***
Наутро за завтраком дядя и племянник избегали смотреть друг другу в глаза. Каждый из них имел свой способ уходить от неприятных переживаний: Бен погружался в чтение, а магистр Скайуокер отправлялся на долгую прогулку. Бен дождался, пока Люк Скайуокер скроется из лагеря, а сам проскользнул в его библиотеку и достал с самой верхней полки несколько хранящихся отдельно пыльных книг, до которых раньше у Бена никак не доходили руки. Он сложил книги в мешок, прихватил флягу воды, хлеба, вяленого мяса и отправился в сторону ближайшего горного хребта, чтобы провести там несколько дней в одиночестве, изучая старинные фолианты. За это время, он надеялся, дядя Люк остынет, переключит свою педагогическую энергию на страстного Рогга, и к ночному разговору можно будет больше не возвращаться. За сутки Бен ушёл от лагеря на пару десятков кликов, подобрался к первому отрогу, и даже успел взобраться на небольшой скалистый кряж до захода солнца. Вечером он впустую прождал Сноука, но, видимо, учитель решил пока не беспокоить Бена своим присутствием. Три дня Бен провёл, перебираясь от одной вершины к другой и устраивая длительные привалы, во время которых увлечённо читал страницу за страницей. Когда солнце в третий раз клонилось к закату, он сидел на краю небольшого плато над обрывом и изучал длинный трактат о конструировании световых мечей. Оторвавшись от текста, Бен поднял голову и задумался. Жаркий вечер опускался над континентом. Разлитая в прозрачном воздухе тишина висела над бескрайними просторами, вплоть до горизонта, где оранжевые горные вершины казались оторванными от земли и парящими на фоне темнеющего бирюзового неба. Неожиданно у Бена появилось чувство, что он читает совсем не то, что написано. Точнее — что он, переводя на общегалактический язык джедайские символы, интерпретирует их неправильно и истинное значение слов от него ускользает. Бен внимательно посмотрел на страницу и пожал плечами: обычный язык древних джедаев, отдалённо напоминающий письменность, которая была распространена в центральных мирах. В этой главе говорилось о способах создания плазменного клинка путём совмещения двух кристаллов. «Наложенные друг на друга, два кристалла… — переводил он с древнего языка на современный, — обретут силу солнца, и она откроет путь к великим свершениям». Наложить два кристалла… Путь к великим свершениям… Не совсем понятно: должны это быть половинки одного кристалла или двух разных? Разрезанные вдоль или поперёк? И как накладывать — выравнивая их или крест-накрест? Бен чувствовал, что здесь есть что-то ещё. Он перелистнул страницу назад, потом обратно. Две слипшиеся страницы жалобно захрустели, и ему пришлось разъединять их. «Наложить два кристалла». Бен замер. Как просто… Словно детский ребус. Он снова сложил вместе два листа, поднял раскрытую книгу перед собой и посмотрел через соединённые страницы на заходящую за горизонт звезду. Одна страница просвечивала сквозь другую, и символы первого листа оказывались на пустых местах второго, образуя единый текст, написанный без пробелов и промежутков. Лишь один символ, размещённый на одном и том же месте на обоих листах, совпадал сам с собой. Это был знак, которым в древних джедайских текстах обозначали слово «кристалл». Бен рассмеялся: и действительно, надо всего лишь «наложить два кристалла» друг на друга! Когда спустя час он перевёл получившийся объединённый текст и записал его на отдельном листе бумаги, то долго смотрел на него, не в силах поверить своим глазам. Потом быстро собрал вещи и почти бегом бросился в обратный путь. Он должен был показать всё это Люку Скайуокеру как можно быстрее.***
Бен потратил на возвращение в лагерь почти сутки, с небольшим перерывом на сон. За это время погода резко ухудшилась, с океана прилетели серо-синие низкие тучи, и с неба были готовы вот-вот упасть первые капли. Бен вбежал на площадку для тренировок прямо во время урока, когда падаваны отрабатывали форму Макаши. Увидев племянника, Люк сухо сказал, что готов его выслушать после занятий. Через два часа хлынул ливень, потоки воды устремились бурными ручейками вниз с холма, в темноту долины. И учителя, и ученики — все собрались в этот ненастный вечер в хижине магистра, которая была немного просторней, чем другие. По деревянной крыше барабанил грустный осенний дождь, но внутри было тепло и сухо. Мокрые плащи падаванов висели на крючках, вбитых в стену около входа. Младшие юнлинги, которых тоже пригласили участвовать в обсуждении, благоговейно замерли на скамейке вдоль стены и следили за разговорами старших, ловя каждое слово. «В Неизведанных регионах рядом с одинокой белой звездой есть планета, где лето и зима равноценны, в недрах её кристаллы, каких не сыскать во всей галактике. Завладей ими — и будешь управлять Тёмной энергией, изменишь свойства материи, подчинишь себе время и пространство. Орден возвысится и достигнет того величия, которое суждено ему Силой.» Прочитав вслух расшифрованный Беном текст, Люк вопросительно посмотрел на Эзру, потом на Сан Текку. Потом на Бена. Все трое тоже переглянулись между собой. — И это всё? Бен пожал плечами. — А должно быть ещё что-то? — Координаты планеты, умник. — Рогг выбрался из кучки падаванов, которые столпились позади Люка и заглядывали ему через плечо — каждый хотел прочесть выписанные на листе бумаги строки своими глазами. — Так и знал, что твоё «великое открытие» — это какая-то фигня. — Без координат всё выглядит паршиво, — протянул Птурс. — Неизведанные регионы — там же прорва систем, которые даже не разведаны, их и на картах-то ещё нет! — подхватил Андрус. Все зашумели, стараясь перекричать друг друга. Кто-то поддерживал Рогга и призывал не придавать значения недостаточной информации о какой-то неизвестной планете, другие выступали на стороне Бена. Филус Саксон и Птурс сошлись в том, что всё равно за Пзобе делать нечего, а поиски планеты добавят в жизнь разнообразия. Только иктотчи Лима Тийн молчала и никак не участвовала в споре. — Подождите ругаться! — прервал общий галдёж мастер Сан Текка. — По Неизведанным регионам не составлены подробные карты, но зато есть достаточно полный каталог планет. Мы можем взять описание, расшифрованное Беном, и по нему подобрать список систем, где есть одна или несколько планет, отвечающих заданным условиям. Ученики одобрительно загудели. — Я бы с удовольствием посетила неизведанные миры, — тихо проговорила Нобба. — Так несите каталог, чего мы ждем! — завопил Рогг, мигом ставший горячим сторонником поиска таинственной планеты. Лор Сан Текка хитро прищурился и положил на середину стола свой датапад. Он включил трёхмерную проекцию и установил параметры поиска: — Одинарная белая звезда с планетами на орбите. Нашлось около двадцати тысяч вариантов. Падаваны разочарованно завздыхали. Двадцать тысяч планет не может обшарить даже целый космический флот, не говоря уже о небольшой группе энтузиастов-любителей. На лицах молодых людей выплясывали отсветы от языков пламени костра, который догорал в каменном углублении на полу. На улице окончательно стемнело, и Люк зажёг небольшие лампадки, выставленные у стен его жилища. — Задайте характеристики планеты, — предложила тви’лек Рина. — В книге говорится, что «лето и зима равноценны», это означает… —… что ось орбиты не наклонена относительно эклиптики, — закончила её мысль Нобба. — Думаю, таких планет будет гораздо меньше. Мастер Текка уточнил поиск. Отсеялось больше половины, но всё равно число восемь тысяч восемьсот сорок восемь наводило уныние. — Кристаллы! — воскликнул Рогг. — На планете должны быть редкие кристаллы, каких «не сыскать во всей галактике»! Выбираем только планеты с залежами кристаллов! Лор Сан Текка потянулся рукой к голограмме, чтобы ввести новые параметры, но его остановила Нобба. — Подождите, мастер! Надо искать планеты не с кристаллами, а без них! — Почему? Зачем? — раздались возгласы со всех сторон. Бен вскинул руку и прервал спор. — Нобба права. Если бы про залежи редких кристаллов было известно — эта планета была бы уже у всех на слуху. Как Джеда с её кайбер-кристаллами. Новым условиям поиска удовлетворяли тысяча девятьсот семьдесят семь планет. — Задолбаемся, — буркнул Рогг. Все разочарованно притихли. Было далеко за полночь. Трое юнлингов, прислонившись друг к другу на скамейке в углу, уже вовсю клевали носами, и только бойкий Мигус Каллус таращил осоловелый взгляд на Эзру, которого всегда было интересно разглядывать. Люк предложил разойтись и подумать ещё раз на свежую голову с утра. Ученики начали собираться, разбирая ещё не просохшие до конца плащи. Эзра растолкал юнлингов, чтобы отправить их по домам. Рогг неуклюже ухаживал за Ноббой, помогая ей продеть руки в рукава накидки (Нобба не сразу сообразила, чего он от неё ждет). Птурс и Андрус уже спорили на совершенно другую тему (спорил Андрус — Птурс скептически кивал), Филус бросал на Рогга полные сомнения взгляды, и лишь Лима Тийн, которая была самой младшей из старших, никуда не собиралась. — Мы ошибались, — тихо произнесла она и потом повторила уже громче, чтобы её расслышали все: — Мы ошибались! — Ну конечно, мы ошибались, а ты одна тут умная такая сейчас найдёшь нам нужную планету за раз, — проворчал Филус Саксон. — Идём спать, завтра пофантазируешь. Лима Тийн насупилась и сглотнула подступивший к горлу комок. Бен подошёл к маленькой иктотчи и, присев перед ней на одно колено, посмотрел ей прямо в глаза в знак внимания. — Мы ошибались, — сказала ему Лима. — Когда начали искать «одинарную» звезду. В тексте говорилось про «одинокую», а это не одно и тоже. Её слова расслышал не один Бен. Остальные падаваны тут же окружили их плотным кольцом. Мигус Каллус толкнул дремавшую на его плече Вин-Кун: просыпайся, сейчас они разгадают тайну! — Чиссы с планеты Ксилла, — Лима, поняв, что её слова воспринимают всерьёз, заговорила уверенней, — называют «одинокими» те звёзды, скорость которых относительно других звёзд изменяется под воздействием каких-либо факторов. Например, под действием гравитации или от столкновения с облаками межзвёздного газа. Так эти звёзды становятся «одинокими», выбиваются из обычного порядка вращения вещества вокруг галактического центра. Подобных звёзд совсем немного, и мы можем заметно сократить количество вариантов. Бен метнулся к последнему списку, загрузил его в вычислитель и попросил Р2 проверить относительные скорости всех известных систем в Неизведанных регионах. После отсева осталось всего лишь двадцать семь звёзд-кандидатов, но и это не внушало бодрости: пришлось бы потратить не один год, облетая каждую из них, проводя геологическую разведку и другие исследования. — Погодите-ка, — вмешался Птурс, — когда там написана твоя книжица, Бен? — Более четырёх тысяч лет назад, — ответил вместо него Люк. — Обработанная изотопами бумага, не подверженная старению. Использовалась во времена Старых войн ситхов. Я знаю, что одним из владельцев этой книги был Экзар Кун, поэтому возраст можно датировать относительно точно. Рогг подал отличную мысль. Мастер Текка, удалите из нашего списка планеты, которые были открыты в последние четыре тысячи лет. — Остается всего лишь три варианта! — потрясенно прошептала Рина. Все снова дружно загалдели, обсуждая какая из планет лучше подходит для начала поиска. Эзра Бриджер пристроился рядом с окончательно уснувшими юнлингами и легонько посмеивался, глядя на всеобщее оживление. Люк наоборот помрачнел и стоял с серым отрешённым лицом. — Тише, тише, можно я скажу! — перекричал всех Андрус, а затем продолжил уже спокойней: — На первый взгляд, планета Ойлер наименее вероятный кандидат: она очень давно заселена и хорошо изучена. Никаких залежей минералов или кристаллов на ней никогда не было. Две другие планеты практически неизвестны, необитаемы, непригодны для жизни гуманоидов. У них даже нет названий — только номера: 55.745082 и 37.549779. На первой атмосфера вообще отсутствует, как и магнитное поле. На второй — огромная гравитация, железное ядро, плотная атмосфера из серной кислоты и азота. Честно говоря, не хочется лететь на обе. Я бы начал поиск с обитаемой планеты Ойлер — в каталоге сказано, что там есть моря и океаны, красивые водопады и прекрасные речные долины. То, что на ней ранее не находили никаких кристаллов, может означать, что их там плохо искали. — Или вообще не искали, — согласился с Андрусом Филус. — Вот рассказ одного пилота на голобуке, смотрите, что он пишет: «Пару лет назад я залетал на Ойлер. Дикие хвойные леса, огромные ледяные шапки на полюсах, выжженная пустыня на экваторе. Более-менее пригодны для жизни только средние широты. Там есть несколько городов, но никакой центральной власти. Только местные царьки, постоянно воюющие друг с другом». — Отлично! — воскликнул Бен и посмотрел на Люка. — Начнём с Ойлера? Скайуокер по-прежнему выглядел нерадостно, по выражению его лица было заметно, что его разрывают противоречивые чувства. — Мне интересно найти эту планету так же, как и вам. Но я пока не принял решение. Мы можем открыть то, что нарушит хрупкий баланс Силы. Бен подавил вздох досады. Он едва почувствовал свою силу как исследователя, учёного, который близок к важному открытию. Только что он парил… А его окольцевали — и в клетку. От сдерживаемого нетерпения у Бена выступил на лбу пот. — Ну, а я времени зря терять не стану. В книге наверняка есть и другие подсказки… Он протянул руку, чтобы забрать её со стола, но Люк придержал книгу рукой. — Нет. Она останется у меня. — Но… — И другие, из твоей сумки. Давай их сюда. Достаточно своевольности. То, что содержится в этих книгах, надо читать осторожно. Ты пока не готов. Бен чуть не взвыл, но всё же плюхнул сумку на стол и, не прощаясь, вышел за дверь. За ним потянулись и остальные. Шумная компания разошлась, Сан Текка вызвался проводить юнлингов и Люк остался один в обществе Эзры. Какое-то время оба молчали, погрузившись каждый в свои мысли. — Что ты о нём думаешь? — неожиданно спросил Люк, когда громкие голоса молодёжи перестали доноситься до них. — О нём? — О Бене. — А, понимаю, — промолвил Эзра и вздохнул. — В нём видно незаурядную личность. — Ну, это не удивительно, — губы Люка тронула еле заметная улыбка, — с такими-то родственниками. Но я не про личность. — Да. — Сегодня мастер Бриджер был немногословен. — Ты тоже чувствуешь это в нём? — спросил Скайуокер и с жаром сам же ответил на свой вопрос: — Дикая, необузданная Сила, неукрощённая страсть. Она пока что спит, где-то очень глубоко внутри. Но я знаю, что однажды… Боюсь, он даже не поймёт, что произошло. Эзра покивал головой. — Я учу его, но всё бесполезно, — продолжал Люк. — Он своеволен и упрям. Как его отец. Как его мать. — Ты хочешь сказать — как его дед, но язык не поворачивается. — В устах Эзры Бриджера это прозвучало утверждением. Снова повисло молчание. Люк прошёлся по хижине и уткнулся лбом в стену. — Так что с планетой? — Он резко сменил тему разговора. — Думаешь, нам стоит всё это начинать? — Если сказанное в книге — правда… — Эзра выдержал паузу и продолжил: — Будет лучше, если эти кристаллы первыми обнаружим мы, а не кто-то ещё.