Вспомнить

      Ещё несколько дней прошли под мутным покрывалом раздумий. Хироцу, взваливший на себя эту тяжёлую ношу — веру в то, что Осаму сможет снова стать человеком, перечислявший ежемесячно семьдесят пять процентов от своей зарплаты на счёт клиники, дабы выхаживали они бывшего мафиози, искал лучший вариант — нанять какую-либо сиделку или пускай он сам справляется?       В один из таких дней на телефон мафиози пришло сообщение с очень странным текстом.

      Здравствуйте, Хироцу! Этот месяц оплачивать не придется — Дазай сбежал. Искать наркомана, хоть и бывшего, но не привлечённого к ответственности перед законом, опасно для нас. Да и не имеет это смысла, он вышел полностью чистым, да, вы поняли, наверное, что про амнезию я говорю, я уверен, он не вернётся более к дозе. До свидания.       С уважением Пауль Эрлих.

      Командир ящеров опешил. Осаму сбежал? Что же, на него это было похоже: тот постоянно покидал больницы, когда оказывался в них после своих неудачных попыток, если не члены мафии подбирали его, а обычные люди. Но это значит, что сейчас его могут увидеть на улицах и сдать Мори. Потому Рюро решил сам завести разговор с боссом.       Он боялся даже не того, что об Осаму будет известно Огаю, последний уже наверняка забыл о том, что был у него преемник и что тот мог его убить, он боялся лишь того, что Накахара и Дазай встретятся где-нибудь в городе, и если первый узнает его и заговорит с ним, как тот отреагирует и что скажет.       — Здравствуйте, босс. — Хироцу увидел босса в коридоре, ведущего за руку свою способность. — Как раз хотел увидеть вас.       — Это хорошо, когда подчинённые сами ищут начальство, не дожидаясь того момента, когда их вызовут… — Протянул босс, отпуская ручонку Элис и скрещивая руки на груди. — Так ты что-то хотел?       — Нет, лишь узнать, где вы достали тот табак, что подарили мне недавно?       — Вот как? — Усмехнулся Огай, чувствовавший, что не только за этим пришел Хироцу. — На складе, который, кстати, захватили ящеры.       — Отменный табак… — Вздохнул тот. — Я и забыл.       — Ты последнее время в облаках витал. — Способность Мори исчезла за ненадобностью в это время. — Это совсем не похоже на тебя, что-то стряслось с родственниками? — В голосе слышалась какая-то издевательская нотка.       — Нет, с ними все хорошо. — Вздохнул он, понимая, что не готов заводить разговор о Дазае прямо сейчас. — Мне, если честно, осточертело все, и работа, и жизнь… — Начал он разговор как бы о себе.       — Вот как… — Уже не с усмешкой, а каким-то горестным тоном повторил Огай. — Ты напоминаешь мне одного жуткого человека. Знаешь, о ком я?       — Нет.       — Тому тоже надоела жизнь и работа, и вот, его просто нет. — Сощурился босс.       — В каком смысле «его нет»? — Глаза Рюро сверкнули, лицо приняло взволнованное напряжённое выражение, это было большой ошибкой.       — Как человек, он больше не существует, только и всего. — Он выждал недолгую паузу. — Ты ведь за этим пришел ко мне, Хироцу? Не для того, чтобы узнать про табак. И уж тем более не для того, чтобы сказать, что хочешь уйти. Тебе ведь не самом-то деле нет смысла покидать мафию, организацию, в которой ты прослужил более двадцати лет. — Мори сунул руки в карманы, предварительно поправив вылезшую сальную прядь волос. — Запомни, никогда не примеряй на себя чужую роль, заведомо зная, что не потянешь такое. — Огай непринужденно почесал шею. — Пойдем в мой кабинет, не нужно, чтобы это слышали лишние уши.       Командиру ящеров ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться. Он шел за руководителем мафии, не отводя глаз от прямой стройной фигуры, словно пытаясь оставить на ней несколько кровоточащих язв. Хироцу пытался понять, об одном ли человеке они говорят, и если это так, то откуда Мори знает про Осаму? Конечно, сейчас он сам выдал что-то своим лицом, когда его в глазах сверкнуло волнение, ибо надеяться на то, что босс не подметил то, было глупо.       — Хочешь выпить? — Предложил босс. — Когда изнутри греет градус, говорить легче.       — Нет, пожалуй, давление шалит немного. — Отказался Рюро.       — Ладно, как хочешь. — Мори сел в кресло во главе стола. — Давай говорить начистоту. — Сказал он совершенно другим тоном. — То, что ты совершил — преступление, по крайней мере, считается им в нашей организации и ты это прекрасно понимаешь. Поначалу я и не думал, что ты можешь быть замешан в таком грязном деле, но как оказалось, ошибался. Я считал тебя человеком нравственным и справедливым, потом мое мнение о тебе поменялось, но потом снова стало прежним. — Рассуждал босс. — Видишь ли, я умею признавать ошибки и не стесняюсь высказывать свои размышления вслух перед кем-либо из приближенных.       — К чему это сказано? — Хироцу вертел в руках трубку, не решаясь закурить в кабинете начальника.       — Ты все прекрасно понимаешь. Мои сомнения окончательно исчезли сегодня. — Начал он с ближайших произошедших событий. — Ты бы никогда не сказал, что хочешь уйти, даже презирая преступный строй, ты шел более менее правдивой дорогой, оставаясь честным и справедливым всегда, эти качества я ценил в тебе и ты знал это. А сегодня вдруг захотел покинуть мафию, глупое решение, не правда ли? — Огай щёлкнул суставами пальцев. — Ты знаешь, что мафию не покидают живыми… Ладно, не важно. Следующее. — Он кашлянул, прочищая горло. — До этого ты больше года бегал на какие-то встречи с родственниками и спускал на них всю свою зарплату, ты, кстати, даже не заметил, что она выросла. Так?       — Да. — Прохрипел тот. — И?       — А теперь представь, что твой родственник, — мерзко сказал он последнее слово, — не наркоман, проходящий реабилитацию в дорогущей клинике. Разве понадобились бы ему такие деньжищи?       — Босс, вы…       — И согласись, ты не стал бы помогать абы кому, а лишь человеку, которого ты бы ценил. — Мори встал, подходя к окну и распахивая форточку. — Можешь закурить. — Разрешил он, видя, что эспер уже несколько минут крутит несчастную трубку в руках.       — Благодарю. — Голос прозвучал низко.       — Та миссия, где вы не справились с бандой наркоманов была подстроена. — Огай повернулся, безумным взглядом окидывая Хироцу. — Я знал, что Осаму ходит на кладбище к могиле Одасаку. Так же знал, что банда эта орудует давно и специально позволял им воровать наши вещества, переманив их в тот район и предложив в виде жилья старую сторожевую будку. Потом я немного припугнул их и стал давать деньги, а подкупить реально зависимых людей не составит труда — дай лишь бабла на новую дозу и наркоман сделает все, что бы ты не приказал. У меня были сомнения по поводу того, что Осаму не рискнет принять вещество, но мой план составлялся давно и я подумал тогда, что его нрав не позволит бездействовать и он попробует справиться в одиночку. Как видишь, получилось. Я давал ему ориентиры и он действовал. Метамфетамин позволяет забыться, а ему было нужно избавиться от памяти о Сакуноске, тем более втереться в доверие к той шайке можно было только так. Вот и неустоял мой преемничек.       — Откуда же вы знали, что он уйдет из мафии? — Хироцу не понял почти ничего кроме того, что босс — слишком изворотливый для обычного человека.       — Этого следовало ожидать. Сакуноске наказал ему идти дорогой света, а это невозможно в мафии. Но последнее желание умершего принято исполнять даже в такой организации… — Впервые за время разговора Огай вздохнул с сожалением. — И маячок, что якобы твой человек подкинул наркоману… Человек тот был перекуплен мной и он не ошибся лишь потому, что я описал ему Дазая, чтобы выследить, я ведь знал, что он с той шайкой. Их, кстати, я предупредил и переправил тайным рейсом подальше отсюда, чтобы твои ящеры не поймали никого. — Хироцу молчал, а босс, облокотившись на подоконник, продолжил. — Я ещё тогда хотел поговорить с тобой, но ты не был готов, решил, что ты один знаешь о Дазае. Мне и пришлось отслеживать все дальше и договариваться с новыми людьми.       — Понятно… — Едва заметный дым шел из трубки, немного скрывая лицо Рюро от босса. — Значит, вот почему не было почти никаких проблем с его устройством в клинику, а я то пекся, чтоб вы не знали.       — Да, я все это просчитал, но после. — Кивнул Мори. — Доктор Эрлих, кстати, все рассказал мне о твоих болезнях.       — Он тоже агент мафии? — Рюро уже не удивлялся.       — Нет, в какой-то степени я просто ему проплатил, чтобы он не выдал мой план тебе, а уж он, благодаря своему дару, увидел и твое здоровье. Кстати, тебе осталось мало, Рюро. — Вздохнул босс. — Я не хочу терять тебя, потому и прощаю. Ты ведь врал мне полтора года, хотя и я делал намеки на то, что лучше рассказать все. Но ты дорог как мне, так и организации. — Замолчал босс, закончив говорить об этом, ожидая ответа.       — И что теперь будет с Дазаем? — Командир ящеров даже не поинтересовался, сколько по словам Эрлиха ему осталось жить.       — Он полежит в клинике ещё пару месяцев, обретёт новую личность, если можно выразиться так. — Лицо босса скривилось, выражение, сказанное им ему не понравилось. — В общем, потом ему придется устроиться на какую-нибудь простую работу — поваром, маляром, уборщиком… Конечно, речи о том, чтобы он вернулся в мафию и быть не может. Он ведь больше не Осаму Дазай, он стал тем самым неполноценным человеком, без имени, без прошлого, а следовательно, и без будущего. У него нет ни друзей, ни знакомых, он не умеет испытывать какие-либо чувства, лишь врождённые голые рефлексы, отработанные до автоматизма. Такой человек уже не член общества, он маргинал, выпавшее в осадок вещество из химической реакции, изгнанный из стаи волк, неправильно вылитая деталь, число, выбившиеся из области допустимых значений…       — Босс, вы разве не подстроили его побег, раз говорите, что он полежит ещё немного? — Хироцу отложил трубку, откашливаясь. — Мне написал доктор Эрлих. Вот. — Он достал телефон с текстом сообщения, протягивая его Огаю.       — Вот как… — Мори задумался. — Это уже не мой план. Хорошо. — Босс подскочил к столу и быстрым докторским почерком набросал записку для Эрлиха. — Ты один в курсе дела. Ни Кое, ни Рюноске, ни, тем более, Чуя, не знают про то, что Дазай лечился и про то, что это было моим планом, только тот человек, подкинувший жучок, но он мертв. Так вот, это твое личное задание — выясни все, и если нужно, мы бросим на его поиски какие-нибудь силы. — Он передал бумажку мафиози. — Но у меня один вопрос остался, будь со мной честен, пожалуйста.       — Хорошо. — Хироцу взял записку. — Задавайте.       — Ты ведь никому не говорил о том, что знаешь о Дазае, почему?       — Боялся. Казалось, всем хорошо без него. — Он подождал, когда босс кивнет в знак того, что принял ответ. — У меня тоже вопрос. Для чего вы все это устроили?       — Боялся. Посуди сам: в тринадцать лет он попадает на операционный стол после падения с девятого этажа и на удивление остаётся жив, в четырнадцать он спокойно смотрит на то, как я вспарываю горло старику боссу, в пятнадцать проводит жесточайшие пытки, в шестнадцать становится самым молодым из Пяти. Ему было восемнадцать лет и он был зверем, готовым на все. Я боялся уже даже не за себя, что однажды меня постигнет участь прежнего босса и я буду вот так лежать на кровати в собственной крови, а за всех моих подчинённых, ведь у него не дрогнет рука перерезать всем глотки, и прежде всего я боялся за него, ибо нельзя жить с такой ненавистью ко всему. — Закусил Мори губу. — Я думаю, начать новую жизнь для него будет проще, чем жить ту, прежнюю.       — А как же любовь, ведь Накахара…       — Осаму взорвал его машину, надеясь, что погибнет и Чуя. Какая же это любовь. — Пожал плечами руководитель мафии. — Иди, Хироцу, времени мало. Никто не должен знать о нашем разговоре.       Одаренный кивнул, поднимаясь с твердого стула. Хироцу ещё не до конца понял намерение босса, для чего? Неужели тот и вправду хотел оградить всех от опасности, что мог принести в мир Дазай, останься он собой. «Но выходит, что Мори сам воспитал в нем убийцу…»       — Ты сам создал этого монстра. — Сказал Рюро и вышел из кабинета вон.       — Я знаю это… — Горько ухмыльнулся первый ему вслед.