Peccata capitalia

С утра Ян предсказуемо исчез, как и обещал, но Влад все равно тоскливо вздохнул, когда снова проснулся один, съежившись на своей половине дивана. Мог бы хоть растолкать и попрощаться… Ворча, он наткнулся на листок бумаги, лежавший на подушке Яна, сонно нахмурился, стараясь, чтобы буквы не плясали перед глазами. С утра было ужасно темно, за окном клубился туман, и Владу пришлось включить свет, чтобы пробежаться взглядом по короткой записке: «У нас сегодня очень важное заседание, извини, что не остался на завтрак. Только я проверил, там в холодильнике пусто, ты вообще чем питаешься, Войцек? Позвони во второй половине дня, если будет что-то новое по делу. Или просто позвони». Влад почему-то заметил, что внизу тоже была вдавленная точка, как будто Ян собирался добавить что-то еще, но в последний момент передумал. Что там такое могло быть? Какая-нибудь сентиментальная фраза, вроде «Я скучаю»? Влад усмехнулся. Увидев, как сияет связной амулет, он немедленно схватился за него; уже догадывался, что именно услышит: новое убийство, очередной труп, срочно приезжай, чтобы снова бесполезно топтаться в квартире и собирать чужие страхи. Как же это все… бессмысленно. Тихий голос Анны сказал нечто совершенно другое: — Женщина пыталась покончить с собой, но ее откачали — она наелась таблеток, на нее наткнулась уборщица, которая пришла пораньше. Счастливое совпадение. У жертвы сын недавно пропал, все сходится. Сейчас она в больнице с женой, без сознания, а мы можем осмотреть квартиру… — Понял, скинь адрес, — быстро сказал Влад, резко вскакивая с дивана и взглядом отыскивая какую-нибудь приличную одежду. Что-то было не так, не сходилось. Во-первых, в этот раз пропала не девчонка, а парень, но это было еще ладно, все дети могли искуситься темной магией; во-вторых, жертва осталась жива, хотя обычно проклятия работали точнее и убийственнее. Обычное везение? И Королькова, и Комаров остались дома одни, никто не вмешивался. Но если тут фигурировала некая уборщица… Скормив Джеку несколько бутербродов, Влад сам закусил последним. В холодильнике и впрямь было пустовато, но Владу не хотелось заморачиваться только ради себя: тратить время, отведенное на расследование, да и он мог пообедать в столовой у работы, а то и перебиться перекусом в кофейне. Обреченно перечитав записку, Влад оставил ее на столе — он и сам не знал, что надеялся там обнаружить, может, какой-то шифр? Было бы вполне в духе господина инквизитора. Но Ян всего лишь просил его позаботиться о самом себе, и просьба эта оказалась удивительно трудноисполнимой. Словно что-то у него в голове перемыкало. Не раздумывая больше, Влад собрался и быстро настроил навигатор. В этот раз не пришлось сворачивать в хмурые спальные районы — хотя сейчас, заволоченный туманом, весь Петербург казался каким-то сонным и усталым. Эта жертва жила в центре, на Лиговском, и Влад почувствовал смутное подозрение: семья относительно благополучная, жертва все-таки выжила, а из общего только пропавший ребенок — и то пацан, тоже выбивается… Не притягивают ли они за уши? Вдруг это не часть серии? Когда Влад вслух спросил это у Джека, пес только заливисто тявкнул несколько раз. Похоже, только у него было сегодня хорошее настроение — Влад же после короткого визита Яна стал еще мрачнее. Он устало посмотрел на почти заполненную парковку с узкой разлиновкой и потратил достаточно времени, пытаясь ничего не уничтожить. У парадной двери его ждала уже знакомая компания: Аннушка и Ромка. Вампирша медленно пила кофе, а полицейский как раз расправлялся с пирожком с капустой, и из них двоих наиболее кровожадный вид оказался именно у Ромки. Вверх поднимались по лестнице — всего-то второй этаж. Дом оказался спокойным, даже безмятежным. Влад поверил бы, что в ранний час многие жильцы спят в свое удовольствие — проверив плеер, он убедился, что сегодня суббота. С этими сменами было немудрено потеряться в днях недели, но Влад только вздохнул: с Яном он редко путался. Дверь была опечатана магическим символом, который пропал, когда Анна прижала к нему ладонь. Изнутри пахло чем-то успокаивающе-приятным, как будто бы благовониями — сейчас многие так делали, ударяясь в язычество. — Так кто тут у нас обитал? — Зубова Ника Семеновна, — сказала Анна, которая легко переступила порог квартиры — похоже, ее успели пригласить заранее, — и Василиса, ее жена. Еще сын Ники, Дмитрий, от первого брака. Ему двенадцать лет, он пропал четыре дня назад — самая свежая пропажа, выходит. — Вызов нам передали со скорой, — пояснил Рома. — Сначала думали, что Зубова умерла, но потом врачи ее откачали. Быстро занесли в базу, а там оказалось, что ее сын пропал. Поэтому Анна срочно сюда выехала, оказалась даже быстрее наших. Вампирша часто брала ночные дежурства, чтобы у ее коллег, которым нужны были такие мелочи, как сон и отдых, было побольше времени. Это было очень мило с ее стороны. Анна и правда провела их в гостиную так уверенно, будто успела тут все обыскать. Просторная комната была отделана в мягких сине-фиолетовых тонах. Правда, сам дом был старым, историческим, и Влад рассчитывал увидеть такие же последствия коммуналки, как в собственной квартире… Но тут это выдавали только высокие потолки, в остальном же — свежий евроремонт. Он осмотрел длинный мягкий диванчик, обитый чем-то вроде голубого вельвета, огромную телепанель на стене, искусственный камин, стеллажи со всякими безделушками. У окна был стол, на котором разместился аккуратный ноутбук. — Надо бы проверить, — сказал Влад, указывая на технику. — Ничего эта Василиса не говорила, какой там пароль? — Свой ноутбук у нее был с собой, а этот — Ники. Но Василиса сказала, что пароль не знает, личное пространство, — Анна беспомощно пожала плечами. — Заберем его. Возможно, получится взломать, — с надеждой предположила она, рассматривая ноут. — Я могу только по старинке. Ну, знаешь. Сломать нахуй. Влад заглянул в другие жилые комнаты, их было две: спальня, в которой, помимо большой шикарной кровати и огромного платяного шкафа, не нашлось ничего интересного, и бывшая детская. Здесь мало убирались, возможно, из страха потревожить какие-то вещи исчезнувшего мальчишки. — Ну, и почему этот у нас сбежал? — спросил Влад, подозрительно оглядываясь. Он залез в ящик письменного стола, но там оказалась только стопка листочков, на которых пропавший Дима ожесточенно сражался с квадратными уравнениями. Он прекрасно понимал, какие причины были у Миланы: ей оставалось или сбежать, или убить себя, и отпечаток этих страшных мыслей до сих пор хранился где-то на его душе. Но вместо нее умер мерзкий отчим, и Влад считал это справедливым, хотя и понимал, что в отчетах Ирме о таком лучше не упоминать. Надя же… он не знал, какие у девчонки были отношения с матерью, но рассказы классной руководительницы и Алексея рисовали не очень-то радостную картину. Так в чем была проблема здесь? — Развод родителей? — предположил Влад, когда к нему заглянул Ромка. — Может, парень психовал из-за этого? — Вполне возможно, но его отца… Матвея Фёдоровича Муравьева, значит, — Ромка потратил немного времени, чтобы проверить по телефону, — его сразу опросили после пропажи, но он понятия не имеет, где Дима сейчас. — Муравьев… — хмыкнул Влад. — Так Зубова взяла фамилию жены. Пыталась откреститься от прошлого? Почему они развелись, кстати, этот Матвей не сказал? Может, тоже домашнее насилие? — Не думаю, развод очень тихо прошел. У них был брачный контракт, — добавил Рома, снова заглянув в свой бесценный склад информации в телефоне. — Так что они просто попилили состояние и разошлись спустя десять лет брака. Почти сразу Ника женилась. Значит, дело в том, что чувства ослабли? Влад быстро прикинул, что за Муравьева она вышла, когда уже была беременна, иначе что-то не сходилось — значит, как говорится, по залету. Может, поэтому из них и не получилось крепкой семьи? — А ты не будешь колдовать эту свою штуку? — любопытно спросил Ромка. — Ну, погружаться в воспоминания… Не знаю, как ты это делаешь… — Я тебе что, менталист какой-то? По правде сказать, он немного опасался того, что может увидеть на изнанке, после всех тех тяжелых, пронизанных страхом и отчаянием воспоминаний в доме Комаровых. То место и домом-то назвать не получалось. Дома было тепло и уютно, и Джек урчал где-нибудь рядом, виляя хвостом. — Ох, ладно, это может сработать. Влад осторожно присел на кровать, как будто опасался, что та под ним провалится. Кровать была самая обычная, узкая, прислоненная к стене. Над ней висел постер с каким-то футболистом — Влад не разбирался. У Ромки хватило совести не стоять над душой, а пока пойти порыться в шкафу. Влад прикрыл глаза и знакомо прикоснулся к изнанке. В этот раз не было так плохо. Куча пестрых эмоций: тут были и радость, и печаль, все гораздо обычнее, чем в предыдущих домах. Хотя в последнее время случались более печальные дни: чувствовалась горечь, не такая, чтобы повеситься, но просто — тоска. Влад попробовал понять, что именно было ее источником, но так и не разобрался в хитросплетениях изнанки. Магия непокорно дрожала и выскальзывала из-под пальцев, потому что Влад не колдовал — всего лишь был проводником для великой силы, ноющей в костях. Мрак отзывался приятным шелестом. Но кое-что звучало громче. Музыка! Теперь, когда ее не перекрывали эмоции, когда она не потускнела от времени, Влад сумел различить, что это такое. Что-то вроде… дудочки, флейты? Простенький мотив, для которого всего-то и надо, что самый обычный инструмент, вырезанный из деревяшки. И мелодия получилась чарующей, умиротворяющей. Влад старался не прислушиваться к ней особо, чтобы не потерять связь с реальностью, но кое-что проникало в сознание, наслаивалось… Вернувшись с изнанки, Влад потряс головой, как мокрый пес. Рома по-прежнему крутился в комнате, перебирал кроссовки в шкафу. Он ничего не замечал, а Влад никак не мог отделаться от музыки, теперь ничто не заставило бы ее замолкнуть, и он не представлял, как можно здесь жить. Джек тоже ворчал и дергал ушами — он это слышал! Но для Ромки все происходящее на изнанке оставалось неведомым — ему же лучше, конечно, но… — Они все были людьми! — вырвалось у Влада. — Все жертвы до самого последнего момента не понимали, что происходит, потому что не знали изнанку и не могли расслышать… Только Софье это удалось, но и то — под конец… — Но, если они не слышали, как магия могла на них влиять? — удивился Рома. — Заклинание никуда не исчезает. Это как… радиация — ты же ее не видишь! Или, скорее, как частота, которая обычному человеческому слуху не доступна, — сказал Влад. — Самое главное — помехи на изнанке, которые из-за этой мелодии создаются. Выйдя из детской комнаты, Влад застал Анну на кухне разговаривающей по телефону — судя по излишне спокойному лицу, ее донимало начальство. Влад понимал, что такая серия начнет беспокоить Ирму: если ничего не предпринять, жертв станет больше, а сейчас они работали над делом с Анной вдвоем. Как бы Влад ни шутил про то, что Джек полноправный член команды, этого было недостаточно. Вдруг он испуганно подумал, что дело передадут какой-нибудь цельной боевой тройке — и Влад даже шагнул навстречу Анне, готовый всеми правдами и неправдами уверять Ирму, что ему нужно это расследование. Жизненно необходимо! Вежливо попрощавшись, Анна убрала телефон в карман пальто. — Я не нашла ничего подозрительного, — отчиталась она, никак не комментируя звонок. Не хотела волновать его? Влад только усмехнулся: как будто он нуждался в чьей-то заботе о чувствах! — Из магического в этом доме только вот — чайник, — развела руками Анна, показывая на технику. Для экономии электричества ее теперь заставляли работать от магических кристаллов, хотя удовольствие было не из дешевых. — Влад говорит, это все из-за музыки, — сдал его Рома. — Здесь все то же самое, что и в тех домах. Я ничего не слышу, но… звучит уже как схема. — Ребенок указывает на родителя, которого сводит с ума некая магическая дрянь, а потом исчезает… — протянула Анна. — Но вот куда? — Думаю, нам надо изучить третье звено этой замечательной истории, — заявил Влад. — Магическая дрянь… Вот только музыка не может взяться из ниоткуда. Кто-то ее играет. — Сам ребенок? — рискнула предположить Анна, но Влад только покачал головой: — Нет, нет… Музыка везде была одинаковая. Это какая-то нечисть. Больше они ничего не нашли, поэтому оставили квартиру Зубовых в покое. Влад надеялся, что скоро Ника очнется и с ней можно будет поговорить, но пока у него было время подумать. Поискать описания ритуалов, нечисть, которая колдует с помощью музыкальных инструментов — предмет ничуть не хуже волшебных палочек из сказок, даже лучше. Он уже начал искать вчера, но ничего дельного не придумал. По пути в больницу, куда отвезли Нику, Влад заглянул в кофейню. Анна с ним не поехала, ей нужно было добраться с Ромкой до отделения полиции и допросить уборщицу, хотя Влад был уверен, что бедная тетка ни в чем не виновата и ничего толкового не скажет. Поэтому он с ними не поехал, со спокойной душой перепоручив это задание временной напарнице, но все-таки почувствовал себя как-то одиноко, пока стоял в очереди за кофе. Даже не обернешься и не поболтаешь ни с кем. Влад пока не настолько отчаялся, чтобы распугивать приличных петербуржцев. «Ты же всегда был один до смерти, и тебя все устраивало, — мрачно уговаривал себя Влад, пока цедил совершенно отвратительный кофе, — и нахуй тебе не нужен был никто, ты вцеплялся в дело и не отдавал его никому, пока не добирался до преступника — и, во имя Денницы, никому не стоило появляться на твоем пути. А теперь ведешь себя как брошенный щенок, смотреть жалко, немедленно соберись!» Почему-то лучше не стало, только немедленно захотелось завыть. Когда амулет загорелся, Влад вскинулся, как гончая собака, которая услышала свист хозяина. Но в ушах с небольшими помехами зазвучал голос не Яна, а Вирена, все-таки он «дозванивался» из другого мира… — Пап, ты просил проверить, но у нас тут нет ни Корольковой, ни Комарова, — сказал Вирен, а на фоне что-то подозрительно шумело. Влад правда надеялся, что сын не влез в какие-нибудь неприятности. — То есть я нашел одного тезку Комарова, но это не тот! Этот своей смертью умер, от какой-то болезни с почками, на руках шрамов нет, я проверил! Такие смертельные шрамы ни за что не получалось скрыть, так что Вирен был прав: жертвы и правда не попали в Ад. Но куда они делись?.. — Спасибо, мелкий, — улыбнулся Влад. — Ценю твою помощь.

***

Ника так и не очнулась, поэтому Влад решил не тратить время, чтобы посмотреть на бессознательную женщину на больничной кровати — было в этом что-то нездоровое. Но ее жена оставалась здесь, и она готова была поговорить. Как Влад и предполагал, Зубову увезли в двадцатую городскую, он тут частенько бывал — и не только потому что много огребал, как вчера, а потому что приходилось иметь дело с теми, у чьих родных и близких еще была надежда. В каком-то смысле это даже хуже, чем в беседах с теми, кого уже ударило горе утраты. Мучительное подвешенное состояние… Но Анна сказала, что у Ники есть все шансы скоро поправиться: к счастью, ее быстро нашли, «скорая» прибыла сразу же. У входа в больницу росло несколько деревьев — симпатичный маленький скверик, лавочки под березками. Летом тут наверняка было уютно и светло, а кроны шуршали над головой, но сейчас все деревья облетели, было холодно, серо и тоскливо. Тут-то его и ждала Василиса, куталась в пальто и злилась, что Влад заставил ее задержаться. Она оказалась тонкой женщиной с каким-то странным выражением лица, как будто застывшим, полумертвым. Смотрела прямо перед собой и нервно курила, стряхивая пепел себе под ноги, ничего не замечая вокруг. Мимо прошла какая-то женщина в белом халате, неодобрительно цыкнула на сигарету, но Василиса даже глаза на нее подняла. Только когда Влад оказался рядом, выдав короткое: «Здрасте, я из Инквизиции», взгляд ее немного осмыслился. Она посмотрела на Джека, который принялся обнюхивать ей ноги. Потом на Влада — и задержала на нем взгляд. — А я про вас читала! — неожиданно заявила она. — Да, и что же? — напряженно спросил Влад. По выражению ее лица он тщетно пытался понять, была это какая-нибудь банальная криминальная хроника, в которую они часто попадали (Ян казался журналистам наиболее адекватным и способным дать четкий комментарий, а Влад просто мелькал на фоне), или же речь шла о тех странных теориях заговора, которые с такой охотой сочиняли о Сатане и ее приближенных — все версии в конце концов сводились к завоеванию вселенной. — Вы же расписались с напарником почти сразу после того закона о разрешении однополых браков… — слабо улыбнулась она. — А-а, да, было дело… Ради всего несвятого, лучше бы они поболтали о теориях заговора. — Я как-то об этом не думал, — признался Влад. — Мне больше нравится то, как демоны к таким вопросам относятся: им исключительно наплевать на тебя и на то, с кем ты спишь, а волнует их то, сколько заплатят за твою голову. Очень честный подход. Кстати, не хотите про ваши отношения поговорить? Это важно для дела. — Да, да, конечно… — Василиса кивнула и снова как будто помертвела. Будь здесь Ян, он непременно предложил бы ей помощь, но Влад всего лишь приглашающее кивнул на лавочку, куда Василиса скорее упала, а не села. Джек крутился рядом: ему было скучно, вот пес и кружил. — У вас были проблемы? Ссоры? — внимательно спросил Влад. Василиса кивнула, не особенно вдумываясь, откуда Влад это знает. Проскочившая догадка была верной. Да, эта женщина в строгом костюме выглядела куда благополучнее одинокой Корольковой — и, уж конечно, пропитой семейки Комаровых. Но как там писал классик, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему? — Да, в последнее время было… напряженно. Ника все время говорила, что я мало времени уделяю семье, вся в работе, а у меня скоро повышение, мне нужно было его заслужить — конечно, это все ради них… — Василиса обреченно вздохнула. — Но разве из-за этого нужно?.. Мне так жаль. Если бы я знала… — Не волнуйтесь так, вполне возможно, тут замешана магия, — сказал Влад, изобразив сочувственную улыбку. — Это уже третий случай, который мы расследуем, а у вас в квартире такие же помехи, как и у предыдущих жертв. Ничего странного не чувствовали? — Нет, я не знаю… Не обращала внимания. Я совсем не умею колдовать, — призналась Василиса. — Вы сказали «жертв»… Значит, что никто больше не выжил? Влад осторожно кивнул. Всхлипнув, Василиса прижала руку ко рту, как будто пыталась сдержать крик. Вид у нее был напуганный, но какой-то неосознанный, словно она до конца не понимала, что ее жена сейчас лежит после реанимации. — Расскажите про Диму. Почему он пропал, вы тоже ссорились? — Не то чтобы часто… Но он же подросток, с ними всегда сложно. — Вы не особенно занимались пасынком, да? Василиса возмущенно посмотрела на него, но неожиданно смутилась и кивнула: — Да, наверное, все так и было. Я же говорила — у меня работа… Я плохо лажу с детьми, но я люблю Нику, и я старалась. Возможно, Дима не был готов к переменам, он сильно привязан к отцу, — в голосе Ники снова послышалось что-то оправдательное… но что она могла сделать? Влад точно не собирался винить ее за выкидоны мальчишки. — Когда он пропал, Ника первым делом подумала, что он сбежал к ее бывшему мужу. Она больше злилась, чем волновалась. Но Матвей сказал, что сын не у него. — И вы ему не поверили? — уточнил Влад. — Нет… Сначала — нет. Ника много ругалась с ним по телефону. А сегодня мне позвонили… Я сначала подумала, это Матвей как-то мстит — ну, в смысле пугает, как розыгрыш, — Василиса часто заморгала, пытаясь справиться с выступившими слезами. — Ника никогда не собиралась покончить с собой! Я же знаю! Влад только покивал, беспрекословно соглашаясь. Но не могла же Василиса читать чужие мысли, а иначе как узнать, что таится в чужой голове? — И что, совсем ничего не видели странного? Пацан не начал увлекаться, скажем, черной магией? Не замечали странных символов? Руки не резал? — заметив пораженный взгляд Василисы, Влад пожал плечами: — Что? Кровь — источник силы. — Нет, ничего такого у нас не было! — возмутилась Василиса. — Точно? Влад почувствовал, что еще немного — и его погонят в шею. Но Василиса как будто сильнее задумалась, заколебалась. Она вытянула руку перед собой, словно боялась на своей ладони обнаружить ритуальные порезы, но Влад быстро понял, что она глядит на золотое обручальное колечко. — Ему нравится спорт, футболом занимается, какими-то единоборствами — я просто не разбираюсь, это не потому что я плохая мачеха, — неловко добавила Василиса. — Я несколько раз видела у него замотанные руки, но Дима говорил, что это у него растяжение, травмы с тренировки. Тогда это не казалось мне необычным, и Ника тоже была спокойна. Теперь… может, это было что-то совсем другое. — Мы осмотрели его комнату, там нет никаких книжек по магии, гримуаров. Где он мог их прятать? — Ну, сейчас же есть электронные версии, — неуверенно предположила Василиса. Это была ценная мысль. Однако Дима, как и ожидалось, пропал вместе с телефоном, а если он и хранил где-нибудь что-то черномагическое, то в мобильнике, который постоянно носил с собой. Влад почувствовал, как у него ноет в висках. Обычно записи делал Ян, и теперь этих аккуратных заметок Владу сильно не хватало. Ему хотелось записать что-нибудь, как будто мысли, старомодно занесенные на бумагу, станут более упорядоченными и понятными. Нужно было найти связь между всеми детьми, и что-то тут не сходилось: Надя и Милана жили и учились в разных районах, буквально противоположные части города; Дима и вовсе был младше их на четыре года, так они даже не могли встретиться на каких-нибудь дополнительных курсах. Что у них было общего? Замкнутость, проблемы с окружением и — самое важное — родителями. По тому, как Василиса оправдывалась, Влад готов был дать ей шанс: возможно, она и пыталась наладить отношения с пасынком, но парень ершился изо всех сил. Но желал ли он матери смерти? Они поговорили еще немного про Нику, хотя Влад уверен был, что там не получится отыскать след. Девушки и впрямь познакомились и влюбились, когда Ника была еще замужем, но Василиса клялась, что это был чисто показной, почти фиктивный брак, супруги ничуть друг другом не интересовались. — Как Дима отнесся к разводу? — Не очень, — призналась Василиса. — Но это было ожидаемо. Он просто… не хотел, чтобы его жизнь менялась. Они переехали, он пошел в новую школу. — Так, а откуда они переехали? — быстро спросил Влад; в голове как будто что-то щелкнуло. — Из Кронштадта… Влад обреченно зарычал, кажется, немного ее напугав. Василиса смотрела на него блестящими синими глазами. Не то, все не то! Никаких связей, просто кучка ребят из разных районов — а что если есть и другие, о которых они не знают? Влад запросил, чтобы ему нашли все дела о недавних пропажах подростков, но что если некоторые семьи, вроде спившихся Корольковых, просто не заявили о сбежавшем ребенке? — Ладно, благодарю за беседу, — проворчал Влад. — Не смею больше задерживать. Идите к жене, думаю, она скоро очнется. — Спасибо. Можно… вопрос? — вздохнула Василиса. Ей явно хотелось переключиться с мрачных мыслей на что-то другое. — А где ваш муж? Вы же вроде работали вместе? Я даже как-то недавно читала статью, там было что-то про байкеров. — В командировке… Так, блядь, я знаю, как это звучит, но это правда важно! Заседания Инквизиции — ради вашей же безопасности. — Безопасности? — как будто возмутилась Василиса, но тут же устало потерла лоб. — Извините. Вы не ответственны за то, что моя жена пыталась покончить с собой. Это моя вина. «Самокритично, но в целом верно», — подумал Влад, но не решился это сказать, потому как сразу представил Яна, ожесточенно пинающего его по ноге. На том они и расстались — Влад торопливым шагом направился к машине, а потом, возможно, немного превысив скорость, донесся до офиса Инквизиции. Тина принялась вызванивать его по амулету как раз в тот момент, когда Влад слетал по узкой лестнице в ведьминский подвал. Внизу он едва не столкнулся с какой-то девчонкой, которая испуганно ойкнула и прижалась к стене, лишь бы Влад ее не задел. — Ну вот не настолько я страшный, — пробормотал он, глядя вслед девушке, поднимающейся наверх, к свету хорошо освещенного коридора. Что ж, это была очень полезная лестница для такой сидячей работы, как у их ведьм. Тина сумела пафосно крутануться к нему на офисном кресле с таким видом, как будто она затеяла какое-то злодейство. На ее столе Влад увидел уже знакомый белый ноутбук из квартиры Зубовых — то есть, конечно, эти проклятые макбуки клепали совершенно одинаковыми, но Влад был уверен, что это тот самый компьютер. Талантливая ведьма уже справилась с защитой и рыскала по памяти. — Я нашла папки с фотками, там огромный архив, — поделилась Тина. — Но в целом — ничего, намекающего на суицидальные наклонности. Ну как тебе Зубова? — Вряд ли она тут замешана, — вздохнул Влад. — Она и напугана… и понятия не имеет, что там происходило в ее семье, так что я бы ставил на то, что она ни при чем. — Тина кивала, показывая, что его слушает, а сама листала фотографии. Ника — блондинка с мягкими чертами лица, — похожий на нее Дима и какой-то в целом приятный мужик. — Прямо-таки образцовая семья, — фыркнул он. — Да ну, фигня, — поморщилась Тина. — Вылизанные фотки для соцсетей, чтобы другие завидовали. Неинтересно. Влад снова посмотрел на экран. Улыбки у семьи и правда были как будто приклеенные. — Я вот что подумал: все происходящее смахивает на какую-то инструкцию, — начал Влад. — Действие всегда повторяется, только с разными актерами и декорациями. Детишки где-то схему подцепили, не может же это быть совпадением, — я так думаю, по интернету… Кто-то один нашел, другим рассказал. Если выясним, откуда началась цепочка… — Войцек, я знаю, что ты ретроград, но утверждать, что все беды из-за интернета! — возмутилась Тина. — Ну, а где еще они могли найти ритуал? Сходили, блять, в библиотеку? Насупившись, Тина пожала плечами. — Ладно, может, ты и прав. Но из всех пострадавших у нас есть только ноут Нади. У Миланы же ничего не нашли? — уточнила Тина. — А то мало ли, может, мне как обычно улики не передали… — Есть подозрение, что, если этот ноутбук и был, его успели пропить, — цинично предположил Влад. — Нет уж, извини, придется работать с чем есть. Должно же быть что-то… Например, на ее закрытой странице. — Там тысячи твитов. Я бы прогнала поиском, но дело в том, что о таком ритуале она не стала бы писать открыто, — рассуждала Тина. — Так что, тебе их все распечатать? Будешь работать по томам? Вот ей нравилось издеваться из-за его… приверженности традициям. — Просто заархивируй и отправь на электронную почту. Работы предстояло много.

***

Через пару часов Влад все-таки решил отвлечься от подросткового нытья. То есть это ему, великовозрастному придурку, почти ежедневно видевшему трупы и самых отвратительных преступников, описанное Надей казалось каким-то преувеличенным и надуманным. Девочка считала, что она уродина, что ни на что не способна, потому что не очень хорошо понимает школьную программу. Такие мысли не взялись бы из ниоткуда, а от сверстников Надя была отстраненной, так что Влад полагал, что такую мерзость вбивала ей в голову мать. Она ненавидела дочь за свое одиночество, за свою тоску по чему-то несбывшемуся… Разве виновата Надя была в том, что просто… жила, хотела заботы и понимания? Но только мать за такое тоже не стоило убивать с помощью какой-то неведомой магической херни! — По-хорошему им обеим не помешало бы посетить психолога, — пожаловался Влад Джеку. — Много раз. Охуенно много. Надя тоже страдала — и злилась. А злость могла стать источником для самых темных дел и жестоких заклинаний, это Влад знал по себе. Напрямую Надя ничего не писала, однако в какой-то момент, если отмотать прилично назад, появился какой-то «он». Когда они искали в этом электронном дневнике зацепки в первый раз, Владу казалось, что Надя писала про Лешу, объект своих воздыханий. «Он обещал встретиться ночью», — это могло быть про неудачное свидание или же про тайную встречу с тем, кто передал ей знание о ритуале. Но больше ничего не было ясно — возможно, даже на настолько личной странице Надя со временем подтирала сообщения. Но было еще кое-что. «Он обещал забрать меня». Маленькую заметку легко было пропустить, но Влад перечитал ее снова и почувствовать знакомое оживление, какой-то огонек, вспыхнувший в груди. Забрать. Она не сбежала, не пропала, ее «забрали», но кто и куда? Влад старательно выписал это в блокнот, который валялся на столе у Яна. Там уже почти не оставалось страниц, поэтому Ян перешел на новенький блокнот с красной кожаной обложкой (подарок Влада на какой-то очередной праздник). Это растрепанное чудовище захватил Влад; на одно дело десятка страниц должно было хватить. Он решил вечером записать все самое важное. А пока Владу захотелось переключиться на что-нибудь, но слоняться по офису и отвлекать коллег он не стал, только дошел до кофемашины в коридоре, наполнил свою любимую кружку с отбитым краем. Возможно, стоило начать считать, сколько он выхлебал кофе, чтобы не ходить с трясущимися руками к концу дня. Вернувшись в кабинет, Влад сел, закинул ноги на стол и попробовал позвать Яна по контракту. — Да? — Судя по невыносимо прекрасному хрипловатому голосу, Влад поймал Яна во время перекура — и это совершенно точно была не первая сигарета. Контракт умело подсказывал удачное время. — Войцек? Тебя убивают? — Тогда ты бы слышал их предсмертные вопли… Никогда не думал пойти работать в секс по телефону? Пиздец. — Если только индивидуальные заказы, — гордо хмыкнул Ян. — Так что ты хотел? — Исповедаться… тьфу ты, посоветоваться! — торопливо выпалил Влад. Он кратко рассказал о новом убийстве — точнее, покушении. И пожаловался Яну на Тину, которая заставила читать его кучу записок, продираясь сквозь современный сленг. — Просто ты, Войцек, дед… — В смысле старый или мертвый? — В твоем случае это комбо, — вздохнул Ян. — Ладно, и какие твои мысли? — Я тут отвлечься пытался, книжку взял почитать… — И что там? — живо заинтересовался Ян. — Да так, датский детектив. Одну девушку похитили, а все думали, что это самоубийство, и пять лет как бросили ее искать. Тебе бы не понравилось. Ты угадал бы преступника и ворчал на бедного главного героя оставшиеся триста страниц. В общем! Я это все к чему. Что если наши детишки не просто сбегают куда-то, а их похищают? Эта самая неведомая хуйня. По ту сторону контракта было задумчивое молчание. Влад улыбнулся, радуясь произведенному эффекту, и добавил: — Просто странно, что никого из них не нашли. Со всеми камерами и прочим. Да, полиция особо не старалась, но за последние дни должны были что-то нарыть! А тут на всех троих — ничего. А они же просто дети, особенно последний. Им некуда деваться, они бы где-то точно спалились. — Ты переоцениваешь наши способности. Пропавших годами ищут до сих пор… Но мысль любопытная, — признал Ян. — Возможно, это существо их… ну, ест. Но для чего тогда убивать родителей? Это и правда как-то не складывалось в общую схему, но сдаваться Влад не собирался. Он вспомнил про странную музыку — и ему тут же показалось, что он слышит отголосок мелодии откуда-то издалека. — Янек, помнишь, мы читали что-то про Гамельнского Крысолова? Ян захмыкал, возясь по ту сторону. Тоже вспоминал их теплые вечера, в которые они читали, сидя рядом на диване и с интересом вгрызаясь в смысл строчек, полностью поглощенные историей и друг другом. Если у Крысолова из сказки была сила утопить всех детей… возможно, тот, кто разгадал его секрет, узнал ту самую мелодию, мог воздействовать на чужие умы? Вести жертв к Неве было бы слишком затруднительно, но у людей было много возможностей покончить с собой и дома. — Мы вроде бы сошлись на том, что это какая-то хитрая метафора? Хотя спустя столько лет никто не узнает точно. Если хочешь, я поспрашиваю здесь, может кто-нибудь что-то знает, — предложил Ян. — Дети куда более расположены к воздействию, чем взрослые, помнишь? И могут слышать мелодии… то есть, звуковые волны выше. Физика! — Но ведь что-то убило родителей, а? Заставило их… Нечто вроде уныния. Полного отчаяния, — решил Влад. — Представляешь — вот так навалится, все сразу в единое мгновение. Не мудрено повеситься или вены вскрыть. — Может быть, у него для каждого своя мелодия… Ты ничего не слышал? Не чувствовал? — обеспокоенно спросил Ян. — Не бойся, вдовцом ты не вернешься. И для чего ему убивать меня? Родители были жестоки к детям, и… возможно, он мстил… Но я? — А ты пытаешься его поймать, это куда серьезнее, — не внял его уговорам Ян. — Будь осторожен. Не оставайся один, если вдруг накатит, как ты говоришь… — Джек меня остановит, — пообещал Влад. — Все будет хорошо, не волнуйся. А ты иди и втолкуй этим долбоебам, что нужно делать.

***

Спортивная секция была хорошей зацепкой — место, где детишки собираются вместе и общаются. Возможно, даже более тесно, чем в классе: там это была просто орава не слишком-то добрых подростков, а тут их объединял какой-никакой интерес. Так что Влад поджидал у небольшого спортивного зала; уже было сильно темно, родители забирали вымотанных тренировкой детенышей. — Насколько подозрительно мы выглядим, а, Джек? — хмыкнул Влад, пока они сидели неподалеку. Почти что в кустах — он не виноват был, что лавочка настолько заросла. А сирень не облетала очень долго, до самых морозов. — Так и жду, когда ко мне подойдет какая-нибудь небезразличная тетенька-полицейская, которой было не лень ебаться с такими пустяками, и спросит, что я тут делаю. Джек укоризненно заворчал, отряхиваясь. — Ладно, ладно, это не пустяки. Но я больше похож на наемного убийцу, чем на извращенца, приму это как личное оскорбление! Наконец он заметил тренера, который занимался с Димой. Георгий Сырков, парень лет двадцати пяти, который смотрел на детей устало и несколько раздраженно — похоже, не тот случай, когда преподавание — это твое призвание. Поговорить с ним можно было и потом, никуда он отсюда не денется, а пока Влада больше интересовали мальчишки. Раз тренер показался, значит, и команда, в которой был Дима, тоже. Влад достал амулет, который обострял чувства; так можно было издалека подслушать болтовню детей. Разговаривали они ни о чем: о каких-то играх, фильмах, о школьных каникулах, которые должны были скоро наступить, о близящихся соревнованиях, но никто не упоминал Диму. Возможно, детям сказали, что их товарищ заболел или еще какую-нибудь осторожную, ничего не значащую ложь, а может, у него просто друзей здесь не было. Диме пришлось переезжать… Когда Влад почти разочаровался в этой идее, Джек неожиданно вскочил и пошел следом за одним из мальчишек. В отличие от большинства других, тот шагал домой в одиночестве, но на первый взгляд это не казалось странным: мало ли, может, он живет тут неподалеку, во дворах, рядом со спорткомплексом. Джек следовал за ним, держась на расстоянии, как всегда, когда им нужно было за кем-то следить, а Влад не собирался останавливать пса, напавшего на след. Джек не был обычной собакой, поэтому улавливал не только запахи, но и магические следы. Колдовство оставляло отпечатки на ауре. Знакомое заклинание могло повести Джека за собой. Оставаясь чуть позади, Влад осторожно ступал, стараясь не обнаружить себя каким-нибудь резким звуком. Мальчик шел, уткнувшись взглядом в асфальт. Наступила темнота, а они петляли по глухим дворам, где не везде стояли фонари. Прогулка как-то затягивалась, и Влад начинал подозревать, что пацан просто не хочет возвращаться… Джек же неотступно следовал за ребенком, не отвлекаясь ни на что, и это свидетельствовало о том, насколько все серьезно. Свой дар Влад давно выдрал и отдал за жизни тех, кто был ему дорог, но он все равно что-то чувствовал. Так же, как жертвы перед смертью становились странно настороженными, тоскливыми… Теперь он вдруг ощутил, как холодок пробежал по шее. Это был не суровый осенний ветер, а предчувствие. Влад остановился как вкопанный, огляделся. Амулет, обостряющий его чувства, все еще горел, теплил пальцы, поэтому тьма казалась ему живой, настоящей, но в ней не было ничего враждебного, только ветер ерошил облысевшие ветки деревьев и кустов, пробежала дворовая кошка. Каким-то наитием Влад задрал голову. Это был старый район, застроенный полуразвалившимися пятиэтажками. И там, на крыше, совсем близко, мелькнуло что-то, заклубилось. Влад попытался присмотреться, но так и не понял, что это такое. Одно было несомненно: оно, как и сам Влад, пасло мальчишку. Ждало момент для нападения?.. Быстро оглянувшись, Влад заметил пожарную лестницу по боку одного из домов. Ему и дела не было, кто именно и зачем ее тут оставил — может, проверяли антенну. Подскочив к шаткой опоре, Влад подтянулся, ухватился за первую ступеньку. Затащить себя наверх не стоило бы труда, но пока он висел, глядя вниз, на крутящегося Джека. Руки начинало потягивать. — Блядь, староват я уже для этого, — проворчал Влад. — Джек, давай иди понизу. Пацана не потеряй! Возможно, стоило позвать с собой Анну, чтобы она его прикрывала, но Влад уже решил упрямо завершить это сам. Стремительно забравшись на крышу, огляделся, уловил впереди то самое шевеление. Искажение реальности. Так двигались те, кто был не слишком надежно прикрыт покровом невидимости, но почему бы не сотворить заклинание получше? Не хватило сил? Приглядевшись, Влад заметил, что колебания беспорядочные, не похожие на движения человека, скорее — на какого-то зверя. Приземистого, хищного, опасного… Собака! Влад усмехнулся. Ну вот почему всегда это собака? Замечательное же животное, верное и ласковое, и Джек — тому явное доказательство. Но каждая злобная дрянь отчего-то считала, что это прекрасная форма. Но это же бред: собака не могла играть на флейте! Никаким, нахуй, образом! Влад даже остановился, лихорадочно соображая, не ошибся ли он, не забрел ли в охотничьи пределы какого-то местного хищника, затаившегося в тишине старого района… Но невидимость окончательно рассеивалась, и Влад рассмотрел туманную гончую, уже приготовившуюся к броску — прямо на голову мальчишке. Не раздумывая больше, Влад рванулся вперед и нагло пнул призрачную псину в бок. Он надеялся, что Джек никогда об этом не узнает. Гончая крутанулась на месте, клацнула зубами, но главное — он отвлек ее от пацана. А тварь вдруг раздумала нападать, обернулась и помчалась к краю крыши, красивым мощным прыжком перемахнула на следующую… Хотя они были почти в центре Петербурга, дома тут стояли чуть дальше, чем Влад привык, но он не думал, просто разбежался и прыгнул, почувствовав, как ветер рванул полу распахнутой кожанки. Он приземлился, отдача от удара врезала в колени. Старой болью отозвались ребра. «Пиздец, точно разваливаюсь», — успел подумать Влад, а потом псина набросилась на него, целя когтями в лицо. От первого броска Влад не успел увернуться, лицо обожгло пронзительной болью. Призрачная гончая не издавала ни звука… Зато она вдруг увеличилась в размерах вдвое, накинувшись на него сверху, но в этот момент Влад уже был готов. Он выхватил из кармана нож, стремительно крутанул балисонг. Нож полоснул обиженно взвывшую гончую по боку. Она попятилась к краю крыши, и Влад, боясь, что тварь просто сбежит, неосторожно ринулся в атаку. Он услышал музыку. Настоящую музыку, не переливы на изнанке. Влад бешено обернулся — на крыше через дорогу виднелся силуэт. Музыкант! Крысолов собственной персоной! Он играл, и Влад почувствовал, как сдавило виски, как будто на него надели раскаленный нимб. Он выхватил пистолет, выстрелил — и звук отдался, грохнул, прерывая дивную мелодию. Кажется, он попал. Но главное — музыка прервалась! Влад моргнул, и странная тень исчезла. Вот только в последний момент Влад почувствовал удар в спину, призрачная гончая взметнулась, вышвыривая его вниз. Плечо вспыхнуло. «Куртку порвал, сука», — обреченно понял Влад. Это была меньшая из его проблем, потому что он падал с крыши. Влад нашарил в кармане амулет-телепорт, судорожно сжал, выбивая сразу весь заряд. Лучше проебать амулет, чем размазаться по асфальту. Межмирье погасило удар от падения, и он во вспышке выпал прямо на асфальт, проехавшись лицом. Тут же вскочил, оглядываясь — как бы какая-нибудь дрянь не бросилась за ним следом, но и музыкант, и его милый песик куда-то сгинули. Справа Джек прижимал к лавке пацана, чтобы тот не сбежал. Мальчик стоял с поднятыми руками и испуганно глазел на адского пса, обмирая от ужаса — он даже не подозревал, какая жуткая псина за ним следила на самом деле. Влад встряхнулся и подошел ближе, свистнул — и Джек тут же заплясал вокруг, виляя хвостом и ластясь к коленям. Переживал… Мальчишка только заметил его, поглядел на Влада, сбито заморгал. — А вы вроде как супергерой? — спросил мальчишка. — Интересная версия, — оценил Влад, пытаясь стереть кровищу с лица. Рукав кожанки скользил по щеке и, кажется, становилось только хуевее. — Я хуже. С другой стороны, пацан жил в хорошем мире, если считал, что с крыши на него мог свалиться только какой-нибудь супергерой, а не страхоебище, собирающееся его сожрать. Двор все еще был темный и глухой. Во многих окнах горел свет, но никто из того теплого и безопасного мира не отваживался выглядывать в туманную ночь. Никому не хотелось соваться в темноту, даже нечисти, которая когда-то пугала людей. Влад сел на скамейку и закурил — после всего пережитого больше хотелось выпить. Испуганный ребенок сел рядом, как-то по наитию поняв, что его никто не отпускал и что от него все еще ждут ответы. Джек лег у лавочки, обманчиво безмятежный, чутко вглядывался в ночь и шевелил ушами. — У вас рога, — вдруг заметил мальчишка, глядя на Влада во все глаза. — Получается, вы демон? — Бес. Не важно, там долго объяснять, — отмахнулся Влад, сыпанув пеплом на скамейку, — но в Аду я бывал, если тебя это интересует. И там я точно не видел такой херни, как та, что за тобой носится… — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. Они сидели под слабым, почти перегоревшим фонарем, и лицо спасенного мальчишки казалось каким-то бледным, будто бы нарисованным двумя красками: белой и черной. Он испуганно хлопал глазами и пялился на Влада, точно ожидал еще какого-нибудь трюка.  — Что это было — ты в курсе? — строго спросил Влад. — Ты знаешь, что за колдовство нашел Дима? — Колдовство? — испуганно переспросил пацан. — Не знаю я никакого колдовства! Нет! Вот что Влад неиронично любил в детишках: полное неумение скрывать эмоции. Очень полезное при их работе свойство. Влад всегда был уверен, что люди — в целом неплохие существа, только с возрастом они портятся, и этот ребенок пока что не привык лгать. — Итак, мы выяснили, что я не супергерой, — проворчал Влад. Он выкинул окурок куда-то в пожухлый газон (Джек сердито заурчал), теперь сидел и зловеще щелкал зажигалкой. — Я, можно, сказать, нечто прямо противоположное. И моя работа в том, чтобы арестовывать тех, кто злоупотребляет магией. Тебе же не хочется оказаться за решеткой? Если Влад не ошибался, детей до сих пор пугали «злым дядей милиционером» — с современными вариациями, разумеется. А он определенно был злым. — Эта тварь не погналась бы за тобой, если бы не хотела утащить. А значит, ты привлек ее внимание. Рассказывай про ритуал… или я сделаю вид, что ничего не видел. Спорим, завтра она вернется? — вкрадчиво спросил Влад. Он был практически уверен, что все остальные в Инквизиции, и Ян в первую очередь, не одобрят угрозы детям, но, к счастью, тут не было никого, чтобы его остановить. — Давай начнем с чего попроще, — вздохнул Влад. — Тебя как зовут? — Паша… Павел Сахаров! — Отлично, я Влад, — быстро кивнул он. — А теперь рассказывай, за что ты собирался грохнуть родителей? — Я?! Ни за что! — снова раскричался Паша. — Перестань! Ты весь пропах этой магией, вот за тобой и таскается эта хуйня! Джек, подтверди! — Пес грозно рявкнул. — Джек подтверждает! Ты оборвал ритуал на полпути, потому что перепугался того, что творишь? «Да он же трус», — подумал Влад, глядя, как у Паши бегают глаза. Думал, что спорт сделает его немного смелее — в Аду такие обычно шли в армию, где могли позорно погибнуть. Бесконечный круговорот бесполезных людей, которым все в голову вбивали, что они должны быть смелыми и героическими. Настоящими мужчинами или как там это называется. — Ну и хорошо, что перепугался, — сказал Влад, смягчившись. — Никто не должен умирать из-за того, что можно решить словами. — Просто… Дима сказал — не знаю, откуда он это услышал, — что есть какой-то другой мир, что туда есть дорога… Влад вслушивался в тихий шепот-шелест, пытаясь уловить каждое слово. — В Ад, что ли? — нахмурился Влад. — Чтобы попасть из нашего мира куда-то совсем в другую вселенную, надо приложить гораздо больше сил… Хотя жертва, возможно, и может помочь, но… Нет, бред какой. А хотя… — Я не хотел никому вредить! — убеждал его Паша, не слушая эти рассуждения. Он говорил как бы сам с собой, с совестью как будто. — Я просто… подумал, что, если я уйду в другой мир и мне там будет хорошо, он хотя бы задумается… будет скучать… Только я не знал, что оно так получится! Что ж, по крайней мере, это существо было честно — и нашлись те, кому не жалко было отплатить за свободу человеческой жертвой, отдав собственных родителей. Дело точно было не в крови, поскольку Милана избавилась так от отчима, а скорее… в эмоциях? В горе, страхе и обиде? В одиночестве — ведь были у этих детей родители, а иногда лучше бы и не было вовсе… — Знаешь, откуда взялся этот ритуал? Кто Диме его рассказал? — терпеливо расспрашивал Влад. — Может, книжка какая есть? — Он говорил, ему кто-то прислал, — Паша честно пытался вспомнить. — Еще рассказывал про то, что на крышу надо, а мне немного страшно было на крышу, я высоты боюсь, вот… И крови надо, как будто он пьет ее. — Он? — спросил Влад. Не тот ли это самый «он», который обещал куда-то увести романтичную Наденьку? Но тогда Влад подумал, что существо являлось каждому в том облике, какой они хотели видеть, а теперь подозревал, что оно вполне определенной формы. — Ты с ним говорил? Слышал голос? — Нет, я только… фигуру видел, а потом убежал, страшно стало. Он как будто… залезает в голову, показывает, что надо сделать. Паша уставился на свои руки, и Влад заметил там уже заживающую царапину — словно кто-то неловко вильнул по ладони ножичком. — Ладно, это уже что-то, — сказал Влад, подбадривая мальчишку. — Идем домой, провожу тебя, чтобы больше ничего не накинулось. Дом был крепостью — это не только поговорка, но и магическая истина. Так вампирам нужно было особое приглашение, чтобы переступить порог, и Влад предполагал, что дома Паша будет в безопасности от дымных призрачных гончих. Только парень как-то безрадостно посмотрел на него, как будто предпочел бы остаться тут, на лавочке, в обнимку со спортивной сумкой, но он покорно поднялся и повел Влада в соседний двор. Они спугнули парочку пьяных подростков в парадной — те шарахнулись, как будто их поймали на чем-то преступном, но Влад только подтолкнул в спину Пашу, поторапливая его. Странно, что парня никто не искал, потому что тот явно задержался после тренировки, но ответ нашелся прямо там, за дверью с написанной на ней кривой цифрой «24». Влад позвонил в продавленный старый звонок, потом постучал на случай, если тот не работает. Джек прижимался к ногам, прикрывал. А Паша задвинулся куда-то за спину, отступая к лестнице. Дверь распахнулась, Влад скривился от резкого запаха спирта прямо в лицо. Перед ним в темноте пошатывалась совершенно пьяная фигура, в которой можно было угадать невысокого и совершенно безвредного мужичка с ранними залысинами. Но это он обычно был безвреден и даже жалок, но Влад знал, как алкоголь пробуждает в людях невиданную храбрость. Самоубийственную, безумную. Однако кое-что вразумило этого придурка: Джек, который подался вперед и грозно зарычал. Мужик подавился каким-то сердитым криком и испуганно попятился. Джек никогда не любил этот резкий запах алкоголя, возможно, поэтому Влад как-то не всерьез думал о том, чтобы затопить тоску по инквизиторству вискарем. Сейчас разъяренный пес облаивал опешившего мужика; алые глаза горели в темноте, как будто все это был какой-то кошмарный сон. — Вы вдвоем живете? — уточнил Влад, повернувшись к Паше. Тот жался к лестничным перилам и, кажется, больше всего хотел провалиться сквозь землю. — Да… Мама ушла. Папа меня не обижает, только… пьет много, — пробубнил Паша. Что ж, возвращаться в такой дом — то еще удовольствие. Влад выхватил табельное, демонстративно передергивая затвор, пока незадачливый отец бормотал что-то. Вся навеянная водкой храбрость испарилась, как только перед ним замаячил настоящий пистолет. — Я из Инквизиции, — спокойно сказал Влад, — соседи очень жалуются, что ты ночью шумишь… Да не ври, шумишь! Орешь, мебелью грохочешь! — рявкнул он на взявшегося оправдываться мужика. — В общем, последнее предупреждение, иначе ради общественной безопасности выпишем тебе штраф… или прокляну, — тихо прошипел Влад, подавшись вперед, как готовый вцепиться в горло пес. Мужик окончательно замолк, смотрел уже трезвее, разумнее. — Проверю, как ты тут все выполняешь, — пообещал Влад, прежде чем отойти на приличное расстояние. — И участкового пришлю, — добавил он. — Понял, — впервые вразумительно квакнул мужик. — Все понял, товарищ начальник! Влад понаблюдал, как Паша осторожно просачивается в квартиру мимо отца, теперь вытянувшегося, как на параде — тогда Влад вспомнил, что все еще размахивает пистолетом и нехотя убрал его в кобуру. Дверь закрылась, защелкнулся замок, а он так и остался стоять с разъедающим чувством беспомощности в груди. Положим, он и правда мог направить к ним участкового, полиция много им должна и не откажется помогать. Но есть ли смысл? Заставить себя не пить мог только сам этот папаша… Влад, по крайней мере, порадовался, что сына тот не трогает, вымещая злость по ушедшей жене: пацан казался грустным и испуганным, но не побитым. И все-таки — куда это может зайти, если и дальше продолжится? Не верил он как-то в здравомыслие таких людей. — А что еще я могу сделать? — оправдывался Влад, потому что взгляд Джека казался ему полным возмущения. — Украсть ребенка и притащить в Гвардию? Мол, смотрите, еще один никому не нужный пацан, нам срочно нужно о нем позаботиться! Влад раздраженно усмехнулся. Как бы там ни было, нужно было разобраться с тем, кто уже крадет детей.

***

— Тебе нужно поспать, — строго сказала Анна, коснувшись его плеча. В офисе остались только ночные дежурные — и Влад, который пришел в родную Инквизицию, потому что ему, как и тому несчастному пацану, не хотелось плестись домой. Но у того хотя бы был отец, пусть тот и мало обращал внимания на своего ребенка, а у Влада — только темнота и тишина, пустой холодный дом. В офисе, где дежурные обсуждали какие-то недавние ограбления, было как-то поживее; он радовался яркому свету и возможности вставить какое-нибудь ехидное замечание в чужой диалог. — Ты лучше расскажи, что там с уборщицей, — попытался увильнуть Влад. Он сидел в холле и пил кофе, в котором было слишком много сахара — но, что поделать, с техникой он не очень ладил, а кофемашина что-то намудрила. Они с Анной пересеклись впервые после дома Зубовых, и он даже не мог осознать, насколько это был долгий и сложный день. — Агриппина Львова… — Серьезно? — ухмыльнулся Влад. — Ладно, ладно, продолжай… — Она ведьма, ничего не знает, ни о каких ритуалах не в курсе, но отвечает, что в доме была странная атмосфера в последние дни, — доложила Анна. — Я записала разговор с ней, все есть в отчете. Но кажется, что колдовали не в квартире… — На крыше, — сказал Влад. — Эта хуйня водится на крыше. Анна бесшумно присела рядом, отказалась от кофе — пить его Влад уже не мог, а выливать было как-то жалко. Он рассказал все о секции и о Паше, почему-то утаивая всю эту историю с отцом, как будто ему доверили какой-то секрет. Пока сидел тут, Влад и правда сумел достать Ромку, который, хотя и был занят и почти его послал, чего обычно не случалось, но пообещал озаботить этим какие-то органы опеки. Внимательную вампиршу рассказ о странных призрачных силуэтах заинтересовал. И над историей про Крысолова она не стала смеяться, хотя Влад сначала поостерегся ей рассказывать: это Яну можно было нести любой бред, а коллеги обычно не покупались на сказочки… Но Анна и сама в каком-то смысле была сказочным персонажем. — Может, он и правда из иного мира? — осторожно спросила Анна, которую почему-то очень заинтересовал этот момент. Влад считал, что «другой мир» — это такая неизящная метафора, намекающая на то, что детишек сожрут. — Как Корак… — вдохновленно добавила Анна, и Влад изумленно уставился на нее: ему казалось, что брат никому не рассказывает про Кареон, но, видно, для вампирши Корак сделал исключение. — Это же реально? — Реально, но я не поверю, что оно и правда отправляет куда-то этих тупых детишек, — скривился Влад. — Возможно, ему нужны души, энергия. И он, и собака были призрачными — ему нужны силы, чтобы держаться в мире, если он дух. Невольно он вспомнил время, когда он сам был не более чем призраком, тенью из другого мира. Каждое прикосновение к живым отзывалось у тех ледяным холодом, а пальцы проскальзывали через любой предмет. Духи сходили с ума, тянулись за жизнью, пытались вселиться в живых, но у Влада тогда была печать от Сатаны, позволявшая ему сохранять рассудок. Но были и другие пути: он знал, что Высшие маги, связанные с изнанкой, могли продержаться дольше. — Он как будто… не был в нашем мире, — сказал Влад то, что только начинал осмысливать. — Я слышал мелодию, но не смог попасть. А раны от когтей той псины… Их не оказалось! Это все была иллюзия, а потом я стесал лицо об асфальт. Видишь? — он повернулся, показывая куртку на плече, где она должна была разорваться. — Какое-то безумие… Зачем ему тогда гнаться за мальчиком, если он не может ему навредить? — Запугать, чтобы он закончил ритуал, — логично предположил Влад. — Похоже, это ему и правда важно. Часто для нечисти были необходимы такие моменты: добровольно переданная жертва. Ритуалы, символы, нужные слова, которые нужно было прошептать на крыше, чтобы тебя услышали. Когда-то Инквизиция за такое сжигала на кострах и, глядя на то, что творилось, Влад устало задумывался, что зерно правды в этом могло и быть. До того, как пришли фанатики. — Тебе все-таки следует отдохнуть, — сказала Анна, терпеливо поглядев на него. — Это пойдет на пользу. Может, на свежую голову что-то еще придумается… — Возможно, ты и права, — нехотя согласился Влад, подумав, что Ян посоветовал бы то же самое. — Да, ладно. Если что-то срочное случится, я буду в кабинете, на диване. Анна лишь сочувственно поглядела на него.

***

Спал Влад плохо, но он осознал, что провалился в какое-то видение. Он не чувствовал опасности, а потому не спешил проснуться, вырвавшись из этой ловушки. Но, возможно, ловушкой она и не была… Он оказался у себя дома, хотя совершенно точно помнил, что засыпал на диванчике в кабинете, подложив под голову сложенную кожанку и свернувшись клубком, как будто так было теплее. Все тонуло в темном дыму, и из него неожиданно соткалась фигура. Влад быстро вообразил себе клинок, и удушливое полотно сна легко поддалось ему, стоило только подумать о хищно изогнутой гвардейской сабле. Силуэт замаячил во тьме, изменчивый и опасный. — Учти, уебок, я живым не дамся! — выкрикнул Влад, выставляя перед собой саблю; голос клокотнул голодным рычанием. — Проверим, кто кого? Ну, будешь нападать или еще покрасуешься? Тень подалась ближе, привлеченная его наглым криком. — Вот это мой мальчик, — промурлыкала она знакомым с детства голосом. Клинок выпал из ослабших пальцев, и Влад покачнулся, когда тень вдруг оказалась прямо перед ним. Лунно-бледное лицо, ласковая улыбка, непокорная копна иссиня-черных волос, хитрый цыганский прищур… Ее укрывала мантия цвета ночи, которая и была ночью. Бабушка Катарина. — Я не… ты здесь… — он запутался, сам не понял, что хотел сказать. Влад оглянулся, понял, что позади знакомый диван, и сел, чтобы не рухнуть на нее случайно. Катарина наблюдала за ним с понимающей улыбкой, чуть склонив голову, любопытно разглядывая Влада. Она была гораздо моложе, чем он запомнил; перед ним стояла Катарина с фотографий, полная жизни и магических сил — вовсе не та бойкая старушка, которую он запомнил из детства. — Почему ты раньше не приходила? — спросил Влад, почему-то решив начать с обвинений; он был настолько растерян, что позабыл обо всем, он снова был семилетним мальчишкой, которому его великая бабушка показывала магические фокусы. — Ты же часто говоришь с Яном, так почему… — Не ревнуй, — ласково улыбнулась она, — просто до Янека куда проще добраться, ухватиться за ауру — сам понимаешь. Но сейчас тебя нужно направить, — посерьезнев, сказала Катарина. — Ты уже столкнулся сегодня с тем, кого в наших тенях остерегаются. Она умерла, ушла. Влад знал это прекрасно и даже не хотел пытаться прикоснуться к ее руке, чтобы не разочаровываться. Казалось, что Катарина рядом, она села на диван, расправив свою мистическую мантию — она всегда любила красивые вещи. Он больше не волновался, тревоги дня испарились, и Влад наконец-то почувствовал себя дома, в безопасности, как всегда — у бабушки за городом. Забытое, детское воспоминание казалось ему таким теплым и уютным… — Ты про музыканта? — собрался Влад. — Он… такой же, как ты? — Можно и так сказать. Некоторые рискуют поиграть со смертью… Смертью с маленькой буквы, разумеется, я не про нашего милого Янека. Всем приходится уходить, но есть те, кто не хочет с этим мириться… особенно из тех, чей век сочтен. — Ты хочешь сказать, что это маг, — устало сказал Влад. — Какой-то больноублюдочный маг, который сохраняет себе жизнь, отбирая ее у других? Это объясняло, почему души не попадали в Ад, как и было заведено. Если существовала какая-то лазейка, момент, который был, прежде чем человек проваливался в Преисподнюю, маг вполне мог использовать это, чтобы красть энергию. Сначала доводил своих жертв почти что до безумия, а потом пожирал их души. — Но тебе не нужны души, — сказал Влад, покосившись на нее. — Не нужны же?.. — Нет, но я и не могу задержаться ни в одном мире надолго. Я обречена вечно странствовать в тенях… — Катарина трагично вздохнула, но это казалось не более чем умелым актерством — она вовсе не была расстроена своей долей. — А этот маг пытается задержаться в вашем мире. Любой ценой. — Почему ты вдруг решила меня направить? — осторожно спросил Влад. — Это важно?.. — Не настолько, но… я знаю это существо. Слышала кое-что — здесь тоже есть сплетни и слухи. Он может быть опасен, потому что люди слабы, — безжалостно проговорила Катарина и наградила Влада задумчивым взглядом. — Он умеет играть на чувствах. Они же — его пища. — Я понял, да. А я выбрал это тело и эти рога, чтобы остаться тут подольше, и ты боишься, что я снова помру… Последний из Войцеков, ага… Влад нервно рассмеялся: ну, вся его гребаная работа сводилась к тому, что он пытался помереть. — Ты не последний, — вдруг сказала Катарина. — Ты про этого парнишку… Бартош? Тео? — спросил Влад, нахмурившись. Парень был ему каким-то пятиюродным племенником, побочная ветвь, которая даже отказалась от фамилии Войцеков. Но это не мешало тому быть толковым боевым магом, а потому Влад отчасти почувствовал себя свободным: не так-то приятно быть единственным в роду… Но Катарина улыбнулась: — Что? Нет! Я про вашего мальчишку, Вирена. Вообще-то было бы неплохо познакомить его с бабушкой, как думаешь? — хищно улыбнулась она. — Ты знаешь, откуда вообще появился наш род? — Влад пожал плечами. — Был один пан, который хотел силы, власти и магии, и он продал душу Сатане. Когда демоны пришли за ним после отведенного срока, чтобы пан вечно служил Аду, и потащили его куда-то сквозь тьму межмирья, он в отчаянии взмолился, запел одну старую песню, обращенную к Богу, — должно быть, на енохианском, не знаю уж, как у него горло не сгорело… Но вдруг Небеса помиловали его. Вот только он уже был одной ногой в Аду; сумел вырваться, да так и остался между мирами: от Преисподней он был освобожден, демоны убежали в ужасе, но и на Землю вернуться не смог, несмотря на всю свою магию. Неприкаянный. Вечный. Прямо как я. — Это же старая сказка… Теперь Владу казалось, что он уже слышал эту историю когда-то в глубоком детстве, и он по наитию вспоминал что-то, как будто картинки видел. Он заслушался, но теперь эта легенда казалась ему чем-то большим… — У того пана были дочери, — подсказала Катарина. — Три, кажется. С тех самых пор оказалось, что им подчинялась самая сильная и самая разрушительная магия, а рождались у них только девочки. Мальчики — случалось, но от них… избавлялись, потому что откуда-то из глуби веков просочилось пророчество о том, что иначе род прервется. — Ну, не так уж они были не правы, — ухмыльнулся Влад. — Я же тоже продал душу… Все закольцовывалось, заканчивалось так же, как и начиналось. Влад стиснул зубы: не хотелось ему думать, что его жизнь тоже была частью какой-то судьбы, предназначения — да он все время боролся, чтобы не было над ними никакой высшей воли, только свобода! — Ты все еще жив, — ласково напомнила Катарина, — душа твоя при тебе — так и еще одну приобрел. — Она указала на серебристую подвеску, в которой была заключена душа Яна. — Но магии у меня нет. Катарина только рассмеялась: — Эту магию дал нам Сатана… И думаю я, что сначала ее использовали не во благо — в те дикие времена, когда не было законов, которые ты теперь охраняешь. Возможно, отдать ее ради этого мира — не худшее, что можно было сделать. — Ты просто меня успокаиваешь… Она всегда его успокаивала. Когда маленький Влад пугался какого-нибудь страшного сна, когда он, в очередной раз перелезая через соседский забор за яблоками, срывался и рассаживал себе все колени, когда ему казалось, что у него ничего не получается — в то время он был совсем ребенком, и повторить искусные заклинания бабушки у него не получалось. Он не любил вспоминать родителей — тем по большей части было наплевать, и Влад в сознательном возрасте отплатил им полной взаимностью, никак с ними не контактируя после шестнадцати. Агнешка, старшая сестра, больше думала о себе, о своей учебе, о магии. Но благодаря дням, проведенным с Катариной, Влад никогда не был одинок и все-таки вспоминал те годы с теплотой. — Расскажи мне что-нибудь, — предложила Катарина, увидев его замешательство. Обычно так она просила по вечерам, когда Влад приходил домой после свободного шатания по деревне, и благосклонно слушала истории о какой-нибудь чудесной двухвостой ящерице, которую он нашел. — Давай, до рассвета еще далеко. И Влад просто начал говорить — просто чтобы подольше побыть в этом спокойном и родном месте.