Акростих

      С Ярославом всё получается как-то наоборот, будто в его присутствии мир Саши начинает читаться задом наперёд и приобретает противоположный смысл.       Казьмин медлительно заползает в квартиру. Наконец-то он дома.       Оранжеватый свет с кухни достаёт до самой входной двери, помогая видеть в темноте прихожей. Из этой самой кухни раздаётся возня, и в коридор на шум открывшейся двери выходит Ярик. Саша резко выдыхает. Сонливость исчезает быстро, спархивает как спугнутая птица.       Льющийся из дверного проёма свет превращает Ярослава в силуэт. Саша подходит, заглядывает в лицо, бормочет какое-то приветствие и обнимает. На улице шумят машины, темно, и горят желтоватые фонари... и звёзды. А в доме у Саши горит свет. И в голове блаженный порядок и тишина.       На кухню Казьмин заходит вслед за Яриком, легко и естественно. Тот смешно и уютно шаркает слишком большими тапочками по полу. Они сидят друг напротив друга и Саше кажется, что вокруг его кухни пусто, ни души, а они тут, вдвоём, вне одиночества.       И именно поэтому, и никак иначе.       Казьмин не думает совершенно ни о чём, наслаждаясь спокойствием в голове и только тихо что-то говорит. И вся жизнь кажется ему правильной и необходимой. Необыкновенной.       Он кажется себе переполненным, будто чувства переливаются в нём через край, и это ощущается так непривычно, а главное недостаточно, недостаточно, недостаточно.       В каком-то странном порыве Саша хватает Ярика за руки, переплетает пальцы и долго смотрит тому в глаза, разглядывая собственное отражение. И как будто не просто отражение видит, а смотрит на себя Яриковыми глазами, так что даже заподозрить не может всех недостатков, которые замечает собственными. И именно тогда наконец-то чувствует себя собой. И от такого чувства становится вдруг словно совсем немым. А за окном гулкая, дрожащая тишина ночи сменяется розоватым рассветным флёром кристально чистого воздуха.