Кицуне 2: Сила Королей

      Приём в честь Дня рождения Феодального Лорда, как всегда, поражал своей роскошью и напыщенностью. Утончённая музыка чередовалась со светскими сплетнями. Элегантные наряды достопочтенных господ шли вразрез их льстивым и похотливым взглядам. Фейерверки стреляющие каждые полчаса; конфетти из тонких листов золота, осыпающие гостей каждый раз когда кто-то из них проходил мимо дверей в бальный зал; дорогие вина, привезённые из-за пределов Мира Шиноби; экзотическая еда, которую даже Кадзекаге не всегда мог себе позволить. Всё это вызывало в душе Собаку-но Гаары откровенное непонимание. На спонсирование шиноби у Даймё денег нет, но на пышный праздник для себя любимого они, вдруг, нашлись. В прочем, взгляды на многие аспекты, как жизни, так и политики, Лорда и Кадзекаге не единожды расходились. В некоторых моментах «излишняя скромность» Собаку-но вызывала у Даймё раздражение и недовольство. Он считал это проявлением усталости жизни и жертвенностью, сам же Гаара предпочитал называть это рационализмом.       — Кадзекаге, как тебе голосок этой девицы? — Спросил у Собаку-но, уже порядком хмельной от атмосферы и количества предложенных вин, один из приближённых к Лорду друзей. Он грубо взял узловатыми пальцами кусочек, тонко нарезанного, морского гребешка и, запрокинув голову, отправил его в рот.       Гаара мысленно скривился от бескультурности этого напыщенного и, в большинстве своём, хамоватого Лорда Бойлроу. Будучи тощим и лысым он компенсировал эти «недостатки» высоким ростом, идеальной осанкой и искусной способностью заморочить голову любому с кем начнёт разговор. Женщины, даже не испытывающие к нему особой симпатии, после общения с ним могли согласиться на любое его желание. Мужчины часто заканчивали своё недовольство им — в тюрьмах, лояльность — почестями и новыми титулами.       Не испытывая особой радости соседства за одним столом с таким человеком, Гаара отвернулся и посмотрел в центр трапезного зала. Ещё одна особенность Даймё была в том, что на каждое торжество он приглашал гейш. Редкие красавицы, несомненно выбираемые самим Феодальным Лордом, развлекали господ, чаще всего мужчин, своим пениям, танцами, игрой на музыкальных инструментах и, не редко, сладострастным уединением с кем-то из гостей. Вот и сейчас Гаара уже видел эти сальные взгляды надменных толстосумов, которые они бросали на совсем юную девушку. Ей, дай Ками-сама, четырнадцать только исполнилось.       — Весьма не дурно. — Сдержанно вынес свой вердикт Гаара, возвращаясь к своим устрицам в нежнейшем винном соусе, что лежали перед ним на изящно украшенном блюде. Собаку-но предпочитал наслаждаться едой и приятным голосом миловидной девушки, воспевающей о подвиге Минамото-но Ёримаса, чем общаться с большей частью приглашённых гостей.       В прочем, он должен был отдать должное игре юной гейши. То с какой ловкостью она перебирала струны сямисэна ухоженными пальчиками, завораживало его. В какой-то момент, они даже напомнили мужчине о том, как ещё не так давно, Лаитреаль также перебирала ему волосы. Эти воспоминания пробудили в нём лёгкое тепло, но вместе с тем и вопросы, на которые он, до сих пор, не мог дать ответ. Будет ли ему так же приятно если другая девушка, а не Лаитреаль перебирала бы ему волосы? Он как-то попросил Темари об этом, но к своему разочарованию и смятению не получил тех эмоций, что испытывал от прикосновений Кицуне. Может быть сестра — не та девушка? С другой стороны он прекрасно понимал, что глядя на других представительниц прекрасного пола, он не испытывал к нем ничего помимо любопытного интереса. Возможно, это именно то, что и называют люди любовью к одной единственной?       — Наш Кадзекаге, как всегда, скромничает. — Насмешливый голос ещё одного лорда и, по совместительству, хранителя части капитала Даймё, вырвал Гаару из раздумий. На пару лет старше самого Кадзекаге, лорд Даичи Минамото был сыном лучшего друга Феодального Лорда и, видимо, благодаря старой дружбе, после смерти отца, занял его место в кругу почётных друзей. — Дружище будь проще. Ты ведь Каге. Единственный, кто тебе может что-то запретить — Даймё. Пользуйся этим.       — Я это учту. — Сдержанно кивнул Гаара, тем самым вызывая в адрес себя лёгкие насмешки некоторых из присутствующих гостей.       Собаку-но спинным мозгом чувствовал, что его проверяют. Хотя, он не сомневался, будь у него меньше поддержки в народе и среди элитных джонинов, его судьба была бы предопределена. Феодальный Лорд не жаловал тех, кто не разделял с ним интересы, считая их скучными. В прочем, Собаку-но с самого начала повезло с покровителем. Сам не зная как, но ему удалось весьма тепло общаться с женой Даймё — Леди Иошико. Она собственно и стала причиной по которой его определили к числу «приближённых». Несмотря на такую честь, Гаара не испытывал радости. Он ждал, когда за это потребуют «оплату». С другой стороны, у него было хорошее подспорье в виде некоторых лордов ранга ниже чем «элитные» друзья Феодального Лорда. Эта «дружба», к приятной радости Кадзекаге, в случае необходимости могла поддержать его интересы неожиданным большинством. Вот и сейчас, один из Лордов — молодой Абэ Изаму — даёт ему знак, что после трапезы им стоит побеседовать наедине.       Мысли Кадзекаге прервала резко наступившая тишина. Бросив, в своей привычной манере, пару взглядов по сторонам, он заметил, что гейша уже давно закончила своё выступление и покинула зал. Не успел Собаку-но как-то воспользоваться данной ситуацией и уделить внимание немой просьбе Изаму, как двери зала широко распахнулись и в помещение, под одобрительный гул мужчин вошли повара с длинными и тяжёлыми деревянными подносами. Кадзекаге не сразу заметил, что именно находилось на них и, что послужило причиной такой бурной реакции. Особенно немногочисленных женщин — их присутствие на этом мероприятии вызывало у Гаары откровенное непонимание и удивление — стыдливо отводивших взгляды и прикрывая лицо веерами.       Когда же Собаку-но смог рассмотреть «блюдо», у мужчины перехватило дух от целой волны эмоций и ощущений. Нётаймори. Он должен был догадаться. Гаара, всего на мгновение прикрыл глаза, чтобы спрятать румянец смущения за маской бесстрастия, и уже равнодушно наблюдал за тем как перед ним ставят поднос с миленькой девушкой на нём. Совсем юная, наверняка, специально выбранная, чтобы убедить придирчивых гостей в её невинности, она лежала на подносе с закрытыми глазами. Её тело, расписанное ритуальными иероглифами и рисунками, украшали широкие листья и пышные цветы, на которых, в специально предназначенных для каждого вида блюда местах, располагалась еда. По истине великое искусство сочетания гастрономии, эротики и эстетики, которые Гаара предпочёл бы наблюдать в другой компании и в других обстоятельствах. Особенно когда увидел, что таких «блюд» несколько. Не нужно было обладать гениальным умом клана Нара, чтобы догадаться во что в последствии превратиться эта трапеза. Гаара ещё в первый раз своего присутствия на подобном мероприятии понял — законы для Даймё не писаны.       — Кадзекаге, ты чего замер, будто голую девку в первый раз увидел. — Надменный голос Даичи вырвал Собаку-но из невесёлых мыслей, заставляя перевести холодный взгляд на собеседника. — За нашим столом ты — единственный с высоким статусом. Тебе первому снимать пробу. Или же… — в этот момент на ухоженном лице молодого лорда появилась пошлая ухмылочка, — красота этой конфетки не оставила тебя таким уж равнодушным, каким ты хочешь казаться?       — Разве красота это не достойная причина ради которой даже враги, могут остановить бой и позволить себе минуты наслаждения? — Вскинул бровь Гаара и, не обращая внимания на издевательскую усмешку лорда, элегантно снял кусочек филе рыбы-меч с пупка гейши.       — Уверен, у тебя будет такая возможность. Уединишься с ней и наслаждайся красотой хоть до рассвета. — Гаденько усмехнулся он и, весьма грубо, специально цепляя грудь девушки палочками, снял с неё небольшую горку икры лосося.       Как бы Гаара не старался держать себя в руках, чем меньше становилось еды на теле девушки и сильнее оголялись, от природы соблазнительные, округлости её тела, тем сложнее ему было держать маску невозмутимости. Каждая отдельная девушка была настоящим произведением искусства не только повара, но и самой матушки природы. Шелковистые волосы, собранные в изящные причёски; яркий макияж на бледных лицах; положение блюд на теле; всё это будоражило фантазию мужчины. В какой-то момент он даже не заметил, как начал представлять на месте этой гейши — Лаитреаль. Поймав себя на такой «низости», он понял, что лучший способ успокоиться — прогуляться и подышать прохладным ночным воздухом. К его счастью, обстоятельства позволяли ему это сделать. Заодно пообщается с лордом Изаму. Лучше так провести время, чем представлять то как бы он «любовался» обнажённым телом своей… девушки. Вот только взбудораженная фантазия, как на зло, предоставляла ему образы из купален на западной границе и то как соблазнительно выглядела Кицуне в одном лишь банном полотенце.       Впервые, за всю свою жизнь, Собаку-но было крайне сложно оставаться сдержанным и невозмутимым. Он с большим трудом смог взять себя в руки и пообещать себе, что он предастся своим воспоминаниям когда будет один, а лучше ночью у себя в покоях. Он, как раз перевёл дух и уже более менее совладал с взбудораженными мыслями, как вновь натолкнулся взглядом на ещё одну гейшу за столом Даймё. Кто-то из его верных друзей полностью «раздел» девушку, выставляя на всеобщее обозрение её нежное тело. Самоконтроль Гаары пошёл к чёрту. Ему нужен свежий воздух иначе он не сдержится и опуститься до того, что воспользуется одной из гейш.       — Мальчишка. — Неожиданный хохот самого Даймё с боку, встрепенул Собаку-но и заставил перестать мыслить критериями тестостерона. Феодальный Лорд, как раз обходил гостей, проверяя всем ли хватило «наслаждения», и он, несомненно, уловил этот мимолётный голодный блеск во взгляде юного Кадзекаге на обнажённую гейшу. — Я и не догадывался что, ты настолько юн. Стоило ли мне учесть это при выборе развлечений для гостей? По правилам, конечно, трогать её сейчас ты не можешь, но потом… вашему уединению никто не будет мешать. Я лично прослежу за этим.       — Не думаю, что это уместная мера. — Сдержанно проговорил Гаара, полностью взяв себя в руки и надев на себя привычную маску бесстрастия.       — Он просто хранит верность своей невесте. — Раздался бессвязный голос, опьяневшего уже, Лорда Бойлроу, услышавшего насмешливые слова Даймё. Этот неприятный факт заставил Гаару мысленно скривиться и окончательно взять себя в руки. Иногда мужчины могли быть хуже глупых женщин. Особенно когда напьются. Распустить слухи, от которых у здоровых людей волосы на голове зашевелились бы, для них, как щелчок пальцев.       — Невесты? Разве у нашего Кадзекаге появилась невеста? И я об этом ничего не знаю? — Вскинул бровь Феодальный Лорд, со смесью насмешки и любопытства, глядя на Собаку-но. Не успел Гаара что-либо ответить, как вместо него начал говорить Лорд заплетающимся языком.       — Ты её тоже знаешь. Лаитреаль Кицу-Узумаки. Ходят слухи, что они одно время были очень близки. — Съел кусочек лосося Бойлроу.       — Она? — Вспомнил вдруг о ком шла речь Лорд, и при этом смерив Гаару скептическим взглядом: — Я понимаю, что именно привлекло в ней нашего юного Кадзекаге, но что она нашла в нём — ума не приложу.       — Приведи её как-нибудь на наше застолье. Хочу лично познакомиться с ней. Может быть она расскажет что-то чего я не знаю. — Ухмыльнулся он, с нескрываемым превосходством глядя на Гаару и, тем самым, заставляя его, в мгновение ока, вскипеть. Он не позволит этому располневшему и глупому существу, как Даймё надругаться над ЕГО девушкой.       — Это вряд ли выполнимо. — Металлическим тоном, проговорил Гаара, показывая свой характер и силу духа, не боясь в открытую конфликтовать с главнейшим человеком во всей Стране Ветра. — Она покинула Страну Ветра четыре месяца назад и, как шиноби, она весьма занята чтобы тратить своё время на политику.       — Ой, да ладно Кадзекаге. Всем известно, что её причислили к нукенинам в родной деревне. — Беззаботно отмахнулся от слов Кадзекаге Лорд Бойлроу, заставляя Гаару перевести на него острый взгляд.       — Ах, да точно. Я и забыл об этом. Посол от Суны даже, вроде как, подтвердил, что наш Кадзекаге отдал приказ схватить свою возлюбленную, если она появиться в Ветре. — Явно испытывая терпение Гаары и проверяя его на прочность, проговорил Даймё.       Его слова вызвали в душе Собаку-но настоящий ураган вопросов и главный из них: откуда Феодальный Лорд узнал об этом? Канкуро, как и он сам никогда не озвучивали этого приказа даже в банальном разговоре. Лишь единожды он лично передал записку Баки где говорилось, чтобы он поймал Лаитреаль, если она объявиться в Стране Ветра, и которую его учитель, при нём же, сжёг. Видимо, как они с Канкуро и опасались, переписку читает не только Клан Драконов, но и шпионы Даймё. Последнее открытие совершенно не нравилось Кадзекаге. Несомненно недовольство Феодального Лорда, что на пост Кадзекаге выбрали джиинчурики никак не могло пройти так быстро. Особенно когда Гаара посмел пойти в обход влиянию Даймё и самолично заключить торговое соглашение с Узушиногакуре. Попытки сместить его, теперь Гаара был в этом уверен, продляться ещё очень долго.       — Как вы верно заметили Даймё, я — Кадзекаге. — Сдержанно проговорил Собаку-но после небольшой паузы, позволяя себе успокоить негодование. — И я должен думать не о себе, а о благе собственного народа. Как мужчина, я волен любить того кого выбрало моё сердце, но как политик я поступлю так, как это будет выгодно моей стране.       — Воистину прекрасный ответ. Достойный настоящего Кадзекаге. — Воскликнул Даймё и подняв чарку с саке добавил: — Это тянет на прекрасный тост о чистой и невинной любви.       Гаара поспешил покинуть зал, как только ему выпала такая возможность. Прохладный ночной воздух Страны Ветра несомненно обладал магическими свойствами. Мужчина заметил это только после путешествия в Лунные Горы. Стоило его вдохнуть, как в душе, приятным бальзамом, распространялось чувство успокоения. Пряный, немного сладковато смолистый, он дарил особую изюминку, которой не было ни в одной другой стране. Этим фактом Кадзекаге бесспорно гордился и хотел поделиться со всем миром.       Медленно плутая по запутанному лабиринту сада, в который превратился внутренний двор особняка Даймё, Гаара планировал свой отъезд. Оставаться на этой вакханалии он изначально не планировал, а теперь ещё и брезговал.Тем более, что дурное предчувствие, не покидающее его с момента похода в Лунные Горы, с каждым днём только усиливалось. Особенно в кошмарах, которые теперь вновь стали неотъемлемой частью реальности Собаку-но. Уже дойдя по лабиринту до середины сада, Гаара услышал звук быстрых, шаркающих по мелкому гравию, шагов. Пара мгновений и из-за угла живой изгороди появился Лорд Изаму. Не на много старше самого Гаары, он выделялся из толпы безупречными манерами и безупречным чувством стиля. Идеально подобранные мантии лишь подчёркивали атлетическое телосложение Лорда. Такие часто становились объектом любви падких на внешность девиц. Если верить его собственным наблюдениям.       — Вас сложно вызвать на аудиенцию. — Глубоким и низким голосом проговорил Изаму, а на его аристократичном лице появилась лёгкая, натянутая улыбка. Она заметно контрастировала с его холодными, серыми глазами.       — Должен ли я извиниться за количество желающих поговорить со мной? — Невозмутимо ответил Гаара, сложив руки на груди и внимательно посмотрев на собеседника. — Вы хотели что-то обсудить?       — Да. — Кивнул Лорд и указал рукой на тропу лабиринта, будто приглашая пройтись.       — Я считаю вас своим другом, Лорд Кадзекаге. — Начал он после небольшой паузы, когда они с Собаку-но преодолели несколько поворотов живой изгороди. — И я говорю не только о политической дружбе, но и об обычной. Ваше одолжение, которое вы сделали моему клану убедило меня в правильности своего выбора. Я хочу отплатить вам.       — Если вы считаете это необходимым. — Сдержанно проговорил Кадзекаге, устремив свой взгляд куда-то впереди себя. — Я лишь выполнял то, что должен был. Возвращал справедливость. Вам не стоит благодарить меня за это. Особенно, если вы считаете меня своим другом. Один человек научил меня, что дружба слишком глубокое чувство, не требующее ничего взамен.       — И всё же. Позвольте мне, Лорд Кадзекаге. — Дождавшись утвердительного кивка, Лорд Изаму продолжил. — Я занимался расследованием инцидента с ментальным подчинением. По своим каналам, разумеется. Не думаю, что для вас это будет новостью, но у врагов оказался информатор. Это он привёл врага на выгодную позицию, с которой можно было легко покрыть техникой всю территорию Страны Ветра. Вас, думаю, заинтересует другое. Согласно немногочисленным сведениям, полученным от шпионов, информатором оказалась девушка. Лица, как и имени, к сожалению, никто не знает. Её приметы — я взял на себя смелость — записаны здесь. — В этот момент Лорд вытащил из недр дорогого одеяния шёлковый свиток и передал его Кадзекаге.       — Так же, я думаю, вам будет полезно знать, что Феодальный Лорд, инкогнито, ездил в Водоворот на прошлой неделе. И смею предположить, что встречался он там не с новой Узукаге. — Добавил он, заставляя Собаку-но резко поднять на него внимательный взгляд. — За эту информацию мне пришлось заплатить жизнью весьма сильного и мудрого шиноби. Думаю, это того стоило. Клан Драконов. Думаю, это говорит вам намного больше чем мне.       — Больше чем вы думаете, Лорд. — Хмуро прошептал Гаара, невольно обернувшись в сторону ярко освящённых стеклянных дверей, ведущих в глубь особняка, откуда слышались пьяные голоса, перемешанные со смехом и музыкой.       — Я посчитал целесообразным записать всё, что удалось мне узнать об этом. — Проследил за его взглядом Изаму, а потом вновь обернулся к Кадзекаге. — Вы найдёте всю информацию в том свитке. И прошу вас, будьте придельно осторожны. Лишись Страна Ветра своего единственного защитника… Боюсь, в таком случае, нас от упадка ничто уже не спасёт.       — Надеюсь вы же не верите в проклятие титула Кадзекаге? — С лёгкой усмешкой на губах проговорил Гаара, надёжно пряча свиток в свой песок. — Не волнуйтесь Лорд, в моих же интересах прожить, как можно дольше, чтобы не допустить распространение влияния Клана Драконов ещё больше чем оно есть.       — Я, как и весь мой клан, будет лоялен вам. — Кивнул ему Изаму и, хотел было ещё что-то сказать, но затих прислушиваясь. Недалёко от них, по мелкому гравию дорожки сада, лёгкой поступью кто-то приближался. Гааре понадобилось доли секунды, чтобы понять, шаги принадлежат женщине. Словно в подтверждение этого предположения, через пару секунд из-за поворота появилась сама Леди Иошико. Она слегка смущённо и растерянно обвела взглядом мужчин, понимая, что могла помешать им.       — Уж не козни ли вы здесь строите? — Неловко пошутила она, тем самым прерывая повисшую тишину.       — Ками-сама! Леди Иошико, вы вовсе не доверяете своим верным подданным. — Возмутился Изаму, но его выдала дружеская улыбка.       — Верю, дорогой мой друг. Верю. — Мягко проговорила женщина.       Было видно, что она чем-то расстроена и озабочена. Об этом Гааре сказало то, как крепко она сжимала элегантный веер из слоновой кости, и как неловко отводила взгляд в сторону. Особенно, когда встречалась им с самим Кадзекаге. Он с самого начала знакомства с этой утончённой женщиной, задавался вопросом, как она уживается со своим мужем? Леди Иошико была намного младше него и, в отличии от большинства других жён, смогла сохранить достоинство не опускаться до унижений, которые позволяли себе другие по приказу Даймё. В глубине души Собаку-но было искренне жаль её. Жизнь с таким упырём красоты и здоровья никому не прибавляет; а ведь Леди была по истине настоящей красавицей. Утончённые черты лица, нежные руки, мягкие и плавные движения её тела, некая загадочность и мягкость присущая далеко не всем достопочтенным химе. С другой стороны Гааре в ней чего-то не хватало. Возможно озорства в глазах или же некой приземленности. Леди казалось ему слишком нежным созданием чтобы относиться к ней, как к людской женщине, а не как к кому-то божеству.       — Вас что-то беспокоит Миледи? — Участливо спросил Гаара, внимательно рассматривая женщину и, тем самым, пытаясь предугадать причину её появления здесь.       — Да. И нет… — Неловко проговорила она. Изаму же как-то внимательно посмотрел сначала на Леди, потом на Кадзекаге и, словно о чём-то догадавшись, проговорил:       — Я пожалуй оставлю вас. Приятного вечера, Лорд Кадзекаге, если что я всегда к вашим услугам. Мои почтения, Миледи. — Склонился он в учтивом поклоне и быстро покинул лабиринты сада. Оставшись одни, Иошико и вовсе смутилась, но, взяв себя в руки неловко проговорила, склонившись перед Собаку-но в глубоком поклоне:       — Я хотела бы извиниться перед вами Лорд Кадзекаге.       — Прошу вас, выпрямитесь, Миледи. Вам не за что извиняться? — Опешил Гаара, совершенно не понимая, что могло вызвать такое поведение у благородной женщины.       — Поведение моего мужа… Он бывает весьма — грубым. — Проговорила она, подбирая более уместные, в данной ситуации, слова.       — Это не делает вас виноватой. — Нахмурился в ответ Собаку-но, вспоминая инцидент в трапезном зале.       — И всё же… Хотела бы извиниться за слова своего мужа. — Проговорила она уже более уверенно, а в её взгляде всего лишь на доли секунды промелькнуло раздражение.       — Вы невероятный человек, Лорд Кадзекаге. — Продолжила она мягко, а её взгляд вновь потеплел. — Уверена вашей избраннице очень повезёт с вами. Вы будете честным с ней, если она будет навязана вам политикой и заботливым, если всё же удасться оправдать вашу невесту.       — Вы так думаете? — Задумчиво проговорил Гаара, внимательно и с толикой любопытства глядя на Леди.       — Уверена. — Кивнула она, а потом смутившись прошептала: — Встреться мы чуть раньше и, будь вы на пару лет старше, уверена, я бы променяла нынешнюю жизнь на отношения с вами. Даже, если бы вы не были Кадзекаге.       — Вы… весьма откровенны. — Не смог сдержать румянец смущения он, чем вызвал лёгкий смешок Иошико.       — Так же как и вы. Могу ли я вас попросить об одолжении? — Спросила она, внимательно рассматривая Гаару, будто пытаясь запомнить каждую чёрточку его лица.       — Какое же?       — Познакомьте меня с вашей избранницей. Мне бы хотелось луче узнать ту, кто смогла покорить сердце такого сдержанного человека, как вы.       — Я постараюсь. Хотя, это будет сложно. — В глазах Собаку-но вновь появилась плохо скрываемая печаль. Он понимал, что чем дольше Лаитреаль в статусе нукенина, тем сложнее будет её оправдать в глазах остальных. Особенно если этому будет мешать Клан.       — Я уверена, вы найдёте способ. Вы же не совсем обычный шиноби. — Мягко улыбнулась ему Леди, явно, намекая, на что-то большее, чем общепризнанный факт, что он джиинчурики.       — Ну да… Я был сосудом для демона. — Решил проверить свою догадку он. То, как Иошико усмехнулась, прикрыв лицо веером, лишь подтвердило его домыслы. Она имела ввиду его сущность дракона.       — О Драконах мало что известно и практически никто о них не говорит, но это не значит, что драконов и в самом деле нет. — Будто прочитав его мысли, мягко улыбаясь, проговорила Иошико, направляясь дальше по аллее. — Их горазда больше чем вы можете себе представить.       — Вам что-то об этом известно? — Последовал за ней Гаара, пытаясь понять что она скрывает и самое главное почему. — Вы дракон?       — Что? Нет, конечно. — Хохотнула она, оборачиваясь к Гааре и, положив руку ему на плечо, мягко проговорила: — Мои предки, как и я, не имели крови драконов. Но какое-то время мы служили драконам. До того, как они покинули эти места, выбрав более защищённый уголок на Краю Света. Сохранилось немало записей об этом и, в своё время, я их все изучила. Это позволяет мне с уверенностью сказать — вы один из них.       — И как вы это узнали?       — Взгляд. Его ни с чем не спутаешь. Особенно внимательному человеку. Вы непроизвольно показали его, когда спорили с моим мужем. — Слова Леди заставили Гаару нахмуриться и дать себе мощный подзатыльник. Это то, что он не может контролировать и оно проявляется само. Это всё равно что сказать обычному человеку вместо вдоха делать выдох, а вместо выдоха вдох.       — Будьте осторожны. — Тем временем продолжала Иошико. — Насколько мне известно, Драконы в опасности на территории Мира Шиноби. Постарайтесь сохранить себе жизнь, как можно дольше. Я надеюсь увидеть ещё много великих дел, совершённых вами.       — Вы сами не боитесь пострадать, когда начнётся шторм? — Сдержанно спросил Гаара, спустя какое-то время их молчания. Во время него, они медленно шли по лабиринту каждый погружённый в свои мысли.       — Я надеялась, вы окажите мне небольшую услугу в этом. — Скромно улыбнулась Иошико, заставляя Гаару сдержанно кивнуть и неопределённо ответить:       — Я посмотрю, что смогу сделать.       — Не недооценивайте себя. Это мой вам совет. — Сказав это Леди, вновь улыбнулась ему нежной улыбкой и, явно нехотя, плавно поплыла обратно в особняк.       Уже возвращаясь к себе домой, Гаара задумался о всей сложившейся ситуации. Его сны, слова Миледи, записи Изаму. Всё это казалось Кадзекаге связанными друг с другом событиями, а слова в каждом его сне «Беги, Король Диких Драконов Пустыни. Беги. Иначе смерть будет тебе наградой» предупреждали о трагическом промедлении. Он знал, что от него ждут определённых действий. Он требовал их сам от себя. Вот только куда бы он не пошёл, проснувшееся чутьё драконов говорило ему, что это всё не то. Поэтому когда, вернувшись в Резиденцию, Баки передал ему приглашение в Хидзунагакуре на праздник Юки-онны он наконец-то почувствовал дрожь возбуждения. Наконец-то время пришло. Теперь, самое главное, успеть.

***

      Лаитреаль нервничала. Митцу только пару дней назад сообщила ей, что Лорд Кадзекаге ответил согласием на приглашение и прибудет со своей делегацией в ближайшее время. С одной стороны, это несказанно радовало Узумаки и давало уверенность в своих навыках дипломатии. С другой же — она откровенно паниковала. Хитрая старшая сестра, отправив Кая на границу встречать важных гостей, в самый последний момент огорошила новостью, что суновцы будут жить в особняке её любимой младшей сестрёнки. Придя после этой новости домой, Лаитреаль откровенно не знала за что хвататься. Дом всё ещё требовал ремонта на которого не было ни средств, ни, что самое важное, времени. Если не собрания Совета, то изнурительные тренировки со Стариком и его вредным драконом отнимали последние силы у всех обитателей этого старого особняка. Лаитреаль даже не могла выкроить, какой день, минутку чтобы постирать нормально, а здесь нужно что-то придумать, за короткие сроки, с особняком, который требует очень пристального внимания к себе, иначе грозит развалиться от первого же порыва зимней вьюги. Выплакав все слёзы паники и недовольства, Узумаки, под громкие смешки Юки и едкие комментарии Орасонао, вооружилась инструментами, вениками с швабрами и принялась приводить особняк в божеский вид.       — Вон как ради любимого старается. Жаль он не знает о твоих жертвах. — Хихикала Юки, когда накануне ожидаемого прибытия делегации, Лаитреаль, в полумраке ночи, отдирала от вековой пыли и льда гостевую комнату.       — Завались. Не хочешь помогать, так хоть не нуди над ухом. — Прошипела недовольная и, до неприличия смущённая всей этой ситуацией, девушка. Она до сих пор не могла ответить что именно вызывает в ней такую бурю чувств: приезд Кадзекаге или что этим Кадзекаге был Гаара? В любом случае девушка была рада даже самому факту его прибытия. Даже если им не удасться пересечься во имя безопасности их обоих от Клана, она знала что этот дом сохранит дух его присутствия в своих стенах.       — Как высокопарно и романтично. Ещё немного и потечёт розовая лужица. — Едко скривилась Юки, глядя на то с каким усердием её сосуд натирает бронзовый подсвечник. — Ты вместо того чтобы драмы устраивать у себя в голове, лучше воспользуйся моментом и насладись встречей с любимым. Когда ещё вы сможете увидеться?       — Тем более что Старейшины Песка не сидят сложа руки, а продолжают налаживать контакты и с другими деревнями. В особенности с теми, где есть потенциальные претендентки на долгосрочный союз с последующими последствиями. — Подлила Орасонао масла в огонь неуверенности и сомнений Лаитреаль.       — Ну и пусть. Он Кадзекаге. Этого следовало ожидать с самого начала. — Буркнула Лаитреаль, возвращая сверкающий подсвечник на одну из полок деревянного стеллажа. Выполненный из тёмных сортов дерева с утончённо вырезанными на нём героями легенд, он, как и всё в этом доме, напоминал о былом величии семьи Узумаки и Кицу. Чего стоит эта старая коллекция книг, с которой Лаитреаль усердно счищала пыль.       — Чего «следовало ожидать»? — Раздался уставший голос Миры в дверном проёме, заставляя Кицуне вместе с существами обернуться. — Там всё постирало. Я развесила. И ещё это я нашла воткнутое в дверь. — На последних словах Принцесса Драконов протянула подруге небольшой конверт. На нём витиеватым каллиграфическим почерком было написана всего одна фраза «Для Королевы Кицуне». Лаитреаль, переглянувшись со всеми, отложила в сторону свои тряпки-швабры и, принюхиваясь, принялась разворачивать письмо. От него веяло незнакомым Кицуне пряным запахом, что ещё больше подстёгивало её любопытство.       — Может от нашего учителя-мучителя? — Полюбопытствовала Юки, при этом недовольно клацнув зубами, вспоминая невыносимо грубого Всадника и его дракона.       — А зачем ему? — Удивлённо вскинула бровь Лаитреаль. — Всё равно завтра тренировка. Он мог и во время неё сказать то, что хотел.       — Может быть ему в письменной форме легче? Сама же знаешь о его трудностях в человеческом общении. — Зевая, проговорила Орасонао, при этом выпустив небольшое облачко серебристого дыма.       — В любом случае это кого-то из местных. В противном случае здешние сенсоры уже забили бы тревогу. — Пожала плечами Мира, осматривая фронт предстоящей работы по уборке жилья. Спать сегодня они не пойдут. Это осознание неприятно кольнуло в душе Принцессы Драконов. Им, как хозяйкам, грош цена. Довести дом до такого состояния четырём женщинам… для этого нужно иметь особый и, явно врождённый, талант.       — Так, что вы обсуждали? Что следовало ожидать? — Решила отвлечься от невесёлых мыслей Мира, возвращаясь к случайно услышанному отрывку разговора. Она, кривясь от поднявшегося облака пыли, принялась скручивать грязные ковры в угол, собираясь их вытрусить и хорошенько почистить.       — Ай, не обращай внимание. — Отмахнулась Орасонао от слов Принцессы и тоже вернулась к уборке, пока Лаитреаль вместе с Юки внимательно читали письмо. — Влюблённые метания и сомнения. Переживает, что свет её очей достанется кому-то другому пока она вершит дела высокой политики.       — А-а. — Протянула Мира и безжалостно выдала: — Это временно. Это пройдёт.       — Вот и мы об этом же. — Кивнула дракон, и обратилась к Юки и Кицуне. — Так, что пишет тайный поклонник?       — Хочет встретится. — На удивление мрачно проговорила лисица, чем вновь отвлекла девушек от уборки. Драконы переглянулись и подошли ближе к подругам, заглядывая в текст письма.       — Он говорит, что знает о Куро и может нам рассказать о нём, если мы придём на рассвете к Лавинным Пикам. — Хмуро проговорила Лаитреаль показывая им письмо. — Он называется другом, и по стилистике очень похоже на нашего Старика. Он тоже не называет своего имени, опасаясь способностей Короля Ада.       — Якобы он может узнать всё о человеке, вплоть до его мыслей, если хоть раз услышит его имя. — Скептически фыркнула Юки, явно испытывая недоверие к таким «друзьям».       — Угу. Он так же говорит, чтобы я пришла одна вместе со своим драконом. — Задумчиво протянула Лаитреаль. — И уверяет, что Старику есть, что скрывать, поэтому он до сих пор не рассказал о том, что так важно мне знать.       — Это только мне кажется, или здесь попахивает тухлыми тушками курочек? — Недовольно клацнула зубами лисица, обведя всех острым взглядом.       — Не кажется. — Проворчала Орасонао.       — Я бы сказала, воняет. — Вторила ей Мира и перевела взгляд на притихшую Лаитреаль: — Ты же не думаешь идти на эту встречу? Это сто процентов ловушка.       — А если нет? — Проворчала Лаитреаль, а потом прошептала: — Сколько мы уже здесь? И ничего не смогли найти об этом Куро и тот Старец… Что мы о нём знаем? Заманил нас обещанием рассказать о моём отце и ритуале, а что в итоге?       — Он учит нас совместимости всадника и дракона. — Проворчала Орасонао, сама толком не зная как на всё это стоит реагировать.       — Может быть он считает, что ты пока ещё не готова услышать правду? — Предположила Мира, с одной стороны понимая подругу, а с другой чувствуя подвох. В прочем Принцесса Драконов была уверена в одном, в этой комнате никто не верит в искренность этого «участливого друга».       — А когда буду готова? — Резко обернулась к ней Лаитреаль, явно теряя терпения от всей этой ситуации. — Сколько ещё ждать придётся? Неужели ты не слышишь каким беспокойным и тихим стал ветер? Неужели не понимаешь чего нам стоит каждое промедление? Гаара отпускал нас сюда не для того чтобы мы прятались и ждали пока отгадки сами к нам в руки придут. Он придёт уже завтра и что я ему скажу? Простите Лорд Кадзекаге, у нас не было времени на нашу первоочерёдную задачу?       — Да. Именно так и скажешь. — Возмутилась Мира и не менее эмоционально добавила: — Он отправил тебя сюда не потому что здесь есть ответы на наши вопросы. Хотя, возможно, это и было, какой, десятой причиной. А потому что, в первую очередь, ты здесь в большей безопасности чем где бы то ни было ещё. Он отпустил тебя, потому что любит тебя и ему куда важнее твоя безопасность, а не какие-то там отгадки на тысячу загадок.       — Вы, не имея никаких подсказок, смогли найти то, что не удавалось никому на протяжении столетий. Перестань давить на себя. То, что ты не можешь простить себе своё «бездействие» это лишь твоя проблема. — После небольшой паузы, чуть спокойнее, проговорила Мира, пытаясь достучаться до подруги.       — Кажется, у канала связи с её логикой сегодня выходной. — Съязвила Юки, чувствуя и слыша все мысли и ощущения своего сосуда. — Она понимает, но не понимает. Короче, женские тараканы от которых даже я покрываюсь перьями типичных курочек-наседок.       — Юки помолчи. — Скривилась Лаитреаль от такого сравнения. Узумаки тяжело вздохнула и прежде чем лиса успела возмутиться проговорила: — Даже так, нам стоит пойти на эту встречу. Сама подумай, если он так осведомлён, значит он как минимум связан с Драконами и всей этой историей. Ты поверишь в отговорку, что у Митцу под носом поселился ещё один всадник?       — Это может быть кто-то из Клана. — Поняла Мира в какую сторону клонит Лаитреаль. — Тогда тебе тем более нельзя идти одной.       — Что если это наш шанс? К тому же, если мы пойдём одни, это вовсе не значит, что в случае крайней опасности об этом вовремя не узнают.       — Ты хочешь чтобы я была твоей страховкой? — Мира нахмурилась, а в душе зародилось неприятное чувство беспокойства. Ей с самого начала не нравилась эта идея и она не могла понять, что именно её так настораживает.       — Если меня не будет достаточно долго. — Кивнула Лаитреаль и добавила: — Я буду оставлять следы и стараться идти самыми очевидными для себя тропами…       — Ты же не думаешь, что тот, кто забил тебе стрелку будет глупее тебя? — Едко и хмуро спросила Юки, недовольно глядя на свой сосуд. — Где гарантия, что окажись мы на Лавинных Пиках этот незнакомец не уведёт нас в сторону Ледников или вообще решит скрыться в Заснеженных Равнинах?       — Я уверена, Мира достаточно сильный сенсор чтобы уловить потоки моей чакры даже в сильную вьюгу. — Возразила Лаитреаль, глядя на лису, а потом добавила: — Тем более когда в деревне будет находиться ещё один сильный сенсор.       — Тебя Гаара за эту авантюру с потрохами съест и не подавиться. — Недовольно и весьма цинично проговорила Мира. — А Митцу ещё и приправы ему подавать будет, чтобы не такая сухомятка была.       — Ты её не переубедишь сейчас. — Чихнула Орасонао, выпустив при этом небольшой сноп искр.       — Будь здорова. — Хором выдали девушки, а Юки ещё и добавила:       — Значит правда.       — Спасибо. — Струсила с себя недовольство дракон и проворчала: — В любом случае, нам стоит подготовиться и не только к походу, но и к приезду гостей. В этой холодрыге суновцы себе все кости отморозят.       — Даже спорить не буду. — Тяжело вздохнула Мира, под обречённый взгляд Лаитреаль. Прогревать эту часть дома они ещё долго будут. В любом случае это отвлечёт их всех от невесёлых мыслей и позволит принять окончательное решение и составить подробные планы на случай непредвиденных «если».

***

      Говорят, когда вселенная пытается предостеречь человека о чём-то она посылает ему «неприятности». Будь то несработавший будильник или случайно пролитый кофе на дорогие одежды. Всё это попытки судьбы предупредить человека. Остановить его. Заставить лишний раз подумать над ситуацией. Вот только Вселенная, как и любая, любящая своё дитя, мать, забывает о приступах дикого непослушания своих чад. Это проявляется в способности людей обладать поистине безупречным упрямством. Даже если они в корне не правы. Вот и сейчас, порезавшись бумагой до крови, Митцу списала это на невнимательность, а беспричинную тривогу, что донимала её ещё с ночи — на перемену погоды. Не для кого не являлось секретом, как быстро в горах могла вьюга смениться ярким солнечным днём. К таким скачкам настроения у природы сложно было привыкнуть даже тем, кто с рождения прожил в таких условиях.       Что уж говорить о людях, когда сами порождения природы — драконы — не всегда могли правильно расшифровать знаки судьбы. Мира предпочла не замечать непривычно разбушевавшуюся метель за окном и сконцентрироваться на последних приготовлениях к приходу важных гостей. Она списывала постоянно падающие у неё из рук предметы на неуклюжесть, а усиливающиеся волнение — на важность предстоящего события.       Тем временем, сквозь лютую бурю, Лаитреаль пробиралась на склоны Лавинных Пиков. Полная решительности и желания во что бы то не стало найти подсказки, она неустанно пробивала себе дорогу в гигантских сугробах. Её не пугала возможность заблудиться, эти горы она слишком хорошо знает. Она не переживала из-за опасности схождения лавины, в таком случае она защитит себя техниками, либо успеет улететь на Орасонао. Казалось, сегодня Узумаки могла найти отговорку на любое едкое замечание возбуждённой интуиции, тогда как в обычные дни, она, несомненно, прислушалась бы к ней.       Юки же, на протяжении всего пути, не проронила ни единого слова, что было весьма нехарактерно для десятихвостой. Она накапливала чакру. В отличии от своего сосуда, лиса не могла игнорировать возрастающее с каждой секундой беспокойство, как, в прочем, и Орасонао. Золотой Дракон постоянно ёрзала на шее Узумаки, пытаясь найти более удобное место для обзора. При этом существо сильнее впивалось когтями в одежду и кожу своей всадницы, стараясь не упасть. Сильные порывы, пробивающего до костей, ледяного ветра постоянно сдували дракона и не давали сделать нормальный вдох. Её не спасал даже высокий меховой воротник тёплой накидки Лаитреаль.       Добраться до назначеного места стоило Кицуне сил и большого запаса энергии. Чем выше она поднималась в горы, тем сильнее и безжалостнее становились порывы ветра. Словно управляемые чьей-то злой волей, они норовили столкнуть девушку с крутого обрыва на острые скалы. Когда же ей всё же удалось преодолеть последний рубеж — её ждало разочарование. В указанном месте, на самой вершине горы, никого не было.       — Ксо. — Прошипела себе под нос она, чувствуя как разочарование с непонятно откуда взявшимся облегчением распространяется по всему телу.       — Может он не дождался нас? — Мысленно полюбопытствовала Орасонао, которой в такую вьюгу даже рот не хотелось открывать.       — Либо спрятался с подветренной стороны. — Вторила Юки, а от её слов в душе Лаитреаль вновь появилось лёгкое волнение.       В этот момент Узумаки, набрав побольше воздуха в грудь и собравшись с силами, аккуратно начала пробираться вокруг одной из вершин. Как и говорила лиса, с противоположной стороны ни метели, ни сильного ветра не было. Вот только на их место пришли коварные сугробы, за которыми скрывались разломы и покатые склоны. Одно неверное движение и можно было легко скатится в пропасть, при этом переломав себе все кости. Это было впервые, когда Лаитреаль до такой степени осознала коварство и опасность гор Хидзунагакуре. Особенно, когда сама пару раз поскользнулась и чуть не угодила на дно ущелья.       Обойдя практически полностью гору, Узумаки так и не встретила загадочного «участливого друга». Она уже хотела было возвращаться к основной тропе, сетуя что вновь ничего не удалось узнать, а записка оказалась всего лишь глупым розыгрышем, как ветер переменился. До чуткого носа Кицуне долетел холодный, пропитанный металом и сыростью подземелий, запах. Оглядевшись по сторонам, она так и не смогла найти его источник.       — Видимо придётся идти на него. — Проворчала мысленно Лаитреаль, а Юки недовольно прорычала:       — Будь осторожна. В таких местах всегда устанавливают ловушки.       Узумаки кивнула и аккуратно побрела сквозь сугробы в сторону запаха. Какого же было её удивление когда в какой-то момент «след» исчез, а сама она оказалась на краю пропасти. Впервые за весь путь Лаитреаль смогла услышать дикий вопль собственной интуиции. С ней играют и пытаются вымотать. Это явно недвусмысленный намёк с выше, что её прогулка по горам затянулась.       — Поздно курочка яички нести стала. — Раздался жёсткий рык Юки в голове у девушки, а через доли секунды тонкий слух Кицуне уловил чуть различимый звук приближающихся шагов.       Резко обернувшись, Лаитреаль огляделась по сторонам. Сперва она никого не увидела. Потом, на фоне скал, из небольшой расщелины вышла высокая фигура. Гордо и не торопясь, она приближалась к девушке. Алый плащ, в который был закутан незнакомец, на белом фоне напомнил Кицуне пятно крови, от чего у девушки, от собственного сравнения, пробежал мороз по коже. «Участливый друг», как он сам себя назвал в письме, скрывал своё лицо в недрах глубокого капюшона, напоминая этой привычкой Вредного Старика. Лаитреаль заподозрила неладное, когда заметила как легко передвигался по сугробам незнакомец. Он, в отличии от девушки, не утопал полностью в снегу; и если он не весел как пёрышко, в чём девушка искренне сомневалась, то он несомненно обладал техникой парения. Это наводило на мысль, что перед ней очень сильный и искусный дракон, или же всадник.       — Ты всё же пришла. — Насмешливый, мужской голос, с нескрываемым надмением, раздался из недр капюшона. — Я знал, что ты не разочаруешь меня.       — Вы поэтому оказались так далеко от назначенного места встречи? — Сдержанно спросила Лаитреаль. Этот незнакомец ей не нравился. Она не видела его запаха, но при этом чувствовала скрытую нечеловеческую силу. Ещё и ощущение, что она встретила представителя Клана, никак не хотело покидать её встревоженную душу.       — Здесь ветер не столь сильный. — Невозмутимый ответ незнакомца заставил Лаитреаль сощуриться.       — Кто вы?       — Моё имя вряд ли будет тебе знакомо, выкидыш двуногих. — От слов дракона девушку передёрнуло. Теперь она не сомневалась в том, кто перед ней стоит. Первородный. Только они позволяли себе, такого рода, гнусные высказывания по отношению к людям и драконам, родившимся в привычном для людей способе.       — Но раз, ты проделала такой путь, чтобы послушать рассказ… Так уж и быть. Я назовусь. — Снисходительно проговорил он, а из капюшона вырвалось небольшое облачко едкого дыма. — Разные племена называли меня по разному. Некоторые из этих прозвищ я предпочитаю считать своими именами, остальные же… Всего лишь доказательства первобытного ужаса недалёких выкидышей предо мной. Я — Заххак, но более известен на родине как Ажи-Дахака.       — Мы влипли. — Вдруг мысленно проговорила Орасонао, в ужасе задражав от одного лишь упоминания этого имени. — Это беспощаднейший и чудовищный дракон. Змеиный царь из свиты самого Аримана — бога тьмы и первоисточника зла.       — Значит, мы сорвали главный приз. Заворачивайте вон ту большую курочку. — Нервно хохотнула Юки, впервые видя чтобы Золотой Дракон так тряслась от страха. — Ставлю все запасы жареных тушек на то, что по какому-то там преданию убить его не может ни один смертный.       — Так ты и есть та самая сошка, которая выполняет поручения своего господина? — Тем временем вскинула бровь Лаитреаль, скрывая за дерзостью страх. Если сказанное этим драконом и Орасонао — правда, они — живые мертвецы. В ответ на слова Узумаки, Ажи-Дахака издал фыркающий звук и вновь выпустил облако дыма из капюшона.       — Пытаешься показать свою браваду предо мной? Я же чувствую твой страх. — Его голос стал шипящим, проникающим в саму душу девушки, и пробуждая в ней чувство липкого, первобытного ужаса. — Хотела узнать о Куро и Ашере. Об этих двух червях, мозги которых я уже очень давно хочу попробовать. А встретила меня.       — Подожди… Что он хочет сделать? — Скривилась Юки и добавила, обращаясь к Орасонао: — Это же метафора, верно?       — Нет. — Нервно сглотнула дракон. — Ажи-Дахака — монстр который питается мозгами людей.       — Чего? — Опешила Юки, в то время как Лаитреаль мысленно усмехнулась. В любом случае они были слишком наивны, думая, что Клан не будет предпринимать попыток найти её и убить. То, что они выбрали одного из сильнейших существ, лишь говорило об их радикальном настроении по отношению к ней. В этот момент в душе девушки появилась гордость. Интересно, её отец испытывал что-то похожее, когда пытался победить Клан в одиночку?       — Видимо не совсем они черви, раз до сих пор ты их не съел. — Усмехнулась в ответ девушка, а от былого страха не осталось и следа. Верно. Она шиноби. Дочь двух великих людей в истории Мира Шиноби. Проявлять малодушье в её ситуации — признак неуважения к родителям. Особенно, когда она с самого начала знала к кому на встречу идёт. Ей стоит хорошенько постараться чтобы Мире и остальным досталось меньше работы.       — Сколько геройства, аж противно. — Едко проговорила Юки, возвращая девушку к реальной проблеме: — Постарайся не прозевать его атаку. Умрёшь и потянешь меня за собой, а вместе с нами умрёт и Орасонао. Этот тип не похож на тех, кто оставляет свидетелей в живых.       — В любом случае, даже если мы умрём, Мира и остальные узнают об этом. Наша задача, в идеале, избавить этот мир от таких типов, как этот Ажи-Дахака. В худшем случае, запечатать в себя всё, что он говорил. В чём-то да он выдаст себя. — Холодно проговорила Лаитреаль, продумывая план дальнейших действий, при этом внимательно наблюдая за движениями и словами дракона.       — Черви умеют прятаться, но даже им чтобы выжить нужно изредка выбираться из своих нор. — Тем временем насмешливо проговорил Ажи-Дахака, он тоже выжидал и наблюдал за девушкой. — Клан никогда не ошибается в своём отношении к выкидышам двуногих. Ни один из вас не достоин быть всадником.       — Но ведь Куро им стал. — Насмешливо проговорила Лаитреаль, пытаясь в недрах чёрного капюшона дракона рассмотреть его глаза. — Иначе тебя бы это так не злило.       — За него заступился Король Драконов и Мудрейший. Как и за тебя жалкая недоучка. — Фыркнул дракон, смерив Лаитреаль надменным взглядом. — Вы даже в этом с ним похожи. А потом он стал тем, кто нарушил все запреты и выкрал древнейшие тайны драконов, которые должны храниться исключительно у достойниших Клана.       — Чем больше ты о нём говоришь, тем больше он мне нравиться. — Оскалилась Лаитреаль, чувствуя как его запах изменился. Он злился.       — Конечно. Для выкидышей он герой, тогда как для благородных первородных он всего лишь изменник и убийца. — Усмехнулся он, а потом по змеиному прошипел, заставляя волосы на затылке Узумаки зашевелиться. — Я ведь ещё не успел сказать тебе. Он был тем, кто похитил и убил Мудрейшего.       — Что? — Опешила Лаитреаль от заявления Ажи-Дахака. Этому преступлению не было никакого оправдания в глазах любого, кто хоть как-то был связан с Драконами. Мудрейший — неприкосновенен. Единственный у кого достаточно мудрости и сил вершить судьбы всех драконов. Даже самого Короля Драконов.       — И скажи мне после этого. Разве ошибался Клан в самом начале, говоря что червь никогда не станет истинным Всадником? — Насмешливо проговорил змей, чувствуя, как его слова влияют на Узумаки. Она начала сомневаться.       — Вы вообще против Всадников. — Перешла в наступление Лаитреаль, тем самым давая себе время на осознание ситуации. С одной стороны Куро — лучший друг её отца. С другой — убийце Мудрейшего нигде не найти спокойствия.       — Разве не вы запрещали все их учения? — Тем временем продолжала девушка, пытаясь улучить дракона во лжи. — Разве не Клан был инициатором того чтобы в законной обители Диких Драконов Небес, они забыли о своей сущности?       — Как всегда, умы двуногих так легко запутать. — Из капюшона Ажи-Дахака вновь появилось облачко дыма, говоря девушке, что он усмехнулся. — Чистых дангОсов уже не осталось. Те, кто доживает свой век в этом, прогнившем от деяний двуногих, мире — жалкие разбавленные полукровки. Разве, столь великое святилище, таящее в себе знания мира могут быть трактованы необразованными существами? Это будут тогда не знания, а пародия. Согласись, будь ты истинным всадником или хоть на йоту приближена к драконам — для тебя тренировки с твоим драконом не были бы такими выматывающими. Вы были бы одним целым. Так скажи мне, в чём ошибся Клан? Он передаёт свои знания только достойным. Выкидыши — никогда ими не будут. Вы по природе своей слабы.       — В том, что драконы — создания природы. — После долгой паузы проговорила Лаитреаль. В словах дракона была своя логика и, к своему стыду, девушка понимала, что она имеет право на существование.       — Лаи, он играет с твоим разумом. — Раздался в голове Узумаки голос Орасонао.       — Всё что создавалось природой — не может быть направлено на заведомое разрушение. — Проигнорировала слова дракона Кицуне. Она понимала, что её пытаются заставить сомневаться в собственных убеждениях и всячески старалась сопротивляться этому. Что-то подсказывало девушке, что у Ажи-Дахака, как и у Абруптумазы, есть эта способность подчинять себе тех, кто с ним согласиться. — Драконы не пытаются подчинить себе остальных. Они делятся своими умениями и относятся к окружающей их чакре и силе, как к другу и соратнику. Клан нарушил этот тонкий союз.       — Этому тебя учил Азазур? — Пренебрежительно фыркнул Ажи-Дахака, заставляя девушку нахмуриться и поджать губы. Смерть учителя ещё вызывала в душе Кицуне печаль. — Он жил слишком долго к тому же в тесном общении с двуногими. Не удивительно, что он забыл чему учат наши учения.       — Не только Азазур был моим учителем. — Гордо проговорила девушка и сказала то, чего меньше всего ожидал услышать первородный. — Меня мудрости обучал сам Калан из Диких Драконов Пустыни.       — Что? — Прошипел он не своим голосом, а Лаитреаль почувствовала, как этой фразой подписала себе смертный приговор. Она слышала странное шипение исходящее от самого дракона, но, в то же время, казалось оно не принадлежало ему. — Ты не могла встретиться с ним. Он умер когда ещё весь твой клан листьями папоротника прикрывался вместо одежды.       — В этом мире есть масса способов встретиться с любым существом. Нужно лишь захотеть. — Остро ответила девушка, чувствуя как ещё немного и Ажи-Дахака перейдёт в наступление.       — Значит твой разум уже осквернён инакомыслием. — Не своим голосом проговорил дракон, подтверждая опасения девушки. — Твоё существование подошло к концу. Больше ты никого не отравишь своим искажённым взглядом на великие учения наших предков.       В следующий миг из капюшона дракона, метким выпадом вырвалось нечто. Оно было похоже на помесь червя и дракона. Из его пасти несло смрадом разлогающихся тел, а на острых, как бритва, клыках, Лаитреаль не сомневалась, находился яд. Девушка ждала эту атаку. Она увернулась и, активировав чакру Юки и Драконьего Отшельника, достала свои клинки. Миг и она контратаковала. Ажи-Дахака был быстр и стремителен, а его удары — идеально оточенные. Ни один противник, с которым приходилось сражаться Узумаки, не обладал такой силой и ловкостью. Даже Старик, который обучал её.       — И это он ещё не использовал всю свою силу. — Прошипела Орасонао, когда Лаитреаль увернулась от стремительной атаки одного драконьего червя, и защитила себя хвостом от ещё одной самого дракона.       — Знаю. Мы должны заставить его раскрыться. — Проговорила Узумаки, складывая печати и прошипела: — Техника стихий. Удар тысячи лучей.       Из рук девушки вырвались острые, яркие, как само солнце, лучи, которые тут же начали пронзать всё к чему прикасались на своём пути. Стоило вещи попасть под удар, как она тут же испарялась, словно её никогда и не существовало в этом мире. Вот только Ажи-Дахака увернулся, хотя при этом и пропалив немного одежду. В том месте где оголилось его тело, девушка смогла рассмотреть иссиня чёрную чешую дракона. Это была его броня и что-то подсказывало Узумаки, что она будет такой же, если не лучше, как абсолютная защита Кадзекаге.       — Весьма неплохо, как для выкидыша. — Усмехнулся дракон, а в следующий миг атаковал. Девушка с трудом поспевала за его выпадами. Удар. Подсечка. Блок. Удар. Блок. Удар. Его, неожиданно появившиеся когти на руках, больно полоснули Кицуне по лицу, оставляя глубокие раны. Ещё один удар и атака драконьего червя была отражена хвостом Орасонао. Снова атака. Он не давал Лаитреаль перевести дух и сложить печати. Миг и девушка сделав подсечку призвала на помощь ветер. Миг и Ажи-Дахака отброшен к сколе. Доли секунды и Узумаки, использовав стихию земли, сбросила на него град из острых, как бритва, камней.       Сначала Лаитреаль не поняла, что произошло. Из кучи обрушенных камней начало просачиваться что-то чёрное. Словно кто-то разлил краску. Вот только присмотревшись, Лаитреаль испытала приступ брезгливости. Это не было чёрной краской или кровью. Это было море из пауков и змей. Они просачивались через щели камней и, выбираясь из завала, формировали человеческую фигуру. Когда же они слились воедино перед напуганной Кицуне стоял бледнолицый мужчина в одежде из чёрной кожи и в алом плаще. Его длинные чёрные волосы, густым водопадом падали ему на плечи, откуда выходили два жутких отростка драконьих червей. Эти существа, казалось, были ещё двумя головами дракона. Ненасытные, жуткие, они так и приковали взгляд девушки.       — Вот о них я и говорила. — Прохрипела Орасонао, нервно сглатывая, чем ещё больше напугала Лаитреаль и Юки.       — Это ещё что за хрень? — Прохрипела девушка, стараясь взять под контроль чувства.       — Это то, что высасывает мозг из жертв Ажи-Дахака. — Ответ дракона, заставил всё внутри Узумаки скрутиться в тугой ком. У них нет и шанса против этого существа.       — А что он сделал с собой? Это какая-то техника? — Прохрипела Юки, стараясь держать себя в руках и продолжать мыслить рационально.       — Нет. Это его особенность. Ажи-Дахаку никто не может убить, потому что у него вместо крови — пауки и змеи. Сколько не убивай, не рань его — ему всё нипочём. — Прохрипела дракон, заставляя Юки грубо выругаться.       — Несносный ёршик для унитаза! Ты раньше об этом могла сказать?!       — А это что-то бы изменило?!       — Завалитесь обе. Он нападает. — Прервала спор Лаитреаль, понимая, что ей нужен достойный план, иначе она умрёт не успев и с места сдвинуться.       — Ты думаешь этим победить меня? — Наносил атаку за атакой дракон, не давая Кицуне сложить новую комбинацию печатей. — Тебе стоит придумать что-то получше этого.       Гаара спешил. Что-то в душе не давало ему покоя, постоянно заставляя ускоряться. Он толком не смотрел по сторонам. Возможно, не будь он погружён в свои мысли, то насладился живописными видами, что открываются с холмов на границе со Страной Снега. Вот только сейчас ему было всё равно. Ему было важнее добраться до Хидзунагакуре как можно быстрее. Чутьё дракона кричало ему, любое промедление будет стоить кому-то жизни.       Встретившись на границе с отрядом хидзунагакурцев во главе с Каем Ритцу, тревога в душе Кадзекаге только усилилась. Он чувствовал, что командир отряда испытывает похожие чувства. Иногда шиноби не нужны слова. Хватало одного взгляда чтобы описать то, что в любой другой ситуации потребовало бы долгих минут объяснений. Вот и сейчас, всего переглянувшись, они поняли друг друга.       — Немедленно выдвигаемся обратно. — Скомандовал своим людям Кай и строго добавил, глядя на гостей: — Будьте осторожны и внимательны. Горы только на вид безопасны.       До Хидзунагакуре они добрались чуть позже обеда. Переступив ворота деревни, Кадзекаге почувствовал как, в душе, беспокойство и волнение достигло своего апогея. Среди свиты Хидзукаге он не увидел её. Лаитреаль не было, а чутьё и сенсоры говорили Собаку-но, что её нет и в самой деревне. Зато была Мира, которая выглядела весьма нервно и постоянно поглядывала краем глаза куда-то в сторону на одну из заснеженных вершин ближайших гор.       — Добро пожаловать в Хидзунагакуре, Лорд Кадзекаге. Надеюсь, дорога не сильно утомила вас? — Приветливо поинтересовалась Митцу с лёгкой улыбкой на губах. Но даже в её голосе Собаку-но уловил нотки беспокойства. В какой-то момент ему даже показалось, что вся Хидзунагакуре погрузилось в одно сплошное волнение.       — Она пролетела для нас на одном дыхании. — Сдержанный ответ Кадзекаге сказал Митцу, как и самой Мире, что он заметил их состояние. Мимолётно переглянувшись, Хидзукаге отошла чуть в сторону, пропуская Кадзекаге в деревню.       — Вы, наверное, не привыкли к холоду. Надеюсь вам понравиться у нас.       — Несомненно. — Чуть заметная мимолётная улыбка появилась на губах правителя и тут же исчезла. Девушка же повела гостя по центральной улице в сторону Резиденции, рассказывая о деревне, предупреждая об опасных местах под сугробами и интересуясь природой-погодой Страны Ветра. Гаара даже не слушал и половины из того, что говорила ему Митцу. Он пытался уловить чакру Лаитреаль, но не ощущал её. Это действительно сводило мужчину с ума. Он толком не обратил внимание, как они зашли в ледяное здание Резиденции, и как Митцу провела его в свой кабинет, говоря о каких-то бесполезных вещах.       — Лорд Кадзекаге, когда бы вы желали приступить к обсуждению соглашения? — Полюбопытствовала Митцу, уже давно заметив, что Собаку-но находиться очень далеко от насущных проблем. Вот только не успел Гаара что-либо ответить, как послышался лёгкий стук и затем хруст. Сперва никто не понял откуда он исходил, но в следующую секунду Гаара ощутил поистине настоящий и неподдельный ужас. На полу, прямо у него под ногами лежал кулон связи — подарок Лаитреаль. Раскрошенный. Он разбился. Осознание никак не хотело приходить в взбудораженный мозг мужчины. Он отказывался в это верить. Ведь, разбиться этот кулон мог только если его создатель — погиб.       — Где Лаитреаль? — Не своим голосом спросил Кадзекаге, переведя взгляд с осколков кулона на Хидзукаге и Миру. От его взгляда Леди вздрогнула, а Мира сглотнула. Она никак не ожидала увидеть драконьи глаза у человека.       — Ваши глаза… — Прохрипела было Митцу, но Гаара перебил её жёстким и властным тоном, заставляя задрожать от страха:       — Где она?       — Я всё объясню. — Проговорила Мира, взяв себя в руки. Она как никто другой понимала, что именно послужило такой реакции Гаары. Принцесса Драконов достала письмо, адресованное Лаитреаль, и протянула его Собаку-но. Она лишь надеялась, что, после прочтения, Кадзекаге останется таким же сдержанным как и всегда.       Бой был безжалостным, а Лаитреаль слаба. Даже объединившись с Орасонао, они заметно уступали первородному в видении боя и техниках. Девушка не сомневалась, он использовал то странное и запретное искусство с которым она и Гаара столкнулись на границе Страны Ветра. От него, на склоне горы появились гигантские кратеры, а в далину спустилась не одна лавина; и хотя Лаитреаль не жалела сил в использовании своих техник, она не могла отрицать того, что они были на несколько порядков слабее. Сила, которой делилась с ней Орасонао, хоть и увеличивала радиус их действия и разрушительность, но не давала того же эффекта, что и искусство Ажи-Дахака. К тому же, физические атаки, как и говорила Золотой Дракон, были бесполезны против первородного. В прочем, использовав парочку слабых техник гендзюцу, Лаитреаль поняла, что и на это у него тоже был своеобразный иммунитет.       — Нам нужен план. — Прохрипела уставшая и, стремительно теряющая свои силы, Орасонао. Единение со своим всадником всегда отнимало много сил не только у Лаитреаль, но и у самой представительницы Золотых Драконов.       — У меня есть один. — Прохрипела Лаитреаль, стараясь выровнять дыхание и при этом увернуться от очередной атаки драконьего червя, пока Юки активно исцеляла её и делилась своей чакрой. Вот только и она была на исходе. Они израсходовали практически всё, что у них было, а бой был далёк от завершения. Об этом говорило то, что Ажи-Дахака даже не устал.       — Используем фууин. Я хочу запечатать его чакру, а потом его самого в самоуничтожающийся свиток. — Продолжила девушка, чуть успев отбить атаку первородного. — Как только он попадёт в него — свиток взорвётся и всё, что было в нём — испариться.       — Не знала, что во время твоего зачатия у Вселенной произошёл коллапс. На тебя перевернули все запасы не только ума, но и безрассудства. — Едко прорычала Юки накапливая мощный поток чакры в каждом хвосте и атакуя первородного сферами энергии. — В нашем с тобой состоянии мы быстрее на тот свет отправимся, чем запечатаем его. Чакры осталось максимум на две техники.       — Значит должно хватить. — Прохрипела Лаитреаль обрубая голову драконьего червя, который, с оглушающим визгом, тут же рассыпался на пауков и змей. Миг и голова существа снова на своём законном месте. — У нас нет выбора. Когда придёт Мира с подкреплением — неизвестно. И придёт ли вообще. На длительный бой нашей чакры точно не хватит. Мы не можем просто сдаться и ждать своей смерти.       — Ладно. Попробуем. По крайней мере на одного урода будет меньше в этом мире. — Фыркнула порядком уставшая Орасонао, атакуя первородного призрачным огнём.       — В этот свиток нас самих может засосать. — Хмуро проговорила Юки, напоминая о возможной перспективе. С тяжёлым вздохом лиса приступила к складыванию нужных печатей для создания необходимого свитка. Для этого им понадобиться немого времени.       — Всё будет хорошо, Юки. — Мягко проговорила Лаитреаль, стараясь успокоить и себя и лису и Орасонао. По крайней мере они с одним из приспешников Короля Ада справятся. Остальным же меньше работы будет. — Нам нужно точно рассчитать время и не попасться в ловушки Ажи-Дахака.       — Будем надеяться, что гора выдержит последний взрыв. — Проговорила Орасонао, отбивая хвостом атаку одной из голов Ажи-Дахака, в то время как сама Лаитреаль отбивала атаку дракона своими клинками.       Удар. Блок. Вновь удар. Разворот. Подсечка. Узумаки хватило небольшой заминки со стороны дракона, чтобы сложить необходимые печати. В этот момент Орасонао атаковала с другой стороны, отвлекая первородного и позволяя Лаитреаль подобраться, как можно ближе, к нему для нового удара. Вот только дракон не расчитала своих сил. Миг и её отбросило мощным тёмным потоком к самому краю обрыва.       — Орасонао! — Воскликнула Лаитреаль, но дракон не ответила, а их связь прервалась. На панику и переживания у Узумаки не было времени. Атаки Ажи-Дахаки были стремительными и сокрушительными. Мимолётное промедление могло стоить жизни самой Кицуне. Быстро увернувшись от двух атак, ей наконец-то удалось подобраться к первородному и нанести свой удар.       — Техника запечатывания: Печать шести триграмм. — Прохрипела Лаитреаль запечатывая чакру дракона. Теперь, он никогда не сможет воспользоваться ею. Ажи-Дахака издал оглушающий вой боли, а его головы-черви начали хаотично метаться норовя впиться в Узумаки.       — Жалкий выкидыш двуногих. — Проревел дракон, сплёвывая кровь и начав с ещё большей силой атаковать Лаитреаль. — Я дракон. Эта техника не избавит меня от моей силы. Я всё равно сильнее тебя.       — Даже не надеялась. — Прохрипела Узумаки с трудом стоя на ногах, но при этом умудряясь уворачиваться от атак.       — Что с Орасонао? — Спросила Лаитреаль у Юки, вновь уклонившись от атаки, стараясь при этом накопить побольше чакры для последней запечатывающей техники.       — Не знаю. Без сознания. — Хмуро ответила лиса, передавая своему сосуду запечатывающий свиток. Получив желаемое, Лаитреаль тут же отскочила в сторону, уворачиваясь при этом и отражая новые стремительные атаки первородного. Миг и она складывает новую комбинацию печатей. Вот только она не расчитала время. Его оказалось достаточно чтобы Ажи-Дахака вновь начал атаковать. Всего доли секунды разделяли их друг от друга. Лаитреаль могла видеть, как остриё клинка находиться почти у самого её горла. Видела, как пристроились головы драконьего червя, чтобы прокусить ей руки. Вот только она не могла прервать эту технику. Чего бы ей это не стоило, она должна довести её до конца. Миг и она прикасается руками к свитку.       — Техника запечатывания. — Прошептала она прежде чем яркая вспышка поглотила их. Ещё миг и послышался оглушающий взрыв, а после — звенящая тишина. Она продлилась недолго. Её нарушил треск и гул издаваемый самими горами. Обвал. Гора начала разрушаться. Глыбы льда перемешанные с гигантскими камнями падали в ущелье, подымая за собой лавину и, погружая под гигантским слоем снега, всё, что попадалось на пути.       Взрыв услышали все жители Хидзунагакуре. Из-за него в деревне была объявлена чрезвычайная ситуация и все жители были вынуждены прятаться в убежищах на случай схождения лавины. Этот же взрыв заставил содрогнуться землю под ногами отряда во главе с Кадзекаге и Мирой, отправившийся на помощь Лаитреаль. Шиноби Хидзунагакуре, вместе с Дымовым Драконом и Всадником, прокладывали дорогу, полагаясь на чутьё драконов и Кадзекаге. Они быстро пробирались по заснеженным тропам, пока из-за сошедших лавин темп передвижения не снизился. Гаара долго не тянул с решением. Он молча посадил шиноби на свои песчаные платформы и, дождавшись когда драконы трансформируются, а Всадник запрыгнет на спину Дымового Дракона, с сумасшедшей скоростью понёсся в глубь гор.       Они нашли нужную гору гораздо быстрее чем думали. Вот только в этом помог им сам антураж, а не знание местности хидзунагакурцев или сенсорные способности драконов. Разрушения были чудовищными. Гора уменьшилась вдвое. Появились новые ущелия, а кратеры от техник превратили склон горы в соты. От увиденного шиноби испытали неподдельный ужас, а осознания, что после таких разрушений выживших не осталось бросало в дрожь и жар. Гаара не хотел верить в то, что видел. Его дыхание перехватило, а в душе на смену жара пришла ледяная пустота и кровоточащая рана. Он не успел. Сколько слов он не успел ей сказать? Сколько минут её смеха он не успел услышать? Сколько ласковых объятий он не успел ей дать и почувствовать в ответ? Осознание, что он больше никогда не услышит её голос пробуждало в душе Собаку-но дикое существо. Оно царапалось с такой силой, что, казалось, на сердце останутся глубокие шрамы, что не способно исцелить никакое время. Словно обезумевший зверь, он метался по всем остаткам горы и новообразованным ущелиям, пытаясь найти её. Хотя бы частичку её чакры. Хоть что-то. Но ничего не находил. Лишь безмолвное покрывало снега и льда.       — Здесь кто-то есть. — Вдруг прохрипел он не своим голосом. Слабым и безжизненным, но при этом преисполненным надежды. Он почувствовал. Пролетая над большим сугробом он ощутил её. Совсем слабо, но этого было достаточно чтобы он, бросив все, пытался очистить сугроб и выкопать то, что было под ним погребено.       — В сторону. — Прорычал Дымовой Дракон и вместе с Мирой они выпустили два мощных столба огня, тем самым растапливая снег. Орасонао. Именно её тело, лежащее без чувств увидели все шиноби. Не сговариваясь, все, кто хоть немного владел медицинскими техниками, принялся помогать Гааре и Мире осмотреть и исцелить существо.       — Что с её позой? — Спросила в какой-то момент Принцесса Драконов. Она чувствовала себя отвратно. Если бы она не следовала уговору и пошла с ними ничего этого бы не произошло. Если бы она отреагировала раньше — одна из её подруг не была бы так сильно ранена, а вторая бы не пропала.       — Помоги её перевернуть. — Металлическим тоном обратился к Дымовому Дракону Гаара. Его голос ясно дал понять всем, если они не найдут Лаитреаль или она погибнет, он лично направиться в Водоворот чтобы убить весь Клан Драконов во главе с Королём Ада. С горем пополам, мужчинам удалось перевернуть Орасонао на бок, тем самым открывая глубокую кровоточащую рану.       — Ксо. — Прошипела Мира, тут же усиливая силу исцеления не давая подруге умереть.       — В её лапах что-то зажато. — Проговорил вдруг Всадник, указывая на прижатые к груди лапы дракона.       Миг и Гаара вместе с остальными, с удвоенной силой, принялся разжимать лапы существа. Их действия заставили Орасонао издать какой-то глухой и болезненный рык. Она жива. Лёгкая волна облегчения прошлась у всех шиноби, зарождая призрачную надежду на чудо. Когда же лапы дракона полностью раскрылись Гаара смог увидеть её. Лаитреаль лежала не дыша. Бледная, раненная и ледяная она напоминала неживую куклу. Не теряя ни минуты, Собаку-но приступил к её исцелению. Она не могла умереть, а если умерла — он её воскресит. Пока он жив, он не отпустит её в лапы Смерти. Он заставит её вновь открыть глаза и улыбнуться ему.       — У неё прослеживается пульс. — Вдруг проговорил Всадник, вселяя в душу Кадзекаге надежду. — Парень, не останавливайся. Их ещё можно спасти.