Сынок

Жизнь наладилась. Впервые за долгое время, настолько долгое, что казалось вечностью, жизнь снова стала нравиться. Хотелось жить. Словно человек, который разучился дышать, снова сделал вдох. Джон начинал каждое утро с пробежки под предводительством Дерека, затем принимал душ, наливал себе чашечку некрепкого кофе и смаковал ее, сидя во внутреннем дворике. Утром солнце еще не жарило, свежий ветерок сопровождал новый день, и Джон жмурился как кот, думая о сыне. Боль все еще находилась внутри. Но с каждым днем трансформировалась во что-то более светлое. Не раздирала изнутри, а перерастала в усталость, печаль. В груди перестало колоть, сердце больше не сжималось. Джон Стилински вернулся. И был готов идти дальше. Пока не случилось страшное. Это был привычный вечер, Джон читал газету, сидя на кухне, немного нервно поправляя очки. Было уже довольно поздно, а Дерека все еще не было. По кратким сводкам от Хейла и Скотта, Стилински знал о каких-то сложностях со стаей из соседнего штата. Хейл уехал рано утром на встречу с ними, и так до сих пор не вернулся. Не знай Стилински об этом, спокойно бы пошел спать, не дожидаясь, однако какое-то смутное предчувствие беспокоило и заставляло нервно оглядываться на часы каждые десять минут. Спустя час Джон совершил несколько звонков, однако ни Дерек, ни Скотт не взяли трубки, а судя по ответам Мелиссы, Стилински понял, что та ни о чем не догадывается. Сославшись на скуку и успокоив ее, он дружелюбно попрощался и стал снова ждать. Часы пробили два ночи, когда Джона, прикорнувшего в кресле в гостиной, разбудил какой-то негромкий скрежет. Он поднял голову, прислушался, но ничего не услышал. Провел рукой по лицу, смахивая наваждение, однако через пару секунд звук повторился. Совсем невесомый, будто что-то скребется о дерево, он становился все реже и медленнее. Джон поднялся, нахмурился и вышел в коридор, дожидаясь его повторения. И в следующую секунду понял, что что-то царапает его входную дверь. Стилински резко отворил ее и увидел волка, лежащего на его крыльце в луже собственной крови. Лапой из последних сил он пытался дать о себе знать. Стилински подлетел к нему, опускаясь на колени, и домашние светлые брюки тут же начали пропитываться красной краской. В запахе отчетливо ощущался привкус металла, от которого желудок сжался. Волк дрожал, находясь на грани сознания. Его тело покрывали разорванные раны, на вид совершенно несовместимые с жизнью. Дерек выглядел плачевно. Будто вот-вот умрет. — Дерек, держись, — пытаясь справиться с паникой, Джон судорожно оглядывал его, пытаясь понять, что делать. — Потерпи, все будет хорошо, — повторял как мантру. Он рванул в гостиную к телефону, стараясь успокоиться настолько, чтобы попадать пальцами по кнопкам. Давалось не слишком хорошо, но уже через минуту гудки сменились голосом Дитона. — Дитон, срочно. Шериф Стилински. Дерек сильно ранен. — Насколько сильно? — максимально по-деловому спросил Дитон, по своему обыкновению переходя к делу без лишних вопросов. — Я думаю, он умирает, — прошептал Джон, не в силах сохранять трезвый рассудок. — Джон, я в сорока километрах от Бикон-Хиллс. Буду в течение двадцати минут в своей клинике. Ваша задача — привезти Дерека туда. Справитесь? — Дитон, он не справится. Если я сейчас его потревожу, он потеряет еще больше крови. — Дольше времени займет, если я заеду в клинику за медикаментами. Мы можем не успеть. Вы справитесь. Обеспечьте ему что-то вроде носилок, чтобы особенно его не трогать. Перед этим желательно вколоть кое-что. Лекарство есть в запасах Стайлза, я уверен. Вы сможете его найти? — Господи, Дитон, я никогда не делал уколов. — Ничего страшного, средство кровоостанавливающее, не нужно колоть куда-то конкретно. Ваша задача — просто поместить лекарство внутрь, дальше кровоток все сделает сам. В трубке слышался рокот двигателя, по всей видимости Дитон уже был за рулем. Он назвал препарат, и Стилински рванул в комнату сына. Заглушая привычную ностальгию, появляющуюся на пороге этой комнаты, Джон принялся раскрывать ящики шкафов и комодов, параллельно получая дополнительные рекомендации от Дитона. Где Стайлз мог все это хранить? Шериф всегда старался сохранять дистанцию со сверхъестественным миром, поэтому не влезал в дела сына. Попрощавшись с Дитоном на ближайшие восемнадцать минут, Стилински принялся за поиски в три раза усерднее. Ящик за ящиком, он находил носки, книги, всякий хлам и ничего полезного. Мысленно проклиная себя за создание беспорядка в столь оберегаемом месте, Джон осматривал пространство в поисках скрытых местечек, куда бы шериф и не заглянул бы в обычное время. Стараясь отгонять мысли о том, что там, на крыльце, лежит умирающий Дерек Хейл, надеясь, что тот все еще живой, Джон кинулся на колени, заглядывая под кровать. Среди горы комиксов, разбросанных карандашей и красных ниток для обожаемой Стайлзом доски преступлений пылилась небольшая коробка, несколько похожая на кейс. Джон вытащил ее, открыл и обнаружил препараты, которые видел впервые, пучки целебных трав и небольшие мешочки с сомнительного вида содержанием. Там же лежало и несколько шприцев. Стилински быстро нашел нужную ампулу с кровоостанавливающим, осторожно, но решительно раскрыл упаковку со шприцом, стараясь не касаться иглы руками, — времени на стерилизацию не было. Каким-то совершенно удивительным в своей отточенности движением твердой руки он вобрал в шприц нужное количество лекарства, и бросился бежать к волку. Дерек выглядел очень плохо. Он хрипел от боли, но все еще дышал. Джон немного нерешительно осмотрел все тело волка, ища на свой собственный взгляд достаточно правильное для укола место, опустился на колени и воткнул иглу в шею Хейла. Тот дернулся, но совсем ослаблено. Стилински осторожно опускал клапан, лекарство медленно проникало внутрь, и Дерек почти моментально задышал легче. Неизвестно, что за магические лекарства у этого Дитона, но тот явно знает свою работу. Приняв эту маленькую победу, Джон побежал в гостиную и стянул с дивана старый плед. Он развернул его прямо на земле перед крыльцом и подскочил к волку. — Дружище, сейчас будет немного тяжело, но ты сильный парень. Нужно потерпеть, — произнес Джон, и приподнял переднюю часть волка. Тот оказался гораздо тяжелее, чем Джон предполагал, и ему пришлось приложить всю свою силу, чтобы хоть чуть-чуть его подвинуть. Волк заскулил, но все еще неубедительно. И как еще не отключился от боли, удивился Джон. Он перекатами уложил Хейла на плед, и также осторожно стал перетаскивать плед ближе к машине. Сначала за один край, потом за другой. С пледом работа стала гораздо проще, и вот он уже открывает заднюю дверь своего джипа, готовясь к последнему сверхусилию. Поднять волка оказалось почти непосильной задачей. В дальнейшем ссылаясь на приток адреналина, Джон, сжав зубы, все же затолкал Дерека в машину. Кровь все еще сочилась из ран, однако гораздо в меньшем объеме, что не могло не радовать. Джон оббежал машину, сел за руль, завел двигатель и на запредельной скорости рванул в клинику Дитона. Благо машин на дороге среди ночи не было. Волк сзади жалобно и тихо поскуливал. Мимо пролетали светофоры и огни фонарей. Руки потряхивались, и Джон со всей силы вцепился в руль, заставляя их оставаться твердыми. Всего через восемь минут он остановился возле ветеринарной клиники. В тот же момент к входу подлетела другая машина, из которой вылетел сосредоточенный Дитон. Выглядел он, как всегда, бодро и уверенно, в привычной идеально разглаженной рубашке, с небольшим чемоданчиком в руках. Он кивнул Стилински в знак приветствия и без лишних слов открыл заднюю дверь машины шерифа. — Состояние стабильное, но лучше бы поторопиться, — дал заключение врач после небольшого осмотра. Дитон бегом кинулся к двери, открыл ее ключом и исчез внутри на несколько секунд. Вернувшись, он подхватил края пледа с одной стороны, и немного подвинулся, чтобы Стилински смог перехватить другую половину. Джон быстро понял, что от него требуется, и они довольно резво вытащили Дерека из машины, быстро перебегая к клинике. Внутри уже горел свет, на столе лежали некоторые инструменты. Бережно опуская Хейла на металлическую поверхность, Дитон сказал: — Дерек, мне нужно чтобы ты обратился. Волк резко выдохнул сквозь зубы. — Когда я дам команду, тебе придется обратиться. Будет больно. Хорошо? Волк рыкнул и зажмурился. Алан подготавливал несколько шприцев, заполняя их жидкостями из разных склянок, пока Джон в растерянности отступил к задней стене. Перспектива увидеть обращение его совершенно не прельщала, даже начало подташнивать. Появилась легкая испарина на лбу. Он осматривал Дерека, тяжело дышащего и лежащего к нему спиной. Внезапно тот повернул морду к потолку, пытаясь оглянуться назад. Джон подошел и потрепал того за загривок. — Все будет хорошо, — произнес Стилински. Он отчего-то остро почувствовал необходимость сказать Дереку об этом. Почувствовал, что очень нужен ему сейчас. Какие-то забытые отеческие чувства захлестнули его с головой. Вот здесь, прямо перед ним, лежит Дерек Хейл, которого пару месяцев назад вовсе не было в жизни старика, но если сейчас он умрет… — Алан, насколько все серьезно? Дитон последовательно вводил содержимое шприцев в Дерека. — Нормально. Думал, будет гораздо хуже, но он отлично держится. Если сейчас сможет вернуться в человеческую форму, раны заживут в течение нескольких часов. — А если не сможет? Дитон поднял серьезный взгляд на шерифа. — Если не сможет, то не сможет уже никогда. — Что это значит? — То и значит. Я не могу отследить точную причину, но регенерация не работает. Возможно, влияние друидов или эмиссара стаи, с которой Дерек общался. Очевидно, не естественный ход вещей. Прямо сейчас он умирает, потому что все еще теряет кровь, а раны не затягиваются. Джон почувствовал, как волосы на затылке зашевелились при мысли о том, что он может сейчас потерять Дерека. Пацана, который готовил завтраки, дерзил и заставлял бегать по утрам. Пацана, что стал сыном. Не заменил. Стал им. Глаза как-то непроизвольно заслезились, но Джон тряхнул головой, продолжая поглаживать спину волка. Тот на удивление почти заснул. — Как поможет обращение? — Такие ритуалы нельзя применить на обе формы. Обращение является своеобразным очищением и обладает целительным эффектом в подобных ситуациях, поскольку неестественные процессы теряют свою силу. — Неестественные процессы — это магия? — Проще говоря, да. Джон шумно сглотнул. Этот мир насильно сносил все возведенные против него границы. Магии Стилински еще не хватало. — Что же ты делаешь сейчас, если обращение и есть лекарство? — Несмотря на обращение, первое время Дереку-человеку будет нестерпимо больно. Я пытаюсь облегчить эту боль, когда он с ним справится. Джону понравилось это «когда», а не «если». Дитон совершил еще несколько манипуляций, тяжело вздохнул и кивнул. — Сейчас, Дерек. Сначала ничего не происходило. Волк продолжал лежать, только приоткрыл один глаз, внимательно смотря на врача. А затем раздался вой, волка скрутило прямо на столе. Послышался отчетливый треск, будто ломались кости. Джон отошел на пару шагов назад в ошеломлении, не в состоянии оторвать глаза то Хейла. Тело расширялось как в фильме ужасов, шкура приобретала другой цвет, волосы уменьшались. Волк продолжал выть и тявкать. Спустя годы Джон будет вспоминать этот момент как один из самых страшных, увиденных им вживую. Ему, мужчине глубоко за шестьдесят, повидавшего жизнь с работой шерифа за плечами, захотелось выбежать отсюда и заплакать. Состояние колебалось между острой паникой и потерей сознания. Он зажмурился и стал делать единственное, на что еще оставались силы. Молиться. Чтобы это поскорее закончилось, и чтобы Дерек остался жив. Благо, будто услышав его молитвы, закончилось все также быстро и неожиданно, как и началось. Дерек лежал на столе без сознания. Дитон долгие минут десять просчитывал ему пульс, внимательно осматривал раны, обрабатывая их очередными лекарствами. Сделал еще пару уколов. — Отлично, — произнес Дитон, наконец поднимая глаза на шерифа. Джон молчал. Он все это время наблюдал за действиями ветеринара, не в силах сдвинуться с места, что-то сказать и даже моргнуть. — Джон, все прошло отлично, — повторил Дитон. Он подошел к Стилински, положил руку тому на плечо, похлопывая и направляя сдвинуться в сторону стула. Усадил его и принес стакан воды. Джон сделал пару глотков. — От… — прохрипел Стилински и откашлялся. — Отлично? — Пульс сильный. Кровь остановилась. Регенерация в действии. Все прошло даже лучше, чем я ожидал. Уже к утру будет как новенький. Джон даже слегка осел на стуле и глубоко вздохнул. Все закончилось. Дерек жив и теперь в порядке. *** Утро началось с проливного дождя. Тяжелые капли стучали по карнизу клиники, создавая усталое умиротворение в унисон с глубоким дыханием спящего Дерека. Все это время Джон провел сидя у этого злополучного стола. Уснуть не смог, оно и ясно. После этого он еще долго не сможет привычно спать. Ближе к восьми утра Дитон, проспавший ночь на кушетке в соседнем кабинете, заставил его съездить домой, предварительно сделав прогноз о том, что Хейл будет спать еще несколько часов. Приехав домой, Джон отметил, что всю кровь с крыльца смыло бесследно. Будто и не было. Он постоял, посмотрел на мокрые доски и устало вошел внутрь. Есть не хотелось, но он заставил себя слегка подкрепиться и выпить крепкого чая. Переоделся, бросая окровавленные штаны сразу в мусорное ведро. Прослушал несколько сообщений на автоответчике, созвонился со Скоттом, который также всю ночь места себе не находил, понятия не имея, где носит Хейла, и почему тот не вышел на связь после встречи со стаей. В доме было тихо. Снаружи все еще стучали капли дождя по крыше, шелестели листья, внутри часы на стене отбивали свой привычный такт. Джон устало опустился на диван, проводя ладонью по лицу. Мыслей не было. Было опустошение. Усталость. И четко ощущался страх. Страх очередной потери. Сидя на диване своей гостиной, на Джона тяжелым грузом легло осознание того, насколько сильно он привязался к Дереку Хейлу. Когда он лежал там, борясь за жизнь, Стилински представил, каково будет жить без него. И оказалось, что в его голове смерть Дерека приравнялась к смерти Стайлза. Она бы стала его личной смертью. Очередной. *** — Как тебе живется без меня? — спросил Стайлз в свой ежедневный звонок после обязательных вопросов о количестве потребляемого им жареного и уровня давления утром. — Стайлз, ты уехал в университет в нескольких часах езды, а не на другую планету. — Это приличное расстояние для нашего привычного холостяцкого образа жизни. — Разумеется, — хмыкнул Джон, стягивая кобуру с пояса. Он только вернулся со смены. — Надеюсь, ты еще не нашел мне замену? — В лице кого, например? — Я ни на что не намекаю, но, если женишься раньше меня, я начну комплексовать. — Ты все время комплексуешь, — снова хмыкнул шериф. — Провожу вечера привычно: разогреваю еду, смотрю какой-нибудь матч или новости и иду спать. Разговариваю с тобой. Ничего не изменилось. — Тебе не одиноко? — А должно быть? Стайлз вздохнул. — Не должно быть, — произнес он в трубку и ненадолго задумался. — Я немного переживаю по этому поводу. Не хочу, чтобы тебе было одиноко. Джон улыбнулся. Этот вечно переживающий за него Стайлз. — Мне не одиноко. Я так устаю от людей за день на работе, что сейчас доволен как слон, когда прихожу домой. — А, то есть вот так? Рад, что я уехал и больше не приседаю тебе на уши? — возмущенно завопил Стайлз. Шериф засмеялся. — Я скучаю, пап, — неожиданно произнес Стайлз. — И я скучаю, сын. Не волнуйся. Все будет хорошо. *** — Рад тебя видеть, — первым делом произнес Джон, когда Дерек, наконец, проснулся. Тот осоловело осмотрел комнату, перевел взгляд на Стилински. — И я рад, — прошептал Хейл. — Как себя чувствуешь? — спросил входящий в комнату Дитон. — Как-будто умер. — Добрый знак, — хмыкнул врач и приступил к очередному осмотру. — Осложнений не наблюдаю. Организм работает как часы. Для полного восстановления настоятельно рекомендую отлежаться хотя бы этот день. На этих словах Хейл начал подниматься. — Рекомендую, но не настаиваю, — цокнув языком, сказал ветеринар. Пока Дерек одевался и приходил в себя, Джон переговорил с Аланом, взял лечебные травы для отваров на вечер и повернулся к Хейлу. — Ну что, едем домой? Дерек взглянул на него. — Едем домой, — повторил он. И улыбнулся.