***
Инквизиторская квартира утро встретила тихо, неторопливо, позволило солнцу ввалиться в окно и заметаться пожаром по дивану. Да, у них была неприятная привычка не закрывать окна шторами. Ян еще спал, видно, умаявшийся за день, беззвучный, безмятежный, и Влад понадеялся, что ему снятся мирные, легкие сны. Он же поднялся, поманил Джека, быстро собрался. На пустыре за домом они набегали много кругов, прежде чем пес умаялся и гордо потрусил обратно — иногда Владу казалось, что умница Джек прекрасно обошелся бы и без него, но тому просто нравилось таскать за собой недовольного матерящегося хозяина. Пробежка помогла встряхнуться, очистить мысли. По пути домой Влад завернул в небольшой продуктовый магазинчик, встроенный в дом напротив, взял Яну пачку сигарет, а Кораку — плитку шоколада, постоял на улице, наблюдая за ясным небом. День грозился быть жарким, уже начинало припекать. С Владом поздоровался сосед снизу, тоже выведший выгуливать — правда, ребенка. Когда он вернулся, Ян сидел за столом, просматривая материалы дела и устало хмурясь. Закипал чайник. На скорую руку Влад сварганил простой завтрак, и, пока Ян рассеянно ковырял омлет, отобрал у него планшет и принялся снова рассматривать карту. Лес и впрямь был с востока, ближе к Ладожскому озеру, как и клялись русалки, потому нехорошее предчувствие царапалось в груди. Существо пришло именно оттуда — Влад готов был спорить. Ян подкармливал Джека кусочками омлета, умиленно наглаживая его по холке. Они длили утро как могли, не желавшие расставаться на новый день; все-таки трудно было жить в двух мирах одновременно. Прихлебывая чай, Влад рассматривал два связных амулета, покручивал, накинул на руку оба — прозрачные камушки стукались, звеня. — Я буду рядом, один амулет дай Кораку, — втолковывал Влад. — У нас с тобой контракт, а вот он может не услышать… Потом он отвлекся на разговор по внезапно вспыхнувшему амулету. Напрягся Ян, хищно подавшись вперед и подозревая нечто недоброе, готов был вскочить, но это оказалась восхищенная и немножко испуганная Белка. — Не знал, что Корак умеет в дракона… — уважительно протянул Ян, когда маленькая демоница отключилась. — Иномирец, что с него возьмешь, — пожал плечами Влад. — Неизвестно, какую еще хуйню он может, а мы не знаем… И тоже — решил специально для Белки представление устроить. — Как будто тебе не нравится с детьми возиться, — укорил Ян. — Мне кажется, ему нужно сейчас переключиться, отвлечься — и не только на кровавое месиво, которое у нас на работе всегда. Когда ты отдал магию, мы все были рядом, а Корак… сколько он скитался один, пока добрался до нашего мира? Влад пожал плечами. Он-то хорошо знал, как сложно ставить порталы даже в пределах одного города, насыщенного магией так, что та буквально била через край. А сколько сил нужно, чтобы прорываться между мирами… — Я хотел тебя попросить кое о чем, — вспомнил Ян. — Мы можем снять зеркала? Ненадолго. Обернувшись, Влад выглянул в коридор и поглядел на высокое зеркало в пол, прежде никого не смущавшее; оно стояло там с тех самых пор, когда они купили квартиру, под зеркалом на обоях наверняка осталось светлое пятно… — Это из-за Рака? Тебе тоже кажется, что «дрочить на зеркало» — это про него? — заинтересовался Влад. Ян закатил глаза и укоризненно фыркнул на него. — Кораку неуютно, я ведь вижу. Он не хочет смотреть на свое отражение. — Ну, ладно. Почему бы и не убрать, — запросто согласился Влад. — Я все равно не причесываюсь, зачем оно надо. Только в ванной оставим, а то я себе половину ебала отбрею… Хорошо, что ты заметил! — подбодрил он Яна. Они замолчали. Экран планшета тух, но Влад успел ляпнуть по нему пальцами, чтобы снова уставиться на картинку: зеленый простор леса, чуть дальше — громада Ладожского озера… — Раньше там, кажется, нельзя было охотиться, — рассказывал Ян, — но у Громова действительно есть лицензия. Все решается деньгами… Хотя промышлял он в ближних лесах, никогда не подходил к озеру. Я подумал… возможно, он застрелил кого-то случайно? — рискнул предположить Ян. — Девушка восстала и решила отомстить. — Мавки из утопленниц получаются, — напомнил Влад. — Как будете там, непременно ищете воду — лучше спокойную, озеро подойдет. Проверили, нет дел по лесу?.. — Есть парочка: ребенок заблудился, бабушку потеряли, за грибами пошла… Каждый год кто-нибудь пропадает, но мавка не стала бы ждать — значит, недавняя она, — здраво рассудил Ян. — Молодых девушек, да еще на Русальную неделю — нет, не исчезало. Именно в разгульную майскую неделю, по традиции называемую Русальной, погибшие в воде девушки могли переродиться мавками, восстать заложными. Это они вчера прочитали за семейным ужином — не самая веселая сказочка на ночь. — Нет тела — нет дела… — протянул Влад. Смахнув карту вбок, он быстро просмотрел все те дела, в задумчивости откинулся на спинку стула, почесывая короткий шрамик на брови. Ян листал свой исчерканный блокнот, а Джек игриво охотился за солнечными зайчиками — тишь да спокойствие… — Гиблое место, еще и такое густое, а по бокам — едва-едва лес, — наконец произнес Влад. — Мы их как-то урочищами называли… Когда я в Праге работал. Осторожнее там, дикая нечисть — не то что наши, городские. Уволокут. Завозился Джек, точно обещая непременно защищать — лишь бы Влад не беспокоился. Уходить в Ад не хотелось, Влад все суетился, внезапно вспоминал всякое и почти вызвался посуду мыть, чего в здравом рассудке обычно не делал. К тому же, он вдруг нашарил в памяти, что нужно непременно передать Каре мясо с клюквенным соусом, которое вчера состряпал Корак, и занялся упаковкой. — Скажи, инквизиторство, — позвал он, задумчиво оглядываясь через плечо. Ян курил в форточку. — Предположим, мы поймем, где мавка, схватим ее. Но разве не права она, что решила отплатить за свою гибель? Мы даже не знали, что там кто-то погиб, ее жизнь осталась бы неотомщенной. Ведь кто бы мог подумать, будто этот веселый пацаненок, Ванька Громов, способен кого-то убить! А ведь он совершил преступление… — Или видел, как убивают, — вступился Ян. — У мавки нет разума, она лишь рвет… Она не может быть справедливым судьей. — Значит, это воля магии, изнанки. Она хочет, чтобы поплатились убийцы. И, если подумать, разве мы не должны бы делать эту работу сами?.. Затушив сигарету о край чистенькой стеклянной пепельницы, Ян покачал головой: — Справедливость творится иначе, Войцек. Магия — вещь древняя и безжалостная. Я уверен, даже если Громов-младший когда-то стал причастен к чьей-то смерти, для него не все потеряно было, у него жизнь начиналась. Наши говорили с его девушкой, к ней он ехал в то утро, — пояснил Ян. — Я слушал: она рыдает. Любила очень. Любовь зла, конечно, — уже смешливо фыркнул он, приставив ко лбу рожки — как у Влада, — но что-то мне подсказывает, не безнадежен он был. А магия его растерзала. — Ты поразительно веришь в способность людей исправляться, — пробормотал Влад, признаваясь про себя, что не ожидал иного ответа. — Но если окажется, что Громов-старший кого-то убил, ты станешь его спасать? — Для честного суда. Ты скормил бы его мавке? — уточнил Ян беззлобно, из любопытства. — Не нравится он мне… Как-то пробился в Думу в начале лета, а у самого за плечами компания. И известно о нем всего ничего, он же из какой-то провинции приехал, мы читали? — уточнил Влад. — Туман сплошной. — Приехал, поступил в наш государственный, — согласился Ян. — О, подожди! — вдруг воскликнул он. — Он ведь учился на юрфаке… И Лисков тоже! И по возрасту подходит! Я вчера был такой уставший, когда Саша принес мне документы, что не сразу обратил внимание! Наблюдать за Яном, охваченным каким-то озарением, всегда было приятно, и Влад прижался спиной к стене и не мешался под ногами, пока Ян переворачивал все в поисках нужной распечатки. Позже бочком к нему приблизился Джек. — У них разница в пять лет, — бормотал Ян. — Они учились примерно в одно время: Лисков поступил на первый, а Громов как раз заканчивал. Но год — это все-таки достаточно много, чтобы познакомиться, связь может быть. Вчера я показывал Громову фотографию, он сказал, что не видел этого человека! — Столько времени прошло, этот Лисков не очень похож на первокурсника, — предположил Влад. — И у кого ты собрался спрашивать про их студенческие годы?.. Коршуном налетев на ноутбук, Ян что-то молниеносно строчил: сказывались долгие годы работы, он не глядел на клавиатуру, а жадно рассматривал всплывающие страницы. Потом показал Владу фотографию одной старой дамы. — Она была в то время деканом… Ведьма, жива до сих пор, хотя и ушла на пенсию! — прояснил Ян. — Я напишу письмо, может быть, она что-нибудь помнит про них! Войцек, ты нас спасаешь! — благодарно воскликнул он, быстро вскакивая и обнимая Влада. — Ничего, ты б и сам додумался… Скоро должен был вернуться Корак, и Ян собирался в лес, вытащил из шкафа ботинки, быстро почистил, чтобы блестели, что, на взгляд Влада, было тратой времени: все равно после блужданий по чаще они станут выглядеть так, будто Ян только что выбрался прямиком из окопа. — Я помню про осторожность, — отмахнулся Ян. — Неужели ты думаешь, капитана Инквизиции обдурит какой-нибудь наглый лешак? — Они таких городских на завтрак едят… Волнует меня эта мавка, вот что, — настырно повторял Влад. — Не должны они быть такими сильными, это мелкий дух, а заложь всегда рассыпается, как на нее дунешь, у нее привязка к нашему миру слабенькая. Я посмотрел еще раз записи — ее злость совсем другая… мощная, яркая. Как будто накопленная за долгие годы, выпестованная. Это целый дух мщения, потому с ней так просто не справиться… — Я почитал книжку, которую ты принес, — вдруг спросил Ян. — Там говорится, что мавки живут в лесах, а эта вон как далеко забралась… И правда, гневом на месте убийства так и разило. А, кстати, разве правильно будет — не «навка»?.. — Ты Навь не зови, инквизиторство, — тихо вздохнул Влад. — Мы знаем Ад, знаем Бездну, но что такое Она, ни ты, ни я сказать не можем. И, сдается мне, мавка тебя не послушается, Ян, и придется нам отправить ее обратно обычными человеческими способами. Такая вот… справедливость.***
Машина катилась мягко, плавно, несмотря на внешнюю суровость и тяжеловесность. Нынче пошла мода на какие-то капсулы, все сглаженные, текучие, потому черный «Хаммер» с пафосными номерами в три шестерки выделялся на дороге. Вел Ян спокойно, ровной легкой рукой, как правят конем, надежно, но чтобы не озлить скакуна. Джек ворочался позади, высовывал морду в окно и тряпочкой вываливал язык, вовсю наслаждаясь поездкой. Поглядывая на него, Ян понимающе улыбался. Играл русский рок — Корак еще пытался включить какую-то дрянь, пошловатую рэперскую белиберду, но сдался, слушал переливчатый голос Бутусова и грыз шоколадку, шурша оберткой. Ближе к лесу, когда они уже повернули, навигатор, до того уверенно ведший их, стал тупить, перестраиваться по десять раз, и Ян ненадолго притормозил, давая ему оклематься. Он закурил, а техника попискивала и выдавала ошибку за ошибкой. Дорога была пуста, мимо протащилась одна большая фура. Чуть дальше темнел съезд в еловую гущу леса. — Двадцать первый век, — пожаловался Ян, сердито постукивая по экрану планшета. — Мне снятся собаки, мне снятся звери, — выводило радио, — мне снится, что твари с глазами, как лампы, вцепились мне в крылья у самого неба… И Корак глухо, неразборчиво хмыкнул, и Ян поежился, почувствовав неприятный холодок, лизнувший по спине между лопаток; резко выключил, оборвав песню на полуслове. Они вышли, и Ян долго возился с защитными заклинаниями, чтобы ни у кого не хватило ума покуситься на джип, оставленный возле леса, под тенью увесистых деревьев, в окружении кустов. Было глухо и гулко, под ногами хвоя пружинила шаг, вдалеке что-то поскрипывало. Ян вынул табельное, прихватил за ошейник Джека, придерживая его у ноги, чтобы не кинулся в самую гущу. Глядя вверх, на сомкнувшиеся над головами ветки, Ян вдруг почувствовал себя крохотным и одиноким, несравнимо мелким по сравнению с вечнозеленой лесной громадой, что сбивала его с ног. Он несмело коснулся нитей контракта, но Влад пока не отзывался, видимо, был занят в Аду. На сердце ныло, холодело нутро. Они медленно шагали по тропинке, вдыхая густой смолянистый запах, — чуть дальше виделся свет, и Ян смог дышать, лишь когда они вышли из-под купола. С облегчением он приметил поваленное дерево с зарубками, пенек, затоптанное кострище. Здесь бывали люди — или нелюди, не важно, и этот вывод приободрил его. Убирать пистолет Ян, однако, не собирался. Где-то в глубине леса вдруг оглушительной дробью грохотнул дятел, и Ян едва не подскочил от неожиданности, как испуганный заяц. — Чувствуешь что-нибудь? — спросил он у Корака, пока Джек вынюхивал у кустов. — Похожее на энергию мавки? Гнев, ярость? Или какие-нибудь следы насильственной смерти? — Когда-то давно, когда на мою голову только свалились крылья, я жил в небольшой избушке в лесу… — непонятно затянул Рак. — Меня тогда часто било в припадках, и черт знает, что я вытворял в беспамятстве. Но меня научили! — гордо заявил он, как обычно, ничего не объяснил, свернул в кулаке фольгу от шоколадки и сунул в задний карман джинсов. — Пошли! Корак не удосужился выйти на тропку и продолжить путь по-человечески. Вместо этого собрал лицом всю паутину, что нашел на опушке, спустился по крутому склону, задрал голову, ожидая Яна. — Джек, будь аккуратен… и ты, Ян… Корак тенью двигался между стволами елей и сосен, шел, бежал, прыгал. Остановился около небольшой елочки, сел на корточки, замер. Все лез куда-то Джек, ошалевший от запахов и звуков леса, и Ян не мог уследить за ними обоими, потому разрывался. Шурша кустами, ломился пес, обнюхивал корни деревьев. Подойдя к Кораку, Ян заглянул ему через плечо, несколько удивленный заминкой: — Что-то нашел? Не вижу… Вдалеке тявкнул Джек. Ему, такому же жителю каменных джунглей, как и хозяину, возиться в лесу было непривычно, и пес опасливо крутился волчком. Потом вернулся. Корак шикнул, прижал палец к губам и абсолютно серьезно, без толики издевки или иронии, засипел: — Не шумите, вы лес пугаете! — И наклонился ниже, к старому, пузатому, как бочка, белому грибу, у которого и шляпка была надломана, и ножка с трудом держалась в земле. Падший положил на него руку, аккуратно, как на женщину. Объяснился: — Эльфы в Кареоне не едят мяса и очень проповедуют, чтобы и другие отказались от своих гастрономических предпочтений. Хотя уважающий себя маг может сколько угодно есть свинюшек и коровок, лесной гриб — существо не из простых. Мицелий гриба очень похож на человеческую нервную систему, он пронизывает почву паутинками, знает все обо всем в радиусе километров. Ты смотрел «Ганнибала»? Мне, верно, Влад показывал… Никогда не понятно, а где оно — гриб? Вот это вот — гриб? — Корак кивнул на белый. — А в метрах отсюда стоит такой же! А корни у них — одни. Есть целая наука, как информацию получать из гриба! Нам надо знать, что он все запоминает. И хорошее, и плохое. Я похож на сумасшедшего друида? И, не дожидаясь ответа, прикрыл глаза, мерно покачивая головой, прижав руку к виску. Не для пафосного жеста, должно быть, ударило в голову. Ян беспокойно вздохнул. — Ты всегда похож на сумасшедшего, — ворвался в мысли дружелюбный голос Влада. В отличие от техники, амулеты связи работали как нельзя лучше, кристально ясно передавая звук: лес сочился магией. — Ни на минуту вас не оставить! С грибами разговаривают! — Он помедлил, вздохнул: — Между прочим, мой амулет так бесится, что даже человек с отключенной магией поймет, что там… как бы это… ну, концентрация магии, не знаю, искусственная или природная. Лучше идите быстрее, пока лес вами не заинтересовался. Почует сильного противника, до добра не доводит… и попробуй ему объясни, что вы не покушались на грибочки, листочки и ежиков, блядь! Казалось, за недолгое отсутствие Влад смертельно соскучился, что выпаливал слова целыми речами, не давая встрять ни Кораку, ни Яну. — Кажется, пропала связь!.. — заявил Корак вслух, прямо в амулет, затем убрал его подальше, попытался отгородиться, ухмыляясь во весь оскал. — Нехороший лес, плохой. Наши эльфы или другая магическая живность тут бы не поселилась. Кто-то прогнил это место, завалил мусором. Не банками и пакетами, а негативом. Алчностью, гневом. Тошнит. Но здесь есть озеро. Может, в полкилометре отсюда. Стоит, думаю, заглянуть туда… — Там с пространством что-то стремное, — буркнул Влад. Корак не шумел, но сложил левую руку в неизвестный Яну жест, поднял ее к поясу и шел так, бегая по сторонам глазами. Через пару минут таких хождений замедлился, остановился. По-животному нюхнул воздух, и Яну, готовому к любым причудам, показалось, Рак с трудом удержался от того, чтобы попробовать воздух на вкус змеей. Падший расставил ноги чуть пошире, покачался туда-обратно. Потом резко выкинул вперед руку, и небольшой сгусток энергии темно-фиолетового цвета полетел по воздуху, будто Корак решил сыграть в бейсбол. Шар отдалился метров на пятьдесят, затем замер, покачиваясь между веток ели. — Он еще летит. Тратит силу. — Корак сбросил заклинание, потянулся к амулету и взглянул на Яна. — Пространство закольцовано. Кто-то очень не рад нас видеть. Э-у! Войцек? Дух леса? Не знаю, кого буду рад слышать меньше. Влад, у нас такой херни нет, что с этим делать? Леший-леший, пусти путников, мы зла не сеем. Сам в это время начал плести заклинание обеими руками, то будто играя на видимом только ему пианино, то — перебирая паутинку перед собой, тихо, неспешно выпевая. Было видно, как он осторожничает, боится, но не лешего или другого духа, который решил их проучить, вовсе нет. У Корака явно были инструменты, чтобы вырваться из кольца, порвать его, взорвать и вылезти, как рождённый из яйца. Но Падший не знал, как поведет себя прежде всего его собственное тело. Как отреагируют утратившие лоск крылья, потерявшая мрак кровь. Поэтому ждал, пока Влад объяснит более безопасный выход. Ян тоже затаился, боясь тревожить непонятный ему лесной мир своей силой. — Раздевайся, — хмыкнул Влад; ему ловушка, в которую они попали, казалось, не представлялась особо серьезной. — Я читал! Нужно переодеть всю одежду задом наперед и еще наизнанку вывернуть, тогда магия не поймет, в какую сторону ты идешь, сломается… Над головой ветер трепал кроны, лес отзывался гулкими раскатистыми звуками, и казалось, что к ним кто-то шагает, продираясь сквозь чащу, но все никого не было видно… — А с Джеком нам что делать? — спросил Ян, поглаживая сердитого, вздыбившегося пса, который глядел вишневыми глазами на что-то в подлеске. — Да, проблема… Еще можно молитвы читать, но Рак не крещеный, и связь с Небесами у нас потеряна. Или матом орать. Но это для слабых духов, а у нас леший силен… Ян, позови его, попроси пройти, — предложил Влад. — Даже дикая нечисть понимает спокойный разговор. Что-то взвыло. Пугать лес умел, наводил тени, плясанувшие между деревьями, гнал прочь — в бесконечный круг, в вечное колесо — звериными воплями и птичьим ором, обрушившимися на их головы. Можно было рассечь пространство магией, вскрыть, расчеркать острием ножа, но Ян выступил вперед, заслоняя собой уже закипающего от гнева Корака, уставился туда, куда и Джек. — Выйди, Хозяин, мы пришли лишь поговорить! — крикнул он, стараясь перебить все лесные шумы. Притихло. Леший прислушивался. — Нам не нужно ни твоей земли, ни твоего народа, только дай найти мертвую, которая решила мстить живым. Я знаю, лес не убийца! Так почему ты скрываешь мавку? — Не ищи ее, Мара, она не в твоей власти, — скрипуче раздалось из чащи. Из-под елок выступил кряжистый дед, седой, длиннобородый, но широкий в плечах и стоящий твердо. Одежда его была соткана из каких-то мхов и трав, в белых волосах запутались мелкие веточки, а во лбу торчали два деревянных рога. — Не называй истинных имен, если не уверен, что знаешь их точно, — не отступил Ян, чуть ощерившись, гордо поднимая голову, словно на ней был тяжелый терновый венец. Он знал, что попытка захватить кого-то именем — все равно что нападение с ножом. Гнев леса переплавлял и его мысли. — Меня зовут иначе. И сейчас мне не хочется спорить — я знаю, что в глубине твоего леса есть что-то. Оно травит все гневом и злобой, лес стонет. Быть может, мы хотим ее спасти? — Подобные вам еще никого не спасли, Чернобог… — подумав, ответил леший, жмуря старые тусклые глаза. — Не гадай, — громко отрезал Ян. У его ноги рыкнул Джек, вздыбился. — Мир изменился, в нем уже нет места вашей кровавой мести, изводившей целые народы. День Гнева прогремел. Я знаю, что эту девушку убили в твоем лесу, и я клянусь, что убийца ее поплатится, но она должна остановиться. Ее место — в Нави. — У нас мир иной, Кащей, — покачал головой леший, мазнув взглядом по адскому псу, по нему, оскалившемуся помимо воли. Обрадовался: — А-а, Кошькей — сразу не признал, давно тебя земля не носила. И теперь явился! В лес — куда тебе никогда ходу не было. Вы, забывшись в каменных домах… — Довольно! Три попытки ты напрасно истратил! — прикрикнул Ян. Притопнул ногой, и что-то прокатилось по лесу, вздохнуло, ухнуло. Холодно улыбаясь, вычеканил будто бы детскую считалочку: — Имаю я тридесять булатные замки, замыкаю ворота тридевятью булатными замками от зверя широколапа… Замкнуть заговор кругом, закружить тебе дорогу тоже? Не играй со мной игры, Древобог. Позволь пройти, мы не навредим ей. Я ищу истину, а не драку — и мой спутник тоже. И не угрожай нам. Корак раскинул крылья корявыми ветками елей. Они делали его похожими на пустынного стервятника, но даже в столь плачевном состоянии прибавляли Падшему размера, массивности, и старичок на его фоне тускнел. Ян испугался, как бы он по старой привычке не кинулся в лобовую, но пока что Рак профессионально щупал противника. Корак давно признавался, что понятие «аура» для него не совсем объективно, что кареонские маги пользуются немного иной номенклатурой. Корак чаще видел ту ауру, что ему показывают. Но сейчас на несколько секунд осознал всю целостность картины. И разделил ее с Яном, потому что пространство плыло, искажалось, и казалось, что их тоже связал контракт. Может, так и было. Он пытался посмотреть на лешего, а видел — лес. С тысячами его деревьев, кустарников и трав, с животными и птицами, рыбами и грибами, с тропинками — как венами огромного организма. Да, Корак точно хотел посмотреть, сколько силы запасено в тщедушном тельце, но быстро осознал, что сломает зубы, переломится сам, что без крыльев леший в лучшем случае отправит его в реанимацию, в худшем — у него будут шансы узнать, попадают ли души Падших в Навь или же остаются в Бездне. Корак опустил руку к ноге. Ян выдохнул. Ему не хотелось провожать брата в пустоту, в ничто. — Дедушка, — начал Корак, хотя стоило бы задуматься, а не старше ли он лешего. — Спроси у леса, дедушка, обижали ли мы его? Мой спутник и правда дитя каменного леса. Леса, где, может быть, медленно угасает лучина добрых традиций и уважения к силам природы. Дедушка, мы пришли к твоему дому и уважили твои законы, ибо гость должен уважить уклад хозяина дома. Но навья дочь пришла в другое место. Место, где другие уклады и обычаи. У нас не принято разрывать на части людей, какими бы они ни были гадкими. Мы пришли в дом, и я спрашиваю у его хозяина: злость ли, гнев ли почитается в этом доме? Должны ли мы уподобляться, ибо я чувствую, как вотчина твоя пропитывается злобой ко всему живому! Мы вернемся домой, и тогда спрошу я у хозяина каменного дома, — Корак повернулся к Яну, оставив лешего по левому боку, — в твоем ли мире гости убивают хозяев? На него леший поначалу и не глядел, даже не гадал имен, надеясь перехватить власть над путниками; он чуял, что Корак — пришелец из иного мира, потому сторонился. Почти презрительно. С той же неохотой он поглядывал на Джека, рывшего лапой хвою и крутившего хвостом. Они не нравились ему — это было видно, и он имел бы право вышвырнуть их прочь, как полноправный хозяин. Из одного лишь желания. Но понимал, что не отступятся, а драться старому лешему, как и самому Яну, похоже, совершенно не хотелось, и сила его была иной — не разрушительно гремящей, как у мавки, а блудливой, обманчивой, неверной. — Проходите, — наконец проговорил леший, отступая с дороги. — Я сам знаю, что в моем лесу люди творили темную магию, но они уважили древние силы, и я порадовался, что кто-то помнит старые имена и взывает к ним. Он истаял, пропал за крохотную долю секунды, пока моргает человеческий глаз. Не нужно было проверять, они оба чувствовали, что путь свободен, и Ян нагнулся к Джеку, погладил его, заглянул в глаза. «Ищи», — шепнул тихо, на ухо. Ищи кровь, боль, месть — все, что замешало пылающий гнев мавки. Пес чихнул. Запах, густой, кровавый, ему не нравился, но он повел их, каким-то чутьем выбирая тропки. «Хорошо выкрутились, — подал голос до того молчавший Влад. — А все-таки дед не промах, если попытался тебя истинным именем связать…» — Ни за что бы не угадал, — хмыкнул Ян горделиво, но негромко, чтобы лешего не раззадоривать. Они знали, что хозяин леса близко, следует тенью, приглядывает. Мимо мелькали бесконечные ряды деревьев, елок, сосен, пара кедров, затесавшееся кривое деревце без листвы и без хвои, будто сожженное молнией. Они не трогали ничего и старались не тревожить лес, а шли по звериным тропам, которые выбирал Джек. — Все-таки люди тут бывали, — проговорил Ян, когда они наткнулись на новое кострище. Джек залаял, они были близко. — Лучше бы их тут не было, — буркнул Корак, показалось, поежился. — Нехорошо пахнет. Нехорошей смертью, шарлатанством, извращением, глупостью. И очень много горечи, обиды, злости. Тут убивали, и руки бы оторвать тем, кто этим промышлял… — Если станем отрывать, будем ничуть не лучше их, — напомнил Ян. — Поглядим, что там… Они выпутались из ельника, почти не поцарапавшись — так, по мелочи. Приободрился Джек, наконец вырвавшийся на свободу, и заносился по поляне, одновременно и радостный, и испуганный. Изнанка набрякла нехорошим отзвуком, висела тяжело, дымилась злостью. Казалось, что на них вот-вот что-то кинется, но здесь было тихо, даже ветер не налетал. Прогалина в густой чаще выглядела неестественной, точно специально выкорчеванной. «Урочище», — вспомнил Ян, покачал головой. Он чувствовал беспокойно вертящегося Влада, которому, конечно, ничего не было видно, а только слышно: шаги, вздохи, глухое ворчание Джека. Он мог бы попытаться разделить с ним взгляд, но не хотел рисковать. И без того было ясно. В центре поляны стоял старый камень, плоский поверху, как столешница. Поначалу Ян, приближаясь, надеялся, что его покрывает бурый лишайник, но это были потеки — несомненно, человеческой крови. Въевшиеся, не вымывавшиеся ничем; едва ли здесь погибла одна девушка — та самая мавка. Алтарь был старый. — Вот почему она так сильна, — проговорил Ян. — Это не ее гнев, а общий. Сколько же тут убили… Он протянул руку, но побоялся коснуться камня, отступил. Понимал, что зыбкая магия утянет его — куда, неясно, но бывать там Яну совсем не хотелось. «Теперь мы знаем, что Громов тут не просто охотился, — заключил Влад. — Все еще хочешь ему справедливого суда?» Ян угрюмо молчал, почесывая за ухом пса, ткнувшегося под руку. Джек скребся и жался к хозяину, ему хотелось скорее уйти. Медленно и аккуратно, будто алтарь мог кинуться на него, разорвать зубами, вцепиться в крылья, утащить на землю и драть, грызть, ломать кости и вырывать перья, Корак подошел к холодному камню, парусами надувались крылья его носа. Под футболкой тяжело ходила массивная грудь; Корак положил на него руку. Казалось, отпрянет, обожженный. Но замер, не в силах оторваться, сжал его сколотый край. Пелена застлала глаза, сделав их совсем неживыми. Уркнул вопросительно Джек. Корак покачал головой, с трудом отпустил уже давно остывший камень. — Глупые создания! — воскликнул он, не ясно, про Громовых ли. — Рвут! Рвут изнанку, абортируют душу. Рука не та, не рука холодного охотника. Дур-рак наш Громов! Ему бы детей выращивать, а не вершить судьбы. Куда полез! В магию! В кровь! Какое жуткое наслоение. Такие остаются, я видал и побольше, но обширнее, разрозненно. Когда некроманты ходят за жатвой, когда собирают души с деревень, оставляя лишь детские витать в воздухе — не могут найти для них подходящее тело, слишком они легкие, уносящиеся ввысь, мимолетные… Когда могила братская, прямо на месте смерти. И когда глупый человек пытается возвыситься, не понимая, что насмехается над магией! Падший исходил на рык, дрожали крылья. Он попытался столкнуть алтарь, повалить на бок, опрокинуть, но тот слишком въелся в землю за десятки и сотни лет, слишком пристал к песчаной почве. — Ян? Ян! Ты можешь тут? Все хорошо? У тебя нынче, наверное, совсем оголены чувства на таком? Я хотел бы выкинуть эту штуку, зарыть, смыть, сжечь, расколоть. С алтарями так нельзя, алтари надо держать в узде, хорошие жрецы так не поступают, не позволяют копиться энергии столь бессовестно! Яна и правда немного мутило, но он отмахнулся, не задавал лишних вопросов. Конечно, хотелось спросить у Рака, откуда он все это знает, про некромантов, про алтари, но что-то передавило горло, мешая дышать. Было душно, пахло кровью. Но Ян вытащил из сумки планшет, жестом попросил Корака отойти и сделал пару снимков, чтобы позже переслать их ведьмам. Он уже подозревал, что найдутся десятки похожих капищ для Макоши, матери полей… — Нельзя выкидывать, улики как же, — проворчал он. — Отпечатки здесь, однако, мы вряд ли найдем, а ауру не прочитать: злоба жертв все перебивает. Проклятие… На Громова есть лишь то, что он охотится неподалеку. Да мало ли, кто там не охотится! Резко замолчав, Ян вдруг схватился за голову. То, что одолевало его, было не его злостью или гневом Влада, даже не отзвуком от Корака… Изнанка затягивала его, подпаляя душу — это было больно, и он даже пожалел мавку на миг. «Ян, отойди от алтаря, — твердо потребовал Влад. — Там Джек что-то еще нашел, я слышу, бесится…» — Да, да, — часто дыша, согласился Ян. — Где же тела… Убежав вперед, Джек и не подумал ждать их в этот раз, несся, улепетывал дальше от кровавого жертвенника. Кусты хрустнули под ногами, но Ян не боялся прогневать лесных духов, а потом он охнул, резко тормозя, едва не сталкиваясь с подотставшим Кораком. Перед ними было небольшое лесное озерцо, внезапный обрыв, ведший к воде. Скатившись, Джек кинулся грудью прямо туда, в озеро, проплыл, быстрый, черная клякса; он загребал лапами и отфыркивался, и Ян знал, если б была опасность, умный пес не полез бы туда… Не слушая что-то пробормотавшего Корака, он спустился сам, наклонился, зачерпнул в ладони чистой воды… Хотелось омыть лицо, ненадолго почувствовать себя живым, стащить всю налипшую паутину — изнаночную… Озеро было неглубоким, чистым, и Ян просматривал дно, камни, какую-то траву… Плескался у берега Джек, отряхиваясь — брызги летели. Взгляд скользнул выше по подводным камням, и Ян вскочил рывком, хрипло вскрикнув. Там, дальше, были человеческие кости, старые… Быстро посмотрев, он насчитал сразу не меньше трех черепов. Брезгливо вытер мокрые руки о джинсы. — Они скидывали тела в озеро. Проклятие… Вода, — вспомнил он. — Мавки получаются из утопленниц! Одну не добили, она захлебнулась… Может быть, торопились. В мае. Влад, что было в мае? «Исход, — подумав, предположил он. — А, и выборы в Думу как раз, нас еще на усиление ставили!» Схватившись за голову, Ян метался по берегу. — Я говорил, рука его не для убийств, ему бы печати ставить на бумажке… — рыкнул Корак в ярости, но старался сдержаться, уравновеситься. — Чего ты бегаешь? Вызывай наряд, но не через лес! Как угодно, но не через лес! Могу врата открыть, могут приехать на машинах, прыгать с парашютом. И пусть не едут маги, им тут делать нечего. Корак подсобрался, казалось. Горделиво встал на краю небольшого обрыва, острым клином поставил пятки. Выкинул руку, оттопырив три пальца, второй — схватил себя за запястье, резко и бодро крикнул что-то на своем языке, разноименно положил руки на воздух и поигрывал пальцами, играли длинные ладонные мышцы, пястья. Вверх, вниз. Вверх. Вниз. Вода не расступилась, Корак не носил нужного имени, но одно из тел, кости, от него оставшиеся, взмыло вровень с краем обрыва и полетело на берег, поблескивая в лучах солнца следами от укусов местных хищников на голом, оперещеренном скелете. Пока Корак выуживал кости, Ян отошел в сторону, стиснул связной хрустальный камушек, вызывая Инквизицию, и вампирша Аннушка откликнулась сразу же: они с Тиной говорили по одному амулету. Обещали спешить. Отключившись, Ян снова поглядел на кости и стиснул зубы. Да, слова Корака привели его в чувство. За службу он видел множество тел, но не это его взволновало… — Мы даже не знали, — пробормотал он. — Никто не подумал бы! Наша обязанность — защищать людей, но какая уж тут защита… Может, в соседнем лесу такое же капище, еще страшнее, а мы ездим мимо и не догадываемся. «Теперь мы найдем их убийц, — успокаивающе заметил Влад, осторожно подбирая слова. — Это не твоя злость, чужое отчаяние, дыши, инквизиторство. Подумай, ведь Громов мог бы зарезать еще много людей, но мы сможем его прижать…» Они ждали инквизиторов, но Влад подсказывал, что провести портал рядом с алтарем сложно, что легче и впрямь сигануть с парашютом в смерч. Гнев бился, стал ярче. А потом Ян услышал голос — девичий, он переливался, влек, упрашивал пойти следом. Русалочий зов, отдающий болотной топкостью, злостью. Взгляд заметался по воде, но мавки не было видно. Потом он посмотрел на тот берег озера и застыл, остановив Джека. Тоненькая, быстрая фигурка, длинные черные волосы, белая рубаха в землю… И снова нельзя было увидеть лица. Вода оставалась гладкой, в ней не плясало отражение, словно девушка была лишь видением. Испугавшись безумия, Ян уставился на ненадолго притихшего Корака, пытаясь понять, видит ли он мавку, но успокоился: Корак глядел в ту же сторону. Девушка развернулась: наверное, ей надоело на них смотреть. Спина темнела — на ней не было кожи… Коротким жестом Ян махнул Джеку, и тот, льня к земле, кинулся огибать озеро. — Ян, верни! — будто испуганно выпалил Корак, но ничего в нем не говорило о страхе. Как и о любой другой эмоции. — Джек не того поля ягода. Корак рассматривал мавку с искрами в глазах. Яну казалось, он сейчас пойдет к ней прямо по воде, рванется, не думая о том, что делать дальше. Но Падший устоял, все еще не убрал крыльев. Более того, он их поднял, развернул, ловя легкие потоки ветра, но не взлетая и явно даже об этом не помышляя. Корак попробовал изнанку говорящим движением, черпанул поглубже, но отступил. — Спустишь другую собаку? Я могу попытаться. Ей не нравится, что мы тут ходим и беспокоим ее друзей. Она очень голодна, очень. Объяснить? Или? «Наш Джек и не таких брал!» — ревниво возмутился Влад. Однако крадущийся пес не успел. Мавка успела истаять, пока Ян медлил. Они были не ее добычей: выглянула, потому что потревожили озеро, в котором она погибла, заволновалась. С сожалением Ян понял, что книжки не врут и что у мавки действительно нет собственной души, лишь ошметки былых чувств, желание многих несчастных, мольба о мести… Отправлять Корака он побоялся, едва взглянул на его крылья, а бить мраком в подобном месте, насыщенном, напоенном магией, — все равно что стрелять на бензоколонке. Неверное движение — и они сгинут вместе с алтарем и распятыми на нем жертвами. — Она все равно придет за Громовым, — произнес Ян. — Мы будем знать, где она, достаточно следить за ним. А сражаться с ней я бы предпочел в своем городе: здесь ее дом, место, где она сильнее всего. И он позволил мавке уйти, хотя и знал, что на благодарность она не способна. «Прям мавка? — уточнил Влад. — Жаль, я не видел…» — Настоящая — мертвячка без спины, — сказал Ян. — Не на что тут глядеть. Впервые за последние полчаса над поляной пронесся ветер — это Инквизиция прокладывала к ним дорогу.***
В инквизиторском офисе, в кабинете, где обычно обитали трое: Ян, Влад и вампирша Аннушка, сегодня было столпотворение — более того, паломничество. Забывая о презираемых Войцеками голосовых сообщениях, к ним в кабинет заваливались ведьмочки из нижнего отдела, налетали, вопили пару догадок, а после уносились по коридору, смущая остальных инквизиторов. На кожаном диванчике сидела Анна, поджав под себя ноги; на коленях у нее лежал планшет, она торопливо прокручивала списки. Студенты, учившиеся пару десятков лет назад — в то же время, что Громов и Лисков. — Ты ведь понимаешь, что железных доказательств вины Громова нет? — вздыхал Ян, снова и снова указывая в экран. — Никаких следов, а охотиться… Да там не только ему разрешено! Ближе, конечно, не в глубине, где озеро… — Думаю, он хорошо понимает, что происходит! — просто рассуждал Влад. — Захочет избавиться от мавки — будет сотрудничать. Дверь распахнулась, показалась запыхавшаяся Тина. К ней прыгнул Джек, и ведьмочка на ходу потрепала пса по ушам, тыкнула пальчиком в нос, а сама очутилась возле компьютера и быстро открыла им какое-то дело. — Глядите, самое начало июля! — воскликнула она. — Адвокат на пенсии, Тропинкин, умер на даче от когтей неведомого зверя! Местные решили, что-то из леса забралось, неподалеку пару раз видели медведей, шумихи не было. Бегло осмотрев фотографии, они узнали отметины, что оставляла разъяренная мавка. Вспоротое брюхо, истерзанное лицо, что невозможно разглядеть черты… Тропинкин мирно рыбачил на заслуженном отдыхе, речка протекала прямо мимо его участка, но никто не услыхал криков: соседи были глухи или мавка быстро заткнула его, раскроив горло… Рассматривая одутловатое лицо, пегие редеющие волосы, Ян стиснул зубы. — Учился в то же время, подходит, — решил он, изучив дело. — Еще один… Да, вряд ли подобное Громов проворачивал в одиночку или с сыном, еще мальчишкой… Телам, что мы нашли, десятки лет, выходит, они начали приносить жертвы примерно в студенчестве. — Замечательная традиция, — хмыкнул Влад. — Все лучше, чем на картошку. И увернулся от нежного тычка под ребра, оскорбленно зафыркал. Листая биографию Тропинкина, Ян начинал понимать: пользуясь древней силой, принося кровавые жертвы изнанке, они обеспечивали себе и безбедную жизнь, и удачу… Тропинкин почти не проигрывал дел, незадолго до пенсии вдруг раздобыл денег и прикупил себе домик в элитном поселке. Все у него складывалось как нельзя лучше. Перед законом он был чист. — Должны быть еще, — предположил Ян. — Нужно искать. Все, чья карьера сложилась чрезвычайно удачно, ищите газетные статьи об успехах, крупные компании, как у Громова. Ошибемся, не страшно, отработаем всех! Ненадолго он заглянул в почту, но старая ведьма, в то время учившая юные умы, не ответила не письмо — может, не успела, а может, вовсе не хотела ему писать. Тактичность Яна держалась на грани, и ему захотелось сейчас же настрочить новое письмецо, настойчивое, грамотно угрожающее… — Она уволилась почти сразу, как выпустился Громов — через год, — проверил Влад. — Что-то здесь нечисто. С прибыльных мест без скандала не уходят… — Люди могут уставать, — отозвалась Анна задумчиво. — А ей перевалило за вторую сотню лет, большую часть из которых она учила. Тут любому надоело бы. Взгляните, я кое-что переслала вам! Она подошла ближе, и вместе они открыли еще одно личное дело: тот же курс, ныне известный бизнесмен, раньше, в разгульной молодости, привлекавшийся за угон, — а дальше все гладко. Неделю назад он улетел, осел, кажется, в Германии. — Вовремя смылся, — ядовито заметил Влад. — Однако я не думаю, что спасся. Вода течет везде, рядом Финский залив. Гнева этой мавки хватит, чтобы добраться до него где угодно, но пока она расправится с теми, что в городе. Можем с ним связаться? — Сейчас попробуем! — исполнительно гаркнула Тина, по-прежнему стоявшая рядом, и понеслась к себе. На ходу она печатала кому-то сообщение, уткнувшись в смартфон и едва не проворонив дверной проем. Вернувшись на диван, Аннушка зевнула, показывая клыки и тут же, смущенно ойкнув, прикрыла рот ладонью. Они все устали, в глазах рябило. После прогулки по лесу Ян чувствовал себя вымотанным, кости ныли, голова побаливала, но он залпом выпил кружку кофе — полегчало. — Откуда они брали жертв? — вслух размышлял Влад. — Ведь в озере много, больше двух десятков тел! Это длилось годами, и никто не заподозрил, что куда-то пропадают люди. — Все они — молодые девушки примерно до двадцати. Думаешь, окропляли алтарь кровью невинных дев? — Торговля людьми, — пробормотал Влад. — Там можно сделать подобный заказ, и никто не узнает. Недавно мы брались за похожее, помните?.. Совместное расследование с полицией в начале года. Мерзкое дельце. Хмыкнув, Ян вдруг задумался. Прокручивал в голове визит к Громову, все, что вычитал про него. Они принесли мавку в жертву на Русалии — по незнанию или из необходимости? Ведь ее перерождение — тоже удача, случайность. Сила, которой Громов и его сообщники играли, обернулась против них. Да, после того дела, что вспомнил Влад, все в городе затаились, были громкие аресты, и заполучить новую жертву было трудно, очень трудно — лишь рисковать и хватать кого-нибудь с улицы. — Столько людей пропадает, мы не найдем мавку, — поймав его мысли, поспорил Влад. — Лучше не распыляться и вычислять сообщников, этот их культ. — Нет, хватать случайную — глупо, ведь им нужны были девушки… Он сменил секретаршу недавно! — вдруг вспомнил Ян, подскочив, как ужаленный. — Мы собирались отработать эту версию. Она дала Раку визитку, сказала, недавно у Громова! — Прошла пара месяцев… чуть больше, — прикинул Влад. — Кто-нибудь может найти мне девчонку, которая работала до нее? Есть контакты? Только не спрашивать у самого Громова, это его спугнет! Думаю, он сейчас и так на взводе, может побежать… — Тина? — быстро позвал Ян, прижимая к уху телефон. — Можешь сломать базу данных из компании Громовых? Нам нужна предыдущая секретарша. Вероятно, это и глупость, но… Ведьма выматерилась и сбросила звонок. Запрокинув голову, Ян сумрачно рассматривал потолок, цепляясь за мелкие трещинки, вздыхал. Ему очень хотелось спать, и он перевел взгляд на Джека, клубком свернувшегося на лежанке в углу. Пес виновато заскулил и накрыл хвостом нос. Влад же был полон сил и расхаживал по кабинету. — Куда делся Корак, кстати говоря? — спохватился он. — Ты куда-то его отправил, инквизиторство? — Да нет, он прогуляться решил. И я его понимаю, — подумав, добавил Ян. Ему до сих пор хотелось смыть с себя чужой липкий гнев, вытрясти его из головы. Недобрые люди, как и недобрый Корак, легки на помине. Падший открыл дверь мыском ботинка, не рискуя прищемить шнурки. Сразу довольно ухмыльнулся, хвастаясь короткими кожаными перчатками без пальцев, но с аккуратными набойками на костяшках. На ремне джинсов на правом бедре колыхались пустые ножны, которых он абсолютно точно ничуть не стеснялся. В руках Корак держал два крафтовых пакета. Шуршал ими и, широко расставив руки, шагнул через порог. — Я принес сладенькое! Пончики! — Он поставил пакеты на компьютерный стол Влада, готовясь увернуться от прямого удара, которого почему-то не последовало. Заглянул через плечо инквизитора в экран, хмыкнул, только затем приподнял бровь и заметил Аннушку. — Вот чей прекрасный дух я чувствовал, когда мы выезжали к трупу! И правда Высший вампир! — Корак подлетел к Анне. — Очень рад видеть! Я много лет жил с Высшим, у нас полно традиций связано с отношениями вашего народа — и магов… Когда маг попадает на территорию, на которой живет клан вампиров, маг знакомится с их главой, они обмениваются любезностями. Благодаря этой традиции маги знают, что надо вести себя более аккуратно и сдерживаться в разрушающих нежить заклинаниях, а вампиры убеждаются, что путник — не враг. Рядовой Корак, Черная Гвардия. Де-юре Князь Тьмы, Хранитель Истока, Ангел Смерти… Де-факто подменяю Войцека… Аннушка поднял на него взгляд, разулыбалась, вежливо не показывая аккуратных клычков, и протянула ему тоненькую руку: — Какие у вас интересные традиции! Зовите меня просто Анной! Аннушкой, Аней, — добавила она, смущаясь. — Мне много про вас рассказывали, и я очень рада, что вы нам помогаете! Можно было заподозрить, что рассказывал про Корака именно подменяемый Влад и щедр был на подробности, но Анна и правда радовалась, искренне, даже немного по-детски, что вовсе не вязалось с долголетием вампирши. Пожав плечами, Влад зарылся в пакет и придирчиво обнюхивал пончик. Подскочил с места Джек и потрусил ближе, к столу. — Ян, хочешь? — предложил Влад, воздевая над головой пончик, чтобы его не слямзил пес. — Или ты весь в работе? Сейчас приготовлю кофе! — объявил он. Уставившись в экран, Ян поджидал, когда Тина отправит ему что-нибудь; в способностях ведьмочки он не сомневался ни капли, особенно если речь шла о чем-то незаконном. Уютно возился у чайника Влад, Анна с Кораком тихо разговаривали о кареонских вампирах… — Есть! — воскликнул Ян, привлекая всеобщее внимание и подзывая их к себе. Джек как раз доедал отданный ему пончик, а второй Влад вместе с горячей кружкой протянул Яну, и он позволил себе довольно, с гордостью впиться в сладкое тесто, припорошенное пудрой. — Предыдущая секретарша ушла в конце мая, аккурат перед Русалиями — предположительной смертью мавки. Сейчас… Он перебрал фотографии, выбрав ту, на которой стояла симпатичная худенькая девчонка, одетая в легкий сарафан; пышные черные волосы были собраны в косу, она улыбалась и ни капли не напоминала искореженное гневом существо, привидевшееся им над озером. — Кажется, похожа, — произнес Ян. — Пишут, она ушла по собственному желанию, вот тут заявление… — Запугали, чтобы написала — ничего сложного, — решил Влад. — Как удобно он устроился! Для чего еще нужна секретарша… — Еще одна колкость про секретарш — и я тебя стукну, — проворчал Ян. — Не надо ссориться, ну! — с восточной добродушностью встрял Корак, добротно макнул пончик в пудру. — Влад, ты чувствовал мавку? Что можешь сказать, насколько она хороша? Ведь с тем, чтобы ощутить алтарь, у тебя проблем не было? Даже раньше Джека справился, хороший мальчик! Ухмыльнулся, подмигнул как-то всем присутствующим, откусил кусочек пончика, не теряя бдительности. — И от алтаря, и от мавки — разит злобой, ее даже обычный человек почует, — объяснил Влад, — для этого тонкого восприятия не нужно. Любой маг старается скрыться, замаскировать ауру, если идет на преступление, а эта сила хаотична, ей нечего терять. Мавка — это животное в отчаянии. Единственный смысл ее жизни — месть, после этого она, скорее всего, уйдет в озеро или любую другую воду и упокоится на дне. Но пока она сильна. Поежившись, Анна отвернулась от фотографии, где обычная веселая девочка улыбалась тому, кто держал камеру, и позировала на фоне какой-то ярко-зеленой, свежей листвы. — Виктория… — протянул Влад, рассматривая ее. — Смерть всегда побеждает. — Увы, это говорит не в ее пользу, — парировал Ян. — У девушки осталась только мать, и я подумал… Может, поможет ее успокоить? Нам придется с ней столкнуться, если не хотим получить новые трупы. — Мавка не помнит себя, — поспорил Влад. — Но я могу с матерью поговорить, «Харлей» болтается рядом, долечу за… ну, пожалуй, минут десять, — пообещал он, сверившись с картой. — Мавка нападает по ночам! — напомнила Анна. — Что Громов, что Лисков погибли ночью, их тела нашли спустя несколько часов… — А этот Тропинкин пошел рыбачить — тоже ночью, что ли? — ухмыльнулся Влад, и вампирша стушевалась. — Нет, дорогие мои товарищи, мавка охотится на рассвете, когда ночь перетекает в день. Она — создание грани. И поджидать ее лучше, когда солнце встает, пока же — у нас есть немного времени. Часы показывали чуть за шесть вечера, но Яну подумалось, что этого все равно слишком мало. — Мавка может выследить Громова в доме? Ванная комната? Сколько воды ей надо? Она же явно не из озера попала в Мойку, сообщений прямых нет… Влад… — собирался было сказать что-то Корак, но перемкнулся, тряхнул головой, явно брякнул не то, что хотел. — А ваша работа в том, чтобы спасти от смерти человека, который сам подписал себе приговор? Чтобы исправить ошибки недоебка-мага? Он нарушил закон вашей земли, он нарушил законы магии. Как и те, которых мы не спасли. Они хотели стать лучше других, думая, что могут заплатить чужими жизнями, но оказались недостаточно ловкими. Так почему Громов должен жить? Разве не их богиня хочет справедливости? — Ебал я их богиню, — решительно заявил Влад. Ян неодобрительно закатил глаза. — И мне плевать, что она хочет. У нас другая справедливость — и пока я здесь служу, я буду судить по закону человеческому. Ему предназначено наказание, но так ли это хорошо — быстрая, хотя и болезненная смерть? Этого мало. Слишком мало за то, что он делал годами. Не ужаснее ли для него, человека, считавшего себя выше других, провести остаток дней в тюрьме — никем? Потерять вмиг все, что заработал, обманывая жизнь? Ты, Корак, не видел наших тюрем… И Ян чувствовал, что говорит он его словами, что сам Влад без зазрения совести отдал бы Громова мавке — впрочем, у него было время передумать, и Яну хотелось верить, что утренний разговор на него повлиял. Слова звучали зло, скрежетали. — Вода… — протянул Влад, успокаиваясь. — Инквизиторство, есть в том лесу какие-то речки поблизости? Не только же озеро там… — Конечно, есть. Чуть южнее того места, где мы были… Она путешествует по воде, но может двигаться и по суше, выходит на берег, не высохнет, как та несчастная русалка, — прикинул Ян, вспоминая статью из бестиария. — Быстрее, наверно, по воде, но если ей очень захочется, она доковыляет до Громова и пешком, так она хочет его убить. Поэтому он вряд ли спрячется. — Из крана мавка не накапает, — хмыкнул Влад. — Это уже хорошо. Можно поставить охрану возле дома, следить за всеми подступами, но что-то мне подсказывает, мы зря убьем своих. Лучше пропустить, использовать Громова как приманку. — Нет, — решительно заявил Корак. — Никаких оцеплений. Не хватало еще ради какого-то идиота терять добрых людей и нелюдей. Если вы считаете, что спасти Громова и правда необходимо, я готов этим заняться. И чтоб какая-то недобитая рыбешка вставала на пути… Не для этого я восемь тысяч лет колдую. Проследим за Громовым, подождем, пока она подберется достаточно близко, а затем — сожрем ее? У нас есть время. Если есть какая-то комнатка, я бы посидел и немного поготовился?.. — Запрем его в кладовке, а то делов натворит? — коварно предложил Влад, шепча так, чтобы все его точно услышали. Джек заворчал — хотя псу, возможно, не понравилось, что ему не пожаловали второй пончик. — Ладно, расслабьтесь! — примирительно воскликнул Влад. — Я любя! Что, инквизиторство, сдадим ему хорошее местечко? — Что, правда в кладовке? — изумилась Анна. — Что вы там делаете? — Прячемся от Ирмы, спим, — вздохнул Ян. — Развалиться на диване в кабинете — наглость, вдруг заглянет… А там тишина, никто не беспокоит. Возле комнаты для улик есть кладовка, сначала ее ведьмам хотели отдать, но у них и так места хватает… Ань, присмотри за Кораком, ладно? Джек вам дорогу покажет. Пес тявкнул и двинулся к двери, оглянулся терпеливо, ожидая, пока медлительные человеки последуют за ним. Вилял хвостом: перекус заметно улучшил его настроение, и Джек снова повеселел. — Я нашла кое-кого из списка студентов, — напоследок сказала Анна. — Денис Рубежов, стремительно разбогател, несколько раз его ловили в подпольных казино, но он отделывался… Неудивительно: если ему и правда везет, если его судьбу направляет какая-то древняя сила, выигрывать он должен всегда. — Такие обычно долго не живут, — съязвил Влад. — И без мавки он скоро отправится на тот свет… Но стоит проверить. Я слетаю к матери девчонки, что-нибудь разузнаю… — Лети, — разрешил Ян. — Я же попробую вытащить этого игрока. Корак — готовится к бою. Прошлая ночь протекла спокойно, а мавка наращивает аппетиты, перерывы между убийствами все меньше. Да и распробовала она кровь Громова — пойдет за отцом. Шутливо козырнув, Влад наудачу погладил Джека и исчез в коридоре.