Только мёртвые видят ушедших

      Когда умер Союз, мир России распался на глазах. СССР был для него всем: поддержкой, опорой, хорошим советчиком. Можно даже сказать, что он был для России не только блистательным отцом, но и лучшим другом. Конечно, многое он ему не рассказывал, но считал своим другом.       После смерти Союза Россия замкнулся в себе: его крепкая опора пропала, и он рухнул вниз. Россия не помнил, как начал пить. Он сбился со счёта, сколько раз Беларусь пыталась зайти к нему, да и не только она. Первое время в дом России долбился США, но когда парень пьяным голосом открыто послал американца, тот больше не появлялся.       Россия жил в беспамятстве. Что-то ел, пил, делал — в общем, существовал в этом мире кое-как. Он возненавидел всех и в том числе себя. Россия был уверен, что виноват в этой истории только он и никто больше.       В первый раз когда к нему постучались, Россия проигнорировал, но когда раздался второй стук — встал и пошёл к двери. Он понимал, что терпение Беларуси не очень велико, поэтому в любой момент она могла ворваться в его дом и отмутузить до полусмерти, постоянно причитая. Россия не хотел рисковать.       Открыв дверь, он напрягся. Фигура, стоящая позади девушки, очень сильно напрягала его. Парень в белой футболке с рисунком своего флага и бежевых шортах появился слишком неожиданно. Держа руки за спиной, он зашёл в дом под вопросительный возглас России. — Что ты тут делаешь? — задал вопрос Россия, делая небольшой шаг назад, словно пятясь от врага. Его очень сильно напрягало появление Украины.       Брат цыкнул и презрительно посмотрел на Россию. — Докопаться до правды. — процедил он сквозь зубы. Украина прожигал взглядом парня, показывая, что всей душой ненавидит его.       Россия замахал руками. — До какой правды? — воскликнул парень. Россия резко замер. До него дошёл смысл слов Украины. Он испуганно оглядел брата. — Ты подозреваешь меня… в убийстве отца? — последние слова Россия произнёс, словно хрипя.       Украина хмыкнул, отведя взгляд, будто пренебрегая им. — Это так сложно понять?       Россия яростно замотал головой, показывая всё своё отрицание. Почему его подозревают? За что?       Он сделал небольшой шаг назад, вскинув брови. — Нет, я не мог убить отца! Поверь мне, я просто не мог! — ком застрял в горле. Казалось, Россия сейчас сорвётся, и слёзы потекут из его глаз ручьём. Он всплеснул руками. — Клянусь жизнью, я не мог убить его!       Украина резко переменился в лице, что очень испугало Россию. Из отвращения в каменную глыбу. Брат вытащил одну руку из-за спины и навёл пистолет на Россию. Его голос даже не дрогнул, когда он сказал те слова, которые навсегда засядут в голове России. — Тогда умри.       Мгновение, и раздался щелчок. Звук выстрела пронзил уши парня, и сердце ушло в пятки. Сейчас он умрёт. Умрёт от руки родного брата.       На секунду Россия заметил в миллиметре от своего лица маленькую серебряную пулю. Словно в замедленном темпе, она пролетела мимо него, даже не коснувшись.       Со страху у России задрожали ноги, и он рухнул вниз. В уши словно воткнули ваты. Парень слышал истошные крики Украины, испуганные возгласы Беларуси и… ещё парочку голосов. Один из них до боли знакомый.       Россия боялся поднимать голову, боялся увидеть то, чего не должен. Боялся идти навстречу реальности. Да, он был трусом, и Россия не отнекивался от этого. Убегает, как трус. Прячется, как трус.       Хлопнула дверь: Беларусь с Украиной покинули его дом, но голоса так и не пропали. Россия прекрасно слышал их, но пытался чем-то заглушить. Ничего не выходило.       Осталось только одно. Он поднял голову и был ошарашен. Фигура, стоящая прямо рядом с ним, одетая в знакомый коричневатый плащ, под которым надет бежевый свитер и тёмно-зелёные штаны, до жути его пугала. Отец умер и не мог вот так спокойно стоять перед ним, да ещё и разговаривать с кем-то. — П-папа? — он произнёс это, чтобы окончательно удостовериться в приведенных ему голосах и фигурах.       Помимо Союза, тут стоял Третий Рейх. Парень, который подло атаковал отца и шантажировал его. Россия возненавидел его, как только услышал рассказы СССР. Это противный человек, и даже внешность многое говорила о нём. Россия старался не обращать на него особого внимания.       Другого же Россия не знал, но по тому что успел услышать — этот парень был старше его отца и, по всему видимому, являлся его дедушкой. Союз всегда умалчивал о внешности деда, о его поступках, правлении — не говорил про него ничего. Поэтому Россия просто знал, что у него был дед, и всё.       Отец подошёл к нему, но не коснулся его. Россия ничего не понимал. Он не понимал, почему видит мёртвых, не понимал, почему его хотят убить. Россия был в ступоре. Он беспомощен и ничтожен. Всё, что он может сделать: сбежать. Ему плевать, что о нём подумают. Главное — не видеть их, не удостоверяться в очередной раз, что сошёл с ума. Ему хотелось просто обычной жизни.       Найдя ручку двери, Россия открыл дверь, зашёл в другую комнату и закрылся. Не хочется видеть. Не хочется знать.       Его руки неистово дрожали, а на ногах ходить было тяжело, словно он забыл, как это делается. С усилием Россия поднялся и огляделся. Он будет продолжать сбегать, но выхода из этой комнаты, кроме окна, у него не было.       Осторожно дойдя до окна, Россия открыл его и вылез наружу. Благо там было невысоко, и можно было спокойно спуститься, не получив при этом каких-либо травм.       Коснувшись пальцами земли, Россия кинулся бежать. Без разницы куда он прибежит — лишь бы не сходить с ума из-за потери своей опоры.       Земля была холодная: Россия ощущал это пальцами ног, которые, казалось, уже отмёрзли. Прохладный ветер дул навстречу парню, словно говоря ему вернуться. Вокруг было ни души, что только на руку России: не надо никому ничего объяснять, да и вообще с кем-то разговаривать не придётся.       На нём были лишь шорты и майка, поэтому холод пробирал до костей, отчего Россия тёр себя ладонями по рукам и дрожал. Куда он пойдёт? Где его могут радостно встретить? Россия знал ответ.       Свернув за угол, парень резко остановился. Маленькая, хрупкая, женская фигура показалась перед ним. Белая футболка с синим воротником, лазурная юбка, красный бант, милые ушки с бубенчиками и дёргающийся хвост — перед Россией стояла Япония, и та была очень удивлена.       А позади неё был ещё один человек. Выше и явно старше, в зелёной военной форме, вся в ранах и крови, взгляд злой и прямой — Японская Империя. А вот она уже была не особо рада видеть его.