***
Березов встретил Влада еще одетым на выход — он как раз развязывал галстук, когда отпер дверь. Смерил Влада рассеянным, но мало удивленным взглядом: Ян успел позвонить и договориться о беседе про пропавшую Марию. Аристократическое лицо Березова не выразило ни малейшего страха, он вежливо поздоровался и пропустил Влада внутрь, в знакомую гостиную. Руки не пожал, не предложил ничего выпить, хотя старался держаться учтиво, и Влад подумал, что дело все-таки в его нечеловеческой природе. Поначалу разговор был скучный. Оглядываясь, ища какие-нибудь зацепки, Влад не слишком-то старался следить за ходом беседы, а Березов со всей ответственностью рассказывал, что Мария начала у него работать пару месяцев назад, трудилась прилежно, никогда не была замечена за воровством, как предыдущая горничная… Наблюдая за ним, Влад поражался выдержке Марии, работавшей у человека, которого она не могла не считать отвратительным преступником, врагом. — Она не говорила в последнее время о чем-нибудь странном? Необычном? — порядком утомленно допытывался Влад. — Мы почти не общались… вне работы. Я не знаю ничего о ее личной жизни, и, даже если у нее случилось что-то, Мария меня не уведомляла. — Ага, стараетесь держаться подальше от прислуги, понятно. — Вы меня осуждаете? — сдержанно спросил Березов. — Не знаю, это деловой подход, инквизиторство — товарищ майор — такое уважает… и ничего плохого в этом нет. Так что я не могу сказать, что сильно против, однако… нельзя не заметить, что человека рядом что-то тяготит. Это банальная эмпатия. — Ну, значит, я отчасти ее лишен, — Березов развел руками. — Или Мария очень не хотела показывать, что ее нечто тревожит. Каждый имеет право на тайну. Вы так не думаете? — Все зависит от того, насколько эта тайна вредит другим. Березов с легкостью выдержал его взгляд — другого Влад и не ожидал. Нечего было и фантазировать, что этот умелый бизнесмен, напоминающий холодную змею даже больше мальчишки-аспида, проколется на чем-то или признается лично. — Позвольте спросить, почему этим делом занимается не полиция? — заинтересовался Березов. — Мне казалось, дела людей Инквизиции не положено расследовать! Или Мария все-таки не была человеком? — Есть основания считать, что замешана магия… — протянул Влад. Его позабавило то, как изменилось лицо Березова, когда ему пришло в голову, что Мария каким-то образом оказалась нечистью… Наверняка он проводил проверки, сканировал ауру, принимая на работу. Влад злорадно ухмыльнулся. Ему нравилось поселять в других сомнение. И наблюдать за медленно разгорающимися чувствами. — Нелюбовь к нечисти — это что-то личное или принцип? — спросил Влад. — Из праздного любопытства. Я недавно посматривал ваши выступления… Все-таки это напрямую связано с моей работой! — Это убежденность, если хотите, — неохотно рассказывал Березов. — Я считаю, что нельзя поставить наравне с человеком то, что наполовину является животным и подчиняется банальным инстинктам, или то, что и вовсе мертво. Это… другая ветвь эволюции, я полагаю, но если человек, как более развитое существо, использует животных по своему усмотрению, почему нужно иначе относиться к нечисти? Но мы возводим их наравне, даем им права… — Вас бы зоозащитники растерзали, — хмыкнул Влад. — Однако некое здравое зерно есть, ладно… А вы уверены, что венец эволюции — именно человек? Ему долго не отвечали. Или Березов не хотел встревать в бессмысленный, по его мнению, спор, или обдумывал все про себя. По-своему Влад уважал людей убежденных, уверенных в своих воззрениях — взять, к примеру, Яна или Кару, тоже упертую и упрямую, готовую драться ради того, что кажется ей верным… — Я навел о вас некоторые справки, — произнес Березов, задумчиво глядя на Влада. — Ну, расслабьтесь. Вы знаете мое отношение к нелюдям, но вы-то родились человеком, мы можем разговаривать как равные личности, — добавил он. — Наверное, если бы у меня после смерти была возможность вернуться в мир и закончить дела, я смог бы смириться с… рогами, — с явной неприязнью выговорил он. — Вы ж не о рогах моих собрались беседовать. — Мне стало очень интересно, что вы здесь делаете, — признался Березов. — Герой революции, гвардеец. Названный брат Сатаны, как говорят. Вы обладаете огромной властью, но довольствуетесь… этим? Служите верным псом Петербургской Инквизиции. — У меня отлично получается отгрызать преступникам головы, — бахвалясь, он оскалился. Наверняка аспид, докладывая, живописал Березову ободранные обои по углам. Влад поднялся, походил по гостиной под цепкими взглядами нарисованных предков Березова. Ему было неуютно — он никогда не смог бы жить, чувствуя такой вес, давящий на плечи. — Вопрос в том, что я никогда не просил власти, — решительно вставил Влад. — Я сражался за то, что считал правильным: я брал Рай, стремился убить Бога, помогал моей сестре завоевать Ад, потому что верил в это. Но я не хотел за это ни почестей, ни благодарностей. Вы правы, у меня мог быть мир. Но я вовсе не этого хотел; в конце концов я понял, что могу быть счастлив, гоняя всякую шваль в Петербурге. — Вы способны на большее, — недоверчиво сказал Березов. — У меня есть все, о чем я могу мечтать. Я понял это, когда пожертвовал магию ради спасения своей семьи и всего, что мы смогли достичь. Должно быть, вы слышали про кольцо Соломона? Сильный артефакт, его так легко не уничтожить. Показалось, впервые на него посмотрели с искренним уважением. Но распрощались они довольно холодно, а Березов, сохраняя то же безмятежное выражение лица, обещал звонить, если узнает что-то о Марии. Оба они чувствовали, что это пустой фарс: Влада это злило, Березова, чудилось, забавило, но никто не произнес ни звука. Медленно шагая по лестнице, Влад спустился вниз. Выйдя из парадной и механически придержав дверь для какой-то нагруженный пакетами старушки, Влад долго смотрел на окна, из которых за ним мог следить Березов. Посчитал навскидку. Напротив парадной стояла их машина: Ян успел быстро смотаться в офис и оповестить обо всем Ирму. Влад остановился около него, облокотился на капот и попросил у Яна сигарету. Она была последняя в пачке, и Ян недолго подержал, зажав между пальцев… но, очевидно, решил, что Влад ему дороже. — Я устал, — простонал Влад наконец, почему-то чувствуя, что разговор вывернул его наизнанку. — Уйду на пенсию, стану друидом, буду растить кактусы и радоваться жизни. — Им нельзя пить, курить и трахаться. — Ну, значит, не стану. Они рассмеялись, и Владу стало легче. Слова Березова казались все более бессмысленными: да, может, у него не было власти, но был целый город, такой необычный, непредсказуемый, дикий — ему под стать; был Ян с понимающей улыбкой и горечью сигарет. И, в конце концов, была их вечная война, которую они пытались укрощать. — Когда это закончится, возьмем отпуск, — неожиданно предложил Ян. — Отдохнем в Аду… Или съездим куда-нибудь в Европу, помнишь, ты хотел в Польшу? Или в Германию? Ну, выберем потом… Мы слишком редко выбираемся из города, ужас. Влад придирчиво оглядел его, протянул руку, задумчиво складывая простенький знак — отвращающий нечисть. Ян спокойно улыбался, сознавая, что он ни капли не хотел его обидеть, а перестраховывался из-за аспида. Когда же знак не подействовал, Ян мягко поймал его руку, зависшую у его уха, невесомо коснулся губами тыльной стороны ладони. Влад молчал, не зная, что и сказать. Почти смутился. — Ты был прав: нам нужно отпраздновать мое назначение, — решил Ян. — Позволить себе немного свободы. Напоминай мне об этом, когда я увлекаюсь.***
Ночной вылазки Кай не мог дождаться, и они решили больше не медлить. Ян с Владом сошлись, что и Марию могли отвезти куда-нибудь на склад, если она до сих пор была жива, а в деле о пропаже нельзя топтаться на месте. Нетерпение передалось им всем, и никто не мог усидеть, даже Джек метался и скулил на одной ноте. Дождавшись темноты, они погрузили Кая, одетого в великоватую ему одежду. В ближайшем магазине Влад купил для него огромную нелепую кепку красного цвета, под которой можно было спрятать не одни острые уши, но и все его лицо. Каю понравилось — должно быть, в его чудесатой стране носили что-то другое, величественное и до смерти надоевшее, поэтому эльфеныш с такой детской радостью вцеплялся в самые обычные тряпки, когда-то принадлежавшие Яну, и в обновку тоже. Он и правда немного помог, указывая на знакомые картины. Ехали они быстро, а Кай высовывался в окно и рассматривал обочины шоссе, оживленно вертел головой. Конечно, ему приятно было вырваться из четырех стен. Влад уступил ему переднее сидение, сам развалился позади, обнимая Джека и рассеянно почесывая его спину; прислонил лоб к окну, вжимаясь в холодное стекло, чуть скрипя по нему острыми рогами. Кай в прошлый раз видел противоположную сторону, поэтому путался в показаниях. Ожидая, пока эльфеныш сориентируется, Ян притормаживал на обочине, курил в окно и жадно дышал свежим ночным воздухом. Здесь, за городом, он был немного иным: без речной тинцы, ржавчины, а совсем иной — травяной, полевой, с примесью раскаленного асфальта. Иногда Ян оглядывался на Влада, долго посматривал и как будто сочувственно улыбался: он точно почуял, что беседа с Березовым что-то поддела во Владе, чего он сам не до конца понял. Но угнетала вовсе не она, а нехорошее предчувствие: такая дивная ночь не могла не обернуться бойней. Ян уверенно выбрал тот склад, что ближе к реке: он предположил, что многую нечисть могли доставлять речными путями, потому что они контролировались чуть слабее, чем новенькое шоссе. Они доехали, свернули на проселочную дорогу; «Хаммер» без особых усилий преодолел ухабины, а Ян вел по-прежнему легко, непринужденно, будто бы едва касаясь руля. Они остановились, вышли из машины. Джек запрыгал рядом, разминаясь, Влад повел плечами. От склада Березова их отрезала достаточно густая лесополоса, а фары Ян приглушил давно. Тихо играло радио, напевая что-то. Ян рылся в багажнике. — Мне нравится, как звучит ваш язык, — признался Кай, внимавший песне с искренним интересом. — Хотя мне хотелось бы услышать кого-то из своих… — Что-то вроде… An’badraigh aen cuach? — предположил Влад, призадумавшись. Кай чуть склонил голову на плечо, мечтательно прислушиваясь. Будто бы уловил в его словах отзвуки родной речи, по которой скучал. Прикрыл глаза, глубоко вдохнул. Кожа у эльфа была прозрачная, точно мраморная. — Красиво… немного похоже на наш язык. Такие же переливы. Напоминает мне… Что это значит? — Да кто его знает… Какая-то непереводимая игра слов, — ухмыльнулся Влад. — Исключительно матерная. Кай возмущенно уставился на него, по-кошачьи щуря фиолетовые глазищи. Но потом сдался и рассмеялся вместе с ним, жизнерадостно. Он старался забыть признание, не хотел задумываться об ответственности. Влад побегов не одобрял, но не стал ничего говорить: эльфеныш и так волновался, побаиваясь грядущего штурма Березовского склада. Он как будто и сам не знал, зачем потащился с ними. — Какая у вас интересная работа! Наши-то аргетламы больше тренируются впустую на случай, если война таки начнется, но все понимают, что это лишь слова… А у вас постоянно что-то происходит! — обрадовался Кай, словно не помнил, что все неожиданные события чаще всего оказываются кровавыми преступлениями — совершенными ими или еще кем. — Я понимаю, почему вы так счастливы… У вас глаза светятся… — Знаешь ли, долгое время моим единственным огнем был отблеск пылающего Рая. И моя собственная ярость, застилающая глаза. Я не считаю эту работу искуплением или чем-то таким, тьфу, блядь, ерунда какая. Но мне стало светлее здесь, в Петербурге. Может быть, он умеет исцелять, этот больной город. По крайней мере, нам с инквизиторством тут легче дышится. — О чем ты мечтаешь, Влад? — тоскливо спросил Кай. — Когда-то я больше всего хотел оказаться в мире людей, попробовать все, что видел в зеркале. Однако там не отражалась жестокость, которой полнится этот мир… Но теперь я хочу вернуться домой, в Тир на Ног! Но я по-прежнему не хочу короны и трона… — Моя любимая фантазия — это долгие взаимные отношения… — трагично затянул Влад. — Правда? — восхищенно изумился Кай, глядя на него с потаенной улыбкой. — Нет. Инквизиторство, разъебывающий за раз десяток человек. За всю жизнь не видел ничего более охуенного и незабываемого. Кай растерянно поглядывал то на него, то на Яна, говорящего по телефону, и неуверенно улыбался. Он точно не верил, что этот инквизитор способен на такое, и не знал, какому именно ответу верить… Но Влад вовсе не хотел давать ему подсказки. — У Яна мощная аура — так у вас это называют? — задумчиво произнес Кай. — Очень сильная магия, я никогда с такой не сталкивался. — Мы звали их Всадниками Апокалипсиса, — неохотно объяснил Влад. — Они выходцы из другого мира, как и ты, мы толком не понимаем, что это за магия. Ян родился человеком, но однажды по доброте душевной добил умирающую Смерть. Убивший бога становится им… Кай снова оглянулся на Яна, словно не веря, что в нем, на первый взгляд, обычном человеке, может таиться нечто настолько великое. Подшучивая над Джеком, Ян нежно тискал пса за щеки, в то же время крепко зажимая телефон между плечом и ухом и сосредоточенно отвечая что-то собеседнику. — Значит, он нечто вроде бога? — Мог бы им стать. Но Ян выбрал быть моим напарником. Это было забавно: когда-то он мечтал убить Бога, горел ненавистью, готов был своими зубами впиться в горло Создателю. Но сам привел свое божество, он поверил в Яна — и, может быть, это перековало их обоих. — И все действительно зависит от выбора? — недоверчиво спросил Кай, дернув ушами. — Как ты и говорил… Но как вы понимаете, что выбор верен? Вы никогда не сомневаетесь? — Войцек предпочитает сначала делать, а потом думать, — со сдержанной усмешкой произнес Ян, подойдя к ним. — Что такого он тебе наплел? — Не мешай мне развращать молодежь! — рассмеялся Влад, подтолкнув его в плечо. — Ну, что нас ждет? Армия наемников? Роботы-убийцы? Не томи, я страшно заинтригован! Я не верю, что там скучный склад с парой охранников! Ему хотелось скорее заняться чем-то посущественнее трепания языком. Хотя этим Влад развлекался с удовольствием и даже преуспевал, ему нужно было развеяться — пусть бы и пришлось для этого разодрать кого-нибудь в клочья. Не все были такими пацифистами, как эльфеныш. Ян вытащил из салона свой рабочий планшет, установил его на капоте, чтобы все видели, и торжественно подключился… к чему-то. Сначала Влад никак не мог сообразить, что происходит на экране, там мелькали какие-то темные пятна, но после все окрасилось зеленоватым — подключили ночное видение. Кто-то снимал сверху склад Березова, неподалеку от которого они таились, и там определенно происходило какое-то копошение. — Тина послала нам вслед один дрон… Думаю, она хочет испытать штуку! — поделился Ян. — Но нам это на руку: можем видеть, что там происходит. Они собираются, мне кажется, — заключил Ян. — Увозят. — Что? — аж дернулся Влад. — И хуле мы сидим? Надо же туда! С поличным задерживать! — Расслабься, гаишников предупредили, объявлен перехват. Тина говорит, они едва подогнали грузовики, наверняка долго провозятся с клетками, они же очень большие. Так что мы успеем вовремя. Сверху все возившиеся возле склада казались одинаковыми букашками; снижаться было опасно, но Влад навскидку насчитал пару десятков вооруженных наемников. Встреча с отправленным к ним убийцей его ни капли не впечатлила — что это за наемник, если его можно убить одной книжной закладкой?.. Он не рассчитывал на сложности, но не смел противостоять Яну, всегда относившемуся к подготовке серьезно. Влад, помимо табельного, вытащил из багажника «Кринкова», с удовольствием чувствуя на боку карабина знакомые засечки, оставшиеся с прошлых захватов. Сунул в карманы побольше обойм. Ян предпочитал АК-74, и в его тонких изящных руках полновесный автомат выглядел на редкость сюрреалистично… Впрочем, от своих слов Влад не отказывался: то, как Ян сражался, правда было больше искусством. Жестоким искусством войны. Вокруг них вертелся Кай, не зная, куда и приткнуться. Он ничего не понимал в человеческом оружии — не испугался грозных винтовок, однако заволновался, когда увидел, как Ян деловито рассовывает ножи. — «Винторез» ему дай, пусть прикрывает, — хохотнул Влад. Для Кая сказанное было сплошной тарабарщиной, но он с надеждой поглядел на них. — Нет, ушастый, жди здесь. Джек, сторожить! Нечего тебе делать в бою… И Кай смирился, остался возле машины.***
Когда их выбросило к складу, люди в черных одеждах и балаклавах вовсю грузили в распахнутое нутро машины большую клетку, в которой билось и вопило нечто лохматое, похожее на огромного орла. Вспышку увидели не все: они спорили, потому что клетка оказалась длиннее ожидаемого, не влезала (это Влад отметил как-то отвлеченно). Ян успел вскинуть автомат, целясь в грудь какому-то дюжему мужику, застывшему у темной машины. Судя по тому, как он орал на остальных, именно он был главным. — Всем оставаться на местах! — заорал Ян. — Вы обвиняетесь в причастности к контрабандной торговле нечистью и незаконном удержании в плену… Его оборвала стрекотнувшая очередь. Влад не успел испугаться — напротив Яна вспыхнул отражающим экраном магический щит; зато в горле у Влада вскипело жадное рычание: они могли стрелять. Воспитанный, приличный Ян не смог ворваться в толпу и швырнуть в них гранату без предупреждения… Зато теперь Влад мог растерзать их всех. Они разбили защитное заклинание, стоявшее вокруг склада; должно быть, Березов так мало связывался с нечистью и магией, презирая их, поэтому не смог как следует оградить… Однако Влад видел, как Ян сосредоточенно хмурился, чувствовал, как контракт сводило от холодной ярости. Он точно уловил, переносясь с уютной поляны, как разлетается вдребезги защита склада, потому что Ян этого пожелал. В них стреляли с разных сторон, так что пришлось разлететься прочь, разрываясь. Ян метался, быстрый, как будто невесомый, успел прорваться через преградивших ему путь людей. Одного встретил прикладом по голове, другому подбил ногу, под колено — излюбленным приемом Влада, сполна наградил по хребту… Хрустнула кость, где-то рядом гремел истошный крик. Оба упали, Ян неудержимо метнулся дальше, яростный, но молчаливый. Развернулся на каблуках, коротко прострелил кого-то поперек груди, бросился вбок, ускользая. Наемники вопили, мельтешили… Влад стрелял. Он только и мог, что дергать спусковой крючок, отсеивая бегущих людей. Они завалились неожиданно, когда большинство не готово было к нападению: таскали клетки, умаялись… Влад краем глаза заметил одного, неловко пытающегося дернуть чеку гранаты… Не смог, сорвался! «Ну что за долбоеб», — неслышно, почти сочувственно буркнул Влад, подрезая ему плечо. В этот раз рука тряхнулась как надо, грохнуло… Влад не смотрел на обрубок человека, отбежал в укромный угол за машиной, чтобы перезарядить. Бросил в утоптанную землю пустую обойму, быстро поменял… «Зайди справа!» — прострелило ему мысли; Ян затаился на подступах к серой коробке склада, но не мог пробиться. Любезно откликнувшись на просьбу, Влад подстрелил еще пару человек, сосредоточенно, хищно радуясь, когда пули впивались в живое тело — он слышал крики, и они были сладки. Перед глазами разливалось красное, увлекало… Хотелось в ближний бой, ломать кости своими руками, сорваться, сгинуть в круговерти… Шквальный огонь откуда-то справа заставил его отступить, спрятаться, досадливо шипя. Влад дернулся, прячась за машиной, глядя, как пули выбивают искры. Фара лопнула, брызнуло стекло. Ненадолго стало потише, и Влад тут же выскочил, вскинув карабин. Двое упали; щиты их треснули от первого же попадания. Магия на Владе еще держалась, и он очертя голову бросился в самую гущу… Тина показывала: их три десятки, может, на складе еще. Он не помнил, сколько убил. Со временем отучился считать. Яна Влад нашел по телам, устилавшим землю. Он снимал со снайперской точностью, чисто. Милосердно. Влад палил беспорядочно, расстреливая обоймы, рвя на части людей, и предчувствовал, как скоро придется выдернуть из кобуры табельное, впивавшееся в бок. Грохот оглушал. Крики отвлекали его. Слыша скрипучий треск выстрелов, Влад отучился бояться, полагался на колдовство щита. Ему не хватало своей магии, горячившей пальцы, обжигающей — он мог бы снести их всех одной приливной волной… — Сколько осталось? — нахмурился Ян. Они оба вжались в стену склада, рядом, касаясь плечами. Не глядя, Ян механически перезарядил, вскинул на плечо тяжелый автомат. — Хуй его знает, не считал. Янек, цел? — Р-руку… — Ян глухо рыкнул. — Барьер рушится. По левой руке стекало черное — Влада перекосило. В горячке боя он не чувствовал боли: ни своей, ни чужой — упустил!.. Зарычал сам сквозь зубы. Выволок из кармана амулет на нитке, прижал к плечу Яна — тот жалобно охнул. Влад знал, каково это, когда тепло лечебной магии трогает ледяную кожу. — Затихли, блядь, — сквозь зубы выдавил Влад. — Может, сдаваться будут? Чего им дохнуть ради Березова? Это ж наемники. Свора. Он говорил рублено, но чувствовал, как возвращаются голос и силы. Сознание, разогнавшееся в бою, понемногу успокаивалось; Влад снова учился мыслить трезво. Они вырвались из-за угла, встретив подбиравшуюся к ним группу. Пять удивленных лиц, чей-то крик, долгий, отчаянный. Хлестнувшая очередь — карабин заклинило, пули кончились, и Влад отшвырнул его, бесполезный. В них бросили гранату (слишком высоко!), но они метнулись прочь, столб земли поднялся за спиной. Ян выхватил нож, крутанулся, вонзая ближайшему наемнику под горло. Тот нелепо пытался отмахнуться прикладом, хлюпнул, завалился, жмя к шее руки… Влад даже не успел заметить, как Ян вернул нож; тугая струя крови хлестнула, когда он переметнулся к следующему, пятная лицо Яна варварской раскраской. Танцуя, лезвие сверкнуло в ночи, очерчивая стремительное движение. Влад перехватил чью-то руку, метившую ему в висок, заломил профессионально, привычно — быстрее, чем успел подумать. Наемник заверещал; он свернул ему шею. Заслонился обмякающим телом от другого, тоже выхватившего кривой десантский нож. Клинок завяз. Влад почти рассмеялся: этот неуклюжий, тяжелый мужик после легкого, изящного Яна! Кинулся наперерез, умело выбил нож, перехватил другой рукой, с левой вогнал в глазницу — чуть скосил, ну да ладно… Вокруг Яна осыпался цветными обломками магический барьер, а Влад в священном ужасе наблюдал, как тот тонкой бледной рукой дергает человека за шею, и как тот валится из смертоносных объятий. Влад перешагнул через него, не глядя. Навалился на Яна, то ли поддерживая его, то ли боясь сам упасть. Уткнулся носом в теплую шею, часто дыша, чувствуя яркий запах крови. — Не, хорошо, что эльфеныша не взяли, — просипел Влад. — Мы ему, вроде как, начали нравиться.***
Нет, Влад был прав: Ян очень обрадовался, что они не повели с собой Кая, когда пришлось открывать двери склада и заглядывать внутрь. Ян дернул рубильник, не вполне готовый к тому, что увидит. Влад еще отмывался найденной в одной из грузовиков водой из канистры, отфыркиваясь и сдавленно матерясь. Посвежевший Ян, с чистой совестью приказавший задержать Березова и подогнать побольше карет «скорой» к складу, отправился разведывать… В грузовиках они обнаружили большую черную птицу с человеческой головой, в которой изумленно распознали легендарную птицу-сирин, и огромного волка-оборотня, никак не способного вернуться в обычный стабильный облик — он спал, чем-то усыпленный. Войдя же на склад, Ян увидел десятки подобных клеток, побольше и поменьше, стоявших рядами. Он медленно шагнул, опасаясь громкого звука своих шагов. Пахло животными, шерстью, змеиной шкурой, в то же время — немытым человеческим телом. Ян скривился от такого зоопарка, чувствуя вновь всполохи слепой ярости. — Майор! — раздался голос. — Майор Войцек-Зарницкий! Ян резко обернулся, выхватил табельное, но справа от него в ближайшей клетке на прутьях повис знакомый им аспид, Весь растрепанный, лохматый, в сером рубище, ничуть не напоминающем его дорогие костюмы. Влад бы, наверное, обрадовался, но после отчаянной схватки в Яне не осталось ненависти ни для кого, кроме Березова. — Я слышал выстрелы, — волнуясь, произнес аспид. — Вы… Вы их всех?.. — Да, — кратко сказал Ян. — Скоро сюда прибудет Инквизиция. Тебе тоже придется ответить, — напомнил он, хотя и смягчил голос. Аспид просиял, счастливый, радостный. В других клетках тоже завозились, но мало кто из пленников мог стоять. — Ты не видел женщину? Горничная Березова, она пропала вчера-сегодня. Она не здесь? — Была такая, — ухмыльнулся аспид. — Привозили ее вчера вечером… Ликантропа нужно кормить. Я не видел, но слышал, стоял здесь и радовался, что это не я. Я ценный экземпляр. Он слабо скалился, прижимаясь щекой к стальным прутьям. Желтые змеиные глаза пылали — он ничуть не пытался скрыть нечеловеческий облик, словно в момент глубочайшего отчаяния примирился с собой. Теперь он не был похож на довольного, снисходительного агента ФСБ, а напоминал испуганного мальчишку. Копия потерянного Кая. На то, что Мария еще жива, Ян и не надеялся. Березов был из тех, кто не простит ошибки. Но как, как же он станет рассказывать Александре, что ее храбрая сестра, готовая следить за врагом так близко, стала его жертвой… Ян знал, что правда уничтожит ее: куда милосерднее солгать, объявить Марию без вести пропавшей, а при Александре предположить, что ее похоронили в ближайшем лесу. Но не говорить, что сестру скормили нечисти, той самой, что они собирались защищать и поддерживать. Снаружи раздался громкий голос Влада, кричавшего что-то обнадеживающее — кажется, что Инквизиция близко. Не отрывая взгляда от аспида, Ян сунул в карман руку и нащупал зажужжавший телефон. — Есть Березов! — лихо возопила Тина в самое ухо. — Сдался, когда к нему завалились! Не оказывал сопротивления. Даже пообещал сдать тех контрабандистов, которым хотел сбагрить свою бесценную нечисть сейчас. — Я боялся, что он начнет их резать, — вздохнул Ян украдкой. — Внимательно следите за Березовым, вдруг чего выкинет. Он сумел нанять хороших наемников. — Нет, он, кажется, вознамерился стать мучеником, — сказала Тина. — Проклинает мальчишку-эльфа. Думаю, если бы вы не смогли его спрятать, он бы его убил. Кстати, сознался в покушении на вас, пока суть да дело… Ян отстраненно кивнул, сбросил звонок. Его мучило другое: что станет с вызволенной ими нечистью. Аспид оправится и вернется к нормальной жизни, может, изменится и не станет больше услуживать тем, кто при первой возможности запихнет его в клетку и продаст… Но как же другие? Оборотень, накормленный человеческим мясом… Покачав головой, Ян отошел от него и, натыкаясь взглядом на нечисть, жмущуюся к дальним стенкам, отскакивающую прочь от человека, побрел дальше, вглубь склада.***
— Кай? — позвал Влад. — Ушастый, ты как?.. Они оставили спасенную нечисть на попечение прибывших инквизиторов. На складе сразу стало людно и шумно, загорелись фары и фонари, а все существа, захваченные Березовым, завыли и закричали, преисполнившись надеждой на спасение… Отойдя от схватки, Ян с Владом вспомнили об оставленных возле леса псе и эльфеныше, бросились к ним. У Кая при себе был связной амулет, в случае чего он подал бы сигнал тревоги, но нехорошее предчувствие грызло Влада. И вот, вернувшись к машине, они оказались в холодном промозглом тумане. — Слуа, — одними губами прошептал Ян, и у Влада заныло внутри. Он оглядывался, боясь увидеть безвольное тело Кая, растерзанное, как конвой… Они пошли от машины, медленно ступая, пытаясь что-нибудь различить в молочной зыби. Ян стащил со спины автомат; с оружием в руках он чувствовал себя увереннее. Кай застыл на месте, точно соляной столб, с правой руки капала кровь. Он чем-то раскроил ладонь, рана была несерьезная, но этого хватило: туман прянул от него, в глубинах что-то зло ворчало и огрызалось, но не смело напасть на эльфа королевской крови. Существа были рядом. Влад почувствовал, как неподалеку что-то скакнуло, напрягся, хватаясь за пистолет, но это был всего лишь Джек, который счастливо напал на них с Яном. Оглянувшись, Кай просиял. Помахал им рукой, разбрызгивая кровь. Они медленно приблизились, встали по обе стороны от Кая. В тумане носилось нечто. Согбенные фигуры, вырисовывались клыкастые морды, чьи-то хвосты… Эльфеныш неожиданно твердым голосом, в котором угадывалась властность, сказал несколько слов на переливчатом языке туата… — Что происходит? — спросил Влад. — Я сказал им, что вы — моя охрана и что вас нельзя убивать, — смущенно буркнул Кай. — Ты точно сказал «аргетлам». Ишь ты, какой шустрый!.. — Тш-ш, там что-то происходит! — шикнул на него Ян, приглядываясь к движению. — Может, вытащим цепь? На дикой земле невозможно было начертить ровный защитный круг, так что чаще всего они клали на траву серебряную цепь и замыкали. Обернувшись назад, к машине, Влад ничего не различил в густом тумане, сомкнувшемся за их спинами. С помощью Кая они смогли бы рано или поздно после долгих блужданий наткнуться на «Хаммер»… Но Кай застыл весь бледный, дрожащий. У него даже уши тряслись. Он обхватил себя за плечи, чуть сгибаясь, жалобно постанывая. Влад кинулся поддержать его, но почуял сильное колебание магии… Нет, она не исходила от перепуганного, урывками дышащего мальчишки; Кай зажмурился, шагнул назад. Пространство пошло рябью, задрожало, выталкивая нечто из недр межмировой промозглой темноты… Владу стало жутко холодно, несмотря на куртку, чуть липнущую к спине после бодрого боя; все свело, застучали зубы. К земле пригнулся Джек, пряча нос в лапы, заливаясь жалобным, надрывающим сердце скулежом. Ян побледнел, но держался, направив дуло автомата на крутящуюся воронку. Туман сгинул, разгладившись; они стояли далеко от леса, в глухом поле. Впереди, на горизонте, потрескивали вышки. Когда из провала между мирами стали выскальзывать эльфы в легких серебристых доспехах, Влад подумал, что ни капли не удивлен. Они явились, когда Кай покинул мощную защиту потайной квартиры — почуяли мальчишку, решили расправиться. Сколько ни был он Владу симпатичен, умом понималось: Кай нарушает линию крови, он король без трона, способный внести сумятицу в наследование. Его брат не мог удовлетвориться Тир на Ногом, зная, что где-то жив наивный, не желающий власти Кай — потому что его отпрыски могли бы явиться за тем, что принадлежало им по праву. Влад насчитал полтора десятка эльфов. От них веяло огромной силой — должно быть, магия туата еще успокаивалась после перехода, дыбилась грозными волнами. Лиц Влад не видел, все были скрыты шлемами, оставившими узкие прорези для сияющих глаз. Все они были при оружии: у каждого тонкий изящный клинок на боку, у стоявших позади — луки за спинами. Все носили серебряные перчатки из плотной кожи — «аргетлам», вспомнился рассказ Кая, «серебряная рука», избранные воины. Вперед выступил один из эльфов, изящный, длинноволосый. Он не надел шлем, вместо этого его украшал простой серебряный венец. Эльфский король. Ян целился в него, палец дрожал у спускового крючка. — Что за хрен? — напряженно уточнил Влад, оглянувшись на Кая, охваченного тряской, беспомощного, слабого. — И чего ему от тебя надо? Он тоже достал табельное и приготовился стрелять на поражение. С опаской оглядывал эльфов, будто бы вышедших с какой-то реконструкции. Знали ли они об огнестрельном оружии? Или были так уверены в себе, потому что их надежно защищала магия, неведомая людям? Влад не мог прощупать изнанку вокруг них, но чувствовал ее возмущение; в местах с такой концентрацией магии человеческие смертоубийственные поделки обычно клинили. Оставалась сталь. Они медленно опустили оружие в траву. Напряжение нарастало. — Айонэйтан… Это мой младший брат, — тоскливо отозвался Кай, взяв себя в руки. — Я догадывался, что он замешан в моем похищении, но я всегда доверял ему как самому себе, я… — Он страшно перекосился лицом, помертвел. И что-то горькое, обидное разгорелось в его фиалковых глазах. Как будто бы наполнившихся слезами. — Если он хотел быть королем, я же готов был отказаться от бремени. Ему нужно было лишь попросить. Почему, почему он не попросил! Я бы передал трон ему! — Умолять? — расхохотался Влад. — Прийти к старшему в роду и молить его уступить место на королевском кресле? Он бы скорее собственные уши сожрал. Определенно — Айонэйтан их слышал. Горящие глаза эльфского короля были устремлены на сжавшегося, съежившегося брата. Это Кай казался младшим, перепуганным ребенком; Айонэйтан явно наслаждался положением. На Яна с Владом и на приникшего к их ногам пса он не глядел. Из ножен скользнул клинок, и что-то тонко прозвенело. Будто бы ветер поколебал заиндевевшую паутину — легкое, невесомое касание. Таинственный перезвон издал клинок, за которым Влад проследил зачарованно. Он умел различать хорошее оружие, знал множество мечей и сабель, сам недурно умел фехтовать — не полагался на одно колдовство, а когда утратил его, тренировался вдвое усерднее, боясь оказаться беззащитным… Мало какой адский мастер мог создать подобный меч — нечего говорить о неловких людских руках. Словно бы сотканный из шелковых нитей, однако острый, ярко блестящий даже без солнечного света. Он сиял изнутри. — Это и есть вся твоя стража, брат? — спросил Айонэйтан зычно, играя на публику. Каждый вожак выступал перед своими солдатами, это Влад тоже знал отлично, и замечал, с каким благоговением на него поглядывают эльфы. Это было видно даже сквозь прорези шлемов. — Ты знаешь, что значит обнаженный меч. Я пришел оспорить твое право на трон, Кайонаодх. Сразишься или сдашься? Во взгляде Кая Влад читал, точно по раскинутым картам, страх и какое-то особое отчаяние того, кто понимает: бой неотвратим. Что придется сражаться, биться с собственным братом, плоть от плоти, кровь от крови — и кровь эту безжалостно проливать… Гордость и этого бедного эльфеныша не позволила бы ему погибнуть бесчестно. — Что это за меч? — наконец негромко спросил Ян, прервав затянувшееся молчание. Он всегда узнавал правила, прежде чем вступить в игру, и лишь благодаря этому они до сих пор оставались живы. — Клинок Нуада… — проскулил Кай. Он говорил приглушенно, боясь, как бы брат не услышал их перешептывания, но тому — спокойному, ледяному, с интересом глядящему в людские небеса — было совершенно все равно. Кай, волнуясь, заламывал руки. — Ваш народ, бывало, называл его Калибуром. На каких-то несколько столетий он попал в руки людей, потом мы вернули его… Это древний обычай поединка. Если кто-то лучше короля овладеет им, он имеет право захватить трон. Завоевать в честном бою. — Надо полагать, ты ни разу в жизни не держал его в руках? — скривился Влад. — Держал, отец давал его мне. Однако это нам не понадобится. Он бросит мне вызов, я должен буду отбиваться. Клинок Нуада во время поединка — в руках претендующего на трон. — Не слишком-то честно, — фыркнул Ян. — У него магическое оружие, у тебя — обычное. — Сила — в короле, а не в клинке, — безнадежно процитировал Кай. Кай не был бойцом. Может, он и умел как-то махать мечом, это никогда не сравнилось бы с аргетламом. С воителем, что должен был защищать короля, — какая ирония. К тому же, недавно эльфеныш был ранен, еще не окреп достаточно, чтобы драться на равных с лучшим, как сам Кай клялся, мечником его клана. Влад закрыл глаза. Ему хотелось, очень хотелось хохотать. Он помнил гражданскую войну. Как Черная Гвардия восстала против ослабшего Люцифера, как во главе стояла их командор, их сестра, их Кара. И как они завоевали вместе адский трон. И поединок тоже был… — Я слышу, о чем ты думаешь, Влад. Мы пошли за Карой, потому что она хотела спасти Ад от крушения. Ей не нужна была власть, пока не стало ясно, что кому-то из нас придется принять терновый венец адской короны. Этот эльф продал брата людям, — процедил Ян, развеивая сомнения. — Отдал в унизительное рабство. Взгляни на этих эльфов: они готовы к войне. Едва ли их главарь хочет мира. Как скоро мы узнаем о том, что они пошли на людей в Ирландии? Да, их меньше, но у них есть магия, которую мы не знаем, и армия мертвецов. Это может перерасти в катастрофу. — Значит, ты взвесил его и нашел слишком легким? — спокойно спросил Влад. — Тебе судить, господин инквизитор; решай, нужно ли нам вмешаться. — И ты полезешь в самоубийственный поединок, просто потому что я так рассудил? — Как и всегда. Если ты в пекло, я за тобой. Ян кивнул. И Влад расцвел, Влад вспыхнул. Это был настоящий он — живущий порывами, яростно накатывающий, как лесной пожар. Он знал, что ни за что не оставит Яна, что никогда не сможет развернуться и уйти, зная, что этот упрямый до чертиков человек, намертво приковавший его к себе, всенепременно полезет творить справедливость в одиночку. — Кай, скажи, король может выбрать себе поединщика? — веселея до бешенства, выкрикнул он. — Да или нет, ответь мне, вашество! — Да… Да, — устало и беспомощно выдохнул Кай. — Тогда мы сразимся за тебя. — Что? — изумился он. — Нет! Стойте! — Кай кинулся, хватая Влада за руку и повисая на ней всем весом, точно непослушный ребенок. — Это опасно! Он один из лучших поединщиков Нуада! Тренировался столетиями! Вы погибнете зазря. Позвольте мне… — Ты по-прежнему подозреваешься в убийстве пяти оперативников ФСБ, формально — сейчас ты задержанный. Мы не можем дать тебе оружие, — твердо сказал Ян. — Это противоречит закону. Не хочешь же ты, чтобы и на нас завели дело? — Вы! — рявкнул Кай. Добавил несколько мелодичных, но крайне красноречивых фраз на родном языке, общий смысл которых был ясен и без всякого перевода. — Вы безумцы! Вы обречены! Вы не погибнете из-за меня, вы ничем мне не должны, вы свободны! — Но мы тебя не оставим, — тихо, но уверенно напомнил Влад. — Ты под нашей защитой, маленький глупый эльфеныш. Инквизиция защищает нечисть от людей, людей — от нечисти, а в большинстве случаев не делает никаких различий. Мы свободны, ты верно сказал, и можем сами выбрать, как поступать. Эльфы терпеливо наблюдали за спектаклем, со стороны некоторых из них Владу послышались сдержанные смешки. Айонэйтан призвал их к порядку величественным кивком головы. Он отлично чувствовал себя в роли короля… — Так кто из вас примет вызов? — зычно спросил Айонэйтан, гордо воздевая голову. Ноздри хищно трепетали, точно у выскочившей на лесную тропу гончей, едва вдохнувшей жирный земляной запах. Он предвещал бой — это было видно. Так наслаждались возбуждением перед схваткой те, кто много раз сходился в поединках и умел побеждать. — Я сражусь за Кайонаодха из племени Нуада, первого сына Ристерда, законного короля четвертого клана Туата Де Дананн, — церемонно выговорил Влад. — Или что, испугался? Можешь сдаться, не бойся, мы милосердно не будем тебя добивать! Мне имя Влад Войцек, рядовой Инквизиции, если тебе это нужно для ритуала. — Надеюсь, сражаешься ты так же, как говоришь, человек, иначе все закончится стремительно и печально для тебя, — холодно проронил Айонэйтан. — Начинай. И, пожалуй, дайте мне какое-нибудь оружие… Ближайший эльф передал ему клинок, подготовленный, видимо, специально для Кая. Влад крутанул его в руке, примериваясь, поражаясь легкости меча, его идеальной балансировке. Он оглянулся, подмигнул Яну, чувствуя какую-то небывалую смелость. Тем временем Айонэйтан нашептывал долгое заклинание на своем языке. Вокруг них вспыхнуло белое сияние, медленно описавшее круг рядом с эльфом. Словно степной пожар… — Никто, кроме нас, не сможет преодолеть эту линию, — объявил Айонэйтан. — Наши имена названы, мы должны сразиться. Он первым шагнул в круг, ожидая Влада, словно надеясь, что он будет колебаться и потешит эльфскую гордыню. Где-то позади Кай попытался что-то сказать, путаясь в словах и языках… Тявкнул Джек, словно пытаясь поддержать эльфеныша. Ян шатнулся ближе никем не замеченной тенью. Влад с легким сердцем шагнул через белую сияющую линию и плавно перетек в боевую стойку. В последний миг, прежде чем погас круг, в него стремительно и легко, словно танцуя, проскользнул Ян. Немыслимым движением он извернулся, цапнул тонкими пальцами рукоять клинка, висевшего на поясе ближайшего эльфа, словно боялся обжечься. Сталь зашуршала, высвобождаясь; эльфский воин ахнул оскорбленно и изумленно, его лицо страшно искривилось, а ладонь нашла нож… Световая черта, легко преодоленная Яном, полыхнула перед лицом эльфа, пытавшегося его перехватить, что-то грозно загудело в воздухе. Его отшвырнуло, и больше воин не пытался ее переступить, вняв последнему предупреждению. Не отважился больше никто; в круге осталось трое. — Джек, охранять! — крикнул Ян. Пес прыгнул, вцепился в рубаху кинувшегося к ним Кая, удерживая его. Он стоял прямо, глядя на Айонэйтана со сдержанным вызовом. Никакой король не стерпел бы такой наглости, и Влад забеспокоился, как бы эльф не кинулся на него с каким-нибудь нечестным приемом, нарушая правила боя, и сам придвинулся ближе к Яну. За спиной сердито рокотал барьер, однако Ян не спешил вспыхивать и осыпаться пеплом, и это повергло Айонэйтана в ужас. Но эльф постарался совладать с собой и нацепил прежнюю маску… — Что это за трюк? — нахмурился Айонэйтан, взмахивая рукой с клинком Нуада. На стали заиграли отблески, вычертилась ярче рунная резьба. — Вы, люди, утратили последние представления о чести, если решили нарушить традиции богини Дану… — Мы разделили имя, эльф, — выплюнул Влад, чуть не хохоча, с трудом сдерживая ликование. — У нас одна душа на двоих. И твоя магия любезно признала это. Будешь противиться воле богини, вышвырнешь нас из круга? — Если ты и впрямь такой искусный фехтовальщик, — по-лисьи мягко добавил Ян, — разве не справишься? — Вы… — Айонэйтан оскалился, дернулся. Оглянулся на старшего брата, окруженного верными ему воинами, и как будто почувствовал себя увереннее, мотнул головой, утяжеленной королевским венцом. — Что ж, да будет так! Я стану драться с вами обоими. Ян так и рассчитывал. Хотел сыграть на эльфской гордыне. Она должна была погубить: невозможно уследить за двумя хорошими бойцами, привыкшими работать в связке, знающими друг друга наизусть — они не нуждались в жестах, по которым противник мог что-то понять, по косым многозначительным взглядам. Они бросились в единое мгновение, оторвавшись от земли… Но едва эльф взмахнул мечом Нуада, стало ясно: пока этот меч не испьет крови, не войдет в белые костяные ножны. Воздух страшно гудел, надрывно, будто резали живое дышащее существо. Бросившись в стороны, они оба избегли удара, но почувствовали стон земли ногами: клинком эльф вонзился в почву, оставив ровную линию, ничуть не напоминающую уродливую борозду… — Что ж ты, вашество, не мог поговорить с братом? — выкрикивал Влад, бесполезно тратя дыхание, но надеясь отвлечь Айонэйтана, дать Яну шанс пробиться. — Разве обязательно обрекать на рабство того, кто стоит на пути? Родного брата! Семью! Должно быть, для этого эльфа семья была не так священна, как для Влада. Он взмахнул клинком у самого лица; Владу пришлось отклониться назад, болезненно изламываясь в позвоночнике. Эльфская сталь порхнула над лицом, чуть не поцеловала в скулу… Но сбоку на Айонэйтана яростно кинулся Ян, вынуждая его немыслимо вывернуть руку, блокируя укол. Влад отлетел на пару шагов, восстанавливая равновесие, оттолкнулся, бросил себя вперед, взмахнул легким эльфским мечом тяжело, рубяще, и рука Айонэйтана дрогнула, когда клинки столкнулись. Меч Нуада искрил солнечно, обжигающе в ночной тьме. Хотелось зажмуриться. Влад навалился на него всем телом, удерживая, ухмыляясь. Ян скакнул ближе, ужалил Айонэйтана в плечо… В развороте эльф соскользнул мечом, запутал вращением, заставляя Влада пролететь мимо, перехватил клинок удобнее, кольнул на мгновение открывшегося Яна в бедро. Влад не услышал вскрик — почувствовал ядовитую боль по контракту. Отголосок, всполох. Яростно взметнувшись, он вихрем налетел на Айонэйтана. Меч Нуада был словно продолжением руки. Влад чувствовал отдачу от блоков, поражался тому, как Айонэйтан не устает, беспрестанно переходя, ртутно перетекая из защиты в меткие контратаки. Почувствовал вспышки боли на предплечьях, на боку, вдоль плеча… Меч пил кровь понемногу, но Влад улавливал, что начинает задыхаться. Финт не прошел; эльф заметил удар сбоку, отбил, встретил выпад Яна, свистяще выдохнув. Влад устало пошел кругом, восстанавливая силы. Тогда-то перехватывал Ян, чуть прихрамывающий, потерявший в легкости шага, но сосредоточенный, с жадно сияющими глазами. Их обоих увлек ритм схватки, и теперь, попробовав врага, понадкусав его защиту, они по-настоящему терялись в битве. Что-то вроде опьянения охватило Влада: для него перестали существовать ночь, эльфы, стоящие почтительным кругом, Кай, которого он обязался защитить. Был лишь сильный, выученный враг, сросшийся со своим клинком, и Ян — ярко пылающий, отчаянный, отзывающийся на другом конце нити, намертво связавшей их… — Нашему клану нужен был сильный владыка, а не этот мечтательный ребенок, — выдавил Айонэйтан, пытаясь пробить оборону Яна, — меч признал меня, я должен вести туата. Оставьте его, я дал ему шанс выжить, пусть и в рабстве. Люди не убили бы его. За него дорого заплатили. А вы зря ввязались в это… — Зря для тебя, — гаркнул Влад хрипло. Айонэйтан бился уверенно, ничуть не сомневаясь в себе, быстрый, легкий, стремительный, но все-таки эльфские и человеческие, а в особенности — демонские приемы различались. Влад заметил это, когда Ян заставил Айонэйтана попятиться, рубя наискось вверх, молниеносно осыпая эльфа ударами. Полоснул справа, раня. Влад почуял не запах крови — плеснувшую радость Яна. Но господин инквизитор не был бы собой, если б неосмотрительно возликовал, стал бить размашистее — нет, он будто бы шил плотную защиту Айонэйтана, сдержанно, не поддаваясь на провокации… Они зажали эльфа в тиски, подстраиваясь под движения друг друга. Влад стал атаковать аккуратнее, легче, Ян — чуть меньше думать, поддался интуиции, течению битвы. Влада словно бы захватил будоражащий боевой транс, мысли мелькали. Удар, блок, уворот, перенаправить на Яна, поддержит, кольнет под рукой, а Влад отвлечет… Бешено колотилось сердце. Неожиданно оборвалось. Эльф отбивался от Влада, ему рук не хватало — было б два клинка, они бы оба полегли. Но Влад заметил движение, змеиное, протяжное: Ян подступился, начиная со здоровой ноги, срываясь в бешеную атаку. Влад отстранился, освобождая Айонэйтану руку — точно чтобы он отбил удар слева направо. Инстинктивно, запыхавшись, эльф попытался блокировать, но Ян на последнем шаге резко ушел вниз. Меч ударил по бедру, глубоко, влажно, перерубая артерию. Айонэйтан атаковал в ответ, но клинок Нуада не вгрызся Яну в подставленную спину, а слабо скользнул по плечу… Влад подался вперед, без труда отбивая махи спотыкающегося эльфа, заскочил за него мгновенно, что тот не успел, теряя равновесие, обернуться. И вбил меч между ребер. Айонэйтан припал на колени, медленно завалился. Его холодное лицо переменилось, и он сделался страшно похож на брата. Удивленный, испуганный эльфеныш, чувствующий приближение смерти, который вдруг осознал, что его сила ничего не стоит. Что он сам ее придумал, вообразив себя наследником великого воина. Айонэйтан слабо застонал, кашляя кровью, поднял глаза на них, словно бы пытаясь что-то сказать… Но не смог. Фиолетовый свет медленно потух, и в следующее мгновение опал барьер.***
Раны пекло жаром, но больше Яна заботили не многочисленные царапины, а то, что их бой и впрямь не был честным. Что они зарубили такого же ребенка, как Кай, но более наглого и отчаянного, уверовавшего в свою исключительность. Опираясь на Влада, чуть меньше пострадавшего в бою, Ян не осмеливался подойти к Каю, склонившемуся над мертвым братом. Стыд заливал все мысли раскаленной лавой. — Кай… нам жаль, что так случилось, но из круга может выйти лишь одна сторона, — беспомощно пробормотал Ян. — Я бы не хотел убивать его, пока вы не поговорили. Прости нас. Вам нужно было побеседовать. Обязательно… Чтобы не заметно было, как трясутся его руки, привычные к убийству, Ян сунул их в карманы джинсов. Он до сих пор помнил мгновение, когда меч впился в живую плоть. Все-таки убивать наемников, желающих им смерти, было куда легче, привычнее, к этому он приучил свою совесть, но зарезать запутавшегося мальчишку, возжелавшего власти… Яну тошно было от мысли, что Айонэйтан хотел спасти свой народ, но выбрал не верить в своего наивного, но искреннего брата, а тупую и бездушную военную силу. Он спрятал лицо, отвернувшись к плечу Влада. Тот чуть зашипел, передернувшись: наверное, Ян случайно надавил на какую-нибудь рану. «Битый битого везет», — ехидно подумал Влад, стараясь его подбодрить. Опираться на него было так хорошо, так правильно — на единственного, в ком Ян был всегда уверен. С другого бока прижимался молчаливый Джек, тоскливо глядевший на Кая. — Я никогда не встречался со смертью, — прошептал Кай. — У нас не убивают друг друга, на поединке разве что, но ни разу я не видел их, читал… Наши старики уходят в вечный сон. Столько крови. В легендах герои погибают иначе… Он рассеянно касался нагрудника, наручей брата, точно надеялся, что тот поднимется, улыбнется… Но, если не глядеть на грязные, кровавые раны, казалось, что Айонэйтан погрузился в глубокий счастливый сон, судя по спокойному лицу… Кай беспомощно коснулся его лба и задрожал. Притронулся к королевскому венцу. — Я не хотел его гибели, — прерывисто вздохнул, прошептал Кай, потерянно глядя на брата. Поднялся, отворачиваясь. — Нет, я не… Иногда мне казалось, что он мой единственный друг! Он всегда поддерживал меня! Неужели это было притворство? Я не верю. — Когда дело касается власти, самый родной человек может значительно измениться, — сказал Влад. — Ты же сам говорил, что он верил, что Нуада — его божественный предок… Как давно из детского восхищения это стало опасной убежденностью? И боль из-за жестокого обмана, и страх из-за поединка — все это навалилось разом. И Кай сам, казалось, не замечал, что давится слезами, что щеки расчертили мокрые дорожки. Не чувствовал, как Ян мягко подошел и положил руку на плечо, желая хоть немного поддержать, не видел, как воины аргетлама склоняют перед ним головы, стаскивая шлемы — все молодые свежие лица, белые волосы, острые подвижные уши, но глаза у них сияли разными цветами, а никак не фиолетовым. — Спасибо вам, если бы не вы, он изрубил бы меня… Рад, что вы целы, — наконец выговорил Кай, с силой вытираясь рукавом, что на щеках остались багровые расчесанные следы. — Правда рад. — Мы-то как рады… — криво ухмыльнулся Влад. — Вы уверены были, что это сработает? — растерянно спросил Кай. — Это же так опасно! Круг испепелит любого, кто пожелает помешать поединку! Я так испугался, когда ты, Ян, кинулся к барьеру… Его чуть трясло, он раскачивался из стороны в сторону, точно ударенный по голове. Качнулся к ним, но замер. Почему-то Яну показалось, что Каю очень хочется их обнять — нелепо и по-детски, — но хваленая гордость его душит. — Мы… э-э… надеялись, — сказал Влад. — У нас типа был план… — Нет, — вздохнув, перебил его Ян. — У нас не было плана, — покорно сознался Влад. — И мы понятия не имели, как эта хуйня работает! Но надо было что-то делать, а не сидеть на месте… А-а, всегда помогает! Эльф глядел на них так потрясенно, словно у них появилось по третьему глазу на лбах. — Да, на самом деле, ерунда, — храбрясь, выдавил Влад. Он до сих пор скалился слишком широко. Ян осмотрел его раны, но все они были неглубокими, так что Влад отделался… скорее всего испугом. Ян вздохнул, нашаривая его руку, и переплел пальцы. — Никто прежде такого не делал! — воскликнул Кай. — Это… удивительно. — Будь магия не такой зыбкой, пришлось бы куда хуже. Круги примитивны — не говори вашим религиозным фанатикам, иначе меня истыкают стрелами, как ебаного ежа. Это обычный барьер, настроенный особым образом. Мы нашли лазейку. — Или богиня уважила нашу просьбу, — тактично добавил Ян. Он мягко, загадочно улыбался; он услышал нечто особое в перезвонах изнанки, что Влад случайно пропустил, придумывая, что бы лучше выкрикнуть, дабы раззадорить своенравного эльфа. Добавил иронично: — Мы никогда не узнаем, если тебе не придется с ней пересечься, Кай. Он печально кивнул. Подошел один из эльфов, должно быть, высокопоставленных, поскольку его серебристые перчатки были тронуты магическими узорами, точно изморозью. Перед Каем держался почтительно, чуть склонив голову, и так же косился на них с Владом со странной смесью опасения, презрения и воодушевления. Очевидно, из уважения к победителями он заговорил на человеческом наречии: — Кайонаодх, позвольте спросить… Что вы говорили о том, что Айонэйтан продал вас? — робея, попросил воин. — Нам он сказал, что вы сбежали с острова и начали сотрудничать с людьми, желающими войны… Открыли им путь в наш мир! Именно поэтому мы отправились за вами. — Да кому вы нахуй нужны! — вспылил Влад. — Кай, объясни ему! Эльф изумленно посмотрел на Кая, немо умоляя урезонить обнаглевшего человечка, но тот лишь отмахнулся: — Нет, все в порядке, они… мои ближайшие союзники, — сказал он, — так что могут так ко мне обращаться. Это все человеческая культура, нам сложно ее понять. Однако Влад прав: люди даже не подозревали о нашем существовании. Мы для них всего лишь сказки. Легенды, которые они толком не понимают! — Но как же… — Эльф задумался и тут же согнулся перед Каем. — Прошу простить, мы поверили… такой обман… Вас правда похитили по приказу Айонэйтана? Мне стыдно сознавать, что мы положились на того, кто союзничал с такими грязными людьми, как работорговцы. Ваше величество!.. — болезненно, раскаиваясь, воскликнул воин. Взгляд Кая заметался: он не мог признаться, что сам решил сбежать от ответственности и скрыться в мире людей… Но он, кажется, нашел поддержку во взгляде Яна, кивнувшего ему, и неровно улыбнулся. Под руку Кая подоткнулся Джек, и он ласково погладил его по голове. — Да, с помощью моего брата на меня напали человеческие охотники на нечисть. Может, он открыл им путь в Тир на Ног, — солгал Кай. — Они настигли меня во время прогулки недалеко от границы, схватили — я не успел ни опомниться, ни позвать на помощь. В мире людей они продали меня человеку, который торговал нечистью, ее… частями. Но я смог сбежать из плена, эти люди, — он указал на Яна и Влада, — очень помогли мне! Они мои друзья. Влад что-то фыркнул, делая вид, что он ничуть не тронут. — Тогда мы должны вернуться, — уверенно, но чуть взволнованно сказал эльф. — Пока никто больше не узнал о нашем присутствии. Пусть лучше люди посчитают нас легендой. Айонэйтан уверял, что люди готовятся к войне! Мы видели отряд у менгира, там, где наши миры соприкасаются… — протянул в сомнении воин. Ян вспомнил убитых инквизиторов, и ему снова стало мучительно тоскливо. — Если крови еще недостаточно пролито, я поклянусь, что никто не замышлял поход против вашего народа, — заговорил он. — Тот отряд пытался связаться с вами по поводу Кая. Мы хотели как можно скорее вернуть его на родину, пока тот человек, торговец нечистью, не нашел его снова… Нам жаль, что случилось недопонимание. От лица всей Инквизиции я уверяю, что мы не пытались напасть, что бы не говорил Айонэйтан. — От лица всех воинов аргетлама я прошу прощения за отнятые жизни, — помедлив, ответил эльф. — Очевидно, всем нам застлал глаза туман. — Уходите, — велел до этого молчавший Влад. — Мы все уладим; официально Кай как бы и не находился после побега из-под конвоя. Сделаем вид, что он споткнулся где-нибудь в лесу и расшибся… Ушастый, тебя сожрали волки! — Приятного аппетита, — пробурчал Кай. Ян тихо усмехнулся. Владу определенно было приятно ловить на себе гневные, пораженные взгляды эльфского воина, он любил шокировать народ. Кай же до сих пор пребывал в странном рассеянном состоянии и согласился бы на что угодно. — Но как… — спросил Кай. — Как мы вернемся? Мы не можем незаметно переправиться через море к берегам Ирландии всем отрядом… Он в онемении следил за эльфами, которые, выражая ему глубочайшую покорность, столпились вокруг, точно ожидая, что Кай взмахнет рукой, и все они окажутся в долине родного Тир на Нога. Им было неуютно в мире людей, многие оглядывались, настороженно смотрели на далекие вышки с проводами, на электрические огоньки вдали — там, под фонарями, протекала гремучая трасса. Сославшись на срочный совет, Кай оттащил Яна с Владом в сторону, словно смущаясь пристальных взглядов сородичей. В поисках ответов он требовательно уставился на Влада, привыкнув: во всем, что казалось высших материй магии, стоило положиться на него. Ян сложил руки на груди, утомленно покачал головой. Ему хотелось спать, накатывала усталость, а бесконечное темное поле, залитое лунным светом, дышало и голосило тысячами кузнечиков… — Они рубили мир клинком Нуада, — понял Влад, поразмыслив. — Дешево и сердито. Клинок излучает сильную магию, если направить всплеск, усилить его четким желанием… Проще говоря — взмахни им и представь место, он прорубит путь. — Куда угодно? — спросил Кай отчего-то очень тревожно. — Не знаю. На Тир на Ног — уж точно. Способен ли он переправить тебя в наш Ад, к примеру, — задачка… — Он не хочет в Ад, — вдруг проронил Ян. — Верно? Ты… — Эмайн Аблах… — благоговейно прошептал Кай, глядя во что-то в отражении клинка. — Вы зовете его Авалоном — я наконец вспомнил… Остров Яблок. Там спит богиня, туда приходят отдыхать великие воины после страшных битв… Под кроны белых яблонь, рядом с Озером… Там можно отдохнуть. Там вечный покой… Его глаза мечтательно затуманились, на губах Кая заиграла смиренная улыбка. И что-то дернуло Яна вперед, заставило оказаться прямо напротив, мгновенно, как резкий выстрел, и высвободить клинок из его рук. Кай стискивал пустые ножны, пораженно глядя на него и прижимая уши к голове. — Довольно бегать и прятаться. Невозможно жить свободно и счастливо, если боишься обернуться и увидеть судьбу за спиной. Если даже не способен удержать меч! Он легче пера, — убежденно сказал Ян, взмахивая, кладя серебристый клинок под лунный свет, чтобы он заиграл. Эльф отступил на шаг. — Хватит бояться. Я не хотел обвинять тебя в этом нелепом ребячестве, Кай, но тебе нужно наконец вспомнить, что значит твое имя. Что у каждого из нас есть долг, от которого не получится скрыться, не принеся себе и другим еще больше бед. Хватит и того, что ты успел натворить. Я знаю свой долг, — тяжело добавил он. — Справедливость. Клинок задрожал, невесомо взлетая. Испуганно дрогнув, но все же видя что-то упрямое и опасное во взгляде Яна, Кай прерывисто вздохнул, словно готовясь прыгнуть в ледяную воду, и метнулся в сторону простеньким движением, поднырнул и подбил Яна под локоть. Приемы эльфа были топорны, им не хватало молниеносности, четкости танца его брата… Но все-таки Ян сам поддался, позволив Каю завладеть мечом и немного в себя поверить. И, как он думал, очень правдоподобно изобразил изумленный вскрик. Сразу две тени мрачно ринулись к эльфу, не издав ни звука, даже не зарычав предупредительно: Влад и Джек, сплоченные в желании отплатить за нанесенную Яну обиду. Он кинулся наперерез, закрывая собой Кая, ошарашено глядящего на меч. Эльф ни слова не сказал, точно на мгновение потерял дар речи, ничего не замечал вокруг — если бы Ян не вмешался, пролилась бы новая кровь. Этого он допустить не мог. — Назад! — взвыл Ян, властно отмахиваясь. — Все в порядке! Клинок в руках Кая разгорался сильнее, сиял. Наверное, все дело было в руке, его держащей. Пусть она и дрожала, пусть сам эльф готов был свалиться в обморок, закатив глаза, но древний меч Нуада признал его и ладно лег в ладонь. Казалось, что теперь никакая сила не сможет оторвать их друг от друга, если никто не попытается отрубить ему правую руку… — Я не могу быть королем, он лжет! — беспомощно воскликнул Кай, словно бы силясь отбросить меч, но тот, как приклеенный, лежал в руке. — Ему нужна кровь! Моя кровь, ваша, чья угодно! — Оглянись на этих эльфов. Они признали тебя владыкой. И мы решили защитить тебя, потому что в тебе есть нечто стоящее, истинное. Может быть, ты будущий мост между нашими народами! — убеждал Ян. — Твой интерес к людям был неподдельным, и даже после стольких предательств ты смог довериться нам. У тебя благородное сильное сердце, и ты сможешь изменить что-нибудь. Не пойти войной на мир людей, как желал твой брат, а создать нечто более хрупкое, ценное… Я верю в тебя, Кай, потому что ты можешь почувствовать и полюбить свободу. — Да… кажется, я понимаю, — прошептал он. — Но я никто, я чей-то раб, я тот, кого запросто продали. Какой из меня владыка? — Разве ты не вырвался из этого? Никто не заслуживает быть чьим-то трофеем, выкраденным из родного мира, — рычал Ян. — Ты так же достоин защиты, как и любой житель Петербурга, несмотря на остроту ушей. Ты человек! — Я человек, — послушно повторил Кай, щуря фиалковые глаза и трепеща. — Я человек, и я свободен. Он дрожащими руками взмахнул мечом Нуада, и Ян почувствовал колебание изнанки. Каю нужно было немного потренироваться, но он был уверен: у эльфа все получится. Меч словно бы вел руку, подсказывал наследникам великого героя движения. Кай крепко зажмурился, хмурясь, задергал ушами, выглядя чрезвычайно забавно: он представлял родину. Слабо улыбнулся — должно быть, нашарил что-то… — Вы могли бы пойти со мной, — предложил Кай совсем безнадежно, заранее зная, что они откажутся. — Мне пригодится помощь. Мудрый совет… Пожалуйста… — Пока что и в Петербурге много дел, — улыбнулся Ян. — Нет, отдых на прекрасном острове не для нас, мы привыкли к опасности и безумным будням. Но мы будем рады, если однажды ты заглянешь в гости! Помни, что для друзей наш дом всегда открыт. Даже если это столь высокая особа… И Кай все-таки кинулся к ним, совсем не по-королевски стискивая в объятиях.