Бремя

      Оскар медленно сосчитал до десяти и уверенно открыл дверь своего бокса. Было еще слишком рано. Академия казалась пустой и мертвой, так тихо там было. Длинный коридор едва освещался несколькими светильниками. Ночью на освещении здесь экономили. Это было очень даже хорошо. Темнота может многое скрыть и многое рассказать. Криво усмехнувшись, Оскар направился к лестнице. Пожалуй, даже если в коридоре не было и намека на свет, ничто не помешало бы курсанту найти путь на нижние этажи. Как пройти к лестнице знал каждый, кто прожил в Академии хотя бы один день.       На лестнице стало немного светлее. И хоть лестничный спуск казался бесконечным, рассмотреть ближайшие ступеньки можно было без особого труда. А там, где становилось совсем темно, можно было спуститься либо по наитию, либо чем-нибудь себе подсветить. Но Оскар не собирался спускаться вниз. На нижних этажах не было ничего интересного, разве что закрытые подвалы. То, что хранилось там, держали в тайне от сотрудников Академии. Быть может, даже начальник Академии понятия не имел, что скрывается за надежными, огромными дверями. Это непременно нужно будет выяснить. Но не сейчас. Для исследования подвалов лучше всего подойдет ночь, тогда у него будет гораздо больше времени. Сейчас же, когда счет идет на минуты, лучше всего изучить шестой этаж. Как-то слабо верится в то, что генералиссимус лично участвует в обучении. Как будто ему больше нечего делать! Никто из учащихся никогда не был на шестом этаже. Все просто приняли на веру слова начальника Академии и его подчиненных. Генералы всего лишь выполняют приказ начальства. Это же очевидно! А генералиссимус… Кем бы он ни был, он наверняка прячется в одной из комнат шестого этажа и наблюдает. Это предположение давно уже пора было проверить.       Лестницу, ведущую на шестой этаж, надежно скрывала темнота. Оскар отцепил от пояса планшет и, подсвечивая себе дорогу, принялся подниматься. Это заняло у него несколько больше времени, чем он планировал. Пообещав себе увеличить нагрузку на физподготовке, Оскар поспешил осмотреться на этаже.       Здесь, в отличие от нижних этажей, вообще не было света. Толку от планшета практически не было, и Оскар предпочел его отключить. Теперь он с трудом мог различить силуэт собственных рук. Хмыкнув, воин сунул руку в карман брюк, нащупал там небольшой металлический брелок в виде многоэтажного здания и достал находку из кармана. Тихий щелчок поглотила пугающая тишина. Последовавшая за щелчком вспышка света ничего толком не осветила. Как будто темнота, царящая на этаже генералиссимуса, была более плотной, чем предрассветные сумерки. Света хватало Оскару ровно настолько, чтобы увидеть собственные ноги и небольшой кусочек чего-то мутно-зеленого, видимо, ковра. Воин пытался осветить стены, но, даже выжав из зажигалки максимальную мощность, так и не смог рассмотреть ничего, кроме странно-размытого куска собственной тени.       Коридор был довольно широк и, как показалось Оскару, заброшен. Он оставил попытки подойти к стене, решив просто пройти весь этаж насквозь. Если его планировка такая же, как и у нижних этажей, воин бы наверняка вышел либо к окну, либо к повороту.       Время как будто остановилось. Оскару казалось, что он идет уже полчаса. За это время он должен был бы пройти весь этаж. За это время уже мог бы наступить рассвет, но вокруг по-прежнему была непроглядная тьма. На мгновение потеряв самообладание, Оскар остановился и включил планшет. Он шел не больше пяти минут. Воин мысленно ругнулся и пошел дальше. О том, чтобы вернуться назад, он даже не думал. Чем дальше Оскар углублялся в апартаменты генералиссимуса, тем больше убеждался в том, что их хозяин где-то здесь.       Сделав двадцать шагов, воин остановился, отключил зажигалку и прислушался. Зловещую тишину ничто не нарушало. Казалось, в Академии день не начнется никогда. А так хотелось услышать хоть какой-нибудь шум! Уловить чужие голоса, почувствовать чужое дыхание. Все это подтвердило бы то, что в Академии по-прежнему есть жизнь. Но Оскар не слышал ничего. Как будто он попал в другое измерение.       Отбросив глупые предположения и запретив себе бояться, воин подавил зарождающуюся панику и глубоко вздохнул. То, что он услышал собственный вздох, его очень успокоило.       «Я должен быть где-то посредине коридора, - подумал Оскар. - Здесь наверняка есть комната. Надо проверить», - он прикрыл глаза, снова зажег зажигалку и медленно пошел к левой стене, боясь на что-нибудь наткнуться.       Приблизиться к стене оказалось не проще, чем пересечь весь коридор. Сколько бы Оскар ни шел вперед, стена не становилась ближе.       - Что ты здесь делаешь?       Спокойный, безэмоциональный голос раздался слишком неожиданно. Оскар вздрогнул, сглотнул и нечаянно потушил зажигалку. Воин толком не понял, откуда доносился голос. Ему почему-то казалось, что его пока еще невидимый собеседник стоит перед ним. И, возможно, он стоял здесь все время. Тихо, неподвижно, даже не дыша.       Нужно было что-то ответить. А нужно ли? Быть может, стоит промолчать? Сделать вид, что он ничего не слышал, и просто идти дальше? К стене? Это абсурд! Что, если там действительно кто-то есть? Нет, там наверняка кто-то есть. И не кто-то. Скорее всего, генералиссимус. Что же делать? Пробормотать что-то насчет того, что ему мерещится невесть что, тем самым заставив своего собеседника показать себя еще раз? Почему он до сих пор его не чувствует? Он ведь отчетливо слышал голос. Где его обладатель?       «Слишком темно», - подумал Оскар. Эта мысль, как ни странно, успокоила воина. Он тихо вздохнул и вновь зажег зажигалку. Перед ним не было ничего, кроме темноты. Что же это за издевательство такое? Может, где-то здесь есть выключатель, и можно просто включить свет? Или же здесь достаточно одного хлопка в ладоши, чтобы он загорелся. Быть может, все зависит от человека, поднявшегося на этот этаж? Что, если генералиссимусу достаточно просто сказать: «Свет», и на всем этаже станет светло?       Послышался щелчок. Пламя зажигалки тут же погасло, как будто она вышла из строя.       - Опасная игрушка, - хмыкнул все тот же голос, и Оскар убедился в своей догадке: собеседник стоял прямо перед ним. – Не стоит использовать ее в этих стенах.       - Кто ты?       Голос неожиданного собеседника показался Оскару знакомым. Воин очень старался вспомнить, кому он принадлежал. Но эта задача была практически невыполнимой. Голос был мужским. Но в Академии много мужчин. Он не был ни хриплым, ни грубым. Его нельзя было назвать юношеским, и старческим он тоже не был. Таким голосом обладало большинство в Академии. Быть может, точно такой же голос был и у самого Оскара. Воин не мог похвастаться тонким слухом и вот так вот, в темноте, просто по голосу определить, кому он принадлежит.       Сейчас же Оскара больше волновала непроглядная тьма, царящая на этаже, нежели возможность узнать личность человека, заговорившего с ним. Лишало его уверенности в себе и то, что неожиданно потерял чувство времени. Воину казалось, что он стоит на этаже уже несколько часов, хотя на самом деле прошло не больше пары минут. То, что умом он это понимал, нисколько не успокаивало его сердце. Оно билось как сумасшедшее, стремясь вырваться из груди. Оскар до боли закусил губу, силясь унять охватившее его волнение.       - Чего ты испугался? – темнота отчетливо почувствовала тревогу воина. - Оскар? - чуть помедлив, добавил невидимый человек.       То, что его узнали, заставило Оскара напрячься еще сильнее. Царящая на этаже ночь, очевидно, совершенно не мешала говорившему с ним. И причин этому могло быть две: либо этот человек обладал звериным зрением и отлично видел в темноте, либо эта тьма, окутавшая этаж, была сотворена им.       - Что ты хотел найти на этаже генералиссимуса? – не слишком-то ожидая ответа на свой первый вопрос, вновь спросила тьма.       - Генералиссимуса, - Оскар заставил себя успокоиться. Вполне возможно, что он говорит с потенциальным союзником. Если так, они найдут общий язык. Если же ему настолько повезло, что он столкнулся лично с главным, то необходимо узнать о нем как можно больше. – Хочу выразить ему свое почтение.       - Шестой этаж закрыт для курсантов, - хмыкнула темнота.       Этот ответ не значил ровным счетом ничего. Простая констатация факта. Но что, если в нем и кроется вся соль? Что, если в этой, казалось бы, нейтральной фразе спрятано куда больше, чем было сказано?       - Это и тебя касается, - Оскар окончательно успокоился и даже позволил себе улыбнуться. Он был уверен, что собеседник его видит. – Если только, - беззаботно продолжил он, - этот этаж не принадлежит тебе.       Это был риск. Проверка могла оказаться слишком очевидной. И это могло иметь не слишком приятные последствия.       - Этот этаж, - совершенно спокойно отозвалась темнота, - принадлежит Академии.       Оскар напрягся. Его невидимый собеседник все понял. Что-то в его, казалось бы, спокойном голосе заставило пробежать по спине рой мурашек. Оскару почудилась угроза в очередной ничего не значащей фразе. Нужно было быть начеку. Если, конечно, это ему поможет. Невидимый из-за темноты человек больше не стремился скрыть свою силу. О, он был силен. Сильнее многих, с кем Оскару доводилось иметь дело. Неужели это и есть генералиссимус? Быть не может, чтобы ему так повезло! Осталось только увидеть его лицо и рассказать остальным. Пусть это будет последнее, что он сделает. Господин будет им доволен.       Оскар глубоко вдохнул. Он принял решение. Оно было очевидным, ведь его узнали, и теперь терять было нечего. Жаль только зажигалку: это был подарок господина. Но нет жертвы, которой он не сможет принести ради блага их общего дела. Желательно выбраться отсюда живым.       Оскар крепко сжал в руке брелок, и казавшийся твердым металл внезапно поддался и смялся. Во вновь повисшей тишине было отчетливо слышно, как что-то упало на пол. В тот же миг окутанный тайной ночи шестой этаж вспыхнул алым пламенем. Высвободившееся пламя моментально распространилось по всему этажу, облизывая своими многочисленными языками все, что попадалось на пути, не разделяя «своих» и «чужих». Оскар приготовился к худшему. Он лишь сожалел о том, что слишком яркое пламя, так же, как и непроглядная темнота, не давало ему возможности рассмотреть заговорившего с ним человека.       - Я же говорил, - голос по-прежнему невидимого собеседника был невозмутим и немного скучен, - опасная игрушка.       Раздался негромкий хлопок, и воздух моментально охладился, а начавший подниматься черный дым исчез. Подобравшееся к самым окнам пламя замерло и покорно поползло назад. Гладя против шерсти жесткий ковер, которым, как выяснилось, был устлан этаж, пламя нехотя возвращало то, что забрало. Обуглившиеся стены вновь обрели желтовато-красный оттенок. Сами по себе восстановились успевшие стать пеплом картины, миллиметр за миллиметром возвращался незатейливый узор на ковре.       Оскар с изумлением наблюдал за тем, как исчезают все следы пожара, как уменьшается пламя и как покорно оно поднимается вверх, на мгновение очерчивая человеческий силуэт. Огонь начал тускнеть, однако гаснуть не собирался. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Оскар понял, что он стоит в шаге от обдающего жаром пламени, которое совершенно не мешает ему увидеть укротившего его человека.       Заставив себя оторвать взгляд от парящего в воздухе огня, Оскар поднял голову и потрясенно отступил на шаг. Человек, стоящий напротив него, говоривший с ним все это время и держащий в руках отголоски недавнего пожара, был отлично ему знаком. Они даже учились в одной группе. Правда, к немалому счастью Оскара, случай развел их по разным подгруппам.       «Как же его звали? – думал воин, всматриваясь в бледное лицо стоящего напротив него брюнета. В черных глазах молодого человека отражался огонь. – За ним еще этот жрец частенько носится… Кажется, его звали…»       - Джек, - Оскар не заметил, как произнес это имя вслух.       - Что? – лениво отозвался человек напротив, и Оскар понял, что угадал.       - Ты ведь, - осторожно предположил он, - генералиссимус?       - Генералиссимус? – Джек недоуменно вскинул бровь и усмехнулся. – Увы, - он наигранно тяжело вздохнул. – Не дослужил.       Оскар внутренне напрягся. То, что знакомец говорил с ним так непринужденно, как со старым приятелем, отчего-то его пугало.       - Генерал? – предположил он.       - Вполне возможно, - Джек легкомысленно пожал плечами и небрежным движением вскинул руки вверх. Огонь метнулся к потолку, но не причинил ему вреда. Тьма шестого этажа была разрушена окончательно.       - Здесь много генералов, знаешь ли, - криво усмехнувшись, Джек спокойно направился в сторону лестницы. В ту сторону, откуда пришел Оскар. – Не советую тебе задерживаться здесь, - бросил он, уходя. – Что, если кто-то узнает о досадном недоразумении, что имело место быть?       Оскар проводил взглядом неспешно шагающего по коридору воина и воровато осмотрелся, стараясь запомнить, что из себя представляет шестой этаж. Его ждало разочарование. Этаж генералиссимуса был устроен точно так же, как и все другие. Разве что здесь на стенах висели картины неизвестного мастера, да лежал жесткий ковер с рябящим в глазах узором.       Оскар вздохнул. Он стоял в нескольких шагах от стены. Он не столкнулся с Джеком только чудом. Быть может только потому, что столкновение было практически неизбежным, Джек и выдал себя? Вряд ли.       В трех шагах от того места, где стоял Оскар, располагалась дверь. Та самая дверь, которую воин так хотел найти. Напротив тоже была дверь. Здесь вообще было много комнат, слишком много для одного генералиссимуса.       Оскар вздохнул. На этом исследование нужно было заканчивать. Во-первых, его разоблачили. Во-вторых, уже рассвело. Не теряя больше времени, воин поспешил спуститься на жилой этаж.       Прошло несколько минут с тех пор, как ушел Оскар, и одна из дверей шестого этажа отворилась.       - М-да…       Герхард с любопытством посмотрел на потолок, в нескольких пальцах от которого догорал огонь. Следов пожара видно не было. Здесь вообще не было никаких следов, за исключением парящего под потолком огня, разумеется. Но это всегда можно было бы списать на особенность Академии или причуды начальства. Все было тихо и спокойно. Как будто ничего не произошло.       - А этот Джек довольно силен, - пробормотал Герхард, аккуратно закрывая за собой дверь. – Я даже не знал о его присутствии, пока он сам себя не выдал. Не удивлюсь, если он окажется третьим генералом.       Воин на мгновение прикрыл глаза и покачал головой. Что же здесь произошло? Ничего удивительного в том, что кто-то пробрался на этаж генералиссимуса, Герхард не видел. Где же искать начальство, как не на его законном месте? Немного странным было то, что это случилось именно сейчас, спустя неделю… или сколько уже прошло с начала обучения? Впрочем, сам он тоже совсем недавно влился в коллектив. Кто знает, может попытки отыскать генералиссимуса здесь уже предпринимались.       Но почему Оскар поджег этаж? Он чуть не угробил не только самого себя, но и многих других. Всех тех, кто не в состоянии уберечь себя от пламени, кто не чувствует опасности и досматривает последние минуты сладкого сна.       Быть может, он просто испугался темноты? Или того, что с ним так неожиданно заговорили? Что-то слабо в это верится. Ведь он не сразу поджег этаж. Нет. Что-то заставило его это сделать. Что? Страх? Или желание узнать того, с кем он говорит? Быть может он решил, что встретился с генералиссимусом, и от радости потерял самообладание? Такое тоже не исключено.       «Хм… Пожалуй, надо еще немного подождать, - подумал Герхард, направляясь в противоположную от лестницы сторону. – Может кто-нибудь еще захочет навестить свое начальство? Это должно быть интересным».       Воин остановился в пяти шагах от широкого окна и всмотрелся в синеющий вдалеке лес. На мгновение ему показалось, что он видит, как беспокойно колышутся кроны далеких деревьев.       Огонь под потолком окончательно погас, но на этаже по-прежнему было светло. Как всегда, рассвет на Семнадцатом Астероиде был очень стремительным.       Герхард усмехнулся, вспоминая о том, что ему только что довелось увидеть, и довольно покачал головой.       «Говоришь, здесь много генералов, Джек? – он неспешно свернул в неприметный коридорчик. – Ты прав. Каждый должен проявить себя. Лишь тогда мы сможем раскрыть все карты».