***
Андрей доехал с ними до офиса. Наверное, в последнее время Ян становился совсем нервным, но его немного напрягала дорогая черная иномарка, севшая на хвост «Хаммеру», которая бесшумно скользила за ними по промороженной дороге — навевало не самые приятные мысли. Но Ян напоминал себе, что это всего лишь их друг, и позабавлено думал, как процессия из двух антрацитово-черных машин смотрится на занесенной петербургской дороге. Зимой Ян предпочитал передвигаться исключительно на «Хаммере»: никакие сугробы и гололедные тропинки им не грозили; в салоне было тепло и сухо, пахло горьким парфюмом Влада и теперь — еловой веточкой, которую Войцек легкомысленно обвязал какой-то ниткой и подвесил на крючочек для освежителя. Влад задумчиво глазел в окно на бело-серый город и помалкивал — думал о деле. Джек что-то себе ворчал позади. — Что думаете, стоит нам в это лезть? — позвал Ян. — Можем отказаться, пока не поздно. Нас пригласили просто поглядеть. Джек заинтересованно задвигал ушами, ловя звук его голоса, и Ян улыбнулся в зеркало. — Нет, я теперь не успокоюсь, пока не узнаю, нахуя кому-то понадобилось сердце девчонки, — заявил Влад. — А ты что, устал? Думаешь, нам не повредит пара выходных? Да Новый год скоро, успеем отдохнуть! Последнее дело в этом году, — предложил он. — И будем страдать с отчетами. Все как ты любишь, — довольно заявил Влад. — Ты прав… За всеми делами Ян и забыл о приближении праздника. Он обычно находил улики, но предпочитал смотреть сквозь украшенные сияющие витрины с елками, мишурой и игрушками. Около офиса их встретила Аннушка, стоявшая неподалеку от парковки. Погода была хорошая для вампиров: светло, но солнце не шпарит. Как будто на город надели сероватый купол. Анна помахала рукой, очаровательно улыбнулась. Смотреть на нее было очень холодно: она вышла в тонкой изящной блузке, застегнутой под горло. Большинство людей пользовались согревающими амулетами, но вампирша не нуждалась в магии. Она попросту была триста лет как мертва. — Ты-то как вообще, есть время? — спросил Влад у Андрея, который тоже вышел и спокойно приблизился к ним. — Ничего без тебя там не случится? — Все нормально, я не единственный начальник, — усмехнулся Ивлин. — Здравствуйте, Анна! Ян замечал, что взгляд Ивлина какой-то рассеянный, смущенный. Догадывался, о чем с печалью думает друг: Инквизиция не менялась. Здесь служили по большей части нелюди и маги — или проклятые; старинная поговорка, что для ловли зверя нужно самому стать зверем, отражала их отделение как нельзя лучше. Их не трогало время, лишь иногда опасная служба отбирала кого-то, собирала дань. А на их лицах не оставалось морщин. Только добавлялись иногда шрамы и глаза потухали. Зато полицейские коллеги медленно ветшали: на скромную зарплату не позволишь магической молодости. — У вас дела про кражу внутренних органов, да? — спросила Анна, довольно улыбаясь; Ян покачал головой, иронично поглядывая на нее и одновременно снова пытаясь прикурить. Мороз драл горло, терзал пересохшие губы. Почему-то за недолгую дорогу опять захотелось. — Ты слишком радуешься, когда говоришь о том, что у кого-то спиздили сердце, — хмыкнул бесцеремонный Влад. — А, ты же работала по черному рынку! — вспомнил он. — Это может быть связано? К сожалению, черный рынок существовал всегда, а Инквизиция ничего не могла с этим поделать. В беззаконные и жестокие времена Средневековья, когда их предшественники жестоко карали нечисть просто за то, что она существует, было изобретено множество мерзких отваров, включающих части тел нелюдей. Самые разные; встречались и невинные капли крови или клочки шерсти, и нечто более пугающее и обрядовое. Магическая сила древних рецептов была настоящей, но раздобыть какое-нибудь сердце волкодлака стало куда труднее… — Я наткнулась на несколько слухов о месте, где можно получить свежее мясо, — поморщилась Анна. — Как человеческое, так и нечисти. Для разных… целей. Но чаще его едят. Вряд ли сердце, печень и так далее можно использовать иначе. Анна долгое время билась над одним из следов, промелькнувшим в вампирской общине. Твердила, что вот-вот выйдет на крупного поставщика… было это еще осенью. Тогда черный рынок всколыхнулся из-за ареста Березова, крупного участника, который поставлял нечисть еще живьем — в этом поучаствовали лично Ян с Владом, вскоре понявшие, что ничего значительного их достижение, раструбленное газетчиками, не сделало. — Думаешь, это их «охотники»? — удивился Влад. Он и обычно размахивал руками при разговоре, словно стараясь привлечь внимание или сколдовать что-то невообразимое, а теперь и вовсе широко вышагивал вокруг — не хотел замерзнуть. — Не, они не настолько борзые! Куда им лезть в квартиры! Проще поймать какого-нибудь пьяницу в подворотне. Иронично, но они обыкновенно более здоровые, чем среднестатистический студент! — Да, мне тоже кажется, что это кто-то идейный, — встрял Ян между затяжками. — Еще и гирлянда… Но если у тебя есть какой-то след, будем благодарны! — Попробуйте поговорить с графом Смольцовым, — посоветовала Анна. — Он обещал мне кое-что интересное, но уступлю вам. — Просто не хочешь его видеть? Влад скривился. У него всегда на лице написано то же, что в мыслях. Даже Джек обиженно тявкнул. Один Андрей с сожалением оглядел их, явно досадуя, что не может в полной мере понять беседу. Яну не хотелось бы, чтобы друг почувствовал себя лишним и ненужным, но Ивлин, закаленный долгой службой, был готов к этому и спокойно спросил: — Кто он такой, это граф? Какой-то древний вампир? — Он самый, — согласился Ян. Анна обхватила себя руками — не замерзла, но разговор ей не нравился. — Перевоспитавшийся людоед, — продолжил Ян. — Ну, или мы хотим так думать, а он очень осторожен. Ни разу не попадался за распитием живых людей, в отличие от всяких новообращенных дурачков, но черный рынок — именно то место, куда пойдешь, если хочешь достать себе что-нибудь вкусное. Он заметил, как нахмурилась Анна; та не раз признавалась, что ее мутит от одной мысли о кусании людей. Много лет она, как и другие цивилизованные вампиры, питалась донорской кровью, которую сдавали небезразличные добряки или отряжали больницы. Поэтому в графа Смольцова — щеголя из еще петровских времен — она вцепилась мертвой хваткой, надеясь вывести хищного собрата на чистую воду. Как говорила Анна, от него пахло живой свежей кровью, а Джек при нем волновался и гавкал. Что уже как минимум было поводом для беспокойства. Продолжая разъяснять Андрею, Влад больше ругался, чем действительно рассказывал о личности графа: — Он не станет с нами говорить, это тупик! Янек, хоть ты скажи! — То есть ты предполагаешь худшее? — удивился Ивлин. — Я всегда предполагаю худшее, — гордо отвечал Влад, — именно поэтому мы до сих пор живы. Правда, отношения у нас с этим типом не заладились. Возможно, как-то сыграл тот факт, что я воткнул в него двуручник. Ну, знаешь, бывает. — Что? — переспросил Андрей. — Откуда?.. — Да в багажнике завалялся, думаю, чего он лежит. А тут так удобно охуевший вампирюга подвернулся, — жизнерадостно пояснял Влад. — Меч пиздатый, кстати. Очень советую. Пораженный Ивлин обернулся к Яну, но тот лишь пожал плечами и таинственно улыбнулся. Они с графом поссорились после того, как он предложил ответы за стакан крови Влада; видимо, хотел испытать его терпение. В чем-то Влад был так же предсказуем и дипломатичен, как и прущий в атаку танк — неудивительно, что он предпочел пробить грудь графа двуручником. Крови было много — что опять-таки убедило их: Смольцов питается свежатинкой, — однако вампиру это мало повредило. Он улыбнулся и заявил, что Ян плохо дрессирует своих псов. После этого пришлось удерживать еще и Джека — ему совсем не понравился пристальный взгляд красных глаз. — Давайте съездим, тут недалеко, — живо предложил Ян, когда Анна скинула ему геолокацию. Ему не хотелось сидеть на месте, тем более, Тина в только дошедшем сообщении обещала закончить с анализом аур и всего остального ближе к обеду — сегодня смена ведьмочки тоже начиналась чуть позже, так что в офисе им ловить было нечего. — Постараемся никого не убить, да, Войцек? — Если он захочет меня сожрать, я за себя не отвечаю, — мрачно предупредил он, направляясь к машине. — Андрей, оставь тут свою колымагу, потом ее кто-нибудь докинет до дома! — Порталом? — забеспокоился Ивлин. — А ничего ей не будет?.. — Сашку попросим, — предложил Ян. Довольно иронично было думать, как много разнообразных существ обреталось у них на заднем сидении, пока «Хаммер» рассекал заледеневший город. Что-то всегда менялось, судьба подбрасывала им самых удивительных попутчиков, не давая сгнить от скуки, на что жаловался бедный Андрей. «Как думаешь, стоит ему сказать, что он развалился на месте, где недавно сидела Сатана?» — ехидно подумал Влад, дурашливо скалясь и незаметно косясь на Ивлина. Ян подумал об усталой Каре, уютно свернувшейся калачиком позади (они забирали ее с какого-то очень важного совещания), и покачал головой. Делиться этим воспоминанием он ни с кем не собирался. — Говорят, когда вампир кусает, даже приятно, ну, в этом смысле, — немного наивно заговорил Андрей. Он старался не показывать, что сгорает от любопытства, но Ян этого от него и ожидал. Глаза блестели как у ребенка: — Что-то вроде транса, да? Или все это мифы? — Ну, если тебе нравится, когда тебя очень долго грызет трехсотлетний дед, смахивающий на Кощея, кто мы с инквизиторством такие, чтобы тебя осуждать, правда? — выразительно произнес Влад, подмигивая в зеркало. Клацнул клыками: — У каждого свои вкусы. — Перестань издеваться, это невежливо, — с улыбкой проворчал Ян. — Меня никогда не кусали, поэтому я едва ли скажу тебе, на что это похоже, — серьезно ответил он — к вопросам о работе, о нечисти, он всегда относился ответственно. — Многие, кто пережил это, говорят, что есть некое… пристрастие. Как наркотик. — Я тоже не знаю, но говорят, что это похоже на отраву, — с готовностью подхватил Влад. — Как будто ты ослабеваешь и не можешь пошевелиться… Кару однажды кусали, — вздохнул он. — Та тварь ее достала, она могла погибнуть, это была моя вина. Так что обычно я с вампирами не церемонюсь, — жестко рыкнул он. — Сначала выбить зубы — потом можно разговаривать. — Но вы же работаете с Анной, — удивился Андрей. Он явно не понимал разницу между опасными ночными хищниками, полубезумными, сбрендившими от крови, и их милой подругой, положившей всю долгую жизнь на помощь людям. — Она, понимаешь ли, «своя». Я знаю, что она за человек! — патетично воскликнул Влад, и Ян был уверен, что Войцек ничуть не оговорился. — А с такими упырями никогда не поймешь, то ли он хочет помочь, то ли мечтает тебе горло перегрызть и напиться. Они наконец-то доехали до небольшого кафе с верандой, где граф Смольцов назначил встречу Анне. На улице было закрыто, но столы, приваренные к асфальту, остались и в зимнее время — видно, хозяева кафе надеялись задержаться здесь, на углу, очень надолго. Обычный человек околел бы, но Смольцов сидел на покрытом инеем стуле и скучающе глядел на них. Вампиру, способному ударить молниеносно, они должны были показаться плетущимися как черепахи… Но граф даже не пошевелился. Мог бы и весь день тут просидеть. Джек низко зарычал на вампира, но Ян похлопал его по спине, успокаивая. От Смольцова пахло кровью. Ян подозрительно оглянулся по сторонам, посмотрел сквозь витрину кафе, но ничего необычного не заметил. Мимо них пронесся ребенок с санками, скользившими по обледенелому тротуару, прошла какая-то парочка. На вампира не обращали внимания, и Яна ненадолго дернуло беспокойство за беспечных петербуржцев. Но не стал бы он нападать средь бела дня! Он не изменился с прошлой встречи. Смольцов меньше напоминал Кощея из старого советского фильма, чем хотел представить Влад, но все же выглядел сухим стариком — его обратили уже в преклонном возрасте. Выбеленные, цвета чистого снега волосы, сглаженные морщины и красные глаза — все это создавало неестественный вид. В целом граф мог бы играть Дракулу в театре. Он все так же носил старомодный костюм, а сверху — щеголеватое кашемировое пальто, которое выглядело как вещь, которая стоит не только дороже годовой зарплаты среднестатистического инквизитора, но и его самого. Это вернуло Яна к мыслям о черном рынке органов. Андрей не подошел близко, держался чуть отдаленно, но друг не выглядел испуганным, скорее — оставлял места для драки, если дело дойдет. Это было разумно. Сам Ян тоже держал дистанцию, одновременно прихватывая за ошейник напряженного Джека. Пес лучше остальных понимал, что перед ними опасный зверь, и готов был броситься на защиту. — Надеюсь, вы пришли извиниться за прошлый разговор, — протянул вампир, безошибочно отыскивая Влада и глядя ему в глаза. Ян ощутил прокатившийся по изнанке отзвук яростного рыка. Владу не нравилось, когда его провоцировали. — Нет, мы по другому делу, — вмешался Ян, пока Войцек не ляпнул чего-нибудь, что навсегда обрубит эту ниточку-след, ведущую к подпольной торговле. — Кто-то в Петербурге убивает нечисть, — рассказывал он. Потянулся к сумке медленно, чтобы никто не подумал, что он за оружием; подал вампиру планшет с фотографиями жертвы, Елизаветы. Он всмотрелся, но лицо Смольцова оставалось безмятежным. — Это определенно не вампир, — рассудил он. — Грязно, неаккуратно, столько крови зря. Либо это новообращенный, но с таким отношением к жертвам они долго не живут. Так что не понимаю, чем могу вам посодействовать, господа инквизиторы! Ян догадывался, что с Анной он согласился пересечься не зря: между вампирами должна была состояться какая-то сделка. Дело было в крови, которой всегда не хватало, или в переделе влияния в Петербурге. Но Анна почти отказалась от принадлежности к клану в пользу общественной службы — едва ли она могла повлиять на расстановку сил… Налетел ветер. Ян поежился, Смольцов неподвижно глядел на гаснущий экран. Джек переступил с лапы на лапу и заворчал. — Я не буду взывать к вашей совести, но Инквизиция располагает разрешением на охоту, — сказал Ян. — Специально для наших сотрудников. Сытые вампиры лучше бегают за преступниками. — Кровью животных не утолить голод, — заметил вампир, произнося последнее слово со странным, почтительным придыханием, словно имя какого-то божества. — Вы не умеете торговаться, майор. — Хотите мою кровь? — несерьезно предложил Ян, желая поблефовать. Окинув его долгим взглядом, вампир покачал головой величественно и рассмеялся, показывая шилья острых клыков. В отличие от многих знакомых Яна, он не маскировался, не притворялся человеком. Смольцов и правда был древним. Очень старым, испытанным кровопийцей, который почуял его запах еще издалека, ощутил дразнящую силу — и одновременно ее запретность. — Вы собираетесь меня отравить? — иронично спросил Смольцов. — И сколько молодых вампиров попалось в эту ловушку? — Нисколько, — с чистой совестью сказал Ян. — Всего лишь небольшое испытание. Мое предложение насчет лицензии на охоту вполне серьезное. Я знаю, что вам нужно… выпускать ненадолго зверя. — Что вы можете об этом знать? — неосторожно огрызнулся вампир. — Довольно многое, — вступил в игру Влад. Он уже весь извелся, не привык столько молчать. — Нам нужно всего лишь выяснить… о мясе. О том, что находится вне сферы интересов любого вампира, так что вам нечего опасаться, будто, когда мы схватим торговцев плотью, ваши собственные возможности будут усечены. Напротив, о вас появится добрая память в Инквизиции. На мертвенном лице вампира отразилось изумление: он не ожидал, что взъерошенный бес, в прошлый раз оравший на него благим матом, окажется так искусен в плетении словес. Ян довольно ухмыльнулся. Влад умел производить неоднозначное впечатление — и бессовестно этим пользовался. Но им удалось завладеть вниманием Смольцова. — Я так понимаю, случилось что-то громкое, — сказал вампир, кивая на стоящего поодаль Ивлина, — иначе не привлекли бы еще и полицию. Можете убрать оружие, которое вы так незаметно держите в кармане, офицер! — презрительно бросил он. Андрей выругался, но вынул руки из карманов пальто. Смольцов довольно осклабился: — Ваши пули все равно мне не повредят… А в последнее время не происходило ничего… значительного. Я не слышал. Вполне вероятно, ваше дело никак не связано с тем, что вы пытаетесь отыскать. Он всегда был крайне осторожен в словах — явно опасался, что их прослушивают. Яна эта параноидальная черта древнего существа позабавила, но он не отступил, прямо глядя на Смольцова и мало-помалу вынуждая его задуматься над предложением. Вампир взял удобнее планшет, который лежал перед ним на заснеженной столешнице и, с некоторым усилием нажимая на экран, стал печатать. Когда Ян получил планшет обратно, у него в заметках был адрес. Где-то на востоке, ближе к КАДу. Скромный спальный район, где происходит больше всего бытовых преступлений, с которыми кое-как разгребаются местные участковые… «Место как-то не совпадает, — подумал Влад, прочитав через плечо. — Наши убийства-то в центре. Если они так хорошо прячутся, не стали бы подставляться». Он был прав. Есть куда более изящные способы получить свежее мясо для новой поставки, чем такое грубое убийство — с другой стороны, многие подумали бы на маньяка и не стали бы копать в сторону торговли мясом, так что в каком-то смысле они подстраховались. Ян скорее ставил, что это дело лап какой-то обезумевшей нечисти, однако… У них был шанс накрыть сеть каннибалов, и они не собирались его упускать. Напоследок Ян пообещал, что Анна передаст лицензию в ближайшее время. Возмущаться вампир и не подумал, по какой-то причине доверял ему, знал, что Ян слишком дорого ставит свою честь, чтобы обманывать. А может, понимал, как много значат сделки для того, кто половину года проводит в Аду — все же нельзя не перенять культуру и обычаи демонов, когда их называешь семьей. Смольцов так и остался сидеть, глядя им вслед, неподвижный и мертвенный, как одна из многих статуй Петербурга, скрывшихся под белыми шапками снега. — Что думаешь? — спросил Ян у Андрея, когда они отошли к машине. Замерзший Джек первым юркнул в прогретый салон. На всякий случай Влад достал амулет, который не позволил бы их подслушать. — Как тебе древние вампиры? — Жуть, — признался Ивлин. — Вроде сидит, ничего не делает, но пробирает… Он тут ни при чем, — решил он. — Слишком… не знаю, безынтересный? Ему наше мясо до фени. Ты правда думаешь, что с разрешением на охоту он утихомирится? — Нет, конечно, — фыркнул Ян. — Но у него будет выбор, пойти завалить какого-нибудь лося из леса и напиться или рисковать и нарушать закон, чтобы достать живого человека. На черном рынке все постоянно меняется… А наше разрешение — это хоть какое-то спокойствие. — А Анна этим разрешением пользуется? — спросил Андрей. — Нет. Ей, чтобы гоняться за преступниками, хватает моральных убеждений.***
Они распрощались с Андреем, однозначно впечатленным древним кровопийцей, и, поплутав немного по делам, вернулись к офису. Требовательные сообщения от их подруги Тины издергали телефон Яна — она ждала их с новостями и кучей предположений, а от переизбытка чувств постоянно поторапливала. Зимой Ян старался ездить медленнее, хотя новые ребристые шины не скользили. Боялся, что кто-нибудь неожиданно выскочит на проезжую часть, а он не заметит в белой мути начавшейся метели, едва просвечиваемой яркими фарами. Темнело рано — уже навалился густой сумрак. Зимние дороги Ян не любил, да и Влад тоже — тот тоскливо глядел на утрамбованный колесами, но не убранный снег и определенно скучал по реву свободно несущегося «Харлея». Они оставили Джека в кабинете, а сами быстро прошмыгнули вниз, в ведьминское логово. Сегодня народу тут было не очень много, две девушки развешивали мишуру, левитируя ее под потолок. Украшения змеились и запутывались в морские узлы. А вот Тина сердито ворчала на хихикающих коллег, которые отвлекали ее от дела: Ян с Владом нашли ее уткнувшейся в экран компьютера. — Нет, одно я категорически понять не могу, — размышлял Влад, закусывая бутербродом, — почему никто не поднял тревогу! Судя по состоянию жертвы, она сопротивлялась, пока ее ломали! А значит, надо искать свидетелей. Тина смотрела на него очень неодобрительно и постукивала пальцами по столу. Возможно, щепетильной ведьме не нравилось, что он так запросто обедает на работе, хотя им предстояло распутывать дело девушки, тоже ставшей чьей-то закуской… Но между голодными обмороками и наплевательством на все правила этики разом Влад с удовольствием выбирал второе. И Ян его вполне понимал. — Хочешь? — любезно предложил Войцек Тине. — Очень вкусно! С ветчиной. Она побледнела. Тина тоже была относительно новенькой и не привыкла до конца к своеобразному чувству юмора Влада, а его искренне забавляло, как она пугается и смущается. Но, поймав укоризненный взгляд Яна, отстал от ведьмочки. — Слишком часто вы стали брать себе дела со стороны, — проворчала Тина, стараясь отвлечься. — Добренькие вы, ребята. Люди вам на шеи сядут, а вы никак отказать не сможете… Да и вообще. Того и гляди уйдете на пенсию и устроите себе какое-нибудь агентство частного сыска. «Войцек и компания»! Нет, надо что-нибудь погромче, чтоб запоминалось. — Видишь, я главный! — порадовался Влад, оживленно оглянувшись на Яна. — Я тоже Войцек, если ты не забыл. А тебе больше подходит по атмосфере слово «компания». Я бы даже сказал, «группировка», — многозначительно ухмыльнулся Ян. — Ты, Тина, пересмотрела нуарных детективов. Все это не вяжется с нашими методами работы. Без прикрытия закона нас отправят в Кресты после первого же дела, когда мы смачно разнесем половину города. Не судьба нам быть детективами. Они никогда не думали о свободном плавании — нет, Ян остро понимал, что они не смогут в одиночку; без поддержки коллег (в том числе и ведьмочек) они не распутали бы и половину дел. Поэтому он так любил их подругу, всегда готовую покопаться в ауре на изнанке с помощью своих чудес техники. — Он очень силен, но по ауре не понятно, человек это или нечисть, — сказала Тина. — Я бы даже сказала… все такое размытое, неустойчивое. У него какая-то врожденная магия, которая блокирует мои анализаторы. Скорее всего! Амулет бы точно оставил крупные такие мазки на изнанке. — Или он больно хороший, — предположил Ян, — дорогой. Тогда можно предположить, что преступник богат и обладает некоторыми… возможностями. Возможно, чувство безнаказанности его и побуждает… Он поморщился: таких уродов, убивающих ради развлечения, Ян ненавидел больше всего. Даже Смольцова, ведомого инстинктом, голодом, он мог бы мысленно оправдать, но не тех, кто развлекался, лишая других жизней. — Кстати, вы так уверены, что это мужчина? — спросила Тина. — Я очень близка к тому, чтобы обозвать вас сексистами! Не только вам можно курить «Мальборо», знаете ли! — Очень не советую, дрянь неимоверная, — честно предупредил Ян. — Понимаешь, в чем дело: соседи слышали что-то, и они подумали, что у нее проблемы с парнем. Значит, вероятно, был мужской голос. Какое-то, как нам сказали, рычание. — Класс, значит, в основном ищем оборотня! — кивнула Тина и быстро застучала по клавиатуре. — То, что мы видели, было похоже на выражение какой-то абсолютной ярости, — размышлял Влад. — Это не аккуратное извлечение, а нормальный такой пролом. Ткани порваны. Она, может, его разозлила, что не сдалась, подняв лапки. — Но, судя по уликам, он подготавливался, может быть, поджидал, — добавил Ян. — Вполне себе спокойно курил. Как я понял, прятался за деревом, поэтому никто его из окон не видел, свидетельств нет. Не первый раз пришел во двор, рассчитал. Поэтому основная версия — ее парень, Геннадий Валерьев. Они послали к нему Сашку Ивлина на отцовской машине, но в общежитии подозреваемого не оказалось. В университете сказали, что он уехал на конференцию в Москву, однако Ян подозревал, что он мог остаться и прятаться где-то в городе. Вот только Валерьев был человеком, но скрыть оборотничество попроще, чем вампиризм… — Он мог перекинуться, чтобы извлечь сердце, и войти в раж, — прикинул Влад. — Может, у него какая-то нестабильная ликантропия. Некоторым же срывает кукуху по полной! Особенно тем, кто жрет человечину. Ян много читал, особенно — про нечисть. Многие считали, что оборотничество — это какое-то древнее проклятие, очень цепкое, что передается по наследству. Он не знал, как там было взаправду, слишком давно складывалась, сплеталась магия. Как и все колдовство, оно могло служить человеку полезным орудием, а могло поработить и напрочь лишить рассудка, превратив в дикое животное. Что-то происходило с мозгами оборотней, постоянно питавшихся человечиной; вампиры просто становились жадными, похожими на обычных наркоманов, только в тысячу раз опаснее, а оборотни превращались в нечто извращенное, с переломанным сознанием… — В Будапеште была похожая ситуация, — вспомнил Ян. Он редко обращался к тому времени. — Безумный оборотень. Сначала подъедал мертвечину, потом стал хватать на улицах. Полиция врала, что это дикие звери. Из цирка, что ли, сбежали, — усмехнулся он, стараясь хоть смехом защититься от неприятного воспоминания. — Потом немного успокоилось. А оказалось, что он ушел в пригород и там захватил какую-то школу-интернат. Насиловал, убивал, ел, — хладнокровно перечислил он. — Настоящий ад, не как у нас в Столице… — Думаешь, стоит поднять архивы… — оторопело сказала Тина. Оглянулась на Влада, пытаясь понять, как ей стоит реагировать на эти откровения. Тот замер, мутно глядя на Яна. — Насколько я знаю, там многое засекретили. Руководил нейтрализацией кардинал Кирай, мне уже через третьи руки слухи дошли, — покачал головой Ян. — Мелким тогда был. Как Сашка наш. Да и с псовыми у меня отношения не очень складывались. Но я это к тому, что многие оборотни тяготеют к тому, чтобы найти… берлогу. Какое-то убежище, где они могут делать, что угодно. Часть приобретенных животных привычек. Ян, стараясь отвлечься, предложил прочесать канализации, но что-то тут не складывалось. Зимой там можно умереть от холода — и даже оборотню будет не слишком-то приятно морозиться, хотя и не смертельно. Если это медведь, а не волк, что здесь, в северной части России было все-таки не такой уж редкостью, можно вообще впасть в спячку ненароком. Влад скорее выступал за то, что стоит рыскать вдоль теплотрасс. Они так и не смогли сразу договориться, а инквизиторов на два направления не хватило бы. Попрощавшись с Тиной, они удивленно заметили, что за окном уже совсем ночь. Только четыре — а уже как будто за одиннадцать вечера. Это действовало как-то угнетающе, заставляло скучать и мучиться. Все-таки Яну больше нравился день, свет, рассыпающийся по строгим улицам… Прикорнувший в кабинете Джек быстро проснулся и радостно залаял, будто они надолго расставались. Выйдя на улицу, Ян махнул рукой Владу, чтобы притормозил, а сам остановился слева от крыльца, на излюбленном своем месте, и вытащил сигарету. Джек сидел рядом, но потом отвлекся, кинулся в кусты, охотясь на что-то невидимое. Тут дышать-то было холодно, не то что курить, но Яна такие мелочи не останавливали. Что-то его мучило, дергало контракт. Влада задел тот рассказ про оборотня… Нет, это у него он не шел из головы, а Войцек чутко отзывался на чужие душевные мучения. — Янек, мы не доведем до такого… как в Будапеште, — пообещал Влад негромко. Они стояли, наблюдая за движением падающего снега, и казалось, что они совсем одни в глухом городе. За спинами теплели желтые окна офиса, но они почему-то чувствовали себя отрезанными от этого уютного мирка. — Прости, что я так… — поморщился Ян. — Я правда стараюсь об этом не думать. — Да нет, ничего… Здесь никогда совсем запущено не было, Ирма, может, и бешеная сука, но она умеет пресекать такую хуйню, — напомнил Влад. — Расскажи ей об этом — она сделает что угодно, лишь бы остановить нашего уебка. — Понимаешь, это идет по нарастающей. Всегда. Статистика, — объяснил Ян своей любимой вещью. — Наш преступник уже убивает, не питается падалью. Скоро ему захочется… охотиться. Издеваться. — Почему он жрет только отдельные части? — спросил Влад то, что все время выбивалось. — Поехавшие оборотни просто хотят есть. Никакой зверь не остановится, если перед ним столько свежего мяса. Он разумнее, чем нам кажется. — Может, это и ужаснее, — грустно улыбнулся Ян. — Со зверя мало спроса, с его примитивными желаниями. Преступления человека куда страшнее. Они наблюдали за Джеком, охотящимся за падающими снежинками. Поблескивая в свете фонарей, снег переливался и дразнил адского пса, которому хотелось понять, что такое холодное сыплется ему на спину. Рассмеявшись, Ян поманил Джека и бережно отряхнул его голову. — Да, мы, люди, более жуткие, — повторил он, играясь с Джеком, шутливо, беззубо клацающим пастью у его пальцев.***
Домой они добрались поздним вечером, посовещавшись с Ирмой насчет наводки Смольцова. Не хотели спешить и бросаться очертя голову, однако и предполагали, что медленное расследование тут может повредить: Смольцов как-нибудь подаст преступникам знак. Хотя он не был похож на того, кого сильно волнует чья-то судьба… Джек влетел в квартиру и забегал по коридору, отогреваясь. Адский пес был родом из Столицы, пустынной, занесенной красным песком и раскаленной, и ему совсем не нравились легендарные русские холода, способные посоперничать с Девятым кругом. Иногда зимой Ян с Владом переходили в свой второй дом, чтобы прогуляться по остывающему от дневного зноя городу. Но этим вечером они слишком устали… Было в этом деле что-то неприятное, грязное — морально. — Что хочешь на ужин? — привычно окликнул Влад. С кухни было слышно, как грозно клокочет закипающий чайник. Ян, безвольно упавший на диван, жалостливо посмотрел на него, слишком бодрого. Помотал головой: — Честное слово, Войцек, я съем что угодно, что ты приготовишь! — О, это ты зря сказал. Звучит как вызов! — таинственно усмехнулся Влад. — Нет, правда! Ты только, пожалуйста, не говори мне, чем… или кем… это было раньше, и все нормально… Он нашел телефон, проверил сообщения. Андрей спрашивал, как продвигается расследование, и почему-то тон друга показался Яну очень обнадеженным, словно его встряхнуло это дело. Конечно, если бы он тоже постоянно торчал в кабинете, а потом наконец-то вырвался на настоящую работу, с радостью бы ринулся во все это… Как давным-давно, когда он едва переехал в Петербург. Но рассказать Андрею было все равно нечего. — Тебе не кажется, что мы стареем? — озабоченно спросил Ян у Влада. — Я серьезно! Посмотри на Андрея, он какой-то… не знаю. Мне всегда было страшно думать о старости, потому что она связана со смертью, но сейчас тревожиться не о чем, а все-таки… омертвение души страшнее. Оно куда более настоящее, чем обычное перемещение в Ад. — Он просто немного заебался в последнее время, — успокоил Влад. — Это дело его приободрит, вот увидишь! И нас тоже. — Мне стало как-то паршивее… Что это, моя ежегодная хандра перед днем рождения? — уныло спросил Ян. — У тебя вот не бывает, что ты хочешь просто свернуться клубком на диване и отказаться от мира! Ты всегда… двигаешься! Живешь! Зависть есть грех, но мне вот столько лет хочется у тебя научиться. — Я охуенно притворяюсь, — торжествующе улыбнулся Влад. — Главное — найти, чем себя занять. И тебя дергаю, потому что мне скучно, а я страшный эгоист. Но у Андрея, похоже, такой искры безумия в жизни не хватает, вот он и покрылся паутиной, как многие наши соотечественники. С Андреем они дружили с давних пор, еще с самого первого дела. Выучили, что на полицейского можно положиться в самом серьезном вопросе; он никогда не подводил и служил народу. За ними следили куда меньше, чем за инквизиторами, это Ирма не позволила бы запятнать честь организации какой-нибудь мутной историей с взятками или кражами, а вот от полицейских такое слышалось нередко. Но Ян был уверен, что Андрей честен с собой и с ними. Он не был так близок, как их семья, Гвардия, или даже коллеги, с которыми они ежедневно сталкивались, но как-нибудь на выходных они запросто могли завалиться вместе в бар. А еще в Инквизиции служил Сашка Ивлин, его сын, и Андрей был очень благодарен, что они приглядывают иногда за мальчишкой и помогают ему… Ян вздохнул и лениво подтащил к себе ближайшую книгу, пока Влад грохотал на кухне. — Я почитал про ритуалы с сердцами, в основном мне попадались ацтекские обряды, — заявился на кухню Ян, когда ужин был готов. Он захватил с собой пухлый томик. — Почти все они направлены на призыв… чего-то. Если мы забываем про гастрономическую версию как основную. — Только древних богов нам не хватало, — проворчал Влад. Вытащил из духовки вкусно пахнущую лазанью, привычно отстранил голодного Джека и водрузил ее на стол. — Но мне кажется, это не то. Такие обряды с извлечением сердца проводятся собственно на алтаре. Тогда он украл бы девчонку, а не убил дома. — Может, соседи вспугнули, — предположил Ян. — Они же вызвали полицию. — Ага, а гирлянду он все равно успел так красиво разложить? Нет, времени было достаточно. Значит, сердце извлекли очень быстро и профессионально. К тому же, знаешь, насчет печени и легких я не уверен… — Печень часто поедают оборотни, говорят, она питательная, — поделился Ян. — Ага, а легкие-то нахуя? Ян пожал плечами. Что-то с этим делом было не так, он путался и плутал. Стройная схема не выстраивалась; он сам всегда полагался на здравый рассудок, но зачастую преступники, особенно их, особые, инквизиторские, сбивали его. Их невозможно было понять и, что самое главное, предугадать. — Забей, давай ужинать, — предложил Влад. Подумав, Ян кивнул. Войцек, в конце концов, старался над этой своей лазаньей…***
На следующее утро Ян уже проснулся немного уставшим. Может, дело было в погоде: на Петербург надвигался снежный шторм, и за окном было белым-бело; крутился вихрь, который даже сквозь толстое стекло обжигал холодом. Поежившись, Ян плотнее закутался в любимую мягкую домашнюю рубаху, расцвеченную бело-синей клеткой. Ему не нравилось мерзнуть. И он переселился в один самых холодных городов в России… — Ну, все еще не Сибирь, — обнадежил себя Ян. Джек поддержал его согласным тявканьем — у него было настроение поболтать. На кухне Ян почувствовал себя куда лучше. Странно, но он не ассоциировал это место собственно с приемами пищи, а с совместными посиделками и обсуждением каких-нибудь нюансов дела — вполне… Такие утра были особенно суетливыми и приятными: когда Влад с дымящейся сигаретой в зубах, уже перехвативший портупею и набросивший ее на плечи, торопливо доваривал кофе в старенькой медной турке и мурлыкал себе под нос, довольно ухмыляясь. До знакомства с ним Ян никоим образом не мог представить, как вообще можно мурлыкать немецкий рок. Влад Войцек, однако, был кладезем скрытых талантов. Одна половина их, правда, оказалась противозаконной, а другая — безумно неприличной. Изумительная готовка определенно относилась ко второму разряду. — Угадай, что не так с девчонкой! — крикнул Влад. Он явно успел поболтать с кем-то с работы, пока Ян мирно спал. — Скажи, как ты можешь по утрам быть таким громким и ужасным? — застонал Ян. — Она не человек? Я знал! А то больно неровный ряд получался: нечисть — и вдруг ничем не примечательная девушка… Он позволил Джеку взобраться на кухонную лавку, чего ему обычно не разрешалось, и вытянуть лапы поперек коленей. Греясь друг о друга, Ян с псом дожидались завтрака, пока Влад самозабвенно рассказывал, что Тина смогла дозвониться до бабки жертвы, спрятавшейся от мира в каком-то доме престарелых за городом. Домашний уют ничуть не ослабил инквизиторскую бдительность. — А на какие это деньги она там содержится? — удивился Ян, вспомнив скромное жилище. — Не похоже, чтобы Лиза могла так просто расставаться с большими суммами… — Да на свои собственные! Она была какой-то выдающейся артисткой еще в прошлом столетии, — Влад неопределенно помотал рукой. — И с тех пор сберегла. Как я понял, предпочитает все время быть под наблюдением врачей. В ее возрасте… — Могла бы магией продлить жизнь, — предложил Ян. В последнее время, особенно среди стариков, была мода на естественность. Они принимали старение и свою дряхлость, потому что больше не ведали страха перед неизвестностью. Понятно, что они попадут в Ад, а духами после смерти могут выбрать тот облик, что им роднее. Хотя болезни и всякие ревматизмы нередко все-таки облегчали магией, не видя в этом ничего зазорного: лекарство — оно и есть лекарство, не важно, химическое или волшебное. — Она была сиротой, — вспомнил Ян, что прочел вчера из полицейского отчета. — Совсем одинокая. Подходящая жертва: искать долго не будут, пропажу не заметят. Да и на след вряд ли получится выйти. — Ее родителей убили, — рассказал Влад. Перегнулся через стол, сунул Джеку кусок колбасы и вернулся к шкворчащей яичнице, куда настрогал остатки «Докторской». — Я скачал фотки, кровавая история. — Это может быть как-то связано? — накинулся на версию Ян. — Может, долги родителей? Старые враги? Это объясняет расправу — показная казнь! Кто бы ее только увидел… — Вряд ли. Это было еще в то время, когда о нечисти не знали… — Какие-нибудь оборотни? — спросил Ян. Почему-то молчание Влада показалось ему сильно настораживающим. Тот тяжело вздохнул, как бы настраиваясь на сложный разговор. В стаях нередко случались конфликты из-за вечной борьбы за главенство, и за Лизой могли прийти вслед за родителями, когда-то досадившими нынешнему вожаку или его подруге. Законы стаи были иными, лежали очень далеко от Уголовного кодекса, и Яну совсем не нравилось в них лезть. А вовсе не потому что оборотни были похожи на собак, при взгляде на которых у него неприятно екало в груди. Ян погладил Джека по голове. — Не томи, Войцек! — Ее отец был ангелом, Янек, а мать — обычным человеком. Как и бабка эта, — тяжело сказал Влад, и сразу стало понятно, почему он колебался. — Он навещал их тут, внизу. Встречались они иногда, а в безлюдном месте он мог показывать крылья. В тот раз они были ночью в парке. Полицейский… Можешь представлять, почему бабка не хотела с нами общаться! Ангел разминал крылья, вероятно, а тот сержант увидел мужика и открыл огонь с перепугу. Что-то там случилось. Женщина погибла с ангелом, пыталась закрыть собой, но попала под раздачу. Ян прикрыл глаза, содрогнулся. Ему не хотелось лезть в телефон и рассматривать старые архивные снимки. — Выходит, она нефилим… Полуангел, — потрясенно сказал Ян. Запустил пальцы в волосы, переворошил рассеянно. Откинулся на спинку лавки. Встревоженный Джек заскулил, и Ян рассеянно улыбнулся, встрепал ему мягкую шерсть на загривке. Он понимал, почему это нигде не значилось. После Последней войны между ангелами и демонами, закончившейся около пятнадцати лет назад разгромной победой Ада, всех светлокрылых вырезали. Истребляли. И Влад был одним из тех, кто преследовал беженцев из Рая. — Ей так или иначе грозила смерть, да? — прошептал Ян. — Не спрячешься в маленькой квартирке, не убежишь. Можешь быть тише воды… — Я подумал, это мог быть какой-то демон, который жил поблизости. Демоны, согласно договоренностям с людьми, имели право убить ангела, которого заметят, и закон не покарает их за это. Напротив, там, в другом мире, они могли стать героями, если принесут ангельскую голову к ногам Сатаны. Или сердце… — Но он обязан был сообщить в Гвардию, мы бы знали, — поспорил Ян. — А те другие убийства? Андрей не дурак, если он заметил взаимосвязь, значит, здесь что-то есть! Мы не бросим это дело. — Нет, конечно. Теперь уж точно нет… Я просто задумался, — с сомнением проговорил Влад. — Я убийца, Ян. Я убивал ангелов, потому что считал это правильным. И до сих пор считаю, если на то пошло, это не изменилось даже спустя столько лет. И я снова убил бы их всех до единого, ангелов и нефилимов, чтобы ни одной капли ихора не осталось на нашей отвоеванной земле! Может, не с тем же удовольствием, но я бы это сделал. Потому что кто-то должен. Показалось, они вернулись в зыбкое прошлое, к тому Владу, что пылал яростью к Богу, к его светлокрылым слугам и — больше всего — к самому себе. Но — нет, этот Влад Войцек был сосредоточеннее, взрослее и в чем-то обреченнее; осознав свою вину, он сжился с ней и не отступил бы от нее ни за что, гордый и верный своим целям. — А меня никто не называет, не ищет, — зло проговорил Влад. — Я просто живу. Я даже счастлив! Это где-то в корне неверно с точки зрения вашего ебаного закона, ради которого ты помереть готов, инквизиторство! — Ты отрабатываешь, — уверенно выдвинул Ян. — Ты ловишь преступников. Подумай, сколько осталось бы безнаказанными, если бы не наша служба. Ты огромное дело делаешь и для Ада, и для Петербурга. Сколько ты убил, десять, двадцать, даже пятьдесят? Мы спасли больше! Влад вдруг расхохотался. — Какой ты добрый, — поразился он. — Нет, их было больше, Ян. Гораздо. — Я никогда не считал тебя чудовищем! — воскликнул он, чувствуя, к чему идет. — Ты не такой же, как тот, кого мы ищем! — Ты бы не стал убивать ангелов, — проворчал Влад. — Нет, наверное. Я не знаю их вины, это… сложно. Хотя я понимаю демонов и их ярость. Кто-то должен был это закончить. Это не значит, что ты плохой человек, Войцек, — вздохнул он терпеливо. — Я буду с тобой до конца, даже если тебя обвинят во всех этих убийствах. Просто… знай это. Меня кровь на твоих руках никогда не пугала. Это было подло. Это предавало все, во что Ян, честный инквизитор, безукоризненно выполняющий свою работу, верил. Он никогда не притворялся святошей, однако сложил себе что-то вроде кодекса чести: помогать слабым, щадить беспомощных, ниспровергать горделивых… Все это было вписано в инквизиторский девиз. Но он не мог заставить себя ненавидеть Влада или кого другого из Гвардии за то же, за что арестовывал любого другого. — Я тебя озадачил, да? — хмыкнул Влад. — Зря… — Нет, дело во мне, — успокоил Ян. — Не могу быть проще, все мучаюсь… как дурак. Он повернулся к окну, желая успокоиться хотя бы с помощью вида заснеженного Петербурга. Наблюдать за ним издалека, как на подарочной открытке, Яну вполне нравилось. Зимой работы становилось чуть меньше. Влад иронично скалился и подсказывал, что они не все трупы находят под высокими пышными сугробами, а Ян ставил на то, что нечисть замерзает и таится. — Скоро двадцать первое… — протянул Ян. Влад хмыкнул. Он давно перестал спрашивать, что Ян хочет на день рождения, потому что тот лишь отмахивался. Этот праздник Ян не любил. — Да нет, я про другое! — воскликнул он. — Скоро Йоль! А вдруг наше дело с ним как-то связано? Это… ритуал! Какая-нибудь сложная схема, которую нужно совершить, чтобы, не знаю, мир не рухнул в следующем году. В их время находилось много фанатиков, верящих в конец света, но настоящие маги и прорицатели посмеивались над их воплями — совершенно зря, как считал Ян, потому что многим это разъедало голову. Под прошлый Йоль Андрей рассказывал им о сектанте, что перестрелял всю семью из охотничьей двустволки и после повесился сам, а все из-за очередного зловещего предсказания древних Майя. Когда на улице гуляют демоны и вампиры, волей-неволей поверишь в мистику. — Ты прав, смахивает на обряд. Да и вообще похоже на какую-то пародию на зелье. Печень волка, легкие банши, сердце нефилима. И мы еще не знаем о других жертвах! — покачал головой Влад. — Давай подумаем, кто остался, — предположил Ян. — Он не повторяется, каждый раз меняет… вид. Вампир? — неожиданно спросил он. — Какой трофей можно забрать у вампира? — Нет, не вампир. Пока что. Высших в городе не так много, — обнадежил Влад. — Мы сможем удержать их дома, если понадобится. Расскажем про маньяка. Они боятся умирать. Им-то грозит забвение. С помощью Аннушки… — А если кто-то из них, напротив, хочет закончить это все? — Не порть мой план! — возмутился Влад. — Если что — запрем в каталажке! Лучше подумай, что еще у нас водится. Давай список сделаем! — загорелся он. — И заодно позовем Андрея, он наверняка что-то копал с этим делом. — Если были жертвы среди демонов или магов, мы можем их упустить, — с сожалением признал Ян. В городе было полно как выходцев из Преисподней, так и тех, кто способен колдовать, и, конечно, они умирали. — Придется поднять дела за последний месяц… Или позже? — Нет, ритуалы обычно начинают впритык к дате, — согласился Влад, хотя и уныло: в таком крупном городе убийств случалось много, а многие могли и вовсе ошибочно посчитать естественной смертью, если на тело вызвали новичков и они решили не мучиться. — Маг с отрубленными руками! — вдруг воскликнул Влад. Представив это, Ян неприятно поежился. Мысли о поедании чужих органов еще как-то укладывались в голове, в конце концов, Влад тоже чудесно готовил сердца — правда, куриные, но все же… Однако грызть чью-то кисть, с пальцами… Заметив его гримасу, Влад сочувственно хмыкнул. — Маг не может без рук, а банши — без легких, — прикинул Ян. — В печени, кажется, вырабатывается один из гормонов, что способствует превращениям… — Он недавно читал какую-то заумную медицинскую статью: люди с интересом познавали нечисть. — А что касается сердца, то там мог быть ихор. Остальная-то кровь у нее была обычная, человеческая, иначе бы мы сразу заметили. Не было до конца ясно, какая именно нечисть нужна преступнику: только редкая, как нефилимы, которых рождалось-то один на миллион, а после Исхода и вовсе не осталось, или вполне обычная, которую можно убить в подворотне, а Инквизиция любезно спишет плоды его охоты на банальное убийство. — Надо поискать какие-нибудь йольские ритуалы, — пожал плечами Ян. — Есть мысли? — Сейчас в открытом доступе такого нет… Многие сейчас вернулись к истокам, языческим праздникам. Бог мертв, и нечего рассчитывать на Его благосклонность, да и демоны не поймут… А повеселиться хочется, вот и стали отмечать древние даты. Ян, известный трудоголик, такую тягу к безделью не всегда мог понять и смотрел на отмечающих довольно снисходительно. Тем более, многие хватались за шанс, когда стало понятно: настоящая — не черная и не белая — магия существует, а с ее помощью есть шанс дозваться до какой-нибудь сущности и вымолить себе удачу и благополучие на грядущий год. Они с Владом Йоль не праздновали. Войцек был слишком гордый, чтобы молиться кому-то и приносить подношения, а сам Ян сторонился таких… мероприятий. Не хотел вызвать что-нибудь на свою голову — потом вовек не расплатишься. Бойтесь исполнения своих желаний… — Изначально традиция украшать елку шариками и гирляндами пошла от древних пиров… — начал Влад весьма многообещающе. На его лице заиграла довольная ухмылка, как и всегда, когда он рассказывал что-то мерзкое или решал вслух почитать Паланика. — Только вместо привычных нам игрушек там были органы. В основном жертвенных животных, конечно, потому что добрым духам надо что-то есть. А кишками дерево могли обмотать… — Думаешь, мы можем найти такую… инсталляцию? — уточнил Ян. Просто хотел знать, к чему готовиться. — Кто знает! — развел руками Влад. — Или он жрет их сам, или жертвует какому-то божеству. Я бы предпочел первый исход. С ебанутыми мы умеем справляться, а вот какая-нибудь древняя хуйня может наделать шороху в городе, прежде чем мы ее усмирим… К Новому Году многие стекались в Петербург, и он уже начал принимать гостей. Украшения в магазинах висели давно, еще с начала декабря, как отгремел Хэллоуин, и это Яна несколько раздражало: зачем готовиться настолько рано?.. Но буквально на днях он стал замечать, что в центре стало куда больше народу даже в будние дни. Ясно: кто-то приехал навестить родственников, вездесущие романтические студенты опять явились (словно недостаточно им ежегодных Алых Парусов!), туристы, мечтающие увидеть заснеженный город… Их эмоции сплетались, поили неспокойную изнанку города, и мог грохнуть взрыв. — Любое вмешательство приведет к жертвам. Но Ирма не согласится продавить отмену празднований Йоля, самое большее, что мы можем сделать, это усилить охрану… — И убить наших ребят об эту неведомую хуйню? — нахмурился Влад. — Мы должны постараться успеть… Разобраться с этим. Если некому будет проводить обряд, все успокоится. — Если мы не имеет дело с какой-нибудь сектой. Ян подтянул к себе планшет и вернулся к недавнему делу о маге с отрубленными руками. Глухарь. Ни свидетелей, ни записей с камер; его подстерегли за гаражами, там все жители дома срезали путь — теперь-то перестанут… Они тогда решили, что это месть за что-то, а руки прихватили как трофей. Все-таки инструмент мага, они ценнее головы будут. А люди каких только извращенных идей не выдумывали. — Смотри, тут спилы аккуратные, работали или магией, или широким лезвием, вроде мачете, — показал Ян. — Таким же образом можно было рассечь грудь Лизы, но преступник рукой проломил. Почерк поменялся. — Звереет, — пояснил Влад довольно, и голос чуть раскатился рычанием. — А может, их и правда несколько. Откуда нам понимать. Один нечисть, а другой с мачете обходится. Поглядим, постараемся выкурить… — На живца, значит? — безошибочно уловил Ян. Обращаться снова к наглому Смольцову он не хотел, зато Аннушка никогда бы не отказала. Она с радостью присоединялась к ним, когда было нужно идти под прикрытием, и умело изображала беззаботную девушку — то рядом с Яном, то с Владом. Когда же доходило до задержания, она была быстрее и сильнее даже Джека, стремительно догоняла, намертво вцеплялась и валила преступников на землю быстрее, чем они с Владом успевали рты раскрыть. — Стыдно как-то, — оправдывался Ян. — Взрослые люди, а сами справиться не можем, втягиваем ее. Конечно, Аннушка не кисейная барышня, а хищник, но все равно совесть заела. Ян ухмыльнулся этой своей мысли. С такими делами учишься аккуратнее подбирать слова. — Да ладно, мы подстрахуем, ничего ей не грозит, — пообещал Влад. — Не так все безнадежно, слышь, инквизиторство? Пока им на головы не нагрянула какая-нибудь потусторонняя людоедская жуть — что ж, все и впрямь было не настолько паршиво.