Не жди меня

Все начиналось только с невинных и нежных поцелуев по всему лицу, потом продолжилось большими ладонями по всему телу и тихими вздохами обоих. Их разрывало от трепетного чувства внутри грудной клетки, которое так и наровит вырваться наружу, сломав ребра. Как окрыленное влюбленное сердце, ломает ребра человека изнутри. И так аккуратно они действуют, укладываются на огромную кровать, не прекращая целовать и распалять прикосновениями. Но терпения на одни нежности надолго не хватает, когда случайно прикусывают губы, отчего пальцы непроизвольно сжимаются на теле чужом, слегка царапая ногтями. И Артем берет на себя инициативу, перекатывается, нависает над распаленным Игорем, смотрит в глаза, оглядывает порозовевшие щеки и улыбается, целует в нос. И это была последняя капля непорочности. Потом одежда отлетала в разные стороны от них. И руки блуждают уже требовательно, трогают везде, кажется. Игорь раздвигает ноги для Артема, а тот перехватывает их и закидывает на себя, поглаживая от самых щиколоток до бедер. Нападающий двигается медленно, потому что не виделись долго, а Акинфеев стонет, хнычет, хватается за него руками, потому что нужно ближе, ещё тесней. Вскоре начинает сам двигаться на нем, потому что невыносимо уже. Потом вратарь оказывается сверху, на бедра усаживается, опирается ладонями на рельефный торс Дзюбы и запрокидывает голову назад, открывая рот в немом стоне от удовольствия. Для Артема открывается самая эстетичная картина — мышцы вратаря напряжены, отчего под тонкой кожей отчётливо проглядывается каждая выемка и изгиб, пресс напрягается так, что без труда каждый кубик различим; на руках, помимо мышц, вьются вены, по которым, кажется, течет бурлящая кровь; когда вратарь снова смотрит на него с покрасневшими щеками, зажмурившись и прикусив губу, пытаясь сдержать громкий стон; а по виску стекает соленая капелька пота. Артёму кажется, сносит крышу, протягивает к его лицу руку и заставляет вобрать в рот палец. И Дзюба похоже душу дьяволу продал, потому что больше никаких аргументов он придумать не может, за что ему сейчас такое. Поэтому он не выдерживает, заставляет лечь на себя, сам прижимает Игоря руками и начинает быстро двигаться в нем поршнем. Тогда вратарь больше не может себя сдерживать, стонет громко в голос, отчего идёт дрожь в груди, которую чувствует и Дзюба, потому что прижимаются тесно-тесно. И среди стонов едва различимо игорево: — Не останавливайся...— и тогда Артем делает наиздыхании последние рывки. Игорь так и лежит на Артёме, оба никак не могут восстановить дыхание, а сердце и правда планирует вырваться и улететь, не смея оставаться внутри. Дзюба снова целует вратаря в нос, лоб, в закрытые веки, вплетая пальцы в его слегка вьющиеся мокрые волосы. И после этого чувствуется теплый и мягкий уют вокруг — здесь, рядом с любимым человеком.