1998
Он весь вспотел. Капли пота стекали по его телу и обжигали, как кислота, особенно на небольшой ранке между средним и указательным пальцами. Его левая бровь горела. Его тело казалось жидким и негнущимся одновременно, пока он продолжал идти. Он снова упал, но попытался собраться. Ему нужно было идти дальше. Необходимо. Хёнвон не совсем понимал, где находится. Он поднимался по движущейся лестнице уже несколько минут, может часов. Не помогало и то, что лестница постоянно меняла направление, затерявшись в лабиринте, он держался за неё. Он не узнавал ничего вокруг себя. Путь выглядел странно. Коридоры выглядели как коридоры замка, но не как коридоры Хогвартса. Разрушения убивали здание. Каждый коридор выглядел точно так же, как другой, они были завалены камнями и осколками. Пустые, вырванные из рам картины лежали на полу. Зачарованные каменные рыцари маршировали навстречу Пожирателям Смерти. Дыры в коврах шипели и чернели по краям. Поговорить было не с кем. Вокруг не было ничего, за что он мог бы ухватиться. Он искал студентов. Или врагов. Хёнвон не находил никого из них. Он продолжал идти. Он шёл туда, где слышал крик или заклятье. Самые ужасные бои шли на улице, но Хёнвон не знал об этом. Толпа людей обрушилась на стены замка как смертоносное цунами, все сражались друг с другом между руинами башен и осколками витражей. Дети и Пожиратели Смерти бежали к Запретному лесу в надежде спрятаться там и переждать весь этот кошмар. Те, кто больше не мог сражаться, заносили тела в Большой зал, чтобы уберечь их от ещё больших увечий. Хёнвон пробыл с ними некоторое время, прежде чем отправиться наверх. Он чувствовал, что может сражаться, но не находил мужества быть рядом с мёртвыми. В ряду этих бледных тел были дети не старше четырнадцати. У него не было времени заносить тела внутрь, и еще меньше времени для того, чтобы защитить себя. Некоторые дети были мертвы из-за того, что они бежали медленнее Хёнвона, некоторые – потому что бежали быстрее. Битва не кончалась. Он снова и снова проглатывал горячий ком гнева, вспоминая лица этих детей. Мерцающие вспышки заклятий делали их лица живыми и безжизненными. Он хотел помочь. Он так хотел помочь. И всё, что он делал — наблюдал за тем, как всё рушится. Всё размылось перед глазами. Коридоры, лица. Он помнил, как говорил с Хосоком пару минут назад — где, кстати? Возле статуи Хельги Хаффлпафф? Разговаривали ли они или просто молча кивнули друг другу и разбежались? Он не помнил. Когда Хёнвон сражался, когда он был на поле или на поле битвы, он весь отдавался этому. Он переставал быть Че Хёнвоном и становился Победителем или тем, кто готов на всё ради победы. Это было безвыходное положение. Потом он просыпался, чтобы снова стать самим собой. Он был растерян, так растерян. До него донесся звук. Он исходил из-за угла неподалеку. Шаги. Быстрые, не тяжелые. Хёнвон тут же узнал эти шаги. Он сжал палочку. Минхёк заметил его в ту секунду, когда они оказались в поле зрения друг друга. На нём не было маски. Из-за этого Хёнвон ощутил всю силу взгляда Минхёка, он прирос к месту. Хёнвон не издавал ни звука, даже тогда, когда Минхёк двинулся в другую сторону, уходя от него. Мантия Минхёка развевалась на ветру. В голове Хёнвона всё ещё отдавался звук его шагов. В эту секунду Хёнвон увидел коридор и струйки серебряного цвета, окружавшие Минхёка. Хёнвон обернулся. Ноги сами вели его.2002
— Так, вы решили принять участие в Битве, так как ваш отец приказал вам. — Я не говорил этого. Он мог предупредить меня, сказать не приближаться к Хогвартсу. Ты знаешь, как хороший любящий папа. — Что вам сказал Патронус отца? — Это личное. — Вы препятствуете следствию. — Каким образом? — Минхёк наклонил голову вбок. — Ты спросил, какой у меня был мотив, я ответил. — Я должен поверить в то, что вы направились в Хогвартс из-за меня, а не из-за вашего отца? Его отца, Пожирателя Смерти. — Есть что-то странное в этом? Я уже последовал за тобой в Хогвартсе однажды, до Битвы. Хёнвон впал в ступор. Он же не говорит о восьмом курсе, правда? — Извини? — Я пошёл за тобой в Паддлмир Юнайтед. Хёнвон почувствовал, как мышцы его лица напряглись вокруг рта. В комнате для допросов было холодно, но внутри у него было еще холоднее. Сквозь тяжесть он заговорил снова. — Почему вы последовали за мной в день Битвы? — Потому что ты был моим капитаном. Был. Минхёк снова улыбался как довольный школьник. Он знал, что это было его больное место. — Почему? — давил Хёнвон. — Не знаю. Назовём это слизеринской верностью.1998
Он взбирался по лестнице, всё выше и выше. Он поднимался бы и дальше к полуразрушенным башням, если бы заклятие не разрушило лестницу у него под ногами. Грохот оглушил его. Хёнвон падал недолго. Другая лестница под ним двинулась в его направлении в момент падения. Он ударился спиной об острый угол ступеньки. Ему повезло. Но удача была с ним недолго, он почувствовал, что соскальзывает вниз. Весь мир был в движении. Вес тела Хёнвона тянул его вниз. С каждой секундой он становился всё тяжелее, больше, но всё ещё карабкался по лестнице. Его спина болела так сильно, он подумал, что больше никогда не сможет нормально сидеть. Его хватка ослабла. Хёнвон скользил всё ниже и ниже. Он в панике схватился за последнюю ступеньку, ему удалось удержаться. Он посмотрел вниз. Блять. Он висел на волоске от смерти, от падения с такой высоты. И затем очень медленно лестница достигла своего места назначения с ужасным хрустом раскрошенных костей Хёнвона. Он закричал. Хёнвон не помнит, как он упал в пустоту.2002
— На чьей стороне вы сражались во время Битвы. — На чьей стороне был мой капитан? Расслабившись, Минхёк медленно потянул магические цепи, которые сверкали вокруг его тела. Увидев, что у него есть достаточно места, чтобы размять затёкшее тело, он сделал это. Он хрустнул пальцами на левой руке. На правой руке. Хёнвон снова решил поиграть в игру Минхёка. — На чьей стороне сражался ваш капитан? — Ты мне скажи. Хёнвон не помнил падения. Он только что вспомнил то, как проснулся с переломанной рукой во всех возможных местах. — На что вы намекаете? — его глаза слезились от того, с какой пристальностью он смотрел на мужчину напротив. — О, ничего такого. Ты ведь не можешь доверять словам слизеринца, разве нет?1998
Его рот наполнился кровью. Он не помнил падения. Он помнил только то, как кто-то пытался разжать пальцы его правой руки. Руки незнакомца сжимали его собственные. Кулак Хёнвона дернулся. Он не мог разжать кулак, как бы он ни пытался. Его рука горела. Он открыл глаза. Серый цвет ослепил его. Мир утонул в пепле. Хёнвон не мог увидеть маленького человека, который всё ещё пытался разжать его пальцы и забрать палочку, но он был не выше второгодки. Было слишком ярко, боль поедала его. Он перевернулся в сторону студента. Ребёнок вскрикнул. Хёнвон двигался на звук, инстинктивно, как если бы он защищал кольца во время игры. Они начали бороться. Скользкая от крови палочка вылетела у него из руки, ребёнок успел поймать ее. Он увидел белый свет. Было так тяжело дышать, или это было дыхание ребенка, с которым он боролся? Он лёг на него сверху и вырвал палочку. Нет, нет, они идут. Это говорил человек под ним? Но никто не шёл. Они уже были тут.2002
— Хёнвон? Он не был уверен в том, почему они сидели в тишине. И затем. — На чьей стороне вы сражались во время Битвы? — На твоей. И ты сражался за Орден Феникса. Так ли это было? Хёнвон моргнул.1998
Ребёнок умер первым. Хёнвон чувствовал себя немногим лучше, он лежал на животе с раздробленной рукой. Он как мог отбивался от трёх Пожирателей Смерти, но его заклятия выходили слабыми. Две фигуры в тёмной одежде уже приходили в себя, третий лежал лицом вниз. В отчаянии Хёнвон спрятался за маленьким телом. Тогда он увидел, что это был всего лишь мальчик.2002
Левой рукой он вписал ответ Минхёка в протокол. На его лбу выступил пот. Он не боялся того, что Минхёк скажет дальше. Он боялся воспоминаний, которые начинали всплывать в его голове.1998
Хёнвон защищался от заклинаний телом подростка. Его тело было всё ещё теплым. Хёнвон уже не различал белый и серый. Он чётко видел все вокруг. У него почти не было сил. Он направлял палочку во все стороны, в ответ на каждый шорох и малейшее движение. Цвет лучей заклятий сменился с белого на зелёный. Он был растерян. Его не заботило, ранит он кого-то или убьёт. Его заклинания становились всё слабее и слабее, Пожиратели Смерти приближались с каждой секундой. Если бы кто-то подошёл к нему перед игрой и сказал, что через несколько часов он будет выкрикивать убивающее заклинание, Хёнвон бы посоветовал этому человеку обратиться к специалистам из Святого Мунго. Но он сейчас тут, посылает зелёные лучи в разные стороны. Один из Пожирателей закричал. Хёнвон был не готов умирать. Не сейчас; не тогда, когда он пожертвовал всем, произнеся Непростительное заклинание. Какого хуя он сделал это? Какого хуя он всё ещё пытался выжить? Какого хера он умирал тогда, когда он был готов убить, чтобы выжить? Пожиратель Смерти вскрикнул и упал. За упавшим телом стоял Минхёк с поднятой палочкой. Хёнвон не мог поверить в то, что произошло, он уже видел тень смерти. Минхёк перешагнул через тело. — Вставай. Вставай, давай, ну же, — Минхёк пыхтел над Хёнвоном. Он не мог пошевелиться. Он посмотрел на Минхёка, как будто он был виноват в том, что его тело отказывалось двигаться. Потом он посмотрел на тело подростка. На его мантии была зелёная эмблема. — Я не могу подняться. — Почему? Что-то с твоими ногами? — Не думаю. Минхёк опустился на колени перед ним. Он обхватил Хёнвона за талию и начал поднимать его. — Блять! — Прости – но, блять, вставай Вон. Тут рядом много Пожирателей. Нам пора по съёбам. Когда Минхёк поднял его, Хёнвон понял, насколько он был слаб. Он чувствовал себя тряпичной куклой. Он не мог стоять на ногах из-за падения. Он сжал плечо Минхёка рабочей рукой, его пальцы дрожали. — Как ты оказался здесь? Почему это заняло у тебя так много времени? — Я видел, как ты падал.2002
Он закончил писать.1998
— Ты не мог прийти раньше? — Как? — Минхёк взглядом указал на руины, окружавшие их. Над ними кружились осколки камня, которые врезались друг друга, а пыль, разлетавшаяся от них, застилала глаза. Не дожидаясь ответа, Минхёк начал идти. Хёнвон остановил его. — Подросток. — Ты не можешь ему помочь. — Я не могу оставить его здесь. Мы должны отнести его вниз к остальным. — Слушай, я не шучу, он уже с остальными, он уже умер. Неважно, лежит он здесь или в Большом зале, это ничего не изменит для него. Я уверен, что кто-то отнесёт его, когда битва закончится. — Но они – Пожиратели Смерти могут осквернить его тело. — Теперь это просто тело. Это не навредит ему. Хёнвон оттолкнул Минхёка. Он не мог оставить этого студента. Поднять его тело было ещё тяжелее, но Хёнвону нужно было это сделать. Он не мог оставить этого слизеринца здесь без защиты посреди коридора. Единственное, что он мог сделать – дать ему достойно умереть. (Он вообще не должен был умирать) Хёнвон остановился и посмотрел на ребёнка. Он почувствовал, будто был одним из тех, кто убил его. Пока он нёс его, он столкнулся с телом Пожирателя. Он посмотрел вниз. Хёнвон скинул ногой маску с его лица. Наконец-то, знакомое лицо. Он посмотрел на Минхёка. — Юнги не скажет тебе спасибо за это. Минхёк не смотрел на труп брата однокурсника. Он смотрел на Хёнвона. Он знал, что Хёнвон упадет в обморок до еще до того, как сам Хёнвон осознал это.2002
— Итак, вы сражались на стороне Ордена. — Да, всё верно. — Во время всей Битвы? — Так точно. — Вы ни разу не меняли сторону? — Нет, я не очень хорош в этом. — Но в этом файле, — сказал он, указывая на бумаги. — В этом файле есть информация о том, что ваши друзья и родственники относились к Пожирателям Смерти. Вы пытаетесь убедить меня в том, что вы сражались против них? С самого начала? — Ты видел, чтобы во время битвы на мне была маска Пожирателя Смерти? — спросил Минхёк. Он расстегнул пуговицы на рукаве рубашки и закатал его. — Ты видишь где-нибудь Тёмную метку? На коже Минхёка не было метки, только несколько шрамов. Его предплечье было таким же загорелым, как кисти. — На чьей стороне был ваш отец? — На стороне Сам-Знаешь-Кого. — А вы нет? — Ты прекрасно, блять, знаешь, что нет. — Единственное, что я знаю, что вы убили кого-то в ту ночь. — А ты нет? — усмехнулся Минхёк. — Я применил Непростительное заклинание против Пожирателя Смерти, да, — признал Хёнвон. Он не собирался оправдываться, это было правдой. Он отправил Аваду в сторону брата Юнги в тот день. Но заклятие Минхёка оказалось быстрее. — Я сражался на стороне Ордена. — Как и я. Я сделал то же самое, что ты планировал сделать. Но я сижу здесь, а ты сидишь там. Интересно, не правда ли? Когда гриффиндорец убивает Пожирателя, он празднует это, он герой. Но когда слизеринец делает это, он просто убийца. — Это всё? Тебя можно считать невиновным только потому, что ты убил одного из своих? — А ты нет?1998
Солнце поднималось. Но Хёнвон всё ещё не очнулся, чтобы это увидеть.2002
— Прости. Прости, Вон, мне жаль. Это… это было хуёво с моей стороны. — Да нет, — сказал Хёнвон. По какой-то причине он почувствовал себя лучше. — Нет, мне правда жаль. Не ты убил того студента. — Разве? — Нет, блять, нет. Даже если бы он выхватил твою палочку, это бы повысило его шансы на спасение? Ты был старше – у тебя больше опыта. Тебе нужна была эта палочка. Что он мог сделать с ней, чего не мог ты? — Убежать. Минхёк даже не потрудился скрыть смешок. — Для этого не нужно отбирать палочку у кого-то. — Возможно, но это не его вина, что он попытался. Я знаю только то, что я был всего лишь телом на его пути. Он не мог знать, что я всё ещё жив – что мне ещё нужно будет оружие, чтобы защищаться, — Хёнвон вздохнул и продолжил. — Я всего лишь был телом на его пути. — Я думаю, что это делает вас квитыми. Кто-то постучал в дверь. Чжухон заглянул внутрь. — Обеденный перерыв, — объявил он. — К заключённому могут прийти посетители сегодня, если хоть кто-то найдется. — Хёну приходил? — спросил Минхёк, всё ещё смотря на Хёнвона. — Я выгляжу как дворецкий? — Технически сейчас ты придерживаешь дверь, — невозмутимо ответил Минхёк. Хёнвон поднялся. Это движение закончило словесную дуэль между двумя. Раненая рука казалась сегодня тяжелее, чем обычно. Он заговорил. — Чжухон, уведи заключённого. Пожалуйста. Кивнув, Чжухон вошёл. Хосок, который стоял за полуоткрытой дверью, вошёл следом. Они встали справа и слева от Минхёка, и, придерживая его, вышли из комнаты. Хёнвон потерял аппетит, но он всё же вошел в лифт, поднялся на уровень Атриума и направился в столовую. Как всегда, комната была заполнена голосами. В ней бурлила жизнь. Он был рад затеряться в толпе. Но ему не удалось этого сделать. Как только он сел за стол, Кихён приземлился напротив. — Ну как? — спокойно спросил он. — Что как? — Как проходит допрос? — Он проходит. — Он сказал что-нибудь? — Да, немного. Кихён застонал. Он дотронулся до стоящего перед Хёнвоном стаканчика с чаем задней стороной ладони, чтобы проверить, тёплый ли он. — Тебе нужно, чтобы я пошёл с тобой завтра? — Нет, — они говорили о том, что Минхёк не захотел бы обсуждать в присутствии своего бывшего лучшего друга. Хёнвон тоже этого не хотел. — Хорошо, — Кихён потянулся вперед и переставил местами тарелки на подносе Хёнвона, нервный ублюдок. — Может, тебе нужна помощь в чём-то другом? С бумагами? Может быть, мне стоит подать заявку на использование Сыворотки правды? — Нет, спасибо. — Ты уверен? Хёнвон не поднял взгляда. Ему было всё равно. — Я уверен. Пока что я могу подтвердить всё, что он сказал.