***
Руки нестерпимо болели, от локтей до запястий набухнув так, что не тугие бинты врезались в кожу и раны, причиняя ещё большие муки, так нелюбимые Дазаем. Страдания отягощал тот факт, что уже два дня он держался, не принимая наркотик. Эспера жутко тошнило, голова кружилась, состояние было таким, будто он при смерти мучился в сильнейшей агонии. Буквально переползая с места на место, ведь ноги не слушались его, то в поисках нещадно палящего солнца, дабы согреться, то в поисках прохладной тени, чтобы немного отдышаться, он искал такую территорию, где не попался бы на глаза людям, чувствуя, что напугает любого в таком виде. Спустя еще несколько дней, он встретил в порту того воришку, тупо смотря на него, не узнавая даже. — Доза? Какая встреча, думали мы, что кончился где-то ты, ну, подох то есть. — Ухмыльнулся он. — Тебе необходим наркотик, верно? А то вон, еле дышишь. — Нет… — Стало сказал шатен онемевшим языком. — Не нужно. — Ты думаешь, что справишься? Но увы, уже нет. Ты зависимый, Осаму, тебе не поможет отмена. Ты стал таким уродистым за эти несколько дней. Ещё больше осунулся, глаза как у бешеного… Смотри. — Паренёк достал из кармана крохотное зеркальце. Бывший мафиози посмотрел на отражение, не узнавая человека, смотревшего на него со стекла. Узкое лицо с отросшей редкой неаккуратной щетиной, впалые щеки с какими-то кровоточащими язвами, острый разбитый подбородок, тонкие потрескавшиеся губы, огромные мешки под завалившимися внутрь глазами, безжизненно смотревшими перед собой, грязные всклоченные волосы. В нем было сложно узнать того саркастичного человека, каким он был раньше, пока ещё работал на мафию. — Боже… — Хрипло прошептал он. — Кто это? — Ты, хах, вот что происходит с людьми, которые бросили дурь. Видишь, со мной все нормально, с остальными тоже. А мы принимаем до сих пор, чуть-чуть, но принимаем. Предлагаю и тебе немного, только давай пойдем к нам. — Взял паренёк шатена за холодную руку. — Кстати, ты вряд-ли сейчас поймёшь в таком состоянии, но мы переезжаем. Ты уже слышал, тогда говорили, но тогда это были лишь планы, а сегодня мы последний раз в той будке. Ты с нами, надеюсь? — А-а?.. — Протянул Осаму, ведомый пареньком, еле волочивший длинные ноги. — Эка, смотрите, кого я привел! — Воскликнул подросток, доведя Дазая до кладбища. — Поживимся, мм? — Неужели ты вернулся? — Спросил их вожак. — Принесите мет, да побольше! — Приказал он одному из детей. — Ты уже в курсе всего, да? Осаму кивнул, словно зомбированный, протягивая дрожащие руки к пакетику с белым порошком. Ему насыпали, помогая. Вдох. Второй. — Легче? — Спросил воришка, хитро подмигивая. — Гони бабло за дозу! — Тише, дай ему прийти в состояние эйфории. — Тихо сказал кто-то. — Здорово то как! — Звонко воскликнул Осаму, резко поднимаясь. Он вновь чувствовал прилив сил, даже больший, чем от прошлых доз. Сил была куча, хотелось.снова испытывать радости жизни, брать от нее максимум и все мчаться вперёд. Шатен растолкал всех, пробираясь сквозь толпу к двери. — Свобода, аха! Свобода! — Кричал он, не останавливаемый никем. — Таа мы едем, едем отсюда? — Спрашивал он и бешено колотящимся сердцем. — Да, да, едем. — Отвечал старший, выталкивая его вон, ближе к могилам. — Да только едем мы, без тебя! Эй, помощник! — Позвал он вора. — Давай. Щенячья радость ещё не потухла в глазах эспера, он ещё не понял, что никогда не был своим в этой банде, и уже не будет. По правую сторону стоял подросток с кирпичом. Сильная боль в виске. Темнота…Удар.
5 сентября 2019 г. в 14:22
— Вот только что? — Размышлял Чуя, блуждая по коридорам туда-сюда, в надежде встретить либо Кое, либо Хироцу, либо Рюноске на худой конец. К слову, с последним Накахара должен был провести тренировку, но не было ни сил, ни желания. А бывший ученик Дазая был все это время рядом, неслышно крадясь за рыжим. Накахара вообще был очень чутким, но то-ли из-за переживания, то-ли из-за недельного запоя, его чутье ослабло и он не замечал Акутагаву.
Наконец, сзади что-то шаркнуло, заставив первого резко обернуться и схватить бедного ученика за воротник. Тут же черные нити расемона окутали руку эспера, сжимая так, чтобы вызвать непроизвольное сокращение мышц, чтобы тот разжал пальцы, но рыжий лишь усмехнулся. Вообще способностью Рюноске могли управлять только два человека — Дазай, и собственно, сам хозяин, но сейчас черные нити отдалились от руки Чуи, заключая в путы лишь пространство вокруг.
— Ха, думал, мне гравитация не поможет? — Поднял одну бровь Накахара, отпуская Рюноске. — Как бы не так. Не пытайся что-либо сделать со мной, теперь твоим обучением занимаюсь я, и знаешь, добиться моего признания очень трудно. — Попытался надавить он на больное, чтобы как-то побудить Акутагаву к стараниям.
— А я, знаете, и не собираюсь добиваться вашего признания. — Съязвил последний. — И вообще, к черту эти занятия. Что нужно — я умею, а вы проваливайте, пока не за…кхе! — Закашлялся эспер.
— Вот как? — Чуя решил действовать немного по-другому, применяя и физическое насилие к новому ученику в том числе. — Отвык от колотушек наставника? Поверь, силы во мне больше. — Рыжий слабо ударил подростка по сгорбленной в кашле спине. — И знаешь, жалости во мне никакой к людям нет, выпил ее всю твой бывший наставник, до самого донышка.
Рюноске не ответил, опустив голову, словно сожалея о том, что вообще остался жив после тренировок с Осаму, уже готовясь к издевательствам Накахары, но глубоко в душе надеясь, что Чуя совсем не такой, что тот более снисходительный и понимающий, что тот не будет заниматься с ним до изнеможения последнего, что тот не будет избивать его, пока ссадины не покроют все хрупкое тельце.
— Рюноске, покажешь мне, чему ты научился? — Рыжий положил руку на костлявое плечо. — Пойдем на склад, там же проходили тренировки?
— Я не пойду с тобой никуда, мне хватило. — Огрызнулся Акутагава, боязливо озираясь.
— Не думай, что если я не могу аннулировать твою способность, то это мне помешает разъебать тебя, да я тебя как приложу к земле, так и не дернешься. — Эспер посмотрел снизу вверх в глаза подростка.
Тот фыркнул. Он мог бы огрызнуться снова, но это вряд-ли избавило бы его от неприятного общества напарника Дазая, тем более это могло испортить их отношения с самого начала, а этого не хотелось совсем. Да и Чуя мог избить его похлеще прошлого наставника, ибо обладал он большей силой, а гравитация могла бы, наверное, сдержать расемон в пространстве.
— Хорошо. — Акутагава прошел вперёд, ведя рыжего на склад.
Накахара последовал за ним, со спины оглядывая тощую фигурку шестнадцатилетнего подростка. Странно, что со спины он был похож на ребенка лет так двенадцати, одевшего ходули, спрятавшего из-под брюками и длинным плащом, но глаза смотрели так, словно он познал всю горечь тёмной жизни в изгнании.
— Слушай, ты почему-то не выглядишь таким уж отдохнувшим, Рюноске. — Обратился Чуя к подростку. — Ты же эту неделю…
— Думаешь, что нам тоже позволено уходить в недельный запой безнаказанно? — Оборвал тот. — Нет, меня гоняли пуще прежнего, знаешь ли. Эсперов же стало меньше, вот мы и выполняли работу за всех. — С неким укором прозвучали слова Акутагавы.
— Ну знаешь…
— Знаю. Знаю, что ты жалеешь об его уходе, Накахара-сан, потому и спился почти. — Ухмыльнулся подросток. — Мори говорил, что ты слабый, раз не справился с потерей.
— Я старше тебя, потому, обращайся на «вы», как и к Дазаю. И заткнись, псина. — Зло шикнул рыжий на Рюноске. — Ненавижу, когда в мою жизнь лезут такие ущербные отродья наподобие тебя. — Чуя слышал это от Осаму, тот так же говорил на своего ученика, а потому рыжий хотел повторить это, но получилось как-то некрасиво. «Главное, не сорваться на извинения.» — Подумал он.
— Дазая вы не спародируете, Накахара-сан. — Вздохнул Рюноске, вновь кашляя после этого, забрызгивая белые манжеты кровью. — Черт.
— Жалко тебя, Акутагава.
— Жалеют лишь слабых. А я сильный, в отличие от некоторых. — Дёрнул подросток плечами. — Я не сдавался никогда, даже когда впереди была лишь тьма. В принципе, я благодарен Дазаю, что он обжёг глину.
— Чего? — Сощурился Накахара, не поняв, что тот имеет ввиду.
— Ну, видно прав был ваш напарник, что силы хоть отбавляй, а ума — кот наплакал.
— Он так говорил, вот черт, увижу и о стену размажу!.. — Начал Чуя, но замолк, осознавая, что если увидит, то скорее задушит в объятиях, если вообще увидит. — Ладно, не важно. — Вздохнул он.
— Накахара-сан, — робко сказал подросток. — На самом деле, я могу предложить вам взаимовыгодную сделку.
— Ты о чем вообще?
— Я же вижу, что вам тяжко…
— У скумбрии этой научился? Так я выбью всю дурь, что он вбил в твою башку. — Щёлкнул пальцами мафиози. — Так какая сделка?
— Я могу рассказать вам кое-что, это будет, правда, тяжко слушать. — Закусил губу Акутагава. — Но Мори говорил, что рад, что Дазай пропал, он надеялся на это четыре года, с тех пор, как они убили прошлого босса. Я не знаю подробностей, так, слышал мельком. — Он опустил глаза, уже не решаясь попросить то, что хотел.
— Понятно… — Накахара старался оставаться спокойным. — Чего ты хотел за эту бессмысленную информацию?
— Нет, ничего уже. Простите.
— Пойдем отсюда? — Предложил рыжий. — Ты чего-то хромаешь, не уверен, что в таком состоянии тренировки пойдут на пользу.
Акутагава поднял глаза, не веря услышанному. Ни разу в жизни не чувствовавший заботы, он словно окаменел от слов нового наставника. А тот ждал, когда подросток сообразит, что Накахара долго ждать не намерен, хотя последний и думал, что пусть Рюноске медлит, может быть пройдет соблазн вновь набухаться.
«Получается, никто и не искал Осаму? Значит, врала мне Кое, тварь…» — Прокручивал эспер в своей рыжей голове мысли, пока они с Акутагавой шли обратно в здание. «И как Рюноске хватило смелости сказать это мне?» — Он даже прошел мимо поворота, через который они обычно проходили.
— Накахара-сан, вы очень бледны. — Заметил подросток, удивляясь тому что они пропустили улицу.
— Себя видел давно в зеркале? — Ответил старший. — Слушай, а откуда ты знаешь, что мы с Осаму эм…встречаемся? — Спросил он.
— Ну, встречаетесь мягко сказано… — Хихикнул Рюноске. — Да все знают, что у вас больше, чем просто встречи. Однажды Дазай позвал меня в бар, а там и ты был. В общем, ты напился и в подробностях рассказал все и всем. Людей то много было в баре.
— Еп твою… — Закатил глаза эспер, не обратив внимания, что с ним снова говорят как с другом, но не как с наставником. — Ну там ладно, чужие были, такие же пьяные, они и не помнят. — Махнул он рукой.
— А в мафии ты тоже выпил однажды, когда корпоратив был, единственный, кстати, из-за тебя. Ты говорил, что любишь этого идиота, каким бы он не был тупым.
— Мда, пиздец. — Выругался Чуя. — Черт меня дёрнул. Знаешь, на сегодня все, у меня нет сил на большее, прости. — Вдруг вздохнул он, откидывая воспоминания подальше. — И знаешь, ты усвоил все уроки Осаму, раз рассказал мне о Мори. Я, честно, верил ему.
— Он же такой же, как Дазай, босс ведь научил его…
— Заткнись. Осаму лучший человек, которого я знал. Да, я ненавижу его поступки, но не его. — Настроение Накахары менялось слишком быстро. — Он ублюдок, но любимый мной, этого ли недостаточно?
— Накахара-сан, извините, я не совсем точно выразился…
— Заткнись. Ты такой же лицемер, как и все в этой конторке. — Бросил он в лицо ученика, спеша уйти.
Ему очень хотелось поговорить с боссом выяснить, почему же он врал ему, но в душе был страх, что после разговора будет худо Рюноске, от которого рыжий и узнал все. А потому он поехал домой, думая теперь о том, как бы вновь не сорваться на вино.