***
После бесед с Ирмой Владу вечно хотелось выпить. Очень много. Она мочалила их еще добрых полчаса, напоминая очевидные вещи, которые и новичкам втолковывать было бы стыдно. Оставалось сидеть и кивать; пару раз Владу хотелось вмешаться и оборвать, но Ян (он после своего выступления сидел раскрасневшийся и смущенный) внимательно глядел на него и улыбался. Под руку подлез Джек, гладился. Это успокаивало. Выйдя из офиса, Ян на ходу закусил сигарету и метнулся за кофе — совсем рядом с инквизиторским гнездом удобно расположился модный «Старбакс», в котором у них уже имена не спрашивали. Когда Ян нервничал, он курил и пил кофе. А с их работой нервничать приходилось всегда. За ним потрусил Джек, мерно виляя хвостом. Идти до кофейни было всего ничего, покинуть уютный дворик и быстренько перебежать дорогу — или, в случае дотошного Яна, прошагать чуть дальше и торчать полминуты на светофоре. Влад решил подождать возле офиса в тени разросшихся деревьев, через сомкнутые кроны которых с трудом пробивался свет. Отойдя от крыльца, чтобы никому не помешать, Влад откинулся на спинку облупившейся от времени лавочки, поглядел на переплетение веток и прикрыл глаза, размышляя… Так потекли минуты. Шорох листвы настраивал на мирный лад. За спиной он почувствовал движение, напрягся, а обернувшись, увидел рассеянно оглядывающегося Яна, подкравшегося со стороны кустов. Он мягко скользнул по траве, что Влад ничего не расслышал. — Не пугай ты меня так, — протянул он. Поглядел внимательно на пустые руки Яна. — Что с кофе? Не достался? Ты выпил весь кофе в Петербурге? А я говорил, что однажды это случится! — У них обед, закрыто. Да и мне как-то больше не хочется пить. Поедем к эльфу? — предложил Ян, ласково улыбаясь. Скользнул ближе, пытаясь тронуть, перегибаясь через спинку, пробегая кончиками пальцев по шее… Но Влад неожиданно ловко вывернулся из-под словно бы обжегшего прикосновения, перемахнул лавку и рванулся к нему, оскалясь, перехватил руку, с жестокой силой заламывая за спину и толкая к дереву. Раздался вскрик — сначала изумленный, потом — яростный, звенящий, проваливающийся остервенелым рыком. Он дергался, пытаясь высвободиться, а Влад впился в волосы, толкнул, расчесывая щеку о неровную кору. Ян дрогнул, на мгновение видение смазалось, будто у Влада от ярости помутилось в глазах, и, когда он проморгался, перед ним оказался шипящий аспид. — Ты, сука, думаешь, я собственного напарника не узнаю? — искренне изумился Влад, обращаясь к коротко стриженному затылку. Длинные льняные волосы, зажатые между пальцами, как-то испарились, но заломанную руку Влад держал крепко, заставляя аспида скулить. — Как ты?.. — прохрипел он. — Я ведь… Каждую мелочь… — Инквизиторство всегда зовет Кая по имени. Уважает его очень, хотя пацан заносчивый. Ян вообще вежливый и тактичный, а за кофе готов стреляться, — терпеливо разъяснял Влад. И дернул аспида побольнее: — Где он? Куда ты его убрал, змеиная ты хуйня? Если я узнаю, что хоть что-то попытался сделать… — Никуда! Клянусь! — извиваясь и дергаясь, точно уж на сковороде, юлил аспид. — Отпусти! Я ждал, когда он отойдет, вот и все! Я никого не убиваю, это совсем не мой… профиль… — Чем это таким интересным ты занимаешься, Войцек? — раздался позади почти веселый, бодрый голос Яна. Он стоял, держа в одной руке стаканчик кофе, а в другой — поводок Джека, рвущегося к аспиду. Пес рычал. А во Владе неожиданно вскипело что-то злобное, яростное; больная, сочащаяся ненавистью мысль прожгла его насквозь и заставила дернуться, словно от удара электричеством. Это было нечто, неподвластное словам, необъяснимое, но в ту же секунду свободной рукой Влад полез в карман, с нездоровым ликованием натыкаясь пальцами на гладкость ножа. Выкидное лезвие «бабочки» ярко порхнуло, жаля воздух тонким росчерком, и аспид в голос завыл, дергаясь вдвое сильнее. Какая-то необычайная сила, проснувшаяся во Владе, удержала его на месте. С удовольствием приблизив острое лезвие к холеному лицу, Влад наблюдал: с притворщика сползал человеческий облик, как старая шкура. Распахнулись глаза, залитые янтарем, с пульсирующей жилкой зрачка, по скулам, обнажаясь сквозь тонкую кожу, скользнула чешуя. Захотелось поддеть кончиком ножа одну чешуйку, поглядеть, что будет. Аспид заскулил, округленными нечеловечьими глазами глядя на Влада, но почему-то ничего не сказал. То ли от страха ему отморозило язык, то ли превращением покорежило рот. Не пугаясь того, что за побелевшими губами могут оказаться змеиные клыки, подтекающие ядом, Влад тягуче скользнул балисонгом, обрисовывая подбородок, словно намечая. На руки полилась кровь. Еще тонко. Что-то дикое ликующе завывало во Владе. — Чужие лица любишь носить, верно? — протянул он, свирепея — поражаясь своей обжигающей и сосредоточенной ярости. Словно у Влада украли что-то, отняли — нет, хуже: осквернили! — Видно, свое лицо ты не очень любишь! — прошипел Влад. — Не против, если я немного поправлю его? Так будет гораздо лучше! Обмякая, аспид закатил глаза: готов был свалиться в обморок. Нечто голодно заворчало в душе Влада, жадно впившегося в добычу. Не хотелось так его отпускать… — Довольно! — решительно рявкнул Ян, подходя ближе. Влад скорее почувствовал, чем увидел, что на него пала его тень, и ненадолго стало легче, прохладнее. Лихорадка смерзлась, отступая. — Мы рядом с крыльцом инквизиторского офиса, Влад, ты не можешь, — твердо и стойко напомнил Ян, кивая в сторону знакомого здания. — Опусти нож. Прошу тебя. Теперь он вспомнил, где находится. Подумал, что через одно из окон за ними может с лисьей ухмылкой наблюдать Ирма, всегда считавшая его опасным бойцовским псом, которого лучше держать в наморднике. Ослабев, рука с балисонгом опустилась… Неосознанно, впрочем, Влад дернул заломленную руку аспида, и тот хрипло и испуганно заголосил, разбивая тишину. Зашуршал ветер, гоняя первые сентябрьские листья, не прикипевшие к чуть влажному асфальту… — Ну, хватит, мы же не какие-то средневековые палачи, — мягко пожурил Ян. — Да и наказывать такого же подвластного исполнителя… Уверен, господин аспид не хотел сделать нам ничего плохого. Я правильно говорю? Это все начальство приказало. А кто мы против начальства?.. Аспид, насколько мог, кивал. Влад прекрасно знал, что это работает. Участливый тон, тихие слова, подчеркнуто дружелюбные, почти ласковые — каждому хочется, чтобы относились по-человечески. Ян изучил эту науку хорошо, отлично знал точки давления. Как-то недавно Влад читал статейку про милейшего типа — дознавателя Люфтваффе Ханса Шарффа, действовавшего такими же методами. Это ненадолго дало ему шанс задуматься о сущности инквизиторского образования… — Это все Березов, — прошипел аспид; он понял, что говорить очень выгодно, и снова обрел дар речи. Полузмеиное лицо сглаживалось, являя изящные черты. — Да вы и без меня знаете. Он надеялся выручить много с этого эльфа: он весь состоит из нелюдской магии! Вы видели его ауру? Отрежьте ему прядь волос — на ней смогут работать наши амулеты годами! Есть тысячи коллекционеров, которые готовы отдать ради такого все сбережения! — Ага, — кивнул Влад. — Так он его… не для личного пользования! Он торгует нечистью? Не коллекционирует? — Одно другому не мешает, — вставил Ян. — Отпустите меня, я скажу, что не нашел вас, что вы уехали прежде, чем я подоспел. Конечно, за это с меня шкуру снимут, — вынужденно, неестественно посмеялся аспид. — Слушайте, вы правы, против вас я ничего не имею! Но приказ есть приказ… Вы перешли дорогу серьезным людям. — Это наше хобби, — авторитетно заявил Влад. Он еще подрагивал от злости, но находил силы язвить. — Что скажешь, инквизиторство, отпустим его? Нахуя нам еще одна обуза, да? Не-не, стой! — рявкнул он, прихватывая аспида за шкирку. Удивительно легко — словно тот ничего не весил. Выбитый из привычного образа, аспид казался беспомощным — без этого пафосного налета. — Поклянись на крови, что не станешь нас преследовать и что соврешь своим хозяевам. Давай руку! Аспид несмело протянул ему ладонь, но Ян успокаивающе кивнул и на всякий случай положил Владу на плечо руку, как будто это могло удержать его от броска. Ну, на самом деле — могло. Как и сердитого Джека Ян смирял тонкой рукой, легко держа поводок. Чуть надавив на ладонь балисонгом, Влад наблюдал, как разъезжается взрезанная кожа и вспухают красные капли. Аспид отвернулся — может, крови боится? — и пробубнил все то же, что сказал ему Влад, и произнес клятву на архидемонском. Влад отпустил его со спокойной душой: никто не станет нарушать договор, когда над головой дамокловым мечом висит магия, готовая разодрать в клочья за неосторожный шаг. А жить этот аспид хотел. — Пойдем-ка к машине, нам и правда стоит навестить Кая, — сказал Ян, дождавшись, когда спина аспида скроется между домов. Джек все огрызался ему вослед. — Как он там без нас? Я начинаю за него волноваться… — Да ладно, всего ночь прошла, ничего с ним не стряслось, — успокоил Влад. Язык заплетался. — Ты Вирену, кстати, давно звонил? — Он опять запропал, носится за бандитами на юге Лимба… Дело молодое, конечно… — Ну, а чего ты еще хотел? Сам-то хорош, инквизиторство! Яблоко от яблони! Влад дошагал до «Хаммера», припаркованного у въезда во двор, под кряжистым деревом: все места подле офиса заняли служебные машины. Ветки с желтоватыми листьями свешивались почти до крыши и по-прежнему шуршали, как будто все произошедшее было сном, накрывшим Влада на лавочке. Капот нагрелся от теплых лучей. Нет, на его руках оставалась ярко-красная кровь аспида, потеками покрывала вплоть до запястий. Владу казалось, ее меньше. Придирчиво осмотрев его, Ян хлебнул кофе, полез в салон и вытащил из бардачка влажные салфетки. — Я виноват, сорвался, — признал Влад, механически оттирая пальцы. Кровь подсыхала. Во рту тоже было сухо, словно он едва вернулся из пустыни Первого круга Преисподней. — Блядь, я… Не могу объяснить, — отчаянно пробормотал он, глядя на Яна почти что с испугом — вдруг отшатнется, отойдет подальше от безумца. — Я ведь осознанно это, я действительно хотел покалечить… Я думал, это давно в прошлом. — Я не стану тебя оправдывать. Это жестокость. Но я подумал… Если бы меня попытались обмануть, подставив через тебя, я бы отгрыз его лицо. За то, что он украл твое. Не похоже было, чтобы Ян шутил. Он всегда говорил спокойно. Желал ему доброго утра тем же голосом, разве что, более сонным; вычеканил свое согласие в день, когда безымянный палец обняло прохладное серебряное кольцо. А вот сейчас перехватило дыхание. — Это как-то не слишком нормально, да? — вынужденно ухмыльнулся Влад. — Вообще не нормально. Но это мы — ни к чему притворяться кем-то другими. Носить маски, как этот аспид. Ян прикурил, выдохнул дым в небо. Рука его немного дрожала. — И все-таки — ты молодец, узнал, а то что бы было, выясни они, где мы прячем Кая — жутко подумать! — ободрительно похвалил Ян. — И как тебе в голову пришло? Он был так похож. Как две капли воды. Мне казалось, ты… ну, не сможешь меня ударить. — В том-то и дело: я был твердо уверен, что это не ты! — горячо поспорил Влад. — Можно слизать внешность, на это способна даже тупая, как табуретка, иллюзорная магия на пять минут. У него подделка куда более искусная, не спадет с одного тычка… Но самое главное — не лицо. То, как ты двигаешься, говоришь. Он не наблюдал за тобой так долго, чтобы притвориться: вы виделись-то вживую единожды, и то недолго. — Ты говорил что-то про аспидов… Теперь я вспомнил! — с легким смешком сказал Ян. Взмахнул сигаретой; ветер рассеял пепел. — Это ведь они крали красных девиц, превращаясь в их суженых и зело увещевая речами сладкими? — он издевательски сбился на какой-то сказочный речитатив. — Выходит, у него способности к мимикрии? А тот облик, что мы видим, до жути прилизанный — это его или тоже чей-то украденный жених? — Черт его пойми. Это как с суккубами, — объяснил Влад. Он выдохнул, усмехнулся: беседа помогала ему почувствовать, что все по-старому, что ничего не сломалось, не обрушилось прямо под его ногами. — Часть из них даже не знают, каков их настоящий облик: они всегда подстраиваются под желания окружающих! Наверное, это страшно — не знать себя. Не видеть в зеркале свое лицо. — Притвориться другим, стереть себя… Ты прав. Кажется, это и есть настоящее забвение. Когда тебя не помнят — с этим можно как-то смириться, в конце концов, большая часть из нас сгинет в веках. Но когда сам себя потерял… это и есть смерть, даже если продолжаешь ходить и говорить с кем-то. — Ян поежился, зябко обнимая себя за плечи. — Уж мы не сгинем, инквизиторство. Нашей душой клянусь.***
Удивительное дело, но, хотя они редко возвращались в эту квартиру, убежище эльфа подарило им много теплых воспоминаний о самом начале службы в Петербурге. На взгляд Влада, тут было пустовато, зато воображение дорисовывало когда-то виденные картины: грязные от кофейных разводов кружки на подоконнике, завалы недочитанных книг, валявшиеся под ногами, косуха, громоздившаяся на стуле, скрипучий ящик письменного стола, набитый всякой всячиной… Как и предсказывал Влад, Кай отлично себя чувствовал. Они проверили его рану и убедились, что порез быстро заживает — даже быстрее, чем у обычного человека. Кровь больше не сочилась на бинты, но Ян упрямо тюкал эльфеныша, чтоб не забывал их менять. Кай выглядел куда лучше: ну, он больше не напоминал восставшего мертвеца. И вешался от скуки. Развлечений у Кая было не так много, но он чудом нашел в платяном шкафу книжицу, которую Влад забыл при переезде, и с интересом поглощал Жюль Верна. Патлатость Кая приносила проблемы. Взявшись за ручку двери в гостиную, Влад обнаружил, что на нее уже намотано несколько белых длинных волос. Он снял один, потер между пальцами, ощущая слабое покалывание и, поддавшись наитию, вытащил из кармана почти разряженный связной амулет. Тот снова загорелся ровным красным светом, как будто его купили минуту назад. Попытавшись представить, сколько Березов мог заработать на магии эльфеныша, Влад присвистнул. Сколько они могли бы… Но мысль показалась на редкость бестолковой и ненужной — он отбросил ее. В гостиной было по-своему уютно. Ян сел на диван, вытащил планшет… Влад развалился привольно, вытянул ноги (стянул берцы, ботинки глухо грохнули по паркету — Джек дернулся). А Влад, потянувшись, улегся, устроился головой на коленях Яна, довольный, как пригревшийся кот. Рассмеявшись, Ян осторожно почесал основания его рожек, прислушался к его мурчанию… Иногда нужно было отвлечься от всего, забыть грохот вечной войны, спрятаться даже от любимого города. И на душе было так удивительно легко и кипуче — словно лихорадка. — Herz, mein Herz, was soll das geben? Was bedränget dich so sehr? — мурлыкал Влад, в такт размахивая свешенной с дивана рукой. — Что с сердцем? — обеспокоенно уточнил Ян. — Это вирши о любви, слушай и наслаждайся, — добродушно фыркнул Влад, стараясь этой небрежностью стереть трогательный порыв. Ему нравилось перебирать слова, переливчатые, срывающиеся причудливым заклинанием — та единственная магия, что была ему теперь подвластна, но и ее хватало: Ян отложил отчет и мечтательно, чуть рассеянно улыбался; он не понимал слов, но что-то угадывал в тоне… — Это какая-то… человеческая интимная сцена? — уточнил Кай, осторожно заглядывая в комнату. — Нет, — успокоил Ян. — Да, — поправил Влад. — Но ты не мешаешь. Кай напоминал Владу неведомого зверька, который никак не мог привыкнуть к ним. То доверчиво разговаривался, найдя понимающих собеседников, то снова замолкал и погружался в пугающее долгое молчание. В этот раз его глаза лучились любопытством. — Хочешь, почитаю тебе «Песню эльфов»? Это тоже Гёте, — великодушно предложил Влад. Он прочитал. И Кай, и Ян прислушивались к его голосу, зачарованные. Музыкальность немецкого языка приковывала и Влада — он любил и поэзию, и песни. Пожалел только, что утерял это ощущение уюта, расслабленности: «Песню эльфов» Влад читал торжественно и полнозвучно, стараясь впечатлить, и Ян — он чувствовал это — благоговейно замер, жадно вслушиваясь в плетение слов. Не инквизиторство, его домашний, ласковый Ян, а господин инквизитор, готовый препарировать любую загадку… — Наш народ тоже умеет слагать легенды, — похвастался Кай, когда отзвучали последние слова. — Правда, у меня никогда не получалось так красиво… Но мой брат однажды пытался! — воскликнул он и засмеялся. Впервые Кай хохотал так искренне и смело — видно, воспоминание было теплым и радостным. — У него не получалось, но он страшно гордился своими строками. Я едва убедил его не читать на празднике… — Раньше ты не говорил про брата, — мягко произнес Ян. — А… Айонэйтан, мой младший брат. Он хороший, — по-детски улыбнулся Кай. — Его имя значит «данный богом». Я говорил, у нас рождается мало детей, но наши родители были благословлены богиней. Мы все время вместе, но вышло, что брат больше заботится обо мне, хотя положено наоборот… Помолчав, Кай собирался с мыслями. Они не давили. — Он… нечто вроде вас, — пробормотал Кай. — М-м, поясни? — заинтригованный, завозился Влад. — Он аргетлам. Это как бы стражник, — пояснил Кай. — Отряд из воинов, охраняющий короля… Туда набирают самых искусных и верных, Айонэйтан ради этого тренировался годами! Я им горжусь. — Ты говорил ему, что собираешься бежать? — спросил Ян. По его тону получилось бы догадаться, что дружеская беседа медленно перетекает в допрос, но Кай был слишком поглощен воспоминаниями, чтобы заметить и сообразить. — Я… да, вскользь. Но он мне не помогал! Я не хотел, чтобы у него были неприятности… — А сам ты никогда не хотел в стражу? — подал голос Влад. — Драться-то умеешь? Кай развел руками, беспомощно пожал плечами. — Немного. Не так хорошо, чтоб отбиться от тех людей в Ирландии… — Проигрыши делают нас сильнее, — поддержал его Ян. — Сложно справиться с толпой противников, уверен, никто не стал бы винить тебя… — Айонэйтан мог бы! — убежденно заявил Кай. Потом они рассказывали о прошедшем утре. Пусть волновать эльфеныша не хотелось, он и без того выглядел нервным, но Ян все-таки поведал ему об обмане аспида. Сначала Кай сидел напряженно, но к концу даже несмело улыбнулся. Рассказывавший ему Ян старался говорить ровно и спокойно, ничем не выдавая волнения, и ласково запутывался пальцами в волосах Влада, не то расчесывая, не то еще больше растрепывая его вихры. — Он может вернуться! — воскликнул Кай. — А если мы не заметим? А если он снова притворится Яном? — Значит, нужно, чтобы Янек говорил что-нибудь, что знает один он! Так мы и поймем, настоящий инквизиторство или нет. — Влад предложил самое легкое решение. — У тебя татуировка бабочки чуть пониже спины, — напомнил Ян. — Что? — недоверчиво переспросил Кай. — Серьезно? — Это… Ну, я был молод, свободен и крайне неудачлив в спорах… Это не бабочка! Это мотылек! — вспыхнул Влад. — Ядовитый! Смертоносный, можно сказать! Символ приближающейся смерти и тления! Все мы подобны мотылькам, вечно стремящимся к свету, но неумолимо сгорающим… — Очень мило, — невинно произнес Ян. — Каждый раз себе напоминаю вот это все про смерть. Меня впервые и правда чуть удар не хватил, так я смеялся. Кай хохотал громко и заливисто, что у него выступили слезы, и он сидел, раскрасневшийся, утирался и едва не сползал с кресла. Джек оглушительно гавкал, проникнувшись общим настроением, а потом вскочил и стал выплясывать рядом. Кай несмело потрепал пса по холке. — Как-то так я и представлял себе мир людей! — вздохнул Кай. — Тепло… Я ведь наблюдал за жизнью тех, в Ирландии! — сознался он. — У нас есть нечто вроде зеркала, там отражались картинки. Я сидел возле него часами. — Зеркала — бреши между мирами, — серьезно подтвердил Влад. — На них и порталы легче всего ставить. Но откуда оно у тебя взялось? — О, ну… Мы предпочитаем следить за людьми. Ничего такого, но старейшины постоянно опасаются войны. Они следят за передвижением вашего народа, чтобы мы заметили, если кто-то подойдет к границам Тир на Нога. Тогда мы были бы готовы. — Ебаные параноики, — хмыкнул Влад. Кай поежился, как будто их каким-то образом послушивали надменные остроухие мудрецы. — Si vis pacem, para bellum, — напомнил Ян, щелкнув его по рогу. — Не обзывай уважаемых эльфов, ты, грубиян. — А ты обзываешься как дошкольник… Ай, не по ребрам! — возмущенно дернулся Влад, избегая тычка и едва не сваливаясь на пол. — И какого мнения о нас будет эльфеныш? — Мне больше любопытно, почему ваши старейшины так уверены, что люди собираются на вас нападать! — Ян обратился к Каю, замершему с застенчиво опущенным взглядом. — Наши пути разминулись многие столетия назад, а они все еще ждут войны! Это и правда несколько… лишние предосторожности. Кай удобнее развалился в кресле: похоже, предстоял долгий разговор. — Именно люди изгнали нас в Тир на Ног, в маленький мирок, что подарила богиня. Мы спокойно жили в землях Ирландии, но неожиданно наше счастье прервало прибытие кораблей. Что ж, мы когда-то так же завоевали эти земли у местных племен! — признал Кай. — Но люди не захотели договориться. Уверен, мы смогли бы жить вместе, но они были жестоки, и их было очень много. — Их разбили в битве при Таильтиу, — подхватил Влад. — Наголову! Почти уничтожили. Перебили их королей — это нечто вроде вождей. И эльфы вынуждены были уйти. Я же читал тебе легенду вчера вечером! — Думаешь, я что-то понял на древнеирландском? — Ну вот, а я-то старался… Влад помнил другую легенду: в ней люди пришли к эльфам с миром, но те неверно поняли сказанное их предводителем, Итом, и напали, безжалостно убив его и начав кровопролитную войну. Но он не сказал ни слова. Каждый народ по-своему писал историю; к тому же, это люди были победителями и могли приврать. Искать истину сейчас Владу не хотелось: слишком лениво. Они поговорили еще о чем-то, и Кай, напрягшийся после рассказа о войне с людьми (кажется, в мифах то племя называли гойделами, если Влад правильно помнил), понемногу расслабился. Вот где брало начало его презрение к людскому народу: еще бы, за что любить тех, кто вышвырнул из дома туата! Однако и они с Яном не были в том виноваты, и Кай, похоже, не разделял мнение старейшин, еще помнящих те времена… Не заметили, как пролетел час. Ян вспомнил, что нужно идти в магазин: у Кая даже питьевая вода закончилась, а хлебать из-под крана было опасно: в старом доме вода из труб шла какая-то рыжая, ржавая. С неохотой Влад позволил ему подняться. — Инквизиторство, будь добр, сухариков купи! — крикнул Влад ему вслед, когда Ян исчез в коридоре. — К пиву? Ты же его не пьешь, — насторожился Ян. — Да блять, нет, кулинарные, панировочные, они для мяса… Надо же вас всех кормить чем-то. А ты, я смотрю, приготовился на меня кидаться? — фыркнул Влад, поднимая руки, как бы сдаваясь. — Предосторожности — это хорошо. Но давай я тебе список накатаю, что надо… Ян покорно присел на кушетку, облокотился о стену, тяжело привалил голову. Все-таки не высыпался. Быстро справившись со списком, Влад торжественно вручил ему листочек бумаги, испещренный его неровным, прыгающим почерком. Собирался Ян по-деловому, быстро, попросил не скучать и свистнул за собой Джека. Вслед за ним Влад выглянул на лестничную клетку, пригляделся и прислушался, убеждаясь, что за ними никто не следит, и с чистой совестью вернулся к Каю. — Ян такой… увлеченный, — поделился Кай тихо, как бы стесняясь своего предположения. За последние сутки он заметно оттаял и прекратил свысока смотреть на них, тоже принялся с интересом изучать. — Он как будто рожден для этой работы, да? — Есть такое, — протянул Влад. — Инквизиторство любит, чтобы все было по справедливости, поэтому так защищает закон, а людей — и нелюдей — он любит еще больше. Помогает. Может, это покажется немного наивным, но он верит, что мы делаем мир лучше, и мне остается ему потакать. Да я не так страдаю! Мне в радость: весело… — Но я… Произошедшее со мной как будто его задело! Кай был вовсе не глуп — это становилось понятно. Осмотрев аристократичное, какое-то по-особому утонченное лицо эльфа, Влад задумался, как тонко он чувствует настроение других — может, повышенная эмпатия и есть особенность их расы. — Когда-то давно его продал собственный отец, — ответил Влад. — Демонам, в Ад. Тогда весьма популярны были такие сделки: при жизни тебе дают, что захочешь: деньги, власть, баб, а после смерти твоя душа батрачит на этого демона. Охуеть как искушает! Но многие изворачивались и впаривали чужую. Фиолетовые глаза эльфа широко распахнулись, он пораженно уставился на Влада, разом теряя остатки надменной холодности. — Мне стоит говорить это? Мы так мало знакомы… Я вовсе не хотел лезть не в свое дело. — Ян из своего прошлого тайны не делает. Когда-то он хотел забыть, но теперь память показывает ему, за что мы сражаемся, — пояснил Влад. — Вырвавшись из Ада, Ян попал на попечение к одному европейскому кардиналу, решил защищать справедливость. А однажды по обмену переехал сюда, встретил меня — я в то время разыскивал нашего Бога с намерением вышибить ему мозги… Долгая история, на самом деле. Пиздецки не романтичная, если тебе интересно. Но суть ты, надеюсь, уловил: возможно, Янек и видит в тебе себя, этого я отрицать не могу. Но, во-первых, так же он стал бы помогать любому другому — это его долг. Во-вторых, он надеется научить тебя: ты сам выбираешь, кем тебе быть. — Разве это возможно? — растерялся Кай. — Посмотри на него. По всему выходило, что Яну предстояло погибнуть в Аду, развлекая одного охуевшего Короля: его кинули на гладиаторскую арену! Ребенка! — Влад почувствовал, что его, как и всегда, стало пробирать, и постарался успокоиться. — Но он выкарабкался и решил спасать жизни. После всех ужасов, после увиденной людской подлости… Впечатленный Кай кивнул и задумался. — А что стало с тем демоном? — спросил он после. — Я слышал, теперь люди дружат с Адом?.. — Его казнили. Не без помощи Черной Гвардии. Там сейчас новая власть, — добавил Влад с гордостью, вспоминая и Кару, и сына, и вообще всех демонов, ставших ему семьей. — И эта самая власть следит, чтобы детей не рвали на части адские гончие на потеху публике. Мы и наша сестра, Кара, об этом позаботимся. Демоны изменились. — А мы, мне кажется, нет. За все столетия, проведенные в Тир на Ноге. Влад переместился на кухню, а эльфеныш последовал за ним. Кай молчал, и не было ясно, боится он остаться в одиночестве или придумывает новые вопросы, чтоб засыпать ими Влада. Любопытство у него пробивалось поистине детское, и Влад, косясь на него, в очередной раз задумался, сколько на самом деле лет их подопечному. — Ну, чего ты приуныл? — С досадой Влад подтолкнул эльфа плечом. — Зря я тебе наболтал, теперь будешь всякое надумывать. — Я задумался, может ли быть мир между нашими народами… — признался Кай. — Если вы научились сосуществовать с демонами, со всеми нелюдьми, в этом мире нашлось бы местечко и для туата… Лишь так мы сможем выжить. — А как же старейшины? — любопытно переспросил Влад. — Если ты вернешься со столь революционными идеями, они непременно напомнят тебе, что люди похитили тебя и хотели продать какому-то уебку. И будут вполне правы. Вернись домой, Кай, и живи на вечном острове долго и счастливо. Иногда этого хватает. Уверен, там можно найти дело по душе. Научи их чему-нибудь. Твори, придумывай новое. Меняй покой. Начать нужно с сознания вашего народа, а потом думать о мире с людьми. — Разве я обладаю такой силой? — медленно откликнулся Кай, и его голос прозвучал так, словно эльфеныш очень часто задавал себе этот вопрос. — Мы все склонны себя недооценивать. Но Влад понимал: в мире людей не было места даже для одного эльфа. Гордый Кай не стал бы вечно прятаться под иллюзорными заклинаниями, а удивительная внешность непременно привлекла бы внимание. Сила демонов, размышлял Влад, в их многочисленности. Об этом редко говорили, но после Исхода, когда пал Рай, все побоялись враждовать с огромной Преисподней — лишь потом она стала ценным союзником, научила людей тайнам магии… Эльфы были слабы — их в живых осталась горстка. Туманный народ, Tuatha De Danann, живущий одним прошлым, не видящий будущего — совершенно слепой. Лучше бы им оставаться в своих благословенных холмах, а не вышагивать в громкий и лихой людской мир: он переломает их легкие косточки, вырвет космы белоснежных волос. Распнет, как привык распинать все красивое и вечное. Этот разношерстный мир задавил бы их, перемолол. Кай внимательно смотрел на него своими трогательными глазищами. — Вы… не могу подобрать слов. — Ты ж вроде на нашем хорошо болтаешь: магия, да? — усмехнулся Влад. — Демоны тоже нам понятны… — Нет, я просто таких не знаю! И не понимаю. — Кай нахмурился, озабоченный. — Вы… не как все остальные. Немного похожи на ту женщину, что помогла мне сбежать, сунула в руку отпирающий амулет, пока никто не видел. Но она сделала это, чтобы спасти всех остальных, я думаю, и вы тоже так считаете, но вот вы — вы не знали даже… Вы хотели спасти меня. Именно меня! И чем больше я гляжу на вас, тем сильнее убеждаюсь, что прежде никогда таких существ не видел. — Все мы здесь неправильные, — вздохнул Влад. — Сломанные. Представь: ни разу в жизни я не видел целого человека, полностью счастливого. У каждого есть россыпь страшных и болезненных тайн… А кто-то не может вписаться. Погляди на нас. Даже Джек — и тот слишком добр для адского пса, его не взяли на службу, для которой он был рожден… Но мы подобрали его, и теперь Джек — часть семьи. Мы стараемся жить, как нам хочется. Делать, что мы считаем правильным. — Так, получается, чтобы стать целым, нужно непременно быть с кем-то? — спросил Кай, подергивая ушами. — Возможно. Сужу по себе, — честно предостерег Влад, — но инквизиторство… Наверное, в языке людей и правда нет слов, чтобы передать это. И в вашем, должно быть, тоже. Стараясь занять себя, пока Ян не вернулся, Влад разблокировал планшет и стал рассматривать фотографии еще одного их дела — убийства среди толпы. По всему было похоже на сердечный приступ, но жертвой оказалась обычная девчонка, здоровая — подозревали магию. Он вновь оглядел ее личико, еще не избавленное от детской пухловатости. Сколько ей — восемнадцать? Влад крутанул страницу вверх, проверяя. Покачал головой, пошел приготовить чай и начать разбираться с обедом. Сголоду думалось плохо. — Разве возможно все время жить, расследуя такие мерзкие дела? — изумился Кай, разглядывая фотографии с искренним отвращением на холеном лице. — И почему вы этим занимаетесь? — Я вроде как жена декабриста… Только муж инквизитора! — веселясь, объяснял Влад. Под руками грохотала жестяная банка с чаем, вскипал чайник. Он почесал рога. — Я и не скрываю, что пошел на эту работу, потому что она жизненно необходима Яну. У него патологическое желание творить справедливость, это неизлечимо. Однако я и сам не могу сидеть без дела… Если б не он, я бы тоже чем-нибудь занимался. Наверное, чем-нибудь не очень-то законным, — ухмыльнулся Влад, подмигивая. — Но посвящать всего себя… из-за чего? — Я не обязан ему, это другое. Хотя, если вдуматься… — медленнее произнес Влад, неохотно вспоминая прошлое. — Когда вокруг была война, сплошная война, Ян не дал мне ебнуться окончательно. Удержал. И тогда я подумал, что буду рядом, и когда это закончится. Война закончилась пятнадцать лет назад — столько прошло, что не верилось… В глубине души Влад знал, что и сейчас не вполне нормален, что в одиночку и впрямь натворил бы дел. Но все-таки это Ян вытащил его из безумия бойни. Влад тоже посмотрел на фотографии. Их война никогда не угасала. — Как вы его любите! — пораженно воскликнул Кай. — Что, так заметно? А я-то скрывал… — хохотнул Влад. — И давай заканчивай с этим выканьем, я привык по-простому… Сожаление позванивало в голосе Кая, и Влад вспомнил: он говорил, что эльфов сговаривают еще при рождении, чтобы не прерывать линию клана… Чистая математика, в которой нет места чувствам, — вот в чем он привык жить, вот что воспитало в нем отстраненность и гордость. Наверное, вид людского мира в зеркале очаровал его и потянул прочь из скучной эльфской страны. Но люди часто ошибались, они вспыхивали, стремительно прогорая… — Расскажи что-нибудь про брата! — попросил Влад. — Не знаю, с чего и начать… Айонэйтан с детства мечтает стать героем. Он любит легенду про Нуада, нашего лучшего воина, это в честь него королевскую стражу зовут аргетламами — «серебряная рука». Они носят такие перчатки… Айонэйтан хотел попасть туда, много тренировался! Он лучший из нашего поколения. — Нуада… — вспомнил Влад. — Это такой воин с мечом? Мы сегодня видели картинку! — Да, его меч — великий артефакт нашего клана. Всего кланов четыре, каждый хранит по одной вещи, подаренной нами богиней. Копье Луга, котел Дагды, камень Фаль и, наконец, меч Нуада — Claidheamh Solius. Есть легенда, что Нуада был нашим предком, что в королях клана течет его кровь… — Всего лишь легенда? — Я думаю, да, много веков же пролетело, а кровь разбавляется… Но Айонэйтан уверен… пытался меня убедить… — Кай что-то сказать хотел, но замолк. — Мне жаль, что он не рядом. И я скучаю. Айонэйтан на моем месте давно освободился бы и бежал домой! Я старался быть храбрым, как он, но ничего не получалось… — Не нужно — как он. В тебе и самом есть отвага. Озаботившись обедом, Влад ждал Яна с добычей из магазина, но заранее вытащил из морозилки мясо — размораживаться. Для эльфеныша на скорую руку приготовил цветную капусту, в которой Кай с аппетитом ковырялся. И поглядывал на мясную вырезку. — Мы не едим животных, потому что они — подарок богини для нашего народа, часть мира, — неожиданно разоткровенничался Кай. — Она создала их, как и нас, и нам это кажется неправильным. Как у вас говорят?.. Варварством? — Если не хочешь, заставлять никто не будет, — успокоил Влад, — жуй свою капусту и радуйся жизни. Или прикажешь адского пса тоже травкой кормить? Кай зарделся и ничего не ответил. Чтобы надавить на совесть Влада, нужно было нечто большее, чем рассказ о схожей природе животных и эльфов; он никогда не был слишком-то религиозен и не ценил жизнь так, как следовало. Для человека с их работой, запачкавшего руки множество раз, Влад непробиваемо-спокойно относился к экспрессивным рассказам о скотобойнях, поведанных ему парой ведьмочек-вегетарианок… — И какова ваша богиня? — с легким любопытством спросил Влад. — Дану — так? — Она молчит. Давно от нее нет ни единого слова, и мой народ считает, что она ушла под сень вечных белых яблонь на Эмайн Аблах… Она спит там, спасаясь от суеты дней, а века протекают мимо. Быть может, мы все — ее прекрасный сон. Не знаю, мы ли разочаровали ее или все боги рано или поздно оставляют детей… — Не отвечает, — повторил Влад. — Что ж, в одном ты прав: все боги одинаковы. — Не нужно злиться на нее. Она была добра к нам, не карала так, как ваш Создатель. Я знаю человеческие легенды о тех временах, когда половина Земли скрывалась под водой, а торчали макушки высочайших гор… В те века мы жили бок о бок и наблюдали гнев вашего бога… Владычица — это свет, — преданно выговорил Кай, и эти слова не звучали затверженными и вбитыми в голову в далеком детстве — напротив, он сказал это необычайно твердо и звонко, вдруг прорезавшимся голосом. — Ты молился ей? — Да. И в темном трюме, пока меня везли сюда, в этом… доме. И пока добирался до города, чтоб найти деньги для возвращения на родину. Это одно не позволяло мне сдаться, сломаться. И я верю, что она откликнулась и помогла! Я же наткнулся на вас. Разве это не судьба? — Мы любим говорить, что сами творим свою судьбу, — горделиво поправил Влад. — Не плывем по течению, а меняем его. И ты тоже это почувствовал, когда решил сбежать из дома в наш мир, разве я не прав? Истинную свободу. Понравилось? Отвечать Каю не пришлось: загремела дверь, явился Ян. Но Влад определенно уловил искру понимания.***
Пока Влад готовил мясо, Кай удерживал голодного Джека, истекающего слюной, а Ян разбирался с хаотичными заметками Влада по делу об убитой девице, саркастично комментируя некоторые совсем уж абсурдные предположения, но на другие — задумчиво кивая. — Вуду! — восклицал Влад, размахивая замасленной лопаткой, которое помешивал шкворчащие кусочки на сковородке. — Сам подумай: как еще убрать человека на расстоянии, чтоб рядом не осталось следов на изнанке! — Это потому что мы недавно смотрели «Ключ от всех дверей»? — Нет. Ну, возможно, это натолкнуло меня на некоторые мысли… Но — блядь… — Войцек? — насторожился Ян, тут же поднимая голову от планшета и тревожно осматривая его. — Да масло стреляет. — Влад потирал щеку. — Ерунда. Но никаких других способов я не знаю, хоть убей! Рядом нет всполохов от заклинаний, а у них ограниченный радиус. Единственная практика, с помощью которой можно так молниеносно убить из другого конца города, — это вуду! — Но погоди, а как же обычная черная магия? Вольт — почти то же самое, что кукла вуду, или я чего-то не знаю? — Ян пожал плечами. — Нас когда-то учили, что схема одинаковая: жертва в виде куклы, а дальше… — Я никогда обрядовой магией не занимался, как по мне, легче подойти и вломить по ебалу боевым огненным заклинанием — это так эффектно! Ярко! Вольтовая магия может истощить человека, вытянуть из него силы, но именно вуду — про точечные уколы. Девчонка скончалась в несколько мгновений. — Понял, записал… Значит, продолжаем искать мотив и характерные атрибуты у подозреваемых. Как насчет съездить к бывшей его парня? Кто-то говорил, у нее есть все основания желать зла. Кай, а ты что думаешь? — неожиданно спросил Ян. — У вас есть какая-то похожая магия? Ну, мы любим собирать сторонние мнения, вдруг какой-нибудь выход подскажешь? — Мы не используем магию для убийства, — быстро проговорил Кай; по нему было видно, что сама мысль показалась ему отвратительной и жестокой, его передернуло. Влад вспомнил зачарованные стрелы, убившие ирландских инквизиторов, но смолчал. Похоже, без эльфеныша что-то поменялось; но рассказывал он честно: — Магию наши друиды используют, чтобы снимать богатый урожай. Их милостью каждому туата хватает еды! Некоторые умеют говорить с животными, другие — помогают по хозяйству. Но больше всего сил уходит на поддержание границ Тир на Нога… Он говорил так устало, так горько, что Влад поверил: мальчишка страшно скучает по родному миру. Даже если среди эльфов были предатели, даже если по возвращении Кай угодил бы в ловушку, он все равно кинулся бы на родимую землю. Влад попытался представить, что его оторвали от Петербурга и забросили в какие-то чужие берега, к людям, желающим ему зла, подальше от семьи… Он бы или сошел с ума, пытаясь проложить себе дорогу домой, или бросился бы тотчас на нож, если б понял, что это невозможно. — Значит, магию, данную богиней, нельзя использовать для пролития крови? — ухмыльнулся Влад. — А вот вечно готовиться к войне — это пожалуйста! Вот видишь, инквизиторство, я начал их понимать! Культурный обмен! Кай засмеялся, глядя на Влада снисходительно, но радостно. — Взгляни кое на что, — попросил Ян, протягивая Каю планшет. — Понимаешь что-нибудь? Благоговейно, словно какую-то реликвию, Кай принял тонкую плиточку и всмотрелся в экран. — Меня учили ориентироваться по картам! — наконец произнес он, поднимая голову. — Но как же искусны ваши маги… — Это «Гугл-карты», — насмешливо фыркнул Влад. — Мы — там, где красная стрелочка! И вот мы тут подумали: что ты, мой остроухий друг, подразумеваешь под словом «дом»? — Что? — переспросил Кай. — Ну-у, четыре стены, крыша, окна, дверь… Дома в наших мирах одинаковые. — Опиши место, в которое тебя доставили по прибытии в Петербург. Пожалуйста, — попросил Ян, улыбаясь располагающе и приятно, по-мальчишечьи светло, как он умел — Влад всегда гадал, это какой-то хитрый трюк, которому обучают в инквизиторской академии, или природное обаяние Яна. Во всяком случае, это было нечто прекрасное и совершенно точно незаконное. Господину инквизитору надо бы стыдиться таких коварных манипуляций. Вслух он этого не проговорил, хмыкнул, поставил перед Яном тарелку с еще дымящимся мясом, а остатки со сковороды сунул Джеку. Кай в священном ужасе наблюдал, как счастливый пес слизывает с раскаленного металла. Владу хватило наглости подмигнуть. И, может быть, именно эта мирная, непринужденная сцена заставила Кая разговориться: — Большое холодное помещение. Просторное. Там были клетки. Как будто для зверей! — свирепея, воскликнул Кай. — Я толком не видел тех, кто там был кроме меня, клетки стояли далеко, чтобы мы не переговаривались, видимо… Стражи, то есть, охранники были снаружи, проходились раз в час. Я разглядел в соседней клетке нечто, похожее на змею. Не знаю, что оно такое. К нему подходили люди в халатах, они… соскабливали чешую, кажется? — запнувшись, предположил Кай. Ненадолго Ян отложил вилку и уставился на Влада — куда-то сквозь него. Не пришлось терзать связывающий их контракт, чтобы уловить его тревожные мысли: вот какая судьба ждала мальчишку-аспида, не доказавшего хозяевам свою полезность. — Еще там была птица! — вспомнил Кай. — Такая… с человеческим лицом? Очень странное создание. Она билась о клетку, выпадали перья. Приходили те, в халатах, собирали их. Я пробыл там день; пришел человек, хозяин. Я не видел его, меня выволокли из клетки, надели повязку на глаза. Сказали, я «ценный экземпляр» и с меня можно много выручить! При нем была женщина, я слышал ее голос. Когда меня запихивали обратно в клетку, — а я вырывался! — она сунула мне в руку что-то небольшое, потом я понял, что это отпирающий амулет. Я ночью проскользнул мимо охраны и бросился куда глаза глядят… — А про казино ты откуда узнал-то? — напомнил Влад. — От охранников, днем они говорили… — Тина скидывала мне примерные цены на разные… части тела нечисти, — наконец сказал Ян. Судя по выражению лица, аппетит у него напрочь пропал, но он усилием улыбнулся Владу и, царапнув вилкой по тарелке, подцепил кусок. — Очень вкусно, Войцек, спасибо. Так вот, судя по ценникам черного рынка, Березов должен много получать. Полиция, правда, не нашла в его документах ничего очень подозрительного, у него хорошие бухгалтеры. Зато! — Ян подтянул к себе планшет и быстро открыл другое окно. — Его оффшорный счет оч-чень велик. Уверен, если мы его прижмем, он отговорится, переводы мы вряд ли отследим. Но как косвенное доказательство… — Ага… Птица-сирин, а то и целая гарпия… и, предположим, наг или аспид, эльф, — перечислял Влад. — Это не нечисть, которую можно пойти и отловить на улице, они малочисленны… Некоторые — реликты. И их части пойдут втридорога! На зелья или в коллекции. Так что я не удивлен таким циферкам. Инквизиторство, расскажи эльфенышу, что мы с домом-то придумали, я пока тут… Есть не особо хотелось изначально; голод был совсем иного рода: нападая на скорое решение задачки, он, как и Ян, забывал обо всем и стремился только к нему. Но Влад, невразумительно пометавшись по кухне, все-таки сел обедать. Кивнув ему, Ян вновь вернул Каю планшет. — У Березова нет недвижимости в пригороде! — воодушевленно начал Ян, передвинув карту чуть правее, ближе к Колпино. Приблизил — Кай несмело двинулся к экрану и издал восхищенный возглас, нечто вроде: «О-о…» — Мы искали дачу или что-то такое, но ничего не могли обнаружить. У него в Карелии есть земля. Но потом меня осенило! Это склад! У него есть несколько складских помещений за городом, они для всяких запчастей… И мы подумали, что он мог незаметно приспособить одно под свои… дела. Или даже пару. Но скорее — одно, его легче скрыть. Хотя мы и не уверены, насколько это разветвленная сеть. — Ты реку там видел? — спросил Влад, оживленно ткнув вилкой в планшет. — Есть подходящее помещеньице вот тут, около Невы. — Не говори с набитым ртом, это некультурно, — шикнул Ян. — Кай, ты видел Неву? Слышал? Пожалуйста, постарайся вспомнить! Это обрежет нам зону поисков. — Да, кажется, слышал… — растерянно пробормотал Кай. — Я выбежал на большую дорогу. Она была такая прямо-прямо… Меня подвезла какая-то женщина. Я сказал ей, что из дома сбежал. — Петрозаводское шоссе! — вырвалось у Влада. — Войцек, приятного аппетита, — вздохнул Ян. — Поешь ты, Денница, спокойно, я тебя прошу. Влад понятливо уткнулся в тарелку. Протянул кусочек Джеку, который благодарно облизал ему все запястье. — Мы хотим проверить склады Березова, — разъяснял Ян эльфу. — У него там иногда бывают обычные осмотры, пожарные там, санэпидем, но такие вопросы у нас решаются… очень легко. И незаконно. В общем, мы съездим туда… — Он очертил примерный круг поисков. — У Березова тут два помещения, поглядим, что он в них держит. Ни от кого от этого не убудет. Тянулось время; Ян деловито копался в планшете. — Я с вами! — неожиданно воскликнул Кай. — Нет, правда! Я хочу помочь! Я могу узнать… места! — Ты ж ночью бежал, ты говорил, — снова встрял Влад. — Так и мы ночью поедем, неужели ты думал, что нам дадут вломиться к Березову? — пробурчал Ян. — Чего ты его поддерживаешь! — возмутился Влад, очень некультурно указав на Кая, прижавшего к голове уши. — Он же, блядь, решит, что может гулять, где ему вздумается! А за башкой эльфской охотятся Березов, федералы, слуа и все ебучие коллекционеры, какие про него прознают! — Он показательно загибал пальцы. — Нет, лучше тебе сидеть дома и не высовывать нос. Кай сник. Он уставился на свои руки, ковырял ногти, словно на что-то решаясь. Влад с грохотом опустил в мойку тарелки, надеясь, что это будет жирной точкой в разговоре, как эльфеныш несмело, исподлобья взглянул на них. Джек заскулил. — Вы же решили с аспидом, правда? — робко начал Кай. — У нас есть немного времени, прежде чем они пришлют кого-то еще. Ну. А слуа… они не нападут на меня! — выдохнул он скороговоркой. — Я понял. Они не могут. — Ушастый, ты пизданулся? Тебя раскроили, мы еле тебя вытащили! — рыкнул Влад. — Ты бы отправился к праотцам из-за ноготков этих ваших слуа, если б не мы! И ты хочешь сказать, что готов с ними снова встретиться? Глаза Кая пылали. То есть — натурально горели огнем, и Влад невольно отступил на шаг. Уловил, как потрескивает воздух, взбаламученный сильной магией. Ее у эльфеныша было столько, что хватило бы выжечь целый квартал, хоть Кай и клялся, что его народ не использует колдовство для битвы. — Готов! — выкрикнул эльфеныш и вздрогнул, словно испугался звука собственного голоса. — И я… Я думаю, дело правда в королевской крови. Слуа не тронули меня из-за нее. — Кай неясно выругался на своем языке. — Нет, они не оставили бы никого в живых, если им приказали. Тем более, послали их за мной, а не за охраной из этого вашего… ФСБ. Они приблизились ко мне, но не напали. Стоило ранить меня, стоило моей крови пролиться, они отпрянули! Слуа не могут навредить королю. Наверное, это проклятие, наложенное на них одним из моих предков. Возможно, самим Нуадой. — Постой… Хочешь сказать, ты?.. — пораженно переспросил Ян. Он даже дышать перестал. — Мое имя — Кайонаодх, первый сын короля Ристерда из племени Нуада, — с тенью прежней надменности отчеканил Кай, и Влад снова увидел того эльфа, которого они встретили в инквизиторской допросной в день, когда началось это ебаное безумие. Стало очень-очень тихо. Волнуясь, заскребся Джек. — Так ты принц! — воскликнул Влад, фыркнув от смеха. Он и сам не понимал, что его душит: не истерика ли? Захотелось врезать самому себе по лицу, но он все смеялся, пока не выдавил: — Блядь, вот новости! Почему сразу не сказал? Не то чтобы это что-то поменяло, однако полезно такое знать… — Я не… не думал, что это приведет к чему-то хорошему, — смутился Кай. Глаза забегали. — Попав в плен, я стал кричать, что принц туата, что они должны немедленно меня отпустить, так что… они рассмеялись, дали мне по лицу. Чуть нос не сломали. И сказали, что, возможно, продадут меня подороже. Но вы… Вы не стали бы так поступать, правда? — с хрупкой надеждой прошептал Кай. — Нет, конечно, нет! — воскликнул Ян. Влад тяжело рухнул на стул (он так и стоял у мойки, глазея на Кая), привалился плечом к Яну и прикрыл глаза. В голове шумело морским прибоем. Вот от чего бежал мальчишка: от трона, от ответственности? Куча недомолвок, оборванных фраз — Влад надеялся, что они таят обыденную и скучную, в целом, историю о ссоре с семьей и отчаянии, с которым Кай кинулся в жизнь, в незнакомый яркий мир. Когда-то Влад сам сбегал из дома, повздорив с родителями, шлялся по улицам Праги и влипал в драки с дворовыми мальчишками, чтоб хоть как-то выпустить пар. — Во что мы ввязались, инквизиторство? — глухо вопрошал Влад. — «Игра престолов», пиздец. Ну, не жмись ты! — прикрикнул он на эльфеныша. — Проехали. Но не думай, что к тебе будет какое-то особое отношение, ваше королевское высочество, — язвительно протянул он. Оттаяв, Кай взял недопитую Яном кружку чая и нервно отхлебнул. Беспокоившие Влада блеск и искры в глазах пропали, осталась какая-то сдавленная паника. Однозначно: отходняк после неожиданного признания. — Нет, конечно, не надо мне отношения… Мне довольно и дружбы. То есть… — Он даже покраснел — на бледной эльфской коже было особенно заметно, даже Ян неловко улыбнулся. — Я немного завидую вам, — вздохнул Кай. — Вы… семья. Настоящая. Я вижу связь между вами — на том, что люди зовут изнанкой, и вне ее. Наш народ редко бывает так доволен жизнью, потому что у нас принято думать об общем счастье, а не о своем. — Удивительно — потому что гордыни в вас хоть отбавляй. Укоризненно взглянув на Влада, Ян призвал его к тишине. — У тебя есть семья? — спросил Ян. — Кто-то, к кому стоит вернуться? Кроме брата. Твои родители? Должно быть, они ищут тебя. И все королевство… То есть — клан, да? Они никогда не говорили об этом. Поежившись, словно от холода, Кай натянул ниже рукава мягкой фланелевой рубашки, когда-то принадлежавшей Яну. Заговорил медленно, таясь, словно делился с ними большой тайной: — Мать и отец очень любили друг друга. Редкость, да еще и мы с братом… Дану миловала их. В детстве я смотрел на них, и мир казался мне светлым и таким радостным. Мы жили в чудесном месте, созданном для нас богиней, среди полян и лесов. Нам всегда хватало еды, и даже не приходилось охотиться на дичь. Врагов у нас тоже не было, а слуа надежно охраняли наши берега. Россказни старейшин о жестокости людей казались не более чем страшными сказками, а я следил за миром за границами через отцовское зеркало. У короля одного есть такое, и отец разрешил мне наблюдать. И тогда я думал, что жизнь будет прекрасной и вечной. Ведь это Тир на Ног… — И каждый день — как предыдущий, — сказал Ян. — Это не было заметно, когда ты рос, но однажды стало очевидно? — Да, так и есть. Недавно отец стал угасать. Бывает, мы устаем от вечной жизни, от однообразия дней, которое я успел ощутить. Они с матерью решили уйти, оставить народ на меня и на моего брата… Это вроде как сон, — объяснил Кай, заламывая пальцы. — Нужно выпить сонную настойку, спуститься в соляные пещеры под дворцом и заснуть навеки. Некоторые спят, другие возвращаются слуа, но редко, те почти все — наши воины прошлого. Так вот, родители решились, распрощавшись со мной и с братом. Это случилось где-то год назад. Я не был готов. Так боялся потерять их… А когда они ушли, Тир на Ног больше не виделся мне таким счастливым и идеальным. Я все еще ребенок, не готовый править, распоряжаться чужими жизнями! — в отчаянии воскликнул Кай. — Я не хочу… — Ты сбежал? — твердо спросил Ян. Когда эльф попятился, стал закрываться вновь, нетерпеливо заговорил: — Послушай, я не хочу тебя осуждать. Хотя и не разделяю мнение, что побег — лучший выход… Все равно это нормально — не быть готовым к ответственности… Особенно — если ты еще молод. Можно отложить, подождать. Надо лишь понимать, что скрываться вечно не получится. — Предназначение! — обозлившись, выплюнул Кай; щурился и часто дышал. Он и сам наверняка не раз читал себе обвинительные речи, потому Влад с Яном не сказали бы ему ничего нового. — Влад мне объяснил, что мы вольны выбирать свою судьбу, так почему я должен поступать так, как от меня ожидают? Как заведено? Разве не лучше… — Это не предназначение, это долг! — поспорил Ян. — Есть множество эльфов, зависящих от твоего решения. Пусть ты никогда, может, не хотел рождаться в королевской семье, у тебя есть обязанности. Ты должен понимать, что без короля начнется хаос. Ты говорил, на Тир на Ноге соседствуют несколько кланов — разве другие, увидев слабость твоих сородичей, не захотят отнять у них земли? Лишить их самостоятельности, сделать частью своего клана? Он пристыдил Кая — это было видно. Заставил задуматься о тех взрослых вещах, которые вынуждали эльфа мрачнеть и замирать с лицом, искаженным болью. — Простите, — выговорил Кай с трудом, поднимаясь. — Мне нужно подумать. И, пошатываясь, исчез в гостиной.***
— Принц, значит? — Ага. Ебануться. Настоящий, мать его за ногу, принц. — Поверить не могу… Мы и правда вляпались. — Дай-ка мне тоже сигаретку, инквизиторство. На улице они пытались проветрить голову. Поднялся ветер, принося прохладное дуновение осени — впервые за теплые деньки улавливалась суровая хватка петербургской зимы. Страшно хотелось продлить ласковость бабьего лета. Ян набросил на плечи кожанку, Влад упрямо мерз и потирал ладони. От мира их отгораживало скрывающее заклинание, и Влад отчасти ощутил себя рыбой в аквариуме. Мимо прошагала грузная женщина с рыночной котомкой, которую она волокла за собой, — колесики жутко дребезжали по асфальту. Пробежала какая-то девчонка, уткнувшаяся в смартфон. Никто не замечал их и не слышал, так что Влад испытывал какую-то мелкую, пакостливую радость, прикуривая протянутую сигарету и выдыхая клубы дыма. — С нами связались те, из «Алконоста», — произнес Ян. Он тоже тыкался в рабочем планшете, отвечая на чьи-то краткие, как бы обрубленные сообщения. — Они — нечто вроде волонтеров. Не афишируют деятельность. Гражданское общество. Я бы сравнил их с частной детективной конторой, хотя это и начинает напоминать дешевый бульварный романчик, которые продают в союз-печатях… — Частные детективы, федералы, ебаные эльфы из другого мира! — засмеялся Влад. — Честное слово, мы так глубоко погрязли в этой хуйне, что я ни капли не удивлюсь, если прямо сейчас перед нами приземлится летающая тарелка… — Накаркаешь, Войцек, тьфу. У тебя язык дурной. — Нормальный. Ты никогда не жаловался, а тут сразу дурной! Закатив глаза, Ян отвесил ему несильный подзатыльник, хотя Влад, конечно, насмехался и этого и ждал. — Возьмем Кая с собой на склад, — сказал Ян. Он умел так говорить: не приказывать, чего стоило бы ожидать от товарища майора, а как будто советоваться. И Влад знал, что, стоит ему заупрямиться и упереться, поперек его воли Ян не пойдет… — Обычно это я предлагаю всякое безумие, а ты пытаешься воззвать к здравому рассудку! Ты уверен, инквизиторство? Мы ж ответственны за мальчишку. Будь он королем, князем или самим Папой Римским… — Если будем тыкаться по складам Березова наугад, наведем немало шума, а тут и правда есть шанс, что Кай узнает местность. Ян душераздирающе вздохнул. В кустах оглушительно зашуршало — высунулся Джек с зажатой в зубах палкой. За его виляющим хвостом невозможно было уследить, так быстро он мелькал. С трудом Ян отобрал палку (Джек поупирался, ворча для порядка), зашвырнул ее обратно, а Джек, ликующе взвизгнув, снова бросился в зелень. — Если он король, значит, может приказывать этим слуа? Перехватить их у своего убийцы! Мы явимся к Березову со слуа и посмотрим, как он запоет! — хищно оскалился Влад. — Войцек, нет. Мы закон, мы не можем вломиться к нему с этими… существами. Мы же не бандиты какие-то! — Ты зануда. Разве тебе никогда не хотелось свою армию злобных призраков? Ян поглядел на то, как он ежится от снова набежавшего ветра, и отдал Владу куртку. — У Кая есть брат, мы выяснили. Кровь от крови Нуада, как он верит. Он может отдавать приказы мертвецам. Если я не ошибаюсь, именно Айонэйтан наследует трон, если его старший брат погибнет. — Это убьет его, — трагично заключил Влад. — Его единственная семья — и вдруг предательство. Пацан с таким жаром мне рассказывал о нем! С гордостью! Этот Айонэйтан значит для него столько же, сколько Кара для нас. И Кай верит ему больше, чем себе. — Уверен, стоит поговорить, и выяснится, — успокоил его Ян. Иногда так и тянуло назвать его наивным, но Влад не смел: именно его твердость и вера в людей и нелюдей держали их, не позволяли соскользнуть в безумие вечного боя, однажды изведанного ими обоими и иногда прорывающегося в буднях. Но сегодня Владу стало ясно, как неровно они стоят.