Злое колдовство

      «Тебе очень повезло, сынок,» — сказала Седрику его мама перед тем, как отбыть из столицы в поместье. — Не упусти свой шанс. И помни: удача не задерживается с тем, кто не старается ее удержать».       Дочь солдата и белошвейки, она знала, о чем говорила. Полунищее поместье, чьей хозяйкой она внезапно оказалась, за несколько лет превратилось если не в богатое, то хотя бы в такое, куда не стыдно и соседей пригласить. Седрик помнил тот день, когда к отцу пришла эта весть — о том, что они назначены наследниками… как папа, смеясь, подхватил его и кружил по их маленькой комнате, и как он сам смеялся, охваченный радостным предвкушением чего-то чудесного…       Ну конечно! Это ведь как в сказке про сына дровосека, который оказался сыном князя. Только взаправду.       «Папа, — спросил он тогда. — А я женюсь на принцессе?»       «Кто знает, — улыбнулся отец. — Нынешний консорт тоже из мелкого рода. Может и женишься…»       А мама, стоя в дверях, улыбалась, глядя на них. Потом вздохнула и тихо сказала:       «Поместье… это очень много работы.»       «Не ворчи, милая, — отец поставил его на пол и обнял маму. — Ты ведь будешь теперь благородной княгиней! Тебе не нужно будет что-то делать самой. У тебя будут служанки…»       «За которыми придется день и ночь следить, как бы чего не сперли…» — ворчливо добавила мама.       «Значит, найдем таких, чтоб не воровали, — ничто не могло поколебать радость отца. — Ани, я ведь даже не мечтал! Подумай, ведь это такой шанс! Такая удача! Если мы откажемся, старик ведь уговаривать не станет, других найдет или Королеве отдаст… давай попробуем?»       Месяц спустя наемная повозка вкатилась в ворота поместья, оказавшегося, конечно, старинным — с толстой высокой стеной, возведенной еще в те времена, когда этот край страдал от набегов диких племен, с башнями и бойницами в них… вот только стены и башни по самые зубцы и крыши поросли плющом, ров был засыпан, подъемный мост врос в землю, а сама крепость за стенами поразила Седрика в первую очередь обвалившейся крышей.       Тогда-то он и заподозрил, что со сказкой что-то не так. Когда отец скандалил с управляющим, когда оказалось, что очередное поветрие выкосило почти всех жителей в паре принадлежащих им деревушек, когда маме пришлось, как и раньше, самой штопать одежду и мыть тарелки, когда они узнали, сколько долгов они унаследовали вместе с титулом, а денег не было и не предвиделось, когда отец брал заем у Королевского банка… когда их попытались ограбить, когда началась зима, а прогреть огромный замок — совсем не то, что их старую комнату в общинном доме…       Но они справились. Пережили зиму — и следующую встретили уже с деньгами, в отстроенном за лето большом деревянном доме — как богатые селяне, зато в тепле. Благодаря какой-то махинации отца у них появились деньги, а следом и люди, а следом и небольшой доход, позволивший начать понемногу восстанавливать замок — чтоб он был хотя бы похож на замок, а не на руинину. У них появились своя повозка и свои кони, и мама смогла наконец взять в служанки пару сироток, чтобы они мыли посуду, стирали и шили. И еще у них появились настоящие дворянские платья, совсем новые, не перешитые из того, что мама выкопала в старых сундуках…       А у самого Седрика появилась библиотека.       Он нашел ее случайно: бродя в подземельях под замком, где когда-то были темницы, а теперь хранились сыры и вино, он забрел в какой-то темный угол и обнаружил, что в тени скрывается узкий — едва одному человеку протиснуться — ход на винтовую лестницу, ведущую куда-то вверх…       К тому времени Седрик перестал верить в сказки. Он узнал, почему родители, несмотря на все трудности, обрушившиеся на них вместе с титулом, не отказались от такого сомнительного наследства и не продали его соседям или Королеве. Он понял, что добро и честь побеждают только в старых легендах, десять раз перевранных, а в жизни все решают титулы и деньги. И он пообещал себе, что никогда не станет орудием в руках каких-нибудь богатых мерзавцев…       Он не ждал чудес, когда поднимался по крутой винтовой лестнице, осторожно касаясь пальцами влажных, поблескивающих в свете фонаря стен, стараясь не оступиться на выщербленных ступенях. Судя по их количеству Седрик предположил, что вышел уже на высоту стен, и думал, что в конце пути найдет либо заваленный тупик, либо какую-нибудь пустую и полуразрушенную караулку, где найдется, самое большее, связка источенных жучком копий да ржавые латы позапрошлого столетия. Но скоро впереди забрезжил свет, пробивающийся сквозь щели в досках люка…       Он долго возился, пытаясь откинуть трухлявую, но все еще тяжелую крышку. Благо, она не была заперта; и наконец, прокляв этот замок и собственную глупость, измазав куртку в плесени и рассадив пальцы, он выбрался наверх.       И замер, пораженный.       Это была не старая караулка и даже не кладовка с поеденными молью платьями в громадных сундуках. Он очутился в круглой комнате с маленьким круглым окном в крыше, где, не иначе, как чудом уцелело стекло. Позже он заметил выгравированные руны на бронзовом ободе. Кто-то когда-то на совесть постарался, чтобы зачаровать это окно.       Но сейчас его больше волновало иное сокровище, случайно найденное там, где, как он полагал тогда, можно было найти только новый стог проблем.       Библиотека!       Отец рано научил его читать и писать, полагая, что со временем Седрик сумеет устроиться в жизни получше, чем он, а грамота всегда пригодится. Правда, читать в их доме было особо нечего, кроме долговых расписок да хозяйственных книг. Но Седрик знал еще из детских сказок, что в настоящем замке у настоящего князя должна быть библиотека. И там должны быть огромные древние книги, с окованными уголками и затейливыми замочками, украшенные драгоценными камнями. Книги, хранящие истории людей, чьи имена прославлены в веках. Старинные романы или секреты знаний, или возможно — чьи-то любовные письма, чьи-то постыдные тайны…       Здесь, в полуразрушенной куче камней, к которой Седрик не испытывал уже ни малейшего почтения. Да, эта руинина избавила его семью от одной беды, но взамен подсунула столько неприятностей, что мама частенько говорила: сменяли вампира на оборотня… и вдруг — найти хоть капельку, частичку старой мечты…       Он осторожно поставил лампу на пол и двинулся к громоздившимся у стен стеллажам.