Глава двадцать седьмая. Разоблачение.
— Ты так хорошо пахнешь, — пробормотала Элис, когда Магнус усадил ее обратно к себе на колени. — Что это? — спросила она, приблизив лицо к его шее и глубоко вздохнув, издавая одобрительный гул. — Ральф Лорен, — пробормотал Магнус, снова обнимая ее, в то время как группа у озера продолжала парить вокруг них. Она наклонилась к нему, начала рисовать круги на его груди и прочерчивать линии на плечах. Она заметила, что у него был странный взгляд в глазах. У нее было такое чувство, что он что-то натворил, но что это было, она пока не знала, поэтому решила ничего не говорить, зная, что он скажет ей потом, если она спросит. Магнус никак не отреагировал на ее прикосновение, хотя ему понравилось, как оно замедлило его сердцебиение. Вместо этого он очень внимательно прислушивался, когда шум достигнет их, когда хаос развернется вокруг, и он сможет увести Элис и заявить о своей невиновности. Он невольно улыбался, и постороннему человеку казалось, что нежные прикосновения Элис делают его счастливым, но на самом деле он был вне себя от радости из-за того, что неприятности в его жизни теперь нейтрализованы. Теперь стало немного прохладнее, ветер поднимал холод от большого водоема. Озеро покрылось рябью и прибило к берегу, создавая приятный фоновый шум, вечер продолжался как обычно. Всего через несколько минут после того как Магнус вернулся, они встали, чтобы присоединиться к большой группе людей, танцующих позади автомобиля с большими динамиками в багажнике. Элис опять заметила, даже находясь в состоянии алкогольного опьянения, что с Магнусом что-то было не так. Он был расслаблен, улыбался, держал ее за руку, увлекая за собой в толпу людей. Чарли протянул ему косяк, он взял его и положил на край своей губы, а Элис пристально наблюдала за ним с легкой улыбкой. Другие мальчики взволнованно собирались вокруг него, звук «Money Trees» Кендрика Ламара громко отозвался из динамиков. Элис слегка прикусила губу, потянувшись к телефону, чтобы запечатлеть этот момент, как будто это было редкое произведение искусства. Она начала снимать его, как он стоит посреди своих друзей и делает долгую затяжку косяка. Он увидел ее с поднятым телефоном и выдохнул дым через нос, прежде чем произнести слова песни. — Все зауважают стрелявшего, но тот, кто останется лежать на земле, получит вечную жизнь, — он указал на свою грудь и легонько постучал по ней свободной рукой, ведя себя высокомерно, когда Чарли засмеялся, понимая намек. — И я барыжил целый день, через канавы и переулки, чтобы сказать: «Лучшее место для отдыха – тень от денежных деревьев». Вот что я думаю. Чарли подбодрил его вместе с другими друзьями, и он придвинулся ближе к телефону Элис, глядя прямо в камеру и делая еще одну короткую затяжку, прежде чем продолжить петь. — Доллар не скажет, что только что отымел твою любимую тёлку. Вот что я думаю. Доллар не скажет: «В пизду черномазых, с которыми ты пришёл!» Вот что я думаю. Закончив съемку, Элис опустила телефон, не в силах даже на мгновение осознать, насколько красив ее парень. Прежде чем спрятать телефон и ухмыльнуться, она потянулась к нему. Он был в таком хорошем настроении, это казалось заразительным, и люди тянулись к нему, как мотыльки к пламени. Пьяные люди думали, что он тоже пьян, они подзадоривали его, тоже выкрикивая слова песни. Но он просто развлекался, выпустив волну темной энергии, которая накапливалась в течение долгого времени. Он взял Элис под руку, и она с улыбкой огляделась вокруг, наблюдая за тем, как все смотрят на него, как будто он был какой-то знаменитостью, подражая его поведению. Она была очарована тем, как Магнус создал Ложного Бога, просто спасая своих друзей от наказания за серьезные преступления, давая им возможность оставаться членами общества, если они будут следовать его правилам. В их глазах была смесь восхищения, страха, уважения и ревности… И она подумала, что было бы в ее глазах, если бы она посмотрела на себя со стороны. Она никогда не видела его таким, и внезапно поняла возможную причину этого поведения… Выражение ее лица изменилось только на секунду, но она убрала его, глядя вверх на Магнуса, который делал еще одну затяжку. Он посмотрел на нее сверху вниз и понял, что она догадалась. Он увидел смесь восхищения и чего-то еще, что заставило его улыбнуться. Он слегка усмехнулся, а затем протянул ей сверток, как бы говоря, что он не возражает. Она на мгновение заколебалась, прежде чем взять его, и раздались одобрительные возгласы, когда она поднесла сверток к губам и вдохнула. Она пыталась делать как Магнус и задержала дым в легких на несколько секунд, прежде чем закашляться. — Эй… спокойно, — ухмыльнулся Чарли, похлопав Элис по спине, когда та закашлялась и прикрыла рот рукой. Он забрал у нее сверток, сделал затяжку и вернул его Магнусу. — Я уже делала это раньше, — пробормотала она, и Чарли засмеялся, когда Магнус ухмыльнулся. — Да-да, — ответил он с усмешкой, прежде чем вручить ей пиво, чтобы она прочистила горло. Казалось, что все начинает успокаиваться, и на мгновение, всего лишь на мгновение, Магнус забыл, что он сделал. Его внимание было сосредоточено на Элис, она улыбнулась, и он был удивлен тем, как быстро это повлияло на нее. Но именно тогда он услышал… Визг, вопли и крики. Люди переставали танцевать и смотрели в одну сторону, прежде чем решить, что пора уходить. Он почувствовал, как мурашки пробежали по его коже, когда он услышал, как кто-то кричит, и что кого-то ударили ножом. Другие начали визжать и бежать, как будто там был убийца, бегающий вокруг с ножом в руке. Он остановился, положив руку на спину Элис, чтобы привлечь ее внимание, когда собравшиеся вокруг них начали в панике расходиться и спешить прочь к своим машинам, чтобы уехать, как будто подсознательно не хотели нести ответственность за преступление, которое никто из них не совершал. — Пошли, — пробормотал Магнус, наклонившись, чтобы прошептать это на ухо Элис. Она взглянула на него, но не успела ответить, потому что он схватил ее за руку и потащил прочь, в поток людей, которые бежали к своим машинам. Остальные едва успели заметить, как Магнус и Элис ушли. Там было слишком много малолетних пьяниц, а некоторые были под кайфом от косяков. Поэтому почти все скользили в открытые двери автомобилей, прежде чем исчезнуть в ночи со звуком проносящихся шин. Некоторые люди собрались вокруг своего друга, ожидая помощи, пытаясь остановить кровотечение с помощью курток, футболок, хотя было слишком поздно. Кровь хлестала из раны на его горле и текла вниз. Прошло всего десять или пятнадцать минут с тех пор, как Магнус воспользовался перочинным ножом, хотя время будто замедлилось и казалось, что прошли уже часы, а не минуты. Магнус втолкнул Элис на пассажирское сиденье машины, ее сердце глухо стучало, она быстро приходила в себя, ее разум регистрировал суматоху, окружавшую машину, и она услышала отдаленный звук сирен. — Что происходит? — спросила она, когда Магнус забрался внутрь мгновением позже, включив передачу, закрыл дверь и задним ходом вывел машину с места под деревом, чтобы присоединиться к очереди машин, покидающих место происшествия. Он не ответил ей, но его молчание сказало ей все, что нужно было знать. Это сделал он. Но теперь она гадала, кого он убил, хотя у нее были свои подозрения. Теперь они оба молчали, и Магнус не чувствовал необходимости что-либо говорить, держал руль одной рукой и пристально смотрел на машину впереди. Он был спокоен, расслаблен, но уже по молчанию своей девушки понял, что она накачивается энергией, вытекающей из ситуации вокруг них. Она смотрела в окно, наблюдая, как люди пробегают мимо машины, чтобы добраться до дороги, некоторые люди шли или убегали в кусты с сигаретами во рту. — Похоже, у каждого есть несколько секретов с сегодняшнего вечера, которые они сохранят, — пробормотала Элис, когда машина тронулась с места. — Похоже на то, — спокойно ответил Магнус, когда через несколько минут они выехали на главную дорогу. Магнус взглянул в зеркало заднего вида и увидел, что на стоянку к озеру свернули скорая помощь и несколько полицейских машин. Он видел, что одна машина перекрыла поток, чтобы остановить людей, убегающих с места преступления. Он ухмыльнулся про себя и продолжил ехать на устойчивой скорости, снова взглянув вверх и заметив несколько автомобилей, разворачивающихся и едущих в его сторону, чтобы избежать правоохранительных органов. Они выскользнули совершенно незамеченными, и это только подпитывало самолюбие Магнуса. Он больше не мог сдерживать улыбку и издал мрачный смешок, из-за чего Элис посмотрела на него. Он продолжал смотреть прямо перед собой, пока они ехали к его дому, двигаясь по ветряной дороге, окаймленной деревьями, которые мягко покачивались на ветру. Они довольно скоро прибыли в особняк Джонсонов, Элис написала родителям, что останется на ночь у Магнуса. Все фонари были включены, на вершине холма, было тихо. Все, что они могли слышать, – это тихий шелест деревьев и редкое уханье совы. И если бы Элис не была так хорошо знакома с этой собственностью и людьми, живущими внутри, она, возможно, испугалась бы этого дома, который смотрел на нее сверху вниз с пугающим присутствием. Каждый раз, когда Элис была здесь, ее конечности покалывало и волосы на затылке вставали дыбом, но она всегда списывала это на нервозность от встречи с родителями Магнуса и отмахивалась. Было уже поздно, едва перевалило за одиннадцать, когда пара поднялась по лестнице к большой входной двери, которая оставалась незапертой, поскольку Магнус дал знать своим родителям, что вернется не слишком поздно. Когда Элис вошла, она почувствовала запах свежести и слегка улыбнулась, снимая туфли у двери. — Думаю, родители еще не спят, — пробормотал Магнус, наблюдая, как Элис нюхает свои волосы. — Что? — Не хочу, чтобы от меня пахло дымом, — пробормотала она, наблюдая, как Магнус подошел к ней и понюхал ее волосы. — Не пахнет, — ответил он, вдыхая запах ее лавандового шампуня. — Хочешь что-нибудь поесть? — спросил он, поскольку она уже порядочно выпила. Она кивнула, тихо поблагодарив его, и последовала за ним на кухню, заметив, что там были причудливые украшения. — Я думала, что завтра будет просто маленький праздник, — сказала Элис, когда Магнус открыл холодильник и заглянул внутрь, просматривая многочисленные заполненные полки в поисках стеклянных коробок, в которых повар обычно хранил остатки еды. — Маленький? — спросил Магнус. — Маленький для моей матери – это триста человек, — добавил он. — Ты купила платье? — спросил он, повернувшись к ней. Элис молча смотрела на него, приоткрыв рот. — Ну, найду что-нибудь в своем гардеробе, — тихо ответила она, когда Магнус снова заглянул в холодильник и вытащил несколько коробок с едой. — Что же это за мероприятие такое? — Годовщина свадьбы, — ответил Магнус, разворачиваясь и ставя коробки на островок в центре кухни, а затем снимая крышки. Там были тушеные овощи и тонкие ломтики говядины, он подтолкнул одну из коробок к Элис и снова повернулся, чтобы достать столовые приборы. — Оу, — прошептала Элис. — У меня нет ничего такого экстравагантного. У меня даже нет подарка. — Они не хотят подарков, — ответил Магнус. — У моей мамы много платьев, найдем что-нибудь, — добавил он. — Магнус, я не хочу выглядеть идиоткой, — захныкала Элис, взяв вилку, которую он ей дал, и наколола несколько овощей. Он усмехнулся, сказал, что она не будет так выглядеть, и побрел в другую часть кухни, чтобы принести им обоим родниковой воды из отдельного холодильника в кладовой. Элис услышала шаги как раз в тот момент, когда Магнус исчез за углом, и, подняв глаза, увидела Джулию с пустым бокалом вина, ее волосы были подняты, она была одета в пушистый розовый костюм. — Ого! — просияла она, и Элис счастливо улыбнулась, чувствуя, что вторгается в частную жизнь, поскольку Джулия была не накрашена и выглядела так, словно не ждала гостей. — Элли, дорогая, как прошел вечер? — проворковала она, поставив бокал и подойдя к ней. Элис надеялась, что от нее не пахнет дымом или пивом, когда ее нежно обняла Джулия, и покраснела. — Все было прекрасно, — беспечно ответила Элис, проклиная себя. — Ушли немного пораньше, — добавила она, хотя и была уверена, что в какой-то момент Джулия узнает о случившемся. — Я не знала, что ты останешься на ночь. Мы ждали тебя завтра, — беспечно ответила Джулия. — Хм, да, это было решение в последнюю минуту… я надеюсь, что все в порядке, — вежливо ответила Элис, заправляя волосы за ухо и наблюдая, как Магнус возвращается из кладовки с двумя бутылками воды. — Все в полном порядке, дорогая, где твои сумки? Я попрошу Сару отнести их в комнату Магнуса, — продолжила Джулия, отворачиваясь от Элис и возвращаясь к своему бокалу с вином. Элис приоткрыла рот, чтобы сказать, что ничего с собой не взяла, но Джулия продолжала говорить: — О, Магнус, будь добр, принеси мне бутылку вина… Эм, 1797… Шато Марго… пожалуйста. Магнус сердито вздохнул и, поставив бутылки с водой, вернулся обратно в кладовую. — 1797 года? — спросила Элис, Джулия обернулась и широко улыбнулась. — Да, — ответила она ласково. — Совершенно бесплотный вкус, единственный в своем роде. Может ты хочешь попробовать? — О нет, спасибо, — выдохнула Элис, представляя себе ценник на бутылке вина, которому было больше двухсот лет. Джулия продолжала разговор, ожидая, что скажет Элис, как там ее семейная жизнь, каковы ее планы на лето… В то же время внизу, в винном погребе, Магнус осмотрел многочисленные полки в поисках конкретной бутылки вина, которую просила его мать. Погреб отремонтировали несколько лет назад с современными стеклянными корпусами для самых дорогих и редких бутылок вина и новыми стойками для других, каменные стены добавили деревенский дух к комнате, и везде была своя температура для идеального хранения напитков. Магнус чувствовал сквозняк и что-то напевал себе под нос, поворачивался, пытаясь найти источник ветра. Это заняло у него несколько минут, но он последовал за ветром, который теперь отвлек его, и подошел к стойке с вином, которая выглядела немного странно. Он пристально смотрел, водя пальцем по дереву, пока не заметил одну бутылку вина, которая была немного чище остальных. Он попытался стащить ее, чтобы посмотреть, нет ли за ней чего-нибудь, но она тут же поднялась, стойка зажужжала и двинулась в сторону. — Черт возьми, — он тихо засмеялся, смотря на лестницу, которая вела в какой-то подвал. Потайная дверь медленно открывалась, издавая жуткий звук, который эхом отдавался в его сторону. В коридоре за дверью была кромешная тьма, когда она полностью отодвинулась в сторону. Магнус уставился туда, создавая картины того, что могло бы быть на другом конце. Он знал о тайной компании своей матери, о каких-то сложных технологиях, но это… Это его удивило. Он хотел спуститься и посмотреть, но у него было такое чувство, что он пересечет черту. Магнус смотрел еще немного, но потом заметил кнопку на стене в длинном темном коридоре и нажал ее, заставляя дверь снова начать закрываться. — Я вернусь к тебе позже… — пробормотал он, коротко облизнув губы, и отвернулся, чтобы найти бутылку вина, которую просила его мать. Через пару минут он вернулся наверх, держа бутылку за горлышко. Элис все еще вела оживленный разговор с его матерью, и он неторопливо вернулся в комнату и налил вина своей маме, которая поблагодарила его. — Элис только что рассказала мне о проблеме с системой безопасности, — сказала Джулия осторожным, но легким голосом, как бы намекая, что она раздражена тем, что Магнус ничего ей не сказал. Он уставился на свою мать, удивляясь, как ей удалось вытащить это из Элис за такое короткое время. Элис и сама не поняла, как такое вышло, Джулия задавала так много вопросов о ее жизни, и это просто выскользнуло наружу. — Серьезно…? — спокойно ответил Магнус. — Серьезно, — ответила Джулия и снова посмотрела на Элис. — Я посмотрю, что смогу узнать об этом, Элли, не волнуйся. Ты всегда можешь остаться здесь столько, сколько захочешь, — добавила она искренне, и Элис тепло улыбнулась, чувствуя себя желанной. — Это безопасное место, — добавила она, задержав взгляд на секунду, прежде чем повернуться к Магнусу, который протягивал ей бокал вина. — Спасибо, — тепло улыбнулась она. — Спокойной ночи, дорогие, увидимся утром, — крикнула она им в ответ, неторопливо проходя под величественной аркой и исчезая в коридоре. — Ты рассказала моей маме про охрану? — спросил Магнус, подталкивая к ней одну из бутылок с водой. — Не знаю, как так получилось, — тихо ответила Элис, слегка пожав плечами. — С твоей мамой легко разговаривать, — добавила она, прежде чем поблагодарить Магнуса за воду и сделать глоток. Он больше ничего не сказал, но слегка кивнул, бросив взгляд в сторону арки и удивляясь, почему у него возникло ощущение, что его мать что-то замышляет. Сначала тайный коридор, а теперь вдруг Джулия начала расспрашивать Элис о ее жизни, когда его не было рядом. Он что-то промычал себе под нос и оглянулся на Элис, которая жевала овощи и смотрела на свой телефон, не обращая на него никакого внимания. Поднявшись наверх после ужина, Элис приняла душ, чтобы смыть макияж и вымыть голову, сказав Магнусу, что у нее с собой вообще ничего нет. Магнус обыскал шкафы в свободных комнатах, чтобы найти туалетные принадлежности, так как Джулия имела привычку полностью заполнять их вещами всякий раз, когда у нее намечался праздник. Он нашел все необходимое и принес Элис. — Не могу поверить, что у твоей мамы только такие продукты лежат в шкафах… — пробормотала Элис, вытирая лицо дорогим средством. — Она любит иногда играть в отель, — ответил Магнус, наблюдая за Элис в течение секунды, прежде чем принять душ. Элис на мгновение поежилась, стоя в большой ванной комнате Магнуса перед мраморной раковиной и большим зеркалом, раздумывая, стоит ли ей выйти, чтобы дать ему немного уединения. Но она решила остаться, учитывая, что Магнус ни разу не колебался, снял свою одежду и бросил ее в корзину, прежде чем войти в душ и включить его. Элис обернула волосы полотенцем и незаметно взглянула в зеркало, когда Магнус мыл голову. Она тяжело вздохнула, чувствуя, что ей становится немного жарко. — Можешь присоединиться, если хочешь, — задумчиво произнес Магнус с другого конца комнаты, пока Элис натирала кожу ватным тампоном. Она видела, что он ухмыляется, и посмотрела на него в зеркало. — Я уже помылась, — тихо ответила она, делая вид, что ничего не замечает. Она знала, что он поймал ее пристальный взгляд. — Элис, зайди в гребаный душ, — тупо ответил Магнус. — Пожалуйста, — добавил он, и на ее губах расцвела улыбка. Ее щеки порозовели, но она послушалась, повернулась и сняла с головы полотенце. Он пристально наблюдал за ней, не сводя глаз с ее движений, когда она осторожно сняла халат и позволила ему упасть к ногам. Она не знала, почему вдруг застеснялась, когда вошла в душ и пристально посмотрела Магнусу в глаза, чтобы не посмотреть вниз. — Не смотри на меня так, — улыбнулась Элис, желая прикрыть лицо, когда подошла ближе и подставила ладони под горячую воду. — Хочу и смотрю, — ответил Магнус, слегка ухмыльнувшись, когда Элис взглянула на него и застенчиво рассмеялась. — Чего ты стесняешься? — спросил он. — Я видел тебя голой сотни раз. — Я знаю, но… лежа все по-другому… я не знаю, — Элис тихо заскулила и снова засмеялась. Ее застенчивость заставила Магнуса улыбнуться еще шире, было забавно видеть ее такой. И он продолжал смотреть на нее. — Прекрати, — прошептала она, смеясь еще громче, поднесла руку к глазам, чтобы скрыть их, и он усмехнулся. Магнус потянулся к сенсорному экрану в душе, немного приглушил свет, и Элис опустила руку, чтобы посмотреть, что он делает. Он вошел в свой аккаунт Spotify, прокрутив несколько песен, чтобы выбрать одну. Элис склонила голову набок, чуть больше улыбаясь, когда звук «Unfold by Alina Baraz» мягко потек из каких-то динамиков где-то под потолком. Магнус ухмыльнулся, зная, что ведет себя так, как Элис не привыкла, но он хотел, чтобы она расслабилась. — Я и не знала, что твой душ способен на такое, — тихо сказала Элис, пристально наблюдая за лицом Магнуса. Он убрал мокрые волосы с лица, откидывая их, но несколько упрямых прядей отскочили назад. — Можно изменить цвета, — добавил он, снова коснувшись экрана и позволив ему показать весь спектр цветов. Он выбрал, и свет в ванной комнате стал теплым оранжевым оттенком, отчего казалось, что комнату освещает огонь, а не электричество. — Ты что, флиртуешь со мной? — спросила Элис, и на ее губах заиграла улыбка, поскольку теперь она чувствовала себя более комфортно в тусклом свете. — Тебе это не кажется странным? — серьезно спросил Магнус, но голос его был тих. — Нет, — честно ответила Элис. — Мне нравится эта песня, — продолжила она, потянувшись вперед и положив ладони на грудь Магнуса. Он был теплым, и она улыбнулась, проведя пальцами по его влажной коже. Он ничего не сказал, а вместо этого слегка приоткрыл губы, когда прикосновение Элис послало теплое покалывание удовольствия по его телу. Она вздохнула, позволив своему взгляду медленно подняться вверх, чтобы встретиться с его глазами. — Может поговорим о сегодняшнем вечере? — спросила она ровным и тихим голосом. Магнус выдавил улыбку, гадая, когда же эта тема всплывет. — А что еще нужно сказать? Я думаю, ты уже знаешь, что я сделал, — сказал он, глядя вниз и протягивая руку, чтобы нежно коснуться талии Элис. Он ласкал кончиками пальцев ее кожу и облизывал губы, проводя линии по ее телу, пока Элис наблюдала за ним. — Это ты…? — спросила Элис, и Магнус снова посмотрел ей в глаза. Его спокойствие подтвердило это, и она замурлыкала. — Хорошо, — сказала она мягко и решительно, и Магнус улыбнулся. Он наклонился и прижался к ее губам, чувствуя, как волна нежности пробежала по его венам. Элис тихо застонала, скользя ладонями вверх по груди Магнуса и обхватывая руками его шею, встав на цыпочки. Она почувствовала, как его руки скользнули по ее талии вниз, к бедрам, нашли ее ягодицы и сжали их. Вожделение, которое они испытывали друг к другу, быстро росло, согревая их тела, что только усиливалось жаром от душа и паром, наполнявшим комнату. Оба их сердца забились немного сильнее, губы слились вместе. Элис обхватила его щеку одной рукой, когда они начали обниматься, прижимаясь друг к другу так близко, что между ними почти не оставалось пространства. Магнус тихо застонал, чувствуя, как растет его возбуждение, когда тело Элис прижалось к нему. Он ласкал руками ее тело, погружаясь в похоть, которая овладевала его мозгом, слушая тихие стоны Элис. Она нежно прикусила его губу, они остановились, чтобы сделать вдох, задаваясь вопросом, как им следует двигаться к следующему шагу. Прошло всего несколько секунд, но Магнус внезапно опустился, положив руки на бедра Элис и подняв ее. Она тихо ахнула, держась за его плечи, когда он сел на кафельную плитку душа, позволяя воде каскадом падать на спину, и посадил её к себе на колени. Их губы снова сомкнулись через несколько секунд, Магнус погладил ее по спине, а она обвила руками его шею. Он нежно сжал ее бедра, чувствуя, как его сердце стучит немного сильнее в груди, когда Элис поняла, что он имел в виду, и приподнялась, ожидая, когда Магнус расположится в нужном месте. Он опустил её на себя, все время касаясь губами ее губ, так как они остановились на середине поцелуя. Она расслабилась, чувствуя, как он двигается внутри нее, и прикусила губу, издав тихий стон. Магнус тихо застонал, крепко держа ее бедра, когда Элис начала свои движения, раскачиваясь взад и вперед на его коленях, чувствуя удовольствие, обжигающее ее тело. Магнус застонал в ее ритме, открывая глаза, чтобы посмотреть на лицо Элис, сосредоточившись на ее слегка надутых губах, затем на выражении ее лица в целом. Он держал свои руки на ней, лаская ладонями ее вверх к талии или вниз к бедрам. — Черт, — тихо простонал он, наклоняясь ближе к ее телу и непроизвольно застонав, когда почувствовал, как ее ладони ласкают его спину. Они снова поцеловались, сомкнув губы вместе, когда Элис обхватила его щеки, не в силах остановить свои тихие стоны удовольствия, вырывающиеся каждый раз, когда их губы расходились. Тело Элис горело от похоти, и она прикусила губу, обхватив сзади шею Магнуса. Их стоны смешались, исчезая в музыке. Элис провела пальцами по волосам Магнуса, нежно потягивая за корни и внимательно слушая его стоны удовольствия и подбадривающие шепотки, от которых ее конечности покалывало. Они чувствовали себя, как в пузыре, заключенном в большой стеклянный душ, когда пар окутывал комнату до последнего момента. Они просто вдыхали влажный, теплый воздух, их лбы прижимались друг к другу. Элис мягко рисовала фигуры на спине Магнуса, наклонилась вперед, положив голову ему на плечо. Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась. Чувства, которые она испытала, были настолько сильны, что было больно. Магнус осторожно вздохнул, положив свою руку на поясницу Элис и наклонив голову в сторону, прислонившись к ней, они оба замолчали на несколько мгновений, задержавшись в остатках этого момента, как будто они пришли к пониманию, что, возможно, их чувства друг к другу и их связь были глубже, чем они оба осознавали. Вскоре после того, как им удалось оторваться друг от друга, помыться и высохнуть, обменявшись нежными словами, Элис одолжила одну из футболок Магнуса и забралась к нему в постель, наблюдая, как он вытирает полотенцем волосы после включения искусственного камина под плоским экраном, который был напротив его кровати. Она улыбнулась, наблюдая за ним, но в конце концов закрыла глаза, засыпая, пока он бродил по своей комнате, убирая вещи. В конце концов он лег в постель, проверил свой телефон, заметив, что Элис крепко спит, и увидел несколько сообщений от Чарли, в которых говорилось, что ему удалось избежать допроса в полиции и он подвез Фей и Ноа до дома. Он снова улыбнулся, взглянул на Элис и несколько мгновений смотрел, как она спит, отвернулся и поставил телефон на зарядку, выключив свет. Некоторое время он лежал без сна, наблюдая за ходом времени на настенных часах, поглядывая на старый фильм, который шел без звука, чтобы не разбудить Элис. Часы показывали половину третьего утра, и Магнус задремал на час или около того, но проснулся. Некоторое время он лежал неподвижно, глядя в потолок, обдумывая о том, как он наткнулся на потайной коридор в винном погребе. Он медленно сел и раздумывал, не разбудить ли Элис, чтобы взять ее с собой, но она выглядела очень уставшей. Он встал, двигаясь так бесшумно, что это не потревожило бы даже мышь. Натянул футболку, спортивные штаны и носки, выходя из комнаты, взяв с собой телефон. Ему потребовалось несколько минут, чтобы дойти до кухни, где собаки подняли головы со своих постелей, но он проигнорировал их. Он прокрался через кладовую, прислушиваясь к любому звуку, прежде чем спуститься в винный погреб, поднял бутылку вина, которая на самом деле была рычагом, и потянул ее. Потайная дверь снова открылась с жутким металлическим стоном, и Магнус остановил ее на полпути, прежде чем проскользнуть внутрь. Он шел вниз будто по склону холма, светя фонариком на телефоне. Он двигался бесшумно, слыша собственное тихое дыхание. В конце концов там оказалась дверь из толстого дерева, в замке которой торчал золотой ключик. Он повернул его и открыл дверь, шагнув внутрь и посветив фонариком своего телефона вокруг, увидев, что он стоял в круглой комнате среднего размера с большим круглым столом с двенадцатью стульями вокруг него. Напротив стола, на стене с другой стороны комнаты, где стоял Магнус, был большой экран, который занимал большую часть пространства. Он шагнул вперед, заметив на стене различные карты в рамках, как будто они были там только для украшения, но он знал, что это не так. Он заметил и другие вещи, спрятанные в шкафчике с витринами, и когда он подошел ближе, то увидел их лучше. Памятные вещи времен мировой войны, старые бомбы, покрытые пылью, один или два пистолета, шлемы с дырками… — Нихрена, — пробормотал он, недоумевая, зачем его родителям понадобилась эта странная комната со странным столом и странными украшениями в тайном туннеле под их домом. Он снова посветил фонариком вокруг комнаты и подошел к столу, коснувшись дерева, а затем заметил что-то, отражающее свет в центре. Это было похоже на черную технологическую плиту, и когда он наклонился ближе, он увидел пиксели внутри него, отражающие красный свет. Он прикоснулся к нему из любопытства, и вдруг комната осветилась тусклым светом, а экран справа от него включился. — Доброе утро, Магнус. Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил роботизированный женский голос, заставив Магнуса напрячься, он уставился на экран, где логотип «I.AM Индустрия» парил в центре. — Эм… мама? — спросил он, поеживаясь от страха, но именно так Джулия назвала его, когда они с Элис тайком пробрались на встречу. — Я могу вам чем-нибудь помочь? — снова роботизировано спросил голос, и Магнус недоверчиво усмехнулся, его глаза загорелись, он решил сесть и немного поиграть с этой штукой. Но он не знал, что на телефон Джулии был отправлен сигнал тревоги, говорящий о том, что «Мать» была активирована. — Что это за комната? — спросил он, кладя свой телефон на стол. На несколько мгновений воцарилось молчание, и Магнус понял, что он задал неверный вопрос. — Ну, ладно… может ты скажешь мне, для чего ты здесь? — спросил он, пытаясь перефразировать свой вопрос. — Я – искусственный интеллект, созданный с целью сбора, хранения и распространения данных. Вы что-то хотите найти? — ответил механический голос, и экран изменился, показывая Магнусу строку поиска. Он вспомнил, как Джулия говорила, что «Мама» была создана как сверхинтеллектуальная система, способная проникнуть в любую правительственную систему на этой планете. Он почувствовал, как волосы у него на руках встали дыбом, и на мгновение удивился, откуда оно знает, что это именно он здесь сидит. — М-м-м… — Магнус заколебался, гадая, что же ему искать, но остановился только на одном. — Элис Мерфи, — сказал он. — Ищи это имя, — добавил он, пристально глядя на экран. — Вы хотели бы просмотреть недавно сохраненные файлы Элис Мерфи или начать новый поиск? — спросил механический голос, и Магнус молча уставился на него. Недавно сохраненные? — Сохраненные, — он согласился, почувствовав напряжение, наблюдая, как на экране напечатали ее имя, а затем показали коллекцию файлов, все с разными именами, но хранившихся в категории под названием «Элис Мерфи». Там была целая подборка видеофайлов, некоторые с датами, некоторые без, некоторые названия не имели смысла, Магнус смутился, выбрал один наугад, чтобы посмотреть, что это было. Видео, которое он выбрал, начало проигрываться, его взгляд был прикован к экрану, шарканье камеры заполнило комнату, и Магнус нахмурил брови, когда она выровнялась и показала изображение двух знакомых людей, сидящих на кремовом диване. — Это Семья Мерфи, 8 марта 2010 года. Первый сеанс, — произнес женский голос, и Магнус взглянул на экран, пытаясь уловить больше деталей, но не смог разглядеть говорящего. — Софи… расскажите мне о том, что происходит с вашей дочерью, — камера была установлена так, что смотрела по диагонали на диван, где сидели родители Элис. Он наклонился вперед, и когда пустота подняла свою голову, у него возникло жуткое ощущение, что он вот-вот услышит то, что очень давно похоронили… — Гм, — начала Софи, выглядя немного моложе, чем сейчас. — Поведение Элис… становится только хуже, — прошептала Софи. Звук был трескучим и немного приглушенным, а кадры выглядели старыми и немного размытыми. Он задался вопросом, как система получила доступ к этой записи, и снова слегка нахмурил брови. — А вы не могли бы объяснить? — спросила женщина, которая была за кадром. — Она очень любит манипулировать людьми… она искажает правду, ей всего восемь лет, она постоянно лжет. Другие ученики в школе боятся ее… и я… боже, я даже не знаю. Кто-то недавно побил ее, не знаю… мы все еще разбираемся со школой. Она не хочет говорить об этом ни с нами, ни с кем-либо еще и не говорит нам, кто это сделал. — Расскажите, что случилось? — Она вернулась домой вся в синяках… — послышался голос Ричарда, и Магнус внимательно прислушался. — Синяки на руках, на шее… — А Элис раньше участвовала в драках? — Нет, — прошептала Софи, явно испуганная и немного расстроенная. — Она не склонна к дракам, но иногда она бывает злой… я не знаю, как это описать. — Итак, вы сказали, что она не хочет говорить с вами, что она манипулирует, что она лжет. О чем же она лжет? Как она манипулирует? — спросила женщина за кадром, и Софи вздохнула и поднесла руки ко рту, словно стараясь не заплакать. — Не торопитесь. — Она… раньше это было незаметно. Иногда разбивает дома вещи и делает вид, что это не она. Она лгала нам и придумывала истории о других детях, которых она приглашала в гости, что это сделали они, но мы никогда не видели никаких детей… а когда она понимает, что разозлила нас, она плачет и выставляет меня самой ужасной матерью в мире, — тихо сказала Софи и шмыгнула носом, держа в руках салфетку. — Она никогда не может сказать нам правду… она будто просто получает удовольствие ото лжи и избегает брать на себя ответственность за свои действия. — Но ведь она еще ребенок, — вмешалась женщина, которую Магнус принял за психолога. — Да, но она делает вид, что не понимает, что сделала что-то плохое, и ведет себя так, как не должен вести себя ни один ребенок… — Софи напряглась, явно расстроенная. — Пожалуйста, продолжайте, — тихо пробормотал психолог с экрана. — В последнее время мы находим ее игрушки разорванными на куски и спрятанными по всему дому, за подушками, под холодильником и под кроватью… я знаю, что это просто игрушки, но это так… это жестоко, то, как она разрывает их на части или разрезает на куски. Я даже не знаю, где она нашла ножницы, потому что мы их всегда прячем. Она отрубила головы всем своим куклам и спрятала их в разных местах по всему дому, чтобы я их находила, — объяснила Софи и на секунду задержала дыхание, прежде чем продолжить… — Иногда она прячется и не выходит часами, как будто хочет, чтобы мы запаниковали и стали ее искать… каждый раз по-разному. Иногда это займет час, иногда несколько, иногда она оставляет заднюю дверь открытой, заставляя меня думать, что она убежала, но она прячется под раковиной, а затем она выскакивает и пугает меня, и думает, что это смешно. Но за последние несколько недель она начала ползать по дому, особенно по ночам, с этой ужасной хоккейной маской, которую она сказала, что ей дал друг, но я знаю, что она, вероятно, нашла ее в чьем-то мусоре или где-то на улице. Она все время говорит, что это просто игра, но… но я так не думаю. — Ты думаешь, она манипулирует тобой, вызывая панику, пугая тебя таким образом? — Она как будто хочет, чтобы мы знали, каково это, если ее не будет, как будто она хочет, чтобы мы ценили ее больше или относились к ней еще лучше, — ответил Ричард, и Магнус почувствовал некоторую враждебность. — А потом она… спросила нас, нравится ли нам… быть напуганными, — добавил он с опаской в голосе. — А что привело вас в мой кабинет? Что стало для вас поворотным моментом, когда вы решили, что Элис понадобится моя помощь? — спросила женщина за кадром после нескольких секунд молчания, и Софи передали еще один платок. — Вчера вечером, эм… — начал Ричард, взглянув на Софи. — Мы с Софи узнали, что ждем ребенка. Мы собирались рассказать об этом Элис, но не смогли ее найти… мы смотрели везде. На чердаке, в подвале, под раковиной, но она просто исчезла. Мы не вызывали полицию, потому что она часто делала это в последнее время, мы понятия не имеем, куда она ходит… но через несколько часов она возвращается. Я знаю, это звучит так, будто мы не заботимся о ней, но… мы пытались запереть двери, надеть цепи, установить сигнализацию, но она всегда исчезала. Так что мы легли спать, в доме было тихо, но уже через несколько часов я проснулся от странного ощущения. Магнус снова наклонился вперед, чувствуя, как его глаза слегка расширились. — Элис стояла рядом с кроватью, и я не знаю, как долго она там пробыла, она держала кухонный нож прямо у моего подбородка, — объяснил Ричард, все еще настороженно, но держа себя в руках, в отличии от Софи, которая несколько раз промокала глаза салфеткой. — Она вам угрожала? — спросил психолог с экрана. — Даже не знаю… она просто сказала: «Я знаю, что ты не мой отец, так что ты больше не можешь указывать мне, что делать» и ушла. Просто так. Мы часто с ней ссорились, но это было что-то другое. А потом она не хотела об этом говорить с нами, — добавил он и откашлялся. Софи глубоко вздохнула, прежде чем тоже заговорить. — Она нашла письма, которые я получала от биологического отца Элис, который находится в тюрьме… он был осужден незадолго до ее рождения, восемь лет назад. Я нашла их у нее под подушкой, — объяснила Софи, и Магнус поднял брови, хотя кое-что из этого знал, он удивлялся, почему Элис никогда не упоминала, что она уже знала о том, что Ричард не ее отец. — За убийство. Он попал в тюрьму за убийство, — вмешался Ричард, и Софи напряглась, провела ладонью по волосам и снова вытерла глаза. На несколько мгновений воцарилось долгое молчание, прежде чем психолог заговорил снова. — Вы не возражаете, если я поговорю с Элис наедине? — спросила она, и было тихо в течение нескольких секунд, но внезапно видео издало скребущий звук, когда изображение на экране размылось в один поток цветов. Магнус посмотрел вниз на пульт, но снова услышал голос психолога. — Как ты себя чувствуешь, Элис? Магнус поднял глаза и увидел восьмилетнюю Элис, сидящую на диване. Она выглядела такой маленькой, хрупкой и невинной с яркими светлыми волосами, аккуратно свисающими по обе стороны лица и заправленными за уши. Но именно выражение лица заставило волоски на шее Магнуса медленно встать дыбом. Она рассеянно смотрела на камеру, даже в зернистом изображении было видно полное отсутствие эмоций. Это было ужасно, но Магнус только улыбнулся. — Элис? — снова спросил психолог. — Ты можешь мне сказать, зачем ты приставила нож к горлу своего отца? Разве он тебе не нравится? Тишина. — Почему тебе не нравится разговаривать с родителями, Элис? Ты можешь поговорить со мной. Это безопасное место. Ты можешь поговорить со мной по секрету, и я никому не скажу, даже твоим родителям, — настаивал психолог, но Элис просто смотрела на нее. Как будто Магнус слышал, о чем она думает. Она думала, что это пустая трата времени. И, вероятно, была раздражена тем, что с ней заговорили таким слегка покровительственным тоном. И все же даже тогда от присутствия Элис не исходило ничего, кроме тишины, но для Магнуса это говорило о многом. — А как же школа? Как твои друзья? Элис повернула голову к камере и некоторое время смотрела на нее. — Не обращай внимания на камеру. Что ты можешь рассказать мне о человеке, который побил тебя? Это был один из твоих друзей? — Это был никто, — ответила Элис тихим голосом. Она посмотрела вниз на свои руки, которые были сложены на коленях, прежде чем снова поднять взгляд. Она лгала, делала вид, что просто боится раскрыть правду. Магнус издал смешок. Все эти трюки… он знал их все до единого. — Откуда у тебя эти синяки, Элис? Твои родители беспокоятся. Элис снова ничего не ответила, а вместо этого посмотрела в камеру и начала возиться с руками. — Ты нервничаешь из-за камеры? — спросил психолог, и Элис молча продолжала смотреть на камеру, как будто она была очарована тем фактом, что ее снимали. — Иногда быть напуганным очень весело, — сказала Элис через несколько секунд и снова посмотрела на психолога. — Это камера тебя пугает? — спросила психолог, Элис покачала головой и на мгновение замолчала. — Когда я молчу, то узнаю больше, чем когда задаю вопросы, — очень тихо ответила Элис. То, как по-детски она говорила, было жутко и непривычно для ушей Магнуса, ее голос был легок, но все еще немного хриплый, как сейчас. Как будто он наблюдал за совершенно другим человеком, одетым в кожу Элис. — Иногда… людям это не нравится. Им не нравится, когда я смотрю на них… и другим детям не нравится, что я знаю больше, чем они, и что я рассказываю им о том, что они, возможно, не хотели знать. Иногда взрослые, эм… злятся на меня за то, что я так поступаю с ними. — Какие взрослые? Тишина. Стало ясно, что сказанное Элис подверглось анализу. Она не пошевелила ни единым мускулом, спокойно сидела на диване и продолжала возиться с руками, опуская плечи, как будто ей было стыдно. — Тебе больно, Элис? — тихо спросила женщина, и снова на несколько секунд воцарилось молчание, прежде чем Элис начала хихикать. Первым звуком был короткий выдох через нос, и она улыбнулась, как будто она не могла держать себя в руках. Еще несколько секунд стояла тишина, а потом ее хихиканье возобновилось и стало чуть громче. Магнус был очарован и наклонился вперед, пока внезапно телевизор не выключился, и он напрягся, увидев свою мать в отражении черного экрана. Он повернулся и встал, не зная, что сказать, когда Джулия смотрела на него и убирала руку с середины стола, выключив систему. — Итак, — сказала она, одетая в халат и маску для сна, которая удерживала ее волосы на затылке. — Теперь ты знаешь. — Что знаю? — спросил Магнус, все еще слыша детское хихиканье Элис, эхом отдающееся вокруг его головы. — Кое-что об Элис Мерфи, — ответила Джулия, тяжело вздохнув, и села на один из стульев, посмотрев на своего сына. — Садись, Магнус. Я думаю, нам надо поговорить, — тихо сказала она, и он опустил глаза, но сел и повернулся к матери. — Ты понял, что там происходит? — Наверное, — ответил Магнус, и Джулия слегка улыбнулась и постучала пальцами по столу, словно глубоко задумавшись о чем-то. — А как ты нашла эти видео? — Легко, — спокойно ответила Джулия. Она немного приподнялась, понимая, что сейчас расскажет Магнусу то, что долгое время держала в секрете. Но он уже нашел комнату, он уже нашел систему, он уже знал о ее компании, так что же удерживало ее от того, чтобы поделиться этим сейчас? — Послушай, Магнус, я должна кое-что тебе рассказать, — начала Джулия. — Насчет Элис, — добавила она, и Магнус молча оглянулся на нее. — Я впервые заметила Элис, когда ты начал встречаться с Вероникой Грин. Магнус нахмурился, собираясь возразить против того, что он встречался с ней, но Джулия подняла руку прежде, чем он заговорил. — Я навела справки о семье Вероники, ее ближайших родственниках. Я создала досье на каждого из ее родителей, двоюродных братьев и сестер, тетушек и дядюшек, — она продолжала говорить, а Магнус сидел молча. — Я хотела проверить всех и каждого, кто вошел в нашу жизнь, Магнус. Потому что мы не обычная семья, и мы никогда ею не будем. И у нас здесь есть секреты, которые нужно защищать, — серьезно добавила она и на мгновение заглянула ему в глаза, а он кивнул, показывая, что все понял. — Тогда я наткнулась на некоего Харви Джонса, который встречался с несовершеннолетней девушкой по имени Элис Мерфи. Он заявил, что не знал о её несовершеннолетии и пообещал порвать с ней сразу после нашего разговора. — Ты с ним разговаривала? Это была ты? — спросил Магнус, и Джулия смутилась. — Элис знала, что кто-то предупредил его. — Я сделала им обоим одолжение, — ответила Джулия, и Магнус заерзал на стуле, чувствуя, что ему предстоит очень серьезный разговор с матерью, и задался вопросом, знает ли она, что после этого Харви оказался в больнице. — Я была заинтригована тем, что Элис скрывала возраст от своего парня, что спустя некоторое время после нашего разговора с Харви он оказался в больнице. Вот я и заглянула в ее семью, их прошлое… и всё это, — осторожно сказала Джулия, и Магнус опустил голову, чтобы странно взглянуть на мать. — Вот тогда я и наткнулась на эти файлы… их было около двадцати. Различные сеансы Элис. И они начинаются с её пятилетнего возраста до восьмилетнего... и затем все прекратилось. — И что же, она преодолела свои проблемы? Отлично, — ответил Магнус, и по его простому тону Джулия поняла, что он не совсем ее понимает. — Магнус… — Джулия осторожно выдохнула, на мгновение заколебавшись, стоит ли ей говорить это или нет, поскольку это может изменить его отношение к Элис. Но он, вероятно, все равно узнает, и она предпочла рассказать ему сама. — Элис была диагностирована как высокоэффективный социопат через несколько сеансов после того, как было снято это видео, — осторожно сказала Джулия, наблюдая, как Магнус застыл и уставился на нее. — Ее IQ был зарегистрирован как слишком высокий для ее возраста. Это объясняло манипуляцию, интуитивное поведение и импульсивность. Она играла со своими школьными товарищами и родителями, как будто они были игрушками, обращая их друг против друга, распространяя слухи, закручивая других людей вокруг своего пальца. Все это время думая, что это совершенно нормально. Они отправили ее к психологу, которая отказалась продолжать лечить ее после двух сеансов. — Отказалась? — спросил Магнус, и по его коже побежали мурашки. — Отказалась, — повторила Джулия, глядя на стол и вдыхая свежий воздух. Магнус внезапно смутился, удивляясь, почему Элис никогда не упоминала об этом. Ему захотелось вернуться наверх, разбудить ее и потребовать ответа, но, судя по выражению лица Джулии, он понял, что это еще не все. — Ну и что? — спросил Магнус тихим, но немного настойчивым голосом. — Ты, наверное, удивляешься, почему Элис никогда ничего тебе не рассказывала, — ответила Джулия, и Магнус замолчал, не сводя с нее глаз. — Магнус, причина, по которой Мерфи покинули Квебек, была в том, что они хотели держать Элис подальше от матери Софи. — Но почему? — спросил Магнус и на него нахлынуло странное чувство. — Бабушка не хотела, чтобы Софи оставила ребенка Питера, особенно после того, что он сделал. Она ненавидела саму мысль об этом, — ответила Джулия, вспоминая, что говорила Софи на видео несколько лет назад. — Семья презирала этого бедного ребенка, они отказывались встречаться с ней в течение многих лет, пока в конце концов, когда Элис было около пяти, они не начали общаться. Но именно тогда Кэролайн, мать Софи, с которой ты, кажется, уже познакомился, заметила, что с Элис что-то не так, — Джулия продолжала объяснять, теперь уже вставая и подходя к картине на стене, которую она отодвинула в сторону, открывая сейф. Магнус молча наблюдал, чувствуя смесь сильного восхищения и замешательства, когда Джулия вытащила папку из сейфа и подвинула ее через стол к Магнусу. — Когда Элис было восемь лет, она какое-то время жила у бабушки с дедушкой, а Софи и Ричард, судя по всему, отправились в давно назревавший медовый месяц, — начала объяснять Джулия, ее голос стал немного напряженным, она снова села и посмотрела, как Магнус осторожно открыл папку. — Кэролайн взяла на себя смелость поставить Элис еще один диагноз и начать лечение чуть более строгим способом, поскольку врач, к которому они обратились, был экстремистом* и заявил, что если Элис останется без лечения, скорее всего, она пойдет по стопам своего отца. Магнус поднял листок бумаги, на котором было написано, что у этого доктора были сильные убеждения, что психические заболевания, такие как психопатия и социопатия, среди многих других, можно эффективно лечить с помощью непрерывных сеансов электроконвульсивной терапии.** — Ты же не серьезно, — пробормотал Магнус, глядя на мать. — Почему ты думаешь, она никогда не упоминала об этом, Магнус? — печально ответила Джулия, чувствуя, как у нее болит сердце, и положила на него руку. — Она не может этого вспомнить, — тихо пробормотала Джулия, и молчание затянулось, когда Магнус посмотрел на документ и осторожно вдохнул. — Его уволили с работы, отозвали медицинскую лицензию и посадили в тюрьму. Элис, среди прочих, была подвержена серии интенсивных сеансов в течение месяца, которые вызвали довольно серьезную потерю памяти. Однако она оказалась не самой худшей. У одного пожилого пациента вся память была стерта, он забыл свое имя, возраст, своих родителей… — Значит, они пытали ее из-за этого дерьма? — сплюнул Магнус, чувствуя, что начинает нервничать. Джулия вздохнула и не сразу ответила, заметив, что Магнус пристально смотрит на страницу. — Это пиздец какой-то, — агрессивно огрызнулся он, и Джулия печально посмотрела на него. — В восемь лет у нее был IQ сто семьдесят один. Сто семьдесят один, Магнус, — спокойно продолжала Джулия. — Я могу понять, почему они были напуганы. — Когда ты об этом узнала? — спросил Магнус, чувствуя, как сердито колотится его сердце. — В ноябре прошлого года, — просто ответила Джулия, и Магнус сердито вздохнул, даже не потрудившись осознать, что его мать знала об этом все это время. Он провел рукой по волосам и перевернул страницу, увидев статью о том же самом докторе. Там не было имени Элис, но он видел ее фотографию среди других детей, и сердито нахмурился, увидев легкое замешательство в ее глазах, и хотел разорвать статью, но осторожно и медленно положил ее, так как его руки дрожали от ярости. — Так вот почему они переехали? — спокойно спросил Магнус, беря в руки другие бумаги, и застыл, когда увидел слегка выцветшие фотографии ребенка, очень похожего на Элис, лежащего на больничной койке, пристегнутую чем-то вроде шлема. Магнус некоторое время смотрел на фотографии, почти слыша, как в его ушах бурлит кровь. Через несколько секунд он резко захлопнул папку и оттолкнул ее от себя, чувствуя, как его лицо дергается от ярости, которая вот-вот должна была вырваться наружу. — Да, — ответила Джулия, потянувшись за папкой, чтобы убрать ее обратно. — Они держали ее в этом городе, чтобы все было тихо, вместо того чтобы дать ей образование и свободу, которые она заслуживает. Расстройства личности не всегда равны насилию. И они украли ее детство из-за какого-то укоренившегося страха перед другими, — прошептала Джулия, но в ее грустных словах чувствовалась скрытая ярость. Магнус посмотрел на свою мать, которая закрывала сейф, и заметил ее тон. — Боже… меня просто раздражает, что такой блестящий ум пропадает впустую. Элис должна быть с людьми, которые понимают ее интеллект, которые хотят, чтобы она процветала. Этот разум может принести ей пользу, а не помешать ей. Семья уговаривает ее спуститься с пьедестала, на который ее поставила природа. Вот почему я послала это приглашение. Вот почему я хотела, чтобы она встретила тебя. Чтобы вы были хотя бы друзьями, потому что я просто знала, что у вас двоих была бы такая связь, как ни у кого другого… вы могли бы понимать друг друга, как никто другой. Я действительно хотела кого-то, кому ты мог бы открыться. — Подожди-подожди… — выпалил Магнус, поднимая руки. — Какое приглашение? На вечеринку Вероники? Это приглашение? Это была ты? — спросил Магнус, впервые за долгое время почувствовав искреннее недоверие. Это было похоже на атаку информации, и он поднял руку, чтобы потереть лоб, голова начала болеть. Джулия остановилась и повернулась к сыну, наблюдая, как все встало на свои места в его глазах, и сохраняя нейтральное выражение лица. — Мама… — он заскулил, встал и отвернулся, снова провел рукой по волосам и уставился в стену. Он засмеялся и покачал головой, глядя на одну из карт, но мысли его были далеко. — Она так и знала. — Знала что? — спросила Джулия, гадая, как отреагирует ее сын. — Она знала, что Вероника не посылала ей этого приглашения, но не знала, кто и зачем его ей дал, — ответил Магнус, желая рассмеяться. Он мысленно вернулся к тому времени и усмехнулся, повернувшись, чтобы посмотреть на свою мать. — Запись в дневнике, найденная в комнате Вероники, где она утверждала, что мы с Элис похожи… зачем это? — Магнус напрягся, не зная, как себя чувствовать. Он не мог сердиться на нее. Теперь у него с Элис были прочные отношения, и все складывалось очень хорошо. Но он не мог смириться с тем, как настойчиво его мать вмешивалась в его личную жизнь. — Я уже объяснила, почему, дорогой, — ответила Джулия. — Ты должен посмотреть на это с моей точки зрения: я нашла тебе идеального партнера для игры. Наконец-то. — Ты так говоришь, будто мне пять лет, — огрызнулся Магнус, разозлившись. — Но ведь я права, — быстро ответила Джулия. — Все эти твои друзья видят в тебе банк. Но Элис? Она ценит тебя. Она видит в тебе человека. Партнера, — продолжила она, обойдя вокруг стола к Магнусу, чтобы положить свои руки на его плечи. Он был намного выше ее ростом и пошел по стопам своего отца, и смотрел на нее сверху вниз с нахмуренными бровями. — Подумай о том, что вы могли бы сделать друг для друга… для этой семьи. Для вашего будущего. — Что ты такое говоришь? — спросил Магнус, слегка смутившись. Джулия немного увлеклась, отпустила руки Магнуса и улыбнулась, издав короткий легкий смешок. — Ничего, — солгала Джулия. — Уже поздно, дорогой, у нас завтра важный день. Тебе лучше вернуться наверх. Отдохни немного, — продолжила она, отступив в сторону и взмахом руки уводя Магнуса прочь. — Давай-давай, — она улыбнулась, и он несколько мгновений смотрел на нее, прежде чем сдаться. Он узнал натянутую улыбку своей матери, он знал, что она появляется, когда хочет скрыть что-то. Но он ничего не сказал и ушел, внезапно почувствовав себя слишком усталым, чтобы иметь дело с еще более неожиданной информацией. Через несколько минут он уже открывал дверь в свою комнату, слыша тихое, медленное дыхание спящей в его постели Элис. Фальшивый камин все еще горел, освещая комнату. Магнус осторожно забрался обратно в постель, откинул волосы с лица и осторожно наклонился над Элис, лежавшей к нему спиной, осторожно убрав волосы с ее виска. Он тяжело вздохнул, чувствуя, как ярость прожигает его вены, но в какой-то мере он чувствовал себя счастливым. У них было что-то настолько глубоко укорененное, будто они стали еще ближе. Он слегка улыбнулся и наклонился чуть ближе, наблюдая за спящей Элис в течение нескольких секунд, прежде чем заговорить. — Я знаю, что ты там… — прошептал он, и казалось, что это пустота говорит через него и тянется к ней своими длинными тонкими пальцами. Элис открыла глаза, ее сердце подпрыгнуло, и она повернулась, смотря на парня. Его шепот разбудил ее, хотя она и не осознавала этого. — Иисусе, — прошипела она. — Что ты делаешь? — тихо спросила она. — Ничего, — пробормотал Магнус, отодвигаясь от нее и ложась обратно. Элис нахмурила брови и секунду смотрела на него, наблюдая, как он улыбается, прежде чем перевернуться на другой бок и заснуть. Внизу Джулия все еще сидела за круглым столом, пристально глядя на экран. — Поиск… штормовая охрана, перекрестная ссылка Ричард Мерфи. Все данные, — сказала Джулия, опершись локтями на стол. — Начинаю поиск, — произнес роботизированный женский голос, открывая страницу за страницей писем, документов и многого другого, что ему удалось вытащить из системы, которой не было в Google. Выражение лица Джулии стало жестче, а глаза сузились, когда система начала показывать ей каждый документ и читать их вслух. В этот момент в глазах Джулии мелькнула тьма, и она почувствовала, как ярость закипает в ней, когда она узнала, что происходит прямо у нее под носом. Джулия выключила компьютер, попросив распечатать необходимые страницы, и глубоко вздохнула, глядя в никуда в течение нескольких секунд, прежде чем покинуть секретную комнату в вихре плотно закупоренного гнева…* * * Суббота, 22 июня 15:47
— Шампанское? — спросил чей-то голос, и Элис посмотрела направо, благодаря официанта, который предлагал ей тонкий бокал искрящейся жидкости с золотистого подноса. — Спасибо, — улыбнулась она, принимая напиток и наблюдая, как официант слегка кивнул, отворачиваясь и ловко пробираясь сквозь толпу гостей Джулии и Ханса, собравшихся отпраздновать двадцатую годовщину их свадьбы. Особняк Джонсонов был украшен с головы до ног мягкими белыми портьерами, свисавшими со всех арок, и золотыми украшениями. Большие букеты цветов позировали для восхищения на каждой поверхности, но центральной частью всего мероприятия была ледяная скульптура счастливой пары, которая была окружена бокалами шампанского. Элис наблюдала за происходящим, стоя рядом с Магнусом, у которого было пустое выражение лица, он смотрел, как другие воркуют о том, как его родители все еще были влюблены друг в друга. Его мать была одета в длинное облегающее белое платье с большим бантом на шее, ее волосы и макияж были профессионально сделаны, а его отец был в смокинге. Элис слегка надула нижнюю губу, восхищаясь родителями Магнуса. Элегантность, доверие, то, какими они были партнерами во всем, что они делали. Несколько часов назад она позаимствовала у Джулии одно из старых платьев. Оно было из мерцающего золота с блестками и тонкими ремнями. Ее волосы были намеренно заколоты в беспорядке, некоторые пряди свободно обрамляли ее лицо, свисающие золотые серьги и естественный макияж, который не отвлекал внимание от платья. Это был удивительно солнечный день с ясным голубым небом и нежным теплым бризом. — Давай что-нибудь поедим, — сказал Магнус, держа Элис рядом с собой. — Да, если я выпью еще один бокал шампанского, ничего не съев, то упаду, — сказала Элис, хихикая, когда Магнус понял, что она пьяна. — О боже, — пробормотал он с усмешкой, заставляя ее смеяться еще больше, пока они шли к буфету. — Твои родители так любят друг друга, это так редко случается в наши дни, особенно спустя двадцать лет. Обожаю эту песню. Я сейчас заплачу, — сказала Элис, помахав рукой перед своим лицом, когда Магнус усмехнулся про себя, услышав, как она тараторит. — Чего хочешь? — спросил Магнус, когда они подошли к буфету, где уже ждали официанты, чтобы помочь гостям. — О… хм… — протянула Элис, почесывая щеку, когда Магнус положил руку ей на поясницу, как бы удерживая ее на месте. Он огляделся вокруг, его глаза просто рассматривали гостей. Он заметил знакомое лицо, проходящее через одно из больших французских окон гостиной на лужайку. Он слегка приподнял брови, заметив, что Джулия проводит родителей Элис куда-то в сторону. Он ухмыльнулся про себя, но не придал этому особого значения, поскольку ни Софи, ни Ричард еще не показывались. И если быть честным, сегодня он не хотел их видеть… Но то, что он заметил потом, заставило его слегка наклонить голову, так как Джулия и Ханс шепотом говорили с родителями Элис, прежде чем предложить им что-то показать. Магнус понял это по выражению их лиц и движениям рук. — Мэгс, — голос Элис внезапно стал отчетливым, и он посмотрел на нее сверху вниз, а потом на официанта. Они забрали свою еду и сели за один из белых железных столов под зонтиками пастельных тонов. Все это событие было живописным, и легкая джазовая музыка, которую теперь играл живой оркестр, делала его еще более волшебным. — Знаешь, о чем я подумала? — вдруг сказала Элис. — О чем ты подумала? — ответил Магнус, пристально наблюдая за ней, когда она потянулась за своим шампанским. — Я тоже хотела бы выйти замуж летом, — сказала Элис. — Сначала я думала, что свадьба в зимней стране чудес будет милой, но… на улице, в саду красивого дома с розовыми кустами и лебедями, было бы намного лучше, — продолжила она, словно забыв, что разговаривает со своим парнем. — Лебедями? — спросил Магнус, и Элис кивнула, решительно глядя на свою еду. Он слегка закатил глаза и усмехнулся про себя. — А если пойдет дождь? — Ну об этом я не думала, Мэгс, — ухмыльнулась Элис. — Надеюсь, что к тому времени, когда я выйду замуж, у меня будет большой дом, чтобы всю мебель расставить на какой-нибудь террасе под навесом. — Большой дом? — ответил он, и Элис слегка закатила глаза. — Мы что, будем одной из этих пар? — спросила она, глядя на него сквозь идеально накрашенные ресницы. — Супружеской парой? — поддразнил Магнус, и Элис почувствовала, как румянец пополз вверх по ее шее. Она улыбнулась и тихо засмеялась. — Нет, типа… такой парой, которая высмеивает разговоры о женитьбе. Которые находятся в фазе медового месяца, но в конечном итоге просто расстаются из-за чего-то глупого, и десять лет спустя оба женаты на разных людях и… О боже, я лучше заткнусь, — Элис тихо рассмеялась, чувствуя, как смущение ползет вверх. Магнус еще больше улыбнулся, глядя поверх лица Элис, пока она смотрела на свою еду. — Ладно, а что, если мы действительно поговорим об этом и через десять лет оглянемся назад, и такие подумаем, ого… — Это уже зашло очень далеко, — прошептала Элис, и Магнус ухмыльнулся тому, как Элис отступила. — Да, — согласился он. — Тебе неловко? — спросил он, и Элис покачала головой. — Я просто не думаю, что это то, о чем мы должны говорить больше пяти минут, — она хихикнула, и Магнус кивнул, все еще пристально наблюдая за ней нежным взглядом. — Что? — спросила она, заметив, что он смотрит на нее немного по-другому. — Что? — спросил он, все еще пристально глядя на нее. — Что-то изменилось, — ответила Элис, все еще улыбаясь и прищурившись глядя на Магнуса. — Ничего не изменилось, — он усмехнулся, решив сменить тему. Элис позвонила матери, чтобы узнать, где они, поскольку они опаздывали примерно на два часа, но она не сняла трубку, и Элис подумала, что они, вероятно, не хотели приезжать, но она и не подозревала, что ее родители были совсем рядом… Внизу, под домом, где атмосфера была значительно другой, сидели Ричард и Софи Мерфи за круглым столом. Как только они прибыли, официант предупредил одного из охранников Джулии и проводил их вниз, ожидая саму Джулию, Ханса… и Питера. — Что тут происходит? — тихо спросила Софи Ричарда, нервничая. — Что тут происходит? — снова спросила она, но внезапно ее внимание привлекла дверь, которая открылась, и появилась Джулия с мужем. Они еще официально не встречались, и Софи чувствовала себя неловко и неуместно. — Я думаю, что произошло какое-то недоразумение… — начала Софи извиняющимся тоном, когда Джулия улыбнулась. — Никакого недоразумения, — решительно сказала она, села на противоположную сторону стола и положила перед собой папку. Софи осторожно опустилась на стул, переводя взгляд с Джулии на Ханса и обратно, гадая, что бы это могло значить. — Что-то случилось с Элис и Магнусом? — спросила она, увидев, что Джулия перебирает какие-то бумаги в папке. — О боже, она ведь не беременна, правда? — выпалила Софи, понимая, что иногда очень богатые люди воспринимают неожиданную беременность как объявление войны, поскольку многие девушки использовали это как способ навсегда связать себя с богатой семьей. Джулия подняла голову и посмотрела на нее, не поворачивая головы, и с минуту ничего не говорила. — Миссис Мерфи, — сказала она затем с теплой улыбкой. — Если Элис забеременеет, то какого бы маленького ангелочка она ни пригласила в этот мир, он будет только приветствоваться в этой семье, потому что у нас нет предубеждений, — сказала она, и Софи слегка запнулась. — Но давайте дальше, — продолжила она, выбирая последний листок бумаги и протягивая его через стол. — Если вы не возражаете, я хотела бы сразу перейти к делу, потому что сегодня наша годовщина, и я хотела бы вернуться и отпраздновать ее. Листок бумаги остановился перед Ричардом, и он неохотно посмотрел на копии электронного письма. — Что это такое? — спросила Софи, теперь уже совсем сбитая с толку. Ей не нравилось, что Ханс сидел рядом с женой в полном молчании и просто смотрел на них, не говоря ни слова. — Ричард, это твой электронный адрес, верно? — спросила Джулия, внимательно наблюдая за ним и не обращая внимания на нервное поведение Софи. Ричард поднял на нее глаза, не в силах вымолвить ни слова, потому что понял, что его поймали. Его молчание сказало ей все, что нужно было знать, и в комнате повисла гнетущая тишина, напряжение начало нарастать. Джулия тяжело вздохнула, глядя на своего мужа, пока они молча обменивались репликами. — Я надеялась, что это не так, — пробормотала она. — Стыдоба, — коротко ответила она. — Хочешь рассказать своей жене, что ты натворил, или это сделать мне? — затем спросила Джулия, и ее поведение изменилось от дружелюбного и покладистого до строгого и властного. Она ждала всего четыре секунды и уже собиралась заговорить, но тут заговорил Ричард. — Я хотел защитить нашу семью, — пробормотал он, глядя на Софи, чьи глаза расширились. — Я всегда думал, что с этими людьми что-то не так, но когда я приехал забрать отсюда Элис, когда они похитили ее и увезли на Карибские острова, я увидел все эти коробки… — Что ты наделал? — прошептала Софи, и глаза ее слегка заслезились. — Когда они обратились ко мне, они сказали, что мы делаем великое дело не только для нашей страны, но и для всех наших стран-союзников, они сказали, что будут риски, но мы будем вознаграждены за нашу помощь, — настойчиво продолжал Ричард. — Кто «они»?! — спросила Софи, теряя самообладание, когда Джулия смотрела на них так сердито, что даже растения бы увяли под ее взглядом. — Государственная власть. Какая-то особая дивизия, построенная между США и Канадой, я не знаю, они никогда не называли мне своего имени, но они знали все о нас, о нас обоих. Они уже давно наблюдают за ними, и заметили Элис, когда она начала все время крутиться вокруг Магнуса. Так что… я согласился помочь, — он задержал дыхание на мгновение, видя гнев и беспокойство на лице Софи. — Они установили систему безопасности, используя программное обеспечение, которое они купили у какого-то технического ботаника в темной паутине, который дружит с Магнусом, и они думали, что это приведет их к нему. — О боже мой, Ричард, — пробормотала Софи. — Они хотели понаблюдать за ним, потому что подозревают, что Элис знает гораздо больше, чем мы думаем, — ответил Ричард, провел рукой по волосам и разочарованно вздохнул. Он неохотно взглянул на Джулию и Ханса, которые смотрели на него во все глаза. — Ты вторгся в частную жизнь моего сына, вторгся в нашу жизнь, в жизнь собственной дочери. И все потому, что ты нас ненавидишь? Ты думаешь, что мы не в себе? — спросила Джулия, и ее тон совершенно изменился. Он был темным, низким и резким, и вдруг стало ясно, что Ричард упал в змеиную яму. — Мы пугаем тебя, Ричард? — спросила Джулия, и снова наступило молчание. — Разве мы не относились к вашей дочери с величайшим уважением? Встретили ее здесь с распростертыми объятиями? Обращались с ней, как с членом семьи? И ты выставляешь меня плохим человеком из-за…? — спросила Джулия, слегка улыбаясь, но напряженность ее взгляда заставляла думать, что она давала ему пощечину несколько раз подряд. — Из-за какого-то предчувствия? — прошептала она, чуть приоткрыв глаза. — Это была ошибка, — ответил Ричард, пожимая плечами, хотя его сердце бешено колотилось. — Я все отменю, — добавил он, взглянув на жену, которая печально смотрела на него. — Я уверен, что мы можем прийти к соглашению и… — Мне очень жаль, Ричард, но ты оскорбил меня и мою семью, и мы не можем прийти ни к какому соглашению, — внезапно сказала Джулия, перебивая его. — Это меня очень огорчает, потому что я знаю, что Элис расстроится, — добавила она, вставая и глубоко вздыхая. — Софи, пожалуйста, — сказала Джулия, делая ей знак следовать за ней из комнаты, когда Ханс тоже встал. — Подождите, что вы собираетесь делать? — настойчиво спросила Софи, когда Джонсоны ждали ее у двери. — Я не оставлю Ричарда, — выдохнула она, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Джулия снова посмотрела на нее, и на ее лице не было ни капли сочувствия. — Мне так жаль, что наша первая встреча прошла вот так, — сказала Джулия с ложным чувством искренности, наблюдая за Софи в течение нескольких секунд, прежде чем отвернуться. Она вышла из комнаты, и Ханс последовал за ней, шепча что-то кому-то снаружи. — Как ты мог это сделать? — она внезапно плюнула на Ричарда с резким шипением. — Не поговорив со мной? Не подумав?! Разве ты не думал о том, как это повлияет на всех нас?! — сердито прошипела она, прежде чем дверь снова открылась, и краем глаза она могла поклясться, что увидела кого-то знакомого и на мгновение замерла. Она осторожно оглянулась, кровь отхлынула от ее лица, а кожа стала холодной. Питер Кутюр стоял у двери с пустым выражением лица, его поведение было спокойным, но пугающим. Он был одет в хорошо сшитый черный костюм, волосы зачесаны назад и убраны с лица. Софи успокоилась и почувствовала, как при его виде сердце подскочило к горлу. Это было так давно… Так давно… С тех пор как она в последний раз видела его, и меньше всего она ожидала увидеть его здесь. — Привет, — поздоровался он, и Ричард напряженно замолчал. Ощущение было такое, будто его мир рушится и взрывается вокруг него. — Прежде чем все это закончится, я хочу, чтобы ты знала, что я подам в суд на опеку Элис, — сказал он, и Софи судорожно вздохнула, ее глаза наполнились слезами. — Черта с два ты это сделаешь! — крикнул Ричард, сильно возбужденный присутствием Питера. — Только через мой труп ты сможешь приблизиться к Элис, — сплюнул он, и Питер взглянул на него, прежде чем снова посмотреть на Софи. Она едва могла осознать происходящее. — Я слышал о терапии, которую Кэролайн делала ей в восемь лет. И, к сожалению, мне пришлось иметь дело с твоей матерью, даже если по какой-то извращенной причине она думала, что вытащив меня из тюрьмы, как-то компенсирует то, что она сделала с Элис. Тем не менее, я уверен, что ты скоро получишь очень большой чек на наследство по почте, так что по крайней мере есть положительный результат. — Что? — выдохнула Софи, воспоминания их совместную жизнь вплоть до ареста. Он говорил все так же, стоял так же, будто ничего не изменилось… И ей казалось, что она спит, она в шоке смотрела на него, ее зрение затуманилось от потрясенных слез. Она не слышала ничего из того, что он сказал. Все происходило в замедленной съемке, крики Ричарда лишь эхом доходили до нее. Питер стоял очень тихо, глядя на Ричарда пустым взглядом, который кричал на него. Он обзывал его манипулятором, психопатом, безумцем, но Питеру даже не интересно было это слушать. Очень спокойно он вытащил пистолет из-за спины и вытянул руку, трижды нажимая на спусковой крючок и погружая комнату в мертвую тишину. Софи вздрогнула от громкого звука, почувствовав, как по ее лицу ударилась какая-то жидкость, прежде чем она услышала глухой удар. — Я прошу прощения, что так получилось, Софи, — сказал Питер, кладя пистолет на место и видя, что она сидит там в полной тишине, а ее веки дрожат, потому что кровь, разбрызгавшаяся по ее лицу, начала капать. — Я провел шестнадцать лет в одиночной камере за преступление, которого не совершал, он воспитал мою дочь и украл тебя у меня. Но это… наконец-то закончилось.