Июнь '86

      Дорога от Хокинса до Роузмонта не такая уж и дальняя; она занимает порядка трех часов, но Уилл с трудом может припомнить, как высиживал её в детстве. Высокие красные клёны чередуются с бескрайними полями кукурузы и рапса, и порой, почти у самой линии горизонта, Уиллу удается разглядеть скалистые холмы и пригорки. Сейчас середина лета и земля прогрета теплом, асфальт под шинами горячий, а воздух в машине пропитан жаром, и даже открытые окна не спасают от духоты.       Уилл склоняется ближе к окну, ловит лицом теплый ветер и прикрывает глаза, нежась под лучами солнца. Из динамиков автомобиля звучат песни Джими Хендрикса и Брюса Спрингстина, и Уилл гадает, работает ли это радио или это играет новая кассета, записанная Джонатаном. Потягиваясь на заднем сидении машины, он провожает взглядом очередное засеянное пшеницей поле и лениво переводит взгляд на Майка, растянувшегося рядом с ним. Тот тоже глядит на проносящиеся мимо пейзажи, ловит, выставленной в окно рукой, ветер и думает о чём-то своём. Такой задумчивый Майк кажется Уиллу словно запредельным, до которого не дотянуться рукой, и Байерс тянет к нему ладонь и сжимает его пальцы, рассеивая впечатление и выдыхая спокойно, когда Уилер ему улыбается.       Шум дороги и равномерное гудение автомобиля успокаивают, и Уилл думает вздремнуть немного, не уверенный, чем ещё заняться в пути, но Джойс будто замечает это и уснуть не дает. Она глядит на сына в зеркало заднего вида, едва заметно растягивает губы в улыбке, и Уиллу кажется, что она фальшивит. Есть что-то ненатуральное в выражении её лица, и ему хочется спросить, что её беспокоит, но женщина опережает его. Она прочищает горло и постукивает пальцами по рулю, внезапно слишком бодро начиная разговор.       – Ребята, пожалуйста, ведите себя там хорошо, – просит она, поправляя и без того убранную за ухо прядь. – Не ввязывайтесь ни в какие неприятности. Огаста уже пожилая женщина, и ей может понадобиться помощь по хозяйству, не отказывайте ей.       – Мам, – Уилл наклоняется к сидению Джойс и глядит на неё таким взглядом, что она с виноватой улыбкой прикусывает губу. – Не волнуйся, всё будет нормально.       – Когда ты был там в последний раз? – спрашивает Майк, и даже Джойс заинтересованно глядит на сына, ожидая его ответа.       – Я не… Я не помню точно, – почесывая бровь, говорит Уилл и вновь старается напрячь память. – Кажется, мне было пять или шесть. Я не помню, чтобы я ездил туда, когда пошел в начальную школу. Я вообще мало что помню оттуда.       – Какая она? Миссис Лестер? – спрашивает Майк на этот раз у Джойс, и та несколько стушевывается, словно избегая вопроса.       – Обычная? Но со своими странностями, – она улыбается мягко, словно припоминая что-то хорошее, но на деле лишь наслаждаясь теплом этого дня. – Я помню, что она увлекалась плетением, делала красивые венки из ели и фигурки из веточек. И ещё у неё очень вкусные пироги с голубикой, попросите её испечь вам один.       – Я помню её пироги, они и впрямь были самыми лучшими! – Уилл широко улыбается, удобнее устраиваясь на сидении. – Всегда так вкусно пахло, когда она их готовила.       Джойс улыбается ему в зеркало заднего вида, когда они врезаются во что-то правой фарой. Женщина тут же тормозит, почти вдавливая педаль в пол, а мальчики подскакивают на своих местах, с тревогой оглядываясь. На шоссе они стоят одни, и Джойс с непередаваемым ужасом думает о том, что могла сбить кого-то.       – Мам? – Уилл касается её плеча, и она стряхивает с себя оцепенение, склоняясь к лобовому стеклу в надежде увидеть, что же произошло. Разумеется, у неё ничего не выходит, и она отстегивает ремень безопасности, оборачиваясь к ребятам.       – Сидите здесь, я посмотрю, что случилось.       – Мы кого-то сбили? – спрашивает Майк, выглядывая в окно со своей стороны. – Черт, там и правда…       – Сидите в машине, – грозно бросает Джойс, выходя из автомобиля и прикрывая за собой дверь.       На улице жарко и светло, почти душит запахом сухой травы и прогретого солнцем асфальта. Но помимо всего этого Джойс чувствует еще и тяжелый аромат железа. Пахнет ли кровью на самом деле или это лишь её расшатанное воображение, женщина не знает, зато она точно знает, что они не просто наехали на кочку или выбоину. Правая фара её Форда разбита и в крови, и Джойс судорожно выдыхает, оглядываясь на машину. Из-за лобового стекла на неё встревожено смотрят Уилл с Майком, и именно в этот момент она задумывается над тем, что стоило взять с собой что-то тяжелое, просто для уверенности. Может быть биту.       – Ну, что там? – подает голос Уилл, и Джойс машет ему ладонью, чтобы тот продолжал сидеть в машине. Сама она приседает перед автомобилем, заглядывая под колеса и опасаясь самого худшего. Она не видела, чтобы кто-то стоял на обочине или перебегал дорогу, возможно, что она даже не смотрела, потому что дорога впереди была пустой.       К её облегчению под колесами автомобиля ничего нет, но брызги крови на треснувшей фаре красноречиво намекают на то, что искать нужно в другом месте.       – Миссис Байерс, – её зовёт Майк, и, поднимая на него глаза, Джойс ожидает увидеть всё что угодно, но тот лишь указывает куда-то за её плечо. Его брови сведены у переносицы и выражение лица напоминает тревогу, отчего ей совсем не хочется смотреть туда, куда он указывает, потому что ей кажется, что она знает, что там увидит. Тело, лежащее в нелепой позе среди высокой травы, или, возможно, что-то куда страшнее, что любят смотреть мальчишки поздними вечерами в жанре ужасов по телевизору, что-то о маньяках и их ловушках на дорогах. Она оборачивается, ожидая увидеть всё, что угодно, но не видит ничего.       Трасса пуста, она такая же пустая и пылающая жаром, какой и была пару минут назад, и Джойс хочется чертыхнуться и послать всё куда подальше, когда она, наконец, замечает что-то. Там, чуть дальше того места, на которое указывал Майк, на обочине, почти у линии травы, лежит животное. Джойс вздрагивает, прижимает ладонь к губам, стараясь подавить тихий писк, рвущийся из груди, и ступает ближе.       Небольшое тельце животного слегка подрагивает, легкие судорожно хватают воздух, а дыхание шумное, которое теперь кажется Джойс оглушающим. Ей кажется, что она только и слышит, как хрипло дышит животное, что этот звук теперь навечно останется в её ушах и голове, что она попросту не сможет уже избавиться от него.       Приседая рядом с похожим на дикую собаку зверем, женщина судорожно выдыхает и сжимает пальцы в кулак – ей хотелось бы погладить животное, успокоить его, но его липкая от крови шерсть отбивает это желание, а испуганный взгляд глаз бусинок окатывает стыдом.       – Что там?       Джойс на мгновение забывает, что не одна здесь на этом шоссе, и, слыша голос сына, выдыхает с облегчением. Чувство вины перед невинным животным всё ещё давит на неё, но интерес и волнение на лицах парней она не может не утолить.       – Койот, – выдыхает она, но, заметив, что те не расслышали её, повторяет чуть громче: – Это всего лишь койот.       Заслышав ответ, ребята покидают автомобиль и направляются в сторону Джойс. Выражения на их лицах легко прочитать – печаль и сожаление, которых женщине хотелось бы избежать, потому что поездка теперь явно будет мрачной и угнетающей. Животное же, заслышав приближающиеся шаги, ворочается и скулит, даже пытается подняться, но это едва ли у него получается.       – Мы можем как-то помочь ему? – тихо спрашивает Майк, приседая рядом со зверем.       – Я не уверена, – честно выдыхает Джойс, складывая на коленях руки.       – Может, можно куда-то его отвезти? – подает голос Уилл и, присев рядом с Майком, тянет руку, чтобы коснуться шерсти. – Чтобы ему помогли?       – Уилл, пожалуйста, не трогай, – резко бросает Джойс, но мальчик всё равно касается жесткого меха.       От животного пышет жаром; оно словно горит изнутри, и эта теплота почти обжигает, но Уилл всё равно не решается убрать руку. Койот боится, и младший Байерс мягко и осторожно поглаживает его, надеясь, что хоть немного сможет успокоить его боль и страх.       – Была заправка. Около получаса назад, – припоминает Майк, – там, кажется, был таксофон. Мы могли бы кому-то позвонить, в полицию или в службу охраны животных, они могли бы помочь.       Джойс на предложение покусывает губу и кивает. Она, судорожно теребя рукав своей рубашки, распоряжается, чтобы мальчики налили животному воды в пластиковую одноразовую тарелку, и оставили рядом с ним немного индейки из сэндвичей. Те послушно всё выполняют, пока она отходит к машине и переводит дыхание.       Она впервые кого-то сбила, и это теперь никогда её не отпустит. Этот койот, глядящий на неё так испуганно, и его грудная клетка, так часто вздымающаяся, никогда её не отпустят. Она глядит на ребят и надеется, что случившееся не омрачит их отдых у Огасты. Она глядит на Уилла и думает о том, что это совсем не добрый знак, что они сбили несчастное животное.       Назад к заправке они едут в тишине, и Уилл считает, что было бы куда лучше, играй сейчас одна из кассет Джонатана. Это молчание гнетёт и заставляет думать о животном, которое оставили на обочине, и мысли эти заставляют младшего Байерса судорожно сжимать пальцы, на которых еще осталось ощущение жесткого липкого меха.       Теперь у Уилла не получается думать ни о чём другом – мысли и попытки вспомнить Огасту растворились, и появлялось ощущение, будто они были совсем неважными, пустыми и безликими по сравнению со сбитым зверем.       – Я уверена, что всё будет хорошо, – пытается разрядить обстановку Джойс, но получается это у неё плохо; она словно не создана для этого, с вечным тревожным выражением на лице. – Я где-то читала, что дикие животные, если их раны не серьезные, способны выжить даже после того, как их заденет машина.       – Думаешь, его раны были не серьезные? – поднимает взгляд на мать Уилл, но ответа от неё не получает, лишь неопределенное пожатие плечами – она не знает наверняка.       – У тебя кровь, – тихо говорит Майк, повернувшийся к нему и легко коснувшийся плеча. Он указывает на ладони, на которые Уилл старается не смотреть, потому что те всё ещё пахнут койотом и его болью, и там и правда подсохшие алые разводы, которые тут же хочется смыть.       Уилл поднимает взгляд на Майка, ощущая пустоту и печаль внутри, и его пальцы дрожат так явственно, что Уилер видит это и коротко вздыхает. Он не протягивает ладонь и не берет его руку в свою, но приобнимает за одно плечо, позволяя Уиллу прижаться, уткнувшись на мгновение в изгиб шеи. Уилл знает, что Джойс смотрит, но он так же знает, что она делает это лишь короткое мгновение, не желая смущать их ещё больше, чем они могут быть уже смущены. Сам младший Байерс не уверен, что они чувствует себя неловко перед Джойс, по крайней мере, теперь, когда она уже на протяжении целого года знает об их отношениях.       – Мы приехали, – шепчет на ухо Майк, когда Джойс сбавляет скорость, заворачивая на парковку перед заправкой. – Пойдешь?       Уилл кивает – ему нужно пойти, чтобы хотя бы отмыть руки от крови животного, но ещё ему просто хочется покинуть ненадолго эту машину, которая, кажется, будто пропахла койотом.       Он смотрит на свои пальцы в подсохшей крови и выходит из автомобиля, вдыхая запах дорожной пыли и сухой травы. На этой заправке почти нет машин, за исключением старого фургона, припаркованного в самом дальнем углу и покрытого толстым слоем пыли и грязи. Кажется, будто о нём забыли, оставив здесь, на крохотной заправке между Ремингтон и Бэттл-Граунд, как и они оставили раненого койота на обочине.       – Я пойду, позвоню в полицию, – выдыхает Джойс, растерянно оглядываясь. – Надеюсь, что они смогут нам помочь. Вы… побудьте пока в магазине, выберите себе что-нибудь. Я думаю нам надо немного перекусить.       Майк кивает за них обоих, а Уиллу кажется, будто он понимает, почему мать отсылает их. Возможно, она не верит в то, что койот выживет, возможно, что она вовсе не будет никому звонить, а может она просто хочет закурить, но не желает делать этого в их присутствии. Он глядит ей вслед; собранные каштановые волосы в хвост, рубашка на пару размеров больше её самой, протертые на коленях джинсы – не самая её лучшая одежда, не самый её лучший вид. Весь её внешний вид будто сигналит о том, что она выдохлась, и, возможно, этот койот тоже как-то повлиял на неё.       – Уилл, – Майк ладони на плечи Байерса кладет и легонько сжимает, подталкивая вперед к дверям магазина, – иди, вымой руки, а я пока выберу нам что-нибудь поесть.       И Уилл идёт, делая глубокий вдох и уже сомневаясь, что эта поездка была хорошей идеей.