***
Дорожный ветер неизменно выдувал из его головы все тревоги. Конечно, это были лишь улицы Петербурга, полные противно гудящих машин, огрызавшихся друг на друга поутру. Владу хотелось оказаться за городом, пронестись по влажному, омытому дождем шоссе, рискуя шеей, танцуя по лезвию. Однако и стремительный полет по знакомым улицам подарил ему облегчение. Город приветствовал его. Серело небо, спокойно отражалось в каналах, мерно плескавшихся под мостами. Знакомые дома с обваливающейся лепниной и фигурные фонарные столбы проносились мимо; радуя глаз, разливались еще пышные, почти не тронутые кистью осени сады. Влад сделал круг, чтобы поглядеть на толпы туристов, кочующих по центру города, хотя и вляпался в небольшую пробку. Галдеж, лица, спрятанные за телефонами, торговля магнитиками — вся эта глупость показалась ему необходимой и такой яркой, что заставила забыть о хандрящей погоде. Дождь так и не пошел снова, пару раз капнул за шиворот футболки, заставив поежиться. Вдалеке на дыбах плясал конь под Медным Всадником — Влад шутливо махнул ему рукой. Вернувшись в родной тихий дворик, Влад лихо тормознул около подъезда, заставив шугануться старушку с жирным мопсом, весело отсалютовал и ей. Та, поджав губы, осуждающе молчала, пока Влад приковывал любимый «Харлей» к забору — не одной цепью, но и парой крепких охранных амулетов. Подумав, он решил наведаться в небольшой магазинчик на углу дома, где быстро сгреб из холодильника упаковку из десяти яиц, сыр, еще какую-то мелочь, наскоро вспомнил, что дома завалялась мука. Влад бодро взбежал по лестнице, начисто игнорируя старый скрипучий лифт, в котором почему-то всегда пахло «Красной Москвой», а над панелькой с продавленными кнопками чернела жирная и лихая матерная надпись. Под дверью Влад замедлился и почувствовал неладное: контракт задрожал, заволновался, как случайно задетая паутина. Дверь распахнулась перед Владом — не понадобилось даже скрестись. В коридоре шумно шарился Джек, загавкал, приветствуя вернувшегося хозяина — или голодно интересуясь снедью в белом пластиковом пакете… Настороженно Влад покосился на несколько бледного Яна, быстро скидывая берцы. — Что-то случилось? — удивился Влад, с улыбкой глядя на него. — Эй, ты как будто призрака увидел! А я давно живой, вот… — Он шутливо щелкнул Яна по носу. Тот фыркнул, по-кошачьи жмурясь и текуче, гибко отступая на шаг. Не прекращая нервно кусать губы, вымолвил: — К нам едут гости. Тина черкнула пару строк, предупредила. Нашим расследованием заинтересовался оперативный отдел ФСБ — те самые, что перевозили эльфа. Я-то думал, Ирма с ними договорилась… — безнадежно буркнул Ян. — Проклятие, их интереса нам не хватало! Он не любил, когда мешались под ногами, сбивали. Даже если ребята хотели предложить помощь, в чем Влад, не будучи беспросветным идиотом, сомневался — Ян бы ее не принял. Не столько из-за изредка своенравно взыгрывающей гордыни, желания добиться всего самому, сколько из-за того, что он не терпел рядом посторонних, непонятливых людей, не ловящих мысли с полуслова. — У них погибло… сколько, пять бойцов? — напомнил Влад. — Ясное, блядь, дело, они ворошатся. Я был бы в ярости, если б вырезали моих людей. Ничего на нас не нароют, а вот то, что явятся домой… Вот это настораживает. Не ищут ли они?.. — Они же не надеются, что мы притащим беглого преступника домой? — закатил глаза Ян. — Я даже оскорблен… Они считают нас за каких-то неопытных дураков. — Пусть недооценивают… Нам же лучше, согласись? Надеюсь, они не докопаются до нашей старой квартиры. А готовить, я так понимаю, на троих? — подмигнул Влад. При всей талантливости господин инквизитор, майор Войцек-Зарницкий, совершенно не умел готовить, а его прикосновение к плите или продуктам грозило полной катастрофой, и в лучшие дни, когда не нужно было ни о чем беспокоиться, Влад с удовольствием язвил по этому поводу. Готовка Влада успокаивала, отвлекала. Сегодня забыться не получалось; за легким мельканием ножа он видел старые сражения, вспоминал с волнением… Нечто надвигалось. Их битва никогда не заканчивалась, пока они были в этом удивительном городе, живущем своей — особой — жизнью, и на этой безумной работе, которую иные прокляли бы последними словами. Не могла закончиться, потому что они ее хотели. Единственное, что имело смысл больший, чем они сами: горячка боя, гончая сладость погони, пестрый клубок загадки, который зачастую приходилось рвать когтями… Иногда хотелось покоя. На минуту. Минуту, положенную Яну, чтобы отдышаться и уняться; отоспаться — в конце-то концов! Упрямый, смелый господин инквизитор без устали бросался на дела, помогал всем искренне, отмахиваясь от колких и циничных заявлений Влада, не требовал за службу ни денег, исподтишка отстегиваемых верхами в душных кабинетах, ни званий. И каждый раз, когда им казалось, что они заслужили праздничный вечер, случалось нечто такое. Как будто насмешка судьбы… Что ж, им хватало безумия хохотать с ней вместе. К визиту они были готовы: Влад на скорую руку успел приготовить блинчики, теперь разыскивал в холодильнике сметану. А Ян, отправлявшийся открывать дверь, услышав деликатно негромкую и короткую трель звонка, прихватил пистолет, лежавший около чайника. Профессионально проверил магазин. Влада мучили те же чувства: кто-то пришел в их дом, вторгся без приглашения. Чужак. Враг. Звериное в нем ворчливо огрызалось и требовало сейчас же вышвырнуть пришельца. — Не стоит отстреливать гостю яйца просто за то, что он явился не вовремя, не мне тебе об этом напоминать, — довольно протянул Влад, тоном стараясь подсказать, что его-то такой расклад как раз устроил бы. — Шутишь, Войцек? Конечно, он шутил. Ян обычно стрелял на поражение. А еще Ян никогда не умел по-настоящему развлекаться, так что знакомо закатил глаза, щелкнул его по рожкам, а пистолет все-таки неиронично сунул в карман домашних вылинявших джинсов с дранной чьими-то когтями штаниной. Гость Владу не понравился. Это не было магическое чутье: он отказался от колдовства, не мог сейчас заглянуть по-быстренькому на изнанку и проверить плетение вокруг типа, переступившего их порог. Но все же нечто тревожно заворочалось в груди, заволновалось. Ему неприятно было, когда кто-то входил в дом — в их дом, в их убежище, в котором можно было спрятаться ненадолго от суетного бешеного мира, побыть кем-то нежнее и мягче, семьей. В коридоре тревожно заворчал Джек, вышел и лег на кухне. Тоже не одобрял гостя. Это был высокий худой человек; все в его облике цепляло Владу взгляд и невыносимо раздражало. Когда же он перестал дергать детали, сложил образ, стало еще хуже. Снова рассыпалось: костюм с иголочки, начищенные туфли, неестественная улыбка на плотно сомкнутых губах, зализанные, обильно залаченные темные волосы, очки в дорогой оправе, наверняка из новомодных, со сканерами в линзах, при галстуке, подобранном в тон пиджаку. Какой долбоеб отважился бы надеть пиджак в такую теплынь (несмотря на морось, было все так же хорошо), Владу оставалось лишь догадываться. Он знал такой сорт людей: они небезосновательно полагали, что миром правят деньги. Но у них с Владом Войцеком миры были маленько разные; когда же они пересекались, всегда хотелось разбить пару холеных морд. Вспомнив сердитый взгляд Яна, Влад решил выбросить эти мысли из головы. Он смотрел в глаза гостю и с азартом осознавал, что у того узкий змеиный зрачок и третье веко. Как раз моргнул. Заметив внимание Влада, как будто сбился, моргнул еще раз — по-человечьи. Или, может, это солнце посеяло блик на дорогих очках?.. Глаза вот уже были обычные, неприметные. Шагнул гость медленно, оглядываясь, почти брезгливо кривясь. Да что он видел: клочок отслаивающихся обоев, допотопную печку в гостиной, завалы книг, сложенных на полу, покусанные игрушки адского пса, штору с подпалиной от неожиданно полыхнувшего амулета, бумажные огрызки, на которых были намалеваны руны? Все эти мелочи, непритертые шероховатости их хаотичного быта? Все, что было для Влада родным и любимым, визитером из ФСБ оказалось немилосердно взвешено и определено неприятным. — Это не официальный визит, майор, — вкрадчиво говорил он, часто облизывая сухие тонкие губы, и глядя на подобравшегося, как для броска, Яна. — Мы должны поговорить серьезно. Сбежавший преступник представляет большую опасность, — урчал, переливался голос. — Из-за него погиб отряд оперативников. Это чудовище растерзало их. Сейчас стоит вопрос о немедленном уничтожении эльфа, но один из наших партнеров предлагает его… исследовать. Его магию. Мы можем чему-то у них научиться. В любом случае, он подлежит заключению. Влад услышал то, что хотел. Они работали на коллекционера, упустившего дорогой экземпляр и схватившегося за любой шанс заполучить его обратно. Тревожно заныло сердце за Андрея Ивлина: ну и что за сеть ты вздумал распутать, старый друг, она ведь раздерет тебя крючьями… Так ловко устроить казино без прикорма властей невозможно. — Так мальчишку все-таки продали? — в лоб спросил Влад; он не любил долгие расшаркивания, а у себя дома вдруг ощутил себя вправе хамить и огрызаться — в конце концов, этот нелюдь заявился без приглашения. — Я не удивлен. Симпатичный юноша. Но мне он не кажется опасным, — твердо сказал он. — Когда мы его допрашивали, эльф был спокоен и надменен, — добавил Ян. — Не выказал агрессии. Не делал попыток освободиться из-под стражи, хотя у него была такая возможность: когда его везли в отделение хотя бы. Если его сила так велика, ничего ему не стоило убить и нас. Помните же — его магия нам не подконтрольна. Теперь я лучше понимаю, как сильно мы рисковали, заходя в допросную, но эльф не причинил нам вреда. Потому что не хотел. И не захотел сбежать и затеряться в городе — хотя это и трудно, камеры все-таки, однако куда лучше, чем оказаться в глухом поле. Вдали от цивилизации, брести пешком по трассе… Хотите чаю? — Нет, благодарю, — прошипел гость. Он терял терпение; заходили скулы, весь он как-то окрысился, становясь куда непригляднее. — Послушайте, мы взрослые люди. Дело серьезное: на свободе иномирец. Преступник. Дублин весьма разочаровался, когда мы сказали им, что не можем передать беженца. — Беженца? — несдержанно переспросил Ян, повышая голос. — Да он хотел бежать домой! От человека, собиравшегося держать его ручной зверушкой! — Вы так хорошо знаете его цели? — уцепился гость. — Сочувствуете ему? Ну-у, майор, это уж какой-то непрофессионализм… — Это все мы узнали из допроса; он записан, обратитесь к кардиналу, если материалы до вас не дошли, — мрачно выговорил Ян. — Вы напрасно стараетесь намекнуть, что я проявляю слишком много эмоций. — Прошу прощения, майор. Зарвался, это случается, — пошел на попятную гость, предчувствуя что-то нехорошее, прогремевшее в голосе Яна. Он умел смиряться и изворачиваться, пробовать новые обходные пути, если один проваливался под ногами. Влад готов был поспорить, что с такими талантами он далеко пойдет. — Нам нужно ваше содействие! — предложил он. — С вашей помощью мы сможем схватить эльфа… Однажды вы это сделали, я уверен, у вас получится еще раз… Нет, дело не в официальном обращении, — терпеливо, даже мягко втолковал гость Яну, поднимая руку и останавливая его, прежде чем тот перебил. — Не нужно вовлекать в это кардинала… Дело исключительно между нами, майор Войцек-Зарницкий… рядовой Войцек… — По очереди взглянул на обоих, и Влад вновь уловил движение чего-то на радужке глаза. Какие-то крохотные искристые вспышки. — Если вопрос в деньгах, мы предоставим вам любые средства… Уверен, майор, ваша служба вскоре пойдет куда лучше… Это нечисть, этот мальчишка… Влад почувствовал, как кружится голова, а кухонька начинает куда-то уплывать. Еще минуту назад он был бодр и готов снова орать в ответ на весьма неприличные предложение ФСБ, но теперь с бессильным изумлением обнаружил, что не может вымолвить ни единого слова: язык не ворочался… С трудом поглядев вбок, Влад увидел, что Джек тоже лег, уронил голову на лапы и осоловело моргал. — Инквизиция защищает нечисть! — неожиданно рявкнул Ян. Заставил Влада вздрогнуть, пробудиться: его голос почти что прогремел криком, выстрелом в тиши. Гость пошатнулся, но устоял; пытаясь проморгаться, ошеломленно глядел на Яна. — Защищает, — повторил тот убежденно. — Вы ведь тоже нечисть. — Что? — Вы должны понимать, что это значит, — настаивал Ян, словно сопротивляясь чему-то, какому-то давлению; продолжал прямо глядеть гостю в глаза. Влад не выдержал, у него разболелась голова, стало совсем невыносимо, душно, и он потянулся к приоткрытому окну. Ян сдержанно рычал: — Разве это не унизительно? Они заставляют вас ходить и упрашивать кого-то о помощи! Пользуются природным талантом! — Это не ваше дело, — сдавленно прошипел гость, теряя лощеный и властный вид. — Не ваше! Решение за вами, майор! Поможете поймать мальчишку так, чтобы никто об этом не узнал, — получите все, что пожелаете. И вы, и ваш напарник. Если же вы помогаете ему… лучше не попадайтесь нам на глаза. За сим вынужден откланяться! — рявкнул он, непонятно указывая на циферблат часов. — Дела! — Джек вас проводит, — любезно согласился Ян. Поднявшись с лежанки в углу, раздраженный пес зарычал и бесшумно зашагал за гостем, держась в опасной близости от полы его дорогого пиджака и иногда для острастки щелкая зубами. Такое кому угодно подействовало бы на нервы, но гость старался сохранять самообладание. Шагал несколько деревянно, но не оглядывался. Влада так и подмывало залихватски свистнуть ему вслед. Выдохнуть спокойно получилось тогда, когда Ян запер дверь и, привалившись к ней спиной, непослушными руками вытянул пистолет из кармана и отбросил его в сторону, на тумбочку. Вернулся с Джеком, выжидательно посмотрел на Влада, но тот никак не мог придумать, что б такое сказать, дабы Яна подбодрить. После разговора Ян выглядел измотанным. Он закурил, несколько раз чиркнув зажигалкой, прежде чем удалось поджечь сигарету. Часто оглядывался вниз через окно, следя, как гость станет выходить из парадной и шагать к машине. Они видели, как он приехал на дорогом «Порше». Окна машины были непроницаемыми, а номер — абсолютно не запоминающимся. Когда Влад отвлекся на шевеление на детской площадке, где на зависть беззаботно носилась местная ребятня, снова вернувшись взглядом к номеру, он мог бы поклясться, что тот сменился. Но на всякий случай записал на странице первой попавшейся под руку книги из числа валявшихся на подоконнике. — Что он такое? — прикинул Ян, обеспокоенно наблюдая, как гость проходит к обтекаемой черной машине, будто бы замедляясь у самой двери и мимолетно оглядываясь — Ян резво скользнул за прикрытие шторы. — Змея… Наг? Но у него не было хвоста… Горгона? Василиск? Мы оба не обращены в камень. Я не слышал, чтобы они могли контролировать это… — Высоко берешь. Это твоя беда, инквизиторство: думаешь о людях слишком хорошо. Да ладно тебе: разве в его ебале было что-то индийское или греческое? Благородный профиль? Обычный аспид, — буркнул Влад. — Навский выблядок. Натащат своего яда, чисти потом квартиру. — Они же вымерли? — насторожился Ян. — Как видно, не совсем. Нашли под каким-нибудь камнем. Надо узнать, к кому тянутся ниточки и кому так понадобился этот эльф, — решил Влад. — И, кажется, здесь объявилась третья — причем охуеть какая серьезная! — сила! — Он выговорил это с удовольствием, ощущая прилив азарта. — Березов (если это он наш преступник и похититель фейри) не стал бы нападать на конвой, когда, я готов спорить с тобой на что угодно, эльфеныша вскоре передали бы ему, Кресты — это для вида. ФСБ с ним сотрудничает. — Понимаю: если в ФСБ готовы отдать за живого эльфа столь многое, и им тоже ни к чему его убивать. Трофеи такого типа всегда берут целыми и невредимыми… Никто не любит получать подарки побитыми, — в голосе Яна засквозила ехидная жестокость. — Да и пять отличных оперативников — слишком высокая цена, это бессмыслица… Нужно выяснить, кому понадобилась голова эльфа. Может, это все-таки как-то связано с казино? Он много у них выиграл, пользуясь своей удачей… Будто лепрекон, честное слово! — У них и без эльфа достаточно проблем. Полиция до сих пор рыщет в поисках верхушки, руководителя… Нет, слишком палевно сейчас греметь боевой магией. Я бы затаился и дергал за ниточки, пользуясь услугами федералов. К тому же, я верю нюху Андрея, это должен быть Березов. Кивнув, Ян потянулся за пепельницей. Отстукивал какой-то незамысловатый ритм, докурил, пока огонек сигареты не стал жечь пальцы, потому безжалостно затушил его, даже размазал по чистому гладкому дну пепельницы, вымещая досаду. Отошел к умывальнику, наскоро завязал волосы в хвостик и принялся плескать на лицо. — И отчего они так нас не любят? — наконец устало спросил Ян, нервно хватая с мойки влажное полотенце и комкая его в руках. Владу тоже, по правде сказать, хотелось вытереться, а лучше — вымыться после разговора с аспидом. — Свобода. Подумай, что они такое — ищейки на поводочке, должные идти, куда прикажет начальство. Привыкшие понимать, что тем, сверху, совершенно похуй на их мнение, на убеждения, на мораль; вот они и исполняют, прессуют тех, кто в чем-то провинился, лебезят по указке, припугивают для имиджа… Их душит ошейник. И намордник натирает, наверно. А когда они видят кого-то гордого и свободного, сразу начинают плеваться ядом, потому что чувствуют: может быть, у нас с тобой нет ни новомодной машины, ни часов за миллионы… Но у нас есть что-то более важное. — Ты знаешь, как я отношусь к этим разговорам о свободных людях. Ты романтик, Войцек, если думаешь, что, будь такими все, мир стал бы более приятным местом. И я вовсе не чувствую себя свободным, — нахмурился Ян. — Меня связывает долг. Закон. — Нет, это — твоя свобода, господин инквизитор. Свобода не от чего-то, а для чего-то. Ты просто выбрал один из самых благородных путей — творить справедливость. — Умеешь ты болтать… — Да я от чистого сердца! — взвился Влад. — Джек, скажи! Смотри, он виляет! Виляет!***
К эльфу пришлось ехать долго, петляя. Уставившись в окно, Ян следил за мелькавшими улицами, сплетением переулков и перекрестков, последней зеленью древесных крон… Они перемахнули пару мостов, любуясь посверкиванием Невы — не такой сияющей, яркой, как вчера, но глянцево переливающейся и лениво-величественной. Движение позволяло немного сбросить скорость, проезжаясь по покатой спине моста, заметить ажурные оградки, опустить окно и насладиться морским бризом, еще пахнущим летом, прогретой соленой водой… Впитывая брызги неяркого, но безмятежного петербургского дня, Ян с наслаждением откинулся на приятно поскрипывающую кожей спинку кресла. «Хаммер» летел легко, несмотря на внушительные размеры, на угрожающую тупую и угловатую форму; Ян правил им скользящими выверенными движениями, и ощущение контроля над ревущей неудержимой машиной, тоннами железа ему по-настоящему нравилось. Но нельзя было отвлечься, принять поездку за безмятежную прогулку… Может, это была паранойя, но Ян чувствовал: кто-то следует за ними. Эльф нужен был каким-то влиятельным людям (или нелюдям — отчего бы и нет), сумевшим подмять под себя ФСБ. Не чтобы наказать его. Эльф был товаром, чьим-то ценным трофеем, вырвавшимся из клетки… Светофор мигнул зеленым. Они оказались на знакомой улице, с которой Ян начинал путь по Петербургу. Припарковавшись чуть в стороне, Ян начертил на капоте мелком пару отводящих рунок. Идея, непроизвольно подсказанная аспидом, оказалась очень кстати. Некоторое время Ян смотрел на Джека, пытаясь по его выразительной морде определить, следят ли за ними, но пес оставался спокоен и весел, гонялся за листком, взметенным игривым ветерком, и они решили идти. Чтобы им удалось войти, сидевший внутри эльф должен был стереть начертанную кусочком грифеля защитную руну. От тарана она надолго не спасла бы; если б кто-то захотел ворваться в дом, они бы рано или поздно сделали это, но хоть какая-то защита Яна успокаивала, дарила иллюзию, что они надежно спрятали эльфа… Наконец дверь поддалась: значит, эльф был внутри, цел. Они нетерпеливо влетели и наткнулись на него, какого-то несобранного, заторможенного. В старых домашних тряпках Яна, найденных вчера в шкафу, он выглядел нелепо, как будто принц, высокородный вельможа, по какой-то случайности обрядившийся в лохмотья нищего, и за свой вкус самому Яну стало очень стыдно. — Проснулся, спящая красавица? — гаркнул Влад, надежно прикрывая дверь. — Что? — оторопело переспросил эльф, дико глядя на Влада, отодвигаясь; он сразу стал напоминать взъерошенного, вздыбившегося лесного кота. — Это человеческий фольклор, не обращай внимания, — успокоил Ян. — Влад пытается быть дружелюбным… А, черт… По дружелюбию чемпионом был, несомненно, Джек, который пробежал, проскочив между их ног, и радостно накинулся на эльфа. Тот замер с загнанным, несчастным выражением, подняв руки, а Джек оживленно крутил хвостом, гладкими боками вытирая чуть дрожащие коленки эльфа. — Это баргест? — наконец спросил он. — Адский пес. Возможно, они родственники, — засомневался Влад, — но ты не дергайся, Джек ручной. Он запоминает твой запах, чтобы, в случае чего, найти. Никогда не встречал таких? Да, адских собакенов не принято держать домашними питомцами… Посторонившись, эльф пропустил их на кухню. Следил чуть загнанно, но уже держался куда увереннее. Когда он двигался, Ян внимательно наблюдал за раной эльфа, которую он иногда зажимал рукой — видимо, при резких движениях простреливала боль. Мальчишка отчитался, что сменил повязки с утра. В глазах больше не было мутной пленки боли. Они расположились на кухне. Еще пахло разогретой запеканкой — видимо, эльф все-таки нашел силы позавтракать. Он тревожно ерзал, словно стул казался ему каким-то неудобным, и немного нервным голосом начал рассказывать, как неожиданно содрогнулась перевозившая его машина, словно в нее врезалось нечто большое, как ее занесло на обочину, а люди рядом стали хвататься за автоматы. Когда эльф говорил об этом, его сияющие глаза расширялись, он дергано ковырял край стола — там пошарпанная столешница отслаивалась. Волнуясь, он продолжил — как в машину влетело нечто воющее и визжащее, кусок тени, и тряхнуло снова. Эльф слышал, что машина сопровождения съехала, визжа шинами, переворачиваясь. Он сначала вжался в стену, а потом очнулся, глядя, как людей в черном рвут на части, вылетел прочь… Его задело случайно, боком, а эльф кинулся к лесу, не чувствуя боли. Добравшись до кустов, он упал без сил, вдруг ощутив, как агония пронзила его тело. Затаившись, он молился богине Дану (на этих словах Влад скривился и прекратил гладить Джека, чтобы покрутить пальцем у виска), просил: лишь бы его не нашло то, что напало на машины… Но вскоре все стихло: живых не осталось, и довольное существо сгинуло… Хотя эльф еще долго не отваживался и носа показаться из случайного убежища. — Потом появились ваши люди, — выдавил он. — Они искали меня, я слышал, но их амулеты ничего не показали. Я даже расстроился, потому что понял, что истекаю кровью… — Ага, магия не работает на тебя, это мы уже поняли, — отмахнулся Влад. — Зато у нас есть Джек! У-у, морда, все правильно нашел! Он ласково трепал пса за щеки, а Джек довольно порыкивал и коротко облизывался, мажа красным языком по носу. Каким-то новым взглядом эльф наблюдал за этой домашней сценкой. — Может, ты видел нападавших? — с надеждой предположил Ян. — Хотя бы что-то? — Он и не надеялся, что эльф запомнит лица — и что напавшие будут так глупы, чтобы их открыть. — Это был человек? Зверь? Детали? Какие-то голоса?.. Ян отлично помнил: вчера эльф пытался что-то рассказать, но не смог, измученный болью. — Это были слуа, я уверен! — воскликнул эльф. — Не живые! — Слуа? — переспросил Ян, кропотливо записывая в заметки на планшете. Замер над экраном, хмурясь, пытаясь вспомнить: это название, произнесенное с пришептыванием, будило в нем неясную тревогу. Потер пальцы друг о друга. — Поясни? Это нечто вроде злых духов? — спросил он, в поисках поддержки оглядываясь на Влада. — Это охота. Охрана, — сбивчиво бормотал эльф. — Иногда, гуляя по лесу, я видел их издалека, блуждающих в тумане. Слуа подчинены магией и приставлены охранять Тир на Ног от случайных странников. Раньше я редко задумывался, как именно они оберегают границы… Я слышал вой по ночам. — Что они такое? Люди? Животные? — нетерпеливо перебил Влад. — Нам нужно знать, с чем придется сражаться… Смешок эльфа был неловкий, вымученный: он точно сомневался, что слуа можно победить. После растерзанной машины поверить в это было не так-то сложно, но упрямство Влада пересилить было невозможно, и эльф начал описывать, кривясь от неприятных воспоминаний: — Это духи наших умерших, не нашедшие дорогу к вечному покою… Не знаю, почему так случилось. Может, у них еще были дела здесь. Они принимают любые формы, поэтому я не могу сказать, в каком именно виде явятся за мной. Одна из излюбленных форм — человеческие тени, но иногда они оборачиваются в животных, в подобие собак. И туман! — воскликнул эльф. — Всегда приходит с ними. Это тоже — они, поэтому касаться его опасно. — Охуенно, — буркнул Влад. — Дай угадаю, туман холоден, что ключевая вода? Значит, это обычные духи, но больно злобные и раздраконенные. Нам пригодятся соль и серебро. — Дикая Охота, — вдруг произнес Ян, осененный какой-то идеей. — Я читал! Слуа — это одна из ипостасей Дикой Охоты, но в последние столетия их никто не видел, даже после Исхода, когда нечисть перестала прятаться. Это потому что эльфы окончательно скрылись в своем мире и не покидали его? — Мы никогда не охотились на людей, это все страшные сказки, — вздохнул эльф. — Они лишь стражи, я и не думал, что слуа можно использовать как оружие. Ян кивнул. Что-то в словах эльфа его смущало, но он никак не мог понять, что именно. Все больно гладко выходило, и Ян размышлял, сколь сильным должен быть маг, смогший призвать призрачное воинство. Но вдруг его осенило, и Ян резко поднял голову, уставился на эльфа и требовательно похлопал Влада по плечу, кивая на окно. Оставленный эльф не обиделся на то, что они принялись секретничать, а сидел паинькой. Правда, глядя на его длинные подвижные уши, Ян подозревал, что они и так будут отлично им различимы, и жалел, что не может попросту достать из сумки скрывающий амулет, который они нередко использовали, чтобы болтать о делах, прогуливаясь по улочкам Петербурга. — Нечисть не становится духами после смерти, это все знают, у них нет души, — зашипел Ян, цепко ухватив Влада за плечо, наклоняясь к его уху, чтобы эльф не расслышал их разговор. — Если слуа и впрямь набираются из его народа, а не из человеческих бродячих душ… — То он человек, — ровно кивнул Влад. — Иной расы. Настолько малочисленной, что им пришлось бежать на этот клятый остров, чтобы не быть истребленными. Думаешь, это повод спихнуть его дело полиции? — усмехнулся он, хотя тон оставался серьезен. — Мы ведь имеем право разбираться с делами нечисти… фейри. — Он не похож на нас, у него своя богиня — Дану, — заметил Ян. — Не наш Творец. — Яхве, Дану — какая разница? Не нам считать демиургов, — покачал головой Влад. — Что нам за дело, кто сотворил эльфский народ много лет назад, если сейчас мы должны позаботиться о будущем этого конкретного пацана? Вернувшись к столу, они еще недолго поболтали с заскучавшим мальчишкой, спрашивая его о мелочах, деталях: сколько было человек в сопровождении, о чем они говорили, не упоминали ли каких имен… Но эльф на все пожимал плечами, неловко скалясь, и они не узнали ничего нового. Понемногу вопросы иссякли даже у дотошного Яна. — Как вас зовут? — вдруг спросил эльф, глядя на них внимательно. — Я так и не узнал ваших имен. И мне все-таки стоит вас поблагодарить, я много думал об этом: я вел себя как спесивый, — он задумался и прибавил какое-то слово на мелодичном языке, — в общем, совсем неподобающе. Теперь я вижу, что вы и правда хотите мне помочь. — Долго ж до тебя доходит, не эльф, а ебаный жираф, — хохотнул Влад. Яна порадовало, что манера держаться свысока стерлась с их подопечного, ненужная, уступая естественному любопытству. Может, он обманывался глупой надеждой, но Яну казалось, что эльф стал куда больше доверять им, сидел уже не так скованно, откинулся, перестал дергаться, незаметно начал наматывать белую прядку на изящный палец. — Влад Войцек, — указал на себя Влад, — это мой напарник и в свободное время муж, Ян Войцек-Зарницкий, а тут у нас Джек. Просто Джек. Хороший мальчик. Услышав свое имя, пес заливисто гавкнул и застучал хвостом. Он развернулся к эльфу, неожиданно поднял лапу и умными внимательными глазищами уставился на него. По подсказке Влада мальчишка взял его лапу и аккуратно пожал. Его лицо было рассеяно, он переводил взгляд с Влада на Яна. Яну вспомнилось, как он говорил: эльфы рассказывают сказки про людей. Должно быть, они ему казались такими же необычайными, причудливыми существами, как и мальчишка — им. — Вы разделили имя, — невзначай заметил удивленный эльф. — Но имя — это душа… — Гм, да, — замялся Ян. — Влад — мой напарник, и мне совсем не жалко разделить с ним душу. Понимаешь, мы привыкли доверять друг другу жизни в бою. Множество раз выручали, спасали, когда было нужно. Служба такая. Он ненадолго задумался, стоит ли посвящать эльфа в тонкости людских отношений; Яну каждый раз становилось неловко объяснять их связь с Владом, но этот гордый мальчишка не выглядел таким уж наивным, чтобы не понимать — хотя они и привыкли вести себя прилично. — Почти все туата умеют сражаться. Из нас воспитывают воинов, хотя нам не с кем драться — может, старейшины полагают, что рано или поздно люди найдут Тир на Ног… Но я хорошо знаю, что такое полагаться на товарищей в бою. Однако… — У людей так принято, — отмахнулся Влад. — Можно переменить за жизнь не один десяток супругов и все их фамилии приложить к себе, примерить. Может быть, наш род куда проще относится к таким вещам. Магия недавно стала для них обыденностью, они не понимают ценность истинных имен. Эльф слушал, ужасаясь. — Но вы — понимаете, — настоял он. — И то верно. Но мы прошли вместе столько, чтобы я инквизиторству доверил свою жизнь и свою душу. Он глубоко задумался. И неожиданно разоткровенничался: — У нас принято… как это — заключать брак?.. для рождения детей, потому что нас становится все меньше. Мы вымираем. И нередко семьи сговаривают юношей и девушек, лишь после сказав им. Это борьба с полным исчезновением. — Понимаю, — вежливо кивнул Ян. — Нас… что ж, людей, пожалуй, и так слишком много, дышать нечем — в этом мире и в Аду. Можем себе позволить. Однако… вы никогда не пробовали искать жен и мужей среди нашего народа? Так куда выгоднее… ну, математически, — смутившись, буркнул он. — Старейшины борются за чистоту крови. Только так сохраняется магия, присущая нашим кланам. Тех, кто скрещивается с людьми, уличают в предательстве и выгоняют прочь. Я не знаю, что с ними происходит дальше, но за последние столетия ни один из моего клана не сбежал. Никто в своем уме не отправился бы в мир людей. Что-то было в его голосе такое, что заставило Яна прислушаться. Горечь, отчаяние. Мысли — инквизиторские, беспощадные — сновали быстро, не колеблемые проснувшимся сочувствием к эльфу. Если границы Тир на Нога охраняла злобная орда духов, особо натасканная, выдрессированная, люди не смогли бы просочиться, чтобы выкрасть этого мальчишку. Нет, по всему выходило, что он сам виноват во всем: выскользнул, приманенный чем-то, любопытный, угодил в жадные руки охотников за наживой… Все в Яне напряглось, перекрутилось: нет, нельзя было винить его, это нечестно, это подло. Помнился скрываемый за гордостью страх, беспомощность. Эльф был похож на ребенка иногда, ничего не знал о мире людей, даже с микроволновкой едва справился… Не заслуживал он жестокости людского мира — и никто не заслужил. — Мое имя — Кайонаодх, — засомневавшись, шепнул эльф, — и это значит «созданный из пламени». Мне пророчили великое будущее, все говорили, я родился под светлой звездой. Но я настолько слаб, что нуждался в вашей помощи… — Помощь друзей принимать не стыдно, — убедил его Ян. — Запомни это, и жизнь станет куда проще. Он не знал, что делать со внезапной откровенностью, но еще больше чувствовал себя ответственным за этого потерянного мальчишку. — Не против, кстати, если будем звать тебя Каем? — предложил Влад. — Ваши имена слишком долго произносить, а если случится что-то срочное… В общем, лучше, если мы предупредим тебя за мгновение, а не станем ломать язык… Краткость — не просто сестра таланта, она может быть очень полезна! Эффективна! — повеселев, принялся втолковывать он. — Знаешь, как в бою помогает? — Как? — заинтригованно переспросил Кай, отвлекшись от своих тревог. — В прошлом веке эта страна воевала с другой, Германией. Так вот, у немцев в среднем в слове около десяти букв, у наших — семи, не помню. Приказы отдаются быстрее. А если на ненормативную лексику перейти, так вообще почти три получается, — довольно хмыкнул Влад. — Из серии «ебани того хуя на три часа», и все понятно… — Войцек обычно так и общается. Великий стратег, — ухмыльнулся Ян. С каким-то облегчением замечал, как эльф расслабляется рядом с ними и начинает понемногу доверять — появлялся хоть какой-то шанс узнать больше о его прошлом. Влад был «свой в доску» со всеми, с кем мог общаться, и незаметно очаровывал многих — вот и уставший Кай поддался, впервые показывая слабую полуулыбку.***
Не было ни единого шанса пробраться в дом Березова так легко. Нанести светский визит. Он не был человеком высокопоставленным, но разбогател на весьма темных дельцах, какие проворачивал под прикрытием сети автосервисов, которые Ян часто встречал по дороге. Жались они к обочинам на выезде из города, а к центру не подбирались. Все-таки территорию здесь разграничивали умело. Зацепки были, однако их не хватало для ареста. Всего-то — на вежливую беседу, и то если у Березова в плотном расписании найдется свободное время. Его для них любезно выбили полицейские. Об этом Ян размышлял, когда они ехали в центр, покидая милые сердцу дворики, в которых можно было притаиться, спрятаться от дневного зноя — к обеду погода расцвела. — Получается, Кай хотел ограбить Березова, — вздохнул Влад, развалившись на переднем сидении по соседству. — Изящно, однако как его не поймали? Удивительно. Типа не хватит найти кепку, чтобы уши скрыть, как он сказал… — В казино было много народу, все толклись у автоматов. Хозяин не может контролировать несколько точек одновременно, максимум — пару. Работали тут преимущественно люди. Нечисти он, видно, не доверяет. М-да. Но и трезвонить всем подчиненным про свои дельца с нечистью он бы не стал, верно? Вдруг кто рыпнется, сдаст его? Работорговля — это и впрямь серьезнее игорного бизнеса. — Не люблю тех, чья преданность измеряется деньгами, — презрительно вставил Влад. — Как и я. Что ж, им же хуже… А Кай надеялся сбежать, прежде чем его узнают. У него почти получилось. — А мы ему карты спутали, нехорошие какие! Они неслись по посветлевшему городу, спеша на встречу с полицейским отрядом, решившим наведаться к Березову. Как именно пришлось извернуться Андрею Ивлину, их давнему приятелю, Ян даже не представлял. Однако не думал, что это он ради них сделал: за раскрытую сеть казино ему вполне могли поскорее дать полковника… — Ты про Кая-то не распространяйся сильно, — напомнил Ян. — Я ребят Андрея тоже люблю, люди они хорошие, однако дело тонкое… — Думаешь, не можем им доверять? Продадут эльфеныша? Влада скривило, как если бы у него внезапно заболел зуб. И Ян тоже вспомнил, хотя и желал забыть, как Кая уже продавали — и не единожды! Сначала те, кто его отловил в Ирландии, потом — ФСБ, надеявшиеся под шумок спихнуть эльфа «на исследования»… С этого выигрывали все, и никого не заботил одинокий мальчишка, потерявшийся в чужом неприветливом мире — он часто ужасал и коренных своих обитателей, что говорить об одном из дивного народца, выходце из славного и красивого Тир на Нога?.. — Нет, не говори никому, — попросил Ян. — Представь: у них семья, дети… Деньги нужны: они пашут много, зарплата средняя, да еще постоянные сокращения. А тут приходит такой аспид, мурлычет, предлагает что-то… Искусительно? — Да молчу я, молчу. И Джек будет молчать, да? — ухмыльнулся Влад, вертко оборачиваясь и обращаясь к псу, лежавшему позади. Тот поднял голову и тихонько проскулил. — Мы договорились! — ответственно отрапортовал Влад. — Сядь ровно, ей-Денница, упадешь, — предостерег Ян, резко заворачивая влево одной рукой, а другой — придерживая Влада за плечо. Вернувшийся на место Влад снова коснулся планшета, в котором он рылся мимоходом. Тина скинула что-то, помимо официального дела Березова, и Яну тоже было страсть как любопытно, но правильность в нем не могла позволить отвлечься от дороги. И все-таки Влад был не из тех, кто станет почем зря зависать в планшете. — Там что-то интересное? — Ян обратился к нему на долгом светофоре: мигающие красные циферки отмеряли две минуты, и он наконец отнял руки от руля. — Влад? Он вынул из уха белую капельку беспроводного наушника и перебросил Яну. Запись перемотал на самое начало, коварно ухмыляясь — ее содержание чрезвычайно позабавило Влада, что он из кожи вон лез, хотел поделиться, но не стал портить первое впечатление и сдержался. Заботливо проехался рукавом по заляпанному экрану. — Помнишь, в конце июля был скандал? Расширение количества мест, занимаемых нечистью в представительных органах? Кто-то справедливо заметил, что там больно много людей, ну, и началось. Поверить не могу, что еще есть дело… — Всегда найдутся те, кто против. Да, я припоминаю. Это оттуда выступление? — Ян не удержался и присвистнул. — Кто бы мог подумать: такие скелеты в шкафу… — Да он и не скрывает непринятие нечисти. Я даже думал, может, это пиар-ход какой-нибудь. Светится на телекране, а тем временем славит свой этот… ремонт. Черный пиар тоже помогает подняться. — Кажется, он не притворяется. Или в нем умер отличный актер. Вслушиваясь в грохочущий, неожиданно громкий голос Березова, он почувствовал, как брови поползли на лоб. То, что он говорил с трибун, по скромному мнению Яна, не должно было посещать голову любого здравомыслящего существа, но тон Березова был серьезен. Слишком серьезен — он искренне верил в то, что говорил. Ян едва не пропустил поворот, внутренне убеждаясь, что слушать за рулем не стоит. Тем более — такую откровенную пропаганду. — Есть в этом что-то такое… от немецкого национализма, — признал Ян, прослушав всего пяток предложений. Вынул наушник брезгливо. Ему казалось, что эти длинные, завуалировано ненавистные чужие мысли виснут на нем, как старая липкая паутина. Теперь он понимал, что заставило Влада так ухмыляться.***
Как оказалось, квартирой Березов обзавелся на Большой Конюшенной, и Ян не мог отрицать, что это хороший выбор: ухоженная улица, близко к центру, нижние этажи домов были напичканы дорогими бутиками — их количество росло каждый раз, когда Ян сюда заглядывал, и он, до сих пор не привыкший к тому, что они могут многое себе позволить на зарплату инквизиторскую и гвардейскую, стеснительно держался в стороне от богатых витрин. Но линия с аккуратным газончиком, стройными деревьями и удобными скамейками, разделявшая полосы, неизменно его радовала: приятно было видеть яркие островки зелени в городе, медленно, но верно заковывавшем себя в гранит полностью. — А, это здесь Райкина театр, мы на Чехова как-то ходили, — обрадовался Влад, высунувшись в окно и завидев афишу-голограмму. Представление Ян помнил смутно. Он вышел из машины, потянулся, разминаясь, и направился к небольшому черному фургончику, на котором к дому могли бы подъехать, например, электрики. Рядом с машиной слонялся человек, который, увидев Яна, улыбнулся и выкатился навстречу, первым оглашая спешащую улицу приветствием. Ромка был замечательным жизнерадостным парнем. Несколько пухловатым, несколько лопоухим, но, кажется, полностью довольным собой и другими — и это непременно подкупало в нем. Редко удавалось встретить кого-то настоящего в мире, где часть народа была вечна: демоны, нечисть — или фейри, кому как нравится, — а другая, людская, обмазывалась косметическим колдовством. В последний раз, когда Ян его видел, Рома хотел отращивать бороду, но как-то не задалось, потому что он был выбрит даже глаже Кая, на котором растительность, наверно, вовсе не росла. Зато короткие каштановые пряди торчали дыбом, придавая Ромке вид какого-нибудь безумного ученого из детского мультика. — Шаверму хотите? От сердца отрываю! — предложил Рома, протягивая надкусанную, подтекающую соусом. — Оч вкусно! — Нет, мы завтракали, — опасливо отказался Ян. Ему, привыкшему к домашней стряпне Влада, уличная еда уже начала казаться весьма подозрительной, хотя он сам когда-то перебивался вокзальными пирожками… — О, Джек! — обрадовался Ромка, кидаясь к выползшему с заднего сидения псу. Живность он любил — да он вообще всех любил, ни разу Ян не видел никого, кто вызвал бы у него недовольство: будь Ромкина воля, он бы и преступников прикармливал. — Можно его угостить? Ему же ничего не будет? — заволновался Рома, когда Джек уже откусил разом половину и жадно облизнулся. Миг — угощение исчезло полностью. — Ничего, ничего, — успокоил Влад. — Он адский пес, они даже кости переваривают, не то что твою шаверму из голубей… — Веселый он, хорошо тебе, — шепнул Ромка Яну, словно по секрету. Ян закурил и отступил в сторону, чтобы не дымить на приятеля, но тот, совершенно не смущаясь этого, подошел. Улыбался, делаясь похожим на солнышко, каким его дети рисовали. Только очень ушастое. — А вот наши мрачные, как будто их из какого нуарного комикса вытащили. И чего людям не живется… — Лейтенант, может, пора делом заняться? — мученически спросил какой-то молодой человек в очках, сидевший на водительском сидении. Он нервно поглаживал небольшие, гордо выращенные усишки. — Время-то… — Я пойду с вами, ведь официально расследование принадлежит нам, — объяснил Рома, похлопав Яна по плечу. Для этого ему пришлось привстать на цыпочки. — Спрошу то, что требует начальство, а потом уступаю вам. Если что, вы идете как усиление от Инквизиции: у нас пора отпусков, кадров не хватает. — Так точно, — шутливо козырнул Влад. — Что имеем? — Смотрите, вот в том доме напротив Березов живет, — сообщил Ромка, тыча перепачканным в соусе пальцем в трехэтажное здание кирпичного цвета на той стороне улицы. — А во-он там, — он широко взмахнул рукой, — у него есть помещение, там располагается офис ремонтной компании. Ну, знаете, всякие бухгалтеры, отчеты: не в гараже ведь они будут это делать! Березов тут начинал, прожил всю жизнь. — А-а… Богатый наследник, — заключил Влад, как будто это был диагноз. — Выходит, он поднялся не на машинах и не на казино. — Куда удобнее заниматься чем-нибудь прибыльным, когда есть «подушка безопасности», — поддакнул Ян. — Выходит, он варился во всем этом с самых девяностых? Время было неспокойное, Березов мог прогореть или не выдержать конкуренции. Уверен, благодаря влитым средствам его бизнес выстоял до сих пор. И приносит большие деньги. — Как бы там ни было, — встрял Рома, — у нас есть ордер на проверку документации. Подполковник Ивлин постарался, спасибо ему большое! Если два дела Березова как-то соприкасались или он переливал средства из одного в другое, наши аналитики обязательно это заметят. Он старался говорить приглушенно: прямо сейчас мимо проходила важная дама в летах, тащившая за собой визгливую маленькую собачонку. Крохотная чихуахуа, больше напоминавшая крыску, едва не зацепилась с Джеком, который наблюдал за этим чудом природы с выражением крайнего изумления и философски молчал. Скандал раздуть не удалось, чем дама разочаровалась, а Ян устало потер лоб. Он ненавидел обсуждать планы на улице. — Мы идем в гости, а ребята наведаются в офис! — объявил Ромка, подмигнув. Открыл дверь фургончика, и Ян увидел среди сидевших там полицейских пару знакомых лиц. Ближайший неохотно оторвался от мобильника, в который затыкал, поглядел на них, но приветливо взмахнул рукой. Ян молчал и думал, переходя через дорогу и придерживая Джека за ошейник (его иногда пугали грохочущие машины, отвратительно пахнущие — как для песьего носа). Рядом Влад с Ромой о чем-то спорили, но никакого отношения к Березову это не имело: они азартно обсуждали какую-то новую комедию в Акимове, о которой Ян, к стыду своему, не слышал. — Если не секрет, что вам нужно от Березова? — влез Ромка, когда они уже вступили в прохладу парадной. Полиция ничего не знала об эльфе — кардинал Ирма позаботилась, чтобы новость не вытекла из офиса Центрального отделения Инквизиции. Они и сами не догадывались, кто им попался, когда незадолго перед допросом мальчишка не стащил с головы кепку и не обнаружил острые ушки. — Военная тайна, — значительно произнес Влад. Почему-то ему Ромка всегда верил, так что ни капли не удивился и не настырничал. — А я сразу подумал, что за такие речи его могут и загрести! Большой Брат следит, а? — Ты слышал? — Конечно, надо же знать, с кем имеем дело, — удивительно трезво и ответственно ответил Ромка, что Яну на мгновение показалось, что это какой-то другой, не знакомый ему человек. — Всем отделом смотрели. И я как раз подумал, что он переходит границы… — Хорошо, — кивнул Ян с облегчением. — Очень хорошо, что ты так думаешь. Но это лишь слова, он имеет право говорить, что ему вздумается, пока не призывает расправляться с нечистью силой, мы ничего не можем сделать. Нам нужны доказательства. Они стояли под тяжелой большой дверью, и Влад первым нажал звонок. Раздалась пронзительная трель, но им почти сразу же отперли: это была женщина в черно-белой униформе — должно быть, горничная. Ян старался не глазеть на нее, но прокручивал в голове рассказ Кая: ему отперла горничная, ему еще слово показалось таким забавным, непривычным… Уж не эта ли подтянутая женщина средних лет с аккуратным, без единой выбившейся прядки, пучком волос? Ян ненароком встретился взглядом с ее теплыми ореховыми глазами, пока Ромка распинался и тряс удостоверением. Кивнув ему, она наклонилась к Джеку. — Можно? — вежливо спросила женщина. — Конечно, он не кусается, — с легким сердцем позволил Ян. Джек шевелил ушами и вертел хвостом, обнюхивал руку женщины чуть дольше, чем требовалось для знакомства. С надеждой Ян уставился на нее, мимолетным жестом привлек внимание Влада, и горничная не кивнула — долго закрыла глаза, чуть вдохнув. — Мария, у вас все в порядке? — раздался громкий мужской голос, который Ян недавно слышал на записи. Поначалу он казался спокойным, но Яну удалось расслышать приказной, дребезжащий тон. — Конечно, Кирилл Георгиевич! — воскликнула она, по привычке улыбнувшись, точно Березов стоял перед ней. Когда Ян проходил вглубь квартиры, она незаметно сунула ему что-то в карман джинсов, а потом исчезла в другой комнате. «Что это было?» — тревожно спросил Влад. Его голос неожиданно зашуршал в ушах. Их контракт, заключенный, казалось, вечность назад, работал по-прежнему хорошо, связывая их души воедино, но Ян каждый раз испытывал странную неловкость, когда голос напарника раздавался среди его мыслей. «Сдается мне, Кай не соврал: она помогла ему бежать. Она на нашей стороне…» «На нашей ли? — поспорил Влад. — Думаешь, она здесь — нечто вроде агента под прикрытием? Ебаный шпионский боевик — смешно… Сюр какой-то. И нахуя мы в это ввязались?» Вопрос был скорее философский. Они не могли поступить иначе никак, не допустили бы, чтобы кто-то торговал живыми людьми. Гражданами. Не важно! Яну захотелось курить, и он пожалел, что постеснялся за дорогой достать сигарету: одной на улице явно было мало. — Что же вы, располагайтесь! — весьма доброжелательно воскликнул Березов. Должно быть, они застыли на месте с отвлеченными лицами, поддерживая мысленную связь. Влад усмехнулся, пытаясь сгладить первое впечатление, упал на ближайшее кресло, весьма безвкусно, на взгляд Яна, обитое красной тканью. Ян устроился рядом, немного подвинув Влада, а у их ног развалился Джек. Ромка колобком выкатился вперед и стал извещать о причинах визита, после чего, когда заготовленные слова исчерпались, как-то стух и молча протянул Березову планшет с экспертизой — расшифровкой контактов. Ян рассматривал худощавого мужчину с седеющими волосами в дорогом строгом костюме. На прошлогодней записи он выглядел куда свежее и живее, но что-то словно истощило Березова. Время было неумолимо — работая с нечистью, глядя в зеркало на вечное лицо проклятого, Ян, случалось, забывал об этом. Но морщины бороздили аристократическое лицо Березова. Ему очень шла эта комната с высоким потолком — бывшая коммуналка. Они с Владом и сами жили в такой, обожая дух старого Петербурга, но именно по этой причине никогда не пытались его причесать, пригладить, разрозненность и обшарпанность казались им необходимыми и естественными… Березов же явно гордился своей родословной, судя по обилию портретов его предков, украшавших высокие стены. Сверкали начищенные рамы, масляные краски, хоть и потускневшие тоже, изображали надменные лица — их черты угадывались в Березове. Мебель тоже словно бы была вынесена из дворцов: кресла, несколько стульев, окружавших большой дубовый стол, украшенный вазой с искусственными фруктами, книжные шкафы с ровными корешками. Все такое правильное, ровное (перфекционисту в Яне оставалось только порадоваться), но все же — неживое, беспомощное. Кому захочется жить среди картин — в картинке, в вечном интерьере? — А, кажется, припоминаю его! — расслабленно улыбнулся Березов, возвращая планшет. — Это Вениамин, у него был белый «Мицубиси», любопытная машина. Я, знаете, сам начинал механиком, поэтому иногда консультирую друзей и друзей друзей! Хобби такое. Вениамина мне посоветовал один из товарищей детства, Аркадий Маков. Не знал, что Веня связан с казино. Ян поглядел на Ромку внимательно: проверить, непременно проверить! Конечно, никто и не надеялся, что Березов сознается, едва ему это покажут, но он ни капли не удивился, а ответ казался стройным, отрепетированным, что Ян не сомневался: Березов знал, с чем именно к нему придут, и подготовился. А это, помимо прочего, значило, что у него есть связи и в полиции. — А вы из Инквизиции? — неожиданно спросил Березов, поглядев на Яна глаза в глаза. Его взгляд Яну совсем не понравился. — Я наслышан. Недавно видел репортаж — кажется, именно вы поймали чудовище, охотившееся на девушек по ночам? Позвольте пожать вам руку… Ян осторожно протянул ладонь, чувствуя крепкое, цепкое пожатие Березова. — Тот волкодлак был болен, — сказал Ян. — Как может быть болен любой человек. Они не единственные, кто бывает жесток: спросите у наших коллег-полицейских, они часто встречаются с преступниками-людьми, без всякой магической силы расчленяющих жертв. И сам не ожидал, что недовольство так вспыхнет, но смолчать Ян не смог. Защищать нечисть требовалось не только бросаясь с пистолетом в злачные места, арестовывая тех, кто, как и Березов, уверен был, что все не похожие на них — абсолютное зло, но им нужна была защита и на словах. — Уверен, вы знаете о моих убеждениях, — степенно ответил Березов. — Я их не скрываю. Я отлично понимаю, что люди тоже совершают убийства и прочие… отвратительные преступления, но у нечисти гораздо больше возможностей это сделать. Поэтому их необходимо больше ограничивать… — И что же, ваши убеждения не мешают бизнесу? — встрял Влад. — Сейчас принято дружить с нечистью. Он скалился, как и обычно, с вызовом глядя на Березова. Влад любил провоцировать людей: на эмоциях преступники начинали говорить больше и прекращали так тщательно следить за речью, выдавали себя неосторожно фразой или движением. Но Березов и не поглядел на него, продолжая обращаться к Яну. Словно Влада не было. Ярость пробила Яна электрическим током. Под ногами дрогнул Джек, из развалившейся, уютной позы перебираясь в напряженное положение для броска. Нужна была команда… — Что за дело тем, кто хочет починить машину, до личных убеждений? — увещевал Березов. — Как будто это как-то повредит качеству ремонта! Я ведь даже не работаю с отказавшими моторами и разбитыми машинами. Так это всего лишь моя гражданская позиция. — И что же, вы правда верите, что жизнь станет лучше, если всю нечисть запереть? Надеть на них ошейники, оторвать от изнанки? — Ян последовательно вспоминал выступления Березова. — Вы занимаетесь охотой на ведьм. Помните, Инквизиция виновна в прошлом — теперь мы раскаиваемся в жестокости и служим на благо мира. Никто не заслуживает костра за то, что может наколдовать проклятие. Не стоило ли отрубать пальцы всем нам — ведь каждый способен взяться за нож? — Скажите, у вас есть дети? — неожиданно спросил Березов. — Положим, есть, — помедлив, попробовал Ян. — Сын. И что это значит? — Подумайте, как он и другие наши потомки будут жить в этом мире, окруженные нечистью? А ваши внуки? К тому времени людей останется горстка… Мы исчезнем, отдадим свой мир. Оглянитесь вокруг: мы живем в городе, в котором две трети нечисти! Раньше, когда мы не славили нечисть и не превозносили Ад, за то, что они научили нас разрушительной магии, все пребывало в равновесии, — обвинительно завел Березов, кажется, распаляясь. — Но мы дали им слишком много свободы — и они незаметно отнимут у нас мир! Они уже занимают половину мест в Городской Думе — что дальше? — Березов перевел дыхание, отошел к столу. В напряжении Ян наблюдал за его движениями, но он всего лишь взял на подоконнике графин и граненый стакан: у него горло пересохло. — Вы думали, я какой-то фанатик, — усмехнулся Березов, — но это всего лишь здравый смысл. Я не хочу, чтобы мы — все человечество — проиграли в этой незаметной войне. Оглянуться не успеете, они будут править нами. Займут все лучшие места, потому что мы были добры к нечисти и защищали ее. Я понимаю вас, вы, видно, так воспитаны, вы любите свою работу, а ее цель считаете высшей, это похвально, однако подумайте на досуге, к чему это может привести весь мир в будущем. Джек прижался к ноге Яна горячей пушистой головой, приник, как бы успокаивая. Краем глаза Ян наблюдал за тем, как меняется подвижное лицо Влада, по которому всегда можно было прочитать его настроение. И там, помимо недовольства, было что-то тонкое, почти незаметное. Желание поддержать. Он сидел близко, мог бы положить руку Яну на плечо… И ему самому так хотелось этого — чтобы почувствовать, что он не один. — Мой сын — демон, — наконец сказал Ян, когда представилась возможность заговорить. Свое хорошее воспитание он и правда проклинал: Яна учили не перебивать собеседника. — Не удивляйтесь. Вы наверняка навели справки, знаете, как тесно мы связаны с Адом и Черной Гвардией. Так вот, мой сын был сирота, каких тысячи в Преисподней после войн с ангелами и после гражданской. Он лишь хочет жить. Не собирается никого окружать и притеснять. Нет никакого заговора нечисти, вы сражаетесь с ветряными мельницами, но попутно причиняете вред другим. Тем, кто этого совсем не заслуживает. Они ничем не отличаются от вас, поверьте мне, я работаю с нечистью много лет. Почему-то эти разумные, спокойные слова заставили Березова замолчать. Желая подавить Яна излишне мудрым советом свысока, он обманчиво посчитал его неопытным мальчишкой, однако разница между ними была куда меньше, чем казалось. Березов считал Яна человеком — и это была единственная причина, по которой он сохранял вежливость. Приди к нему майор Аннушка, Высшая вампирша, он едва ли пустил бы ее на порог, так и оставив беспомощно стоять за дверью… — Вам нужно кое-что подписать, — почувствовав, что спор себя исчерпал, вмешался Рома. Он надеялся, что его извечная улыбка поможет разрядить ситуацию, но встретился с ледяным взглядом Березова. — Пока идет расследование по казино, не покидайте город. — Я и не планировал поездки в ближайшее время, — светски произнес Березов, величественно качая головой… Оставаться было больше незачем. Без особой надежды на успех они с Владом обошли остальные комнаты: оглядели просторную кухню, хозяйскую спальню, небольшой кабинет, даже ванную, но ничего не нашли, кроме прежней громоздкой мебели из прошлого века, нескольких фамильных сервизов в сервантах (должно быть, стоили состояние) и ощущения усталости и древности. Джек молчал, как будто перестал чуять запахи — это Яна обеспокоило. Втайне Ян надеялся обмолвиться хотя бы парой слов с Марией, но она избегала их и отвечала односложно, что ничего не знает о делах Березова. В углу Ян заметил глазок камеры: похоже, Березов никому не доверял. Уходить ни с чем было досадно, а еще изнутри подогревало недовольство, никак не способное выхлестнуться горячими языками пламени в присутствии Березова. Но, спускаясь в парадную, Ян чувствовал небывалый жар. — Наши еще не закончили с бухгалтерией, говорят, этот Березов страшный ретроград и часть важных документов держит в бумажках, так что я пойду помогу им! — позвонив операм, отрекомендовался Рома. — Как вы? — Вали давай, — буркнул Влад. Они стояли на улице, со странной радостью вдыхая свежий воздух. Ян вспомнил, что в квартире Березова было душновато, он не раскрывал окон (из возрастного нежелания простудиться, быть может), а еще улавливался запах химикатов — и совсем не было пыли на всем его фамильном великолепии. И вот почему Джек ничего не обнаружил. Поразительный педант… Влад коротко вскрикнул и двинул ногой по фонарному столбу. Развернулся, клокоча, взглядом ища, по чему еще можно ударить. Что разрушить, разнести. На них оглянулись; из соседнего бутика высунулась молоденькая продавщица, но Влад одарил ее яростным взглядом, и она исчезла. Подбадривая Влада, гавкнул Джек: он умел чувствовать их настроение. Вот за это Ян так любил Влада Войцека — за неподдельную искренность, которую он ему показывал. Когда Владу было плохо, он злился и огрызался, когда ему кто-то не нравился, он лез с кулаками (Яну часто приходилось его перехватывать). А когда Влад сгорал от злости, он бесился и уничтожал, выл, бил по стенам, расчесывая костяшки, орал что-то громкое, матерное. Но никогда не таился, не скрывался. О такой внутренней свободе Яну оставалось мечтать. — Едем домой, — раздосадованно бросил Ян, когда Влад собирался разлиться долгой отповедью. — Пожалуйста, не говори ничего. Мне нужно подумать. Прости. Мы потом обязательно обсудим… Когда нужно было, Влад Войцек умел молчать. Уважительно склонил голову, кивнув, он в тишине следовал за Яном, словно рассчитывал, что придется прикрывать ему спину. Но им позволили уйти, ничего не сказав, и Яну в этом молчании послышалась большая угроза, чем если бы Березов решил вышвырнуть их прочь силой. Ян молчал, пока не оказался в машине. Здесь он позволил себе расслабиться, хотя и непривычно резко сорвался с места, вклинившись в ряд ползущих по улице машин и заработав пару гудков. Его успокаивали родные стены — пусть и дома на колесах. Здесь все было знакомо, на приборной панели серебрились старые царапины от ножа, в двери была выбоина от пули, пахло крепким табаком, кожей и горьким парфюмом Влада. Ян пытался убедить себя, что все в порядке. Они миновали несколько улиц. — Он обращался ко мне, — яростно выдавил Ян, сжимая руки на руле. — Ты же заметил? Словно ты какое-то пустое место! Ни слова не сказал! — Ты по званию выше, — неуверенно предположил Влад. Словно хотел успокоить, унять, но Ян уже слишком разгорелся: — Нет, это потому что ты бес! И, блядь, ты родился человеком! Ты был человеком, умер им и воскрес, ты остаешься им, глупо мерить по рогам! А как он тогда относится к урожденной нечисти? Злость затопляла все разумные мысли. Давно, уже давно Ян не встречал такой упертости… Он невольно помнил первое дело, которое свело его с Владом в Петербурге: «крестоносцы» — религиозные фанатики, желавшие избавить мир от нечисти. Они прикрывались верой, и Ян их презирал. Свою жестокую идеологию Березов не драпировал ничем, потому оказался куда страшнее. — Согласись, какое-то здравое зерно в его словах есть, — задумался Влад. — Нечисти в нашем городе и правда больше. Чисто статистически. Но разве они в этом виноваты? Здесь очень сильный магический фон, яркая изнанка — море крови тут пролилось… Он не понимает причин, по которым нечисть стекается в Петербург! А пусть бы отъехал в Сибирь, попал бы в рай: там людей должно быть процентов восемьдесят. Ян тоже мог бы понять Березова. Но теперь он осознавал: такие люди, полностью уверенные в своей правоте, отточившие идеологию в сверкающий клинок, готовы были совершить что угодно, если считали это правильным. Они с Владом с какой-то стороны сами были такими. — Если это он промышляет работорговлей, мы должны найти способ привлечь его к ответственности… Что-то сделать. Обязаны! — решил Ян. За окном промелькнул знакомый дом, и он чуть снизил скорость. Ледяное спокойствие, через линзу которого он привык смотреть на мир, никак не возвращалось, не склеивалось из осколков, пребольно впившихся в душу. — Думаешь, Кай станет писать заявление? Наш эльфеныш не хочет справедливости, как мы, ему нужно вернуться домой и забыть этот кошмар. Это трусость, конечно, но мы не сможем его заставить писать заяву или свидетельствовать в суде… То есть — теоретически — можем, — жестоко ухмыльнулся Влад. — Но ты никогда не поступишь так с тем, кто нам доверяет, верно? — Ты прав. Я иногда слишком… добренький. — Да разве я осуждаю? Они остановились в двух дворах от нужного дома, но Ян долго не отваживался выходить. Он делал вид, что проверяет камеры с помощью подключившей его Тины, чтобы заметить возможный хвост, но на самом деле он смирял злость. Не хотел явиться к Каю в ярости и, может, напугать — тот наверняка заметил бы и взволновался больше нужного. Потом наконец оставил «Хаммер» и рассеянно потрепал по холке спрыгнувшего на усеянный листьями асфальт Джека. Пес облизал ему руку. — Ты отлично держался с Березовым, — подбодрил Влад, заговорщически подмигивая. — Я бы так не смог, правда. У меня аж адски чесались руки съездить ему по роже, ты не представляешь! Испортить что-нибудь. Ну, сложно быть напыщенным аристократом, когда у тебя фингал под глазом. Это лучше всего ставит людей на место. — Я слышал, ты рычал… Или это был Джек? Джек заскулил, вертясь рядом. Он до сих пор выглядел потерянным, оставшись без обоняния, но Ян надеялся, что это пройдет. — Хорошо, что у Березова слух не такой острый! Я бы перегрыз ему горло, попытайся он что-нибудь сделать, — честно заявил Влад, и Ян знал, что таким словам, сказанным не в запале, а со страшной, расчетливой ухмылкой, стоит верить больше всего. Влад и правда мог бы… — Если бы он обратился ко мне и стал задвигать то же, что и на площади во время митинга, уж я бы не сдержался! Влад выскалил зубы, показывая острые клыки. Серо-стальные глаза горели серьезно — обещанием. — Я едва не крикнул, особенно когда он спросил про сына. Про нашего Вирена… Не могу молчать, когда задевают мою семью! — Ян развел руками. — И ничего не могу с собой поделать. Это… нечто вроде чести? — Знаю. У каждого есть слабое место, это обыкновенное дело. Нехорошо — чтобы враг это понял. Но, думаю, он ничего не заметил, у тебя получается владеть лицом. — Он не посмеет, — рыкнул Ян, клянясь, выдергивая сигарету из пачки и поджигая ее точным, выученным движением — взмахом зажигалки, жаром затрепетавшего тоненького огонька. Ему казалось, еще мгновение — и сигарета сама вспыхнет у него в руках, и прогорит, и сам он загорится. Так выла и скрипела потаенная магия, желавшая вылиться наружу. И это она, и это он — они хором — твердили: — Он не тронет ни тебя, ни нашего сына, ни Кая, я не позволю. Чудовищнее чудовищ — клеймить какими-то старыми поверьями, уничтожать и унижать, потому что они отличны от него. — Так было всегда, — твердо напомнил Влад. — Сколько лет люди резали друг друга из-за разного цвета кожи или разреза глаз? И кое-где продолжают резать. Нам позволили расписаться всего… сколько — год назад? Человечеству нужно, жизненно необходимо ненавидеть, на том и выживаем. — Я верил, что что-то изменилось. А каждый год мы натыкаемся на таких, как Березов, и их не единицы! — в отчаянии воскликнул Ян. — Но у него куда больше влияния, чем у какого-нибудь дяди Васи, на кухне рассказывающего соседу, что нужно точить осиновые колы и идти на вампиров… Они боятся нечисть, а страх рождает ненависть! Так было в первый раз, когда я приехал в Петербург, и теперь, спустя так много лет… — Нечисть тоже не свята, — напомнил Влад. — Среди них есть такие, кто считает человеческий род слабым отребьем. Кормом. Вспомни — Высший вампир в конце зимы… Гордая скотина. Тоже. — Он усмехнулся, и Ян не смог бы сказать, думает Влад о Березове или о Кае. — Ты был прав, когда однажды сказал, что мы — нечто вроде весов и клинка в руках Фемиды. Определяем и устраняем самых безумных с обеих сторон. Ты — хранитель равновесия, Ян. Они неспешно продвигались к дому, стараясь ничем не привлекать внимание. Изображали всего лишь возвращающихся домой уставших людей — или направляющихся в гости к кому-то близкому, кто знает? Внимательные взгляды чудились Яну везде, но они привлекли пеструю стайку детишек — им очень понравился Джек. Он шутливо загавкал, носясь, и ребятня кинулась врассыпную, оглашая улицу визгом. — Что тебе дала Мария? — подтолкнув Яна локтем, любопытно спросил Влад. — Точно! Я и забыл со всей это дрянью. Секунду… — Ян осторожно вытянул из кармана тонкую небольшую визитку и негромко зачитал: — Общество защиты прав мифических существ «Алконост». Однако. Она же не была нечистью, так? — нахмурился Ян. — Я не заметил ничего необычного, да и Березов не нанял бы ее в таком случае… — Помнишь известную присказку, мол, если я защищаю панд — я что же, панда? Странно, что они не обратились в Инквизицию, разворошив дело Березова! — зацепился Влад. — Не было доказательств, никто не стал бы их слушать — досужие домыслы, рычаг давления от конкурентов, уцепившихся за громкое выступление на митинге. Должно быть, Мария выпустила Кая, чтобы привлечь внимание. Он же все-таки прецедент! — Позвоним ей и узнаем сами, — заключил Влад, указав на номер в низу визитки. Покинув наигравшихся с адским псом детей, они отправились к дому. В парадной столкнулись со смутно знакомым мужичком с залысинами — может, они пересекались, когда жили в этом доме. С печалью Ян опять вспомнил о быстротечности лет — впрочем, им на руку было, что со временем все забылось и их не узнали. — Думаешь, эльф еще не подорвался на микроволновке? — хохотнул Влад, бодро взлетая по высоким ступенькам с отбитыми краями. Зелень стен мазала взгляд, облупившаяся краска слезала, обнажала бедную штукатурку. — Прошу, будь с ним помягче. Каю пришлось многое пережить, неудивительно, что он закрылся, — убеждал Ян. — Ему нужно человечное обращение… И дружественное. Мы должны напомнить ему, что вокруг не одни враги. Его искалечили… — Ты просишь меня с ним подружиться? — уточнил Влад. — Если тебе не хочется, нет, конечно! — вспыхнул Ян, как будто предложил нечто неприличное. — Но постарайся его выслушать, если он захочет что-то сказать, да и сам не стесняйся болтать… Вот уж на это тебе не надо позволение! — расхохотался Ян с облегчением. — Но он заслуживает нашу дружбу. Участие. — А ты не хочешь сам дружить с эльфенышем? — У тебя куда проще удается сближаться, — неловко заметил Ян. — Ты… харизматичный. — Ты с утра меня хамлом назвал, я все слышал, — от смеха сверкая глазами, перебил Влад. Ему нравилось Яна поддразнивать, и тому оставалось смиряться и с нежностью стукать по рожкам. — Конечно, хамло… Но очаровательное! А я умею по-инквизиторски задавать вопросы. Даже не вздумай с этим спорить, я знаю, что это так! И даже подтверждение Джека меня не переубедит. Кай долго не отзывался, и Ян стал всерьез беспокоиться: дверь была цела, ни единой царапинки, но вдруг снова открылась рана и оставленный всеми, заключенный в четырех стенах эльф истек кровью? Без лишних промедлений Влад вытащил у Яна нож, висевший на поясе, коротко кольнул палец и размазал бурую полосу под замком. Магия почувствовала того, кто ее когда-то накладывал, впустила их в охраняемый вдвойне дом… Эльф мирно спал. Лежал на диване, свернувшись клубком и натащив на себя теплое одеяло, которое они ему нашли в шкафу, вдобавок к одежке. Из-под одеяла видно было часть щеки и острое ухо. Ян постоял над ним, наблюдая, но Кай даже не пошевелился, не заметил его. Жестами Влад предложил перекочевать на кухню. Прокравшись, Ян прикрыл дверь в гостиную, а потом расслабился и перестал так стлаться по земле. — Вот дебил, перепугал, — фыркнул Влад. Видно было, что и он беспокоился за Кая. — Хочешь чем-нибудь перекусить? У эльфеныша тут салатики в холодильнике! Сидя за столом, Ян уныло рылся в планшете и, не глядя, накалывал на вилку куски салата — пожалуй, было слишком много сладкого перца, но с голоду можно есть. Разоряясь, Влад грел последнюю запеканку — оголодавший Кай подъел почти все запасы, что они ему оставили. — Ну, ему же надо восстанавливаться после ранения, да и сомневаюсь, что во время перевозки и, хм, плена его хорошо кормили, — заступился за эльфа Ян. — Пусть себе, нам же не жалко! Влад ловко подпихнул ему тарелку с запеканкой. Все-таки стоило согласиться на предложение Ромки… — Ты что-то надумал! — воскликнул Ян. — Да вот размышлял над нашей третьей стороной. Той, что хочет Кая убить, — произнес Влад увлеченно, азартно. — Вряд ли Березов захотел бы ему вредить. Он явно для чего-то использует нечисть, гордится своей человеческой природой, а их считает чем-то вроде животных… Он ебучий коллекционер — что ж, ладно. Но он не похож на мясника! И на безумца — его действия были бы бессмысленными. — Я понимаю, — поддержал Ян. — Но подумай вот о чем: Березов не мог знать, что Кай решит сбежать из своего райского королевства. Первый за столетия. Побег был внезапен — судя по тому, как он оказался неподготовлен. А значит — что? — Влад внимательно смотрел на него. — Был посредник! Кто-то из своих. Кто-то, кто знал, что Кай бежит. Он передал информацию людям, которые схватили его в Ирландии, каким-нибудь… охотникам на нечисть. Не знаю. А после все завертелось. — Поразительно правдоподобно. А когда не получилось убрать Кая, когда он попытался вернуться (и удалось бы, может, если б штурм был назначен на другой час!), пришло время выпускать из клетки слуа. От непокорного эльфа хотели избавиться раз и навсегда. — Не говори ему, он точно не знает и не подозревает никого из своих, злится на наш род… то есть, людской, — отрезал Ян. — Он так мечтает о возвращении домой, а мы разрушим это? Разве справедливо? — Вот если вернется — а этот враг из тени снова его продаст? Или убьет, чтоб надежнее, — расчетливо вообразил Влад. — Нет, с этим нужно разобраться. Ну, по мере сил: мы не сможем и там преследовать преступника, все-таки наших полномочий даже на Ирландию не хватит, не то что на другой мир! Но мы не должны его отпускать. Если Кай вернется — попадет в еще большую хуету. — Мы успеем справиться с этим прежде. Попробуй его разговорить, — снова сказал Ян, — но не дави. Ты… у тебя замечательно получается. Ты очень свой. — Попытаюсь. Знаешь, что еще мне пришло в голову? — Что эльф что-то скрывает? — понимающе улыбнулся Ян. — Он так мало рассказал о Тир на Ноге — это потому что не доверяет людям, конечно, но все равно. Сдается мне, там кроется причина, по которой он решил бежать. Сказки, мир хотел посмотреть! Это все абсолютное вранье! — Он кажется… довольно воспитанным. Знающим себе цену, — подсказал Влад. — Таким аристократическим. Я насмотрелся на родичей Березова у него дома — так вот у Кая очень похожее выражение лица. Гордое. — Откуда нам знать, может, все туата такие! Их ведь горстка — вряд ли среди них есть необразованные бедняки. Они вынуждены были замолкнуть. Где-то в глубинах квартиры послышалась возня, неразборчивый треск, грохот. Привстав, Ян сейчас же схватился за оружие, одной рукой выхватывая пистолет, другой — чуть изогнутый нож. День выдался непростой, вот он и готов был ко всему. Но Влад разве что утащил себе кусок запеканки из его тарелки. — Эльфеныш проснулся, — расслабленно объяснил он, — нечего волноваться. Кай не заставил себя долго ждать, замаячил в дверях. В тонкой руке эльфа дрожала выломанная ножка от табуретки, кажущаяся грубой дубиной. На лице застыло яростное и загнанное выражение, готовность драться до последнего, хоть зубами грызть. Ян убрал оружие и сел. — Почто мебель ломаешь, вредитель? — весело спросил Влад. — Вы здесь… — пробормотал эльф, бессильно опуская руку с табуретной ножкой. Его голос прозвучал почти радостно — взгляд искрился узнаванием. — Я услышал шум и подумал, кто-то пробился в квартиру… Простите. — Если б пробились, ты бы не был здесь… по крайней мере, целым, — радостно пояснил Влад. — Садись. Есть хочешь? — Нет, не сейчас… Чуть пошатываясь после долгого сна, Кай подошел поближе, отложил ножку от табуретки на край рукомойника, словно не знал, куда бы ее деть, а потом встрепенулся и отбросил ее в мусорное ведро. В молчании Ян с Владом наблюдали за тем, как Кай несмело двинулся к чайнику, схватился за него, словно тот мог убежать, и налил себя воды в стоявшую рядом кружку. Пил он торопливо, но не обливаясь, как-то слишком аккуратно — в этом виделось особое воспитание. — Мне нужно кое-что спросить, — позвал Ян. — Ты не против? — Д-да… — неуверенно, заикнувшись, кивнул Кай. — Конечно. Если это поможет мне попасть домой! Но я мало что помню, по правде. Он облокотился на плиту, стараясь выглядеть бодро и уверенно. — Кай, кому подчиняются слуа? — спросил Ян тревожно. — Если они охраняли Тир на Ног и не нападали на ваши… поселения, должна быть какая-то сила, чтобы их удерживать? Специальный магический повод? Артефакт? — Да… Королевский приказ. Они подчиняются королю… Наверное, все дело в крови, — объяснил Кай, словно сам был не уверен. Сказал и замолк. Кажется, язык прикусил, боясь сболтнуть лишнего, случайно выдать нечто важное, такое, что раскрыло бы все карты, какие эльф припрятал в рукаве. Ян уж давно отчаялся его разгадать, но теперь нечто новое проглянуло в уже привычном изящном лице. — Ты преступник? — рявкнул Влад, наседая. Чуя ответы, он всегда становился требователен и нетерпелив, нередко — жесток, и Ян помимо воли поморщился: спугнет же! — Что ты натворил? — спросил Влад, понизив голос, заглядывая эльфу в глаза. Тревожно заскребся Джек, и Ян механически погладил его по голове. Псу не нравилось, когда вокруг ругаются и кричат, и это часто отрезвляло их. — Нет… Я не знаю. Не понимаю. Даже не представляю, — бормотал эльф. — Но старейшины твердили, что ни один из нас не должен рассказывать про Тир на Ног, иначе люди нас уничтожат… Я ответил вам, я думал, вы отпустите меня! — обвинительно возопил Кай. — У них есть сознание? Они могли решить убить тебя сами?.. — Нет, не думаю. У них единое сознание — так мне говорили. Среди слуа нет личностей, они мыслят едино. Большего я не знаю. Но одно точно: они не действуют без приказа, и мало кто может ими повелевать. — Что ж, тогда поздравляю нас, господа! — Влад неожиданно хлопнул в ладоши, что все изумленно обернулись на него. — Нам придется вести войну с эльфским королем — веселое дельце получается, ничего не скажешь, просто охуенное!