***
Октябрь 1977 года. Школа Хогвартс. Начались учебные будни, чему я был весьма рад. Я очень любил учиться и старался все успеть, чтобы родители мной гордились. Я вставал рано утром, быстро приводил себя в порядок и начинал повторять уроки, чтобы лучше усвоить информацию и не опозориться на занятии. На уроках я задавал преподавателям с сотню вопросов, выверяя нюансы и тонкости. Преподаватели, как правило, расцветали от такого внимания, им было безумно приятно видеть интерес в глазах учеников. Они любили свои предметы и желали, чтобы студенты разделяли их любовь. Я был любимчиком у многих преподавателей, но был один предмет, который я учил со скрипом. Вернее, теория давалась мне легко, но практика оставляла желать лучшего. Защита От Темных Искусств стала для меня персональным адом. Я мог часами биться над каким-то заклинанием, теряя напрасно силы, а тот же Рабастан с первого раза осваивал заклинание и снова начинал страдать ерундой. Моргана, как же я ему завидовал. Погода на улице очень быстро испортилась, в замке стало ощутимо холодно, к счастью, на Слизерине все студенты безупречно владели согревающими чарами, отчего в комнатах становилось жарко. Именно по этой причине я иногда предпочитал делать уроки в общей гостиной, хотя место это было не самое лучшее. В комнате мы жили втроем, и имелись письменные столы, еще можно было делать уроки в библиотеке, как правило, благодаря стараниям мадам Пинс там царила звенящая тишина. Однако, несмотря ни на что, я вечерами, когда уже заканчивал все письменные занятия, обосновывался в гостиной, читая какую-нибудь книжку. Я старательно убеждал себя и окружающих, что делаю это только из-за того, что в комнате жарко, на самом деле я жаждал находиться поближе к Яксли. Эстель Яксли вечерами тоже обосновывалась в гостиной и писала конспекты, сидя в углу за столом. Я, же устроившись в кресле недалеко от камина, делал вид, что читаю, а сам наблюдал поверх страниц за девушкой. Вот и в этот холодный вечер я устроился на привычном месте и смотрел, прищурившись, на Яксли, которая, закусив губу и наморщив аккуратный носик, что-то писала на листе пергамента. Девушка умудрилась заболеть, поэтому сегодня пропустила тренировку под проливным дождем. Но ее, вроде бы, это не сильно расстроило. — Тряпочку принести? — похлопав меня по плечу, спросил Эван Розье, только-только вошедший в гостиную. — Зачем? — спросил я, посмотрев на друга. Он лишь усмехнулся, покосившись на однокурсницу, которая, кажется, нас не замечала. — Слюни вытереть тебе, — ответил со смешком Эван и рассмеялся, привлекая внимание девушки. Она смерила нас заинтересованным взглядом и улыбнулась, отчего я мгновенно покраснел. — Тише ты, — взмолился я, глядя на друга, который продолжал улыбаться. В этом был весь Розье, он любил вечеринки и веселье, любил шумные компании, но это не мешало ему хорошо учиться. — Пригласи ее в Хогсмид, раз она тебе покоя не дает, а то, боюсь, скоро затопишь гостиную слюнями, — со смешком сказал Розье, а я еще сильнее покраснел, что выглядело довольно жалко. Я смущенно покосился на Яксли, которая продолжала за нами наблюдать с улыбкой на губах, оставалось надеяться, что она ничего не слышала. От необходимости что-либо отвечать меня спас приход сборной факультета по квиддичу, промокшей до нитки и продрогшей, на улице лил дождь, но Блэк решил все равно продолжить тренировку, он был полон решимости в этом году выиграть кубок школы. Но одного взгляда на однокурсников хватило, чтобы понять, что-то произошло. Рабастан со злостью пнул диван и развалился на нем. Его черные, чуть вьющиеся волосы промокли и теперь пришли в полный беспорядок. Выглядел Лестрейндж взбешенным не на шутку. Регулус тоже казался мрачным и бледным, крылья его узкого носа раздувались от гнева, а светлые глаза метали молнии. Видимо, произошло что-то, что вывело его из равновесия. — Что случилось? — спросила Яксли, увидев товарищей по игре. Девушка встала и, кутаясь в шаль, приблизилась к игрокам. — Имели удовольствие побеседовать с гриффиндорцами, — рассказал Регулус. Яксли в ужасе округлила глаза, не понимая, что произошло. — Мы уже заканчивали тренировку, дождь усилился, но вдруг на поле выскочило около десяти студентов и начали сбивать нас с метел заклинаниями. К счастью, никто серьезно не пострадал, кроме этих идиотов. Я в ужасе посмотрел на Блэка, который потирал руку. Они совсем ополоумели? — Пришлось ответить, сейчас с этими недоумками беседует директор, нас отправили переодеваться, — рассказала Алекто Кэрроу. От дождя ее темно-рыжие волосы растрепались и торчали безобразным веником во все стороны. Ее брат выглядел таким же помятым. — Вряд ли этим кретинам что-то грозит, — цокнул языком Рабастан. — Зато у тебя запросто могут появиться проблемы, — обращаясь к Лестрейнджу, заметил Кэрроу. Я навострил уши, не понимая толком, что именно произошло. Но, кажется, Рабастан снова что-то натворил. — Басти, не надо было проклинать Уилсона, — промолвил Блэк, строго глядя на друга. — А что я должен был делать, этот кретин едва не угробил меня, сломав подо мной метлу, а там высота, между прочим, нешуточная, я переволновался и зарядил проклятьем в придурка… — Рабастан злобно взглянул на Регулуса, который пригладил волосы и тяжело вздохнул. — Ты хоть понимаешь, что тебе теперь грозит отчисление? — заявил на полном серьезе Регулус Блэк. Но Рабастан лишь пожал плечами. Видимо, рассчитывал на власть и богатство отца. — Я бы подумал, что грозит этому придурку, когда мой отец узнает о случившемся, — легкомысленно заметил Лестрейндж, не обремененный совестью и инстинктом самосохранения. — Я прошу не выражаться в присутствии дам, — заявил Блэк, отчего Рабастан только закатил глаза. — Как прикажете, сэр, — съехидничал Лестрейндж. — Почему они напали на вас? Что стряслось? — спросила Эстель Яксли, в точности озвучив вопросы, которые теперь вертелись у меня в голове. Просто так, ради развлечения нападали только Мародеры, но они уже давно закончили школу. Значит, должна быть какая-то весомая причина. — Директор рассказал, что сегодня днем была уничтожена семья магглорожденных волшебников, — мрачно проговорил Амикус Кэрроу. — Над домом сияла Темная Метка. Говорят, что Сами-Знаете-Кто лично участвовал в расправе. Яксли вздрогнула и закрыла рот ладонью. На ее лице отразился самый настоящий ужас. — Будто ему делать нечего, — раздраженно фыркнул Рабастан, за что получил слабый тычок от Регулуса. Я даже не обратил внимание на его слова, поскольку был поглощен размышлениями. Да, если раньше были слышны отголоски грядущих сражений, над страной собирались тучи, и иногда случались странные исчезновения, случайно погибали какие-то чиновники, и связать эти происшествия было невозможно, то в последние годы все чаще и чаще было слышно об организации, возглавляемой сильным темным магом, имя которого боялись даже прошептать. Говорили, что на его имя наложено заклинание табу, стоило даже шепотом произнести Его имя, как он мгновенно появлялся перед тобой. На мой взгляд, это всего лишь слухи. А если несколько человек одновременно в разных частях страны скажут его имя, что тогда? К кому Темный Лорд отправится первым? Глупости какие-то. Но суть оставалась такой, что имя этого волшебника боялись произнести. Его называли как угодно: Сами-Знаете-Кто, Неназываемый, Тот-чье-имя-нельзя-называть, особо смелые могли прошептать Темный Лорд. Меня интересовала личность этого великого человека. Все-таки не каждый способен достичь подобных высот. Он появился из ниоткуда и никого не оставлял равнодушным. Его ненавидели, его презирали и боялись до дрожи в коленях. Его называли величайшим тираном в истории. Магглорожденные сравнивали его с сатаной или же антихристом, пришедшим в этот мир, чтобы погубить все живое. Темным Лордом восхищались, ему поклонялись, словно божеству… Я не знал, кто он, но его мрачная фигура восхищала меня. — Видимо, эти идиоты решили отомстить нам за то, что мы не совершали, — заключил Регулус Блэк. — А что ты хотел? Логика, достойная Гриффиндора, — ехидно заметил Лестрейндж, который все еще выглядел взбешенным. — С этого дня ходим небольшими группами и не оставляйте без присмотра малышей. У Гриффиндорцев мозг с грецкий орех, они способны на все что угодно, — на правах старосты распорядился Блэк и направился в свою комнату. Следом по комнатам разошлись остальные слизеринцы. Я же, понимая, что почитать вряд ли получится, поспешил в комнату. Однако у самой двери внезапно замер, услышав приглушенные голоса. — Рабастан, прошу тебя, ничего не предпринимай, — говорил Блэк уверенно. — Я сверну ему шею, — мрачно заключил Лестрейндж, который никогда не отличался терпением. Он был самый неуправляемый среди всех моих знакомых и мог вытворить все что угодно. По этой причине я его опасался. — Рабастан, — устало вздохнул Блэк. Иногда мне казалось, что из всех моих знакомых самый здравомыслящий Регулус, но и у него были свои тайны. Взять хотя бы то, как люто он соперничал с братом за место под солнцем. Я поймал себя на том, что с интересом подслушиваю чужой разговор. Мучительный стыд заполнил мою душу. Стало жутко неловко, и я открыл дверь и вошел. Все-таки это моя комната тоже. Регулус Блэк стоял, скрестив руки на груди, и смотрел задумчиво в окно, выходящее на глубины Черного озера. Он уже был облачен в чистые и сухие одежды. Рабастан же стоял обнаженный по пояс, впрочем, стоило мне войти в комнату, как он резво схватил белую выглаженную рубашку и натянул ее. Я краем глаза заметил на его левом предплечье какое-то темное пятно, но разглядеть не смог (ко всем моим проблемам со здоровьем можно прибавить плохое зрение). Я не придал этому значения, наверное, показалось. Лестрейндж, облачившись в чистые одежды, плюхнулся на кровать и, вытащив из-под подушки какие-то фотокарточки, начал внимательно их рассматривать. Регулус же сел за стол и начал писать эссе по зельеварению. Я же, игнорируя напряжение, повисшее в воздухе, сел на кровать и погрузился в чтение учебника по трансфигурации. От обилия терминов уже кружилась голова, глаза слезились от напряжения, но я убеждал себя в том, что оставшиеся двадцать страниц нужно дочитать любой ценой. А выучить все это я могу утром. — Кстати, — нарушил повисшую тишину Лестрейндж. — Блэк, ты говорил, что братец тебе в наследство кое-что оставил. — Он, усмехнувшись, устремил взор темно-карих, почти черных глаз на Регулуса, который от упоминания старшего брата весь напрягся и сжал руку в кулак. — Скорее, забыл забрать свой хлам, когда поспешно сбегал из дома, — поправил Регулус, и я невольно удивился злобе, которая сквозила в его голосе, когда он говорил о брате. — Это не главное, — отмахнулся Рабастан, никогда не считавшийся с чувствами окружающих. — Ты можешь привести это мне? — Ты с ума сошел? — задал риторический вопрос Регулус. — Тебе мало извечных дуэлей, спиртных напитков и похождений в Хогсмиде? — Поверь, это не весь список моих подвигов, — нагло ухмыльнулся Рабастан. — Я не хочу рисковать репутацией, — заметил Регулус, смерив друга внимательным взглядом. Рабастан растянул губы в усмешке. — Своего не упустишь, — хмыкнул Лестрейндж. — Что ты хочешь взамен? — спросил он прямо. Я лишь усмехнулся, прекрасно понимая, что слизеринцы ничего и никогда не делают просто так. — Дай мне скопировать конспекты твоего брата, ты все равно ими не пользуешься, а они только пылятся в сундуке, — выставил условие Блэк, внимательно глядя на друга. — Хорошо, — кивнул Рабастан. — По рукам. Друзья обменялись рукопожатиями и вернулись к своим делам. Я же продолжил читать учебник, но мысли мои то и дело возвращались к этому разговору. О чем они говорили? Что оставил Сириус брату в наследство? Почему этим заинтересовался Рабастан. Зная Лестрейнджа, я предположил, что это нечто запрещенное то, из-за чего можно получить выговор в стенах школы, или даже вылететь из Хогвартса.***
На следующий день на завтрак мы отправились большой компанией. Войдя в Большой зал, я удивился тишине, царившей в помещении. Не было слышно веселых голосов. У большинства на лице читалась печаль. Студенты жались друг к другу и опасливо перешептывались, поглядывая на стол Слизерина. Мы прошли к нашему столу и сели, не обращая внимания на косые взгляды. Несколько студентов читали Ежедневный Пророк, на первой странице которого имелась фотография с пылающей в небе черной меткой. Меня охватил странный трепет, я подался вперед, желая получше разглядеть изображения. Череп сиял на угольно-черном небе, зияющие глазницы смотрели, казалось, в самую душу, обнажая самые сильные страхи, а изо рта выползала гигантская змея. Это какой должна быть магия, чтобы сотворить подобное колдовство? — Даже детей не пожалели, сволочи, — послышался злобный голос одного из студентов, сидящего за соседним столом. Он смял газету и отшвырнул ее в сторону. — Бедные люди, этих чудовищ нужно поймать и уничтожить. — Да, и начать со Слизерина, зачем нам рассадник заразы под боком? — воинственно вскрикнул один из гриффиндорцев. Его дружки поддержали его свистом. Я напрягся, наблюдая за происходящим. От всего случившегося у меня слегка крутило живот, я через силу запихал в себя пару вафель, чтобы не упасть от голода. — Лестрейндж, твой папаша рассказывает тебе о подвигах? — крикнул кто-то. Рабастан, который в противовес мне, плотно позавтракал, напрягся и смерил крикнувшего мрачным взглядом. Регулус, предчувствуя ссору, положил руку на плечо друга, но едва ли это могло усмирить горячий нрав Лестрейнджа. Имена Пожирателей Смерти еще не были известны широкой публике, никто не мог с точностью сказать, кто состоит в запрещенной организации, но тень подозрений ложилась на многих волшебников. — Интересно, кто тебе утрет сопли, если папашу в Азкабане запрут? — Повтори, — таким тоном, от которого у меня по спине пробежали мурашки, сказал Рабастан, глядя на собеседника. — А, ты не только тупой. Но и глухой, — хмыкнул магглорожденный, рискнувшись ляпнуть такое. Я опасливо посмотрел на Рабастана, который промокнул губы чистой салфеткой и отложил ее в сторону. Лестрейндж имел прекрасную способность взрываться по любому поводу, но на этот раз он все-таки пытался сохранить самообладание. Рабастан мрачно смотрел на крикнувшего мальчишку, своего ровесника, его смуглое лицо приобрело бесстрастное выражение, в глазах вспыхнул дьявольский блеск, а на виске надулась венка, говорящая о приближении бешенства. Регулус, наклонившись к другу, начал что-то шептать, призывая его к спокойствию. Вроде бы, помогло, но тут самоубийца из Гриффиндора решил снова испытать судьбу. — Что, ищешь утешение в друге, может, ты из этих? — юноша нахально улыбнулся. Лестрейндж взвился на ноги. — Я вижу, тебе твой язык не очень дорог, Грейс, — неприятно улыбнулся Рабастан. — Как жаль, что я не обижаю слабаков, — бросил он и покинул Большой Зал, взяв сумку с учебниками. Грейс покраснел от злости и отшвырнул вилку. Я вздохнул от облегчения, радуясь, что Слизерину удалось избежать конфликта. Все-таки большую часть баллов приносил я, а Лестрейндж без зазрений совести нарушал правила. Впрочем, он был не так уж и плох. Он блестяще играл в квиддич, и в дуэльном клубе у него было все не так уж и плохо. Занятия прошли в каком-то диком, быстром темпе. Я исправно конспектировал лекции, стараясь запомнить как можно больше информации. Я чувствовал, что в воздухе повисло гнетущее напряжение. Все испытывали страх. Все боялись. Во мне же вспыхнул интерес, хотелось узнать как можно больше о Темном Лорде. Все-таки редко появляется кто-то настолько великий, и мне хотелось дотронуться до легенды. После занятий я направился в библиотеку, желая изучить все газеты за последние десять лет. Наверняка там была информация о Темном Лорде и организации, которую он возглавил. Получив подшивку газет, я устроился в укромном уголке и, воровато оглядевшись, погрузился в изучение информации. Первое упоминание о Темном Лорде датировалось июнем 1966 года, тогда внезапно пропал молодой и амбициозный чиновник Министерства. Он открыто поддерживал Нобби Линча, первого магглорожденного Министра Магии, которого не приняли чистокровные волшебники. Спустя пару лет Нобби Линч внезапно подал в отставку, опасаясь за свою жизнь. Если верить статье, министр был до того напуган, когда отказывался от должности, что заикался. Он внезапно скончался спустя два месяца после отставки. По официальному заключению — вполне еще здоровый мужчина помер от сердечного приступа. Его смерть тут же повесили на организацию, возглавляемую Темным Лордом. Для него деятельность Линча была как кость в горле. Кровавый след тянулся через года, число жертв росло, но их было не так много, чтобы бить тревогу. Уже в 1970 году Магическую Британию потряс грандиозный скандал. Глава отдела международного сотрудничества, полукровка по происхождению, был обвинен в коррупции и пойман с поличным. Следом лишился должности главный казначей Визенгамота, на нем было более серьезное обвинение — растление малолетних, провокационные снимки были опубликованы в газетах. Другой политический соперник Темного Лорда, публикующий в газетах статьи о преимуществах магглов, внезапно совершил самоубийство на глазах у сотен людей, повесившись в Министерстве. Говорят, он был под Империо. Все освободившиеся должности заняли абсолютно чистокровные волшебники с консервативными взглядами. Я читал про это и с одной стороны ужасался, но с другой — мной овладело настоящее восхищение. Это каким нужно быть прозорливым и хитрым, чтобы в течение нескольких лет оплести целую страну сетями интриг и осторожно, без лишних свидетелей убрать неугодных? Должно быть, Темный Лорд — самый гениальный выпускник Слизерина. Хотелось бы мне хоть мельком на него взглянуть. Интересно, он красив? Или же не обладает приятной внешностью? Наверное, второе. Зло не может быть привлекательным.