Sinful needs

      Воскресное утро Чимин ненавидит больше всего.        Родители его до ужаса набожные и каждый раз в воскресенье, да пораньше, тащат его в церковь. Читать молитвы, петь песни, благодарить всевышнего. Чимину это чуждо. Может, юношеский максимализм, может просто лень, но он всегда пытается найти отмазку. И повезет, если найдет.       Но сегодня Чимин выглядит хорошо, он выспался, а родители еще и отругали за вчерашнюю позднюю прогулку. — Либо ты с нами либо домашний арест. Чимин напряженно вздыхает. Как им объяснить, что сравнивая церковь и наказание, они не делают лучше? Чимин все больше воспринимает поход туда, как альтернативу наказанию, а не способ быть услышанным богом.       Он успел лишь умыться и надеть вчерашнее барахло, что валялось на стуле, перед тем, как злая мать выперла его из комнаты, утягивая на выход к машине. — Ты нас задерживаешь, Чимин, - сурово высказал отец. — Могли ехать без меня. — Семья, Чимин, это мы втроем. Ты бы это знал, если бы ходил с нами чаще.       Чимин на замечание лишь молчаливо закатывает глаза . Ну сколько можно-то? Каждый день претензии. То одет не так, то урок пропустил, а если они узнают, что вчера перед прогулкой он вообще-то , наказание отрабатывал, так ему точно не жить.       Отец Чимина всего-навсего мэр. Такой хороший, заботливый отец для города и такой холодный и неприступный для Чимина. Мать сидит дома, оберегая сына от проблем и всего мира, как может. Каждый раз она советуется со святым отцом, который помогает ей в воспитании Чимина. Хотя Чимин уверен - он измывается над ним. Совет лишить ребенка на месяц интернета и помогать в храме был одним из худших. Но мать слепо уверена, что Чимин станет лучше только такими методами. И спорить бессмысленно.       Тихую, молчаливую поездку прерывали частые звонки отцу, которые он игнорировал. За рулем говорить нельзя. Мать шепотом причитала что-то про внешний вид сына и опоздание, а Чимин смотрел в окно. Как бы он хотел сейчас погулять, можно даже в одиночестве , лишь бы не ехать с родителями в душной обстановке. Уже подъзжая к церквушке, отец громко возмутился : — Совсем стыд потеряли, позор. — Где их родители? - добавила мать.       Чимин заинтересовано выглянул в окно и удивленно приподнял брови. На территории церкви, прямо на бордюре, сидели 2 парня и заливаясь смехом, курили одну сигарету на двоих.       Присмотревшись, Чимина накрыло неприятное ощущение, что это те же самые парни, что вчера встретились ему в подворотне. Те же самые, что забрали его очки, потерянные в школе.       Выходить из машины теперь точно не хотелось. Как на зло, одежду Чимин не менял, и узнать его можно, даже закрыв глаза на вчерашнюю вечернюю темноту. Но родителям этого уж точно не объяснить, поэтому выйти пришлось. И сразу же полететь целоваться с землей, потому что камни под ногами, потому что Чимин неуклюжий, потому что у него нервы не железные. Смех. Конечно, те парни обратили внимание на дурачка, который так красиво упал. Мама сразу кинулась поднимать, задавая тысячу вопросов в секунду : " как ты? " "не ушибся? " "ответь мне, Чимин" . А Чимин ответить ничего не может. Поднявшись на ноги, он неловко встретился взглядом с тем парнем, у которого очки до сих пор на голову не аккуратно накинуты.       Чимин смотрит.       Парень тоже взгляд не отводит.       А потом совсем не по-дружески усмехается и одними губами повторяет недавно сказанное мамой " ответь мне, Чимин " .       Из ступора Чимина вывел громкий голос отца и как бы не хотелось, в церковь зайти пришлось. Уже во время службы, обеспокоенная мать подошла к Чимину, приглаживая за плечи, и тихо спросила: — Ты что, знаешь того мальчика? Но Чимин ей не ответил. Он сам не знал, можно ли назвать их знакомыми? Но для спокойствия матери, он отрицательно помотал головой, на что та выдохнула и отошла обратно к отцу. А Чимин стремительно перевел взгляд на бордюрчик, виднеющиеся из окна, где совсем не давно сидели беззаботные школьники, потягивая сигарету на двоих. И взгляд черных глаз всплыл ненароком в памяти, вызывая смятение. И желание. *** — Выходи, придурок - кричал Чонгук с утра пораньше под окном друга. Дома он только ночует ( и то не всегда), а с утра если не в школу, то бежит к Техену, будить любителя поспать и вместе растрачивать время на прогулки.       Техен с прищуренным взглядом открыл окно и продемонстрировав фак, исчез из виду. Вскоре он вышел, все такой же недовольный , но не ругаясь на Чонгука. Он знал как тому не легко и как тот будет отнекиваться от этого. Поэтому все что Техен мог сделать для друга - это быть рядом. И поздно ночью в баре и рано утром курить около церкви.       Он сам не понял, как они тут оказались, но Чонгук молча выудил из кармана сигарету, украденную из папиной пачки и с наслаждением закурил. — Чего смотришь, будешь? - Чонгук протягул половину сигареты и Техен, не брезгуя, принял ее.       А потом приехала машина. Дорогая, с красивыми номерами. Техен, заметив презрение Чонгука к нескрываемому богатству, прошептал : — Это машина мэра. — А, наш любимый святоша, - засмеялся он, как вдруг громкий глухой удар отвлек их от разговора.       С заднего сиденья дорогой машины плашмя упал мальчишка. Не сдерживая смех, Чонгук громко и заразительно хохотал, наблюдая, как неловкого парня поднимает мать, как заботливо спрашивает его о самочувствии, а он смотрит прямо в глаза Чонгуку. И Чонгук вспоминает этого мальчишку. Это тот, что был вчера вечером. Тот, в чьем взгляде вчера читалось нечто ранее знакомое, а сейчас лишь злость. — Ответь мне, Чимин - в очередной раз спросила мама. — Ответь мне, Чимин - еле слышно вторил ей Чонгук, продолжая рассматривать парня. И он как будто услышал это. Взгляд сразу стал мягче, а щеки слегка покраснели. Теперь он знает имя этого непутевого. Теперь они знакомы, по крайней мере, для Чонгука.