Peccata capitalia

В квартире инквизиторов по ночам часто шумели. Яну хотелось верить, соседи привыкли, что иногда у них раздаются крики, прорывающиеся из кошмаров, грохот или испуганный песий лай, это уже было неудивительно, даже привычно, — и совсем не пугало бедных людей и нелюдей, которым не повезло поселиться поблизости. Сам он не мог смириться с одним звуком. Тихим, хриплым криком, раздающимся, когда Владу снилось нечто по-настоящему страшное. Яна от таких его задушенных воплей сразу чутко подбрасывало. Вцеплялся во Влада он раньше, чем успевал проснуться, встряхивал аккуратно, чтобы разбудить, но не перепугать еще больше. Во сне Влад казался беззащитным, ломким; болезненно хрипел и стискивал зубы, тело охватывала дрожь, как будто он заболел. Помогало одно: напомнить ему, что он дома. Резко распахнув глаза, Влад увидел в темноте нависшего над ним Яна и как будто бы отпрянул, шарахнулся, отодвигаясь на край разложенного дивана и чуть не слетая на пол. Их шум привлек пса, ночевавшего на своей лежанке в коридоре, но Ян решительно свистнул на воспрянувшего Джека, а сам аккуратно схватил Влада, уверенно придерживая на месте, положил руки на острые скулы, поглаживая большими пальцами. Во взгляде Влада разгорался какой-то неконтролируемый ужас, он снова двинулся, выпутался; не произносил ни слова. — Влад? — Ян пытался дозваться. — Влад, что с тобой? Ты что такое увидел? Она… оно тебе навредило? Плохой сон? Расскажи мне, пожалуйста… Ян протянул руку, чтобы снова коснуться его лица; он напрочь позабыл о проклятии, обо всем. Его Влад орал от ужаса и дрожал, и это единственное, что имело значение. Но Влад вдруг цепко схватил его за запястье, опустил ладонь себе на горло. Это было безумие. Какое-то помешательство. Ян почти вскрикнул, изумленный и смущенный, но контракт подстегнул его обжигающей плетью, проехался по хребту, и пальцы стиснулись сами собой. Крепко, надежно. Перебивая вздох. Бешено оскалившись, Влад жадно захрипел, дернулся. Не пытался вырваться — покорился. Просто пробило судорогой. Пульс подскочил и у Яна. Он хотел отстраниться, отпустить, но почему-то застыл, глядя в потемневшие от похоти глаза Влада, вслушиваясь в этот прерывистый скрипучий звук, исходящий из пережатого горла. Что-то прострелило его, разрушило все преграды; Влад проскулил, закатывая глаза. Кажется, звал его. Полностью в его власти; это пьянило, сводило с ума. Влад даже хрипеть не мог, обессиленно дернулся, как под напряжением. И тогда Ян его выпустил, сам отлетел назад, испуганно глядя на Влада — темную фигуру в ночи. Тактично ждал, давая ему время отдышаться. Кашляя и матерясь, Влад вскочил, метнулся в угол комнаты. Их обоих трясло, контракт звенел, как серебряная паутина при сильном ветре. Но Влад бежал не от него, а от себя, от терзавших контракт желаний, не затушенных испепеляющей вспышкой удовольствия, что задела даже Яна. От той жадной твари, что вгрызлась в его душу, выпивая жизненные силы. Некоторое время Ян сидел на краю дивана, вслушиваясь в шорох воды в ванне. Они сходили с ума. Влад был прав: проклятие окрепло, протянуло лапы и к Яну — а он-то хвастался своей выдержкой! Запустив пальцы себе в волосы, Ян сидел, сгорбившись, проклиная себя. Не хотел делать Владу больно. Ему, вроде бы, понравилось? Ему было нужно?.. Глухо зарычав, Ян дернулся, закурил и потянулся открыть окно. Весенняя ночь дохнула ему в лицо приятной, отрезвляющей прохладой, рама пронзительно проскрипела. Он бы никогда не обидел Влада. Никогда… Еще пошатываясь, Влад возвратился, полез в шкаф за какой-нибудь одеждой, а Ян в нелепом приступе стыдливости отвернулся и смотрел на темный город, пока тот не оделся. Зачем дергать проклятие лишний раз? Но теперь, тянясь мысленно к Владу, Ян чувствовал, что ненадолго обжигающая дрянь успокоилась, унялась, словно сытый зверь, перехвативший аппетитный кусок. — Это ты видел? — негромко уточнил Ян, когда почувствовал, что Влад сел рядом; диван пронзительно завыл. — Там, во сне? — Нет. Там было хуже. И это мне нравилось. Я… Эта хуйня хочет нас рассорить, понимаешь? — сипло рассмеялся Влад, качая головой. — А я смирился и получаю удовольствие. — Я никогда не причинил бы тебе боль, ты это помнишь? — твердо спросил Ян, заглядывая ему в глаза. Слова срывались сами собой, тяжелые, но правильные. — Я бы скорее себя убил, Влад. Вспоминай. Я твой напарник. Моя задача — тебя спасать. Долг мой. Если я когда-нибудь посмею по-настоящему поднять на тебя руку, можешь отрубить ее. — Ты чего несешь, — едва ворочая языком, возмутился Влад, но Ян был серьезнее некуда. — Ты, блядь, с ума сошел! Все было под контролем! Ян промолчал и упрямо покачал головой. Он знал, на что способен, лучше всех других, лучше Влада, хотя их души были напрямую связаны. Нет, Войцек был самым прекрасным и безумным, что случалось в его жизни, и Ян никогда не простил бы себя, если бы что-то испортил. Теперь колюче сворачивалась на шее вина, и он смотрел на Влада, искал следы своей руки, сгорая от ужаса. Потянулся, кончиками пальцев обводя, бережно поглаживая, желая извиниться… Мягко прижался губами к линии челюсти. Тихо заурчал, как демоны делали, а Влад рассмеялся, иронично улыбаясь — человеческое горло для такого не предназначено, но Ян очень старался вытягивать долгий рокочущий звук. Влада это, казалось, успокаивало. Забывшись, он не заметил, что завис в опасной близости от Влада, не как они уговаривались, но Ян слишком устал и испугался, чтобы помнить о какой-то там дистанции. Задумчиво поглядел на Влада, ожидая, что тот напомнит, но Войцек пристально смотрел на него поблескивающими в тусклом лунном свете глазами, пока силой не заставил себя оторваться, бессильно откидываясь и в конце концов падая на диван. Не удержался, взглянул. И снова отвернулся — упрямо и резко. — И кого ты стыдишься, Войцек, меня? — вкрадчиво спросил Ян; сомнения медленно испарялись. — Я тебя всего знаю. Каждую мысль. Все твои грехи. — Люди же стали стыдиться Бога в Эдемском Саду, ведь так? Ян задохнулся. И сам не знал, почему, но дыхание перехватило, как будто это его кто-то придушил — и было так сладко, невыносимо… — Единственное, что я хочу, глядя на тебя, — раздвинуть перед тобой ноги и ни о чем не думать, — яростно прошипел Влад, содрогаясь от ненависти к себе и к проклятию. — Это неправильно. Абсолютно, сука, неправильно. — Перестань так о себе говорить, — мягко укорил Ян, лег рядом и уткнулся в его плечо. — И обвинять себя. Ты же не виноват в том, что вляпался в проклятие, это всего лишь случайность. И нет ничего ужасного в том, чтобы хотеть близости с… — он хотел напомнить об их браке, но решил, что сейчас Влада это не убедит, — с тем, с кем ты разделил душу. Постепенно Влад успокаивался. Подействовали слова или звук голоса, спокойного или рассудительного? Ян был рад, что смог помочь, а каким образом — не важно. — Я почему-то вспомнил то время, когда мы познакомились, — хмыкнул Влад. Они легли бок о бок, и Войцек опасливо косился на Яна, но все-таки не отваживался обнять его и уткнуться между ключиц, как он любил. — Испуганный мальчишка, который не знал, что делать со всеми бедами, что на него свалились. Включая меня. — Влад туманно, наконец-то спокойно и ласково улыбался, вспоминая ставшее далеким прошлое. — Я никогда не умел влюбляться, но я уже знал, что умру второй раз, лишь бы ты остался цел, что защищу любой ценой. Я думал, это случилось тогда, на арене, когда ты рассказывал про свое детство, но теперь… наверно, я просто понял это в тот момент; оно было и раньше, а я не осознавал. Ну, что ты смеешься? — Ничего. То, что ты говоришь, очень красиво. — Ага, пробило. Может, стоит почаще меня душить, как видишь, это хорошо на меня влияет. — Дурень, — сердито шикнул Ян. Влад беспокойно вертелся. Может, он и думал, будто то, на арене, было самое настоящее, на что он способен, и считал, что это лучшие его чувства. И потому все остальное казалось ему поддельным и нашептанным кем-то другим. — Я тут подумал, что все неприятности с тобой случились из-за меня, — пробормотал Влад, и даже в темноте Ян различил его виноватый взгляд. — Я притащил тебя в Ад. — Я ни о чем не жалею, — отрезал Ян. — Все время думал, какой ты хрупкий, — бережно вздохнул Влад. — Вдруг сломаешься… — Даже когда ты подо мной умоляешь о большем, да, Войцек? — шепнул Ян и тут же застыдился своей шалости: совсем не время мучить Влада. — Извини. Это я так… — Ничего. Хуже не будет. — Знаешь, вот ты говорил про арену… Помнишь ту ночь, когда я рассказывал тебе о своем прошлом? — несмело спросил Ян; он не знал, что его толкнуло, но по ночам откровенничать было как-то проще, словно чернильная темнота смывала всякий стыд. — Про отца, про то, как меня продали в Ад. Это было… тяжело. И я не смог уйти на свой диван ночью, я остался, потому что мне было страшно и больно… А утром проснулся, а ты меня обнимаешь, — мягко рассмеялся он. — И лицо такое… беззащитное. Не как сейчас было. Другое. А я вывернулся, сбежал завтрак готовить, хотя я совсем не умею; испугался, наверно, чего-то. — О да, я страшный, — зловеще усмехнулся Влад. Его еще трясло — слегка, от воспоминания; Ян прикусил губу, слабой болью наказывая себя за то, что так поддался. Он никогда не мог делать Владу плохо, даже когда крышу совсем сносило, когда Влад отдавался господину инквизитору, не-Яну, какой-то другой его стороне, шалеющей от запаха крови. Но всерьез он не причинил бы ему вред. Всех своих демонов Ян держал достаточно крепко. — Я знаю, — тихо сказал Влад. — Прости, что тебя втянул в это. Они лежали рядом, приникнув, еще как-то неловко. Это и правда заставляло вспомнить о прошлом, о том времени, когда они только изучали друг друга и не отваживались на что-то большее… Их застала в Преисподней война, разгоревшаяся за адский трон, но Ян никогда не боялся и не сомневался, потому что почувствовал что-то неведомое. Опору, дом, семью. Может, времена и изменились, но лежать рядом с усталым сонным Владом было по-прежнему так же спокойно и хорошо.

***

Как они и рассчитывали, стоило немного поворошить темные закоулки интернета, и до борделя удалось докопаться. В их время у каждого уважающего себя заведения был свой сайт с полным ассортиментом. Облокачиваясь на скрипучую спинку стула Тины, Влад рассматривал улыбающихся девушек с фотографий, пытаясь нащупать что-то внутри — нехорошее предчувствие, темную отдачу нависшего над ним проклятия, но все картинки были вычищенные и фальшивые. Как будто на витрине. Переключая вкладку, Тина случайно тыкнула на особенные услуги, и Влад обреченно вздохнул, рассматривая цветастую рекламу. — Возвращай давай, — велел он. — Может, чье-нибудь лицо мне все-таки покажется знакомым. Ну, или не лицо, — скривился Влад. — Не нравится? — подначивая, хмыкнула Тина. Было в этом что-то ребяческое, и Влад вдруг вспомнил, как ведьмочка на самом деле юна — окруженные бессмертными демонами и вампирами, они иногда забывали об этом. Ее уголок в ведьминском подвале был опоясан заклинанием, так что они могли спокойно говорить и никого не смущать и не отвлекать: большинство народа в офисах так поступало, чтобы было меньше шума. — Раз уж мы говорим как умные взрослые личности, — ухмыльнулся Влад, — нет, по моему скромному мнению, когда люди в себя что-то засовывают — это пиздец. — Интересно мне, как вы тогда… — Ян — не «что-то», — неожиданно задетый, огрызнулся Влад. — Мне сейчас важнее… эмоции, — подумав, заключил он. — Мои, его, наши общие. Это куда нужнее обычной физиологии, как раньше. Иначе все не имеет, нахуй, смысла. Понятно объясняю? — Вы, ребята, не умеете развлекаться, — проворчала Тина, возвращаясь на прежнюю страничку с улыбчивыми девушками, которые призывно смотрели на Влада. Он попробовал сосредоточиться. Уловить неловкое, смешное мурчание Яна, раздававшееся в полутьме. Помогало настроиться. — Что бы ты еще понимала, — неохотно буркнул он, скосившись на Тину. На фоне этих девушек она выглядела неожиданно настоящей и красивой, немного несовершенной с усталыми глазами и носом с горбинкой, зато искренней. Но Влад вовремя притормозил эти мысли. Тине вовсе не надо было знать про сегодняшнее безумие, это было только их… И Влад до сих пор натыкался на стыд в глазах Яна, хотя отметины его пальцев запросто стерла магия, а голос к утру был нормальным, звонким. Дело в воспоминаниях и вине, которую Ян себе придумал. Он вообще всегда был чертовски совестливым. — Неужели ни одна не вдохновляет? — протянула Тина, снова и снова прокручивая страницу вверх и вниз. — Да классные же девчонки! Это я из женской солидарности, если что, не надо мне предлагать перейти на свой пол… Она, видно, вспомнила о своих неудачах с парнями и грустно вздохнула. Когда-то Влад не понимал, почему кого-то так парит, что у них нет отношений, и вообще считал это полной херней. Теперь… что ж, он и несколько дней не смог бы прожить без Яна — хотя бы без звонков и всего такого, не слыша его и не видя, и чувствовал, что давно пора пересмотреть свои циничные взгляды. Но цеплялся за них до последнего из непонятной гордости. — У нас профессиональная деформация, — трагично сказал Влад, — мы можем помочь тебе искать какого-нибудь мужика, или если он беглый преступник, или если это жестоко убитый мертвяк. — Мертвяк — не всегда такой плохой вариант, как кажется на первый взгляд, кстати, — хмыкнул Ян, отвлекшись от своих изысканий в планшете. Он сидел на каком-то ящике, спиной прислоняясь к стене, и не отвлекал ни Влада, ни ведьмочку. Тина привычно заявила, что они очень противные. Как будто это Влад ей показывал на сайте штуки для БДСМ… или чего-то такого. Ну, Корак бы оценил. Влад снова попытался сосредоточиться. Он не помнил черт лица, а искал ощущение, нечто мистическое — отклик, связанный не с обычной человеческой памятью, а отпечатками изнанки. Чем больше думал Влад, тем громче звучали голоса, лившиеся ему в уши. Ночью они стали совсем невыносимыми, мучили его во сне, зазывали, обещали что-то, и Влад чувствовал, как его неумолимо тащит куда-то; хотелось встать, одеться и выйти на улицу, брести босым по лужам — в неизвестность, в зыбкую прохладу, где непременно кто-то ждет. Но нелепое наваждение быстро спало, когда… Влад снова машинально потер шею. Смущенно покосился на Яна, но тот увлеченно читал что-то с экрана. — Влад, давай, соберись, — цыкнула на него Тина, которой наверняка надоело с ними возиться: у ведьмочки определенно были и свои дела, а они впустую тратили ее время. — Ни одна не подходит? Да ты неправильно смотришь, — внезапно заявила она. — Ты ищешь преступницу, а надо — женщину! Он скептически хмыкнул и ничего не сказал. Зерно правды в словах ведьмы было: он боялся потерять контроль, не уверенный, что произойдет. Убить его тварь могла только при контакте, иначе бы Влада так не волокло в неизвестность, искать ее, как оголодавший пес. Но ослабило бы его, а он, бывший маг, прекрасно знал, как тяжело переживать истощение энергии. — Может, они не в твоем вкусе? — хитро прищурилась Тина, многозначительно кивая на Яна. Говорить у него за спиной… ну, фактически — перед носом, но увлеченный Ян на болтовню попросту не обращал внимания… так вот, это, по мнению Влада, было как-то нечестно. Влад задумчиво прищурился: она намекала, что инквизиторство, хотя и хрупкий, но острый, как бритва, нихрена не женственный на самом деле и с ледяным взглядом. Прикинул, знает ли Тина о том, что ему и женщины нравятся. Хотя Влад давно считал себя человеком, для которого внешнее — дело совсем не важное. — Такая фигура, а тебе хоть бы что, — пожаловалась Тина. — Или тебе в принципе все равно? — Да ладно, как это все равно, вот у Яна тазовые кости вообще огонь! — М-м, — задумчиво хмыкнула ведьма, — ты хотел сказать?.. — Нет, в случае инквизиторства это именно что тазовые кости, — трагично, но очень довольно вздохнул Влад, наслаждаясь замешательством на ее лице. Ян по-прежнему молчал, хотя Владу показалось, что он бросил быстрый взгляд. Он просил не болтать, и это было одно из условий, и поэтому о них на работе почти ничего не знали — так что любопытная от природы Тина продолжала засыпать его вопросами. Влада они не стеняли, а скорее веселили, но все равно… — Войцек, — заговорщически шепнула Тина, косясь на Яна, который был очень занят своим делом. Настолько, что это становилось чертовски подозрительным. — Ну, чего тебе еще? — устало спросил он. — Ты мне честно ответь: он же сверху? Влад рассмеялся, вгоняя ее в краску еще больше. В Гвардии, насколько он помнил, существовал целый спор, но он позабыл, на кого ставка была выше. Не то чтобы Влад обижался: глядя на господина инквизитора в отдельные моменты, сложно было не представить его, тяжело припечатывающего тебя высоким берцем к земле. Влад несильно ударил себя по рогам — помогло. — Мы монетку подбрасываем, — улыбнулся он. — А вообще — под настроение. Переведя взгляд на экран, он попросил Тину приблизить фото, и та аж встрепенулась, обрадовавшись, что есть хоть какие-то подвижки. Выбранная девушка была красива какой-то восточной красотой, смуглая, с миндалевидными глазами. Сложно сказать, насколько она была похожа на убийцу, основываясь на смутном образе из эротического кошмара, но взгляд Влада цеплялся за нее несколько раз, и это не могло быть случайностью. Привлеченный тем, что они затихли и глубокомысленно рассматривали фото, подошел Ян, заглянул к Тине. Она и так, и эдак вертела фото, прогнала через базы, стремительно щелкая по клавиатуре. Пока на заднем плане шел какой-то процесс, сама она попыталась взломать сайт… или, по крайней мере, посмотреть его резервные копии, как Владу показалось. Наконец, Тина вывела какое-то досье. Как оказалось, девушку привлекали в прошлом за проституцию, поэтому в полицейских базах она значилась, но не в местных — пришлось лезть аж до Москвы, вот поиск и занял столько времени. Влад задумчиво поглядел на девчонку. Не хватало ей чего-то — огонька, что ли. Да и казалась она слишком юной и невинной — насколько это возможно для девушки, выставляемой на продажу. Может, кому-то такой типаж и нравился. Нет, не она. Но похожа… — У нее есть сестра! — воскликнула Тина. — Их забирали вместе, но, кажется, у обеих нет документов… — В смысле — нет? — нахмурился Ян. — Их удерживают? — Не знаю. Видимо, они переехали в Россию и… ну, не нашли себе никакой другой работы, — предположила Тина. — А для того, чтобы кому-то давать, документы не нужны. Ей все это не нравилось, но ведьмочка продолжила поиски. Показала на какую-то строчку с прошлой версии сайта: там была ссылка на сестру… Влад, в целом, такие фетиши не очень одобрял, но прекрасно осознавал, для чего эта пометка там имелась. А вот почему ее стерли… Мария же рассказала им, что всех раскидали по разным местам после происшествия. Но не крылось ли за этим исчезновением нечто большее? Он теперь понимал, почему эта девушка, Адель, судя по сайту, привлекла его внимание — она была очень похожа на свою родственницу… Судя по всему, бордель до сих пор работал. И Адель в нем — тоже. — Скинь мне это все, пожалуйста. Мы поедем туда и разберемся, — решил Ян; он с самого утра собирался ввалиться в бордель, но понимал, что нужно сначала собрать информацию. Лишь стремление докопаться до истины удерживало его от штурма этого места. Быстро поднявшись из ведьминского подвала, Ян захватил в кабинете несколько боевых амулетов, проверил табельное и сосредоточенно кивнул Владу. Никакую оперативную группу Ян не стал собирать, хотел разобраться сам, пойти под прикрытием, и ему это не казалось таким уж испытанием, как Владу, который примерно представлял, с чем ему придется столкнуться. Изнанка в таких местах напитывалась энергией, тяжелой, душной, жадной. Весенняя погода хотя бы радовала теплом. Чуть поодаль около стоянки разговаривали их коллеги: возвращалась с дежурства боевая тройка; наверняка их снова дернули по какому-то пустячному делу вроде грохочущего в трубах полтергейста. Им помахали рукой издалека, и Влад постарался оскалиться наиболее дружелюбно. У своей любимой скамейки Ян прикурил и, наклонившись, сочувственно потрепал по холке Джека, верно бежавшего за ним: — Прости, дружище, туда не получится с собаками, а рисковать я не хочу… Придется тебе сидеть в машине. — Мы с Тиной не до конца изучили сайт, может, и с собаками нормально… Под строгим взглядом Яна он заткнулся, но не смог скрыть ехидную ухмылку. Поднявшись на ноги изящным текучим движением, Ян отвесил ему несильный подзатыльник. Джек прищурил вишневые глаза и тревожно заскулил. — Он думает, что ты меня бьешь. Если бы умел писать, накатал бы заяву, — усмехался Влад. Раззадоривал — сам не зная, на что. Но Ян нежно провел рукой по скуле, по шее, вздохнул. От прикосновения пошли приятные мурашки, но Влад поспешил отпрянуть. Он не хотел, чтобы снова повторилось то же, что и ночью. — Все хорошо? — Да. Насколько это возможно для проклятого, — иронично добавил Влад; он немного привирал, слабость была, неприятная, как после болезни, но он вполне мог устать из-за полубессонной ночи: как-то не хочется проваливаться в дрему, зная, что тебя там поджидает. Во сне душа уязвимее всего — это они выяснили, поэтому он пытался не углубляться. — Ты что-то нашел? — постарался перевести тему — известный прием. Больше, чем о Владе, Ян беспокоился только о работе. Сосредоточенно кивнув, Ян присел на скамейку. Курить он предпочитал всегда стоя, словно был готов в любой момент сорваться в погоню за кем-то. Иногда так и случалось — полезная привычка. Но, удобно расположившись на скамейке, Ян достал планшет — значит, приготовился чуть ли не к лекции. Бросив палку Джеку (пес с треском побежал в кусты), Влад облокотился на спинку скамейки. Они не нашли никаких подходящих ритуалов для прямого обмена энергией, кроме, пожалуй демонского контракта и его разновидностей, но Влад определенно ни на что не соглашался. Значит, оставалось искать нечисть… или примириться с тем, что магия слишком разнообразна и непонятна, чтобы знать сразу про все практики. — Я первым делом решил проверить мифических суккубов, — пояснил Ян, — потому что они тоже часто нападают во снах, судя по описаниям… Но, насколько нам понятно, убийца не может менять облик, иначе бы обязательно этим воспользовалась. И не подстраивается под тебя конкретно. — Я бы все равно заметил подвох, даже если бы она превратилась в тебя. Это мы уже как-то проходили. — Но она это не знает. Да ей это и не нужно, — покачал головой Ян. — Она влюбляет в себя. Именно в себя настоящую. Ну, может, не влюбляет, а пробуждает похоть, но она не меняется. Я посмотрел переписки ее со Златовым. Она описывает себя близко к фото, если продраться сквозь тонну пошлости. — Ладно, давай предположим, что это не суккуб, что нам тогда остается? — спросил Влад. — Сирена? Этот шепчущий голос… Не песнь буквально, и близко нет, но похоже. Нам нужно нечто, что вызывает непреодолимое желание… — Дикие сирены пожирают плоть, а не энергию, — напомнил Ян; в городе таких не водилось, конечно, они знали одну теорию. — Я долго копался во всем этом, что связано с сексуальной магией, — он вынужденно усмехнулся, взглянул на Влада — теперь стало понятно, почему он сам, в одиночку всем этим интересовался. У Влада от такого чтива вполне могла поехать крыша. — Что ты знаешь о гуриях? Влад задумчиво ковырнул облезающую зеленую краску, сбросил чешуйку на асфальт. — Это те, которые ждут праведников в раю? — удивился Влад. — Воплощение всех этих нездоровых мечтаний? — М-м, тебе, видимо, не нравится концепт? — задумался Ян. — А в адских борделях ты после смерти искал не того же? А тут — бесплатно. — Да это же не рай, а кошмар какой-то, — картинно скривился Влад. — Одно и то же… Ничего не делаешь, зато у тебя есть целая толпа женщин. Очень интересно, конечно. Раз за разом… А я, может, хотел книжку почитать. Есть у вас тут книжка? Ну, чего ты так на меня смотришь? — проворчал он, уловив задумчивый взгляд Яна, покручивающего на безымянном пальце простое серебряное кольцо. — Ничего. Вспомнил, почему мы поженились… Я нашел какие-то старые записи на арабском, переводчик еле справился, но там похожая ситуация. И красноречивые картинки, — добавил он. — Концепт суккуба принадлежит христианству, и я подумал, что это может быть нечто реально полезное… Раньше, когда люди считали нечисть героями старых легенд, никто так пристально не изучал их историю и культуру, поэтому многие виды существ перемешивались, поверья наслаивались… Их было слишком много, а человечество любило выдумывать небылицы. Может, и не существовало никаких суккубов никогда. А может, они просто забыли об истине за фантазиями составителей бестиариев. — Это история о мужчине, которого преследовал какой-то демон, выглядящий как прекраснейшая из женщин. Он ушел в пустыню, думал молиться, но все равно не смог забыть ее… — Я так понимаю, конец тут несчастливый? — сразу уточнил Влад. — Да, он пришел обратно. Без вещей, без отдыха. Шел, пока не оказался около нее. И умер, «слившись с ней воедино», — процитировал Ян, закатывая глаза. — Говорю же, коряво там написано. Но самое странное в том, что эта демоница не ушла или что-то такое, а тут же отправилась охотиться дальше, выбирать себе следующую жертву. Это нечто вроде страшилки, как я понял. Влад вспомнил, что слышал о гуриях — вечно прекрасные девы, которые каждое утро снова становились невинными. Если вообразить такое существо в реальности, оно должно было получить вечную молодость и красоту… а в обмен — бесконечный круг обновления и перерождения, который вряд ли мог совершаться без энергии. А значит, убийства были для нее необходимостью. — То есть это постоянная охота, — пробормотал Влад. — Мы были правы, называя ее энерговампиром. И теперь ясно, почему проклятие перекинулось на меня, — оживленно добавил он. — Сначала она охотилась за своими бывшими клиентами, допустим, но потом поехала окончательно и бросилась на первого попавшегося! А может, у нее список кончился. Это было приятно — думать, что он ни в чем не виноват, что это всего лишь удар судьбы. Потому что Влад много раз размышлял о том, что сам что-то сделал не так. — И как страшилка превратилась в обещание райских красоток? — полюбопытствовал Влад. — Люди любят романтизировать чудовищ. Тебе нравлюсь я в изнаночном облике, — неловко пожал плечами Ян. Он затушил окурок и задумчиво поглядел на пачку, но со вздохом запихнул ее в карман. — Важное различие в том, инквизиторство, что ты не пытаешься меня убить, — усмехнулся Влад. — Ян, эй, я знаю, что ты никогда бы ничего такого не сделал, — напомнил он. — Дело не в том, как кто выглядит и чем является. Вон, возьми хоть Аннушку, — он сразу подумал про коллегу-вампиршу, — она могла бы рвать людям горло, но вместо этого питается донорской кровью. Наверняка эта наша… гурия тоже может попробовать. Хотя бы попытаться, попросить о помощи. Но предпочла убивать. Послушав его, Ян как будто успокоился, размеренно кивал, соглашаясь. Люди и нечисть научились сосуществовать, но всем приходилось идти на уступки: кому-то — соизмерять страх и неприязнь ко всему, отличному от человеческого, кому-то — удерживать внутренних зверей на коротком поводке. Влад снова обернулся на коллег, шумно выясняющих что-то у стоянки. У них тоже были инстинкты, но никто из них не охотился за людьми. Не убивал — страшно и несправедливо. — Поехали, — попросил он, гадая, говорит в нем жажда отмщения за гребаное проклятие или стремление оказаться возле этой твари. Влад надеялся, что у него хватит выдержки выстрелить.

***

Адрес, полученный благодаря Марии, привел их в один из дворов. Но номер квартиры она не указала; Ян ставил на какой-нибудь подвал, потому что иначе могли начать жаловаться соседи. Как будто они не заметили бы людей, шныряющих куда-то вниз… Но или жильцам было все равно (а кто-то наверняка и пользовался, злорадно подумал Влад), или полиция по традиции не спешила проверять, но двор выглядел тихо и спокойно. Они обошли по кругу, стараясь не привлекать внимание немногих прохожих, и вернулись к машине. — Я понял, там иллюзорное заклинание, — решил Ян; в его руке покачивался амулет, он указывал на один из подвальных спусков. — Дорогое, наверно… Хотя представляю, какие тут деньги крутятся. Выглядел он мрачно, совсем не ликовал, что удалось найти следы. Неуютно оглядываясь, словно все время ожидая нападения, он стоял возле машины, оставленной у въезда, но так, чтоб никому не мешать. Ветер шумел в деревьях. Из окна высунулась морда Джека, однако Ян даже не повернулся к нему, чтобы на прощание погладить пса. Переминался на месте. — Ну, мы идем? — позвал Влад. — Извини, задумался, — Ян улыбнулся, и это немного смягчило его лицо, как будто находившееся в тени, несмотря на прямые лучи еще не жаркого весеннего солнца. — Да я все понимаю, не оправдывайся, кто угодно ходил бы мрачный, если бы его мужика пытались сожрать, — отмахнулся Влад. — Войцек, — укоризненно сказал приличный Ян. У них всегда были катастрофические проблемы с формулировками, из которых Ян более-менее принимал только «законный муж», и то Влад был на девяносто девять процентов уверен, что Яну исключительно нравится часть про законность. — Но я твой. Без определений, просто — его. Влад не знал, зачем им именно сейчас понадобился этот бессмысленный спор. — Не говори так! — смущенно зашипел Ян, отпираясь. — Да это же правда. — Я пытаюсь быть честным человеком! — слабо воскликнул он. — Ты свободен, Войцек, ты не вещь и не ручная зверюшка, я не хочу, чтобы это так выглядело, как будто я тебя наручниками пристегнул… Почему ты не можешь понять? — Ну, и зачем мне эта свобода без тебя, скажи? — негромко спросил Влад. Потер рога, устало покачал головой. — Ян, я понимаю, что звучу как дурак с поплавленными мозгами. Но я правда это чувствую. Может, в другое время я не смог бы сказать, но сейчас — могу. Тот смиренно промолчал. Не хотел ссориться, хотя и не был согласен принять. Влад догадывался, за что его любят: за то, что он наглый и свободный, такой, каким приличный господин инквизитор не всегда отваживается быть, скованный рамками закона. Вся эта вечная хуйня про притягивающиеся противоположности. В другом неизменно завораживает то, каким ты хотел бы видеть себя. — Готов? — заботливо спросил Ян. — Как зайдем, ищи девушку, эту Адель… Если нам повезет, она будет свободна. Мне кажется, у тебя все шансы почувствовать ее раньше. — Кольцо, что ли, сними, — посоветовал Влад, стаскивая свое и надежно пряча в карман. — А то как-то слишком подозрительно… — Какая им разница, я же плачу, — пожал плечами Ян, но кольцо снял. Иллюзорное заклинание они преодолели легко, и мир ненадолго подернулся пеленой. Когда Влад проморгался, они стояли у надежной железной двери, ведущей в подвал, но он чувствовал покалывание в рогах: магия на этом не закончилась, наверняка тут применяли много уловок, чтобы расширить пространство. Ян аккуратно вдавил кнопку звонка. Дверь распахнулась сама собой, повинуясь заклинанию. Как Влад и предполагал, внутри все отдавало какой-то киношной пошлостью: приглушенные цвета, неоновые светильники, просторное помещение, мягкие диваны и кушетки. Лилась гипнотизирующая, медленная музыка. Несмотря на то, что был ранний вечер, Влад заметил пару посетителей. Казались не слишком впечатляющими, потрепанными, что объясняло, почему девушки выглядели скучающе. Очевидно, все самое интересное начиналось ночью, но Ян решил перестраховаться, чтобы точно был шанс застать Адель — или как ее там на самом деле зовут. Ян немного замешкался, чтобы заплатить — на подобии ресепшена, как в гостинице, их встретила неразговорчивая девушка, которая даже не попыталась улыбнуться, а внимательно проследила, чтобы оплата по карте за час времени прошла. Влад подавил удрученный вздох. В адских борделях все было как-то… честнее, что ли. Менее автоматизировано. Как Влад и ожидал, его дернуло в сторону, едва он увидел девушку среди других; она держалась чуть поодаль. И в то же мгновение проклятие разочарованно заворчало и крепко стиснуло на нем когти: не та, подделка, бледная тень — сестра его убийцы стояла перед ними. Адель улыбнулась, стряхивая откровенно усталый вид. — Да? — мягко протянула она, оглядывая их. Густо подведенные глаза казались глубокими, таинственными, словно у египетской царицы. Пахло чем-то восточным, пряным, и Владу сразу вспомнилась жаркая Столица Ада и демоницы в шелках — Адель не уступила бы в красоте ни одной из них. — Вдвоем? — лениво спросила она. Размышлял Влад секунду, а потом кивнул, властно приобнимая обмершего Яна; почувствовал, как напряглась его горячая спина под ладонью, как он застыл, сведя зубы и угрюмо молча, сразу растерявший инквизиторскую уверенность. Девица поглядывала на них из-под бархатных ресниц, и Яну пришлось покориться, натянув развязную улыбку. Не успел он ничего произнести, Влад, грубо притиснув его, впился, вгрызся в губы, заставил сдавленно охнуть. Пальцами запутался в длинных мягких волосах, сорвал шнурок, рассыпав их на дрогнувшие плечи. «Прости», — судорожно думал Влад, надеясь, что муть в голове не помешает Яну прочесть и понять; полез под рубаху, царапнул бедро, щелкнул пряжкой ремня. Картинный жаркий стон ржавой пилой проехался по нервам. Ян играл хорошо. Прильнула девчонка, втиснувшись между ними, мурлыкнула что-то Яну, цапнула за ухо, поймала Влада. Жгучее чувство неправильности хлестнуло поперек хребта: он хотел отстранить ее от Яна, защитить… Горячий язык скользнул по небу, и Влад едва не взвыл: ледяной шарик пирсинга он вовсе не ожидал ощутить. Шарахнуло воспоминаниями о Яне, и стало то ли лучше, то ли еще неправильнее. Не отлипая от них, девушка попятилась, дразнясь, мелькнула в узкий коридор, ведущий из главного зала, открыла ближайшую дверь, упала внутрь, нашаривая выключатель… Ян набросил цепочку, и в следующий миг они расцепились, отлетели в разные углы, торопливо оправляясь. Адель все-таки рухнула на кровать, откинулась, распахивая тоненькую кофточку, но спугнуто замерла. У Яна был смерзшийся, решительный взгляд — взгляд гончего пса, почти настигшего лисицу и впившегося острейшими клыками в пушной шаловливый хвост. Он стоял, хозяйски, расслабленно рассматривая ее, ни капли не напоминая того распаленного мальчишку, которого изображал полминуты назад. В острых чертах прорезался инквизитор. Адель застегнула кофточку под горло и испуганно озиралась, раскрыла рот, готовясь звать на помощь, но Ян молниеносно нагнулся, достал из-за голенища нож, крутанул в руке, и она поняла, что еще меньше времени ему понадобится, чтобы кинуться к постели и кольнуть ее под горлом. Чтобы прийти в себя, Владу понадобилось больше времени: проклятие его измучило, опять проснулось, подкормленное его желанием, завозилось, вдалеке снова затянул пугающую песню голос. Шатнувшись по комнате, он нашел на тумбочке бутылку минералки рядом с пачкой презервативов и, молясь, чтобы там не оказалось никакой дряни, глотнул. Хотелось вылить себе на голову. — Кто вы такие? — тихо спросила Адель, исподлобья глядя. — Я на ножи не договаривалась! Она еще тщетно цеплялась за убежденность, что это чья-то больная игра. — Меня зовут Ян Войцек-Зарницкий, — спокойно ответствовал Ян. — Это Влад Войцек, мой напарник. Мы из Инквизиции, расследуем дело о серийном убийце. Есть основания считать, в этом замешаны вы или ваша сестра. Мы поговорим и уйдем, вот и все — деньги заплачены, все честно. Хотя могу посоветовать скорее убираться из этого борделя, потому как завтра сюда нагрянет полиция. Сдержанный, почти вежливый тон вызывал ужас. — Вы… меня предупреждали… — растерянно прошептала она, ахнув, прижала руку ко рту, и Влад тихо возгордился гремящей далеко впереди славой. — Вы думаете, Ила… Нет, она не могла! — Так Нонна, как на сайте было, — это ненастоящее имя? И Ольга тоже? — Какая еще Ольга… Конечно, нет! — фыркнула она. — И меня зовут не Адель. Амина на самом деле, но какая разница? Все равно мало кто его запоминает… — Где сейчас сестренка? — требовательно рявкнул Влад. Он чувствовал, что время его истекает и скоро мечта о девчонке станет настоящей одержимостью, от которой впору терзать вены лезвием. — Она здесь больше не работает? Что произошло? — Ила… перестаралась. Она никогда не умела сдерживаться, она хотела получить все! — Амина вдруг всхлипнула и стала тереть глаза, отчего косметика сразу поплыла, превратив ее в обычную зареванную девчонку, и жадный огонь, притаившийся во Владе, немного погас: ее стало жаль. — Расскажи, — холодно, но не грубо попросил Ян. — Мы хотим знать с самого начала. Влад вздохнул, заставляя себя сдерживаться, передал Амине найденную в тумбочке коробку с салфетками. После этого обычного человеческого жеста она начала плакать только больше, и им оставалось лишь подождать, пока истерика схлынет. — У тебя тоже есть эта магия? — внимательно спросил Ян. — Ты тоже… гурия — или как вы себя называете? — Нет, у меня нет… Ну, почти, я нравиться умею, — уныло кивнула Амина, — но я никогда никого не убивала! А вы откуда знаете? — Работа у нас такая, — нетерпеливо рыкнул Влад. — Давай, жду не дождусь услышать твою историю. Он оскалился, и Амина, задрожав, отвернулась, уставилась на Яна, который чудом смог сохранить спокойный и даже немного сочувствующий вид. Что ж, Влад ее понимал. Сосредотачиваться на прозрачном, ледяном взгляде инквизитора и рассказывать было куда проще, чем глядеть на звереющего беса. — Моя сестра, она не виновата, это все магия, — убеждала их Амина. — Ила была гордостью семьи! Красавица такая… Однажды в нее влюбился парень, Ахмет, я тоже на него глаз положила. Стал сохнуть, бледнеть, истаял весь, хотя был крепче любого, умер… Илу назвали ведьмой, к нам пришли соседи! — голосок оборвался, и Амина ненадолго затихла. Влад отдал ей бутылку с водой, и она, трясясь, сделала глоток. — В первый раз обошлось, отца очень уважали, но следующий ее жених тоже ослаб. В то время я начала гулять с парнями, заметила, что они стали болеть, мигрень у них была, вот, но рядом с Илой мужчины просто умирали. Все! Нам отец сказал уезжать, вышвырнул прочь. Говорил, мы как бабка. Она с собой покончила. Деда мы никогда не видели. Наверно, он тоже… из-за этого. Один знакомый отца оплатил перелет в Москву, устроил нас… у себя. Мы отработали. Ну. Понимаете?.. Теперь его нет. Мы сбежали сюда… Рассказ Амины легко было принять за правду — что-то такое Влад и рассчитывал услышать. Внимательно смотрел на девчонку, приводя ее во все больший ужас, а сам гадал, действительно ли они имеют дело с испуганными детьми или Амина врет, прикрывая свою хищную сестру… Хочет разжалобить их. А может, она ничего и не знала об убийствах бывших клиентов? Кто бы ей донес о смерти Златова… — Что было дальше? В Петербурге вы как-то оказались, а потом… — Ила нашла парня. Он нас пристроил тут на работу, — продолжила Амина. — Тимур его звали. Я привыкла, и тут было лучше, чем в Москве, там-то мы на улице… — стыдливо пояснила она. — Ила пыталась сдерживаться. Все было хорошо. Мне показалось, она научилась контролировать дар, что теперь все будет нормально! Влад иронично улыбнулся: и это, по ее мнению, нормальная жизнь? У каждого было свое мерило безумия; кто-то счел бы, и что жить так, как они с Яном, невозможно и невыносимо, но тут было нечто более страшное. Каково это было — торговать собой, чтобы выживать? — А потом дар снова проявился, да? — подсказал Ян. Они знали, что бывает, когда магию очень долго сдерживают, а потом она вспыхивает, как лесной огонь, стремительно пожирая все на своем пути. На Амину Ян глядел даже с сожалением. Сестра точно пыталась устроить все, чтобы ее снова не вышвырнули на улицу, но в конце концов не выдержала. — Я не знаю, где она сейчас. Когда она убила человека тут, у нас, Ила сбежала, и больше я не могла ее найти. И никто не мог, — печально сказала Амина. Скучала по сестре. Что бы та ни творила, Ила все равно была ее семьей, единственной, что не отказалась, что осталась рядом и кое-как старалась помочь. Но Влад не считал эту гурию жертвой зловещего дара. Иначе ее голос звучал бы не так сладко и маняще. — На вас ее заклятие, она… всегда так цепляла, как удочкой, — заметила Амина, присмотревшись к Владу. — Крючок засадит, леской к себе тянет. Все рано или поздно приходили, приползали к ней, да так и погибали. Она стала жестокой, эта работа… Ила не выдержала. — Можешь снять? — торопливо, с надеждой спросил Ян. — Нет, я не колдую… Простите. Наверное, Ила может. Если ее попросить, я думаю… — с надеждой завела Амина, но у них даже не было настроения ее слушать. После этого всего как-то не верилось в милосердие. — Где она может быть? — резко спросил Ян, разочарованный ускользнувшей возможностью. — Но связь… — Амина указала на Влада. — Она приведет! — Я не позволю своему напарнику затеряться в этом мороке, — сквозь зубы процедил Ян. — Опасно подчиняться подобной магии — лишишься рассудка. Подумай, где сестра может быть, вспомни знакомых… — Мы стали мало с кем общаться. Сами… понимаете. Но тот парень, который нас устроил, Тимур. У него здесь есть квартира, мы одно время жили там. Я приходила, но Ила не открыла. Если она вообще там. Ян внимательно записывал; Влад бы не удивился, если б узнал, что он снова подрубил запись и сохранил весь разговор. Дотошность Яна проявлялась даже в моменты, когда он был разъярен — а это чувствовалось. Даже не по контракту, потому что Ян тактично держался подальше не только физически, старательно отгораживался, а по тому, как он хмурился и кусал губы. — Что это за сила? — наконец спросил Ян. — И если ты можешь с ней кое-как управляться, почему твоя сестра не хочет остановиться и брать немного, чтобы не навредить? У вампиров получается. — Потому что она не хочет, — прорычал Влад, сорвавшись. — Ее обидели — мир обидел. Не хватает ей такой любви к нему, к людям, как у сестренки Амины, правда? Готов поспорить, и друг вашего отца, и Тимур были те еще уебки, стребовали с нее выше платы, для себя — вот и получили. А как после этого верить, что не все люди такие, как те, кто ее повесить хотел за выпитых парней, как те, кто ее на этой или похожей кровати трахал и бил. Вот она и мстит — тем, кого запомнила. Пошла по своим обидчикам, а меня так, краем зацепило. У нее голод растет. — За… чем вы так? — обижено выдавила Амина и снова заревела, некрасиво кривя напомаженные блестящие губы. — Ила же не виновата… она не хотела тех ребят… Да кому нужен этот дар, если он такой гадкий! — Твоя сестра хочет выебать меня и сожрать, — бросил Влад, откидываясь на опасно застонавший хлипкий подоконник — так и хотелось что-то сломать. — Не сможет снять эту хуйню — что ж… мне жаль. Я жить хочу. У меня семья — вон, с инквизиторством ты уже познакомилась… близко, — работа у меня, я люблю этот город и в мир верю, пусть и похуже, чем ты. Но сгорать вот так я не стану. От дешевой похоти. Он пристально посмотрел на Яна, а тот кивнул, подтверждая, что можно идти. Большего не вытащить. Амина и сама не знала, где ее сестра, и вся извелась, иначе бы ее не пробило истерикой так скоро. Ну, или она была сознательной девочкой и знала, что с Инквизицией лучше сотрудничать. — Если об этом разговоре станет кому-то известно, я тебя найду, — медленно произнес Влад, вцепившись Амине в плечо и заглядывая в глаза, — и поищу способ сожрать и твою душу, ясно? В нем кипели злость, желание и стыд за самого себя, раздирали его на части, но Амина была слишком похожа на свою ебаную сестренку, чтобы Влад смог устоять. Готов был вцепиться — не целовать, как совсем недавно, а разорвать тонкое девичье горло и перемазаться в липкой крови… — Влад, — укоризненно сказал Ян. — Уходим. Из комнаты он вылетел взъерошенным, злым и ошалевшим, но в целом выглядели они с Яном не слишком подозрительно. Быстро вышли, оказались как будто в другом мире. Грохотала гроза, внезапно потемнело и набухло тучами яркое светлое небо, пахло оглушительной свежестью. Пока Влад выгорал изнутри в подвале, на землю обрушилось небо. Ему было душно. Какие-то мутные фантазии рождались в голове — не ясно, нашептанные кем-то или его собственные, отличить уже не получалось. Жар заливал все, невыносимо клубясь, отзываясь в груди — чудилось, что ноет сердце. Немо уставившись в дождь, Влад смутно представлял, как Ян вжимает его в стену… Помотав головой, шагнул вперед, под ливень. Ян что-то крикнул. Хохоча, Влад застыл под дождем, воздел голову и долго смотрел на рвущееся небо. Искрили молнии, гремело, а капли хлестали его по щекам, больно, но отрезвляюще, и он вымок до нитки за несколько мгновений. Погасла вспышка жара, теснившая грудь, и вдруг Влад почувствовал озноб. Яростно рыча, Ян тащил его под арку. — С ума сошел? Простынешь! — принялся распекать он. — Да что ты смеешься, Войцек?! Это тебе не шутки! Безумный человек, Денница, с кем я связался… Мокрый, но истерически счастливый Влад забрался в машину, до которой они добежали, обтекал на заднем сидении. Рубашку надо было выжимать, а в ботинках противно хлюпало, но он довольно, ликующе улыбался и гордо глядел на эту улыбку в зеркало: гроза заглушила звучавший в голове настырный сирений голос, он был свободен, по-настоящему свободен, когда плясал там, обезумевший пес дождя… На заднем сидении спал Джек, уютно свернувшись калачиком, но сейчас пробудился, чутко поднял мягкие уши, уставился на Влада слегка укоризненно, сунул нос ниже, наткнулся на натекшую с него лужу и заворчал, двинулся. Обнюхав протянутую руку, обиделся еще больше и показательно отвернулся, но потом приник и принялся заботливо, шершаво вылизывать Влада, окончательно смывая с него сладкие маслянистые запахи борделя. Пока он этим занимался, Ян курил в опущенное окно и наблюдал, как рокочет, шумит и движется стена дождя. — Тебя тянет к воде, — наконец заметил он. — Потому, что это стихия, противоположная огню? Ты горишь, Влад, — мучительно выдавил Ян. — А я ничем не могу тебе помочь, и это сводит меня с ума. Пускай, когда мы на работе, я всего лишь твой напарник, но меня выворачивает от ужаса, когда я вижу все это. — Что значит — всего лишь? — переспросил Влад. — Ты всегда моя семья. Мы отлично справляемся, — соврал он. — И у нас есть след.

***

Даже после дождя из-за всего увиденного и услышанного хотелось вымыться или утопиться. Влад пока не решил, какой вариант его больше привлекает. Однако расстраивать Яна он не собирался, конечно же… Обреченно вздохнув, Влад ткнулся лбом в косяк, отколупнул щепку рогом. Застыл так, на пороге ванной, сомневаясь. Стоял так уже какое-то время. Скользнул ближе Ян, обняв его со спины, вжавшись в шею, но не позволяя себе ничего лишнего: он был рядом, вот и все. Достаточно, чтобы задохнуться. Можно было довериться. Отклониться назад, зная, что он, несмотря на внешнюю хрупкость, удержит, подхватит; Ян был надежный, напарник — тот, от кого зависела его жизнь. Именно Ян оттаскивал Влада в укрытия, когда тот несся прямо под пули, охваченный чистой, звенящей яростью и азартом; он проверял защитные амулеты перед штурмом, а потом бережно протирал раны, и Влад покорно стискивал зубы, когда ему штопали новые царапины — лишь Яну он позволял… У них была одна душа на двоих. Ян продал ее Дьяволу когда-то, но всегда твердил, что — Владу. За многие годы память поистерлась, и Влад привык к висящему на серебряной цепочке камушку, в котором мерцала и переливалась живая душа… Придя в себя, он понял, что касается подвески, глядя прямо перед собой и ничего не видя. — Влад, — позвал его Ян, ласкаясь щекой к плечу. Близко, бережно, тепля дыханием даже сквозь обсохшую по дороге рубашку и лукаво улыбаясь — Влад его не видел, но легко мог представить хитрое лицо. — Закрой глаза. Ты видишь меня или ее? — Да никого я не вижу, темно, — вздохнул Влад, подчинившись. Под веками плясали какие-то неведомые сполохи, но образа женщины, заглянувшей в его сон, не было вовсе. — Я только слышу… ее голос. Проскакивает. Ненадолго Ян отстранился, и Влад, так и не раскрывший глаз, услышал, как, шурша, шелестя, хлынула вода из душа. И правда стало легче, словно сторонний шум позволял отвлечься, перебить… Опершись на Яна, Влад раскрыл глаза, поднял повыше подвеску, наблюдая за игрой серебра в острых гранях. Они разделили душу, разделили жизнь. Теперь, опираясь на него, Влад чувствовал невиданное спокойствие, прораставшие сквозь сполохи тянущего желания. «Это — настоящее», — понял он и затих, слушая дыхание Яна, улыбаясь. Между ключиц ныло. Он не хотел и знать никого другого; они притерлись, и для Влада было так естественно и приятно быть рядом с Яном, быть с ним, а потом шутливо переругиваться, готовить чай, гулять по городу и идти по следу… Ян врос, впился в хребет надежно. «Да прилепится жена к мужу своему», — мелькнула ехидная мыслишка, и Владу подумалось, что не так уж и не правы были те, кто придумывал Библию в стародавние времена. Потом он, поведя плечами, быстро прошелся по пуговицам, стащил рубашку, откинул в сторону — куда-то на стиральную машину. Коснуться Ян не отважился, водил над разгоряченной кожей, очерчивал магические печати, и Влад, изведясь, сам подался к нему. — Не отдам, — шептал Ян без жадной остервенелости, а напротив, с какой-то особой нежностью. Прижался губами к шее, к выступам позвонков. Чуть выпустил клыки, бережно подвпиваясь. — Не позволю тебе сгореть от этого зверского чувства, слышишь? Я клялся защищать тебя — не перед Господом, Дьяволом или ложными божками, а перед собой, и я сберегу, обязательно сберегу… Обернувшись, Влад ненадолго придержал его, натолкнувшись на шалый, потемневший взгляд. — Я виноват перед тобой, — напомнил твердо. — Что? — изумился Ян. — В чем? — Там, в борделе… — извиняющеся пробормотал Влад, кусая губы, желая припасть к нему, но считая себя обязанным ясно и разумно объясниться, чтобы больше это не глодало ему нервы. — Прости. Надо было предупредить, что ли. Совсем как-то хуево получилось. Внимательно глядя на него, Ян спрятал ласковую улыбку. Влад готов был принять справедливое наказание и вменял себе сам, но его сбила эта всепрощающая мягкость в синеватых глазах, и Влад беспокойно говорил что-то, маясь совестью. — Все в порядке, — успокоил Ян. — Правда. Если бы я не хотел, чтобы меня целовали, я бы намекнул как-нибудь. — Например? — Ну, прострелил бы колено… Да я шучу! — воскликнул Ян. — И если тебе нужно было разрешение, то хоть сотню… В голове мутилось. Вспышками мелькал мир, отпечатываясь на засвеченных фотографиях; ощущений было слишком много. Шумела вода, била по спине холодно, и капли стекали по волосам. Но все равно было жарко, жарко снаружи, жарко внутри. На сердце и теперь, когда Ян с раскатистым, пробирающим рыком вжал его в кипенно-белый кафель, а он исхлестнулся навстречу. Вспышка — птичьи дрожащие лопатки Яна; грохот отдаленный; его заполошный перестук сердца и срывающиеся на архидемонском слова. Вцарапавшиеся в мокрые волосы, судорогой сведенные пальцы; слабость в ногах; ногти, соскальзывающие с мокрой стены. У Яна были красивые, ничуть не мутные глаза, сиявшие ярко, как небеса над Бездной. Валил пар: они свернули вентиль, теперь пошел кипяток. Где-то в глубинах сознания звенел девичий крик, но Влад его не слышал, не различал за своим сорванным воплем, за беспорядочными клятвами. Вспышка… — Кажется, мы там полку сломали, — раздался ленивый, мурлыкающий голос Яна, и Влад повернул голову, рассматривая валявшиеся на полу шампуни, и устало провел рукой по волосам. — Я потом прилажу, — пообещал Ян. — Нет, я сам. Вроде бы это я ее локтем выбил. Не без опаски включили воду снова. Потом закутались в махровые полотенца, словно в пуховые одеяла, устроились на стиралке бок о бок. Вытянувшись, рисуя на запотевшем зеркале пальцем, Ян тонко улыбался. Под дверью поскребся Джек, обеспокоенный, как бы его хозяева вместе не утонули, а потом, когда они откликнулись, утопал восвояси. Воду Джек не любил. — Ты как будто сознание потерял ненадолго, — сказал Ян. — У тебя точно забирают энергию. С этим надо что-то делать. — Ты-то как, не задело? — Нет; а даже если она зацепила Бездну, надеюсь, подавится, — злорадно сказал Ян. Рисовал Ян на зеркале какую-то сложную фигуру, но она подтаивала, стиралась, пока он старался, однако упрямый инквизиторство не сдавался и малевал печать дальше. Кое-как Влад вспомнил это заклинание на удачу, которое сам презирал, но не стал спорить. Сидел рядом, уткнувшись носом в его плечо, плавясь от какой-то непривычной благодарной нежности. Жадно вдыхал его запах, горьковатый — кофе, табак, кожа. Теперь, после душа, он приглушился, но обоняние бесов было куда острее людского. Тихо мурлыча, Влад ник к нему, пользуясь с лихвой минутной слабостью своего сердца. Пусть хоть послушает, как надо нормально урчать, а то у Яна совсем стыдно получалось. И, зарываясь носом в волосы, Влад упоенно улыбался. С обожанием рассматривал Яна, такого расслабленного, как будто лишенного строгой резкости черт — того инквизиторского. Все это стерлось, оставив человечность. Да, Влад часто думал, что он один знал Яна открытого и в чем-то беспомощного, но и сам он ни с кем более не был таким чутким и ласковым. Выяснил на своей шкуре: подставишь миру живот — тебя тут же пнут по ребрам шипованными ботинками. Но с Яном он отважился. Такой знакомый, выученный. Его ломкость, острота. Шутя, Влад едва сжимал зубы на выступе тонкой ключицы, дразня клыками и счастливо жмурясь. Запах его кожи кружил голову. Рассыпая сухие, легкие поцелуи, Влад замечал, что голос его проклятия утих и не мучает больше. Почувствовала эта жадная девица, что ли, но он был дома, потому что дом его был Яном? А может, он, сам того не желая, отдавал ей то, что ей так хотелось. Но думать об этом Влад не собирался. Лучше вот — о Яне. Даже не приглядываясь, Влад видел в нем все любимые мелочи: перепачканные чернилами пальцы, не сходящая мозоль от ручки на среднем… А еще на Яне шрамы — их работа была опасной, но он не стирал следы магией, хотя мог бы; оставлял на память: счастливую и дурную. На самом Владе было едва ли не больше отметин, но именно он с таким вниманием смотрел на белые рубцы, засечки на тощем теле. Помнил, какие зашивал сам, прижимая края разъезжающейся раны (вот здесь, на боку), какие Ян получил при перестрелке, когда сунулся его спасать. А самые старые и страшные шрамы белели на ребрах — отметины песьих клыков из детства. Влад помнил, как Ян поначалу стеснялся их и как потом напряженно дрожал, трепеща полуприкрытыми веками — кожа там была чувствительнее всего. Он помнил ее безвкусие и шершавость. «Ян, инквизиторство, душа моя», — пронеслось в мыслях вихрем. Влад никогда не позволял себе глупых нежных кличек, этих сюсюканий, более подходящим домашним питомцам — и то он ими не оскорблял благородного Джека; ограничивался лишь по-доброму насмешливым «инквизиторством», ставшим Яну вторым именем. Но это — «душа моя» — как-то однажды вспорхнуло, смутив их обоих. Не в такие медленные и топкие моменты, когда они оба были в постели, слишком разморенные и заласканные, чтобы следить за словами, а из-за какой-то истинной мелочи. Так, случайно сболтнул. «Купить кофе, душа моя?» — помнится, беззаботно спросил Влад, стоя на шумной улице в жаркий день. Тоже была весна, гремели птицы. Визжали шины пролетавших автомобилей. Они ждали зеленого проблеска светофора, а Влад, осознав запоздало, застыл с разинутым ртом и обреченно захотел броситься под следующую же машину. Ян ограничился сдержанным мычанием. — Янек? — тихо позвал он, захлестнутый непривычной лаской. — Да? — Нет, ничего… Ты ударь меня, пожалуй, посильнее, чтобы я понял, что это не сон и не бред… — Во сне явилась бы она, — спокойно ответил Ян. — Пока я рядом, это реальность — настоящей не бывает. Он кутался в полотенце, потому что втайне смущался своей тонкости и худобы, особо заметной, когда он был обнажен. И хотя Влад отлично знал, что в Яне кроется сила, способная в труху перемолоть несколько десятков таких, как он сам, все равно изредка господин инквизитор казался невыносимо хрупким, что, обнимая его, Влад боялся прижать теснее. Но не смог удержаться сейчас, полез с кусачими поцелуями. — Ты мне лицо отъесть, что ли, хочешь? — негромко спросил Ян, когда зубы сомкнулись на линии челюсти, острой, режущей. — Ну, а что, если так? — немного подождав, спросил Влад. Он бы Яна всего сожрал, но это было очень нелогичное и запутанное желание, удушливой змеей свернувшееся на шее. — Да ничего, — успокоил Ян. — Как будто я против. И откинулся, подставляя шею. Со стороны могло показаться, что жест совсем случайный, но Влад прекрасно знал: Ян все контролирует, понимает. Так или иначе все летело к чертям… Ему нужен был Ян, готовый помочь, поддержать. Может, если бы не это проклятие, они все же сидели бы в обнимку на диване и листали старые книги. Но и, нежно дразня, прикусывать тонкую кожу тоже неплохо. Доверие в обмен на доверие. Вот и все. — Влад, я красивый? — спросил вдруг Ян. — Да, — преданно заявил Влад со всем обожанием, на которое был способен. А было его много. Он слабо разбирался в мужской красоте, с девушками было как-то проще, понятнее — существовал же какой-никакой стандарт. Но все-таки не мог не любоваться Яном — иногда, внимательно глядя, подмечая что-то, казалось бы, обычное. Мрамор кожи, выступы костей, вообще вся эта его костистость, тонкость — ребра наперечет. Еще влажные волосы, распушившиеся, чуть касавшиеся плеч. И завораживающий блеск иссиня-ярких глаз. «Ты пиздец какой красивый», — хотел добавить очарованный Влад, но не стал. Подумал, что не поверит. — Ты вчера говорил, а я сейчас задумался, — объяснился Ян, неловко поводя плечами. — Это много значит для тебя? — Я не хотел, чтобы ты думал, что я с тобой, потому что ты симпатичный, — поморщился Влад. — Да и комплименты я делать не умею, уж извини, а каждый день твердить, что ты красивый — это ж приестся, обессмыслится. Я наивно полагал, что мы лучше этого. — Я… я видел ту девицу, что мы ищем, — пробормотал Ян. — Она… впечатляет. Даже на полицейских фото. И если именно она — а может быть, и лучше — приходит к тебе во снах, я решил… Сложно не польститься. Не подумай, что я обвиняю тебя в чем-то. Напротив — понимаю. Голос его смущенно дрогнул, и Ян поспешил отвернуться. Очень захотелось заорать на него матом, но Влад всего лишь рассмеялся — поразительно легко, беззлобно. — Воспоминание о трупе, оставленном ей, несколько отвращает, — хмыкнул Влад. Перехватил руку, осторожно переплетая пальцы, чувствуя холодок обручального кольца. Потянул к себе, целуя тонкое запястье, как Ян — совсем недавно, пару дней назад, когда они были так ослепительно счастливы своей безумной жизнью. — Я никогда не давал тебе повода сомневаться в моей преданности, разве не так? Сколько бы рядом не вилось демониц или любых иных женщин, желавших отхватить себе в постель названого брата Сатаны. Эта всего лишь чуть настырнее прочих. Нахер мне это не надо. Вместе мы найдем ее и арестуем, — твердо заявил. — И однажды будем со смехом вспоминать эту историю. Это я тебе обещаю.

***

Когда они нашли квартиру этого Тимура — к счастью, Амина назвала настоящее имя, а дальше было дело техники, — им стало не до смеха. Никто не открывал, и Ян нетерпеливо звонил и слушал тишину по ту сторону. Если Ила и пряталась в доме бывшего сутенера, то очень хорошо затаилась. Джек скребся в дверь и облаивал ее — значит, убийца тут все же когда-то была. Влад выглядел… не так плохо, как Ян опасался. Ненадолго проклятие приутихло, оставляя ему немного трезвых мыслей, и он смог спокойно доехать до места, хотя от греха подальше отсел назад. Ян надеялся, что гурия отступила, почувствовав угрожающий шелест Бездны. Многие демоны и нечисть тоже впадали в необъяснимый страх перед древней силой, и она же должна была всерьез припугнуть юную Илу. Той пора было понять, что она не всесильна, что есть существа, которые выпьют и ее без остатка. — Хорошая квартира, центр, к метро близко, — тоном заправского риелтора прокомментировал местный участковый, который маячил у них за спинами. Его вытянули, потому что после смерти Тимура квартира была опечатана, и участковый очень удивился, когда ему сообщили, будто там может прятаться какая-то преступница. Даже без магии ключи было сделать проще простого по слепку. Ян вздохнул, кляня нерасторопных коллег, что они не смогли нормально проследить за квартирой — а что еще ожидать, когда внезапную смерть молодого человека списали на сердечный приступ? Мало ли, у кого какие врожденные болезни, да?.. Войдя внутрь, Ян стал медленно прохаживаться по квартире-студии, следя за Владом, который бесцеремонно распахивал шкафы и ящики. Пусто, никого не было ни в одной из комнат. Им нужно было найти что-то, что могло подсказать, где искать Илу. Но Влад небрежно вышвыривал дорогие тряпки, какие-то украшения, глянцевые журналы… Более разумно подойдя к проблеме, Ян заглянул в холодильник, где еще были продукты — яйца, сыр, какая-то немного поникшая зелень… Он проверил молоко — еще свежее, даты близкие, значит, Ила совсем недавно сбежала. Хотя привыкла жить роскошно, судя по тому, сколько тут было одежды и побрякушек, умела расставлять приоритеты и смылась налегке… Возможно, поняла, что схватилась за инквизитора, попыталась скрыться. Но куда она могла пойти?.. — Но дверь была запечатана! — потерянно воскликнул участковый, который сам при них сорвал бумажную ленточку. — Вить, она проклинает людей и пожирает их энергию, — огрызнулся Влад. — Конечно, блядь, она справится с такой ерундой. Янек, поди сюда, тут Джек что-то нашел, просвети амулетом, а? Кивнув, Ян проследовал к углу, в котором волчком вертелся Джек. Ян догадывался, что тут может быть: не все клишировано прятали секретные сейфы за картинами, некоторые вделывали их в неразличимую часть стены — так и не поймешь, что там что-то есть. Ян достал самый сильный отпирающий амулет, который у них был, и в стене нечто хрустнуло. Он отодвинул в сторону белую панель, уставился на обычный железный ящик, дожидаясь, пока магия вскроет и его. Цифровой замок обиженно пискнул и потух, дверцу получилось с натугой открыть. — Дилетанты делали, — презрительно цыкнул Влад. — Видел, как легко такие штуки отпираются? — он обернулся к Виктору. Участковый что-то уныло пробормотал. Денег было немного, что свидетельствовало о том, что их часто тратили. Почему Ила не схватила сразу все? Настолько она торопилась? Ян нахмурился, смахивая пару пухлых пачек в сторону; его интересовала информация. Так что Ян вытащил из сейфа легкий ноутбук, попытался включить, но он не работал. Пока втыкали зарядку в ближайшую розетку, пока старенький ноут пробуждался, Ян чувствовал слабый мандраж. Уже было ясно, что они опоздали на пару дней, но его не могло отпустить чувство, что гурия где-то рядом. Также волновался и Джек, который бегал из угла в угол. А еще — запах. Почти неуловимый, легкий, но знакомый по мотельному номеру, в котором нашли Златова. Ее духи… А может, это была магия, врожденная и непонятная. Яну захотелось открыть окно. Влад притащил стул, чтобы можно было сесть у розетки и заняться ноутбуком. Первым делом Ян зашел в историю поиска — к счастью, Ила ее не полностью очистила. От последних дней ничего не осталось — а он-то надеялся понять, куда она отправилась, может, искала съемное жилье или гостиницу? Все, что могло относиться к убийствам, было аккуратно уничтожено, но Ян понадеялся на способности Тины. А вот то, что осталось… — Она пыталась понять, что она такое, — сказал Влад. Он стоял, неудобно пригнувшись и заглядывая Яну через плечо. Не совсем соображая, что он делает, Ян протянул руку назад, почесал его по рогам, зарылся в волосы, как будто приласкал Джека. К счастью, Виктор мало за ними следил: он отошел и докладывал кому-то по телефону. Нужно было объявить Илу в розыск, теперь, когда они получили подтверждение, что она в Петербурге, и Ян преспокойно оставил это на совести коллег-полицейских. Но в истории Илы точно светились сайты, которые Ян прекрасно знал, — нечто вроде электронного бестиария, гораздо более бедного по сравнению со старыми рассыпающимися книгами. Он к этому ресурсу обращался, если надо было на бегу что-то посмотреть. — Что она такое… — эхом повторил Ян. — Какой сложный вопрос! Мы-то уверены, кто мы такие? Джек тявкнул. Видимо, у него никогда сомнений не возникало. — Я знаю, кто ты, Ян, мне достаточно, — ответил Влад. — Лучший инквизитор этого проклятого города и мой муж… И если кто-то способен ее найти, так это ты. Мы почти ее поймали. Это если тебе было интересно, какого хера я такой спокойный. — Ты пытаешься льстить или настроение хорошее? — Да не, я просто… — Влад вдруг замолчал, как будто забыл, что хотел сказать. Он всегда находил слова, но тут растерялся; Ян успел обернуться, пока на его лице блуждала эта нежно-рассеянная ухмылка — а потом Влад собрался, саркастически добавил: — Просто проклятие, инквизиторство. Похоть, сам понимаешь. Ян медленно кивнул. Но это была не похоть. Что угодно — только не она.