Вспомнить

      Ещё по-утреннему грело солнце, лишь освещая своими лучами землю, но не грея ее, ещё витала в портовом городе свежая прохлада, заставляя ранних прохожих ежиться и ждать полудня, когда светило, достигнув зенита, наконец-то согреет озябшую Йокогаму. Каждый, кто нашел для себя хоть малюсенький смысл в жизни, хотел в эти моменты жить, надеясь на какое-нибудь чудо.       Дазай почти выполз из подворотни и вдруг, вдохнув чистый не спертый воздух, нашел в себе силы подняться на ноги и выпрямиться, после сего эспера передёрнуло от холода. Он посмотрел на свои руки — тонкие, как у подростка, со вздутыми венами, что уж больно сильно выделялись на них, покрытые шрамами, к которым придирались медсестра и несколькими свежими порезами. Бинтов он не носил — не было денег на это, лишь изредка ему удавалось найти более мене чистый кусок ткани, который он использовал для перевязки ран.       — Интересно, как же я раньше жил, до того, как потерял память? — Вслух спросил он, заведомо зная, что рядом ни души нет, а значит, ответа ждать неоткуда.       Вдруг из-за ящиков послышалось какое-то скрежетание. Осаму не напрягся даже, с какой-то скукой посмотрев в сторону шума, будто готов был встретить любую опасность. Но оттуда лишь донёсся слабый хриплый голос.       — Да не может быть! Вот так встреча. — Произнес его обладатель, ещё не высовываясь, а смотря через щели. — Неужели нас вновь свела судьба. — Ещё немного погремев ящиками, оттуда показался подросток, выглядящий весьма неопрятно. — Здарова, Доза! — Тот кашлянул. — Больше года не виделись, где ты был?       — Ты думаешь, что мы знакомы? — Стуча зубами спросил Осаму. — Я не знаю, быть может и так. Я не знаю, что было давно. — Он кашлянул. — Я три недели назад вышел из реабилитационного центра, а кто ты — не помню, извини.       — Ого… — Почесал тот голову. — Это же который центральный? Там капец какие цены! Кто же оплатил твое лечение? — Удивился парень. — Вроде бы ты все бабло спустил на наркоту.       — А ты откуда знаешь? — Сощурился шатен.       — Мы были в одной шайке. — Пожал тот плечами. — Правда, я выполнял грязную работу за дозу, а ты покупал ее. — Подросток потёр лоб грязной рукой. — Со мной и с тобой обошлись одинаково несправедливо. Тебя приказали кокнуть, ударив по твоей лохматой башке и вытащить всю наличку. — Он попытался ухмыльнуться как это делал когда-то Осаму, но у подростка не вышло. — А меня, исполнителя этого дела, просто выбросили как шавку за ненадобностью. Наша банда слилась, а я уже как полтора года мотаюсь по порту в надежде найти закладку и ночую вот тут, где придется. Я бы с удовольствием бросил, избавился бы от зависимости, но увы! — Воскликнул он, вызывая кашель. — Это втянуло меня и я покорно буду ждать погибели. — Хмыкнул подросток, усаживаясь на ящик. — Да вот только не видно по тебе, что вылечился ты. Может быть, хочешь дозу?       — Нет. — Осаму покачал головой. — Я начал новую жизнь и не хочу поломать ее сразу же. Расскажи мне, что было полтора года назад?       — Ну… Ты пришел к нам случайно, с нашим вожаком. — Усмехнулся парень. — Тебе предположили принять и ты согласился. С тех пор ты частенько захаживал на кладбище, вернее на его край, где стояла наша будка. Там вдыхал мет, ну, а потом… Я не знаю причин, но главарь наш сказал, что нам пора сваливать и ты будешь лишним. Было решено, что дадим тебе в последний раз принять дурь, а после грохнем. Вот и все. — Он закусил губу. — Мы знали, что бабла у тебя дохрена. Ты же бывший исполнитель портовой мафии. — Парень ненадолго замолчал. — Что, не берут обратно?       — Да я… Я и не пытался. Я не помню ничего, говорю же. — Осаму поежился то-ли от холода, то-ли от пустого взгляда, смотрящего в него. — Ты такой серди…       — Чего ты пялишься? — Вдруг подросток переменил тон, становясь резче и нахальнее.       — А что мне делать? — Спросил Дазай. — Нечего больше. И взгляд у тебя уж очень пугающий.       — Иди к черту. — Тот фыркнул. — Ты не лучше выглядишь, считай, что в зеркало заглянул. Да и вроде бы это моя территория, а на чужое место не пихай свои уставы. Собрался уходить, так вали уже быстрее. — Он зло сверкал глазами. — Я то выживу в этой грязи, а вот ты то… Доживаешь последние деньки здесь, если не подберут тебя вновь, подохнешь как бродячий пёс, а никто и не вспомнит о тебе. Хотя… — Задумался парень. — Ты же хотел умереть? Вот, шанс подвернулся, правда вряд-ли исполнитель мафии мечтал о такой смерти, но все же.       — Нет, я над многим подумал. — Вздохнул Осаму. — Я хочу жить. Но я даю себе срок, чтобы вылезти из этой ямы и начать уж новую жизнь, а не волочить это существование, переполненное говном. Если не успею — покончу жизнь сам, вот этими вот руками… — Он поднял дрожащие кисти вверх, словно прося поддержки.       — Вот значит как, ну что же, удачи. — Паренёк скрестил руки на груди и выставил одну ногу, несмотря на то, что он принимал давно, его организм не сильно пострадал и износился и внешне он выглядел не таким потрепанным, как Дазай. — Хотя о какой удаче идёт речь, боже! Ты же даже жратвы не можешь отыскать, привык, что все на блюдечке носили, да?       Шатен пожал плечами. Быть может, если бы он помнил о своем прошлом всего лишь чуть-чуть, он бы ответил нахалу хоть словом, но Осаму не мог утверждать, что ранее он чего-то добился, а потому, лишь тяжело вздохнув, побрел из этих заброшек вон, опираясь на обшарпанные стены и хватаясь руками за высокие грязные столбы с разбитыми фонарями. Он и сам не надеялся на лучшее сейчас — надежда умерла давно, оставив после себя лишь стремление к каким-то незримым, а потому и недосягаемым вершинам, хотя в душе он понимал, что нужно ставить поначалу крохотные задачи, через выполнение которых свершится что-то великое, какая-то главная цель. По крайней мере, так советовали психотерапевты в клинике, к которым отправлял Осаму лечащий врач.       А сейчас бывший исполнитель мафии бесцельно шел вперёд, пиная камни, валявшиеся под ногами. Выйти из этого района было страшно, но все же он пересилил себя, ступая навстречу суете. В ритме города, где все куда-то торопились, никто не обращал на него внимания, словно не было его на улице.       Дазай прошел немного дальше, останавливаясь рядом с витриной магазина и разглядывая собственное отражение. Он и в самом деле выглядел ужасно: потрепанный дырявый плащ, в нескольких местах затвердевший от крови, казавшийся безразмерным на дазаевых плечах, грязно-белая рубаха, прилипшая к телу, не до конца просохнувшая после ночного ливня, сальные отросшие волосы, поредевшие то-ли из-за курса лечения, то-ли из-за сбоев в организме. Он искренне удивлялся, что несколько человек узнали его, что ночью какой-то рыжий карлик обратился к нему, что теперь какой-то наркоман.       — Молодой человек, не могли бы вы отойти? — Из-за спины прозвучал старческий голос, заставивший Осаму резко обернуться. — Ох!..       За ним стояла женщина нестарая, прикрывая ладонью рот и испуганно смотря на Дазая, словно видела его когда-то.       — Извините. — Хрипло ответил он.       — Дазай? Я не ошиблась? — Спросила она, пристально разглядывая шатена. — Это вы, боже мой…       — Да, я, а в чем, собственно, дело? — Поежился он, чувствуя этот неприятный взгляд.       — Как же, вы забыли… — Всплеснула она руками. — Вы давно снимали у меня квартиру, а потом, обстоятельства так повернулись, что… В общем, мне пришлось вас выставить вон. Я испугалась, что на меня навлекут подозрения, связанные с наркотиками. — Понизила она голос. — А с вами что?       — Все в порядке, как видите. — Повел он плечами. — Извините, я не припомню вас.       — Вы тогда ещё на кладбище ушли, друга проведать, а вернулись под кайфом. — Пояснила она. — Я все подмечала, но когда вы стали меняться на глазах, я испугалась. До чего вы довели себя… — Покачала она головой.       — Я уже исправляюсь, прожил в реабилитационном центре полтора года, а сейчас вот, пытаюсь начать новую жизнь. Старую стёрли из памяти, будто нарочно, чтобы я не грустил о ней. — Кашлянул одаренный. — Мне бы хоть на какую работу устроиться.       — Я могу предложить вам быть моим помощником. — Чуть склонила женщина голову. — За полтора года, на те деньги, что вы уплачивали мне со съемной квартиры, я открыла маленький швейный бизнес. Мне нужен курьер, который будет ходить по домам и разносить квитанции.       — Но почему бы не позвонить каждому? — На лице отобразилась эмоция удивления. — Это же намного проще.       — Люди любят, когда им уделяют внимание. — Пояснила швея. — Так и клиентов больше, и цена выше. Так вы согласны?       — Да…       — Отлично. Я дам вам аванс зарплаты, чтобы вы привели себя в порядок. Постриглись, оделись… Пройдёмте. — Пригласила женщина его за собой. — Вот. Этих денег вам хватит, вы ведь тоже давали мне сверх цены, так могу же я вернуть вам долги. Послезавтра я буду вас ждать.       Осаму вышел из швейной мастерской, оглядываясь. Купюры в кармане совершенно не значили для него ничего, лишь доброе отношение чуть грело его душу.       «Мне дали два дня.» — Подумал он. «Два дня, чтобы привести в порядок мысли. Смогу я или нет, зависит от меня, но я должен вклиниться в жизнь города, осточертело существование изгоем»       Он первым делом направился в баню, где наконец-то прогрел свои промерзшие кости и выпарил из себя весь запах гнили, каким успел пропитаться обитая в подворотнях. Там же ему почистили и просушили одежду. Следующим этапом была парикмахерская, где его волосам вернули какую-то жизнь — состригли секущиеся концы и вымыли его пакли. И конечно же, шатен первый раз самостоятельно купил себе нормальной пищи, свежей, питательной, а не рыскал по мусорным бакам, доставая чужие объедки.       Он был готов хоть прямо сейчас идти работать, но в душе по-прежнему обитала тоска — вряд-ли ее возможно было выгнать всеми процедурами, что он провел недавно. Оставалось ждать ещё день. День слоняться по городу, борясь с мыслями о суициде, хотя он и осознал, что жизнь это чудо, день смотреть на счастливые лица людей и в душе завидовать их радости, день пытаться вспомнить, что же было до того, как он попал в реабилитационный центр, ведь какие-то моменты его жизни ему рассказали, так печально-смешно слушать то, чего о себе не знаешь.       Но время шло на удивление быстро, и на исходе следующего дня, Дазай решил проведать того паренька, с которым заговорил недавно. Первому надо было идти в вымершую часть Йокогамы, чтобы где-нибудь найти этого подростка, причем не наткнуться на остальных. Шатен даже купил тому еды, словно желая доказать, что он предпринимает все попытки, чтобы освободиться от гнета бедности и перестать быть изгоем.       — Дазай, опять ты тут. — Мальчишка вновь появился из ниоткуда. — Уж думал, что подох где-то, ан нет. — Он окинул взглядом шатена. — Надо же, подстригся, одежду постирал… А на новый костюм все же не хватило денег, забавно. — Фыркнул он. — Мм, зачем же ты пожаловал?       — Вот, возьми. — Протянул Осаму пакет с ещё теплым тамагояки. — Не слишком богато, ну да ладно.       — Нахрена мне нужно это? — Выбил он пакет с пищей из руки эспера. — Ты стал таким идиотом! Да я не куплюсь на подачки, слышишь! А ну, гони бабки! — Подросток молниеносно выхватил из-за пазухи маленький складной ножик. — Не слышал, деньги давай, мне нахрен сдались твои подачки, мне доза нужна, понял?       Подросток прижал Дазая к стене покосившегося дома. Совсем не сильно он кинул последнего спиной на здание, но наверху что-то загремело, зашуршало и серый кирпич упал вниз, проходя по касательной о голове паренька.       Дазай не первый раз видел крови, но что-то заставило его бежать прочь, а не звать на помощь. Остановился тот лишь за углом пятого от места происшествия здания, облокачиваясь на него и тяжело дыша. И в тот же момент на том месте промелькнула черная полоса ткани.       — А помнишь, Гин, мы тоже тут жили?

***

      Накахара наконец-то отсидел свой рабочий день и с нетерпением собирал вещи. Темнело, а значит, поиски можно было продолжить. Он уже затушил светильник на столе, как вдруг в кабинет постучали и вошёл Мори.       — Добрый вечер, Чуя. — Улыбнулся он. — Куда же это ты собрался в столь ранний для себя час, обычно до ночи сидел.       — Надоело, осточертел мне этот кабинет. — Буркнул он, сгорая от нетерпения выйти вон. — А что такое, босс?       — Появилось важное дело, Чуя. — Огай сощурился. — Я хотел бы отправить тебя в командировку в Токио на ближайшие недели две. А то, что я хочу, я привык получать, мой маленький эспер. Потому, вот. — Руководитель мафии положил перед одаренным билет на самолёт. — Рейс через четыре часа, думаю, тебе и собираться то не нужно.       — Что? Нет, мы не обговаривали! — Взбунтовался рыжий. — Какого черта, у меня тоже есть дела, я тоже человек…       — Ты не человек, Чуя, увы, нужно принимать себя любым. — Надавил босс на больное. — И какие у тебя дела? Уход за цветком, что подарил тебе покойник? Хах, ну дай ключ кому-нибудь, кто позаботится о растении, не создавай из этого трагедию.       — Но… — Накахара хотел возразить, сказать, что Осаму вовсе не покойник, но наказ Хироцу — молчать об этом, сдержали его порыв. — Нет…       — Я не меняю решений. — Отрезал босс. — Автомобиль довезёт тебя до аэропорта. Удачи, эспер, дальнейшие указания получишь по прибытии на место.       Мори вышел из кабинета, а Чуя, стиснув кулаки, почти плакал, смотря ему вслед.       — Неужели ты все уже пронюхал… Да пропади оно пропадом! — Заорал он.