Между прошлым и будущим

***

      Да! У меня получилось! Я справился!       О, не могу описать словами, что чувствую. Восторг и безграничная радость разливалась по телу, и я только и мог таращиться на Поттера, скрывая довольную улыбку. О, Моргана, не описать словами, чего это мне стоило. Я плохо контролировал себя еще в школьные годы, у меня на лице были написаны все чувства, но теперь времена изменились.       Я всеми силами пытался изобразить шок и недоумение, хотя мне хотелось вопить от радости. Я смотрел на Поттера, который сидел как громом пораженный. Преподаватели и ученики — все устремили на него изумленные взгляды. Никаких аплодисментов, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчел. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть приросшего к стулу Поттера.       Профессор МакГонагалл стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился. Поттер повернулся к Уизли и своей подружке-грязнокровке. Все гриффиндорцы глядели на него, разинув рты.       — Иди, — шепнула Грейнджер, подтолкнув мальчишку.       Поттер поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрел к преподавательскому столу. Он приблизился к директору и посмотрел прямо в глаза Дамблдора.       — Тебе в ту дверь, Гарри, — без улыбки произнес директор.       Гарри двинулся вдоль стола. Прошел мимо Хагрида, тот не подбодрил его, не подмигнул. Потрясен не меньше самого Гарри и смотрит, как все, — с недоумением.       Поттер отворил дверь за преподавательским столом и скрылся в комнате. В Большом зале стояла прямо-таки звенящая тишина. Ученики из трех школ переглядывались и постепенно начали переговариваться. Шум нарастал.       — Да как он посмел?! — слышались возмущенные голоса.       Рой голосов сотряс Большой Зал, кто-то был возмущен, кто-то удивлен, кто-то напуган. И только я был рад до неприличия. Я скользнул взглядом по столу Слизерина и увидел перекошенное от злобы личико Ребекки Роули. Да, не быть тебе чемпионом школы, девочка. Радуйся, для тебя же лучше.       — Ужин окончен, разойдитесь по гостиным, подготовьтесь к встрече с чемпионами, — странно тихо промолвил Дамблдор, который, кажется, до сих пор не верил в происходящее.       Я видел его лицо и видел, что он тщетно пытается скрыть волнение за слабенькой маской спокойствия. Никогда не знал, что происходит у него в голове, но я буквально слышал, как шестеренки в голове директора заскрипели.       Дважды повторять не пришлось. Студенты Хогвартса и иностранных школ постепенно начали покидать Большой зал так, что в дверях появился затор. Они галдели, переговаривались и никак не могли обуздать эмоции.       Я скривился. От такого гомона у меня опять разболелась голова. К тому же боль в ноге стала практически невыносимой. Ох, как я ненавижу искалеченное тело Грюма, так же, как его самого. Вот бы немного побыть самим собой, без оборотки… Так, Барти, мысли утекают не в ту сторону.       Усилием воли я подавил боль, вернее, заставил себя не обращать на нее никакого внимания. Я оглядел опустевший Большой Зал и заметил, что директора школ, преподаватели, Бэгмен и мой отец поспешили к двери комнатушки за преподавательским столом.       Проклиная все на свете, а в первую очередь ногу Грюма, вернее. ее отсутствие, я кое-как поднялся со стула, опираясь на деревянный посох, и направился вслед за остальными преподавателями.       — Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня, — услышал я голос Каркарова, искрящийся злобой. Да, а он так и не научился держать чувства под контролем… — Зажгите его еще раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно! — продолжал нести бред Каркаров.       Чертов недоумок, еще и директор школы, в которой разрешены Темные Искусства, а не знает элементарных вещей. Что-то мне страшно за Магический Мир.       —Поймите, Каркаров, это невозможно, — возразил Бэгмен. О, даже он это понимает, хотя имеет немного другое направление деятельности. — Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира.       — Мы объявим бойкот! — взорвался Каркаров. — После всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить все и уехать, — угрожал директор Дурмстранга, отчего я готов был расхохотаться.       —Пустая угроза, Каркаров, — проговорил я хриплым голосом, наконец-то войдя в комнатушку.       Я запер за собой дверь и оглядел присутствующих. Крам стоял, насупившись, он явно разделял точку зрения своего директора. Белобрысая француженка кривила губы в презрительной усмешке. Поттер выглядел пришибленным, чему я не очень удивлен. Дамблдор впервые не улыбался, а выглядел сосредоточенным и мрачным.       — Ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире, — произнес я, вперившись магическим взглядом в Каркарова. Тот задохнулся от возмущения и чуть ли не покраснел от злости. — Что, не согласен? — спросил я и подошел к горящему камину. Каждый шаг сопровождался стуком, издаваемым правой ногой.       — Согласен? — переспросил Каркаров. — Боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм.       Я криво усмехнулся, что с обезображенным лицом Грюма выглядело ужасно. Каркаров держался, как всегда, высокомерно, показывая всем, что мои слова не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки. Какое же ты ничтожество, Каркаров.       —Неужели? — спокойно заговорил я, давя желание задушить предателя голыми руками. Вот почему один его вид действует на меня, как красная тряпка на быка? — Тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится, — произнес я с нажимом. Да, лучший способ скрыть правду — сказать ее, чуточку изменив. Пожалуй, Рудольфус был прав в этом.       —Значит, мсье успешно помог 'Огва’гтсу откусить от одного яблока два раза, — подытожила мадам Максим.       О, еще как помог и дальше буду помогать. Я даже не посмотрел на нее, поскольку сверлил взором Каркарова.       —Полностью с вами согласен, — кивнул директор Дурмстранга. — И я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов…       — Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Поттеру, — прохрипел я. Дааа, мне почти жаль мальчика. В этом дурдоме он и без Темного Лорда сдохнет с таким-то окружением. Взрослые люди, а ведут себя как маленькие дети, не поделившие игрушку. Я уже готов сочувствовать Поттеру, тьфу, дожили. Чувствую, чокнусь скоро. — Но смешно сказать, я еще и слова от него не слышал.        —Ему чего делать п’готест! — топнула ножкой Флер Делакур. — Палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т’гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь! — Мда, прав был Долохов, блондинка — это диагноз. Готова сдохнуть ради денег.       —А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь, — снисходительно заметил я.       После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание:       —Грюм, старина, что вы такое говорите?!       —Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров, —оскорбленно прорычал Каркаров, с которого в один миг слетела маска учтивости, явив миру истинное лицо мужчины. — Ему всюду мерещится опасность. Небось и студентам то же внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее.       Чертов ублюдок. Я его удавлю когда-нибудь. Я тихо сатанел, но уговаривал себя терпеть. Нет, Грюма мне не жалко, он реально чокнулся, но как же трудно держать себя в руках рядом с этим человеком.       —Мне мерещится? — спросил я. — Фантазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой! — О, да, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Как иначе?       —А доказательства, мсье? — Мадам Максим всплеснула ручищами.       —Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвертой школы.       —Сдается мне, ты очень много об этом думал, — холодно заметил Каркаров. — Занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову, что один из подарков, которые ты получил в день рождения, хитроумно замаскированное яйцо василиска. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез… — расхохотался директор Дурмстранга.       —Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона, — с ощутимой угрозой в голосе промолвил я. О, жаль, что ты не замечаешь под своим носом слона. — Работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить…       —Аластор! — предупреждающе произнес Дамблдор. Я прикусил язык, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова. —Нам неизвестно, как это могло произойти, — обратился Дамблдор к присутствующим. — Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И им ничего не остается…       —Но Дамблёдорр…       — Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать. — Директор Хогвартса взглянул на иностранную коллегу. Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снейп был готов лопнуть от ярости, Каркаров злился не меньше. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением.       — Ну что ж, — потер он руки и улыбнулся.       — Пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь?        Я вздрогнул, но потом понял, что обращаются не ко мне. Я уперся взглядом в отца, надеясь, что ментальная установка стоит правильно.       — Да, да… Инструкции, — очнулся отец, с каким-то удивлением оглядев присутствующих.       — Первый тур… — Он подошел к камину. — Первый тур проверит вашу смекалку, — принялся за объяснения отец. — Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона — волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? — повернулся Крауч к Дамблдору.       —Да, все. — Директор Хогвартса взглянул на отца с легким беспокойством. Я тут же напрягся. Вдруг Дамблдор что-то заподозрил?       — Может, Барти, вы переночуете в замке? — спросил он.       Только попробуй согласиться, папочка, и я за себя не ручаюсь. Тебя мне для полного счастья под носом у злейшего врага не хватало.       —Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена. Вместо меня остается молодой Уэзерби… большой энтузиаст… по правде говоря, даже слишком большой…       —Ну хотя бы выпейте на дорогу — предложил Дамблдор.       —Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! — радостно возвестил Бэгмен. — В Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе.       Я едва не заскрипел зубами. Этот в своем репертуаре. Лишь бы выпить.       —Нет, Людо, не могу, — в обычной категорической манере отказался отец.       — Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь? — продолжал напор Бэгмен.       Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти.       — Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, — улыбнулся Дамблдор своим чемпионам. — Не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и веселое столпотворение.       Гарри глянул на Седрика, тот кивнул, и оба двинулись к двери.       Я проводил мальчишек напряженным взглядом, понимая, что самое трудное впереди. В помещении остались только преподаватели Хогвартса, которых мне предстояло обвести вокруг пальца.