***
Девочки пришли минут через пятнадцать, как и следовало ожидать, Фиби и Дейзи облепили Гарри со всех сторон, задавая ему детские вопросы, а Физзи и Лотти смущённо ему улыбнулись. Луи помог маме накрыть на стол, наблюдая за тем, как Стайлс чудесно справляется с четырёхлетними близняшками, показывая им свои кольца и позволяя заплетать свои длинные кудри. Джоанна взглянула на альфу, который сидел на ковре в гостиной, разрешая её младшим дочерям измываться над ним резиночками и заколками. — Так вы встречаетесь полгода? — уточнила Джей, посмотрев на сына. — И знакомы полгода? — …да. Я знаю, что ты скажешь, но мы истинные, так что не имеет смысла торопимся мы или нет. Мам, мне очень хорошо с ним, он очень заботливый. — Луи-и-и, — возмущённо обратилась к нему женщина, — а тебя не волнует, что ты итак предостаточно пропустил в университете? Думаешь, я не звонила декану? Ты как собираешься сессию сдавать? Ты вообще собираешься заканчивать университет? Томмо даже не стал скрывать того, как закатил глаза, потому что: «Мне уже девятнадцать, что она мне сделает?». — Мама, а тебя не волнует, что я потерял ребёнка? Не волнует, что я из шкуры вон лезу, чтобы соответствовать твоим ожиданиям? Почему ты так противишься мысли, что я вырос и хочу чего-то помимо учёбы? Была бы моя воля, я бы просто купил этот тупой диплом и жил так, как мне бы хотелось. Мам, Гарри правда хороший парень, я люблю его. — Да? Ты говоришь, что он заботится о тебе, но если бы это было так, то, во-первых, ты бы не залетел от него спустя полгода отношений, во-вторых, не потерял бы ребёнка, в-третьих… — Заткнись, ты ничего не знаешь! — воскникнул Луи, привлекая внимание Стайлса и вызывая удивление со стороны мамы. — Ты ничерта не знаешь! Ты не хочешь знать, потому что всё, что тебя волнует и всегда волновало – моя учёба. Но учёба ничего для меня не значит, потому что я устал, ты понимаешь?! Ты сделала это со мной! Ты – причина, по которой я всё время думаю о том, что обязан пойти в универ, сдать сессию на отлично! Ты – ёбаная причина того, почему я никогда не пробовал сигареты, не ел столько сладкого, сколько мне бы хотелось! Это всё ты! Джоанна хотела было дать сыну пощёчину, но Томлинсона кто-то отдёрнул, и она промазала. Гарри, держа своего омегу за талию, строго (злобно) уставился на женщину, ощущая, как внутри него всё закипает. Он готов устроить здесь сущий ад, но не станет, потому что помнит, что на кухне помимо Луи и Джоанны находятся четыре маленькие девочки от четырёх до двенадцати лет. — Ещё раз Вы попробуете ударить моего омегу, я буду вынужден подумать о том, как Вы обращаетесь со своими младшими детьми. Я буду обязан позвонить в органы опеки. Вам это понятно? Луи – мой омега, Вы не имеете на него никакого права ровно с того момента, как на его шее появилась моя метка. И Вы не имеете никакого права поднимать руку на моего омегу, Вам это ясно? Луи, поражённо смотрящий в пол, ощутил странную дрожь из-за металлического тона своего альфы. Он не боится, но он в шоке от услышанного, в шоке от того, что его мама замерла на месте. — Ты не посмеешь позвонить в органы опеки! — Ой ли? — усмехнулся Гарри. — Если Вы, не дай Бог, повысите голос на одну из своих дочерей, если Вы поднимите руку хоть на кого-то из них, то их фамилия в мгновение ока станет «Стайлс», а не «Томлинсон». Джоанна шокированно уставилась на него, а Луи отойдя от оцепенения, посмотрел на Стайлса, не понимая, серьёзен ли он. Но взгляд, тёмный от злости, был всё также прикован к женщине, которая даже не знала, что ответить. Лотти, которая напугалась точно также, как и её сёстры, решила увести их в гостиную, игнорируя возмущения Фиби. Парни всё равно больше не смогли бы оставаться в доме, словно ничего не произошло, поэтому они покинули кухню, оставляя Джей наедине с собой. Гарри подошёл к Шарлотте, сидящей на диване, и взяв небольшой листочек с красным карандашом, написал свой номер телефона, говоря: — Всё будет хорошо, малышка. Но если мама будет кричать на тебя или твоих сестёр, а то и бить, то позвони мне, хорошо? Просто, если дома будут какие-то проблемы, звони мне или Луи, хорошо? — она кивнула. — У вас обычно всё хорошо дома, или как? — Ну, мама иногда ругается… Она скучает по Луи, но постоянно говорит, что мы не должны быть такими, как он, говорит, что мы должны слушаться её и не думать о мальчиках… — В общем, позвони, если случится что-то серьёзное. Близняшки, которые до этого шептались с Фелисите, спрыгнули с дивана, обнимая Луи и прося не уезжать. Он вздохнул, понимая, что не хочет оставаться из-за мамы, но он больше полугода не видел сестрёнок… Обняв их, он поцеловал каждую в лоб, прося не расстраиваться и обещая приехать. Они вышли из дома и Томлинсон наконец-то посмотрел на альфу, который взял его за руку. Когда они подошли к машине, он решил спросить: — Ты говорил серьёзно? Про органы опеки. — Да. Луи, если в твоей семье есть проблемы, которые я в состоянии решить, я их решу. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, хочу, чтобы у твоих сестёр всё было хорошо. Прости, наверное, я перегнул палку, но я правда напугался, когда она хотела ударить тебя. Я не люблю насилие из-за отца. — …ты никогда не говорил мне о своём отце. — Как и ты о своём. — Гарри открыл для него дверь автмобиля. Когда они оказались в машине и Стайлс выехал с подъездной дорожки, он сказал: — Мой отец поднимал руку на маму и на нас с Джеммой. Ему было всё равно, насколько больно нам было. Он унижал нас и считал, что мы без него ничего не сможем. Но вскоре мама написала на него заявление и его повязали. Она развелась с ним и отсудила почти всё, что у него было. Больше я ничего об отце не слышал. — Ох, Хазза, это ужасно. Я, честно говоря, никогда не знал своего родного отца, так что мне нечего о нём сказать. Но то, что происходило в твоей семье… Иногда я удивляюсь, как люди с жестокими родителями могут стать такими заботливыми и любящими, как ты. — Я просто не хочу быть таким, как он. И я никогда не стану таким.***
Дома Луи решил приготовить что-нибудь поесть, потому что они так и не кушали с самого утра. Гарри тем временем устроился за столом с ноутбуком, чтобы позависать в Tumblr. Томлинсон погуглил, что можно приготовить и, сравнив ингридиенты одного из блюд с тем, что имеется у них в холодильнике, спросил: — Хочешь поесть мясной пирог? У меня неплохо получается готовить его. — Мне было бы интересно попробовать его, love. — с улыбкой ответил Стайлс, посмотрев на него. — Тебе нужно с чем-то помочь? — Нет, я очень давно не готовил один, боюсь потерять навыки. — усмехнувшись, сказал Томмо. — Но я не против того, чтобы ты посидел со мной, если ты хочешь. — Ещё как хочу, детка. Что думаешь по поводу того, чтобы сходить со мной куда-нибудь? Мы давно не были где-то помимо дома. Омега пожал плечами, интересуясь, куда они могли бы пойти. Немного задумавшись, Гарри тоже пожал плечами и неуверенно ответил: — Знаешь, мы могли бы связаться со знакомой моей мамы, про которую я готоворил. — Луи удивлённо посмотрел на него. — Мама сказала, что тебе нужно будет пройти какие-то обследования, результаты которых мы должны будем отправить её знакомой. Мы можем уточнить, какие именно обследования и прочее, а летом поехать в Германию, чтобы подлечить тебя. Это не очень романтично, но я хочу, чтобы тебе стало лучше. — Да, конечно я бы хотел этого, Хазза. Это даже лучше, чем поход в ресторан или поездка в Гранд Каньон. Но ты уверен, что нам помогут? Бесплодие, наверное, очень сложно лечить и… — Малыш, я обещал найти для тебя самых лучших врачей, поэтому не волнуйся. Если нам понадобится три года, то мы будем лечить тебя три года, пять лет – пять лет, понимаешь? — Понимаю. Спасибо за всё, что ты делаешь для меня. Парни улыбнулись друг другу и принялись заниматься своими делами. Гарри почитал пару интересных постов в Tumblr, но после посмотрел на Луи. Он так увлечённо занимается готовкой, что Стайлс ничего не смог поделать с собой, когда в его телефон оказался у него в руках с включенной камерой. Пока Томлинсон не видел, Гарри сделал несколько фотографий, а на пятой по счёту Луи поймал его с поличным. — Эй, ты что делаешь? — засмеявшись, спросил омега. — Ой… Ничего. — он спрятал телефон в карман. — Просто ты очень красивый. — Ты же никуда это не выложишь, верно? — Конечно нет, малыш. Слушай… ты же знаешь, что у меня гон во вторник, да? Я имею в виду, ты должен подготовиться заранее, понимаешь? — Томлинсон смущённо улыбнулся и, бормоча тихое: «Понимаю», медленно поднял взгляд на альфу, который облизнул губы, ловя его взор на себе. — Тебе нечего бояться, я буду очень нежен по отношению к тебе, обещаю. — Я знаю, Хаз. Я говорил с… Лиамом. Гарри удивлённо посмотрел на истинного, немного пугаясь мысли о том, что Ричардсон мог сболтнуть лишнего. Сердце кудрявого забилось куда медленнее, чем до этого, и он заметно занервничал. — Зачем? То есть… эмм, что он… что он сказал тебе? — Эй, всё хорошо. Мы просто поболтали с ним, я был немного напуган тем, что меня ждёт, мне всего лишь нужен был совет опытного омеги. Тем более, что он уже проводил с тобой гон, я подумал, что он мог бы… чёрт, Гарри, прости, я не должен был. Прости, я понимаю, что говорить с твоим бывшим за твоей спиной это ненормально, тем более о таком… я просто… — Луи, что он сказал тебе? — настоял на своём Стайлс. — Ничего! Ничего из того, чего бы я не знал! Почему тебя это настолько волнует? Ты боишься, что я могу узнать, что вы трахались? Я итак знаю это, и я понимаю, что всё это в прошлом, я понимаю, ладно? Тебе нечего бояться. Альфа вздохнул, тихо извиняясь перед ним и выходя с кухни. Он так и не вернулся на кухню, а Луи вернулся к готовке. Пирог оказался готов меньше, чем через два часа, и Томмо отправился на поиски Стайлса, надеясь нормально поговорить с ним. Зайдя в спальню, Томлинсон увидел парня, лежащего на кровати и слушающего музыку в наушниках. Гарри заметил его и убрал всё на тумбочку, когда омега забрался на их кровать, устраиваясь у него под боком. — Прости. Я должен был поговорить с тобой, а не с Лиамом. Я просто боялся поднимать эту тему, понимаешь? Для меня всё это впервые, я боюсь, что что-то пойдёт не так. Я не знаю, какие у тебя есть фетиши помимо того, как я одеваюсь, не знаю, как долго будет длиться гон, я ничего не знаю. — Луи, давай договоримся, если тебя что-то беспокоит, ты всегда будешь говорить об этом мне, а не кому-то другому, ладно? — младший кивнул, внимательно смотря ему в глаза. — Мне нравится асфиксия, я иногда удушаю омег, но совсем немного, я бы хотел попробовать заняться сексом с обездвиживанием, но только если ты согласен на всё это, я не против секс-игрушек. В среднем гон длится два-три дня, возбуждение возвращается каждые три-четыре часа. Что тебе ещё интересно? Луи смущённо сглотнул слюну и, облизнув губы, пересохшие от волнения, спросил: — Ты… ты можешь показать мне всё это? — Нет, малыш. Тебе нужно поберечь силы. И ты должен очень хорошо питаться эти три дня, потому что гон отнимет у тебя очень много энергии. Думаю, нам стоит обговорить такие детали, как твои таблетки и посторонние запахи. Ты не должен принимать подавители и блокаторы, ты не должен пахнуть кем-то другим, кроме меня, поэтому всю эту неделю тебе придётся быть дома, потому что я могу сорваться. Я жуткий собственник, когда начинается гон. И… мы будем использовать защиту? — Да. Да, будем. Что ж, обсуждать с тобой подобные вещи, хоть и страшно, но лучше, чем с Лиамом. Ты не злишься на меня? — Конечно же нет. Пойдём кушать? Луи кивнул, чувствуя, как урчит его животик. За обедом они написали огромное электронное письмо для знакомой Энн, где задали все волнующие их вопросы: «Какие обследования нужно пройти?», «Когда мы можем приехать?», «Сколько будет стоить лечение?» и прочие детали. Решив не ждать ответа конкретно в этот день, парни доели пирог, но Гарри попросил добавки. Это очень удивило Луи, который уже объелся и чувствовал себя шариком, но он всё равно положил ему ещё пирога. Стайлс влюблённо улыбнулся и, поцеловав тыльную сторону его запястья, сказал: — Спасибо, солнышко, твой пирог замечателен. В следующий раз мы приготовим его вместе, хорошо? — Хорошо, — Томлинсон поцеловал его в щеку, счастливо улыбаясь.