Кицуне 2: Сила Королей

      Гаара, словно завороженный, не мог отвести взгляд от изуродованной временем мумии. Останки, которые за столько веков должны были превратиться в первосортный хворост, продолжали сочиться и разлагаться. Их соки пропитали сгнившее и кишащие паразитами тряпье, которое, Гаара не сомневался, раньше было дорогими тканями. В них, если верить трактатам по истории, заворачивали уважаемых в Стране Ветра господ; а богатые украшения и покосившаяся золотая маска на лице мумии говорили об огромной власти этого человека.       — Возможно сам повелитель Страны Ветра. — Прошептал себе под нос часть мыслей Гаара, рассматривая останки и письмена на саркофаге.       В этот момент маска чуть заметно зашевелилась, привлекая внимание Кадзекаге. Стоило ему поднять на нее глаза, как все стихло. Гаара уже было подумал, что ему показалось, как маска опять зашевелилась. На этот раз более заметно. Шиноби нахмурился и, перехватив в другую руку факел, проверил на месте ли кунаи. Только его рука коснулась холодной рукоятки оружия, как маска снова зашевелилась, а через секунду из ее глазницы выползла толстая и слизкая личинка какого-то плотоядного насекомого.       Кадзекаге брезгливо скривился и отвел взгляд. Как на зло, увиденная картина никак не хотела исчезать. Не хватает еще характерной вони и тогда его желудок точно не выдержит. В этот момент на Гаару будто ушат ледяной воды вылили. Он резко обернулся к мумии и чуть склонившись над ней с опаской вдохнул затхлый воздух. Брови на его переносице сошлись еще сильнее. Ничто не указывало на гниение тела, кроме его отвратного вида. Шиноби нервно сглотнул и передернул плечами от пробежавшего по спине холодка. Как такое возможно? Он спит? Нет. Боль в подбородке все еще напоминает ему о недавнем падении с большой высоты, как и засохшая грязь на лице. Да и во сне в саркофаге лежала мумия Лаитреаль, а не этот разлагающийся труп. А что если тела поменяли и переодели? В этот момент Собаку-но мысленно, со всей силы, дал себе подзатыльник. Ему стоит успокоиться и мыслить рационально. В этих подземельях веками никого не было. Такое развитие событий невозможно. Однако, как не убеждал себя Гаара, посеянное зерно сомнения и тревоги в сердце, никак не хотело прислушиваться к доводам разума.       — Ксо. — Выругался Кадзекаге и, мысленно попросив прощение у погибшего, он, скрывая отвращение, аккуратно провел рукой по скользким остаткам бинтов и гнилой плоти к затылку мумии. Ему нужны доказательства своей правоты. Пара мучительных мгновений и он нашел то, что искал. Ярко выраженный бугор на затылке — первый признак мужских останков.       Это хорошая новость, но ему этого мало. Гаара глубоко вздохнул, готовясь к худшему и снял маску с лица мумии. Ему стоило многих усилий, чтобы сдержать рвотный позыв. Столько паразитов в одном месте он еще никогда не видел. Они копошились по искореженному и проломленному черепу, выползая из рта и ноздрей и заползая в каждую почерневшую складку гниющей плоти. Гаары на мгновение прикрыл глаза и, стараясь абстрагироваться, проскользил взглядом по останкам. Грубая квадратность черепа, угловатые надбровные дуги и массивная челюсть — еще одно подтверждение мужских останков.       Взгляд шиноби спустился чуть ниже на ключицы и плечи мумии. Не успел он изучить их, как ему в глаза бросилась подвеска, которую раньше он не замечал. Гаара аккуратно подцепил ее песком и замер. Песочные часы. Точно такие же, как у него самого. В этот момент он почувствовал, как по его руке, в которой была золотая маска, что-то начало ползти. Опустив взгляд, Гаара брезгливо вздрогнул и, бросив маску на лицо мумии, встряхнул рукой. С нее тут же упало несколько мясистых личинок. Кадзекаге скривился, подавив тошноту, и стал вытирать руку о плащ. Каким бы сдержанным шиноби он не был, это зрелище могло даже Шукаку заставить содрогнуться от омерзения.       Взяв себя в руки, Гаара снова подошел к останкам. Он достал из потайного кармана свои песочные часы и удивленно вскинул бровь. Они шли. До этого, сколько бы он не пытался, песок не двигался, будто приклеился к одной из половинок часов. Сейчас же он сыпался и даже, как-то подозрительно быстро. Или это ему кажется? Да и количество песка в одной из половинок никак не уменьшается. Еще одна загадка. Или знак? Гаара сосредоточенно нахмурился и хотел было положить свои часы рядом с часами мумии — в надежде что это даст ответ — но в этот момент песчинки в его часах начали «сыпаться» вверх. Будто время пошло в обратном направлении. Собаку-но так и замер в полном замешательстве, не зная что делать дальше.       Не успел Гаара опомниться, как услышал за спиной грохот. Обернувшись, он увидел себя взмывающего в обвалившийся потолок. Кажется именно оттуда он свалился и чуть не лишился носа. Пару раз моргнув, Кадзекаге перевел недоуменный взгляд на часы. В этот момент снова послышался шум. Гаара краем глаза успел заметить, как в доли секунды, обрушившиеся балки и перекрытия взмыли вверх и прикрепились на своих законных местах. Собаку-но так и замер с открытым ртом, наблюдая как буквально на глазах начали таять вековые слои песка и пыли, открывая взору богатство усыпальницы. Факелы на стенах снова зажглись, освещая шатры из паутины под потолком. Письмена на стенах и саркофаге становились ярче. Чучела воинов, призванных охранять покойника в загробном мире, снова засверкали золотом и драгоценными камнями. Постепенно исчезла и паутина с пылью, а вокруг саркофага появились богатые сосуды с ритуальными жертвоприношениями, едой и вином.       Вот в усыпальницу беззвучно зашло несколько мужчин в непривычных для Гаары одеяниях. Одни из них были одеты в длинные белые рясы, увешанные золотом и драгоценностями. На головах у них были широкие головные уборы, состоящие из белых перьев, позолоченных плодов какого-то растения, цветов и бус разных размеров и форм, сделанных из драгоценных камней. Другие же, напротив, кроме скромной короткой накидки на плечах — она едва ли доходила им до лопаток — и набедренной повязки из грубой серой ткани, ничего не имели. Их головы украшали ткани в цвет одежды, закрепленные расписными деревянными обручами. Мужчины проходили сквозь Гаару, что-то беззвучно говорили, приводя усыпальницу в подобающий перед запечатыванием вид. Те, что выглядели богаче читали молитвы, постоянно подымая и опуская руки и, казалось, вовсе не замечали шиноби.       Собаку-но же, наблюдая за этими событиями, чувствовал как голова начинает идти кругом. Ему казалось, что он стал невольным участником театрального действа с пантомимой в качестве гвоздя программы. Все двигались неестественно и в обратном порядке, а главное беззвучно. И если свое дыхание и шаги Гаара слышал, то все, что происходило перед ним — нет. В этой ситуации даже траурная процессия выглядела комично, когда женщины и мужчины с опущенными головами неестественно быстро и синхронно зашли в усыпальницу спинами вперед. Это шествие заполнило собой всю гробницу и Гаара оказался зажат между статным мужчиной в богатых одеждах из шелковой черной ткани, расшитой серебром, и миниатюрной девушкой в полупрозрачном платье в пол. Глядя на нее у Гаары складывалось впечатление, что он смотрит на пинал для кистей. Ее приглушенного алого цвета платье, расшитое геометрическими символами, казалось таким узким, что шиноби задавался вопросом дышит ли она в нем.       Еще одна особенность, которая бросилась в глаза Собаку-но — их головные уборы. У мужчины это была массивная корона, напоминающая собой золотые рога антилопы, которые держали небывалых размеров алмаз. В его центре сверкал золотой диск от которого, будто повторяя грани драгоценного камня, выходили шесть лучей. У женщины корона была скромнее, но не менее величественной. Головной убор по форме напоминал широкий обруч, из центра которого выходил позолоченный дракон, гордо расправивший крылья. Они, в свою очередь, спускались вниз по темным волосам женщины, превращаясь в изящные ряды павлиньих перьев.       Гаара не успел толком восхититься утонченной ювелирной работой мастеров, как процессия покинула усыпальницу. На какое-то время в помещении воцарилась тишина. Собаку-но уже было подумал, что время остановилось, но тут в комнату зашли мужчина с женщиной. Одетые в ритуальные одеяния черного и белого цветов, они что-то сделали руками и по всей комнате прошел луч света, будто очищая ее. Миг и жрецы покинули комнату, оставляя Гаару одного. Какое-то время в комнату никто не заходил и Собаку-но было подумал уже, что время остановилось, но в этот момент комната снова наполнилась людьми. На этот раз это были мужчины, одетые в грязные окровавленные набедренные повязки. Их головы и лица скрывали жуткие, уже испачканные кровью, черно-золотые маски с изображением незнакомых Гааре животных. В руках мужчины держали металлические инструменты всевозможных форм и размеров. Собаку-но показалось, что на некоторых из них застряла чья-то плоть. Прежде чем он понял кем являлись эти мужчины, они уже склонились над телом покойного и вытягивали его внутренности, готовя к мумификации. Чем дольше они работали тем чище становилась их одежда и вскоре они и вовсе были в сверкающей белизной одежде. Пара мгновений и они покинули это место.       С их уходом Гаара начал ощущать что-то странное. Звуки начали обретать четкость, легкий сквозняк, приятно холодил лицо, наполняя легкие шиноби приятной и долгожданной свежестью. Факелы и чаши с огнем на стенах плясали и приятно трещали, а в загробной тишине можно было услышать как где-то вдали шелестит песок.       — Время остановилось. — Прохрипел себе под нос Собаку-но, пытаясь понять в какой именно промежуток истории он попал.       Неожиданно, за спиной, Гаары раздался шорох и тихая возня. Он быстро обернулся и замер; из саркофага поднимался покойник. В этот момент по спине Собаку-но пробежал холодок. Он, собрав свое хваленое хладнокровие в кучу, решил, на всякий случай, вспомнить молитвы по задабриванию умерших. Тем временем, «мертвец» выпрямился, потянулся и обернулся к Гааре. Собаку-но, который ожидал увидеть сморщенного старца, вскинул недоуменно бровью. Перед ним стоял мужчина лет сорока в богатых рясах песчаного цвета с вышитой на них необычной вязью символов. На его идеально выбритой голове красовался золотой обруч инкрустированный рубинами; по краям которого свисали цепочки с «карабкающимися» вверх маленькими золотыми дракончиками.       — Импушермия ми игношепш, пуер. (Вижу мое появление обескуражило тебя, дитя). — Тем временем проговорил мужчина на непонятном Гааре языке. Его низкий тембр голоса, казалось наполнял усыпальницу, погружая ее в своеобразный купол.       — Прошу прощения, могли бы вы повторить на другом языке? Боюсь этот затруднителен для меня в понимании. — Озадаченно проговорил Гаара, который считал, что в свое время выучил все возможные языки и диалекты Страны Ветра.       — Оу. — Только и смог вымолвить незнакомец, изучая Гаару пронзительным взглядом глубоко посаженных глаз.       — Видимо прошло очень много времени, раз жаргон молодежи звучит понятнее. — Наконец проговорил незнакомец на общепринятом языке.       — Видимо. — Кивнул шиноби, пристально наблюдая за собеседником. Гаара поймал себя на мысли, что рядом с незнакомцем ощущает такое же родство душ, как и в общении с Шукаку.       — Не ожидал, что встречу своего потомка, который не будет понимать римакон. — От того, как прозвучала эта фраза и под подавляющим взглядом дракона, Собаку-но стало не по себе.       — Римакон? — Бесстрастно переспросил он, подавляя первый приступ неуместных эмоций.       — Язык драконов.       — В наше время драконы скорее легендарная редкость, чем обыденность. — Сложил руки на груди Гаара, терпеливо дожидаясь, когда дракон первый отведет взгляд.       — Вот как? Это весьма печально, хотя и ожидаемо. — Задумчиво проговорил незнакомец, наконец отведя взгляд от Гаары. Шиноби мысленно облегченно выдохнул и принялся терпеливо дожидаться, когда дракон заговорит вновь.       — Присядешь, пуер. Выглядишь неважно. — Спустя пару минут проговорил дракон приветливо улыбаясь и указывая широким жестом на край саркофага.       — Тяжелый день. — Гаара изогнул губы в ироничной ухмылке, принимая предложение собеседника. Кажется, его посчитали достойным.       — Понимаю. Найти усыпальницу ваунгванов в замке дикУмов то еще испытание.       — Кого? — Собаку-но непонимающе посмотрел на дракона, пристроившись возле одного из священных сосудов.       — Так драконы называют уважаемых господ и мудрейших. — Объяснил дракон снова пристально посмотрев на Гаару и тихо, больше для себя чем для него, проговорил: — Совсем юн, как птенец. Хотя… уже оперился.       — У меня был хороший учитель. — Сдержанно проговорил Гаара, чуть нахмурившись из-за такого сравнения.       — Это долгая история. Вкратце: моя… подруга обучила меня некоторым приемам драконов, прежде чем мы поняли, что моя семья, возможно, принадлежит древнему клану драконов. — Добавил Собаку-но, увидев вопросительный взгляд на лице незнакомца.       — Вот как? Как для дракона твоя подруга пожадничала знаний. — Усмехнулся собеседник с плохо скрываемой насмешкой в голосе. Он просунул руку в одну из многочисленных складок мантии и достал горсть изюма. — Будешь?       — Спасибо, но вынужден отказать. — Сдержанно ответил шиноби, перед глазами которого появилась картина ползающих по трупу личинок. Кадзекаге сдержал тошнотворный ком и продолжил: — Она человек и обучалась у драконов.       — Всадник? Это радует, что они все же сохранились. — Не смог скрыть радость в голосе дракон, а потом мрачно добавил: — Мое видение показало весьма удручающую картину будущего.       — Кто вы? — Решил задать беспокоящий с самой первой минуты их встречи вопрос Гаара.       — Точно. — Легонько стукнул себя по лбу дракон и дружелюбно-примирительно проговорил: — Прости старика за его забывчивость, пуер. Мое имя Кхон Нгоан, что значит мудрый. Я был выбран судьбой чтобы нести знания и мудрость своему клану. Рад встречи с тобой мой далекий потомок.       — Я тоже рад встречи. Мое имя Собаку-но Гаара. — Проговорил Гаара дотронувшись до лба и склонившись в учтивом поклоне, как учила его Лаитреаль.       — Я знаю твое имя. Его прошептали мне звезды. — Хитро проговорил Мудрейший, которому заметно польстила осведомленность Собаку-но в этикете драконов. В следующий миг Кхон Нгоан щелкнул пальцами и перед Гаарой появилась песчаная сфера. Она плавно вращалась вокруг своей оси, при этом меняя свой вид, пока не стала похожей на алмаз с солнечным диском по центру.       — Что это? — Спросил Кадзекаге, переведя взгляд с алмаза на дракона.       — Реликвия нашего клана, что была на тысячелетия скрыта в недрах этого замка. — Проговорил он, пристально наблюдая за реакцией Собаку-но, отмечая про себя его, явно наследственную, сдержанность. Гаара же бережно, будто боясь что реликвия рассыпется у него в руках от дуновения ветра, рассматривал огромный алмаз. Он с трудом помещался у него в руках и весил по меньшей мере килограмм пять. Как его можно было носить у себя на голове шиноби не представлял. Мигрень быстрее заработаешь, чем дойдешь до своего рабочего места. В этот момент Собаку-но нахмурился, вспомнив одну деталь, которая вызывала у него вопросы.       — У Калана не было этой реликвии в короне. — Гаара вопросительно посмотрел на Мудрейшего.       — Я не был знаком с Каланом, ибо звезды освещали ему путь когда меня несколько эпох уже не было в живых. — Философски заметил дракон и задумчиво добавил: — Но даже в мою обыденность Король одевал корону с реликвией только на самые значимые мероприятия. Особенно, когда было собрание Вениратас.       — Вениратас? — Непонимающе переспросил Гаара, протягивая Мудрейшему реликвию.       — Думаю, стоит немного рассказать тебе об истории драконов. — Проворчал он и добавил, кивком головы указав на алмаз. — Это копия. Настоящий хранится в сокровищнице вместе с еще одной реликвией. По крайней мере хранился когда я был жив. В любом случае, обе эти реликвии, как и этот замок переходят по праву тебе и твоей семье, и являются доказательством вашей принадлежности к Драконам Пустыни.       — Моя семья почтит это за честь. — Учтиво проговорил Гаара, в то время как песчаная копия алмаза рассыпалась на песчинки.       — Не относись к этому, как к дару. Это ваше наследие и «жить» оно может только в ваших руках. В противном случаи наш дом, и все что собиралось веками непосильным трудом нашего клана разрушится. — Строго проговорил Кхон Нгоан, заставляя Гаару нахмуриться       — Что это значит?       — Все по порядку, пуер. — Кивнул своим мыслям дракон и помолчав какое-то время, подбирая нужные слова, проговорил: — В мое время драконы населяли большую часть суши наравне с людьми и, гораздо реже, оборотнями. Это связано с тем, что оборотни сами по себе крайне редко встречаются.       В этот момент песок под ногами Гаары зашевелился, а уже через пару минут перед шиноби сформировались песчаные фигуры тануки, некоматы, кицуне и других ёкаев. Чем дольше говорил Кхон Нгоан тем больше появлялось песчаных фигур, превращаясь в театральное представление.       — Драконов в этом мире гораздо больше чем ты можешь себе представить. Каменные, песчаные, лиственные, радужные, небесные, водяные… Сотни видов. — Тем временем продолжал мудрейший, а из песка то и дело появлялись причудливые существа, которых Гаара никогда в жизни не видел. — Но есть четыре семьи, которые считаются родоначальниками всех этих разновидностей драконов. Это драконы четырех царств: Небес, Океана, Пламени и Пустыни.       — Воздух, вода, огонь и земля. — Проворчал себе под нос Гаара, заставляя Кхон Нгоана одобрительно фыркнуть и выпустить из ноздрей клубы серого дыма.       — Именно. Объединяясь с другими видами, мы порождали новые. Драконы это не люди и не ящеры. Мы дух самой природы и от того, как именно мы распоряжаемся своим даром жизни, мы творим природу вокруг себя. — Проговорил дракон, внимательно глядя в пламя огненных чаш на стенах усыпальницы, будто что-то вспоминая.       — История драконов окроплена кровью и жестокостью многочисленных войн между разными нашими видами. Особенно история Драконов Пустыни. — После небольшой паузы печально проговорил Мудрейший, повернув голову к Гааре. — Наш род состоит из сильнейших драконов всего вида. Нашу кровь пытались заполучить многие расы, как эликсир стойкости к запретным силам. А из-за нашего непокорного нрава и свободолюбия мы всегда становились неугодны любым правителям; будь то Короли Драконов или же людей. К тому же, только нашему клану удавалось приручить самых непокорных существ, которые когда-либо были сотворены матушкой природой.       — Устойчивость к гендзуцу и ядам. — Прошептал себе под нос Гаара, но в тишине усыпальницы его голос был отчетливо слышен.       — Не только. Мудрость — то, что отличает дракона от всех остальных существ населяющих нашу планету. — Мудрейший смерил Собаку-но пристальным взглядом и тихо проговорил, указывая на протектор деревни Скрытой в Песке на одном из ремней шиноби. — Даже в символе Сунагакуре скрыта мудрость драконов.       — И какая же? — Полюбопытствовал Гаара, невольно дотронувшись до ледяного метала протектора.       — Смотри. — Кхон Нгоан бодро соскочил со своего места, зазвинев при этом цепочками короны, и, усевшись в позу лотоса прямиком на засыпанный песком пол, принялся выводить на нем символ Суны. Песчаные часы в мгновение ока превратились в стилизованный алмаз с квадратом посередине.       — Реликвия клана. — Прошептал одними губами шиноби. — Но я не вижу здесь шести лучей.       — Так же как в моем видении пропали драконы из твоего настоящего, пуер, так и история забыла о многих собственных символизмах. — Философски заметил дракон и добавил попутно рисуя луч за лучом.       — Лучи — это узы драконов. Песок. Пламя. Океан. Небо. Четыре связи которые держат в единстве Дух Драконов. Пятый луч это ТамсАрия — всадник тьмы, дарующий жизнь; и шестой луч — ШвесАрит. Всадник света, который эту жизнь отнимает. Вместе они создают невидимый поток единства и гармонии. Если один из этих элементов будет отсутствовать баланс будет нарушен и тогда тьма породит существо от которого не будет спасения долгие столетия.       — Король Ада. — Одними губами прошептал Гаара, всматриваясь в рисунок на песке.       — Не он первый и, скорее всего, не последний. История любит повторяться и вполне возможно, что однажды пуер тьмы возродиться вновь. — Кивнул Мудрейший, а потом посмотрел на Гаару и проговорил: — От тебя теперь зависит, что потомки будут помнить о драконах. Возможно, ты выберешь свой путь и никто не догадается об их существовании, а возможно ты создашь культ драконов. Твое будущее скрыто от меня, но любое из принятых тобой решений сейчас, пустят корни в будущем. Возможно, что-то и не при твоей жизни.       — А Вениратас? — Спросил Гаара спустя пару минут молчания, прерываемые треском пламени в чашах. — Вы упоминали, что это было собранием.       — Да… — Мудрейший замолчал и, усмехнувшись своим мыслям, нарисовал рядом с символом реликвии драконов еще один. Это был стилизованный силуэт дракона взмывающего вверх. В своих когтистых лапах он держал гигантскую мертвую змею. Гааре показалось изображение дракона знакомым, но он никак не мог вспомнить где именно мог видеть его.       — Что-то не так? — Заметил его взгляд Кхон Нгоан.       — Я уже видел этого дракона. Единственное, он был пронизан копьем, но я уверен, что техника исполнения идентична. — Озадаченно проговорил шиноби, обхватив пальцами подбородок.       — Такой? — Мудрейший нарисовал дракона о котором говорил Гаара, заставив шиноби утвердительно кивнуть.       — Этот символ незнаком мне, хотя и соглашусь, что стиль изображения идентичны. Я увидел его в видении и осмелюсь предположить, что он принадлежит твоему времени, пуер. Либо времени предшествующему твоему, но однозначно тому, что шло после моей смерти. Я не знаю с кем он связан, хотя в моем видении от этого знака веяло пугающей силой. Возможно даже силой запретных техник, название которых я страшусь произносить вслух. Однако, кто бы за этим не стоял, он не имеет никакого отношения к легендарному Вениратасу.       — И что это за собрание? — Терпеливо повторил свой вопрос Гаара, пристально всматриваясь в Мудрейшего глазами истинного дракона. Увидев этот взгляд Кхон Нгоан удовлетворенно усмехнулся и, прошептав что-то неразборчивое себе под нос, проговорил:       — Вениратас был создан мудрейшими драконами Четырех Царств во времена, когда драконы еще расценивали другие расы, населяющие нашу Землю, врагами. Его цель была в единении драконов с другими существами и предотвращение тем самым бесконечных войн. Особенно между людьми и драконами.       — Не особо помогало. Люди могут быть весьма жестокими и глупыми, как сильно бы их не обучали. — Добавил Кхон Нгоан с плохо скрываемыми нотками обреченности. — Вениратас значит круг единения и несет тот же дух, что и корона Короля. Мы часть природы и наш долг дарить знания тем, кто открыт для них.       Как только Вениратас появился, многие отнеслись к нему, как к политической силе, которая, по мнению некоторых правителей, несла угрозу для тогдашнего мира. Поэтому, как ты можешь предположить, все бунтари были нашими учениками. — С ностальгической улыбкой проговорил дракон, заставляя и Гаару усмехнуться.       — Сами того не понимая, мы вырастили сильных и мудрых воинов разных рас. Они стали пользоваться популярностью среди простого населения и на какое-то время на земле воцарился мир. О Вениратасе стали все больше забывать. Тем временем влияние драконов и их учеников все увеличивалось пока не затмило собой власть правителей. А какому правителю понравиться, что какой-то проходимец забирает у него власть?       — Войны возобновились? — Тихо спросил Гаара, который внимательно слушал каждое слово Мудрейшего.       — Еще кровавее чем были. — Хмуро кивнул Кхон Нгоан, вспоминая такие далекие времена своей юности. — И если одни правители хотели полностью уничтожить драконов и их учеников, как касту, то другие наоборот. Они переманивали их на свою сторону ради расширения своего влияния и авторитета на другие земли. Особую ценность несли те воины, которые научились слышать сердца драконов и дышать с ними в унисон. Таких называли драконьими всадниками. Они были не просто воинами, но и связующим звеном между драконом и представителями своей расы. Вместе они смогли договориться о мире и создали целый кодекс правил всадников, дабы избежать дальнейшие распри. Вениратас же стала единственной организацией которая обучала всех желающих драконьим тайнам.       — Сейчас всадники это неотъемлемая часть драконов и мы не можем представить жизни друг без друга. Вениратас в свою очередь превратилось в ежемесячное собрание Королей Четырех Царств, где они решают вопросы сосуществования драконов и людей. — Проговорил Кхон Нгоан с теплой улыбкой на губах. После его слов в усыпальнице на какое-то время воцарилась тишина. Гаара пытался разложить по полочкам все, что услышал. Однако, чем сильнее он погружался в историю драконов и всадников, тем больше у него возникало вопросов.       — Что же могло произойти, что сейчас о драконах и их всадниках ничего не известно? — Тихо спросил шиноби, нарушая затянувшуюся тишину.       — К сожалению, даже я не знаю ответа на этот вопрос. — Тоном тысячелетнего старца проговорил Кхон Нгоан. — Ко мне приходят видения, но они не дают ответов на вопросы, скорее, привносят в жизнь новые загадки. Вполне возможно, что как всему на земле приходит время покинуть этот мир, так и всадникам пришло время умереть, чтобы заново возродиться в другой эпохе. И раз мироздание столкнуло тебя с этой загадкой, значит оно посчитало тебя именно тем, кто найдет ответ на этот вопрос. Либо же тем, кто заложит основу для его поисков.       — И у тебя уже есть часть ответов на твои вопросы. — Проговорил Мудрейший, заметив насколько сильно его слова озадачили Собаку-но. Гаара же, нахмурился, вспоминая какую подсказку он упустил.       — Символизм — слабость драконов. — Усмехнулся Мудрейших, указывая на символ Вениратаса на песке. — Объяснять кто такой дракон, я думаю нет нужды, а вот змея… Есть два ее значения. Первый, и он скорее шуточный, дракон охотится за мудростью, чтобы даже змеи не могли соперничать с драконами в знаниях.       — А второй? — Спросил Кадзекаге мысленно коря себя, что упустил такую важную деталь.       — Борьба со злом. Во всех его проявлениях. Видишь ли, пуер, не все драконы алчны и жестоки. Хотя, все алчные и жестокие — драконы. — Горько усмехнулся Мудрейший и серьезно добавил: — Вениратас задумывался как защита от войн, именно этот дух и был передан символу.       — На этом фоне пронзенный копьем дракон звучит весьма зловеще. — Проворчал себе под нос Гаара, переведя взгляд на другой символ.       — Ты даже не представляешь на сколько, пуер. — Хмуро проговорил дракон и добавил: — Возможно в этом кроется ответ на твои вопросы. Однако, тебе стоит быть осторожным с тем, кто желает пронзить дракона копьем. Такие не перед чем не останавливаются.       Гаара кивнул. Ему нужно детальнее изучить архивы Сунагакуре. Возможно он сможет найти упоминания о других Мудрейших, которые смогут рассказать, что произошло после смерти Кхон Нгоана. Собаку-но уже было открыл рот чтобы спросить об этом, как все факелы в усыпальнице резко потухли. По привычке Гаара схватился за кунай и пару раз моргнул, привыкая к темноте. Он опять находился в полуразрушенной комнате, с гигантской паутиной по углам и толстым слоем грязи на полу. Он вернулся?       — Меня уже зовут. — Раздался хриплый голос Мудрейший с боку от шиноби, прерывая его размышления. Повернувшись к нему, Гаару передернуло. На месте дракона сидела разлагающаяся мумия, кишащая паразитами. Она была живой.       — Все же, я не могу дольше испытывать терпение Доминус-Инфинити. — Продолжил говорить дракон, а в этот момент чаши на стенах и факелы засияли с новой силой, возвращая усыпальнице первозданный вид, как и самому Кхон Нгоану.       — Что это была за техника? — Спросил шиноби пряча кунай и облегченно выдыхая. Сражаться в одиночку с кем-то по силе равному драконам он пока не был готов.       — Это секретная техника нашего клана. — Отчего-то хитро посмотрел на него дракон. — Она позволяет возвращать время вспять при этом помещая сознание заклинателя в капсулу времени. Эта техника привязывается к определенному предмету или человеку, и «спит» пока все условия не будут соблюдены. Как только приходит нужное время, техника начинает действовать. Однако, побочным эффектом является то, что тело будто застряло между миром Бесконечности и настоящим, продолжая «жить». Это весьма неприятно для окружающих. Должен сказать, что я еще никогда не был так рад нашим религиозным запретам. Будь у нас верование, как у дангОсов, меня бы уже посчитали одержимым.       — И в чем разница?       — Они не закрывают мертвых в саркофагах с дальнейшим захоронением их в подземельях своего замка. Они выставляют мертвых на показ. Весьма отвратно-притягательное зрелище, скажу я тебе, пуер. — Поморщился Кхон Нгоан от неприятных воспоминаний.       — А трупный запах? — Вдруг вспомнил Гаара то, что больше всего насторожило его при виде тела Мудрейшего.       — А что с ним?       — Когда я увидел состояние вашего тела то был удивлен отсутствием характерного запаха. — Проговорил шиноби с трудом сдерживая неловкость. Это было весьма странно говорить покойнику о том, как его видят живые.       — Думаю это наложение техники на традицию бальзамирования. — Задумчиво проговорил дракон, а потом добавил: — Но смею предположить, что когда техника прекратит свое действие я, скорее всего, рассыплюсь в прах.       — Человек жив пока остается хотя бы один, кто помнит о нем. — Философски заметил Гаара, заставляя дракона усмехнуться.       — Благодарю, но детям стоит жить дальше, а не тратить свое время на тех, чье время уже пришло. Да и замок не позволит мне долго находиться в его стенах. Если конечно он сам не зачахнет без своих хозяев.       — Что вы хотите этим сказать?       — Только то, что уже сказал ранее. Замок драконов Пустыни, как и любой замок драконов обладает своей волей. Он не может существовать без своих хозяев, а так же он периодически очищает себя от прошлого. Особенно это касается семейного склепа. — Усмехнулся Мудрейший, видя как озадаченно и удивленно посмотрел на него Гаара.       — Вы привыкните к этому. — Отмахнулся дракон на реакцию шиноби. — Я видел, что с момента моей смерти, наше родовое поместье расширилось, но и сильно зачахло. Однако, оно снова заблагоухает, когда в его стенах появятся потомки нашего клана. Замок с радостью откроет свои секреты и, возможно, по-своему отблагодарит за возвращение.       — И там будет ключ к уничтожению Короля Ада? — Сдержанно спросил Гаара, наблюдая, как буквально на глазах тело Мудрейшего ссыхается и постепенно превращается в мумию.       — Возможно, но есть один человек. Шептун. Он может знать больше. — Проговорил Кхон Нгоан пока усыпальница медленно погружалась в темноту, а его тело становилось уродливой мумией. — Пусть мудрость Серебряного Дракона сопутствует тебе, пуер. Предки всегда будут на твоей стороне, какой бы путь ты и твои брат с сестрой не избрали.       С каждым словом, мумифицированное тело Мудрейшего рассыпалось прахом. Его голос стал совсем тихим, превратившись в неразборчивое эхо. Вскоре и оно стихло, утонув в глухом ударе, упавших, на засыпанный песком пол, украшений. Гаара медленно поднял их и аккуратно положил в саркофаг. Он склонился в учтивом поклоне, отдавая последнюю дань уважения и прошептал:       — Пусть сила Левиафана защищает вас.       Выпрямившись, шиноби подобрал с пола факел и огляделся. Если он правильно помнит, то за его спиной был выход из усыпальницы. Какого же было удивление Гаары, когда там оказалась глухая стена. Еще этого ему не хватало. Нахмурившись и чуть поразмыслив, Собаку-но провел по стене рукой, собирая пальцами всю пыль. Никаких потайных рычагов и механизмов. Это настораживало. Выход точно был за этой стеной. Может быть он что-то упускает? Воткнув факел в песок, шиноби навалился всем весом на стену. Сработало. Послышался глухой щелчок и она с большим трудом сдвинулась со своего места. Видимо за столько столетий механизмы, открывающие ее, вышли из строя и заржавели. Гаара, пыхтя, попытался сильнее сдвинуть кусок монолитной стены, но все чего он добился — узкая щель, через которую в усыпальницу ворвался сквозняк. Это хороший знак. Переведя дух и поняв, что без помощи песка ему не справиться, Собаку-но сделал пару, чуть заметных, движений пальцами и тонкая песчаная струйка просочилось в щель между секретной дверью и стеной. Пара мгновений и тяжеленная плита резко отъехала в сторону.       Не успел Собаку-но порадоваться, что нашел выход, как неожиданно на стенах темного прохода появились какие-то странные чуть заметные желтые огоньки. Их света едва ли хватило чтобы осветить пространство вокруг них самих, из-за чего Гаара подумал, что встретился с какими-то насекомыми. Однако, подойдя ближе, он понял, что в освещенном месте ничего нет. Будто отдельная точка на каменной стене решила по собственному желанию зажечься. От удивления, Собаку-но пару раз моргнул, думая, что ему это кажется. Может быть какая-то техника драконов? В этот момент, Гаара вспомнил слова Мудрейшего, о собственной воле Замка Драконов Пустыни. Замок хочет провести его к выходу, или что-то показать? Поразмыслив всего доли секунды, Собаку-но решил довериться огонькам.       Это превратилось в своеобразную игру. Стоило Гааре оказаться на распутье, как огоньки становились ярче и начинали потрескивать. Если же шиноби пропускал проход, обходя очередной завал, огоньки переставали освещать ему дорогу, а огонь факела начинал задувать поток сквозняка. Это изрядно выматывало и усложняло путь, заставляя Собаку-но тихо рычать.       Наконец-то, спустя пару часов блужданий по лабиринтам переходов, огоньки вывели Гаару к крутой винтовой лестнице. Аккуратно поднявшись по ней, Собаку-но встретила небольшая комнатка с тяжелой деревянной дверью. Открыв, со второй попытки, массивную и заржавевшую щеколду, Собаку-но оказался в просторном холле. Это, некогда роскошное, помещение сейчас стало пристанищем для семейства летучих мышей. Они виноградными гроздьями свисали с заржавевшего и полуразрушенного фонтана в форме дракона в самом центре холла, и предавали его образу некую зловещесть. Гаара поежился и накрыл себя песчаным куполом. Общество летучих мышей еще то удовольствие. Стараясь не выпускать из виду этих ночных зверьков, Собаку-но прошел в центр зала. За фонтаном оказалась широкая, полуразрушенная лестница, ведущая на второй ярус. Справа от лестницы виднелось черное пятно еще одной двери, приваленной рухнувшей мраморной колонной. Слева — почерневшие от времени двойные двери с разбитыми вставками витражей. С противоположной от лестницы стороны был темный коридор. Не успел Гаара сделать шаг в его сторону, как у него за спиной раздался знакомый треск огоньков. Обернувшись, шиноби увидел как они освещали лестницу. Будто зазывая его идти выше.       Оказавшись на втором ярусе, огоньки повели шиноби в глубь дома к еще одной лестнице, а потом еще одной, и еще. В конце-концов они завели, порядком утомившегося от постоянных подъемов, Гаару в узкую комнатушку одной из башен замка. Это была пустая каморка с одним единственным узким окном из которого открывался вид на весь замок. Подойдя ближе Собаку-но облокотился на подоконник и с жадностью вдохнул свежий воздух. После затхлых подземелий и гадкой вони летучих мышей, предрассветная прохлада была настоящим исцеляющим бальзамом.       Гаара с любопытством рассматривал развалины старого замка, отмечая про себя его идеальное расположение. Вмонтированный в гору, он был защищен с тыла, а в случаи осады у жителей была возможность укрыться в горах. С другой стороны от назойливых врагов, замок защищал густой лес, за которым скрывались Смертоносные Равнины. Не зная в совершенстве местность, захват Замка мог обеспечить билет на тот свет. Вот только рассматривая его с высоты, Гаара все больше убеждался, что у кого-то все же получилось проникнуть внутрь. Разрушения были как от использования сильнейшей техники. Вдруг взгляд Собаку-но привлек слабый огонек в одной из боковых башенок. Темари с Канкуро? Или все же враг? Ведь, зачем его брату и сестре забираться так высоко, да и в самую пострадавшую и труднодоступную часть Замка? Это ли хотели показать ему огоньки? Но почему не отвели сразу к башне? Предупреждают или свет в башне никак не связан с этой каморкой? Собаку-но нахмурился и быстрым шагом направился к выходу. Дернув дверь, он чуть было не вырвал кольцо служившее ручкой.       — Закрыто? — Удивился шиноби, попытавшись открыть дверь еще раз. Она не поддавалась. Кажется, слова Мудрейшего о воле Замка начали обретать новые краски.       Поняв, что из комнатки он не выйдет пока не найдет то зачем его сюда привели, Гаара осмотрелся еще раз. В этот раз его внимание привлекли две глухие стены. В них было что-то, что казалось неестественным. Сложив пару печатей, шиноби проверил комнату на наличие гендзюцу. Ничего. Тогда Собаку-но принялся изучать каждый камушек комнатки. И снова ничего. Шиноби задумчиво обхватил пальцами подбородок. Он что-то упускает. Ответ пришел сам собой. Догадка была такой очевидной, что Собаку-но стало стыдно за свою нерасторопность. Он уверенно прокусил палец до крови и дотронулся им до стены. В следующий миг стена, с легкой рябью, исчезла, открывая секретный проход. Гаара достал на всякий случай кунай и медленно прошел в глубь.       Спускаясь по очередной винтовой лестнице, его не покидало чувство, что он снова окажется в подвалах. В этот момент песок в его бутыле недовольно зашелестел, выдавая все недовольство Кадзекаге. Наконец-то за очередным поворотом оказались тяжелые двери. Гаара с тихим пыхтением открыл их и замер на пороге. Огромный зал был доверху набит золотом и серебром, драгоценными камнями и украшениями, оружием, которое за столько времени не утратило своего блеска и вырезанными из дерева произведение искусства. Стены комнаты украшали шелка и картины, некоторые из которых считались мифической выдумкой. От количества драгоценностей у Гаары зарябило в глазах. Такого количества он еще никогда в своей жизни не видел. Даже феодальные лорды бы позавидовали, увидев эти горы золотых монет времен Калана. Кадзекаге не сомневался, этих запасов хватило бы чтобы Страна Ветра процветала несколько десятилетий, не нуждаясь в дотациях лордов, Узушиногакуре и Клана Драконов.       — Это все твое. — Раздался хриплый шепот в тот момент, как Гаара рассматривал элегантный кинжал. Шиноби в мгновение ока стал в боевую стойку.       — Все твое. — Тем временем повторило эхо, заставляя шиноби озираться по сторонам. Никого. Тогда чей это был голос? Замка? Или сокровищница тоже имеет свою волю? В этот момент Собаку-но наступил на золотую чашу, валяющуюся на полу и подскользнувшись на ней, угодил в гору золотых монет.       — Ксо. — Проворчал он, когда, падая, зацепил одну из глиняных ваз и разбил ее. Поморщившись от досады, Собаку-но попытался встать. В этот момент он краем глаза заметил неприметный лаз.       — Нет худа без добра. — Прошептал себе под нос шиноби, отодвигая песком тяжелый кованный сундук и пару расписных керамических кувшинов. Видимо, кто-то специально заставил проход, чтобы его не сразу можно было заметить. К удивлению Гаары, лаз оказался достаточно большим, чтобы через него мог пролезть взрослый мужчина.       Оказавшись по ту сторону стены, Собаку-но выпрямился и осмотрелся. Это была небольшая угловатая комната, с несколькими колоннами в центре и по периметру. Здесь не было гор драгоценностей, которыми были наполнены остальные залы, вместо этого в комнате стояло несколько сундуков, закрытых с помощью драконовских техник. На стенах весели искусно выполненные гобелены и гербы, а чуть дальше стояли высоченные шкафы заполненные старыми свитками и склянками с непонятными Гааре зельями. Некоторые из этих зелий и вовсе испарились или разложились на составляющие.       Собаку-но аккуратно обошел всю комнату понимая, что это было что-то вроде сейфа в который можно было попасть только через лаз в стене. Шиноби не сомневался: вещи, находящиеся здесь, когда-то были дороже всего золота этой сокровищницы. Вот только сейчас они уже утратили свою ценность. Кроме, возможно, документов. Гаара еще раз посмотрел на пыльные рулоны свитков. Они все были исписанные непонятной вязью символов и, что-то подсказывало Собаку-но, что этот язык был так же утерян, как и знания драконов. Ему понадобиться много времени, чтобы со всем этим разобраться. Гаара грустно вздохнул, понимая, что многое так и останется навсегда утраченным. Он уже хотел возвращаться в основной зал, как вдруг услышал тихий щелчок у себя за спиной. Обернувшись, шиноби не сразу заметил черное пятно ниши. Прислушавшись к тишине сокровищницы и ничего подозрительного не заметив, Собаку-но осторожно заглянул в открывшуюся комнату. Стоило ему переступить порог, как на стенах зажглись огненные пиалы, освещая узкий коридор.       К удивлению Собаку-но, который рассчитывал на часовое блуждание по пещерам замка, коридор быстро уперся в маленькую, круглую комнатку. В самом ее центре стояла тяжелая, вырезанная из камня подставка с раскрытой книгой на которой, весь в пыли и паутине, сидел скелет дракона. Он был маленьким по сравнению с другими, известными Гааре, и если бы не рога и три пары костяных крыльев, Собаку-но предположил, что это был далекий предок одомашненной кошки.       Все костяное тело дракона украшали золотые браслеты и зажимы, а вдоль всего позвоночника были нанесены обугленные письмена. На голове же у дракона находилась корона Королей Диких Драконов Пустыни, а в одной из когтистых лап скелет крепко держал золотой скипетр с медового цвета камнем в оправе из острых шипов. Рукоять так же защищали шипы разных размеров и форм. Ведомый любопытством Гаара дотронулся до скипетра и его руку тут же пригвоздила когтистая лапа дракона. Шиноби вздрогнул от неожиданности и, молниеносно достав кунай, попытался освободить руку. Тщетно. Дракон держал ее мертвой хваткой.       — Зачем ты потревожил скипетр Королевы Драконов? -Тем временем раздался скрипуче-хриплый голос скелета, сопровождаемый хрустом двигающихся суставов дракона.       — Я не знал. Меня привели сюда огни замка. — Холодно проговорил Собаку-но, видя, как когти существа прокалывают песчаную защиту. Это не на шутку встревожило шиноби. Его броня — самое твердое, что можно найти в этом мире, а этот дракон всего одним чирком когтя может ее проткнуть.       — Кто ты? — Собаку-но посмотрел на морду скелета. Дракон пристально всматривался своими пустыми глазницами в шиноби и не спешил с ответом. От каждого движения существа на идеально чистую книгу с его костей сыпалась вековая пыль и паутина. Дракон с хрустом двигал всем своим телом будто пытаясь лучше рассмотреть Собаку-но.       — Я — Страж, поклявшийся веками охранять сокровища королевской четы пока за ними не придет тот, кому путь укажет Замок. — Наконец-то заговорил дракон, медленно разжимая когти и отпуская руку Гаары. — Я ждал тебя.       — Долго ждать пришлось. — Проговорил шиноби, взглядом проследив, как очередной слой пыли упал на книгу.       — Время не властно надомной. Я уже был рожден мертвым. Мой долг, передавать потомкам их законные реликвии и предупреждать о судьбе которая ждет того, кто примет их. — Четко выделяя каждое слово, проговорил Страж, протягивая Гааре заднюю лапу. На ее кости был плотно надет массивный перстень в форме дракона усеянный желтыми камнями.       — Зачем? — Недоуменно вскинул бровь Гаара, снимая украшение и с интересом рассматривая его.       — Символ наследного принца Короля Драконов Пустыни. — Проскрежетал Страж, следя за каждым движением Собаку-но. — Одев его, другие драконы будут встречать тебя как подобает твоему статусу.       — А как же Канкуро? Он старший сын.       — Твой брат. Для него уготован браслет с тааффеитом. — Дракон элегантно и с характерным хрустом подставил Гааре хвост. На нем был закреплен широкий золотой браслет усыпанный лиловыми и фиолетовыми камнями. — Для сестры — серьги розы ветров — найдешь на моих ребрах.       — Не все решает очередность рождения. — Прохрипел-проскрежетал дракон тем временем, пока Собаку-но снимал изумрудные длинные серьги. — Ты младший сын, но именно тебя выбрал песок своим повелителем. Когда настанет время, ты придешь за своей короной и узнаешь что камень в ней не только символ власти, но и воли.       — Воли к чему?       — Только истинный король не попадет под чары Драконьего Глаза.       — И что это за чары? — Нахмурив брови спросил шиноби, после того как надежно спрятал реликвии для Темари и Канкуро.       — Чары власти и алчности. Мало было тех, кто увидев алмаз в короне не хотел всецело им обладать. Короны Королей не редко становились причиной их скоропостижной смерти, а камни в них — пропитаны кровью, как и вся магия Изменников.       — Корона была сделана магией Изменников? — Опешил Гаара и во все глаза уставился на дракона.       — Только тот кого выбрал кровавый песок, и тот, кто не поддался его воли может так равнодушно смотреть на Драконий Глаз. — Кивнул дракон, расправляя крылья и слегка потягиваясь, тут же зазвенев всеми своими украшениями и костями.       — А скипетр? Он тоже при помощи магии Изменников сделан? — Полюбопытствовал Гаара после небольшой паузы, во время которой дракон удобнее устроился на своем пьедестале.       — И да, и нет. У жезла совсем другое предназначение и оно раскрывается только его хранительнице. Но чтобы ты не терзался любопытством, полукровка, я дам тебе подсказку. — От насмешливого тона дракона Гаара недовольно поморщился, а само существо пристально посмотрело ему в глаза и проскрежетало:       — Жезл управляет Королем.       — В каком смысле? — Пуще прежнего нахмурился Собаку-но, на что дракон игриво повел хвостом перед его носом.       — Это, ты узнаешь сам. — Проговорив это, дракон выпрямился и замер в одной позе, став похожим на одну из дорогих статуэток которых в сокровищнице было сотни.       — Спасибо. — Проговорил в тишину комнаты Гаара и перевел взгляд на перстень. Он был прекрасен. Искусная работа мастеров в мельчайших деталях передавала форму дракона, его чешую, выражение морды; а россыпь желтых камней в свете факелов завораживала своей игрой. Он манил. Желтизна камней, казалось, тянула в свою медовую пучину. Расслабляла. Убаюкивала.       — Берегись. — Вдруг из неоткуда раздался грубый голос от которого Гаара вздрогнул. Этой секундной встряски хватило, чтобы магия перстня исчезла. В этот момент по спине шиноби пробежал холодок. Ему стоит быть осторожнее иначе он вполне легко может потерять себя.       Обернувшись, шиноби уткнулся носом в фреску у себя за спиной. Это был триптих и в отличии от всей сокровищницы, он выглядел обветшалым. Некоторые места были затерты или выцвели, а средняя часть и вовсе была уничтожена временем. Гаара задавался вопросом, могла ли эта часть замка быть построенной одной из первых? Тогда почему за ней никто не присматривал?       В надежде найти ответы на свои вопросы, Собаку-но посмотрел на произведение искусства. Первая часть триптиха изображала коронацию. Люди в непривычных для Гаары мантиях и драконы, разодетые в богатые украшения, держали роскошные дары. Они стояли полукругом в празднично украшенном тронном зале и наблюдали как будущие король с королевой принимают атрибуты власти из лап дракона. Все выглядели счастливо, а сама фреска была преисполнена светлых тонов. Это сильно контрастировало с третьей частью. Она была наполнена кровавых и темных тонов, и изображала войну драконов. На многих из крылатых ящеров восседали всадники, но их вид заставил волосы на затылке Гаары зашевелиться. Лица всадников были зелеными, а глаза закатанными. Казалось, что они уже давно были мертвы.       Сверху над всеми возвышался гигантский дракон алого цвета с короной на голове. С его пасти вместо огня вырывался поток фиолетового песка. Он разрушительными вихрями сносил дома, и утягивал в свои пучины людей и других драконов. Обезумевший король не пожалел никого, даже собственную жену, которая направляла на него свой посох с сияющим камнем в нем. От увиденного Гаару передернуло и он нервно сглотнул. Эта участь его тоже ждет, если он поддастся власти Драконьего Глаза?       — Что же было изображено на второй фреске? — Прошептал Собаку-но себе под нос и пытаясь всмотреться в остатки изображения. Тщетно. Вторая часть триптиха была навсегда утеряна, унеся свою тайну в пучину истории.       Поняв, что вопросов у него появилось еще больше, Гаара прикрыл на мгновение глаза, пытаясь все упорядочить. Так, для начала ему стоит найти Темари и Канкуро, потом вернуться в Резиденцию и там уже методично искать ответы на свои вопросы. Здесь он все равно ничего не найдет. Многие документы и хроники просто уничтожены временем. Поняв, что работы ему светит еще на десяток лет, он устало потер переносицу и снова тряхнул головой. Ему стоит, как и всегда, решать проблемы по мере их поступления.       В башню Гаара вернулся достаточно быстро и, к своему удивлению, обнаружил, что уже рассвело. Утром замок обретал совершенно иной вид. Открывался истинный масштаб разрушений и утраченного величия. Гигантский комплекс, затерянный среди гор и лесов, сейчас порос травой и кустарником, став пристанищем для дикого зверья. Замок доживал свой век и вызывал в душе шиноби легкую грусть и меланхолию. Гаара еще раз бросил взгляд на гигантскую воронку разрушений и перевел взгляд на одну из башенок Замка. Там до сих пор можно было увидеть блики от огня. Ему стоит поспешить. В его душе еще тлела надежда, что тот, кто там находился не ушел. Сложив печати, Собаку-но создал песчаную платформу и, дабы сократить время, полетел на ней прямиком в окно нужной башни.       Гаара беззвучно соскочил с подоконника и осмотрелся. Это была разрушенная временем женская комната. Покосившееся трюмо с фарфоровым сервизом, полуразрушенный сундук с ворохом сгнившего тряпья, прикроватная тумба на которой стояли пиалы с водой и зельями, а возле нее — каменное ложе с ворохом пыльных и поеденных молью старых платий. Среди этой ветоши Гаара увидел сестру. Девушка спала, хмурясь и с силой сжимая одну из выцветших тряпок. Собаку-но не смог сдержать облегченного выдоха. Темари жива и, судя по ее состоянию, невредима.       — Темари. Просыпайся, нам пора. — Тихо и неуверенно позвал ее шиноби, легонько встряхнув за плече. Миг и девушка вскакивает и выхватывает кунай.       — Гаара? — Удивленно и неверяще проговорила она, во все глаза уставившись на брата. Он с привычной невозмутимостью смотрел на девушку сверху вниз и думал, что это был последний раз когда он кого-то будил. Но все мысли шиноби вновь спутались, когда Темари крепко обняла его. Всего на пару мгновений, а потом вновь отстранилась и с нескрываемым беспокойством осмотрела его с ног до головы. Грязный, весь в какой-то слизи и грязи, но цел и невредим.       — Ты весь в паутине. — Проворчала она, заботливо снимая с волос шиноби липкие шелковые нити.       — Пришлось побродить по подвалам. — Сдержанно проговорил он, чуть заметно улыбаясь уголками губ. Он достал из кармана изумрудные серьги и протянул их сестре.       — Что? Откуда? — Опешила и, как показалось шиноби, покраснела девушка забирая подарок.       — Сувенир от предков. — Проговорил он и добавил, заметив непонимание в глазах сестры: — Долгая история. Расскажу когда найдем Канкуро.       — Лала сказала, что он где-то в замке. — Прошептала девушка, не отрываясь рассматривая сережки. — Они прекрасны.       — Лала? — Переспросил в свою очередь Гаара, хмурясь и понимая, что не только у него были ночные приключения.       — Призрак. Или как лучше сказать: прошлая я. — Наконец-то оторвала взгляд от украшения Темари и посмотрела на обескураженного брата. — Расскажу позже. Думаю, Канкуро тоже с кем-то встретился в этом… Замке.       — Это место ждало нас. — Кивнул Кадзекаге и медленно направился к выходу из комнаты и настраивая свое сенсорное восприятие на чакру брата.