Свет иных миров

      «Первое, что тебе положено знать: Зов — это сила, которую необходимо научиться контролировать. А значит, научиться управлять эмоциями, что и привели к выплеску этой силы».       Вел’Коз вторгся сразу, стоило Калле заснуть. Ему снились замолкшие джунгли и тени среди застывших деревьев. И ночное небо с пурпурной луной. Калла соединил пальцы, большой и указательный, и посмотрел через них на Вел’Коза: тот целиком уместился в образовавшемся кольце. А в прошлый раз выглядел куда крупнее! Тесно, должно быть, ему там, в дыре на чёрной простыне. Калла улыбнулся этой глупой мысли.       — Рад слышать тебя, Вел’Коз, — он усмехнулся и сложил руки на груди. — Рад слышать, что ты всё-таки смирился. Если это ты говорил сегодня со мной утром, то… видишь? Видишь?! Тебе не удалось сломать ни меня, ни мою волю!       Зов… Так значит, не показалось. Калла прислушался к себе, к тому, как бьётся сердце, а затем прочистил горло, скрывая смешок за кашлем. Да уж, последствия превзошли любые ожидания. Когда бы ещё выдался такой прекрасный случай наблюдать, как переполошились люди, встревоженные одним на всех кошмарным сном? Точно беспомощные муравьи в разворошённом муравейнике, они искали, куда бы себя деть, и шептались о непонятном послании от Бездны. Столько ужаса, столько растерянности в глазах… Люди, полулюди и животные… будь то хоть вастайи, йордлы и прочая мразота… все так изумительно пахнут, когда боятся неизвестности и смерти!       Калла томно выдохнул. Рот наполнился слюной. Еда… мясо… кушать! В животе так пусто. Когда в последний раз не просто утолял потребность… а наслаждался пищей? От рыбы уже блевать тянуло, хотелось чего-то… нового. Питательного и сочного. Люди источают такой приятный запах… быть может, на вкус они тоже хороши?       «А второе, что тебе положено знать: Нам дан Зов, чтобы Мы Звали, а не обращали Его против нас самих».       Слова Вел’Коза не передавали чувств, но в содержимом Калла уловил упрёк. Он закатил глаза и поджал губы. Кому понравится, когда с ним обращаются как с отбившимся от рук ребёнком?!       — Ну подумаешь, раны вскрылись? Мне не привыкать! Зато видел бы ты… — Калла чуть не задохнулся от возбуждения. В полупрыжке он широко расставил ноги, согнул перед собой руки и торжествующе закричал, однако сила голоса утонула в тишине. — Видел бы ты, как пересрались эти глупые людишки! Видел бы их тупые лица! О-хо-хо! Разве, по-твоему, это не забавно? Или хочешь сказать, что, если бы я чуть лучше постарался, я бы…       Калла запнулся. Нет, не только раны вскрылись. Когда очнулся, многоножки были мёртвые. Получается… Калла широко раскрыл глаза, похолодел и слабо улыбнулся. Теперь понял…       — Хочешь сказать, я бы уничтожил Бездну?       Пурпур потускнел до ядовито-розового.       «Нет, не переоценивай себя. Твоя жизнь бы закончилась быстрее, чем ты успел бы причинить существенный вред Бездне. Сегодня ты снова избежал смерти, но, издав Зов, поставил под угрозу вымирания некоторые виды, что обитают в материальных слоях Бездны».       Калла приоткрыл рот, брови взлетели сами собой. Выходит, многоножки… не одни? Он зажмурился, сжал переносицу, покрутил головой. Нет, не-е-ет… это случайность, обычная случайность, так ведь? Ему нравилось причинять страдания. Нравилось наслаждаться страхом, смотреть в застывшие от ужаса глаза, но он ни разу не задумался…       «Рой не злопамятен, как это присуще человеческому виду, — продолжал Вел’Коз. — Однако так же, как и вы, он испытывает боль, но на совершенно ином уровне. Когда одна особь подвергается страданиям, она заставляет страдать всех остальных и искать этому причину. Мы знакомы с болью перехода и физической болью, с которыми столкнулись, попав в ваш мир. Но для Нас что та, что другая — всего лишь сигнал опасности. Однако когда боль исходит изнутри, это говорит о появлении болезни. От тех особей, которые оказались этому более подвержены или же — используя человеческое определение… — зрачок Вел’Коза немного увеличился и сместился вправо вверх, — более чувствительны, Бездна избавляется, избегая распространения болезни. Это своего рода механизм самоочищения».       Калла обрывисто вздохнул. Его трясло и разъедала горечь. Он отвернулся от Вел’Коза, ударил ногой ближайшее дерево, которое тут же растворилось в тенях, и ссутулился.       — Тогда… тогда почему ты до сих пор не прикончил меня?! — Калла проскрежетал зубами. Он ведь причинил вред Бездне, самой Бездне, Её видам! Значит, должен быть наказан! Калла снова обернулся к Вел’Козу и прокричал: — Если бы не я, это не случилось бы! Я создал угрозу. Угрозу вымирания! Ты сам это сказал и… как… Как, Вел’Коз? Как ты так спокойно допускаешь повторение? Я ведь не могу быть уверенным в себе. И в том, что это не случится ещё раз. Они погибнут, Вел’Коз. Снова.       Калла обнял себя за костлявые плечи, а затем надавил. Ногти, длинные и острые, прошли сквозь ткань и вонзились в кожу, но не принесли боль. Тогда он нажал сильнее и загнал их глубже. Недостаточно! Ещё! Ещё!       — Не будь меня, они бы, возможно, выжили, — процедил Калла, кривя рот.       Лёгкое покалывание немного успокоило его. Они бы выжили. Нужно продолжать. Больше! Больше боли! Пока не станет нестерпимо! Они бы… Сосредоточившись на чувствах и глубоко вдохнув, Калла рванул пальцы вниз и разодрал плечи до локтей. …выжили! На глаза навернулись слёзы. Только тогда Калла расслабился.       Голос Вел’Коза отвлёк его. Калла поднял на него глаза и улыбнулся. Так, как никогда и никому не улыбался. Впервые за столько времени ему по-настоящему полегчало.       «Скоро ты поймёшь, маленький друг, что человеческая эмпатия станет для тебя препятствием. Эта черта бесполезна в Бездне. Боль делает Нас слабее, поэтому Мы предпочитаем избавляться от неё самыми радикальными методами, Нам известными. Возможно, эти особи выжили бы, но вероятность этого ничтожна. Самоочищение — это естественный отбор, в котором выживают те, кому боль вашего мира не грозит смертью. Я наблюдал случаи, когда больные особи успешно преодолевали переход между Бездной и вашим миром, но при этом оказывались уязвимей на поверхности: им могло не хватать конечностей и органов восприятия, их инстинкты ослабевали. Потомство таких особей вышло бы неполноценным».       Калла кивнул и провёл рукой по глазам. Вел’Коз немного обнадёжил его. Тот уже высоко висел над головой, и чёрные верхушки баобабов слегка прикрывали его снизу.       — Хорошо. Это-то я понял. Но я не понимаю, почему ты говоришь так, словно тебе нет дела до гибели сородичей. Их жизни настолько не важны?       «Верно, мой маленький человечный друг. Их гибель не имеет значения. Бездна рациональна и осмысленна, а эмоции — это проявление человеческой природы. Отбросив человечность, ты поймёшь Нас. Нельзя быть между, иначе ты не выживешь ни здесь, ни там. Тебе предстоит сделать выбор».       — Но я уже сделал!       «Если я скажу, что ты не найдёшь желаемое в Бездне, откажешься ли ты от своей цели?»       Вел’Коза хотелось проучить. Он что, совсем не слушает?!       «Обычно человеческим особям не свойственно желание не-жизни, но если ты откажешься, я исполню твоё желание. Твои страдания закончатся».       Воплотив из теней увесистый камень, Калла уже было замахнулся, но на полпути остановил руку, а затем вовсе опустил её. Вел’Коз понимал его, и это… пугало отчасти. Калла не делал выбор, у него просто его не осталось: либо принять в себя Бездну, либо умереть. Среди людей он бы не выжил. Возможно, смерть была бы для него лучшим исходом, быстрым и безболезненным, но…       — Хватит, Вел’Коз. — Калла коротким движением развеял перед собой камень и опустил глаза, наблюдая, как клочки тьмы оседают на сиреневеющую траву. — Я не знаю, что меня ждёт в конце настолько ужасное. Быть может, я даже пожалею о своём выборе. Но… уж лучше я разочаруюсь, чем умру просто так, не попытавшись. — Он вскинул голову и ткнул пальцем на Вел’Коза. — Что бы ты ни говорил, я знаю, что нужен Бездне!       Вел’Коз прогудел, словно насмехаясь. Он продвинулся по небосводу дальше, и его горящий фиолетовым глаз с узким зрачком больше ничего не загораживало.       «Пусть будет так. В одном ты прав — в твоей смерти Бездне нет нужды. Она извлечёт из тебя живого больше пользы, чем если бы поглотила без остатка».       Калла заулыбался.       — Это звучит, конечно, здорово. Но, Вел’Коз… а что, если я снова…       «Самоочищение не ослабляет Бездну. Зов ослабляет тебя, и потому я рекомендую тебе научиться контролировать его. Если вымрет целый вид, это только значит, что ни одна его мутация не пережила бы переход. На основе этого Бездна устраняет потенциальные ошибки и запоминает, чтобы не повторять их в будущем. Эволюция мутаций — это вопрос времени. Время в Бездне идёт не так, как в вашем мире. Для Нас оно неравномерно, непостоянно и прерываемо. Бездна способна ждать. Годы, десятилетия, века… это несущественно, для Нас это один миг. Я полагал, что ни одна человеческая особь не способна ощутить Нашу нелинейность времени. Но я ошибся. Удивительно. Очень интересно».       — Значит, таким образом Вы достигли… бессмертия?       «Условного бессмертия».       — Условного?       «Это значит, что за пределами Нашего пространства Мы уязвимы. Наша слабость обусловлена не численностью особей, а тем, что в вашем мире Наши формы и Наш разум ограничивают законы, отличные от тех, что формируют Бездну. Помимо боли, придя в Рунтерру, Мы внезапно обнаружили, что тоже смертны».       Взгляд Вел’Коза сместился обратно, и теперь он смотрел на Каллу не так, как прежде. Калла чувствовал: словно тысячи жучков обследовали тело и изучали, копошась под кожей. Наконец, Вел’Коз сказал:       «Грядёт слияние миров. Это значит, что не только Бездна проникает в ваш мир. Но и ваш мир проникает в Бездну. Если говорить проще, Зов, что ты издал, на короткое время размыл границу и вызвал самоочищение».       То, что сообщил Вел’Коз, приоткрывало тайну, почему в Рунтерре иногда происходили… странные события. Тысячелетия назад Бездну, которую пробудили икатийцы, запечатали. Однако, Она никуда не исчезала и с тех пор продолжала воздействовать на умы самых чувствительных людей снами и видениями. Неужели… Калла сжал одной рукой другую, поднёс к лицу и выдохнул. Губы расплылись в широкой улыбке, а в горле застрял крик. Неужели ему предстоит, как и его далёким-далёким предкам, пробудить Бездну?       «Ты обладаешь удивительно громким Зовом. Последний раз, когда я слышал подобный, случилось десяток миров назад. Тогда появилась Бездна. — Вел’Коз задумался. — Удивительно. Очень интересно. Возможно, у Нас есть шанс завершить слияние. Осталось пробудить Его».       Калла выгнул бровь. «Твоя судьба принадлежит Бездне», — вот что услышал он в словах Вел’Коза.       «Любопытно. Прошло столько времён, а я так и не запомнил Твоё имя. Кажется, Ты никогда не упоминал его. Своё истинное имя…»       Рассуждая о былом, Вел’Коз больше напоминал глубокого старика, чем величественное порождение Бездны. Изучение людей ему явно не пошло на пользу. Калла громко вздохнул, чтобы обратить внимание, но Вел’Коз, видно, блуждая в воспоминаниях, уже забрёл («Или залетел?» — задумался Калла) слишком далеко.       «Наблюдать за человеческим видом так… интересно. В этом есть нечто завораживающее. С каждым новым миром они становятся сильнее и упорнее, но не извлекают уроков из ошибок. Как и прежде, их жизнь остаётся лишённой смысла, пока Твои оковы ограничивают их потенциал. Человеческие особи всегда вызывали у Тебя интерес. Как и у Нас. Но какова Твоя причина? Ты даже вырастил в себе человечность, чтобы жить среди них. Любопытно. Очень любопытно, как Тебе такое удалось. Однако стоило ли это всех усилий? Достиг ли Ты того, что искал?»       Пурпур начал темнеть, и Калле стало не по себе. Каждое слово Вел’Коза пронимало до дрожи. В послании к этому загадочному «Ты» скрывалось столько уважения и одновременно презрения, будто Вел’Коз обращался к наставнику, которого страстно желал превзойти. Кто это существо, если Наблюдатель относится к нему с почтением?       «Интересно, Ты сохраняешь верность убеждениям? — продолжал Вел’Коз. — Сколько ещё миров Ты готов пожертвовать? Сколько ещё воплощений Ты сменишь, прежде чем предстанешь перед Нами? И что насчёт того мальчика, которого Ты выбрал? Теперь Тебя звать Мальзахаром? Или это очередное пустое имя? — Вел’Коз на мгновение замолк, а по щекам и шее Каллы прошла волна холода. — Интересно, Ты и его сломаешь ради невыполнимой мечты? Любопытно. Так интересно. Как бы я хотел получить ответ…»       Наконец к Вел’Козу вернулся прежний цвет, и он обратился к Калле:       «Я вижу непонимание в твоих глазах, маленький друг, и я отвечу на те вопросы, на которые знаю ответ. По своей природе Бездна тесно связана с владыками мира, которых человеческий вид именует аспектами. Когда появился я, аспекты уже существовали. Полагаю, они были всегда, с начала сотворения вселенной. В себе они несут и воплощают высшую суть каждого из свойств вселенной. С их помощью звёзды излучают свет, существует гравитация, движение планет подчинено законам. Случайности перестают быть случайными и становятся закономерными. Неизбежно возникла жизнь. И также возникла Бездна.       Мальзахар — носитель аспекта судьбы, который формирует ход событий. Однажды Тот прервал процесс слияния и обрёк Нас вечность проживать мгновение. До завершения слияния каждый новый мир стоит на грани гибели. В прошлых мирах Он сопротивлялся, но Мы считаем, что Его воля может измениться. Этого жаждет Бездна. Он необходим Нам. С Ним всё придёт в движение. Бездна желает, чтобы Мальзахар предстал перед Нами.       Бездна хочет, чтобы ты стал посредником между Ним и Нами. Это твоя задача. Только тебе по силам справиться с ней, потому что ты всё ещё человек. Посмотри, как в зеркало, на Мальзахара, на Него — и увидишь себя, такого, от которого хочешь отказаться. Ты увидишь в Нём, чего лишишься и что приобретёшь. Если успешно пройдёшь это испытание, достигнешь высшей цели. Однако если нет, тебя уничтожит знание, что ждёт в конце».