***
— Что там, еще один висельник? У нас серия? — бодро воскликнул Влад, вываливаясь из машины навстречу Ромке. Позади скромно цокнули низкие каблучки — это выглянула и Анна, которая провела дорогу рядом с Джеком, почесывая того за ухом. — Сами сейчас увидите, — добродушное лицо Ромы сегодня хмурилось, как и погода, и все, казалось, было против них, но Влад вдруг ощутил прилив небывалой бодрости. И дело было не только в крепчайшем кофе, который он выхлебал. Нет — расследование не заглохло, снова можно было копать, куда-то идти, рисковать, суя голову прямо дракону в пасть — пробуя переплетение изнанки, искаженное чем-то. Ян наверняка сказал бы, что радоваться трупам попросту неприлично, но Влад так и не смог сдержать довольную ухмылку, пока они торопливо поднимались на второй этаж. Он засек нескольких полицейских в форме; один разговаривал с соседкой, другой торчал у двери, подозрительно оглядываясь. Парень казался немного растерянным и недовольным, но не высказывался. — Кровь, — выдохнула Анна еще на пороге. — Порядок? — уточнил Влад. Он не знал, когда его временная напарница последний раз пила донорскую, а спрашивать такое считалось нетактичным. — Может, подождешь снаружи?.. — Нет, все нормально, — улыбнулась Анна, поджав губы, чтобы не было видно клыки. — Просто почерк отличается. Это странно. Почему мы решили это связать? — Самоубийство и пропажа подростка, схема та же, — пояснил Рома. Он по темному коридору довел их до узкой ванной; пахло затхлой сыростью от проржавевших уродливых труб и еще — железноватой кровью, теперь Влад тоже это отчетливо чувствовал. Рома решительно отдернул в сторону мутную непрозрачную шторку, показывая ванну, в которой съежился обычного вида мужик с залысинами. Вены были вскрыты вплоть до локтей, вода стояла красноватая, густая на вид, уже застоявшаяся. Хотя труп был свежий, не успел еще раздуться. Из одежды на мертвеце были серая майка и треники; выражение лица — полностью отсутствующее, потерянное, даже беззащитное. Однако на бортике ванной лежал обычный кухонный нож с кровавыми отпечатками на рукояти, и пристроен он был слишком аккуратно. В узкой ванной негде было развернуться — и Влад буквально подумывал забраться на стиралку, сметя кучку каких-то банок, чтобы не толпиться. Но следы борьбы были бы тут сразу заметны. — Комаров Платон Максимович, — представил им тело Ромка. Влад хмыкнул — ишь ты, в честь того самого грека. — По предварительной версии смерть наступила от обескровливания. Тело пробыло в воде не больше нескольких часов, так что, вероятно, зарезался он ранним утром. — А что ты там про подростков говорил? — спросил Влад. Он наблюдал за Джеком, который, хоть и не вместился в ванную, тревожно вертелся на пороге. Почти так же нервно пес вел себя в квартирке повесившейся Корольковой. — У него была приемная дочь, Милана. Точнее, это дочь его жены от предыдущего брака, — объяснил Ромка. — Девочка пару дней назад сбежала из дома, но… в общем, она не так давно, примерно с месяц, пыталась заявить на Комарова за домогательства, — скривился он. — Но состава преступления не было, а там… сами знаете. — Знаем, — ядовито согласился Влад. — Приходите, когда убьют. Или изнасилуют. Так что, может, эта мразь от вины зарезалась? — неожиданно предположил он, с отвращением покосившись на труп. — Предсмертной записки никакой не находили? — Ничего, — покачал головой Ромка. — Вызвала нас жена его, а потом пропала — никак найти не можем. Ваня вот соседей опрашивает, хрен ее знает, куда могла деться. Может, крови испугалась. — А может, она мужа и прирезала, — вставил Влад. — Нет, порезы очень ровные… И угол такой, что, скорее всего, это он сам сделал, — ответственно сказала Анна, которая осматривала тело. — Причем очень спокойно. Так что вряд ли он выпил или что-то подобное… Я не чую ничего в крови. Она подняла руку со вскрытыми венами, наклонилась над раной, втягивая воздух, но только с сожалением пожала плечами и отпустила запястье. Рука опустилась в воду с неприятным влажным звуком. — Если воздействие и было, то магическое, — решила Анна, коснувшись виска. Бросив еще один взгляд на тело, она лишь покачала головой и вышла из ванной, принялась осматривать две жилые комнаты. Для самообладания любого вампира находиться рядом с целой лоханкой крови было невыносимо, но Анна держалась хорошо — Влад уважительно наблюдал, как она рыскает по гостиной, ничем не выдавая волнения. Ромка следил за ней с небольшой опаской, но, видя, что Влад не особо-то тревожится, расслабился. А это была обычная такая комната, старый сервант, тумба с телевизором, диван и несколько кресел, в которых валялась грязная одежда. Воздух был спертый, пахло потом и немного — чем-то гнилым, дом был старый. Влад покосился на окно. Древние, почти рассыпавшиеся деревянные рамы. На подоконнике в ряд выстроились пустые и не очень бутылки. Обнюхав их, Джек презрительно тявкнул и отошел. Вторая комнатка была узкой, тут стояли две кровати — видимо, обиталище матери с дочерью. Не так много личных вещей, только чуть более аккуратно сложенная одежда. Под одной из кроватей, под которую полез Джек, тоже характерно звякнули бутылки. Влад подхватил какую-то книжку, лежавшую возле кровати на стуле — оказался учебник по алгебре за девятый класс. Впрочем, если бы не это и не женская одежда — несколько простых платьев, юбка, толстовка — все одного цвета, наверное, школьная форма, — то Влад никогда бы не заметил, что здесь жила девочка-подросток. — Пока говорить рано, но… я бы решила, что это просто самоубийство, — тихо сказала Анна. — Я ничего не слышу на изнанке. — Значит, надо глубже копать, — решил Влад. Он сел на кровать, как он думал, Миланы — та была куда аккуратнее, осторожно заправлена. Взял учебник, потому что тут надо было что-то с яркими эмоциями — по опыту Влада, алгебра такие обычно и вызывала. Амулет мягко засиял, помогая заглянуть на изнанку хотя бы ненадолго — что-то отозвалось, задрожало, вибрируя, но слишком тихо, неразборчиво. Нужно было больше, ближе!.. Выдохнув, Влад все-таки коснулся рядом плещущегося мрака, прося ненадолго поделиться силой, и магия с песьим обожанием прилила к рукам, сразу же позволяя занырнуть на изнанку, сорваться, оказаться среди густого переплетения нитей. Среди пылающих эмоций. Ощущения — рассыпчатые, нестабильные; девочка-подросток — еще бы. Влад попытался разобраться, оглянулся по сторонам, но тут его подхватило, затащило в самое сердце воспоминаний, в нервное и ужасающее. Он увидел краем глаза темную ночь, девчонку, съежившуюся под одеялом, как испуганный зверек. Матери не было дома — снова! — а он был, и Влад услышал противно взвизгнувшую дверь, а потом все смешалось — мужской силуэт, кажущийся слишком огромным и страшным, резкий запах алкоголя, мерзкие влажноватые ладони, развязно-пьяный голос… и дикий, захлебывающийся девчоночий вопль. Влада отшвырнуло прочь, нити надрывно зазвенели, но он не сумел вырваться из омута воспоминаний. Зацепил другое — отзывающееся той же паникой и болью. Прокуренная комната, густой горький запах, разъедающий легкие, чей-то взрослый смех, снова — руки и взгляды, осклабистые ухмылки, только их больше, гораздо больше… Попытавшись зацепиться, запомнить хоть одно лицо, Влад вдруг понял, что фигуры, надвинувшиеся на Милану, разъедает глухая злобная чернота. Он очнулся, потому что Анна трясла его за плечо. Это было негласное правило: если на изнанке задерживаются дольше пяти минут, лучше вытаскивать. Особенно — если маг не откликается и слепо пялится в пустоту, будто его душа вылетела из тела. Реальный мир отвратительно навалился на него, казался слишком тяжелым и невыносимым, после молниеносных мыслеобразов, обрывков воспоминаний. Влад рассеянно оглядел комнату — теперь она казалась ему более знакомой, как будто он провел в ней десяток лет; это еще тянулись ниточки из памяти Миланы. Он не мог ее найти, но мог почувствовать, что происходило с ней в этой квартире, и от этого было хуже всего — оставаться лишь наблюдателем. Было уже слишком поздно. Влад подумал, что, будь Комаров еще жив, он бы и сам его убил. Десять раз. — Я выйду пока, — прохрипел он, чувствуя, что долго не протянет в этой комнате. — Отдышаться надо. Джек, будь тут. Ему не пытались помешать, и Влад вышатнулся из квартиры, остановился на грязной лестнице, уходившей вниз. Вытащил пачку сигарет, выбил одну. Руки были удивительно спокойные, нисколько не тряслись, и Влад почти ненавидел себя за это. Но горячий, обжигающий вкус адского табака понемногу отвлекал его, заставлял забыть, стряхнуть с себя чужие воспоминания. Они не зацепились крепко, не проросли, и Владу уже казалось, что он посмотрел какой-то мерзкий фильм, но все равно он не мог просто забыть те картинки. Послышались шаги — Рома выглянул его проведать. — Ну как ты? — спросил он, оглядев Влада, который нервно курил, рассыпая вокруг пепел. На лестничной клетке было сыро и промозгло, Влад кутался в кожанку. — Мерзость, скажи? Не хочу найти третий труп и выяснить, что может быть еще хуже. Видно, по выражению лица Влада Рома сам догадался, что непринятые заявления Миланы были настоящими. Еще какими, блядь, настоящими! Он потряс головой. — У меня ж сын — ну, не у одного меня, ты понял, — неожиданно для себя выдал Влад; слова скрипели, складывались с трудом. — Вирен. Ты с ним знаком, кажется?.. Но я же, блядь, осознаю, что это ребенок. Мой ребенок. Неродной, да, но я ему на ночь сказки читал, мелким помню, он за мной хвостом ходил. Я бы сдох, но не позволил никому ему навредить. Почему некоторые ебланы этого понять не могут, а?! — сорвался голос на глухое рычание. — И я же, кажется, не лучший из людей. У меня вообще, сука, рога, хуевый характер и биполярка! А все равно понимаю. Что вот так — это хуже, чем у зверей. Удивительно, но Ромка выдержал его бушующую тираду спокойно. Возможно, их служба не очень-то отличалась, и в соседней конторе тоже привыкли к бешеным крикам и нервным срывам, потому что такие дела немного разбирали их по косточкам. — Может, это потому что я привязчивая псина, — пробормотал Влад, вспомнив то, к чему они с Джеком вчера ночью пришли. — Да нет, это, скорее, потому что ты адекватный, — фыркнул Рома. — В лучшие свои годы я бы тебе за такие слова вломил по ебалу, — мечтательно прикинул Влад. Он устало потер лицо, стараясь отбросить мутные тревожные мысли. Жалеть себя — последнее, что Владу сейчас хотелось. Он больше привык к ненависти, пылающий огонь в груди позволял ему жить и двигаться дальше. И если рядом не было Яна, чтобы подбодрить и подтолкнуть вперед, то это больное яростное пламя тоже помогало. — Надо найти мамашу, — выплюнул Влад. — Сейчас пустим по следу Джека. Рома благосклонно кивнул. Алевтина Комарова звонила в полицию совсем недавно, час назад, поэтому следы ее не должны были сильно затереться. Из отчета Влад знал, что прошлую жертву, Королькову, нашла соседка, которой что-то понадобилось — и вскоре, когда ей нигде не ответили, она забила тревогу. Но жена — это куда более важный свидетель. Да и Влад сам хотел кое о чем с ней поболтать. — Я с тобой! — торопливо выскочила из квартиры Анна. Она прекрасно слышала, что происходит: негромкий разговор за стенкой не скрыть от вампира. — У меня могут быть… спорные методы, — предупредил Влад. — Тебе не понравится. — Мне не понравится, если с тобой что-нибудь случится, пока ты мой напарник, — строго сказала Анна. — Мы должны прикрывать друг друга. Он нехотя кивнул. Отчасти было стыдно: показывать, насколько отбитым ты можешь быть. Это давно перестало приносить Владу удовольствие — шокировать окружающих наглостью и звериной жестокостью. Но Ян знал его и все понимал, а вот другие… Но он встряхнулся, прошел в квартирку Комаровых, чтобы найти какую-нибудь женскую тряпку — увидел шейный платок с цветами. Джек старательно ее обнюхал и побежал вниз по лестнице. Анна неслышно следовала за ними, и можно было вовсе забыть о том, что она рядом. Скептически хмыкнув, Ромка не изъявил желания где-то бегать, предпочитая опрашивать соседей — те могли знать, куда пропала Алевтина. Но Влад всегда предпочитал действовать, а не ждать чудесной разгадки, которая свалится ему на голову. Вполне ожидаемо Джек покрутился у дома, пробежал насквозь детскую площадку — там пара детишек ковырялась в песочнице, а их матери не обращали на беготню внимания, уткнувшись в телефоны. Потом пес свернул к гаражам. Конечно, где же еще бухать, как если не там. По количеству бутылок, которые нашли в квартире, логично было предположить, что там живет какой-нибудь запойный пьяница — и не один. Будь Влад на месте пропавшей девчонки, тоже попытался бы сбежать, вырваться с этого злоебучего дна — хуже, чем у Горького, у того хотя бы люди по большей части оставались людьми, а не окосевшими от водки животными. Но стоило ли таких убивать?.. Влад никогда не церемонился — он бы сказал, что стоило. Остановившись у одного из гаражей, Джек залаял. Приказав Анне оставаться чуть позади, Влад решительно постучал в железную дверь, прислушиваясь к шорохам внутри. Только что оттуда доносились приглушенные, слегка пьяные голоса, но сейчас все настороженно стихло. Если Алевтина и впрямь была там, они должны были предполагать, кто за ними придет. — У нас нет права вламываться, никакого ордера… — прошептала Анна, потянувшись ближе. Она озабоченно хмурилась, глядя на «неприступную» дверь — ведь вампир вообще-то мог смять такую одним ударом кулака. — Да похуй, мы ж только поболтаем! И Влад постучал снова — ногой. Место было, как водится, глухое, никому они бы тут не помешали. А неловко ему давно уже не было. Раздавшийся грохот должен был не просто напугать, но и взбесить засевших по ту сторону, поэтому Влад ничуть не удивился, когда примерно на третьем ударе услышал звук отодвигающегося засова. Он чуть отстранился, чтобы не получить по лицу, если что, но на пороге пошатывался мужик пропитой наружности — какая-то не слишком чистая куртка, сизая физиономия, яростно блестящие глаза — удивительно яркие и пронзительные. — Мы ищем Алевтину Комарову, есть такая? — нахально потребовал Влад. На пальцах мужика, сжимавших дверь, заплясали молнии. — Мы из Инквизиции! — воскликнула Анна — как будто это могло что-то изменить. Она даже выхватила удостоверение, на которое никто не посмотрел. Это определенно был маг, хотя Влад… не ожидал. Обычно считалось, если у тебя есть магический дар, ты сможешь выбраться куда повыше, но все дело, наверное, было в желании. — Понимаете ли, — трагично начал Влад, — обычно у меня есть некий сдерживающий фактор, который может меня придушить (не то чтобы я против), но сейчас он отлучился по делам, и я могу непредсказуемо оторвать чью-нибудь голову! И гораздо лучше вам отдать мне эту несчастную женщину на допрос — не съедим же мы ее, в конце концов, только поговорим про смерть ее уебка-мужа. Речь однозначно получилась впечатляющей. Едва ли собеседник много понял, но его лицо было каким-то злобным и упрямым, что Влад и не надеялся переубедить. Тем более, позади него нарисовалось еще несколько фигур. Влад сосредоточился, глядя на это лицо. Попытался нашарить в памяти что-то — тонкий призрак… И, кажется, узнал! Выцепил из того шлейфа воспоминаний, что еще тянулся за ним по изнанке. Один из тех ублюдков; определенно — «друг семьи», вот почему Алевтина кинулась к нему в испуге. Молния плюнула под ноги, сыпанула искрами, как неисправная проводка, но Влад ловко отскочил в сторону. Джек зарычал; он успокоил его жестом — еще не хватало, чтобы пес сунулся под следующее боевое заклинание. Но маг остервенело уставился на Влада, видимо, приняв этот резкий взмах рукой за какое-то колдовство. Он даже вопросов не задавал, просто кинулся в драку. И Влад ничуть не собирался его останавливать — напротив, сам хищно подался вперед, выхватил табельное… В ушах все еще стояли всхлипы Миланы. Только чудом он не выстрелил магу в голову — пришлось отдернуться от гремящего заклинания, вбившегося в землю где-то позади. В ярости Влад потянулся к изнанке… Маг странно поглядел на Влада и невольно отшатнулся. Искры, мелькнувшие в глазах, быстро погасли, и он едва слышно зашипел. Показалось, что стало холоднее, и Влад догадывался, что именно его противник видел на изнанке — пронзительную черноту, которая взглянула на него в ответ. Хотя Влад мог бы спорить, что эта осмысленная темнота была теплой и укутывающей, как мягкий плед. Но теперь уже Влад навязывал драку, тем более, из гаража вывалились еще трое крепких мужиков, которые до того держались подальше от блеска магии. Они в колдовстве были несведущи явно, потому что кинулись на Влада и Анну с типичным порывом «Наших бьют!», не вслушиваясь в бормотание мага, отступившего чуть назад… Тут же со спины на него напрыгнул Джек, повалив на землю и прижав тяжестью. Замешкалась Анна, боясь навредить обычным людям слишком сильно — и Влад ненадолго оказался в ловушке. Он отмахнулся от особо тяжелого удара справа — совсем не хотелось оставить на мерзлой земле пару зубов, — но уже не успел отреагировать на ощутимый тычок в спину, которым с гневным воплем наградил его противник, ненадолго пропавший из виду. Потеряв равновесие, Влад рухнул, стесал руку до локтя о подвернувшийся камень… и попал под град ударов. Спина, ребра, лопатка. Влад вывернулся, нащупал нож на поясе. И вонзил его в ближайшую ногу. Когда человек взвыл, Влад, воспользовавшись короткой передышкой, бросился в ту сторону, вырвался из окружения. Припадая на ногу, в которой все еще торчал ножик, мужик попытался отковылять куда-то, но лицо его страшно кривилось от боли. Влад повалил его тяжелым ударом в лицо — почувствовал, как неловко разодрал и костяшки заодно. Вся рука пульсировала болью. Но противник оглушенно растянулся на земле. Спину ему прикрывала Анна. Удивительно было смотреть, как хрупкая девушка удерживает одной рукой грузного мужика, который несся на Влада с целеустремленностью самосвала… А вот третий участник драки успел перехватить откуда-то из гаража крепкую доску, бросился, воздевая ее. Влад поднырнул под замашистый удар, врезал в бок, толкнул, догнал парой пинков по ребрам — в отместку за собственные ноющие кости. Он чувствовал, как по лицу стекает кровь, слышал загнанное хриплое дыхание. Драка точно началась не так хорошо, как могла бы. Но он все еще мог эффектно ее закончить. Влад заметил мага, который дрожащими руками пытался что-то выплести, в один рывок оказался рядом. Пистолет, который он чудом не выронил в грязь, уткнулся колдуну в висок. Яркие злые глаза смотрели почти обиженно. — Как думаешь, что с остатками твоих мозгов сделает выстрел в упор? У меня есть замечательные пули с рунными засечками… — прошипел Влад, сплевывая кровь, которая мешала говорить. — Она не убивала, уроды вы… — выдавил маг. — Повесить на нее хотите, да? Бляди ментовские! — Да никто и не говорил, что убивала, — почти ласково кивнул Влад. — Может, девчонка убила, а? А она ее выгораживает… Тебе-то что за дело до какой-то бабы? Кто она тебе? Сестра, подруга, любовница? По тому, как метнулся взгляд мага, Влад решил, что скорее всего последнее. Сбегать от одного пропитого чудовища к другому — не такая-то здравая идея, но, по крайней мере, эти уроды пытались Алевтину защитить, хотя и провально. Такие попытки Влад ценил. — Она внутри? — тихо спросил у мага, который только мелко кивал. Возможно, его все еще пугало то, что он увидел на изнанке у Влада за спиной, а может, он наконец-то рассеял иллюзию собственного всесилия, какие бывают у колдунов, которым никогда не приставляли ствол к голове. — И что же она там делает? Прячется? — Прибежала, руки в крови, — сказал мужик. — Говорит, муж умер. Испугалась, что загребут. — А ты так уверен, что это не она его убила, что аж в драку полез? — Ну, так если бы хотела, она бы давно его! — На лице мага мелькнула странная ухмылка. — Да и не такая она дура, чтоб из-за этого уебка сесть. — Разберемся, — кивнул Влад. — Аннушка, придержи товарища мага. Она уже зацепила на побежденной троице магические наручники, сияющие оковы на запястьях — их подзаряжал амулет. Хороший колдун мог бы от них избавиться, но вставший на их пути явно не был Высшим боевым, иначе бы Влада уже собирали по частям. — Ты в порядке? — встревожилась Анна. — Ты весь в крови. — Ну уж не весь. Бывало и хуже. Пока Анна разбиралась с этими придурками, Влад заглянул в гараж. Он гадал, нет ли тут второй двери, через которую Алевтина уже могла выскочить наружу и сбежать… Но Джек уверенно побежал вперед, в самые темные недра. Горел неяркий свет от одинокой лампочки под потолком. Справа виднелись очертания не слишком-то дорогой машины — скорее повода, чтобы собраться тут. Вокруг валялись детали, Влад приметил сломанный велосипед у стены, какой-то хлам, коробки. Пахло машинным маслом и — резко — чем-то спиртовым. Нечто Владу подсказывало, это тут употреблялось внутрь. Ему совсем не близко было это копание в гараже — у них и гаража-то не было. От непогоды машину и мотоцикл скрывали защитные заклинания. Правда, иногда Влад любил затаскивать в дом «Харлей», перебирать детали, смазывать цепь заново — и очень бесил Яна тем, что под ногами в коридоре валялись детали. Тут нашелся старый стеллаж, в котором хранился какой-то очередной хлам. Тут же стоял старый стол, на нем — шахматы. Удивительно даже, откуда тут они взялись. Культурный досуг, надо же! Тут и там Влад замечал разбросанные бутылки — от пива, какие-то не слишком дорогие марки. За столом, точно пытаясь отгородиться, съежилась женщина. Она куталась в какой-то халат — кажется, так и выбежала из дома. Лицо ее было бледным и осунувшимся, глаза запали, кожа пожелтела. На столе лежали руки — в старых пластырях, один палец был как будто бы перебит. Приглядевшись, Влад и на шее сумел рассмотреть несколько темных синяков. Услышав его, она не сразу подняла голову, как будто о чем-то глубоко задумалась. Испуганно отшатнулась — наверное, ожидала увидеть своего отбитого мага. Влад огляделся, думая, куда бы сесть, и подтащил к ней поближе колченогий стул. — Я из Инквизиции, — бросил он. — Поболтаем? Загнанно оглянувшись, Алевтина увидела, что Джек уже зашел с другой стороны и отрезал ей путь к бегству. Она неловко кивнула, пряча взгляд, словно боялась, что он прочитает по нему что-то не то. Возможно, ожидала обвинений в смерти супруга, но Влад не слишком-то верил, что она причастна. — Расскажи про своего мужа. Бил вас с дочкой? — уточнил Влад. Он сел не слишком близко, потому что Алевтина и без того казалась ему зашуганной, какой-то потрепанной. Глаза у нее слезились — то ли от страха, от всего навалившегося ужаса, то ли от пьянства; на столе перед ней стояла уже пустая рюмка, а чуть поодаль — бутылка с чем-то мерзко мутным. — Ну, он… да, — растерянно бормотала женщина. — Да, бывало грубо. Но он же мужчина. Он… всегда так. Я понимаю… — Запущенный случай, — обреченно вздохнул Влад, скривился. Откинулся на спинку скрипучего стула. — Дочка рассказывала, что твой урод к ней лез? А? Говорила же наверняка! А ты что? — Так это она, сука, сама!.. — неожиданно вскинулась Алевтина. — Врет! Дрянь малолетняя! Влад не выдержал — хлестнул по лицу пощечиной, коротко, зло. Алевтина тут же замолкла, втянула голову в плечи, испуганно таращась на него, и что-то в этом было такое инстинктивное, что Владу стало нехорошо. — Прежде чем Милана пропала, она что-нибудь важное говорила? К кому может пойти? Друзья у нее были? — допытывался Влад. Он рассчитывал, что перепуганная Алевтина ему все и расскажет, но та только трясла головой и бормотала нечто невразумительное. Неужели не знала?.. Чуткая Анна должна была слышать все — она заглянула в гараж, видимо, проверяя, не убил ли Влад эту Комарову. Он различил шорох шин и голоса — похоже, Анна решила преподать ублюдкам урок и закрыть ненадолго за нападение на сотрудников при исполнении. Это было как-то правильнее, чем бить по ребрам. — Она ушла несколько дней назад, а ты даже не попыталась найти дочь, — мрачно сказал Влад, глядя на Алевтину. — Я сходила в полицию, — нервно огрызнулась она. — Дальше уже ваша работа… Она, видимо, толком не запомнила, откуда именно пришел Влад — а может, просто не думала, что в смерти ее мужа замешана магия? На самоубийства обычно выезжала полиция, особенно — на настолько заурядные. И все-таки… Влад попробовал подобрать слова, чтобы описать свои ощущения от изнаночной стороны квартиры. Помимо всей изувеченной боли, там было что-то еще — темное, древнее, что отзывалось и в квартире повесившейся Корольковой. — Вы слышали что-нибудь странное в последнее время? — спросил Влад, решив не изощряться. — Музыку? Непонятные звуки? Может, как раз после того как Милана пропала? Алевтина окаменела, а потом недоверчиво поглядела на него, и ее взгляд как будто стал немного трезвее. Она нервно терзала пластырь на указательном пальце. — Была музыка, — прошептала она. — Я думала, мне кажется. Что это от водки. Знаете, как бывает… всякое мерещится. Очень странная музыка. Не как если соседи играют, а где-то… внутри. Внутри дома. Алевтина косилась на Влада почти что с надеждой: что он подтвердит, что она не сошла с ума, не поехала крышей из-за пьянства, что музыка правда была… Похоже, именно так изнанка отзывалась на заклинания, которые вынуждали людей покончить с собой. А может, это именно звуки воздействовали, разъедали рассудок, исцарапывали душу? Влад помнил ужасающие прикосновения, дрожь изнанки, отравленной будто, измученной. Но Алевтина тоже слушала эти мелодии целыми днями, но она не убила себя, как ее муж. — Я не хочу в тюрьму, — выдавила Алевтина, обнимая себя руками. — Я не убивала его, не убивала! Может, это Миланка вернулась, пока меня не было. Может, сам он. Или еще что. Но это не я! — Как будто ты сейчас не в тюрьме, — выдавил Влад, неприязненно оглядев грязный гараж. — Опиши музыку эту. Но ничего толкового он не добился, с художественным вкусом, а уж тем более с магией, у Алевтины было херово. Выглянув наружу, Влад обрадовался, как ему повезло: машина еще не успела отъехать. Вцепившись в плечо мага, он быстро рявкнул: — Про музыку на изнанке знаешь что? — Че? Какую еще музыку? Ебанулся, что ли? — в ужасе прохрипел тот, пытаясь отстраниться от Влада — и так выходило, что он только теснее прижимался к полицейским, которые явились его забирать. Не похоже, чтобы притворялся — значит, ничего не знал о происходящем в «нехорошей квартире». — Тобой бы только преступников пугать, Войцек, — посмеиваясь, выдал Витька, еще один знакомый полицейский. — Сразу в лапы закона прыгают, ничего делать не надо… Гражданку тоже забираем? — деловито спросил он. Анна уже вывела Комарову из гаража — при свете дня та казалась еще бледнее и измученнее, пошатывалась. — Предъявить ей нечего, а что крови испугалась — хуйня, а не обвинение, — скривился Влад. — Но понаблюдать за ней надо. Если она тоже слышала… в общем, я себе не прощу, если завтра тут обнаружится второй такой же труп, понятно? — Поставим кого-нибудь следить, — важно кивнул Витька и запихнул слабо сопротивляющегося мага в машину. За короткое время небольшой пустырь перед гаражами совсем затих. Влад обернулся на распахнутые двери, и ему вполне хватило бы совести развернуться и уйти, но Анна настояла на поисках замка. Она целеустремленно копалась в старом комоде, который снесли сюда, вместо того чтобы просто выкинуть (необъяснимая русская традиция, которую Влад так и не понял). — Знаешь, о чем я думаю? — вздохнул он. — Может, это было и заслуженно. Я бы на месте этой девчонки не шаманил с заклинаниями, а просто воткнул бы ублюдку нож в горло. — Наша работа — искать преступников, — напомнила Анна. — И ты так уверен, что виновата девочка? А что насчет Нади Корольковой? Если бы у нее был конфликт с матерью, она бы написала об этом у себя в том дневнике, разве нет? — Она вполне могла ненавидеть ее молча, — хмыкнул Влад. — Хотя гораздо логичнее было бы грохнуть того наглого пацана, Леху. Было ли, за что на мать злиться? Если Комаров вызывал у него вполне конкретное желание растерзать эту мразь, то одинокую Софью Владу было почти жаль. Хотя никогда не угадаешь — может быть, за свое несчастье та отыгрывалась на дочери?.. — Должна быть связь, какой-то культ или вроде того, — сказал Влад. — И жертва… Может, дело в крови? Но Платон Милане не родной, нет, не то! Вот только при осмотре квартиры Корольковых он ничего не нашел, да и у Комаровых не было ничего подозрительного. Не в таких условиях, когда девчонке приходилось ютиться в комнатке с пьющей матерью. Если Милана и прятала что-то, то вне квартиры, но Влад никак не мог предположить, где именно искать. — Что будем делать? — спросила Анна. Хотя формально она была старше его по званию, похоже, решила немного отступить — показывала, что это его расследование. — Надо разобраться с музыкой на изнанке, — решил Влад. — Если ее настолько хорошо слышно, получится и записать. Возможно, там есть какой-то… след, шифр, не знаю, блядь. Пока Анна добросовестно запирала гараж, он успел позвонить Тине и отправить на место целый наряд ведьмочек с записывающими амулетами.***
На шутливый вопрос: «Ты жив?» Влад очень старался не отвечать «К сожалению», иначе это уже выглядело бы слегка подозрительно. Он сидел на кухне, сжимая в ладони теплый амулет, как будто осколок летнего солнца, которое давно уже не заглядывало в затянутый туманом Петербург. Обезболивающие амулеты скрадывали ноющее ощущение под отбитыми ребрами, но надолго их не хватило бы… — Ну, я сегодня, вроде как, подрался, — вздохнул Влад, потирая шею. Он ожидал очередную занудную лекцию о сдержанности и инквизиторской чести, но Ян с неожиданным азартом выдал: — Ты победил? Скорее всего, если бы Влад проиграл, до Москвы уже успела бы дойти похоронка — или что там полагается несчастным вдовцам, — но он этого не сказал и ограничился классическим: «Конечно, победил, я же охуенный!» Но все-таки пришлось подробнее рассказать, что вообще происходит. Он покосился на экран ноутбука, снова проверил почту. Благодаря Ромке, который не стеснялся показаться назойливым, когда это было существенно важно, дело Миланы все-таки завели — правда, теперь, чтобы поговорить с ней о насилии, нужно было ее сначала найти. Но хотя бы та кучка уродов из гаража сидела в Инквизиции. — Омерзительно, блядь, — кашлянул Влад. — Она же ребенок. Ей лет пятнадцать. Если бы у меня магия была, я бы их размазал. Заставил бы их кровь кипеть и поджаривать изнутри. Чаще всего они разбирались с изощренными магическими убийствами, ограблениями, кражами тайных артефактов… А вся эта повседневная мерзость оставалась где-то далеко, и теперь Владу было мучительно стыдно, что он позабыл иногда посматривать под ноги. Отхватил себе счастливое сегодня и забыл, что кто-то задыхается внизу. Он и правда немного выиграл эту жизнь: любимая работа, самый лучший муж, настоящая семья. А многие барахтались в грязи — и, похоже, им это даже нравилось. Каждому свое. — Я тебя не отвлек от ваших совещаний? — хмыкнул Влад — Яна неизбежно должно было зацепить. Если не видениями, то хотя бы ощущениями. — Нет, все в порядке. Работай как тебе удобно. Извинившись, Ян вскоре отключился — были у него еще какие-то дела. Влад тоскливо посмотрел на алеющий закат — кажется, это значило, что завтра будет морозно. Лезть к ноутбуку и проверять прогноз погоды не очень хотелось, какая-то необычайная для него усталость затапливала все, вытаскивала наружу глухую тоску. Влад снова покосился на окно и угрюмо подумал, что скоро темнеть будет совсем рано; на работу идешь — мрак ебучий, возвращаешься — тоже. Ночной дозор, блядь. Он смутно помнил, что с ним такое уже бывало — когда Влад умер и попал в Ад, шатался там, пытаясь заставить себя почувствовать хоть что-то. Пил, дрался, спал с какими-то демоницами. И все это было пустое, ненастоящее, как будто истинный Влад смотрел на эту дикость откуда-то издалека, мрачно наблюдал, как его тело бесится, точно одержимое. Но тогда у Влада не было ничего, никаких целей, теперь — что-то его уравновешивало. Вечерние разговоры с Яном, мысли о семье, работа — ему нужно было найти двух девчонок, которые заслуживали, наверное, чего-то лучшего. Отрывисто загавкал Джек. Он как будто вознамерился не дать Владу заскучать, поэтому вертелся рядом, цапнул его за полу футболки и потянул куда-то. — Чего тебе?.. Гулять? — вздохнул Влад, потрепав пса между ушами. — Что, не набегался сегодня? Джек снова залаял — уже настойчивее. Кивнув, Влад быстро скопировал себе на плеер записи, которые скинула ему Тина, нашел наушники в ящике стола и стал собираться. На улице было уже прохладнее — сразу поздний октябрь осел на его лице холодом сумерек. Мимоходом поздоровавшись с кем-то из соседей, Влад вывел Джека из маленького уютного дворика, отправляясь пройтись по улицам. Он вытащил плеер, поискал нужный файл. Плеер был подарком Яна — тот очень гордился тем, что придумал нечто настолько полезное. Возможно, немного старомодно, но Владу нравилось иногда ставить себе какой-нибудь альбом, пока он гулял с Джеком. Подходили под настроение тоскливый русский рок или бодрое звучание металла — ничего другого на плеере не водилось. Но запись, которую Влад включил сейчас, вдруг пробила его мурашками по загривку. Он не мог объяснить, но… Влад нервно обернулся, ему показалось, что остальные прохожие тоже слышат эту странную мелодию, и он, кажется, напугал какого-то пацана, спокойно шедшего мимо. Нетерпеливый Джек потянул за поводок — оказалось, что Влад застыл на месте, прямо посреди улицы. Люди и нелюди тактично обходили его. Мало ли, что у человека случилось — может, связной амулет застал врасплох. Глухо зарычав, Влад двинулся дальше, а в плеере все крутилась запись. Теперь, сосредоточившись, он отчетливо понимал, что это обработка, слышалось там что-то такое механическое, даже немного пощелкивающее. Тина и правда умела творить магию: вычленила с записи изнанки эту мелодию, смогла достроить почти что без помех. Вообще-то отзвуки с изнанки было просто уловить, даже в прошлые века техника захватывала что-то странное по ту сторону — шепот нечисти, предсмертные крики, то, что было много лет назад. Но для этого нужно было небывалое везение. Убийство в квартире Комаровых произошло недавно, и эхо еще звучало. Это было… нечто похожее не флейту. Или дудочку. Переливчатое звучание, не веселое и не грустное. Казалось, что, если прислушаться, различишь какие-то слова, напев, но они все не приходили. Голова кружилась, и Влад не отважился поставить запись еще раз. Ему вдруг захотелось убедиться, что он не сходит с ума, поделиться этим с кем-то, но не Джеку же наушники совать… Тогда Влад, оглянувшись, подумал, что оказался не так далеко от района, где жила Аннушка. Они все обитали поближе к работе, чтобы, по возможности, скорее оказаться на месте из-за очередного срочного вызова. Влад знал, что нужно перейти дорогу, пересечь небольшой сквер, свернуть направо — и окажешься на Вознесенском проспекте, где и устроилась вампирша. Она сразу же откликнулась на короткий вызов по амулету, сказав, что как раз вышла за чем-то, и предложила встретиться у парадной. Долго ждать не пришлось: мимо прошла какая-то подозрительная девица, потом — парочка демонов, хмурый мужик, и наконец-то в арке показалась Анна. Странное дело — вампирша двигалась как самый обычный человек, а не как ночной хищник, и Влад понял, что он не так-то часто видел Анну вне работы. — Влад? — она удивленно посмотрела на него. Анна как раз возвращалась с пакетом из магазина, и какое-то странное любопытство заставило Влада заглянуть в него, хотя он тут же зарычал про себя. Обычные продукты — и несколько пакетиков кошачьего корма. — Что-то случилось? — встревожилась Анна, поглядывая на него. — Нет, я просто вышел погулять с Джеком… И понял, что не помешало бы кое-что обсудить лично. Тебе Тина не отправляла записи? — Анна лишь покачала головой. Как Влад и предполагал, ведьмочка как-то упустила из виду, что теперь он работает с вампиршей, привыкла все скидывать Яну. — Ты не против, если я напрошусь к тебе?.. — Нет, конечно, нет! Надеюсь, Джек не поссорится с Нэко, — нахмурилась Анна и внимательно посмотрела на пса. — Идемте! Анна редко кого звала в гости. Это было весьма иронично, потому что ей самой требовалось приглашение, чтобы войти в чей-то дом и не застрять беспомощно на пороге, а к Анне мог беспрепятственно явиться кто угодно, не считая, конечно, других вампиров. Но она не жаловала гостей. Поэтому Влад немного подождал в стороне, пока она возилась с замком, давая ей время подумать. Анна легкой хрупкой рукой распахнула тяжелую железную дверь и оглянулась на него, приветливо улыбаясь. Было темно. Вампирша, привычная к полумраку, неслышными текучими шагами проскользнула дальше по коридору; ковер глушил шаг. Она направилась на кухню, чтобы оставить там пакет. Влад замешкался, отыскивая выключатель, чтобы разуться. Он не любил играть по правилам, но совсем не желал обидеть коллегу варварскими отпечатками грязных берцев на мягких коврах. Он отпихнул обувь к комоду, мельком оглядел старомодное трюмо, поправил переворошенные ветром вихры. Неловко обернулся и попробовал найти Анну. Джек держался рядом. «Старомодно» — это слово подходило ко всей квартире. Люстра, осветившая коридор, напоминала те, которые вешали в бальных залах — их Влад видел в Аду и в исторических фильмах про викторианство. Он готов был поверить, что там пылают настоящие свечи, но, приглядевшись, различил хрустальную подделку. По бокам от него, на стенах коридора, висели картины. Натюрморты, пейзажи, но ни одного портрета. Приблизившись, Влад попытался найти хотя бы одну подпись, но перед ним было лишь мельтешение решительных мазков. В гостиной оказалось просторнее, чем он ожидал. А еще комната напоминала какую-то декорацию. Влад не поверил бы, что здесь кто-то живет, если бы Анна по-хозяйски не придвинула к дивану чайный столик. Он осторожно сел, оглядывая тяжеловесную антикварную мебель, богатые ковры, книжные стеллажи с корешками из разноцветной ткани… Обои тоже были тканевые, багровые, с вензелями. Раздалось тихое мяуканье — у стены тенью проскользнула бакэнэко, двухвостая кошка, которую Анна однажды подобрала на месте убийства. Теперь черная кошка обитала у нее, и ее слегка мистический, потусторонний вид очень подходил этой квартире. Почуяв чужака, кошка осторожно приблизилась к Джеку. Тот с непосредственностью щенка сунулся навстречу… и Влад почти готов был к тому, что пес сейчас получит когтистой лапкой по носу, но кошка благосклонно обнюхала эту радостную морду и тихо замурлыкала. — Слава Деннице, они поладили! — улыбнулась Анна, посмотрев на них. Кошка неспешно вылизывала лапу, косясь на Джека, который вилял хвостом, ощутимо стуча по полу. Влад только усмехнулся: летом в деревне Джек оберегал котят, так что он даже не задумывался, что пес может быть хоть немного кровожадным. — Сколько ты здесь живешь? — спросил Влад у Анны. — Как будто… столетиями ничего не трогали, но это невозможно… Нет, мне сахара не надо! — торопливо добавил он, видя, что Анна ловко разливает горячий чай на две фарфоровые чашки с изящными узорами. — Я редко переезжаю, но основательно, — пояснила Анна, садясь рядом и откидываясь на мягкую спинку дивана. Она спохватилась и сняла широкополую шляпу, повесила на подлокотник. Кажется, она немного волновалась. — Я оказалась в России в начале двадцатого века. С тех пор у меня было много времени, чтобы привезти мебель или найти здесь… — Так вот чем ты занимаешься в свободное время? Охотишься на журнальные столики в антикварных лавках? — иронично улыбнулся Влад. Аккуратно принял у Анны чашечку с чаем, с сомнением поглядел на свои руки, исцарапанные, со сбитыми костяшками, и в очередной раз подумал, насколько он не вписывается в этот поистине достойный королевских особ интерьер. А вот Анна казалась призраком, обитающим в древних комнатах. — У Инквизиции не бывает свободного времени, ты знаешь это не хуже меня. — И все-таки? — переспросил Влад. — Мы почти ничего о тебе не знаем. Это первый раз, когда ты пустила меня в гости… Причина в том, что Ян уехал? Ты не хочешь показывать свой дом ему? — С чего бы это… — протянула Анна, неуютно двинувшись вбок, и отпила чай. — Он умеет смотреть. И понимает людей и нелюдей по тому, что их окружает. Почти Шерлок Холмс! Но даже я, в силу своих скромных способностей, вижу, что ты страшно одинока. Среди этих старых, мертвых вещей… Анна помолчала. Она не дышала, не двигалась, похожая на восковую фигуру, и Влад попытался угадать, о чем она думает, по тому, как пульсировали блики от люстры в ее глубоких вишневых глазах… Он сам не до конца понимал, что заставляло говорить эти отчасти обидные вещи — наверное, все то же тоскливое чувство в груди. Как Анна справлялась с одиночеством? Ему не помешала бы пара советов, но спросить напрямую было бы странно. — Бессмертным сложнее всего привыкнуть к переменам мира, — произнесла Анна. — Когда я жила, не думала, что протяну и до конца века, и уж точно не представляла все это… Машины, самолеты, интернет… Может, у себя дома я хочу спрятаться от этого? — Нет, не от этого, — поправил Влад. Обычно Анна носила рубашки или водолазки с высоким воротом; она застегивалась наглухо, скрывая маленький шрам на шее — два белых прокола, ничуть не сгладившихся со временем. Сегодня она распахнулась, и Влад мог видеть укус, когда-то обративший Анну в вампира. Она медленно опустила чашку на блюдечко. — Я никогда не была знатной дамой, — прошептала Анна. — Фамилию я придумала, чтобы было внушительнее, но на самом деле это всего-то название моего родного городка. Я была служанкой у нее… — она справилась с собой и продолжила: — У той, кто меня обратил. Высшая вампирша. Я чувствовала такую беспомощность… В городе пропадали девушки, но я верила, что спасусь. Я была под защитой ее дома. А оказалось, я убиралась в логове чудовища. — Почему она обратила тебя? — бестактно спросил Влад. — Одиночество. Я не хотела силы, власти, — призналась Анна. — Но ей было так тоскливо одной. Богатая вдова, не способная разделить свое уединение ни с кем. Никто ее не понимал. — Ее или жажду крови? — Не знаю, — пробормотала Анна. — Я не поняла, что происходит, а когда попыталась вырваться, попросить, чтобы она не обрекала меня на это, она рассмеялась и сказала, что у меня нет выбора. Никто никогда не давал мне свободу быть той, кем я хочу. Может, из меня получилась бы хорошая мать. Или монахиня. Повитуха в моем городке… Я никогда не узнаю. Она оглядела свою комнату с досадой и смущением, словно Влад понял о ней гораздо больше, чем должен был. — Я не могу забыть свою беспомощность. Эта комната — точь в точь ее гостиная. Я запомнила ее хорошо, потому что часто там прибиралась. Я воображала, устраивая этот дом, что я больше не слабая служанка, что я похожа на нее — она казалась мне всесильной, поэтому я ей завидовала и ненавидела, но хотела быть такой же… — Ты сбежала? — Да, не выдержала ее общества, — фыркнула Анна. — Бросилась из окна ночью. Вампира такое не убьет, но я готова была погибнуть. Мне повезло, она хватилась поздно, а это тело быстрое. Но на самом деле я осталась там же… Смотри, что покажу! — неожиданно предложила она, рывком поднимаясь и двигаясь к внушительному шкафу из черного дерева. — Я надеюсь, там не тело твоего предыдущего гостя, — усмехнулся Влад. Она показала ему тяжелые платья — такие, какие носили век назад. Настоящие сокровища, с вышивками, с пышными рукавами, строгими корсетами. Легко было представить Анну в этой одежде — ее точеную фигуру, аристократическое лицо. — Как я мечтала стать кем-то значительнее, чем простая служанка, — сказала она, прикладывая к себе богатое платье. — Тогда это привело бы меня в восторг: комната, да что там, целая квартира, полная удивительно красивых вещей! И платья! Мне всегда нравилась модная одежда… Но я никогда не согласилась бы, если б мне сказали о цене. Нет, ни за что! И для чего мне все это богатство теперь? Я им даже не пользуюсь. Это глупо, нелепо… Она торопливо запихнула платье в шкаф, рядом с десятком других, и даже не заметила помятый рукав. Захлопнула, словно хотела отгородиться от прошлого, забыть, но Анна была слишком привязана к нему. Она отвернулась спиной к шкафу. — Спасибо, что выслушал, — обессиленно проговорила Анна. — Знаешь, я не думала, что мы можем так говорить. Да, с вами мне легче. С тобой и Яном. Выговариваться, — с трудом завершила мысль она. — Еще тогда, лет пятнадцать назад, я это поняла. Мне хочется кому-то довериться, а вы… честные люди, я знаю, что вы не предадите меня. Я боюсь… — Ты можешь положиться на меня, майор, — твердо напомнил Влад. — Среди нашей семьи полно тех, кому следовало бы оставить в прошлом много горя, и мы привыкли, что нужно помогать… Слушай, а у тебя нет ничего посерьезнее чая? Умираю с голоду! — спросил он, с надеждой уставившись на расстроенную вампиршу. Анна удивленно посмотрела на него, помотала головой и разулыбалась. Она ожидала жалости, недостойной ее, или страха, или замешательства… Но не того, что кто-то спокойно примет ее откровение. — Шоколадки будешь? Ты какой-то бледный, мне кажется, тебе сахара в крови не хватает — это я тебе как вампир говорю! Ты сегодня ел вообще? — Типа того… Тащи все, посмотрим! — согласился Влад. — Послушаем как раз, что мне Тина отправила. Когда шоколадные конфеты кончились, они устроились рядом, как закадычные друзья, и Влад пытался заставить себя не чувствовать неловкость. Он протянул Анне один наушник, включил запись. В этот раз Влад был готов, а вот вампирша ненадолго застыла, зачарованно прислушиваясь. Только когда Влад выключил музыку, она вспомнила, что нужно моргать. — Поразительно, — прошептала она. — Больше включать не буду, — предупредил Влад. — Есть подозрение, что эта запись сводит с ума. Так быстро с ними ничего не случилось бы — в конце концов, Влад уже в который раз касался этой странной магии, но пока не спешил засунуть голову в петлю. Нужно было больше, гораздо больше… Или все дело в том, что магия была куда направленнее и неотвратимее? Ведь Алевтина слушала столько же, сколько ее муж, но она осталась жива. — Музыка, музыка… — пробормотала Анна, озабоченно хмурясь. — Через нее тоже можно колдовать, да? Все эти легенды… Орфей, который сумел пробраться в подземный мир! Он был великим музыкантом. — А фейри могут зачаровать своей музыкой даже неживое и заставить камни танцевать, — ухмыльнулся Влад, кивая. Он успел перебрать парочку мифов, пока добирался до ее дома, но все это были рассеянные предположения. — Проблема в том, что обычно музыка — как и искусство в целом — это скорее акт творения. Нечто, прямо противоположное убийству. — Но если музыкой возможно зачаровать, захватить душу, то вполне получится и довести ее до самоубийства, — разумно сказала Анна. — Сирены пели, чтобы моряки налетели на скалы. — Пение — это все же другое, ваши голоса тоже могут очаровывать, — сказал Влад, поглядев на вампиршу. — Там дело скорее в силе слов. Но надо поискать в книгах. Сдается мне, основная идея в том, что настоящий творец не запятнал бы свою музыку чем-то… таким. Он попытался вспомнить, но ни в одной из квартир не было ничего, связанного с музыкой: ни инструментов, ни каких-нибудь грамот, если бы девочки участвовали в конкурсах… или учились где-то. Это нужно было отдельно проверить — Влад подумал, что Тина побьет его, если он подкинет ей очередную странную задачу. Когда он уже собирался домой (Джек с неохотой оторвался от своей новой кошачьей подруги, которая охотилась за его виляющим хвостом), Влад немного задержался в коридоре, завязывая растрепавшийся узел на берцах. Анна застыла, наблюдая за ним, как будто собиралась что-то сказать. — Когда-то я думала о тебе… не очень хорошо, — тактично произнесла Анна, отведя глаза. Ей трудно давалась такая искренность, она не любила обижать других. — Мне жаль. — Я тоже. — А? — она удивленно поглядела на него. Беззащитный взгляд за темными линзами. — Я тоже думал о себе плохо, — терпеливо сказал Влад. — Так уж сложилось. Я к тому, что это довольно популярное мнение. — Я вела как раз к тому, что ошиблась… Ты хороший друг, Влад, — улыбнулась Анна — и хотя бы у себя дома она не стеснялась показать клычки. — Я рада, что мы работаем вместе. И что я могу помочь тебе сейчас. Когда-то давно Анна была влюблена в Яна, и об этом знали, пожалуй, все, кто с ней общался в то время. И, разумеется, Влад не был слепым, в отличие от самого инквизиторства, который иногда не видел ничего дальше своей работы. Он думал, что могут возникнуть… трудности. Но, слава Деннице, они все были умными взрослыми нелюдьми. — Завтра увидимся на работе, — хмыкнул Влад на прощание. — Спасибо, что угостила. С меня что-нибудь вкусное. Какую группу предпочитаешь? — нахально подмигнул он. — Просто угостишь меня шоколадом, — устало вздохнула она. — Удачи, Влад. И хорошего тебе вечера. Она помахала ему на прощание, и Влад вдруг почувствовал глухую тоску, когда понял, что ему придется сейчас плестись в свой совершенно пустой и тихий дом. Так еще и амулет разрядился окончательно, и в бок вгрызлась тупая мучительная боль. Возможно, Анна сейчас чувствовала такую же обреченную пустоту.***
Влад думал, что после всех событий этого дня отрубится сразу же, как коснется подушки, но вот уже где-то час он сердито рассматривал комнату. Он все же достаточно хорошо видел в темноте, да и знал свой дом наизусть — воображение дорисовывало. Странные мысли роились в голове; какой-то его части даже хотелось найти плеер и еще раз поставить запись, и это стремление Владу совсем не нравилось. Изнанка неожиданно дрогнула, зазвенела. Влад сразу же поднял голову, прислушался, когда почувствовал дрожание изнанки, сжал прохладную рукоять пистолета. Но это всего лишь ночная тьма распалась на две половины, когда ее рассекло что-то еще более… темное, и Ян беззвучно шагнул на ковер босыми ногами, растрепанный, в мятой домашней одежде. Как и всегда, Влад не сумел уследить, как пропал острый серповидный клинок. Пахло морозной игольчатой свежестью и озоном. Джек тихо тявкнул из угла, но Ян успокаивающе прошипел пару слов на архидемонском. — Ты рассек изнанку? — устало спросил Влад, откидываясь на подушку. — Какое варварство. — Заштопается, ничего с ней не сделается, — проворчал Ян, скользнул на диван и отобрал у него свою половину пледа. — Я не могу заснуть… один. Прости. Я где-то в семь уйду. — Да ладно. Я понимаю, — вздохнул Влад, позволяя ему удобнее придвинуться ближе. — Рад тебя видеть, Янек. — Я тебя тоже, — кивнул он. Чуть запрокинул голову, рассматривая лицо Влада и блаженно улыбаясь, очень мягко и по-домашнему. Взгляд у Яна был совсем сонный, как будто он из последних сил держался, чтобы не вырубиться. — Тебе идет эта ссадина над бровью, — шепнул он. — Правда? — Да, ты похож на бандита из девяностых. Они тихо рассмеялись; Влад немного скривился от боли под ребрами. От волос Яна пахло сигаретным дымом — возможно, чуть крепче, чем обычно. Или он настолько соскучился, что сейчас все его органы чувств сходили с ума? — У тебя лучшие комплименты, и я убью любого, кто скажет мне, что это не так. После этого оба они, немного уничтоженные рабочим днем, провалились в сон.