Broken Doll

Новый год закончился, как собственно и все радости в этой жизни. Чуя снова уехал из его квартиры в общежитие и теперь Дазаю было сложно там находится. В его голове мелькали картинки… Вот они сидят с Чуей на диване с большим пледом и кучей вкусняшек, и смотрят «Один дома». Осаму видел этот фильм в миллионный раз, поэтому самой лучшей картиной для него был Чуя. Время первый час ночи и этот чопорный англичанин еле держится, чтобы не сомкнуть свои прекрасные глаза и не упасть головой на широкое плечо Осаму. И сон все же берет свое и рыжая макушка покоится на довольном шатене. Вот они ждут куранты и Дазай наблюдает за тем, как рыжий пишет на листочке желание, поджигает и бросает в бокал с… С шампанским. Такой азарт в этих голубых глазах. Такая надежда, что все сбудется и получится. Осаму бы и сам не прочь исполнить любое его желание… А вот Чуя встаёт на весы и бледнеет. Плюс четыре кило за праздники.  — Да как так?! Мне нельзя толстеть! Как же можно легко прыгать с лишними четырьмя килограммами? Дазай тогда точно сказал что-то подбадривающее, но уже и не вспомнит что. Для него Накахара будет прекрасным даже если будет весить тонну. Все равно он захочет поднять его на руки. Все равно он захочет его поцеловать… Осаму морально тяжело. Все вроде бы нормально и надо радоваться, но не хочется. Шатен впервые за полгода вновь стал оставлять на себе увечья, хоть и понимал как это бесполезно и некрасиво. Он страдает как самая последняя малолетка и потому от самого себя тошно. Каждый раз, когда он пишет ему что-то вроде «Не хочешь сходить в кино?» или «Может сходим прогуляться?» . Ответ приходит только часа через четыре и в девяносто процентов случая это «Прости, я занят. » У Чуи больше нагрузки, а у Дазая борзые студенты. Но дело даже не в этом. Уже тринадцатое февраля, а значит что? А это значит, что завтра все малолетки будут жаться по укромным местечкам, чтобы уединиться. Праздник слез, как радости, так и отвержения. Девчонки будут соревноваться между собой сколько у кого валентинок, а одна, которая не получит ни одной, будет фурчать в углу аудитории, что ей никто и не нужен. Дазай метался меж двух огней. Он уже давно понял и осознал, что Чуя для него не пустой звук и что он хочет разложить его у себя на столе. Поэтому завтра он хочет сыграть очень по крупному. Признаться в своих чувствах одному танцору и там уже либо прогореть, либо построить себе жизнь. Осаму так не волновался даже перед сделкой, от которой зависила судьба портовой мафии. Там была ещё пока что жалкая организация, которых в Японии как грязи, а тут любимый человек, который в один момент отвернется от тебя и все на этом. Второго такого вряд ли найдёшь… В преступной мире Дазая также запомнили как того ещё лавеласа. Сколько же разбитых сердец на его счётчике. Шатен даже думал, что и полюбить по-настоящему не сможет, пока не появился Накахара. Свет в ночи, на который ты пойдёшь. И либо он приведёт тебя в райское место, либо ты в нем сгоришь. Как же всё неопределённо! И так бесит! День всех влюблённых. Хожу в твоей рубашке В свой универ Я ненавижу его лучше бы он сгорел. День начался как и всегда. Чую с утра встретил не очень приятный звон будильника. Боже, в какой раз он уже хочет его сменить? Миллионный.  — Эй, прима балерина, выруби эту хрень, — ноет Тара из-под одеяла. Вот настоящий везунчик, ей вставать только через час, ещё и ко второй паре. Кажется, Чуя знает её расписание лучше, чем девушка. Рыжий нехотя выключает будильник, точно также встаёт с кровати и аккуратно её застилает. Далее, взяв с собой форму, пуанты и полотенце, Чуя пошёл в ванную. Стоя под холодными струями, Накахара невольно поймал себя на мысли о том, что у Дазая было жить лучше. Не стеснялся с чего-то переодеваться перед ним и иногда в его же одежду. Большая одежда такая удобная… Чуя мог носить одну только толстовку, которая была ему почти ниже колена. Было классно готовить для него каждое утро или пить с ним кофе около окна, где запах бодрящего напитка мешался дымом сигарет. Всё это было так лампово, словно в сказке, а сейчас? А сейчас, одни только занятия. Чуе неловко стало почти каждый раз писать отказ на предложения сходить куда-нибудь. Одевшись, рыжий трагично смотрит на пуанты. — Господи, дай мне терпения, — и снова он их шнурует. Потуже и покрепче, чтобы не отвлекаться на них в течение дня. Интересно увидеть свою статистику после смерти и увидеть там шкалу «сколько раз завязал пуанты?». Это было бы действительно интересно узнать. Взяв с собой сумку с тумбочки, он пошёл в класс, где снова был только он и преподаватель. Дазай же на сегодня планировал устный зачёт своим студентам. Автоматы он никогда и никому не ставил, поэтому готовы были должны быть абсолютно все. Было видно, что нервишки у некоторых сдают, а некоторые не готовились , но при этом им вообще все равно. Дазай решил дать тем лапухам ещё шанс и поставил их в конец списка, чтобы набрались информации хотя бы от тех, кто шёл впереди. И вот он опросил почти всех отличников, как вдруг раздаётся пожарная тревога. И при том нихрена не учебная.  — Зачёт переносим на неопределённый срок, а сейчас все без паники выходим на улицу, держитесь вместе! Вывести детей просто, хотя шатен за них не особо волновался. Он боялся больше за то, где Чуя. Ведь пожар был именно в его крыле… Пульс не на шутку подскочил вместе с температурой. Дазай нашёл в толпе учителя Чуи и тут же бросился к нему.  — Хиротсу! Чуя. Где Чуя?! — рыжей макушки он рядом не нашёл, что ещё больше вызывало панику. — Я не знаю, он сказал что ушёл передохнуть и не вернулся… Плохо будет, если с ним что-то случится, — и здесь Дазай словил инфаркт. Мужчина побледнел и походу закружилась голова, но он тут же взял себя в руки и принял самое отбитое решение. Он побежал в горящее здание академии. Вообще всё вокруг в дыму. Где-то что-то падает. Света нет также как и… Чуи. Нигде. Вообще нигде его нет. Шатен носится как бешеный и разочаровывается, когда в очередном кабинете пусто. Рад одной только вещи, что не нашёл трупа. Уже хоть что-то хорошее. Поднимаясь выше на этаж, шатен бросает взгляд на лестницу, что ведёт на чердак. Одна из старых ступеней проломана и… Что это там весит на ней? Пуанта?! Та самая пуанта.Господи, хоть бы Чуя был жив. Невольно стал надеяться он. Осаму пошёл и на чердак и слава богам, что рыжий там. Где-то среди старых коробок с реквизитом, за вешалками с костюмами, Дазай нашёл рыжее чудо, которое сидело комочком и… Плакал? Чуя плачет… Нет, скорее просто хнычет. Картина нереально милая и шатен всем чертям молится, чтобы у него не встал.  — Осаму?.. — выводит его из розовых облаков дрожащий голосок. Дазай молча опускается рядом с ним на колени и крепко прижимает к своей груди. На белой рубашке остаются пятна от заплаканного лица, но и черт с ними, он эту рубашку потом под стекло положит и в рамочку поставит.  — Чуя… Ты живой… — шатен говорит это на самое ухо, опаляя его горячим дыханием. Чуя вздрагивает и заливается краской до самых кончиков ушей. Дазай вспоминает про оставшуюся пуанту на лестнице и невольно обращает взгляд на тонкую ножку парня. Около лодыжки разлился синяк, есть кровоточущие ссадины, но главное, что не перелом, возможно просто растяжение?  — Как твоя нога? — отстранившись, спросил шатен.  — Не критично.  — Что ты вообще тут делал? — тут же где-то за дверью раздался страшный грохот. Какая-то балка обвалилась. — Ладно, потом расскажешь, сейчас пойдём выбираться? — в ответ он лишь получил короткий кивок. После их воссоединения все хорошее закончилось. Они бежали и хромали по коридорам и различным ходам, которые были на случаи пожаров, но… Увы, их с широкими объятиями встретил тупик. Тупик. Тупик. Тупик! Густой дым сгущался с каждой секундой, а пожар, словно шёл за ними по пятам. Осаму побежал с Чуей на руках в обратную сторону от тупика, но тут же обвалился потолок и заблокировал всякий выход. Он огородил их от огня также, как и от кислорода. Осаму уже просто хотелось плакать от злых шуток своей судьбы, но ещё больше обидно, что эта шальная дама привлекла на участь Дазая ещё и Чую. Кстати, Накахара. Шатен переводит на него взгляд и видит то, чего он хотел видеть меньше всего. Он в отключке. В отключке блять! Сел с ним вместе в углу и просто сорвался. Он кричал без слез и навзрыд. Это последнее, что он помнит перед густой и мрачной темнотой. Так кажется выглядит смерть? Не старуха с косой, а просто чёрная субстанция, что полностью обволакивает тебя. Сначала приятно и прохладно, пока она не перекрывает кислород. " Внимание всем постам на третьем этаже найдено два тела. Срочно вызовите скорую. Признаки жизни присутствуют.» Крики. Сирены. Снова крики. Звуки сигнала в машине. И… Светло. Лицо обдувает тёплый ветер. Птицы. Слышно птиц. Дазай приоткрывает глаза и тут же хочет их закрыть. Слишком ярко. Боже, кто-нибудь выключите солнце! От раздражения Дазай резко садится на больничной койке.  — Боже… Я даже живой! — он как ума лишённый смотрит в потолок и улыбается. В первые он так сильно радовался тому, что жив. ЧЕРТ ВОЗЬМИ ОН ЖИВОЙ! Чуя. ГДЕ ЧУЯ?!. Паника тут же обняла Дазая со спины. Шатен стал шарить глазами по белой палате и слава богу. На соседней койке он заметил своего танцора.  — Фух…- кажется просто неподъемный камень упал с души при виде мирно спящего личика. Интересно, он просто спит или ещё в отключке?  — Хватит на меня так смотреть, а то дыру просмотришь, — и не то, и не другое. Он просто отдыхал с закрытыми глазами.  — Слава богу ты живой, Чуя. Не представляешь, как я сейчас рад! — на лице рыжего теплая ухмылка. Такая домашняя и родная, что Осаму сейчас расплавится в лужицу.  — Хорошо, что ты так быстро очнулся.  — А сколько мы здесь?  — Два дня, врачи хотели подтвердить, что у тебя кома, если бы не очнулся к вечеру. Слава богам все обошлось. — рыжий потянулся на кровати и соизволил открыть глаза и сесть. Он немного покорчился и уставился в окно, прищуриваясь от яркого света.  — Воу… Как твоя нога?  — Они её чем-то намазали, теперь я её вообще не чувствую. Но сказали, что обычное растяжение. С моим родом деятельности тем более не удивительно. Сам то как себя чувствуешь?  — Безумно хочу на улицу!  — Хаха, издеваешься? Ты очнулся минут пять назад!  — Ну не инвалид же? Хочу гулять! В палату зашёл Мори. Для Чуи вообще было открытие, что директор его балетной школы ещё и глав врач. Мужчина был рад тому, что его хоть и приёмный сын, очнулся, правда на публике это не показал.  — Уп, смотрите кто проснулся.  — Неужели наш лечащий врач, это глав врач больницы? — Я хочу сам вести ваши истории болезни.  — Да ладно. Паааааап ~  — «Чего? Папа?» — сказать, что Чуя ахуел, ничего не сказать.  — Дазай, здесь я Мори-сан. Не выходи за рамки. Кхм. Как самочувствие? Ничего не беспокоит?  — Голова немного болит, но это не критично.  — Что ж, это прекрасно. Чуя, как твоя нога? Чувствительность есть?  — Есть лёгкое покалывание, — Огай подошёл к койке рыжего и скинул с левой ноги юноши одеяло. Из халата он достал инструмент, который представлял из себя колючий диск на стержне, который крутился. Он провел им по ступне и на его счастье пальчики сжались.  — Молодец Чуя, с каждым днем все лучше и лучше. Вам обоим в принципе повезло. Побывать в самом эпицентре пожара и отделаться так легко. — Мужчина прыкрыл одеяло обратно. Что ж, дня через два будем готовить вас на выписку.  — па…то есть. Мори-сан, можем мы выйти погулять, хотя бы на полчаса? — Дазай, ты только очнулся… — и что? Я ведь не заразен, да и не инвалид. Пожаааааалуйста! — шатен состроил милую моську и щенячьи глазки. Мори был готов себя по лицу ударить, но все же отпустил этих безбашенных. — Только после обеда. И не больше часа, ясно?  — Спасибо!  — Чуя, если надо попросишь костыли или трость.  — Да, Мори-сан. Спасибо большое. — тупя глаза в белую простынь говорил рыжий как будто за двоих. Мужчина на долго в палате не задержался и тут же вышел, у него и без этих двух было работы куры не клевали. Как только дверь закрылась, Осаму словил на себе прожигающий взгляд.  — Что?  — Ты серьёзно?! Он твой отец? Ты сейчас просто как малолетка отпросился погулять!  — Ох… Ну да и что такого? Ты как будто за все это время не хотел выйти из палаты. Что ты вообще делал и когда очнулся?  — Я очнулся через восемь часов после прибытия… И все это время смотрел на тебя и ждал, когда очнешься. Если честно, то на душе кошки скребли. Одно дело было видеть тебя спящего по утрам… А другое, первый день чуть ли не под искусственной вентиляцией лёгких… — А что с ногой? Ты же сказал, что это пустяки, так какого черта проверяют чувствительность?  — Как мне сказали, когда мы оказались в завале, спасатели стали пробираться и одна балка от их телодвижений упала мне на ногу и пережала какой-то нерв. Ладно, хоть не перелом.  — Не волнуйся, ещё потанцуешь.  — А ты сомневался что ли? Даже если у меня не будет ног, я на руках ходить научусь и все равно буду танцевать не хуже! Дазай не перестаёт всё больше и больше поражаться этой личности. Столько стремления ради скучных и старомодных на первый взгляд танцулек. Осаму никогда не вникал в сюжет танца. Никогда не понимал, как кто-то может тратить огромные деньги на спектакли балета. Его интересовал лишь Чуя во время танца. Эта эстетика. Эти плечи. Ключицы. Осанка. Плавность. Гибкость… И невесомость. Он как будто нечто иное. Не из этого мира, что-то потусторонне и с другой планеты. Существо, которое явилось на свет и заявило «Я буду красотой этого мира». Весь мир Дазая вертелся около Чуи. Дазай никогда не скрывал, что если твой отец главный во всем, за что берётся — это удобно. Вот и сейчас, когда им принесли еду в палату, а не пришлось тащиться в столовую. Осаму мысленно сказал бате спасибо. Как и договаривались, после обеда они пошли прогуляться на задний двор больницы, где был разбит красивый скверик с лавочками. Чуя здраво оценил свои возможности и все-таки попросил у медсестры трость. А Осаму в свою очередь не упустил возможности подержать рыжего под ручку. Всё вокруг было так спокойно и умиротворенно, что кажется кто-то из них мог уснуть прямо там. Однако Осаму решил расставить все точки над и прямо сейчас.  — Чуя, давай присядем, пожалуйста, — как-то холодно сказал он.  — Ты уже устал? — Накахара и не ждал ответа, а просто приземлился на первую попавшуюся лавку.  — В общем Чуя. Я хотел сказать тебе это ещё в день пожара, чтобы было как-то красиво, но не вышло. Поэтому говорю сейчас. — Осаму явно нервничал и Чуя это видел — мы с тобой знакомы всего полгода и они стали такими насыщенными, что аж до жути. Но не в этом дело Также за последние месяца я стал часто думать о тебе. Не хочу тебя отпугнуть сейчас, но и тянуть с этим не могу. Чуя… Я думаю, что безповоротно в Тебя влюблен.