Её отдали океану. Настанет час, и океан вернёт её. «Нил Гейман (Океан в конце дороги)»
Сколько времени прошло? Оба не знали. Они просто парили в прохладной пустоте уже, кажется, тысячи лет. Маринетт взглянула на Луку — кажется, тот спал. Она обхватила себя руками и сжалась. Спать не хотелось, но усталость накатывала все большей волной. Она прикрыла веки, и на секунду ей показалось, что вот-вот она уснет! Но лишь непонятная боль в желудке напоминала ей, кто она и где. Она приподнялась и пыталась парить, — это получалось отлично. Жаль, что это единственное развлечение в этом чужом и темном мире пустоты. Мышцы полностью расслаблены и Маринетт чувствует себя будто в воде — мягко и плавно плывя в невесомости. А этот свежий и прохладный ветерок, взявшийся непонятно откуда, плавно развевал ее уже распущенные волосы. Перед глазами плыло и голова кружилась, будто после тяжелой ночи. Ее засасывало в водоворот собственных мыслей. Я Маринетт Дюпен-Чен. Со мной все хорошо. Она взглянула на Луку, который даже не думал просыпаться. Я Маринетт Дюпен-Чен. Все хорошо. Сколько времени прошло? Маринетт приблизилась к Куффену и легонько его толкнула. Реакции нет. Я Маринетт Дюпен-Чен… Лука, очнись же! — Она снова толкает его, но уже сильнее. Тормошит, что есть сил. Я Маринетт… Он недвижим, совсем не как спящий. — Я…Кто я?
***
Взрыв — Эйфелева Башня с жутким скрежетом падает на широкий мост и ломает его. Обломки камня и железные прутья с грохотом падают в без того грязную воду. Когда-то прекрасный и чистый Париж превратился с подобие городской свалки. Размеры только более внушающие. Вечная ночь была «вишенкой на торте», не говоря уже о развалинах на каждом углу. Девица стояла на краю небоскреба и наблюдала за медленной и тихой, по меркам вселенной, катастрофой. Ее желтый костюм, усыпанный мелкими черными пятнами и полосами, был вторым солнцем среди всей серой картины города, а длинные светлые волосы были собраны желтой лентой в высокий хвост. Взгляд ее зеленых глаз был печален. Это был ее первым днем. Днем, когда она, волей судьбы, стала новой Леди Баг. На крышу, рядом с новопровозглашенной, мягко приземлился Кот Нуар. На нем нет лица — весь бледен, улыбка исчезла, и, казалось, никогда там не была, а зеленые глаза потухли. — Давай поскорее закончим с этим, — грустно сказал Кот. Его ладони сжались, а голова чуть опустилась. Он не хотел принимать новую напарницу. Он ждал, когда вернется та Леди Баг. Его Леди. Его Маринетт. Вода тихо растекалась по холодной плитке и по сточным трубам. Влажные и липкие стены давили и Лука начал задыхаться. Он чуть наклонился, чтобы отдышаться, но зловонный воздух был тяжелым. Он поднял голову, чтобы посмотреть, куда он идет и зачем, но из-за головокружения было сложно разглядеть дорогу. Он откинул прилипшие синие волосы с лица назад и выпрямился. Куда он шел? Самому непонятно. Но он точно чувствовал, что ему нужно идти вперед. А то, как он тут оказался, тоже не важно. Чистого и свежего воздуха определенно было мало, и Куффен чувствовал что буквально валится с ног. Он присел, согнув ноги в коленях, и отряхнул руки от невидимой грязи. Где-то наверху что-то взорвалось или упало, и Лука резко встал. Нужно было продолжать путь и он прекрасно это понимал, хоть и не видел смысла в этом. Резкий холодный воздух забрался ему под футболку, и гитарист вздрогнул. — Совсем близко. Я чувствую, что уже у цели, — прошептал Лука и перешагнул смятую банку из-под газировки. Сзади что-то зашуршало, и Куффен обернулся. Из темноты послышались быстрые шаги и парень увидел большую крысу. Неестественно большую. Она надвигалась на него с такой большой скоростью, что Лука испугался на секунду. Он быстро наклонился и схватил жестяную банку и швырнул в животное, затем развернулся и начал бежать. Крыса на мгновение остановилась, но ее это еще сильнее разозлило. А Лука не понимал всей происходящей ситуации, пока не добежал до большой двери. Обычная деревянная, с множеством царапин толщиной с человеческую ладонь. Гитарист дернул ее за железную ручку и вошел в темноту, с грохотом захлопнув дверь. Он тяжело вздохнул и скатился вниз по двери, вглядываясь в нависающую него пустоту. Он попытался заставить себя подняться, но сил не хватило, и Лука прикрыл тяжелые веки. Он быстро уснул, хотя до этого он чувствовал себя хорошо, что он с грустью отметил, пока полностью не забылся. Открыть веки удалось лишь спустя большое количество времени. В глаза снова ударила синяя темнота. Он пытался сфокусировать взгляд, но от отсутствия предметов поблизости это было сделать невозможно. Пока он не повернул голову и не увидел сжавшуюся Маринетт. Ее взгляд был безумен, губы немого рта беззвучно и слабо шевелились. Лука окликнул Дюпен-Чен пару раз, но совсем не реагировала на его слова. Он с ужасом наблюдал за всем происходящим — Маринетт резко вздрогнула и замерла, затем медленно, с опаской, подняла взгляд на гитариста. Блеск ее глаз пропал и она смотрела на него кукольными васильковыми глазами-пуговицами. Захотелось кричать. Голова парня разрывалась от миллионов вопросов, а главный из них плыл на поверхности этого океана. «Сколько мы находимся тут?»***
Темное море. Шумные тяжелые волны бросаются на берег и разбиваются о него, оставляя на песке белые кружевные полосы морской пены. Здесь, на побережье, все оказывается во власти моря, даже человек, который неспешно разгуливал по влажному песку. Он тоже это прекрасно понимал, заглядывая в бескрайние дали иссиня-черной морской воды. Холодная вода безжалостно хлестала ноги парня. Тот уселся на холодный песок и прижал к себе замерзшие ноги. Волны снова разбиваются о берег, и маленькая безделушка выплывает прямо перед человеком. Его рука немедленно тянется к предмету. Он аккуратно отряхивает песок и вглядывается. На берег выплыл чей-то браслет, невиданный ранее, но очень знакомый. Два синих, два зеленых камня и темно-желтая птица посередине связаны нитью цвета фуксии. Парень поднялся. Что-то неосознанно вело его домой, к отцу. Адриан безэмоционально листал книгу чудес. Неожиданный стук в дверь вывел его из раздумий, и Агрест поднял тяжелый взгляд на вошедшего. По лицу его сына было понятно — случилось что-то необратимо ужасное. Он мямлил и медленно подводил к самой сути. А когда он поднял браслет Маринетт за красную, почти рваную от долгого пребывания в воде, грязную нитку, остатки самообладания рассыпались и разлетелись пеплом по ветру. Он бережно взял с рук сына браслет и попросил покинуть комнату. Наедине с собой не удалось сдержать нахлынувших эмоций — горькие слезы полились по щекам. Прошло 40 лет с того дня, как Маринетт Дюпен-Чен и Лука Куффен в своем антигеройском обличии пропали без вести. Битва за Париж распространилась далеко за границы страны, и, где-то над морем, она же и закончилась. В тот день ни Бражника с Маюрой, ни Леди Баг с Вайперионом не было слышно. Только сегодня охрипший крик подростков наконец дошел до них.***
Прошло еще шестьдесят лет с того дня, когда поиски возобновились. Безуспешно. Адриан был одним из главных, кто искал Маринетт и Луку. Днем и ночью на протяжении двадцати лет он штурмовал море, выходил на берег и часами, до искр перед глазами, вглядывался в темную пелену морских волн. Сначала с семьей, затем, с ним остался только сын, а потом и вовсе — один, сидя на холодном песке на том самом месте, где сын нашел ее браслет. Семидесятую годовщину Адриану не суждено было прожить — он умер, лежа на кровати глубокой ночью. В руке лежал браслет и маленькая фотография друзей из коллежа. Лицо Агреста было спокойно, но в глазах все еще блестели слезы. На сотую годовщину пропажи никто из класса не остался в живых.***
Спокойный день и тихое прибрежье. В ясной голубой воде блестели лучи солнца и оттого оно казалось ярко-желтым. Домишки, расположенные вдоль побережья, полностью обросли растительностью, ведь все жители перебрались ближе к городу, а это место стали считать «Священной колыбелью». Сюда приходили лишь подростки, познавшие горю утраты близких людей, или же знакомые подростков, совершивших самоубийство. В этот день берег пустовал, оттого никто не заметил выброшенную на берег большой, обросший водорослями предмет.Он быстро раскололся на две части и оттуда выпали двое подростков. Они были слишком уставшие, чтобы что-либо смочь сделать, поэтому они прижались друг к другу и, наконец-то, уснули. Нашли их спустя пару часов, но никто не узнал в них бывших супергероев. Все помнили лишь образ.***
Такой же погожий день, как и два месяца назад, принес все большие удивительные события для стосемнадцатилетней парижанки. Синие волосы Маринетт выросли до поясницы всего за несколько недель, но лицо оставалось почти тем же, что и тогда, в семнадцать. Она не состригала их, а только заплетала в длинную косу, которая напоминала ей волосы Леди Нуар. Она забыла почти всю супергеройскую жизнь, забыла о родителях, друзьях. Это касается и Куффена. Они начали жить заново. Лука и Маринетт посетили бывший дом Мастера Фу. Там встретил их Вайзз с новым хранителем. Тот отдал ключи от шкафчика Ван Фу, в котором лежало лишь письмо и их документы. Мастер будто предугадал их воссоединение с родным городом. Но Париж теперь не тот, что раньше — новые злодеи, новые герои, новые люди и их проблемы. Но за всю неделю ни один из подростков не видел новых героев. Лишь спустя несколько дней на Париж напал страшный злодей. Его, на первый взгляд, было невозможно победить. Но Маринетт бы справилась с ним. Она бы придумала что-нибудь с Котом Нуаром. Придумали бы план. Маринетт бы снова называла Кота глупым за его идиотские шуточки. Но они бы справились вместе. Но его нигде нет. Ни Кота, ни Рены Руж, ни Карапаса, ни Квин Би. Да, они были. Но совершенно другие. Незнакомые им герои. Об этом и думала Маринетт, сидя на ступеньках у Эйфелевой башни. Она печально разглядывала голубое небо. Такое чистое, как и тогда. Маринетт делает эскизы, слушая мелодию гитары Куффена. Оба не могли в полной мере сосредоточиться на любимом деле. Оба понимали, что должны были все вспомнить, но не знали, что могло им помочь. Девушка прислонила карандаш к альбому, но замерла. Боковым зрением увидела незнакомку, что шипела на свою собственную сумку. Маринетт, хихикнув, отметила, что когда-то имела такую же привычку, пока ее собственный вопрос самостоятельно не нашел ответ. Она вскочила, отбросив от себя все лишние предметы, и, не разбирая дороги, побежала в сторону странной девушки. Та заметила быстро надвигающуюся Маринетт и испуганно отскочила. Когда между девушками осталось менее двух метров, Маринетт умоляюще посмотрела на сумку незнакомки. Та открылась и из глубины аксессуара выглянуло красное существо с двумя большими глазами. Слезы сразу нашли выход.