Чехарда в Торкилстоне

Отряд, во главе с Буагильбером, въехал во внутренний двор Торкилстона. В это самое время Фрон де Беф закончил свои пытки еврея и довольный тем, что храмовник вернулся не один, а с «добычей» после охоты, потирая руки спускался вниз по лестнице.  — Я вижу, сэр Бриан, тебе удалось поймать свою прыткую пленницу! Очень вовремя, наш Исаак согласился отсыпать нам столько золота и серебра, сколько я у него затребовал! — говорил барон, его радовало то, что теперь единственный сбежавший свидетель их затеи водворен на место и им вряд ли может что-либо грозить. А еще Реджинальд радовался тому, что старый еврей, запуганный до полусмерти, опасаясь за судьбу своей дочери, все же согласился на выкуп.  — Да, все прошло гладко и моя птичка не сумела далеко упорхнуть. Я нашел ее по ту сторону леса, как и говорил — заблудиться в твоих владениях пара пустяков! — смеялся Бриан, стаскивая с коня Ребекку одним движением. — Теперь, моя красавица будет жить в моих покоях — так будет лучше. На тот случай, если опять надумаешь сбежать — процедил ей на ухо Буагильбер. Ребекка метнула на него гневный взгляд, но ничего не ответила.  — Так-то лучше — добавил Бриан, улыбнувшись — Пусть мой слуга принесет нам ужин в покои, а завтра утром, Реджинальд, мы обговорим наши дела более обстоятельно. Ворота замка снова закрылись, а подъемный мост был опять поднят. Надежда на спасение угасла и сейчас Ребекку тяготило то, что из-за такой глупой случайности и поспешности она не смогла использовать разумно единственный шанс. Да и сэр Томас ускакал неведомо куда, когда он сможет отыскать дорогу к Ротервуду, известно лишь одному богу. Бриан отдал еще какие-то распоряжения своим оруженосцам и приблизился к девушке, которая стояла босая, переминаясь с ноги на ногу посреди замкового двора.  — Ну, будешь еще бегать от меня? — спросил Буагильбер, ухмыляясь, глядя на босые израненные ноги Ребекки — Иди сюда — храмовник подхватил ее на руки потащил в свои покои, которые были отведены ему в Торкилстоне. Храмовник пользовался ситуацией, ноги прелестной розы Сарона были в ужасном состоянии.  — Подожди немного — прошептал Бриан, устраивая свою ношу на широкой кровати с балдахином — скоро будет готова купальня и ты сможешь привести себя в порядок, а я тем временем кое-что для тебя приготовлю.  — Теряюсь в догадках — ответила Ребекка, наконец-то подав голос — Даже и не знаю, радоваться мне или горевать.  — Не дерзи — бросил Бриан, который, порывшись в своих вещах, извлек серебряную баночку с бальзамом — Вот, потом займемся твоими бедными ножками. Ну и угораздило же тебя…Мда…  — Не твоя забота — тихо фыркнула Ребекка.  — Перестань, — ответил храмовник располагаясь напротив в кресле — Что же мне тогда остается делать? Связать тебя или огреть подносом по голове? Ты не была столь добра со мной накануне днем.  — И это еще та малая толика, которую вы по праву заслужили! — Ребекка продолжала злиться. Ноги болели и она понимала, что в данном положении ей вообще будет сложно оказать какое-то сопротивление. Теперь ее загнали в угол и это положение еще больше нервировало.  — А я, старался сдержать данное тебе слово, говорил с Фрон де Бефом и просил не убивать твоего отца — Бриан догадался на каких струнах он может сыграть с этой упрямой девицей. При этих словах Ребекка вздрогнула и побледнела, галаза, которые до этого выражали недовольство, презрение и решительность, стали обеспокоенными и даже испуганными. — Он пощадит старого еврея и я дал ему слово, ради тебя, Ребекка, что ни ты, не твой отец ничего не расскажете о похищении. Еще я отдал приказ своим слугам позаботиться о твоем скакуне, подлечить его и подковать. Вот видишь, я держу свое слово и выполняю данные тебе обязательства. При упоминании о сэре Томасе, который убежал в лесную чащу, у Ребекки защемило сердце. Что же она наделала… Ее грусть не укрылась от храмовника, который, как ему казалось уже одержал победу над упрямой Ребеккой и теперь ему лишь оставалось проявить чуть больше терпения, и его гурия покорится.  — Я не хотела причинить вам боль — неожиданно сказала она — Я лишь хотела…  — Знаю, убежать и спасти своего отца, а также друзей — продолжил ее фразу Буагильбер, который встал и подошел к постели. Он немного колебался, но все же сел рядом с Ребеккой.  — Да — односложный и тихий ответ выдавал в ней отчаяние и растерянность.  — Не бойся меня — Бриан протянул ей свою руку, шершавая грубая широкая ладонь будто выражала примирение — Я вовсе не таков, каким ты меня видишь — себялюбивым, эгоистичным, жестоким. Женщина научила меня ненавидеть, поэтому я мстил всегда женщинам, но не таким как ты. За всю свою жизнь я любил лишь одну…  — Видимо, все закончилось невесело, раз месть заняла место в вашем сердце — Ребекка поглядела на храмовника, словно читая его мысли.  — Она вышла замуж за другого, в то время как я прославлял ее имя своими ратными подвигами. Вступив в орден я надеялся заполнить ту пустоту, вытравить ту боль, которую не силах был терпеть — Бриан вздохнул, но глаза его загорелись тем самым огнем, а его голос выдавал внутреннее волнение — Нет, не смотри так на меня. Орден дал мне все — власть, могущество, которого нет даже у самих королей, свободу действий. Я добился очень высокого положения. В скором времени я смогу стать одним из самых могущественных людей в Европе, и не только.  — Чего же вы хотите от меня? Я не могу разделить ваших взглядов и убеждений — ответила Ребекка на страстную тираду храмовника.  — Раздели со мной мою жизнь. Согласись быть моей, ты займешь столь высокое положение, о котором не мечтают даже королевы — Бриан придвинулся чуть ближе, осторожно накрывая ее руку своей. — У тебя будет все, что пожелаешь и даже больше — золото, роскошные наряды, самые лучшие украшения, которые я привезу тебе с Востока.  — Мне бы уйти отсюда, да вытащить своего отца и друзей из беды. Да отыскать сэра Томаса. — с горькой усмешкой ответила Ребекка на все богатые посулы рыцаря — Неужели же вы все еще не поняли — Для меня нет ничего важней, чем мой отец, мои друзья, простая, но спокойная жизнь. А золотые побрякушки, да наряды — не стоят и слезинки моего отца, пролитой из-за меня. Если вы и вправду желаете мне добра — отпустите меня. Уж не знаю, сэр рыцарь, на что вы надеетесь, предложив столь позорное сожительство презренной дочери проклятого племени.  — Любая христианская девица почтет за честь подобное предложение, если бы я оказал ей такую любезность! — вспылили Буагильбер, вскакивая. — Что для одних честь, для других может быть низостью — вы об этом не думали на досуге, когда сидели связанным там в башне? Зачем вы унижаете меня? Если любая христианская девица будет рада такой, как вы выразились, чести? Зачем же теряете со мной время? — сказала Ребекка с достоинством, но спокойно и без вызова. Прогневить Бриана было очень легко, да и у храмовника все еще побаливала голова.  — Потому что… — хотел было выпалить рыцарь, но остановил себя — Ты не такая как все.  — Откуда вам знать… — тихо ответила Ребекка, она смертельно устала и единственно, чего ей хотелось — искупаться и заснуть.  — Та, что предпочла смерть бесчестью, должна иметь очень сильную и гордую душу, та, что отправилась в Палестину, должна иметь столь смелый дух и внутреннюю силу, которая есть не у каждого мужчины — ответил Бриан, чуть смягчившись, он видел — девушка очень устала и должно быть голодна.  — Значит, по вашему разумению, поэтому я должна отдать себя вам, в надежде, что со временем не стану для вас всего лишь игрушкой для досуга? Ни дать, ни взять — предложение истинного мужчины — проговорила Ребекка. -Тебе разве не известно, что сначала Господь создал мужчину, только лишь поэтому ты должна мне повиноваться — вкрадчиво сказал Буагильбер.  — Конечно, сэр, мне также известно, что первая лепешка, как это часто бывает — печется комами — без тени язвительности ответила Ребекка. Бриан задохнулся от негодования и сверкнул своими темными глазами.  — Вот что, — кое-как храмовник взял себя в руки, чтобы не разразиться руганью на слова девушки — Ты сейчас приведешь себя в порядок, а потом мы поужинаем и не дай бог тебе продолжать мне перечить! Я могу и передумать — тогда Фрон де Бефу больше не будет нужен старый еврей, а я и пальцем не пошевелю ради него. А что до твоих друзей — что Седрик, что Уилфред Айвенго с леди Ровеной, они пленники барона и только ему решать, что с ними делать и как поступить. Если у Седрика хватит ума и золота — он сможет спасти свое семейство, но в любом случае, я не стану ручаться ни за одного из саксов! Продолжать спор было бесполезно, у Ребекки не было ни физических, ни душевных сил. " — Мой отец…за что… Господи, возьми меня, но не отнимай единственного дорогого мне человека…» — стучало в ее голове, на глазах невольно выступили слезы.  — Ребекка — низкий голос Бриана заставил ее очнуться — я же сказал, что не причиню тебе зла. Я буду заботиться о тебе и любить тебя. Неужели я тебе настолько противен, что ты и мысли не можешь допустить… Он снова присел рядом и взял ее руку в свои, осторожно, словно боясь спугнуть, прикасаясь своими губами к ее пальцам. В этот самый момент в комнату вошли Амет и Абдала. Первый нес кушанья, а второй сарацин напитки и свежие простыни. Поклонившись, оба слуги вышли, оставив своего господина на едине со своей прекрасной пленницей.  — А вот и наш ужин — Буагильбер поднялся и пошел к столу, он был не прочь подкрепиться. — Ребекка, для тебя как раз готова чудесная запеченная баранина с травами. Ну, же. Сейчас не время для поста. Да и карамельных зверушек я не жалую.  — Я и крошки в рот не возьму, особенно из ваших рук! Вы были бы рады, если бы я полностью зависела от ваc, исполняла бы ваши прихоти и служила объектом для ваших низменных страстей! Разве можно причинить еще больше зла, чем-то, что вы мне предлагаете! — Ребекка насупилась словно малое дитя, уставившись в пол.  — Все, хватит спорить! Садись к столу и ешь. А то у меня все еще в голове звенит, словно колокола к заутренней — буркнул храмовник, наливая себе вина, а Ребекке молоко.  — Значит время вечерней еще не настало и все еще впереди — иногда слова у Ребекки вылетали чуть раньше мыслей. Она все же подошла к столу, оставаясь при этом босой, присев на стул напротив Буагильбера.  — Проклятье! За твой язык тебя следовало бы сжечь! — рявкнул Буагильбер — Упрямство и дерзость не лучшие друзья для женщины.  — Предпочту их вам — ответила на это Ребекка, уплетая баранину. — А у вас отменный повар. Очень вкусно.  — Уму непостижимо! — выдохнул храмовник. Бриан выпил вино залпом, чтобы хоть как-то заглушить ее слова. *** Тем временем шут Вамба и свинопас Гурт, которым все же удалось спастись после нападения, шли по ночному лесу.  — И что мы будем делать? — бурчал Гурт. Хоть им с Вамбой и удалось избежать плена, неожиданно свалившаяся на голову свобода почему-то не радовала свинопаса.  — Нужно добраться до Ротервуда и собрать всех, кто способен держать оружие в руках. — отвечал Вамба, который на ходу перематывал раненую руку — Мы должны помочь Седрику и остальным!  — Как же мы освободим их? Или возьмем Торкилстон штурмом?! Эта же неприступная крепость! И норманны эти вовсе не слабаки! — Гурт видел как на турнире лишь рыцарю Лишенного наследства удалось одержать победу, да и то на подмогу ему пришел безымянный Черный странник. Лишь тогда им удалось одолеть рыцарей-зачинщиков. — А доспехи? Ты видел их испанские доспехи? За такие и две деревни отдать не жалко, они словно нерушимая броня уберегают хозяев от любой напасти.  — Это нас не остановит! Ведь так? — ответил Вамба, подмигивая свинопасу. И тут, неожиданно откуда-то из самой чащи леса к ним на дорогу выбежал конь — это был сэр Томас. Гурт успел схватить коня за узду.  — Святая Дева Мария, это же сэр Томас, конь Ребекки! — воскликнул шут — Иди сюда, красавчик, не бойся. Тебе удалось-таки сбежать из замка Фрон де Бефа. Умничка! Гурт и Вамба гладили коня, чтобы тот немного успокоился. Сэр Томас почуял знакомый запах и присмирел.  — Ничего — продолжал Вамба, поглаживая коня по густой гриве — скоро доберемся до Ротервуда или до какого-нибудь аббатства, там мы тебя подлечим и подкуем. Так все трое побрели по дороге сквозь ночной лес. Но их шествие продолжалось недолго. Спустя час они вышли на поляну, где несколько молодцов, в кожаных кафтанах и набитыми стрелами колчанами за спинами, сидели у большого костра и что-то жарили.  — Доброй ночи, господа лесные жители! — приветствовал их Вамба, отвесив поклон. Его колокольчике на колпаке зазвенели в такт его голоса.  — И тебе доброй ночи, Вамба, шут Седрика Сакса! — раздалось в ответ.  — Локсли? Это ты? — спросил шут.  — Конечно я, со своими вольными стрелками. А кого ты еще ожидал встретить в лесу? Садись к нам, ближе к костру, вместе с твоим другом и конем. Лошадку бы хорошо напоить. Эй, Алан, сделай такую милость, позаботься о четвероногом друге — сказал Робин Локсли своему товарищу, который сидел справа от него.  — Спасибо, уж никак не ожидали встретить кого-то на лесной дороге ночью — сказал шут, присаживаясь ближе к костру.  — Лес — наш дом, а вот что вас занесло во владения Фрон де Бефа, да еще и среди ночи? Видать, что-то случилось? — Локсли вскинул брови.  — Да, — вздохнул Вамба и рассказал о нападении во всех подробностях и красках, и как им удалось спастись, а потом как они шли через лес и встретили сэра Томаса.  — Мдаа… — протянул Локсли, отрезая Гурту и Вамбе по доброму куску жаренной оленины — Значит твой хозяин, его сын и воспитанница в плену у Фрон де Бефа.  — Да и еще евреи — наши друзья, купец Исаак из Йорка и его дочь Ребекка. Эх… — опять вздохнул Вамба.  — Чего ты так вздыхаешь, у еврея-то найдутся деньги на выкуп для себя и своей дочери — сказала Локсли.  — Дело не в деньгах и выкупе… Ребекка наверняка в самом плохом положении. — сокрушался Вамба — Хоть она и смела девушка, но вырваться из лап храмовника ей будет не под силу.  — Ого! — присвистнул монах Тук, который до сего момента сидел молча и ел копченый окорок, запивая чем-то из фляги — Это тот самый Буагильбер, который участвовал в турнире и казалось ему нет равных?  — Да, тот самый — отозвался Гурт.  — Тогда девице очень не повезло — покачал головой Тук. — Вряд ли кто-то захочет с ним связываться, будь она даже благородных кровей.  — Вот что, какая разница благородных кровей она или нет — ответил Локсли — беда, которая приключилась с твоими друзьями и Седриком, серьезная. А у меня свои счеты с Фрон де Бефом. Вот что, Вамба, мы поможем освободить их.  — И как же ты это сделаешь? Торкилстон еще никому не удавалось взять штурмом — спросил шут, поедая мясо.  — А кто сказал, что мы собираемся брать замок штурмом? Голова-то то тебе на что? — подмигнул Локсли, у которого в котелке, что был у него на плечах, уже начал вариться план действий. *** Тем временем в Торкилстоне, в своих покоях после ужина, Бриан, который наконец-то избавился от мучившей его головной боли, говорил о чем-то с одним из своих оруженосцев, Болдуэном. Ребекка была в купальне и не могла слышать их разговор, хотя она старательно прислушивалась. Как только Болдуэн низко поклонился и вышел, Буагильбер проследовал в купальню.  — Тебе помочь? — его голос заставил девушку вздрогнуть. Ребекка была напугана еще и тем, что она была абсолютно голой и сидела к рыцарю спиной.  — Вам никто не говорил, сэр, что ваши ужасные манеры превосходят мой острый язык в своей безнаказанности? — заявила она.  — Я уже начинаю привыкать к твоему острому язычку — проворковал храмовник, улыбаясь и приближаясь к деревянной купальне, где сидела Ребекка — надеюсь, он может произносить не только колкости, но и доставить невероятное блаженство.  — Вы еще и бесстыдник! — Ребекка старалась прикрыться руками, щеки ее вспыхнули от смущения.  — У всех свои недостатки — развел руками Бриан, который тем временем вплотную приблизился к купальне. — Вот, держи, уже ночь на дворе, нам еще твои ноги лечить или ты тут до утра собралась сидеть? — он неожиданно протянул Ребекке большую льняную простынь.  — А вы сами спать не хотите? — Ребекка протянула руку и взяла льняную простыню.  — Тебя дожидаюсь — ответил храмовник и отвернулся, показывая всем видом, что не собирается подглядывать.  — Меня? Зачем? Или вы думаете, что я буду спать с вами? — Ребекку такое поведение еще больше разозлило, но деваться ей было некуда.  — Именно — усмехнулся Бриан и повернулся как раз в тот момент, когда девушка, завернувшись в простынь, постаралась выбраться из купели. Ребекка чуть не оступилась и не упала из-за услышанного, но еще и ноги отдавались болью при каждом шаге.  — Иди сюда, — Буагильбер ловко подхватил ее и понес в другую комнату. Огонь горел в камине, а широкая кровать с балдахином уже была приготовлена.  — Отпусти меня, сейчас же! — Ребекка, не смотря на боль и усталость не смогла подавить своего негодования.  — Я же сказал — тебе не следует мне перечить — тон, которым Бриан произнес эти слова, был довольно суровым, и Ребекке больше не хотелось с ним спорить.  — Так-то лучше, — добавил Буагильбер, укладывая свою пленницу — Сейчас помажем твои раны и спать.  — Нам обязательно спать в одной постели? — робко спросила она.  — Я больше не оставлю тебя одну — даже не надейся — улыбнулся Бриан, открыв баночку с бальзамом и приступив к лечению — А теперь, потерпи немного. Завтра будет намного лучше, вот увидишь.  — Спасибо, я могу справиться сама — еще одна робкая попытка Ребекки не увенчалась успехом.  — Мне не трудно, а приятно. Я обещал о тебе заботиться. — осторожные и даже нежные прикосновения его теплых рук дарили приятные ощущения. Ребекка снова покраснела. — Я тебя смущаю? — продолжал он — Значит, вызываю в тебе хоть какие-то чувства.  — Это не то, о чем вы думаете — глаза Ребекки выдавали смертельную усталость. Ей уже было все равно и даже, если бы сейчас храмовник предпринял что-то, у нее не было больше сил ни на какое сопротивление.  — Наши глазки хотят спать — Бриан погладил ее по щеке будто маленького ребенка — Сейчас, еще немного вот здесь и все. Завтра все заживет. После проделанной процедуры Буагильбер укрыл Ребекку теплым одеялом и подбросил несколько поленьев в огонь. Он стал снимать с себя одежду, а после, оставшись в одной тунике и нижних льняных штанах, юркнул под одеяло. Ночь была ясной и в окно можно было видеть яркие звезды.  — Не можешь заснуть? — спросил Бриан, поглядывая на Ребекку, которая после тяжелого, полного событий дня, не могла сомкнуть глаз.  — Смотрю какие сегодня звезды — тихо ответила она.  — Да, яркие — также тихо ответил Бриан, поглядев в окно.  — Такие большие и близкие… — продолжила она.  — Настолько близкие… — вторил Буагильбер.  — Как-будто их можно… — говорила Ребекка.  — Достать рукой — он будто читал ее мысли.  — Как в Палестине — сказали они одновременно. Бриан и Ребекка переглянулись. Они понимали друг друга, по крайней мере сейчас. Это было внезапно и странно.  — Ребекка — начал Буагильбер, придвинувшись чуть ближе — Если ты будешь ко мне благосклонна, я заплачу половину выкупа, который Фрон де Беф потребует от твоего отца. Я заплачу золотом. Нет, нет, дай мне договорить, не думай, что я пытаюсь купить тебя. Нет. Я хочу заполучить твое расположение. Я не враг тебе, поверь. Прошу, дай мне шанс.  — Что же вы понимаете под словом «расположение», говорите открыто, раз уж так случилось, что из-за нелепой случайности мы оказались в одной постеле — Ребекка внимательно поглядела на храмовника, она хотела услышать прямой и правдивый ответ, а не все те пустые завуалированные фразы, которые не меняли суть дела.  — Я уже говорил тебе, что не хочу принуждать тебя. Мне нужна твоя любовь и добровольно — глаза Бриана засветились тем самым огоньком, который Ребекка уже видела в Ротервуде, а потом на турнире в Эшби де ла Зуш.  — Если вы поможете освободить моего отца… — голос Ребекки звучал неуверенно, немного дрожал, но мысли о том, что это единственный выход, подтолкнули ее к совершенно другому решению, нежели раньше. — Я согласна, если вы и вправду поможете… Неожиданная покорность была приятна для слуха храмовника, но грусть в ее глазах вызывала у Бриана неприятное ощущение.  — Я не желаю тебе зла — он осторожно погладил ее по голове, нежно прикасаясь к ее волосам, словно желая успокоить. — Чего бы ты хотела еще?  — Я — Ребекка удивленно посмотрела в глаза Бриана — вернуть сэра Томаса и… -И? — подхватил Буагильбер.  — Вам покажется это странным — продолжила она — Я бы хотела оказаться в Палестине. А знаете почему? Там все было ясно — я отчетливо видела и врагов и друзей, там все было как на ладони. Даже смерть была не страшна… А здесь… Здесь я никому не нужна…  — И ты знала ради чего могла отдать свою жизнь — продолжил Бриан, он прекрасно понимал ее сомнения и страхи. Когда-то они терзали и его душу — А здесь, ты не можешь отыскать свое место.  — Да — тихо ответила она, глядя ему в глаза, а между тем какое-то странное чувство наполняло ее душу. — Такое бывает — ответил храмовник, улыбаясь — Ты слишком долго и часто подвергала свою жизнь опасности, винила себя за то, в чем твоей вины не было. Маленькая моя, ты самое чудное создание, которое мне довелось встречать в жизни. За одни твои глаза я бы отдал все, чем владею… За один твой взгляд… Ты нужна своему отцу и… И мне. А теперь, спи. Через мгновение Ребекка закрыла глаза, а еще спустя миг, почувствовала сильные теплые руки, которые обняли ее, а после осторожный поцелуй, горячий и не совсем скромный, но все же в щеку.  — Спасибо — ее голос и кроткий ответ заставили храмовника вздрогнуть. Как-будто что-то теплое и нежное изнутри коснулось его души, которую Буагильбер закрыл когда-то навсегда.  — Доброй ночи, моя прекрасная лилия — шепот Бриана был последним, что услышала Ребекка перед тем, как провалиться в сон.