***
Понятия не имею, каким чудом я смог отвести от себя лишние подозрения. Слава богу у Грюма была репутация сумасшедшего параноика, и его словам никто особо не верил, поэтому во время собрания преподавателей я усиленно продвигал версию, что Поттера кто-то хочет убить. Даже рассказал, как обманул кубок. Все окончательно утвердились, что Грюм, то есть я, сумасшедший, и никто не принял во внимание мои слова. Дамблдор только покивал, задумчиво погладив седую бороду. Он смотрел на феникса и о чем-то напряженно размышлял, а после взглянул на меня и сказал: — Я ценю твою внимательность, Аластор. — Альбус выдержал эффектную паузу, проникновенно глядя на меня. — Поэтому прошу тебя присмотреть за Гарри, видишь ли, мальчику всего четырнадцать, а турнир — шутка сложная… Да, всю жизнь мечтал стать наставником малолетнему сопляку с синдромом героя. Почему бы и нет, мне же делать нечего. Хотя, впрочем, Темный Лорд тоже приказал присматривать за Поттером, чтобы он, во-первых, не убился раньше времени, во-вторых, в третьем туре вышел победителем. — Разумеется, я буду присматривать за Гарри, — с самым серьезным видом покивал я, глядя на директора. Ох, чего мне стоило назвать эту выскочку по имени, но нужно, чтобы Дамблдор мне доверял. — Только будь осторожен с методами воспитания подрастающего поколения, — предостерег меня Дамблдор, вспомнив про Малфоя-младшего, которого я по доброте душевной превратил в хорька. Кажется, директор уже получил письмо от Люциуса. Мелкий Малфой успел нажаловаться папочке. — Я учту это, — кивнул я. На этом мы разошлись по комнатам. Время было позднее, а мне нужно было тщательно обдумать план дальнейших действий. Первый этап пройден, Кубок огня я обманул, и Поттер чемпион. Теперь нужно было узнать о первом испытании и снабдить необходимой информацией Поттера. Надеюсь, его не роняли в детстве, а Авада Милорда не сказалась на его мозгах, и мальчик поймет намеки. Я поднялся в комнату, проверил каждый закоулок заклинанием, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Я не знаю, с чем это связанно, то ли у меня капитально ехала крыша, то ли личина Грюма накладывала отпечаток, но я стал тем еще параноиком, которому всюду мерещилась опасность. Грюму впору было удавится от зависти, поскольку я превзошел его в паранойи. Убедившись, что опасности нет, я применил к себе заклинание, называемое в народе «гибель воров», я знал, что это опасно, впрочем, как и все остальное, чем я занимался. Но нужно было убедиться, что старик Грюм не испустил дух в собственных испражнениях. Моя внешность начала стремительно меняться, желудок нещадно крутило, тело переживало ужасающую трансформацию. Но оно того стоило. Через пару минут я уже был похож на самого себя. Встав на ноги, я ощутил, как дрожат мои ноги. Моргана, как же прекрасно чувствовать все конечности. Словами не описать мою радость. Я провел рукой по отросшим русым волосам, в которых серебрились седые пряди, после чего дотронулся до лица. Но ладно, потом буду наслаждаться родной личиной, а пока разберусь с аврором-инвалидом. Взмахнув палочкой, я отворил сундук и заглянул внутрь. Грюм лежал на импровизированной кушетке и не шевелился. Я начал спускаться в сундук, на котором были чары невидимого расширения. Ступив на твердый пол, я усилил Империус, чтобы аврор был посмирнее, после этого запечатал сундук изнутри. Было опасно спускаться к Грюму с палочкой и в покалеченной личине, но необходимо было проверить силу Империуса и усилить его, в случае ослабления и к тому же, если что-то пойдет не так, в здоровом и молодом теле у меня больше шансов на победу. Я, нацелив палочку на аврора, лежащего на кушетке в белой пижаме, в которой он меня встретил в ту ночь, приблизился к нему. Вроде бы Империус достаточно силен. Убедившись в этом, я вытащил из кармана пузырек с укрепляющим зельем и поставил рядом с ним. — Выпей это, — приказал я. Грюм не шелохнулся, видимо, пытался бороться с чарами. Я усилил давление, теряя терпение. — Выпей, — видит Мерлин, мне самому не хотелось возится с ним, но он — билет к спасению. Грюм повиновался, взял пузырек покалеченной рукой, откупорил его и начал пить содержимое флакона. Его глаза сверлили меня, и иногда в них появлялось осознанное выражение. Я, не желая больше находиться рядом с аврором, убившим моего товарища, забрал флакон, связал Грюма, чтобы избежать сюрпризов, и направился к выходу, не поворачиваясь к врагу спиной. О, как я его ненавидел. Он убил Эвана и много других талантливых волшебников, у которых была целая жизнь впереди. А он, Грюм, лишил их этой жизни. Аластора Грюма называют героем, а по мне он не более чем убийца, как и мы, как и все Пожиратели Смерти, но слуги Темного Лорда, в отличие от авроров и членов курятника Дамблдора, не прятали свою суть за красивыми именами. — Вы все равно проиграете, — проскрежетал через силу Грозный глаз. В его глазах появилось осознанное выражение, но было видно, какую боль причиняют эти неразрешенные мысли. Лицо его исказилось от мук, и я лишь улыбнулся, наслаждаясь его страданиями, прекрасно зная, что чувствует враг. Я покинул сундук и, надежно запечатав, задвинув под стол. Опустившись на кровать, я закрыл лицо руками, пытаясь успокоиться. Не описать словами, как я ненавидел аврора за совершенные им преступления. Мои товарищи по оружию сидят в тюрьме за убийства, а Грюм гуляет на свободе, хотя его руки тоже омыты кровью. Но ничего, однажды я исправлю эту несправедливость. Я лег в постель, уставился в потолок. Нужно принять оборотное на случай непредвиденных обстоятельств, но тогда я снова не высплюсь от боли в истерзанном теле аврора. К тому же к утру действие зелья пройдет. Я заслужил немного отдыха за проделанную работу. И вряд ли в школе случится нечто такое, что потребует присутствие старого аврора. Руководствуясь такими мыслями, я повернулся на бок и закрыл глаза. Завтрашний день обещал быть сложным.***
Да, как и следовало ожидать, дни потекли быстро и, что хуже всего, были похожи друг на друга. Я чувствовал висящее в воздухе напряжение, вздрагивал от каждого шороха, хватался за палочку, опасаясь нападения, но никто, кажется, не подозревал о моем присутствии в замке. Я пытался узнать о первом испытании, чтобы снабдить информацией Поттера, но бесполезно. Информация о первом туре тщательно скрывалась, словно организаторы Непреложный обет дали. Я терпеливо рыскал в поисках хоть каких-то данных, мучился, собирал сведения по крупицам, но их было мало, очень мало. Я готов был выть на луну и подумывал уже наложить Империус на кого-нибудь, но пока держался. Страх сорвать планы Темного Лорда отрезвлял мысли и заставлял контролировать действия. Ко всему прочему проблемы в виде толпы глупых и неотесанных учеников с палочками никуда не уходили. Я продолжал вести занятия, по крупицам разжевывал информацию, обучал студентов заклятиям и контрзаклятиям, делая упор на боевую магию, чтобы в случае чего им не выпустили кишки в первые минуты боя. — Вы мужчины, вы должны уметь сражаться, и не просто сражаться, а грамотно вести бой, — сказал я как-то, шагая между учащимися седьмого курса двух враждующих факультетов. — Мистер Симсон, я сказал, сражаться, а не махать палочкой, как вам вздумается, вы сейчас кому-нибудь глаз выколете, — рявкнул я, глядя на тощего магглороженного мальчишку с русыми волосами, который явно не знал, как пользоваться волшебной палочкой. Моргана, помоги. Этих идиотов только могила исправит. — Но я пытаюсь, — нашел в себе наглость возразить школьник. Я наградил его таким взглядом, что он позеленел лицом. — Итак, раз до вас не доходит, необходима показательная дуэль, — промолвил я. — Кто рискнет побыть моим ассистентом? — поинтересовался я. Ученики двух факультетов сделали шаг назад, но только один человек не сдвинулся с места. И это была, конечно же, Роули. Я смерил девушку мрачным взглядом и в который раз удивился ненависти, буквально бурлящей в ее глазах. Она смотрела на меня исподлобья, и губы ее искривились в презрительной усмешке. Еще пару лет назад я бы сомневался, что можно так ненавидеть, но теперь сомнения излишни. Ребекка смотрела на меня прямо и твердо, и я подумал, что она испытывает меня. Есть такая гадкая привычка у детей и подростков, когда родители что-то запрещают, они начинают закатывать истерики и скандалы, словно проверяют пределы родительского терпения. Вот и Ролули смотрела мне в глаза и словно ожидала чего-то, но чего? Что я как-нибудь заколдую ее? Или покалечу, оправлю на очередную отработку? Скорее всего, она нарывалась на отработку. За прошедшие недели Роули стала частым гостем в моем кабинете, помогала делать перестановку, чистила банки и клетки магических тварей, на которых мы отрабатывали заклинания. К тому же Роули неплохо помогала Филчу… Видимо, она настолько привыкла к такому досугу, что иначе просто не могла. — Мисс Роули, вы хотите мне помочь? — Яду в моем голосе позавидовал бы Снейп. Ребекка только ухмыльнулась, заносчиво и надменно, как и ее отец. Но, видит Мерлин, Рудольфус никогда не шел на неоправданный риск. Чаще всего рисковала именно Беллатрикс, а Лестрейнджу ничего не оставалось, как всюду следовать за благоверной и прикрывать ей спину. — Да, сэр, — в тон мне отозвалась неугомонная Роули, выхватывая волшебную палочку. Это какой нужно быть идиоткой, чтобы скрестить палочку с Грюмом? Непрошибаемая дура. Ей самое место на Гриффиндоре, девиз которого «слабоумие и отвага», а никак не на Слизерине. Хотя я питал к Рудольфусу Лестрейнджу уважение и знал Ребекку совсем маленькой девочкой, но ее выходки начинали раздражать. Я не причиню ей вреда в память о давнем наставнике, но проклятье, как она раздражала меня. Провоцировала. Мы с Роули вышли на открытую площадку, встали друг напротив друга и, кивнув, разошлись в противоположные стороны. Ребекка держалась прямо, расправив худенькие плечи и подняв подбородок, а на ее лице застыло надменное выражение. Моргана, как мне хотелось сбить с нее спесь. — Отработаем несколько боевых комбинаций, — промолвил я громко. — Сначала нужно запустить заклинание посильнее, тогда будет больше шансов на выживание, противник окажется дезориентирован. А потом уже разбирайтесь. Ученики Гриффиндора и Слизерина столпились вокруг нас, и я, взмахнув палочкой, наложил чары, чтобы они не пострадали от шального заклятия. После этого я взглянул на Роули, которая казалась невозмутимой, но то, как она сжимала волшебную палочку, говорило о ее взволнованном состоянии. — Сэр, позвольте мне заменить Ребекку, — вскрикнул Мортимер Мальсибер, делая шаг вперед. Он выглядел решительно, а на его щеках горел лихорадочный румянец. С одного взгляда на мальчишку было понятно, что Мальсибер без памяти влюблен в Роули, и в отличие от этой идиотки понимает, чем ей грозит дуэль со мной. У Грюма была кровавая и героическая слава сильного боевого мага, аврора, засадившего в Азкабан большую часть Пожирателей, и он, если бы ему бросила вызов соплячка, да еще и дочь Пожирателя Смерти, вполне мог ее покалечить. Мальсибер понимал это и переживал за подружку. Роули же действовала на эмоциях, импульсивно, и злоба и ненависть застилали ей глаза. На их счастье, что я — не Грюм, но они-то не знают об этом! — Нет, Мортимер, соблюдай очередь, — жестко осадила Роули друга, даже не взглянув на него. Мальсибер подавился следующим аргументом и побледнел. — Мы можем начать, профессор? — Да, — кивнул я. — Начинайте, мисс Роули, — ухмыльнулся я, встав в боевую стойку. Ребекка тут же начала осыпать меня градом проклятий. Надо отдать ей должное, она хорошо владела магией, и ее заклинания были весьма сильны, но кто она против Пожирателя Смерти. Я без особых усилий отразил все заклинания, и защищаться пришлось уже Роули. Она успела выставить щит, который блокировал три проклятья, но последнее пробило ее защиту, девушка отлетела на добрые три метра, гулко упав на пол. Среди студентов пронеслись судорожные вздохи, а некоторые гриффиндорцы начали посмеиваться. Мальсибер кинулся было к Роули, но та вполне резво взвилась на ноги, словно подкинутая пружиной. Я посмотрел в взбешенные зеленые глаза и ухмыльнулся. Да, она даже в гневе была похожа на отца, и это сходство начинало пугать. — Давайте разберем ошибки мисс Роули, — промолвил я, наблюдая за школьницей. — Вы слишком много времени тратите на щиты, в реальном поединке вы потеряете драгоценные секунды, которые вполне могут стоить вам жизни. На создание заклинания нужно время, и это время зачастую определяет исход битвы. Если не успеваете поставить щит — уворачивайтесь, отпрыгивайте, падайте на землю… Я подробно объяснил все ошибки и ответил на вопросы заинтересованных школьников. В целом, урок вышел плодотворным. Когда пробил колокол, студенты начали покидать аудиторию. — Мисс Роули, вы храбры и умны, но иногда стоит трезво оценивать ситуацию, а не идти на поводу у эмоций, — проговорил я негромко, когда кабинет покидали последние ученики. Девушка ничего не ответила и ушла. Немного прихрамывая.***
Прошло почти две недели с того дня, как Кубок выбрал чемпионов. Я рыскал в поисках информации, но все мои попытки терпели крах. Кроме того, я приглядывал за героем магического мира и поражался обстановке вокруг него. Мальчишку, ожидаемо, начали травить, но Поттер относительно адекватно переносил трудности, словно привык к этому. Даже рыжий дружок отвернулся от Поттера, и я еще раз подтвердил подозрения, что Уизли рядом с Гарри только ради личной выгоды, наверное, надеется урвать кусочек славы? Как низко. Но зато рядом с Поттером была категоричная и несносная грязнокровка Грейнджер, которая всюду совала нос даже туда, куда не следовало. Она умудрялась даже со мной спорить во время занятий, и если Роули делала это из-за ненависти к Грюму, то Грейнджер была обыкновенной маггловской дурочкой. Да, она отлично училась, но толку от этих знаний, когда на практике ты ничего не стоишь и не можешь их применить? Есть такая категория людей, стремящихся быть во всем первыми и лучшими, стремящиеся доказать собственную правоту. И я их не выносил, потому что сам когда-то был таким. Неприятно видеть свои качества в ком-либо. Но я надеялся, что во время турнира Грейнджер сможет использовать мозги по назначению и поможет Поттеру, раз природа не наградила его хотя бы зачатками разума. Другие чемпионы тренировались, поддерживали физическую форму. Крам делал зарядку по утрам, читал в библиотеке, готовился, а Поттер страдал ерундой, ничего не делал и ссорился с Малфоем. И все. Я, наблюдая за этим сумасшествием, скрипел зубами. Моргана, если бы я вляпался в подобную ситуацию, то уже давно бы перерыл всю библиотеку, искал бы информацию о турнире, узнавал о летальных исходах и подсчитывал вероятность своей смерти на состязаниях. Поттер же надеялся непонятно на кого. Вообще у меня было стойкое ощущение, что он просто не осознает серьезность ситуации, в которую попал. А зачем? Когда в год ты непонятно как победил Темного Лорда, потом спас философский камень с помощью друзей, а затем каким-то чудом грохнул василиска. Наверное, он и сейчас надеялся, что как-нибудь выживет. В отличие от Поттера я не обладал подобной везучестью. У меня было задание Темного Лорда, которое я должен был выполнить любой ценой. И дело не в клятве, я просто верил в то, что делаю. После долгих поисков я понял, что первое испытание как-то связано с чудовищами. А кто у нас специалист по разного рода тварям? Правильно, Хагрид. Придя к такому выводу, я лишь порадовался, что еще на школьной скамье заметил привычку лесничего по пятницам попускать стаканчик другой где-нибудь в Хогсмиде, поэтому в пятницу я отправился в магическую деревеньку, прикрыв все желанием проветриться, иначе от всякого рода журналов, контрольных работ и прочей ерунды у меня крыша поедет. К счастью, удача была на моей стороне, и в «Трех метлах» я встретил Хагрида, сидящего за дальним столиком. Он что-то попивал из большой кружки и выглядел довольным. Приблизившись к его столику, я кашлянул, привлекая внимание к себе: — Здравствуй, можно сесть, а то все столики заняты, — прокряхтел я. — А нога нещадно болит. — Тут я не лукавил. Фантомные боли преследовали меня и доводили чуть ли не до помешательства. — Конечно, садитесь, — пропыхтел Хагрид, посмотрев на меня мутным взглядом. — Ээээ, вы чего тут делаете? — нарушая все мыслимые и немыслимые правила орфографии, спросил лесничий. — Да так, вышел прогуляться и очень удачно, между прочим, — якобы доверительно сообщил я, взглянув на Хагрида. — И почему же? — уже немного захмелев, спросил лесничий. Я небрежно пожал плечами. — Встретил старого знакомого, — промолвил я. — Бывший сослуживец, сейчас он занимается магозоологией. — Я выдержал паузу, заметив, как загорелись глаза Хагрида. — Он и мне когда-то предлагал составить ему компанию. — А вы что? — спросил Хагрид. — Я больше специализируюсь по темным магам, — ответил я, вытаскивая фляжку, чтоб испить оборотное зелье. — Но он такое мне рассказал… — И что же? — живо спросил Хагрид, тоже приложившись к алкоголю в кружке. — Недавно он купил пару драконов у одного волшебника, — небрежно проговорил я. — И теперь я должен сообщить о нарушении закона. — Что? Но зачем? Драконы же совсем не опасные, а милые, — запричитал Хагрид. Я знал о его провалившейся попытке завести дракончика, и еще раз утвердился, что великан совсем неадекватен. Да, драконы милые, пока не поджарят тебя. — В самом деле? — с сарказмом спросил я. — Да, я могу доказать это, — доверительно сообщил лесничий. — В лесу спрятаны драконы для первого тура, — промолвил он, увидев тень недоверия на моем лице. Моргана, организаторы рехнулись. Это же совершенно опасные, неуправляемые существа, с которым десяток взрослых волшебников вряд ли справится, а тут дети. Впрочем, меня не должно это беспокоить. Хагрид, видимо, понял мое замешательство по-своему, и я решил играть до конца. — Не может быть, — будто бы потерянно промолвил я. — Может, я помогаю ухаживать за ними, — сообщил захмелевший собеседник, и я про себя усмехнулся. Да, верно говорил Долохов, алкоголь — лучшая сыворотка правды, прекрасно развязывает язык. — Я верю, — кивнул я. — Но погоди, если драконы для состязания, то… — я многозначно промолчал. — Что? — клюнул Хагрид. — Я беспокоюсь за Гарри Поттера, — придав голосу жалости, промолвил я, на самом деле я волновался о Темном Лорде, но кому это интересно? — Ему всего четырнадцать, а его соперникам по семнадцать. Боюсь, когда объявят о первом испытании, у Гарри не будет времени на подготовку, а это может привести… — я снова выдержал паузу, давя на слабое место лесничего, на привязанность к Поттеру. — К чему? — не понял Хагрид. Моргана, он действительно такой идиот или притворяется? Хотя вряд ли, так сыграть невозможно. — Гарри Поттер может сильно пострадать во время первого тура, ох, бедный мальчик, — я покачал головой. Хагрид позеленел лицом, словно Поттер уже умер. — Думаю, ему нужно помочь. — Как? — спросил тут же собеседник, и я едва не застонал. Хагрид не понимал элементарных вещей, прозрачных намеков. Если так дело дальше пойдет, мне придется запасаться успокоительным. — Ты должен сообщить ему о том, что будет на испытании. Я бы сам хотел, но мне нельзя, — удрученно вздохнул я. Лесничий согласно закивал. — В таком случае мне пора, нужно контрольные проверить, — заявил я, встав с места. Мерлин и Моргана, еще пара минут в обществе этого непроходимого идиота, и я начну кидаться Непростительными. Тупость Хагрида едва до нервного тика меня не довела. Но, разумеется, лесничий пошел за мной. Я скрипнул зубами, но ничего не сказал. Зная его любовь к тварям, я решил держать его на коротком поводке, поскольку чутье подсказывало мне, что Хагрид еще понадобится. Мы направились к выходу, но внезапно я увидел сидящего в углу, за столом с Грейнджер, Поттера, который помахал, очевидно, Хагриду, забыв, что на нем мантия-невидимка. Я остановился и похлопал спутника пониже лопаток, похлопать по плечу рост не позволял. — Он здесь, — шепнул я Хагриду, кивнув в тот угол, где сидел Поттер и компания. К счастью, уточнять, кто именно здесь, не пришлось, лесничий все понял. Мы приблизились к нужному столику, и я неотрывно смотрел на Поттера, который, кажется, вообще не понимал, что я его вижу. —Как дела? — гаркнул Хагрид. —Привет, Хагрид, хорошо, — улыбнулась Грейнджер. Я же, хромая, обогнул стол и наклонился, делая вид, что заглядываю в блокнот. Моргана, что это?! «ГАВНЭ»? Кто придумал такое бредовое название. Хотя едва ли меня это волновало. — Превосходная мантия, Поттер, — прохрипел я, вспомнив, как пользовался подобной. Поттер от изумления только что не упал со стула. Я усмехнулся. — Ваш глаз… то есть вы… — невнятно, заикаясь, мямлил тот. — Да. Что-что, а мантию-невидимку он видит насквозь. И скажу тебе, иногда это очень полезно. Хагрид тоже наклонился, как будто хотел заглянуть в блокнот, а сам прошептал Гарри: — Приходи сегодня в полночь ко мне в хижину. Надень эту мантию. — Хагрид выпрямился и прогудел: —Рад был свидеться, Гермиона, — подмигнул и зашагал к двери. Я поковылял за ним. Удивительно, но в нужный момент мозги Хагрида заработали, видимо, страх за Поттера сделал свое дело. —Почему он хочет встретиться со мной в полночь? — услышал я тихий голос Поттера, выходя из заведения.