Вспомнить

      — Вам плохо, Накахара-сан? — Несколько раз тронул эспера Рюноске.       Не то чтобы Акутагаву волновало состояние его нового наставника, но пережить ещё одну смену учителя для него было бы сложно, да и зачем? Ведь он не настолько проблемный подросток, что с ним не могут сладить взрослые. Но если рассмотреть этот вариант, то выходит, что и Осаму не выдержал его неумелости, и Чуя не может совладать с какой-то темной силой, окутывающей Рюноске, вернее обитающей в нем. А что если все проблемы от него, ведь пару лет назад, когда Дазай только привел еле стоящего на ногах ребенка в богатый кабинет руководителя мафии, между боссом и его преемником завязался весьма неприятный разговор, касающийся Рюноске и его сестры. Мори тогда даже рад был, что в их команду добавится ещё один эспер с достаточно таки сильной способностью, хоть и хиленький физически, но только на первый взгляд. Но вот сестрице его Огай был совершенно не рад, он протестовал, чтобы Гин оставалась, но Дазай поручился за нее, обещая, что девочка станет достойным бойцом. Босс тогда уступил, но Гин приходилось все равно вон из кожи лезть, дабы показать себя как сильного и бесстрашного воина, и у нее получилось: сейчас эта девушка была одной из лучших, кто владел холодным оружием.       — Чего тебе, Рюноске? — Накахара лениво повернул голову, отчего шляпка съехала на бок. — Ты меня уже раз пять позвал, мог бы и подумать, что если я молчу, то думаю. Ты же не ответил мне про новый мир. — Рыжий выпрямился наконец, чувствуя себя немного неуверенно рядом с учеником, который выше его почти на голову. — Так ради чего ты ко мне обратился?       — Накахара-сан, простите… — Совсем по-детски залепетал подросток.       — Дурак! — Рыжий сорвался отвесив мальчику звонкую пощечину. — Да где ты находишься, в яслях с сопливыми детьми играешь? — Кричал он на Акутагаву, постепенно напирая на него и оттесняя к противоположной стене. — Или же в преступной группировке состоишь?       — Сос-состою… — Тихо прошептал последний, заикаясь.       — Так тогда какого черта ты скулишь, словно щенок с перебитыми задними лапами? Мафиози ты, или шавка подзаборная? — Рыжий брызгал слюной, напирая на того все больше и больше.       Но вдруг он увидел воистину животный страх в холодных серых глазах Рюноске, как-то забито и запуганно смотрящих, кажется, прямо в душу и замолчал, отступая назад. Сердце бешено колотилось в груди, разрываясь от боли. Что он сейчас показал? Определённо слабость, ибо не может сильный вот так возвышаться, загоняя другого, слабого в угол.       Он ведь и сам когда-то был совсем зелёным, не познавшим жизнь, хоть и не помнил себя в этом возрасте. «Мне чужд этот ужас? Уж не потому ли, что я не человек, а просто чья-то ошибка, вышедшая из-под контроля?» — Подумал он, удручённо опуская голову.       — Ты это, Рюноске прости. — Стараясь произнести эту фразу максимально беззаботно, поднял светлые глаза Накахара.       — Да, наставник. — Акутагава заговорил иначе, как-то грубо и холодно, словно в тумане глаз своих искупал. — У вас есть время на разговор?       — Нет. Впрочем, да, есть. — Быстро поправился Чуя, удивляясь перемене тона. — Только давай не здесь, а на складе оружия, там лишних ушей не будет.       Рюноске безразлично пожал плечами, как при первой их встрече, он потерял и к Накахаре какой-либо добрый интерес, воспринимая его уже не как человека, с которым он пытался пойти на контакт, а как обычного эспера, которого можно просто не замечать.       — Накахара-сан, — кашлянул Акутагава, вдохнув полной грудью свежий воздух подворотни, пахнущий сыростью и плесенью. — Скажите, что бы вы сделали, если бы встретили Дазая?       — Ты об этом хотел поговорить? — Фыркнул Чуя. — Знаешь, я даже не думал. И вообще это только мое дело.       — Извините, Накахара-сан. Я не это вообще хотел спросить. — Голос подростка был неуверенным, а речь спутанной, словно говорил он о чем-то сокровенном. — Хотя, даже не спросить. — Сказал тот уже твёрже. — Когда Осаму привел меня, босс был против сестры, но мой прошлый наставник поручился, что Гин будет хорошим бойцом и ее не стоит прогонять, он взял на себя ответственность. А вот сейчас Дазая нет, он сбежал, нарушив клятву мафии, но получается, что теперь Мори может прогнать мою сестру, но как знаешь, живыми отсюда не уходят…       — С чего ты взял? — Поднял бровь рыжий.       — Слышал. — Рюноске передёрнуло. — Я боюсь за нее.       — Не думал я, что твое сердце не настолько черство и способно на какие-либо людские чувства. — Усмехнулся Накахара. — Я то чем тебе помогу?       — Да, способно. Все привыкли, что я бесчувственный, но только внешне. Никто не знает, что происходит в душе бешеного пса. — Вздохнул тот. — Глаза, говорят, ее зеркало, но в них отражается лишь происходящее вокруг. Душа слишком таинственна, чтобы показать свой облик простым смертным.       — Дазай наплел такого?       — Да при чем тут это? Он, конечно, немного повлиял на мое мировоззрение, но то, что закладывалось четырнадцать лет, не рухнет за два неполных года, даже если и рушить кто будет такой человек, как мой прошлый наставник.       — Странно, но думалось мне, что не любил ты его. — Накахара хотел приблизиться к пониманию сказанного, ибо не привык он погружаться в размышления о жизни на трезвую голову.       — Я не люблю его. Я не люблю никого, кроме своей сестры. — Голос будто стал ещё грубее. — Просто Дазай это тот человек, которого я уважаю больше остальных. И какие бы ни были причины для его ухода, я не перестану превозносить этого человека и мысленно преклоняться перед ним. — Сказал он, явно желая закончить тему.       — Все понятно. — Накахара снял шляпу, разглядывая чуть потрепанные поля. — Так что же, разве я могу помочь тебе, если Мори что-то имеет против Гин?       — Ты мог бы точно также поручиться за нее. — Рюноске опустил голову ещё ниже. — Для вас это ничего не значит, а для меня это многое. Я не смогу сам отстоять ее, я ничто в этой черной массе, ведь на Мори большее влияние оказывал лишь его преемник, ну, а ты, как его близкий, мог бы тоже попросить. — Подросток чуть засмущался, но даже лёгкий румянец не коснулся его бледных щек.       — Хорошо. — Кивнул Чуя. — Не беспокойся, твоя сестра останется при месте. Я видел, как она машет катаной и поверь, мафия потеряла бы многое, лишившись ее. — Рыжий постарался улыбнуться, но вышло криво.       — Благодарю. — Рюноске поднял голову и посмотрел в глаза рыжего, только теперь в сером небе будто мелькнул луч солнца, показывая малый кусочек души, не темной, как оказалось, а светлой. — Я буду до гроба обязан…       — Нет. Считай, что это мой подарок, ведь существует традиция, когда наставник дарит ученику что-то в знак сближения. — Накахара положил руку на плечо подростка. — Мне Кое-подарила новую портупею, когда стала моей наставницей. Мори вроде тоже подарил что-то Дазаю, да, точно, босс подарил ему именной револьвер, он показывал его мне, красивый, кстати. А тебе? Что дарил Осаму?       — Мне… Вот. — Акутагава задрал рубашку, обнажая хлипкий торс. — Вот этот. — Он указал пальцем на длинный аккуратный рубец, выделяющийся на полупрозрачной коже. — Это было на второй день нашего с ним знакомства.       — М-да… — Протянул Чуя, поцарапал затылок. — Ну знаешь, зато все эти вещи, подаренные наставниками истрепятся когда-нибудь, а это будет вечной памятью. И мой подарок тоже будет памятью, ведь теперь я должен беречь твою сестрёнку.       — Спасибо. — Рюноске поправил одежду. — У меня снова в душе появилась уверенность.       — Ты так волнуешься о Гин? Почему никто не знает об этом?       — Так все же знают, что мафиози должны быть без сердец, чтобы убивать безжалостно, чтобы не любить ближнего, чтобы… — Он махнул рукой. — Ты сам знаешь. Только Дазаю было можно все, ну и тебе, по совместительству.       — Да нет, Рюноске, ты не понимаешь многого.       Подросток лишь пожал плечами.

***

      Хироцу вернулся в здание по привычке куря трубку. Он шел к боссу, дабы доложить тому о провале миссии, ибо ящеры вряд-ли бы пошли к начальству рассказать о неудаче, опасаясь гнева руководителя. Рюро же не страшился совсем, во-первых, Мори уважал его как старейшего мафиози, уже четверть века преданно служившего мафии, а во-вторых, ему, собственно, и нечего было терять: положение в мафии не высокое — он всего лишь командир ее сильнейшей группировки, ни семьи, ни дома у него нет — он всецело отдался службе.       Босс доверял ему, советуясь в некоторых вопросах, так как считал его более человечным, нежели Дазая, и все же первый знал, что человечность эта может сыграть злую шутку.       Рюро тоже понимал это, видя, как из-за великодушия своего распрощался с жизнью Сакуноске. Мало кто знал истинные мотивы гибели последнего, но босс рассказал тот план командиру ящеров, предупреждая, что менять не будет ничего, как бы жестоки не показались последствия. Но по сравнению с тем что происходило сейчас, итоги разрушения дружбы Сакагучи, Сакуноске и Дазая не должны были стать настолько плачевными. Тогда Мори сказал, что все закончится очередной попыткой Осаму уйти из жизни, более серьезной и разрушительной для преемника, но лишь попыткой, а когда тот пропал, Огай даже немного порадовался, ибо страх постичь ту же участь, что и прошлый босс, постепенно захватывал его сердце.       Рюро постучался в кабинет. Он не заходил обычно до того момента, пока Огай не приглашал войти, но этот раз стал исключением и мужчина отворил дверь сразу после стука.       — Хироцу, тебя не узнать! — С удивлением воскликнул Мори. — Ты впервые вошёл, не дожидаясь ответа.       — Все бывает в первый раз. — Тихо ответил тот. — У меня новости, босс.       — В принципе я на это и рассчитывал, вы же вернулись с миссии, а значит, вести должны быть, и причем, хорошие. Ты никогда не разочаровывал меня, Хироцу. — Улыбнулся руководитель мафии, противно растягивая губы.       — Все бывает в первый раз… — Командир ящеров закурил. — Мы провалили миссию. Эта шайка смылась, не оставив следов, но думаю, они больше не в Йокогаме. А разве нас должны волновать другие страны?       — И неужели не выйти на след? Твой человек же подбросил зацепку одному из них.       — Они ее нашли и выбросили. Ящеры могут проследить, когда в порт прибудет судно. Если кто-то посторонний проберется на борт, схватят. Но думаю, наркоманы те больше не сунутся. — Рюро кашлянул и подумал о своих болезнях, которые назвали ему сегодня. — Я могу быть свободен?       — Вот как, бежишь… — Усмехнулся босс. — А может быть, если бы вы вернулись в одно время, миссия была бы завершена?       Хироцу не изменился в лице, по-прежнему хмуро смотря на Огая. В глазах босса было скрыто что-то, что первый разглядеть не мог. Но теперь он точно не расскажет боссу о Дазае.       — К чему вы клоните, босс?       — Ты что-то скрываешь. Поверь, я узнаю и ты ещё пожалеешь, если что-то серьезное утаил. Иди.       Курящий вышел, быстрым шагом отдаляясь от кабинета босса. Одышка снова мучила его от скорой ходьбы и он остановился, облокачиваясь на стену в коридоре, ведущем к выходу, дабы отдышаться.       Он достал телефон и визитку доктора, спешно набирая его номер.       — Да, добрый день, доктор Эрлих. Извините что беспокою, но сам тороплюсь. Да, да, по поводу Дазая Осаму. Перевозите его в реабилитационный центр, но не наводите никаких справок, я заплачу за сокрытие этой тайны. Нет, ждать ответ не нужно из центра, пусть по полной стоимости. — Тихо отвечал он на вопросы с другого конца провода. — Все, хорошо, спасибо. Я отдам вам всю сумму в конце лечения, ручаюсь. Навещать его не смогу. Хорошо, спасибо. До свидания. — Рюро отключился, тяжело вздыхая. — Все же нужно подлечить лёгкие…       С другого конца коридора шел Накахара, нервно озираясь по сторонам. Заметив старшего, он остановился, оглядывая его.       — Старость не радость? — Спросил он с насмешкой, но слова, произнесенные эспером прозвучал безобидно. — Что случилось, Хироцу-сан?       Мужчина посмотрел в небесно-голубые глаза Накахары и вздохнул, качая головой. Рассказать Накахаре о Дазае было бы неразумно.