Чёрное и белое. Часть 2.

В гостиной было все также, как и тогда, когда они ее покинули. На диване валялись бумаги Чейз. По большей части связанные с лечение Джона. Пара учебников, которые она любезно одолжила у Майка, чтобы кое-что проверить. На столе ее ноутбук, чашка с недопитым кофе. На спинке стула небрежно висит рубашка Шерлока, в которой его прекрасная Чейз спала минувшей ночью. В кресле Джона, которое сейчас негласно стало ее креслом лежал «Вестник нейрохирургии» свежий выпуск, с парой закладок, где мисс Лоренс отметила интересующие ее статьи и заметки. Ее самой в квартире не было. Он знал это с наверняка. Будь Лоренс дома, вышла бы чтобы встретить посетителя, вероятней всего решила бы, что это Марта Хадсон, зашла вытереть пыль или проверить, что у жильцов все в порядке. Хотя, этой женщине повод не нужен. В то ужасное, горькое время, когда Шерлок, в компании Молли и Марты похоронил Мэри, она частенько захаживала к детективу, опасаясь, что тот снова начнет принимать наркотики или что-то сделает с собой. Пожалуй, в то время все в какой-то степени переживали за состояние Холмса, утверждающего, что он во всем виноват, превращая чувство вины в навязчивую идею. Но сейчас ему это было не важно. Важна была Чейз. Обворожительная рыжеволосая девушка, в зелёных глазах которой плясали огоньки, каждый раз, когда Шерлок рассказывал о новом деле. Он опреденленно занимал особое место в ее мире, впрочем, как и она в его. Быстро обойдя комнаты, не забыв заглянуть в спальню этажом выше, детектив лишь подтвердил свою догадку — Чейз в доме 221В по Бейкер-Стрит нет и она сюда не возвращалась. Куда же она могла деться? — немой вопрос самому себе. Как часто он отвечал на него родственникам людей, которых искал. Не важно один или с Ватсоном. А кому задавать вопросы самому Шерлоку Холмсу? Не Грегу же. Не Салли Донован. Не Молли. Хотя, они скорее всего предприняли бы жалкие, в глазах сыщика, попытки сделать что-то посильное для них. Он вернулся в гостиную. Снова беглый взгляд по комнате. Бумаги Чейз. В них ничего. Снимки МРТ, заключения, ее заметки, схемы лечения. Он за всю жизнь не видел столько медицинских бумаг разом, да ещё и в своем доме. Холмс, дедукция которого похоже взяла отпуск, опустился в свое кресло. — Близких и друзей всегда искать сложнее, — всплывают в памяти слова инспектора полиции. Ноутбук. Он фокусирует свой взгляд на гладкой поверхности МакБука на долгие десять минут, прежде чем сделать шаг к нему. Секундная пауза, как бессмысленная дилемма: способен ли он залезть в ноутбук своей девушки без спроса? Да хоть сто раз. Рука даже не дрогнула, когда поднимала крышку вверх. Нет пароля, что ж, ему это определенно на руку. Это был пожалуй самый аккуратный рабочий стол из всех, что ему давалось видеть. Помимо двух стандартных папок, была ещё одна «Чейз Лоренс». Все программы через быстрый доступ, никаких ярлыков. Он зашёл в папку, подписанную именем владелицы ноутбука. Тут множество других папок, всё систематизировано по категориям и годам, всегда знаешь что и где искать. Он невольно усмехается. Наверняка, чертоги разума были бы удобнее и продуктивнее, будь они устроены так, а не как нечто рандомное и непредсказуемое. «У вас восемьдесят непрочитанных сообщений» Гласит свёрнутое окно браузера. Ого, столько почты, — удивляется детектив и разворачивает окно, наведя на него курсор, — и все от «daya_gray@gmail.com» Интересно, кто это? Хотя… Грей. Знакомая фамилия. Кажется, девушку Чейз звали Марта Грей. Судя по всему, её мать, — он просматривает папку с письмами, — ого, она заваливает её угрозами почти полтора года. Странно, что Чейз не обратилась в полицию или к Бернарду. Да чёрт подери, почему она не сказала об этом мне? Мысли путаются, образуют бессвязный водоворот из фраз, обрывков разговоров, воспоминаний. Он пытается понять логику девушки, которая видит его игру на скрипке в пастельных тонах, будоражащих её ум и чувствует мятный голос его брата, от которого бесится и жаждет поскорее избавится от его общества. Что ж. В последнем они с ней похожи. общение с Майкрофтом редко можно назвать приятным. Возможно, она не пошла в полицию или ещё куда-либо за помощью, так как считала, что заслужила подобного обращения, — размышления приводят Холмса к такой версии, — на суицид она бы не пошла, — уверен он в этом более чем на сто процентов, — что если семья Марты как-то замешана в том, что произошло с Чейз? Хотя. Столько лет угроз, зачем им причинять ей вред именно сейчас? Тем более, когда она уже столько времени находится в обществе меня, — кто в Лондоне не слышал о Шерлоке? Пожалуй все у кого были уши, — они же не на столько глупы, чтобы подумать о том, что я не стану искать её. Так. Последнее сообщение. Два дня назад. Текст словно его копировали много раз и отправляли снова и снова. Возможно, что это вообще автоматическое отправление. И мать девушки, которая до сих пор убита горем, забыла убрать его. Он понимает, что семья Марты скорее всего не причастна к этому, но пока что рано отметать эту версию, детектив первым делом решает поехать к Бернарду, а после него к Стрэнджу, так как эти два варианта куда более реальные, да и дёргать семью погибшей девушки он находит не гуманным. — Шерлок, — слышится из коридора голос Марты и вскоре сама женщина в серой блузе и чёрных штанах появляется на пороге комнаты, — вы уже дома? Один? — Да, Чейз, — он нервно сглатывает. Не хочет пугать Хадсон, чтобы не потерять контроль над ситуацией, — она задержалась в Бартсе. У неё есть некоторые неотложные дела. — Так значит она действительно будет заниматься лечением Джона? — Марта проходит и садится на край дивана так, чтобы не помять многочисленные бумаги Чейз, — она и в правду такой хороший врач, как говорит? — в голосе недоверие и сомнение. — Да, миссис Хадсон, — сухо отвечает Шерлок, — Чейз — уникальный врач. Наверное, лучший в Британии. — Она взялась за это из-за того, что вы встречаетесь? — ей страшно от осознания того, что предположение может оказаться верным. — Что? — это раздражает детектива и он смотрит на Марту с негодованием, — когда мы познакомились, я знать не знал, что она нейрохирург, — фыркает мужчина и это определённо успокаивает миссис Хадсон, — а теперь, мне нужно работать.