Язык тела

Танец — это свободное выражение чувств, спровоцированное ритмом и порывом. Для людей это способ летать без крыльев. Для террийцев — понятный разговор. Каждый жест — слово. Каждый наклон, рывок, изгиб — будто предложения, определяющие танцора. Некоторые расы используют танцы на важных мероприятиях, чтобы стороны могли договориться. Всего танца хватит для аргументированной беседы. Для объяснения в чувствах. Для заключения договора. Для спасения жизней. Для геноцида. Лишь один диалог страсти и чистых порывов… Алат никогда не мог позволить себе танцевать. В юности он был полон смущения за себя, чтобы кричать о своем существовании столь громко и требовательно. В нем было то, что требовало безустанного контроля, не оставлявшее места спонтанности или порывистости. Он был опасен и неприятен сам себе. Позже он сдерживался так долго, что это вошло в привычку. Исчезла сама нужда в каких-либо порывах и выражении их. Все его существо свелось к служению и дисциплине. Он был этим, невзирая на изменчивые неверные чувства, потому что таков был его долг. От него зависели благополучие подчиненных, жизни, будущее вида. Были времена, когда на его плечах висела судьба мира, и его смыслом было не ломаться несмотря на это. Еще в юности он научился танцевать формальные танцы. Это было легко. С его физическими данными возможно выучить рассчитанную последовательность в процессе, ничем не выдав своего невежества. Двигаясь с партнерами, он также не испытывал проблем, отвечая им так, как то ожидалось, врастая в них и становясь продолжением, как и положено идеальному инструменту, коим он был. Никто не смог бы упрекнуть его в невнимательности к собеседнику. Если танец — это разговор, то его речь — это безмолвное, аморфное и невесомое согласие без вкуса и запаха, ощутимое лишь на разрыв. Паутина, из которой он создает зеркала своих владельцев. Он однообразен, но надежен; скучен, потому что едва ли существует без чьей-то помощи. Но догадаться об этом могут немногие, остальные предпочитают обманываться. Ведь в этом мире все больше всего на свете любят себя. Поэтому Алат неотразим. Кажется таковым, хотя отлично осознает, что способен на все, кроме проявления индивидуальности. Алат — меч, в чужой руке, не способный предать хозяина, пока обстоятельства не направят его в грудь владельца. Алат — зеркальный щит, в котором отражаются чужие ожидания. Алат — это вещь, которая покорится тому, кто ею завладеет. На счастье миров и живых существ завладеть им трудно, потому что у него есть разум, а у его разума, как водится, есть предпочтения... Он продолжает ловить мимолетные чужие облики, соответствуя их ожиданиям. Это не то, что он любит контролировать. Алату нравится соответствовать, становиться тем, кем его хотят видеть. Он находит это вежливым, приятным и удобным для всех. Все разумные прогибаются под других в большей-меньшей степени при разных обстоятельствах, и он не видит проблемы измениться до неузнаваемости — или на ничтожный гран, зависит от точки зрения. Его танец — это согласие, безмолвное и безоговорочное. Потому что на самом деле Алат никогда не уступает. Он не способен на это. Что он меняет, так это манеру движений, выражения на лице, обыкновение выражаться или молчать, привычки, слова, ритм дыхания и выражение глаз. Обертку. Отражение на самом деле остается плоским, что бы ни отражало. Его отношение ко всему ровное и благожелательное. Это часть его личности — быть в порядке, потому что его задача поддерживать оный. Возможно, Алат любезен, потому что непреклонен и знает об этом. Он выполняет свой долг, но ему нет критической разницы, каким его будут видеть. Не все ожидания хороши. Не все образы ему импонируют. Его представляют холодным, неприступным. Ему воображают трепетную отзывчивость внутри. Он кажется диким и яростным, воплощением первородной мощи, что существовала до начала времен. Считается, что столь древнее существо, вроде него, обладающее мудростью, если и позволяет себе обронить крупинку недосягаемой мудрости, то изъясняется исключительно малопонятными загадками. В каждом ожидании Алат находит себя — продолжает танец партнера настолько естественно и плавно, что заметить, где он сам, а где привнесенное — невозможно. Потому что Алат идеальный инструмент. Он не танцует. Он задает музыку.