***
В комнате, судя по всему, все еще было темно. Открывать глаза и поверять свое предположение Эллиасу совершенно не хотелось. Ему было хорошо, несмотря на не спадающую температуру, головную боль и мучащий кашель. Хорошо было засыпать и просыпаться в объятиях Даймонда, спокойно спать без всяких сновидений, ничего не бояться. Покой и умиротворение нарушил кашель. Горло как будто чесалось внутри, и откашляться никак не получалось. Эллиас нехотя отодвинулся в сторону. Тревожить, а тем более будить Даймонда с утра пораньше ему не хотелось. Кашлять получалось практически беззвучно, но у генерала был очень чуткий сон. Эллиас слышал, как заворочался воин. Наверняка он уже нехотя открыл глаза и теперь лежит неподвижно, настороженно прислушиваясь к нарушающим тишину звукам. Пройдет всего несколько секунд, и Даймонд поймет, где он, с кем он и что, собственно, его разбудило. Кашель прекратился так же неожиданно, как и начался. Эллиас тихо вздохнул, и буквально в ту же секунду его легко поцеловали в лоб. Жрец инстинктивно открыл глаза. Ему было необходимо точно знать, кто рядом с ним, кто прикасается к нему. Все-таки семь лет блужданий по Темным коридорам давали о себе знать. Как Эллиас и предполагал, в комнате царил полумрак. Возможно, уже рассвело, и только шторы не впускают в комнату новый день. Сейчас это было неважно. Весь мир жреца сузился до одного единственного воина, что недвусмысленно навис над ним. Конечно, Даймонд всего лишь проверил его температуру и просто не успел отстраниться. Сейчас он это сделает, и тогда снова ничего не измениться. Надо помешать ему. Нужно проверить… Тело ломило от слабости, и, тем не менее, поднять руки оказалось не так уж и сложно. Обхватить шею воина и несильно, возможно даже неощутимо потянуть его на себя тоже оказалось нетрудно. Эллиас смотрел в ясные, насыщенно-синие глаза генерала и пытался понять, о чем тот думает. Как воспримет такую вот его вольность? Лицо Даймнонда оставалось непроницаемым. Он даже не удивился. Генерал подчинился невысказанной просьбе и отстраняться не стал. Он спокойно рассматривал жреца и как будто что-то решал для самого себя. Под пристальным взглядом воина Эллиас почувствовал себя немного неуютно. Тихо вздохнув, он попытался сосредоточиться на ощущениях. Даймонд был… холодным. Это казалось странным. Ведь генерал только что проснулся и по идее должен был быть хоть немного, но разгорячен после сна. В комнате было довольно тепло, и замерзнуть с утра пораньше было практически невозможно, равно как и остыть спустя несколько минут после пробуждения. Так как же так?.. - Ты слишком горячий, - наконец произнес Даймонд, и все более-менее стало на свои места. - Тебе неприятно? На мгновение в глазах генерала проскользнуло недоумение. Он явно не ожидал услышать такой вопрос. Улыбнувшись уголками губ, он отрицательно покачал головой и совершенно серьезно сказал: - Жар не спадает. И это меня беспокоит. Это действительно вызывало тревогу. Прошло уже три дня. Чуть ли не каждые пять часов Эллиас пил лекарство, но это не помогало. Если температура и сбивалась, то максимум на пару градусов, и эффект этот длился не больше двух часов. Затем жар становился сильнее прежнего. Даймонд не был уверен в том, что в последние сутки лекарство вообще действовало. - Это пройдет, - прошептал Эллиас. – Это пройдет быстрее, - в его глазах вспыхнули игривые огоньки, - если ты меня поцелуешь. - Чем теснее будет наш контакт, - Даймонд внимательно смотрел на жреца. Хоть его голос звучал расслабленно и почти весело, сам воин был предельно собран и напряжен, словно натянутая струна, - тем быстрее ты поправишься. - Так говорят, - немного смутившись, подтвердил Эллиас. Даймонд вздохнул. Если судить по тому, что кашель у жреца стал меньше лишь от того, что он практически все время держал его за руку, то говорят скорее всего правду. И раз так, то вне всяких сомнений Эллиаса нужно было крепко обнять и жадно поцеловать. О, это был большой соблазн. И генерал бы немедля воплотил его в жизнь, если бы его не тревожила мысль о том, что как только Эллиас поправится, он тут же уйдет. И неважно, что он потерял ключ и ему негде спать… - Ты готов на все, лишь бы быстрее уйти? – вопрос слетел с языка быстрее, чем Даймонд успел себя остановить. На мгновение Эллиас замер. В серебристо-серых глазах каким-то образом одновременно отразились удивление, потрясение, горечь и боль. Жрец тихо выдохнул и слабо улыбнулся. - Я готов на все, - его голос звучал тихо, но спокойно, - лишь бы ты был рядом. Чтобы я мог чувствовать твое тепло, чтобы я мог целовать тебя, когда мне захочется… Эллиас хотел приподняться, но тело едва ли его слушалось. Однако его желание было сильным. Настолько сильным, что жрец неосознанно прибегнул к магии. Он не просил, требовал. Он жаждал того, чтобы Даймонд был рядом с ним. Совсем близко. Так, что не нужны были никакие усилия, чтобы дотянуться до него. Даймонду на мгновение показалось, что он спит. Услышать подобные слова от прежнего Эллиаса едва ли было возможно. Спустя семь лет разлуки жрец заметно изменился. Стал более скрытен, более замкнут. Вряд ли бы он стал говорить подобное. Поверить в то, что все это сон, мешало давление чужой воли. В ней не чувствовалась опасность, и сопротивляться ей казалось глупым, неправильным. Подчиниться чужому желанию было просто и даже желанно. Этому порыву, скорее всего, нужно противостоять, но воин не стал этого делать. Краем сознания генерал понимал, что сильно рискует, но ему совершенно не хотелось заставлять себя не верить Эллиасу. Это ведь Эллиас. Его Эллиас. Даймонд послушно приблизился к жрецу. Сейчас он не только слышал, но и чувствовал его тяжелое, горячее дыхание. Спонтанное использование Силы заметно ослабило Эллиаса, и, тем не менее, он воспользовался тем, что сделал неосознанно. Чуть поддавшись вперед, жрец мягко поцеловал слегка приоткрытые губы генерала. Поцелуй был до обидного коротким. Жрец как будто испугался того, что он делает, и быстро отстранился. - И когда мне будет грустно или страшно, - едва слышно продолжил он, не смотря в лицо воину, - чтобы я мог… - жрец запнулся, как будто не зная, что сказать. - Мог хотя бы взять тебя за руку. Даймонд не ответил. Краем уха он слышал слова Эллиаса. Они отозвались в сердце тупой болью. Но все это было где-то на заднем плане. Генерала буквально сковали ощущения. На губах застыл легкий, приятный, дразнящий поцелуй. Слишком короткий, чтобы понять что к чему. Слишком дразнящий, чтобы не хотеть еще. «Кажется, я наговорил лишнего, - жрец устало прикрыл глаза. – Но он все еще не отстраняется… Да и сказал я то, что хотел… Раз так, то и делать должен то, что хочу, верно? Ты ведь меня не остановишь, да, Даймонд?..» Эллиас порывисто вдохнул. Пользуясь тем, что генерал так и не отодвинулся от него, он снова прильнул к его губам. Поцелуй снова был порывистым и коротким. Как будто жрец не знал, что нужно делать, или не определился с тем, чего хочет. Это дразнило. Безумно дразнило. - Ты играешь с огнем, - заметил Даймонд, неотрывно смотря на соблазнительно приоткрытые губы жреца. - Неважно, - Эллиас неосознанно облизнулся, - если этот… Дальше Даймонд слушать не стал. Так же, как и не дал жрецу договорить начатую фразу. Он сам поцеловал лежащего под ним парня. Нежно и в тоже время как-то требовательно. Не легко и поверхностно, как это делал жрец. Генерал буквально сразу же дал понять, что не намерен играть, что не простит баловства. Ответ не заставил себя ждать. Горячий, пылкий, убедительный. Он будоражил кровь, заставлял сердце стучать как сумасшедшее и в тоже время согревал, обволакивал теплом. Эллиас понимал и принимал. Он показывал это как умел. Как мог, подтверждал уже сказанные слова. Не поверить ему было невозможно.***
… Планы изменились. Возвращение откладывается. Осталось всего шесть дней. Еще шесть дней вы должны провести в тылу врага. Ваша задача подтвердить свои сведения касательно генералиссимуса. Также постарайтесь проредить ряды «Феникса». Под удар не подставляться. Под страхом смерти не выдавать свою личность. Сейчас важнее всего осторожность. Ровно через семь дней мы захватим Семнадцатый Астероид. После этого вы все сможете вернуться домой… Оскар тихо застонал. Три дня назад главнокомандующий объявил им о своем решении. О том, что их задание все еще продолжается. И что у них есть определенные задачи. Эти слова заметно всех ободрили. Из головы вылетела недавняя неудача с закрытой гробницей. Все устремились к новой цели. И, тем не менее, то, что ему вот уже вторую ночь снились слова Шада, воина несколько раздражало. С одной стороны, это напоминало ему о том, что нужно что-то делать. И хоть работа и велась, постоянные напоминания раздражали. Еще одной проблемой было то, что в последние дни Оскар стал больше общаться со жрецами, и один из них мог волей-неволей уловить его мысли. И, быть может, даже что-то понять. Этого нельзя было допустить ни в коем случае. Воин слез с кровати и пошел умываться. Вода была ледяной, и Оскару это нравилось. Ему всегда было тяжело просыпаться по утрам. Водные процедуры на Семнадцатом Астероиде сводили к минимуму все тяготы утреннего пробуждения. Быстро застелив кровать и облачившись в ставшую вполне привычной темно-синюю форму, воин вышел из своего бокса. В коридоре было многолюдно. Еще бы. До завтрака оставалось чуть меньше десяти минут, и сонные и голодные курсанты спешили заранее занять очередь. Сейчас Оскара это нисколько не волновало. Пропало и привычное раздражение. Иначе и быть не могло. Ведь это было не обычное, повторяющееся изо дня в день утро. Сейчас все было по-другому. У него было задание. И он пока успешно его выполнял. За последние два дня Оскару удалось довольно близко сдружиться с двумя жрецами. Дэвида и Иллону он запомнил еще на медицинском тесте. Назвать их сильными воин не мог, но и слабыми эти жрецы тоже не были. Так, среднее звено. То самое, которое так удобно уничтожить. План был до смешного прост: втереться в доверие и нанести сокрушающий удар. Пока все получалось. Хоть Дэвида и Иллону и окружали внушающие опасения воины, все же это не помешало им… сдружиться. Вечер после несостоявшегося возвращения домой и два последующих дня Оскар провел в обществе выбранных им жрецов и не без основания мог считать, что первая часть плана была достигнута. Было сделано даже больше. Оскар выяснил, в каких именно боксах жили его «друзья». Как оказалось, разместили их всех в одном крыле. Комнаты жрецов были практически смежными и располагались в самой глубине левого крыла. Комната же Оскара была в начале. - Доброе утро! Оскар не заметил, как к нему подошла Иллона. Девушка приветливо ему улыбнулась и машинально спрятала за ухо длинную прядь русых волос. - Привет, - воин вполне дружелюбно улыбнулся. И буквально сразу же изменился в лице: - Не стой там. Повинуясь минутному порыву, Оскар схватил жрицу за руку и притянул ее к себе. Как раз в этот момент по коридору, крича что-то неразборчивое, пронеслось двое мальчишек. - Ох, - потрясенно выдохнула Иллона. – И кто это такой бодрый с утра пораньше? - Дэвид не с тобой? – неопределенно пожимая плечами, поинтересовался Оскар. - Нет, - жрица как-то виновато улыбнулась. – Он сказал, что позже подойдет, - девушка смутилась и совсем тихо добавила: - Он просил занять очередь. - Тогда пойдем? – воин снова улыбнулся и галантно предложил Иллоне опереться на его руку. Девушка хихикнула, но предложение приняла. Все было идеально. Оскар торжествовал.***
Мысль о том, что Эллиас не выдержит нагрузки, была внезапной и отрезвляющей. По крайней мере, Даймонд смог в полной мере отдать себе отчет в том, к чему ведут их обоюдные довольно откровенные ласки и в каком состоянии сейчас жрец. Здравый смысл требовал остановиться. Подождать. Эллиасу скоро станет лучше. Обязательно станет. Ему надо дать лекарство. Что-нибудь посильнее полевого жаропонижающего, к которому жрец уже привык. И все пройдет. Жар спадет, кашель исчезнет, силы вернуться. И тогда… тогда уже можно будет делать все, что только захочется. Нужно немного подождать. Всего несколько дней. Несколько. До конца перемирия осталось несколько дней. Вряд ли потом у них будет время на себя. А здесь и сейчас они предоставлены друг другу. Разве можно упустить такой момент? Эллиас не давал времени на размышления. Единожды приняв решение, он, как и нередко прежде, уверенно и упрямо воплощал задуманное в жизнь. Жрец жарко целовал, с готовностью уступал инициативу, поощрял. Каждым своим мимолетным движение, вздохом, легкой дрожью он говорил гораздо больше, чем мог бы сказать словами. Говорил безумно убедительно. Даймонда буквально сводили с ума руки жреца. Их легкие, едва ли ощутимые прикосновение дразнили и манили куда больше коротких многообещающих поцелуев. Раздевая жреца, Даймонд все еще пытался убедить себя в том, что, если потребуется, он сможет остановиться. Думая так и одновременно лаская чувствительное, разгоряченное тело Эллиаса, генерал понимал, что обманывает сам себя. Разве можно остановиться, когда получаешь то, чего желал девять лет назад, то, о чем даже не смел и мечтать всего лишь год назад? Даря и получая ласки, Эллиас чувствовал себя все лучше и лучше. Слабость отступала, уступая место желанию и похоти. Жрец знал,что внезапно приобретенные силы – временный эффект, и его наверняка ждет расплата за удовольствие. Но это должно было случиться потом. Позже, много позже того, как он насладится моментом. А может и вовсе не случится. Может, слухи не врут, и ему действительно станет лучше. Жар спадет, все пройдет. Впрочем, сейчас последствия не имели никакого значения. Эллиас знал, что он со всем справится, что все выдержит. Знал, хотел и не был намерен упускать удачно подвернувшийся шанс.***
Ал мерил шагами комнату. За четыре дня медицинская палата успела ему порядком надоесть. За два дня он уже успел полностью, практически полностью поправиться и поэтому совершенно не хотел оставаться в мед. отсеке. Жрец был готов вернуться к прерванному обучению. Тем более, что до конца учений осталось всего-то четыре дня. Сейчас у курсантов шли сплошные тесты, и пропускать их Ал не хотел. Думать о том, что с ним будет, если он не пройдет обучение, жрец боялся. Росс бесшумно зашел в палату и остановился в дверях. Вот уже несколько минут он наблюдал за метаниями своего жреца, и воину казалось, что он буквально видит, как рождаются мысли Ала. Конкретно сейчас жрец наверняка решил по-тихому уйти. Парень перестал ходить из угла в угол, остановился напротив окна и буквально сразу же повернулся лицом к двери. С минуту он удивленно рассматривал абсолютно спокойное лицо воина, затем нахмурился и хотел было сказать что-то недовольное, но вместо этого чихнул. - Я думал, - шмыгнув носом, растерянно произнес он, - ты пошел завтракать. Снова чихнув, Ал недовольно тряхнул головой. На мгновение перед глазами все поплыло, тело окутала слабость. Стало холодно. Жрец тихо вздохнул. «Вот ведь, - рассеяно подумал он, прикрывая глаза и не спеша двигаться с места. – Хотя чему удивляться? Все как всегда…» - Я разговаривал с Мирой, - Росс бесшумно подошел к жрецу и коснулся холодной ладонью его лба. – Она настаивает, что тебе необходим постельный режим. Как минимум еще один день. Думаю, она права. - А как же тесты? – Ал отнял от себя руку воина, но отпускать ее не стал. - Никаких физических нагрузок, - хмыкнул Росс. – А сегодня сдаем только физ. подготовку. Так что отдыхай, - он ненавязчиво подтолкнул жреца к кровати и очень удивился тому, что ему даже не подумали возражать. Ал залез на кровать и натянул на себя край одеяла. Росс хмыкнул. Так нелепо можно было бы укрыться во сне. Между тем жрец, вместо того, чтобы расправить одеяло, пытался спрятаться под тем небольшим кусочком, что оказался в его распоряжении. Делал это он настолько сосредоточенно, что даже тихо ойкнул, когда одеяло выскользнуло у него из рук. - Принести тебе завтрак? – спросил Росс, нормально укрывая жреца. - Нет, - немного подумав, решил Ал. Есть ему пока еще не хотелось. – Я не голоден. - Отсутствие аппетита – явный признак болезни, - хмыкнул воин. Ал толком не ел уже два дня, и это не могло не настораживать. - У меня всегда так, - жрец слегка наклонил голову набок, стараясь скрыть смущение. – Завтра буду есть как не в себя, - тихо пообещал он. Росс хмыкнул. Склонившись над прикрывшем глаза парнем, он не без улыбки прошептал ему на ухо: - Жду не дождусь, когда увижу твой здоровый аппетит. Легко поцеловав жреца в уголок губ, воин бесшумно вышел из палаты. Ал улыбнулся. Плотнее закутавшись в одеяло, он повернулся набок. Лежать и ничего не делать было скучно. Для того, чтобы ходить, требовалось слишком много сил. К тому же, Росс наверняка будет не доволен, если узнает, что он встал и куда-то пошел. Сердить воина Ал не собирался. От нечего делать можно и поспать. Правда, сна не было ни в одном глазу. Тем не менее, жрец несколько раз глубоко вздохнул и расслабился. Некоторое время он лежал неподвижно, надеясь на то, что каким-то чудом сон его все-таки сморит. Однако, надеждам не суждено было сбыться. Помешал неожиданный посетитель.***
Время как будто остановилось, вырвалось из общего течения, замерло. Не было ничего: ни Семнадцатого Астероида с его Академией, ни обучения, ни войны. Был только Эллиас с его бесконечной страстью, испепеляющим жаром, сводящим с ума голосом; его чувствительное тело, чутко реагирующее на прикосновения и ласку, его горящие желанием и безграничной любовью глаза. Эллиас был неповторимо прекрасен. Даймонд старался запомнить мельчайшие детали, насладиться каждым движением, всхлипом, стоном, вздохом. Эллиас чувствовал себя полностью опустошенным и абсолютно удовлетворенным. Лежа у Даймонда на груди, он прислушивался к постепенно выравнивающемуся сердцебиению воина и наслаждался тем, как нежно гладят его по голове. Это успокаивало и убаюкивало. «Если бы отец узнал, чем я только что занимался, он бы пришел в бешенство, - Эллиас улыбнулся и прикрыл глаза. – Сколько раз он вел со мной этот "серьезный" разговор. Как сильно настаивал на том, чтобы я не переходил заветной черты и оставался с Даймондом просто друзьями… Сначала я не понимал, о чем он. Потом стало любопытно. Потом к любопытству добавилось желание позлить отца... Но мы так ничего и не сделали… Не решились или не успели? Уже и не вспомнить… Я и представить себе не мог, что это будет так… умопомрачительно… Сказать об этом Даймонду? Наверное, стоит… Повторить тоже стоит, только немного позже…» Даймонд перебирал мягкие, шелковистые пряди практически белых волос, слушал тихое дыхание жреца и медленно приходил в себя. Было хорошо, спокойно легко. Не хотелось ни куда-то идти, ни что-то делать. И генерал позволил себе немного отдохнуть. Совсем чуть-чуть. Эллиас крепко уснул. По крайней мере, его нисколько не потревожило то, что генерал переложил его на кровать, укрыл, а сам ушел. Сначала в душ, а потом и вовсе из комнаты. Даймонд поспешил в столовую. До конца завтрака оставалось чуть меньше двадцати минут. Затем, спустя час, у трети курсантов должен был пройти тест по физ. подготовке, и на этих тестах ему надо было присутствовать. Потом можно было зайти в мед. отсек, взять какое-нибудь действенное жаропонижающее для Эллиаса.***
Рей терпеливо ждал того момента, когда Росс покинет мед. отсек. Он хотел поговорить с Алом наедине. Задать жрецу несколько вопросов, и чтобы тот ответил на них, не косясь на воина. Для себя начальник Академии решил: если от ответа будут увиливать, то Росс процентов на девяносто генералиссимус. Если нет, то все станет очевидно буквально сразу же. Выждав для верности еще несколько минут, Рей зашел в палату. Ал лежал на кровати, свернувшись калачиком и практически с головой укрывшись одеялом. Жрец видимо собирался спать, а может уже спал. Это мало укладывалось в голове. Кто будет ложиться спать спустя всего полчаса-час после того, как проснулся? С другой стороны, может, жрец еще не просыпался вовсе? Разбудить или не стоит? Решать этот вопрос Рею не пришлось. Услышав, что в комнату кто-то вошел, Ал медленно перевернулся на спину и настороженно посмотрел на начальника Академии. - Доброе утро, - тихо поздоровался он. - Доброе, - Рей кивнул и подошел к кровати. – Мне нужно задать тебе несколько вопросов. Ал удивился. Вряд ли есть вещи о которых знает он и не знает Верховный жрец Астероида. Или, правильнее сказать, Академии? Впрочем, со жрецом их никто не знакомил. Может, его и нет вовсе. В учебном заведении, пусть даже и военном, присутствие Верховного жреца далеко не обязательно. Хоть и желательно. Но все же война… - Присаживайтесь, - наконец сказал жрец, видя, что воин не спешит занять пустой стул. – Я постараюсь ответить на Ваши вопросы. - Меня интересует Росс, - прямо сказал Рей, занимая стоящий рядом с ним стул. Ал нахмурился, но ничего не сказал. Начальник Академии пояснил: - Три дня назад, во время виртуальных учений, он был рядом с тобой. - Э… да, - жрец неуверенно кивнул. Он старался не вспоминать о том, что было три дня назад. К тому же, те события он помнил слишком плохо. Единственное, что четко запечатлелось в памяти, это то, что Одиннадцатого бога уничтожили. И, конечно же, Росс. Но это было несколько позже. Как будто спустя вечность. - Все, что мне интересно - это его Регалии, - спокойно продолжил Рей. – Ты видел их? - Нет, - честно признался Ал. - Нет? – начальник Академии выглядел удивленным. - У него их нет? - Не знаю, - жрец неопределенно пожал плечами. – Может, и есть. Я не смотрел. Я… - он замялся. – Тогда я вообще забыл о том, что был не один. И… и я думал, что все происходит на самом деле. Все было так реально. А я так часто там бывал. Я как-то не подумал, что… что все это в прошлом. - Это? – сбивчивые объяснения Ала заинтересовали Рея больше, чем разочаровало признание в том, что на Росса он не смотрел. - Храм Одиннадцатого бога, - тихо ответил жрец. – Одиннадцатая планета давно уничтожена, и храм вместе с ней… - Значит, Регалий Росса ты не видел… - объяснения, связанные с религией, мало интересовали Рея. Терять время на бесполезные сведения давно минувших дней он не собирался. Были куда более важные вопросы. - Нет, - Ал как-то виновато улыбнулся. - На видеосъемке учений, - немного помолчав, задал следующий интересующий его вопрос Рей, - не видно ни тебя, ни Росса. Можешь это объяснить? - Возможно, это из-за меня, - неуверенно отозвался жрец. – Я тогда испугался… Может, Росс что-то сделал. Я не знаю… - И что тебя напугало? – вполне ожидаемо спросил начальник Академии. Ал заметно напрягся, немного побледнел и крепко сжал в руках край одеяла. - Это… - он вспомнил, что всего пару минут назад этот вопрос не интересовал Рея. – Это не касается Росса, - тихо сказал жрец. – Значит, я могу не отвечать.