***
Тем же вечером Лея сидела на балконе и пила чай, собираясь с мыслями перед завтрашним днём. За время небольшого отпуска, который она взяла, чтобы слетать с Беном на Пзоб и побыть дома с Ханом, в Сенате накопилось множество дел, требующих её участия. Вдруг в ногах отозвался странный гул, а напиток в чашке, которую она держала в руках, заходил волнами — хотя Лея могла поклясться, что старческим тремором ей страдать рано… Она встала, и тут же огромная тень накрыла дом, а следом за собственной тенью промчался «Сокол», очень быстро и очень низко, чуть не задев брюхом антенны галактической связи на крыше. Корабль сделал «бочку», ушёл почти вертикально в небо, описал там полупетлю и понёсся обратно к земле. Затормозил он в последний момент, будто какая-то сила выставила невидимую преграду между носом «Сокола» и землёй. Повисев несколько мгновений вертикально с напряжённым гулом, корабль брюхом хлопнулся о посадочную площадку, подмяв часть ограждения и несколько спидеров, стоявших по периметру поля. Лея бросилась прочь с балкона и побежала к кораблю. Входной шлюз был закрыт. Лея щёлкнула тумблером, и пандус со свистом опустился вниз. Она хотела войти, но тут взгляд упал на крупные повреждения на корпусе «Сокола» — следы от попадания бластеров большого калибра. Внутри у неё всё похолодело. В проёме шлюза показался Бен. Она узнала его сразу, хотя всё его лицо и тело были залиты кровью. Рубашка и штаны насквозь пропитались тёмно-красным. Лея бросилась к сыну и принялась ощупывать его с головы до ног — но тот явно был цел. — Мама, — на удивление мерным голосом произнёс Бен, — там… дядя Лэндо. И папа. Бен сделал неопределённый жест за спину и медленно сошёл на землю. Только сейчас Лея заметила в его руке небольшой бластер. — Откуда у тебя оружие? — Дядя Лэндо подарил, — рассеянно ответил он. — Отдай его мне, Бен. И беги к дому. Вызывай меддроидов. Срочно. Раздался гул спускающегося истребителя. Лея подняла голову — на посадку, почти пикируя, заходил оранжево-чёрный крестокрыл Люка Скайуокера. Приземлившись, брат тут же выпрыгнул из кабины, а с места второго пилота поднялся кто-то ещё. Люк прилетел не один. — Я получил сообщение от Хана! — Они с Лэндо там… внутри. Брат и сестра вбежали на «Сокол». Вдоль коридора тянулись кровавые отпечатки подошв небольших сапогов — след, оставленный Беном. Люк и Лея повернули за угол и вышли в центральный салон корабля. Посредине, привалившись к дивану, прямо на полу, сидел Хан, весь в копоти, в одежде, заляпанной кровью. На коленях он держал голову Лэндо. Его друг лежал на спине, раскинув руки и ноги в стороны. Хан плакал и зажимал пальцами красное месиво под левым плечом у Лэндо, говоря ему какие-то слова, но тот уже не мог его услышать. Лэндо Кальриссиан был мёртв. Недалеко от выхода в коридор лежали два мёртвых пайка. Лея подошла к Хану и попыталась поднять его, но тот не хотел отпускать Лэндо и плакал. — Я говорил ему… что всё обойдётся, что мы успеем долететь… но он знал, что умирает… — Ему уже ничем не поможешь, — прошептала Лея. — Ты сам как? — В живот, — выдохнул Хан. — Бену пришлось сесть за штурвал. — Как это произошло? — спросил Люк, оценивая взглядом поле битвы. — Тут что-то не так. Почему вы оказались посредине? Если началась перестрелка, надо было держаться у стены. Не мне же тебя учить… Люк встал в угол салона, за коммутационный столик. — Здесь был кто-то ещё? Кто стрелял отсюда? Лея замерла и посмотрела на Хана. — Скажи мне, что это нет так, — прошептала она. Хан закрыл лицо руками и глухо ответил: — Пайки взялись как из ниоткуда. Мы не ждали нападения, щиты не работали, генераторы полетели. Эти двое, — Хан показал на мёртвых пайков, — вошли на корабль. Их обстреляли внезапно, при выходе из гипертоннеля в секторе Атривис. «Сокол» не успел активировать защитное поле. Цепи электропитания замкнуло, корабль стал неуправляем, и пайки взяли их на абордаж. Синдикат требовал возмещения за партию коаксиума, которую они вызволяли для нужд Республики накануне капитуляции Империи. Хан надеялся договориться… — А Бен… где он только стащил этот бластер? Спрятался там и вдруг выстрелил, когда я уже почти их уболтал. Те в ответ — мы кинулись его прикрывать. Лэндо потому и оказался на середине: всё кричал «не стреляй»… но было поздно. В него попали сразу, в плечо навылет, задели артерию, а он какое-то время даже не замечал. Меня в живот — но ещё, как видишь, живой: Бен — он что-то сделал с их выстрелом, отклонил, замедлил. Лэндо убил одного, я другого. Хан зарыдал, прерывисто и тонко — насколько позволяло ранение, над телом друга. — Бен вёл корабль один? — продолжал расспросы Люк. — Всю дорогу. Я не мог подняться, только говорил, что делать, какой рычаг нажим… Тут Хан закашлялся кровью, Лея вытирала её, накрыв другой ладонью его руку, которая прикрывала рану в животе. Наконец прибыли меддроиды с носилками и погрузили на них Хана, чтобы транспортировать в примчавшийся по вызову медицинский спидер. — Мы бы отболтались… отболтались, — бормотал Хан. — Откуда у него этот чёртов бластер?! Люк сочувственно положил Хану руку на плечо. — Держись, приятель. Дроиды сделали раненому первичную анестезию и понесли Хана на выход. Лея пошатнулась и осела на край дивана. Они могли сегодня потерять не одного Лэндо, а всех троих. Она подняла голову и посмотрела на Люка. Магистр ордена джедаев стоял с посеревшим лицом. Его губы сжались, рука легла на висевший на поясе световой меч. Люк подошел к сестре, сел рядом. — Это моя вина. Моя ошибка, — сказал он, не глядя на неё. — Бен храбрый мальчик, но ему необходимо научиться выдержке, научиться управлять своим страхом. Я должен был согласиться ему помочь. Прости меня, Лея. В салон величаво вошёл высокий худощавый мужчина, прилетевший с Люком, и замер на пороге коридора. — Вся эта кровь кричит о бойне, — промолвил он, уставившись на труп Лэндо. — Эзра Бриджер? — неуверенно спросила Лея, узнав в нём того мальчишку-повстанца, которого встречала много лет назад, ещё до знакомства с Люком и Ханом. — Смерть! — Эзра странно посмотрел на неё и не к месту улыбнулся. — Червяки славно попируют.***
Они улетали спустя три дня. Дольше Люк не мог находится на Чандриле, ему и Эзре надо было возвращаться к ученикам. Хану стало значительно лучше. Но прежде чем отправиться в путь, всем предстояло выполнить последний долг перед другом. Дорога к озеру проходила через небольшой лес. Дроид-распорядитель доложил, что там уже всё готово. Осунувшийся Хан шёл первым, опираясь на руку Леи. Следом за ним шагал Люк, в надвинутом на глаза капюшоне. Далее семенил Си3-ПиО, за ним гудел Р2-Д2, процессию замыкал Эзра Бриджер. Даже сейчас он двигался, чуть подпрыгивая, как будто перескакивал с кочки на кочку, и бормотал себе под нос какие-то несвязные слова. Уже полчаса как стемнело. Чуи ждал их на месте, рядом с погостом из сухих брёвен, сложенных усечённой пирамидой, на вершине которой были установлены носилки с телом Лэндо. Покойника обрядили в жёлтую рубашку и чёрные брюки с красным поясом. Плечи закрывал сиреневый плащ. В правую руку Лэндо были вложены игральные карты для сабакка — Командир, Мастер и Туз, по левую лежали бластер и коробка с сигарами, а на груди покоился шлем от дроида с поистёршейся гравировкой Л3-37. Люк нашёл несколько слов, чтобы кратко выразить любовь всех присутствующих к усопшему. Для всех Лэндо был добрым другом, и боль потери, особенно с учётом всех обстоятельств, тисками сжимала горло. Дроид-распорядитель зажёг факел и поднёс его к сухому хворосту, выложенному вокруг погоста. — Нет, я сам. — Хан перехватил факел и неловко потянулся им к поленьям. — Да пребудет с тобой Сила… — прошептала Лея. Через несколько секунд жадное пламя охватило поленья, которые громко потрескивали. Снопы искр светлячками разлетались в ночном небе. Лицо Лэндо, спокойное и умиротворённое, поначалу виднелось сквозь огонь, но затем полностью скрылось в клубах чёрного дыма. Люк отвернулся. Он сделал ошибку, и сейчас находил в себе силы признать её. Несколько дней назад он неправильно оценил степень опасности, которую представляет Бен. Когда от мальчика стали допытываться, когда и зачем Лэндо подарил ему бластер и, главное, почему Бен стал стрелять, тот признался, что надеялся помочь отцу. При этих словах он расплакался. Люк сел рядом с ним на корточки и, внимательно всматриваясь в лицо, поочерёдно вытер Бену слёзы сначала большим пальцем правой руки, потом левой. Он был уверен, что племянник многое не договаривает: молчит об истинных, гораздо менее приглядных мотивах, которые заставили его вмешаться в ход почти улаженного конфликта. Как эгоистично это было — отказать Лее, бояться взять на себя ответственность. Если бы он проявил мужество и не прятал голову в песок, то всё могло пойти иначе, Лэндо, возможно, был бы жив. Глядя на то, как всполохи костра освещают пятнами чёрные воды озера и отражаются в них, пробегая жёлто-красными дорожками от берега, Люк всё отчетливее понимал: смерть Лэндо — это ещё и сигнал ему. Убежать, спрятаться не получится. Тёмная сторона будет расти и крепнуть в Бене независимо от того, возьмется Люк обучать его или нет. Он по-прежнему не знал, как помочь, как не дать Бену свалиться во Тьму… Но если он будет рядом, то сможет хотя бы сдерживать проявления Тёмной стороны. Пусть он не защитит Бена от самого себя — зато у него, вероятно, получится защитить от него других. А если он поймёт, что надежда вернуть племянника к Свету погасла, что впереди только мрак и ужас тёмной ночи… Он надеялся, у него хватит воли и мужества исполнить свой долг до конца. Если не удастся разгадать секреты древности и помочь Бену… то он убьёт его, положив тем самым конец роду Скайуокеров с их неизбывной тягой к Тёмной стороне Силы. Погребальный костер догорал. Ночью Люку не спалось. Он вышел из комнаты и спустился в небольшой садик, разбитый позади дома. Две луны висели в небе, отчего вид небосвода чем-то напоминал Татуин. Люк смотрел на небо, поставив ногу на край маленького фонтана посреди лужайки, как делал когда-то в юности на пороге родного дома, преисполненный надежд и томительных предчувствий. — Люблю смотреть на тебя при лунном свете, — раздался голос Леи со скамейки. Люк и не заметил её: вся скамья была в тени большого дерева с широкими толстыми листьями. Лея встала и подошла к нему. Обняла за пояс. Прижалась. — Хан не разговаривает ни с кем уже два дня. Никогда не видела его таким. Но он выкарабкается. Это же Хан. Он не знал, что сказать и как подобрать слова, которые бы утешили её. Люк развернул сестру к себе лицом и взял за плечи. Лея смотрела вниз, часто-часто моргая, не поднимая взгляд. — Я не должен был отталкивать тебя, когда ты умоляла о помощи. Теперь я вижу, насколько всё, что происходит с Беном… серьёзно. Я помогу. Ты мне веришь? Лея молчала. Люк наклонился, чтобы поцеловать её в лоб, но в этот момент она подняла голову и они столкнулись губами, да так и застыли. Люк внутренне сжался и закрыл глаза. Сестра тяжело дышала, потом её рот приоткрылся, она потянулась ему навстречу и приняла его поцелуй. Они жадно хватали друг друга, её волосы скользили по его щекам, он вдыхал её запах, чувствовал мягкий аромат её кожи у себя на лице… Люк падал в пропасть. — Мама?.. Ты посидишь со мной, пока я не засну?.. Лея оттолкнула Люка и повернулась к Бену, который подошёл со стороны аллеи. Ни слова ни говоря, она схватила сына за руку и увела за собой в дом. Люк остался стоять под звёздами один, вкусивший на миг сладость поцелуя, мечты о котором так долго прятал глубоко на дне души. Две луны, разделённые навсегда, плыли высоко в небе и грустным холодным светом проливали на него свою вечную печаль. Из забытья его выдернул Эзра. Он подошёл и осторожно потянул друга за рукав. — Когда-нибудь и твой костер погаснет, — произнёс мастер Бриджер. — А ветер развеет его золу над морем. Завтра утром они улетят. Люк был уверен, что это последний раз, когда он видится со своей сестрой. Больше она не позволит себе встречаться с ним. Он знал её слишком хорошо, почти так же хорошо, как самого себя. Но Лея была сильнее его, и если он был готов пасть, то она без колебаний отвернулась от обрыва, чтобы больше никогда к нему не возвращаться. Эзра снова потянул Люка за рукав. — Мое имя Лэндо. Лэндо Кальриссиан, — бормотал Эзра. — Я честный предприниматель. Сыграем в сабакк? Я ставлю свой корабль. Компрессионная свинья. Не верь ему, Сабин. Лэндо, Лэндо… Старый добрый друг. Прощай.