О яблонях и яблочках 2

      Лорд Вельзевул грозно свела брови на переносице. Спрятав половину лица за сцепленными в замок руками, она напряжённым немигающим взглядом буравила поверхность своего рабочего стола. Напротив неё застыл демон-шпион, и он с лёгким страхом смотрел на задумавшуюся начальницу, ожидая от неё хоть какую-то реакцию. — Повтори ещё раз, — властно потребовала Вельзевул, резким звучным голосом нарушая тишину и заставляя подчинённого вздрогнуть. — Серые ангелы, госпожа, — на высокой ноте пролепетал он. — Привратники говорят, что черви на своей свалке зашевелились и забеспокоились. — С чего бы этим гнидам дёргаться? — спрашивая саму себя, задумчиво протянула Лорд Ада. — Если их вечный удел гнить и пресмыкаться до конца времён забытыми и отверженными… — Никто не знает, Лорд Вельзевул, — мгновенно и исправно отозвался посланник, хотя его об этом никто не просил. — Вот что! — повысив голос, решительно отрезала Владыка Ада. — Возьми лучших соглядатаев из пятой щели* и лично разузнай, что там происходит! Доложишь мне потом, а сейчас вали! — демон раболепно поклонился, и в следующий же миг его словно ветром сдуло.       Вельзевул, снова нахмурившись, тяжёлым взглядом смотрела в опустевшее пространство перед собой. ***       Кроули всегда скептично относился ко всем пособиям, которые изучал Азирафель ещё во времена беременности демона. Он смотрел на них с подозрением и совершенно им не доверял. Однако был там один совет, который внезапно очень понравился демону.       Дети, начиная приблизительно с четвёртого месяца, слышали звуки извне. В самую первую очередь голоса родителей, но также и музыку, что играла в помещении, где находилась будущая мать.       Своих детей Кроули решил приобщать к прекрасному заранее.       Азирафель недовольно поморщился, когда одним прекрасным утром гитарист группы «Queen» ударил по басам. Он не особо любил подобный жанр музыки, и демон знал об этом, а потому не напрягал ангела особо своими пристрастиями, а тут вдруг… — Соскучился по любимой группе, дорогой? — как бы невзначай поинтересовался Азирафель, откладывая книгу, на что Кроули, развлекающий Еву мягкими кубиками, самодовольно ухмыльнулся: — Нет, я просто решил заранее озаботиться развитием правильного музыкального вкуса наших детей. Ева, вон, даже не против, — кивнув на слегка покачивающуюся в такт музыки девочку, демон довольно оскалился. — Истинно моя дочь! — с гордостью провозгласил Змий так, словно полугодовалый ребёнок перед ним как минимум выиграл Нобелевскую премию.       От возмущения, вызванного словами супруга, что поставил под сомнение его безупречный музыкальный вкус, у ангела отняло дар речи. И с этой минуты началось Великое Музыкальное Противостояние, которое длилось хоть и не долго, но всё же было достаточно эпично.       Азирафель щёлкнул пальцами. Так и не дотянувший до конца ноту Фредди Меркьюри сменился плавными спокойными переливами Шопена.       Кроули ненавидел Шопена ещё сильнее, чем всех Бахов вместе взятых, а потому, стрельнув в довольного супруга недовольным взглядом, также щёлкнул пальцами.       Переливы Шопена снова сменились проникновенным голосом вокалиста группы «Queen».       Ангел поджал губы и воинственно прищурился; в глазах Кроули же заплясали огоньки азарта.       Ева, о которой оба родителя забыли, но которая не чувствовала себя слишком одиноко, сидя на ковре и усердно перекладывая с одного места на другое кубики, недовольно наморщилась, когда мировая классика сменилась классикой рока.       Азирафель снова щёлкнул пальцами. На этот раз вместо Шопена заиграла чуть более быстрая и энергичная музыка Бетховена.       Кроули, разумеется, в долгу не остался.       В конце концов, после пятнадцатой смены, закончив жизнеутверждающим «Болеро» Мориса Равеля, Азирафель выдохся. И не потому, что у него закончилась фантазия или упрямство, а потому, что от каждого нового чуда начинала сильнее и сильнее кружиться голова. — Ангел? — видя, как поморщился супруг, опускаясь на край дивана, Кроули с тревогой обратился к нему.       На фоне победоносным маршем заиграла «Show must go on». — Ох, ты победил, коварный, старый Змий, — криво усмехнувшись, посмотрел на демона ангел.       Кроули хмыкнул в ответ, но смотреть с тревогой не перестал.       И тут о себе, разрешая, в конце концов, спор окончательно, напомнила Ева. Она и без того недовольно хмурилась и кривилась, когда приходила очередь музыки демонического родителя, а теперь, когда она заиграла во всю мощь, девочка не выдержала.       Азирафель подскочил на месте от неожиданного плача ребёнка. Развернувшись, он подался вперёд, поспешив забрать дочь на руки. Кроули, также застигнутый такой реакцией врасплох, выключил музыку совсем. — Предатель, — обиженно глядя на расплакавшуюся дочь, которую успокаивал Азирафель, произнёс Кроули.       Он был свято уверен, что кто-кто, а его дочь точно унаследует от него безупречный музыкальный вкус, а тут…       Плач Евы плавно перешёл в капризное хныканье — девочка неотрывно смотрела на недовольно нахохлившегося второго родителя. Не то чтобы она прямо-таки понимала смысл сказанного им слова, но…       Ева снова горько заплакала. — Мне кажется, ты её обидел, — осуждающе глядя на демона, упрекнул его ангел. Кроули недовольно поджал губу. — Ох, милая, ну иди сюда, — глядя, как малышка спрятала личико на плече держащего её Азирафеля, продолжая всё также горько плакать, Кроули капитулировал без боя.       И стоило ему только забрать дочь из рук ангела, как она недовольно закряхтела, икая сквозь слёзы, и упёрлась маленькими кулачками демону в щёки, пытаясь отстраниться. — Папа дурак, — смиренно признавая свою неправоту, согласился Кроули. — Я вовсе не это имел в виду. Я не хотел тебя обидеть, и конечно, ты всё ещё моя единственная и самая любимая змейка, — Ева перестала брыкаться, и демон легко поцеловал её во влажную щёчку.       Девочка в ответ, надувшись, осуждающе посмотрела на родителя. Тот состроил самое раскаивающееся выражение лица, на которое только был способен. — Мир? — виновато улыбнувшись, Кроули протянул мизинец на знак примирения.       Ева поколебалась пару мгновений, не понимая, чего от неё хотят, а потом цепко схватила своими крохотными пальчиками папу за протянутый палец и широко улыбнулась.       Наблюдающий за супругом и дочерью Азирафель сам не смог сдержать улыбку умиления. — Ты как, ангел? — окончательно успокоив Еву и помирившись с ней, поднял на супруга глаза Кроули. — Всё нормально, — заверил его Азирафель. Демон недоверчиво прищурился, и ангел терпеливо выдохнул: — Правда. Тебе это даже Рафаил подтвердит. — Ой, не надо, — поморщившись как от зубной боли, проворчал Кроули. — Пусть лучше этих двух врачей доморощенных здесь ещё столько же не будет…       «Доморощенные врачи», однако, появляются по своей привычке с синхронной точностью и одновременностью, к сожалению Кроули, уже спустя пару дней после преисполненного искреннего пожелания высказывания. В дань негласной традиции перебрасываются презрительными взглядами и наконец-то обращают своё внимание на пациента, находящегося в компании своего супруга и немолодой человеческой пары, развлекающей Еву. — А вот и слуги Гиппократа явились, — заметив незваных, но, в общем-то, ожидаемых гостей, проворчал Кроули.       Сержант Шедвелл, на руках которого и сидела Ева, со всем своим детским интересом разглядывающая цепочку от серебряных часов, вытащенных из кармана старого ведьмолова, подозрительно прищурился, со всей своей дотошной пристальностью рассматривая оккультно-эфирную лекарскую пару. — Ещё одни гомики-южане, — недовольно проворчал Шедвелл, вынося свой вердикт, и Марбас, с которым человек схлестнулся прищуренными взглядами, прищурился сильнее и с угрозой.       Он совершенно точно хотел процедить что-то из разряда «мы с этим пернатым полудурком не пара», но потерявший к демону всякий интерес сержант не дал этого сделать. — Мадам Трейси, нам с Кроули надо отлучиться, — нервно поглядывая то на Шедвелла, то на мрачного Марбаса, приглушённым голосом обратился к невозмутимой женщине Азирафель. — Не могли бы вы занять чем-то Еву? Мы недолго… — Не волнуйтесь, дорогой, — покровительственно улыбнувшись ангелу, также приглушённо отозвалась та. — Я всё понимаю, — она многозначительно посмотрела на Азирафеля, и тот нервно улыбнулся. — Идите-идите, — глядя вслед удаляющимся на второй этаж оккультно-эфирным существам, ворчливо пробормотал сержант. — А то с вами, чёртовы гомики-южане, нельзя оставлять ребёнка. Не дай Боже, ещё вырастет такой же, а нам оно надо? Нам оно не надо, — сменяя гнев на милость, обратился к Еве, самозабвенно дёргающей цепочку серебряных часов, Шедвелл. — Знаешь, ангел, в такие моменты я начинаю сомневаться, что это была хорошая идея делать из сержанта крёстного нашей дочери, — через плечо поглядывая на сюсюкающегося с Евой ведьмолова, пробормотал Кроули. — Это в любом случае лучше, чем если бы её крёстным стал Гавриил, — резонно отозвался Азирафель, и его супруг мысленно с ним согласился.       Хотя всё же это было очень спорное утверждение.       Осмотр у ангело-демонических врачей, которые в этот раз удивительно быстро находят в споре общий язык, действительно не занимает особо много времени. В этот раз его проводит Рафаил, и Марбас обещает нагрянуть с визитом в следующий раз через месяц. Вместе с коллегой демон исчезает прямо из комнаты, и Азирафель с Кроули вдвоём возвращаются вниз к гостям. — Это, Ева, величайший ведьмолов всех времён и народов! — вдохновлённо вещая и раздобыв невесть откуда старый потрёпанный фотоальбом с фотографиями и копиями портретов всех членов АОВ, показывал на один из них сержант. — Генерал, нет, генералиссимус! — сэр Люби-Ближнего-Своего Фламма. Величайший человек! Знаешь, сколько ведьм полегло от его руки?        Ева, удивительно внимательно слушающая речь крёстного, конечно, не знала, с любопытством разглядывая суровое лицо рыжего генерала и улыбаясь от того, что в детском ассоциативном ряду рядом с ним тут же возник образ демонического папы. — Ангел, кому мы доверили нашу дочь? — слушая воодушевлённую речь Шедвелла, с унынием протянул Кроули. — Вы доверили её лучшему ведьмолову Британии! — гордо выпятив грудь, отчеканил услышавший слова демона сержант. — И я выращу из неё прекрасного преемника, отважного ведьмолова! Или я не сержант Армии Охотников на Ведьм Шедвелл!       Счастливые от такой перспективы родители переглянулись между собой, а после Азирафель, как можно более непринуждённо улыбаясь, поспешил забрать у вошедшего в раж крёстного его крестницу.       Это было очень сомнительное решение. Но это всё равно было лучше потенциального влияния Гавриила.