***
С каждым днём Джакомо нервничал всё сильнее, ведь его жучок в кабинете директора, благодаря которому он подслушивал, нашли и ликвидировали. Остался только браслет, но он лишь показывал, где находится Кэтлин, а прослушивать не мог. Джакомо казалось, что в пансионе сейчас происходит что-то страшное и был ужасно рад, когда смог освободиться от дел. К кануну Рождества он будет в Лондоне, рядом с Кэтлин. Он всё ещё помнил про то, что сделал мистер Гиббз, но был уверен в том, что сейчас мужчина слишком напуган, чтобы противостоять ему — Джакомо Инганнаморте. Но всё же с Ланой ему очень хотелось побеседовать, чтобы узнать, как проходило всё в пансионе, ведь рыжеволосая не могла соврать и ломалась, даже если на неё сурово взглянуть. Прилетев в Лондон, он даже не успел заселиться, а сразу поехал в пансион. Сейчас было раннее утро, и в Лондоне неожиданно пошёл снег, но пока никто из девочек этого не увидит, так как до подъёма ещё целый час. Водитель припарковал машину возле входа, а Джакомо выскочил и пошёл вверх по парадной лестнице. Охранник, узнавший его, немедленно позвонил мистеру Гиббзу, и уже через пять минут Джакомо стоял в кабинете, сурово глядя на мужчину. — Здравствуйте, а мы уже и не ожидали Вас видеть здесь, — с ехидством произнёс директор. — Не отчаивайтесь, я здесь на два месяца, будите видеть так часто, что я Вам надоем, — иронично сказал он. — Ведете меня к Кэтлин, — командным басом произнёс приказ Джакомо, заметив, как по лицу директора прокатилась волна страха и чего-то ещё, скрытого для Джакомо. Они поднялись на третий этаж и вошли в комнату девочек, которые мирно спали и даже не услышали скрипа двери. Директор, брезгливо взглянув на Кэтлин, фыркнул и ушёл, оставив их одних. Такое отношение раздражало Джакомо, но он знал, что если скажет сейчас, то это будет предупреждением, и тогда ему не удастся засадить мистера Гиббза за решётку, а ему только это и нужно, чтобы потом забрать Кэтлин. Он подошёл к кровати Кэтлин и присел на неё, дотронувшись до щеки девушки и начав поглаживать её. Девушка выпрямилась, что-то промычав. И Джакомо вспомнил момент перед своим отъездом, когда ей снился кошмар, и она неустанно плакала, что-то выкрикивая. Тогда он положил её на колени и начал гладить по волосам, крикнув, чтобы директор и мадам Адамсон ушли, а они так и поступили. Но даже после этого Кэтлин не успокаивалась, тогда Джакомо устало вздохнул, понимая, что другого выбора нет: — Хорошо, я тебе кое-что спою, это колыбельная моей мамы, — после слов, он тихо запел итальянскую колыбельную о двух влюблённых, и девушка спокойно устроилась у него на коленях, тихо засопев. Сейчас его малышка Кэти лежала также тихо, как тогда после колыбельной. Она перевернулась, и он заметил на её руках окольцованные синяки. Её здесь бьют! Джакомо возмутился и уже хотел сорваться, но нельзя. Ему оставалось только запечатлеть это всё на телефон в виде фото. Чтобы удостовериться, он подошёл к Лане, и у неё тоже были окольцованные синяки на кистях рук, словно их двоих насильно куда-то тащили. Кэтлин заёрзала и открыла глаза, удивлённо посмотрев на Джакомо. — Здравствуйте, — тихо и смущённо пролепетала она, облегчённо вздохнув, ведь теперь-то она точно в безопасности. — Здравствуй. Смотри, что я тебе привёз, — он указал на стопку шоколадок на столике Кэтлин. — И это только часть, будут и ещё подарки, — задорно произнёс Джакомо и улыбнулся, увидев смущённую улыбку девушки. — Но зачем так много? Мне бы хватило и одной, а здесь их… — она начала считать, но Джакомо её остановил. — Тридцать штук. — Спасибо, а Вы… — Джакомо нахмурился, и Кэтлин мигом поправилась: — А ты не обидишься, если я поделюсь с другими девочками? — Твой подарок — твоё право делать с ним, что пожелаешь. Скажи, ты согласишься поехать со мной погулять, если я отпрошу тебя с пансиона? Внутри Кэтлин ликовала. Раз — она выберется отсюда, из этого ужасного места. Два — она будет подальше от мистера Гиббза и мадам Адамсон. Но внешне Кэтлин не выражала ничего, кроме смущения и холодности. — Да, — кротко ответила девушка и отвела взгляд в сторону. — Вот и прекрасно. Собирайся. Джакомо вышел, направляясь в кабинет директора. На пути он столкнулся с мадам Адамсон, старуха всё время была суровой и злой, она была низкой и сухой пожилой леди, но крайне грубой, что не соответствовала правилам леди. Она недовольно посмотрела на мужчину, после чего что-то буркнула под нос и быстро пошаркала наверх по лестнице. После долгих споров с мистером Гиббзом и запугиванием того, что он причастен к детской проституции, Джакомо удалось его принудительно отпустить Кэтлин на весь день. Поэтому счастливая девушка быстро сбежала вниз по лестнице на улицу, радуясь первому снегу, только сидя в машине, она в окно увидела недобрый бешеный взгляд тирана-директора, который явно задумал что-то недоброе.Глава 3.
23 августа 2019 г. в 11:08
Прошло уже чуть больше трёх месяцев, и сейчас уже была середина декабря. После пропажи Андреа каждая девочка начала страдать. Директор был груб с каждой ученицей, в особенности с Кэтлин. Синяки не успевали сходить, как появлялись новые. Слёзы не прекращались, а что такое нормальная жизнь, она уже подавно забыла.
Первые два месяца после отъезда Джакомо Кэтлин жила в страхе, ведь в любой момент директор мог спокойно вызвать её или каких-нибудь других девушек к себе в кабинет, и никогда не знаешь, на кого падёт выбор, но чаще всего этой «счастливицей» была Кэтлин. Но вот в декабре она чуть ли не жила в кабинете мистера Гиббза.
Она не могла написать письмо родителям, не могла пожаловаться на что-то, не могла спокойно вздохнуть. Она тысячу раз вспоминала, при каких-либо пытках, случай, из-за которого и попала сюда, казалось бы, навечно.
Это было в начале декабря. Мадам Адамсон вошла в их с Ланой комнату, грубо схватив рыжеволосую и ведя к выходу. Они обе знали, куда её ведут. А Кэтлин понимала, что Лана не выдержит этого тирана. И была права. Ночью в комнату ворвалась Лана, рыдая и крича о какой-то порочности. Она разбудила всё правое крыло третьего этажа, но никто не вышел и не поддержал её. Кэтлин же присела к ней на кровать, обняв и начав утешать её, приговаривая, что завтра будет новый день, и всё изменится.
Но ничто не изменилось. Вечером пришла мадам Адамсон и вновь забрала Лану. Рыдающая девушка попыталась сопротивляться, но получила лишь звонкую пощёчину. Они ушли, и вся комната, да даже этаж, заполнились тишиной. Вертя в руках карточку от Джакомо, в ней что-то щёлкнуло.
«Леди добра ко всем!» — твердила ей бабушка, а маленькая Кэтлин внимала её словам с большим удовольствием, спрятав карточку в книге, она спрятала её в шкаф Ланы, ведь там никогда не шарила мадам Адамсон.
Кэтлин выбежала и, как можно быстрее, ринулась к зловещему кабинету. Он оказался запертым, поэтому она стала бить по нему своими маленькими кулачками. Послышался щелчок, и показалась голова рассерженного директора. Но, увидев Кэтлин, он пошло и зловеще улыбнулся, после чего одним движением затащил её внутрь.
— Сама и по доброй воли? — усмехнулся он.
— Где Лана? — твёрдо спросила она. Директор указал рукой в угол, в котором сидела рыжеволосая, жалобно хныкая. — Отпустите её.
— А взамен? — приподнял он иронично бровь. — Я знаю, ты будешь приходить сюда, тем самым став героем и спасителем в глаза девочек, — не дождавшись ответа от Кэтлин, мужчина развернулся и крикнул на Лану: — Убирайся! — и та убежала, напоследок прошептав кроткое «спасибо». — Ну что ж, пора развлекаться, Кэти, — гадко прошептал он ей на ухо, от чего она передёрнулась, но тут же пожалела.
Ожидаемая пощёчина обрушилась на неё. Но Кэтлин даже не взвизгнула, она привыкла. Встретившись с глазами мистера Гиббза, девушка увидела какое-то безумие, недоброе безумие. В его руках блеснул нож, и Кэтлин испуганно сжалась.
— Я тебе подарю кое-что на память, — после этих слов он повалил её стол, навалившись сверху. Мужчина задрал её платье до груди и приложил холодное, острое лезвие к животу, а Кэтлин вскрикнула от страха. — Кричи, сколько хочешь, душенька, тебя никому не спасти, и ты полностью в моих руках, — ядовито, словно змея, произнёс он и поцеловал её плоский живот.
В последний час комната заполнилась криком несчастной Кэтлин, а как только действие подходило к концу были слышны лишь хрипы, поскольку голос она сорвала. Мистер Гиббз отстранился и довольно усмехнулся проделанной работе. На животе красовалась кровавая надпись «Mr. Gibbs». Девушка уже провалилась в небытие, из-за чего он недовольно вздохнул и поднял её, неся на руках в свою комнату.