Тьма, окрашенная Светом

            Накаджима медленно подходил к нужному месту, ему было немного страшно, ведь он ослушался Фёдора. Вместо того, чтобы держаться подальше от Чуи, он кинулся к нему, прямо в огонь. Но может это хорошо? Что-то определенно говорило Ацуши, что он поступает правильно, Накахара вовсе ему не враг. Однако при этом до ужаса не хотелось верить словам Чуи про Достоевского. Ацуши доверял Фёдору, ведь больше доверять было некому, и беловолосому ужасно не хотелось верить, что самый близкий человек может его бросить, предать или просто пользоваться им. Ведь за столь короткое время ко всему прочему Ацуши успел влюбиться в Достоевского, сначала это была лишь симпатия, но потом чувства росли и Накаджима просто не мог остановиться. Да, беловолосый пытался заглушить эти чувства и закрыть их на замок, как когда-то с Чуей, но увы, это опять не получалось.       Так Ацуши шёл и особо даже не заметил, как он успел прийти. Сглотнув от некого страха и беспокойства, он подошёл к Достоевскому. — Ацуши, нам надо поговорить, — серьёзно начал разговор Фёдор, а беловолосый лишь сглотнул, — Помнишь, что я тебе говорил про Накахару? — Да, я не должен был подходить и разговаривать с ним, но я тебя ослушался. Ты был абсолютно прав, он просто хочет забрать меня и пользоваться мной, — тихо ответил Накаджима, после чего по лицу вновь покатились слёзы, — Прости! Я больше никогда не посмею тебя ослушаться. «Я больше никогда не посмею так разочаровывать Фёдора. Я больше не ослушаюсь тебя. Потому что ты тот человек, которого я люблю!», — лишь подумал беловолосый, заливаясь краской, поклонившись своему собеседнику. — Душа моя, я люблю тебя. И знаю, что ты любишь меня, хоть и боишься в этом признаться... Но я не знаю могу ли я тебе доверять. Накахара — один из наших главных врагов и ты чуть не отдался ему, ты чуть не подверг всех опасности. Я люблю тебя, но ты — угроза, — Достоевский поднял подбородок Накаджимы и держал его, Ацуши же схватил покрепче холодную руку Фёдора, — Если ты хочешь, чтобы я вновь доверял тебе, ты должен заслужить это. Ты хочешь проявить себя, верно? Ты будешь сражаться для меня, как и обычно. Будешь делать всё, что я попрошу. Ты будешь любить меня, и я буду любить тебя в ответ. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Но только ты можешь позволить этому случиться. Я хочу дать тебе второй шанс. Пожалуйста, душа моя. — Ты можешь мне верить. Я тебя не подведу. — лишь тихонько и кратко прошептал Накаджима. — Хорошо. Хотелось бы мне, чтобы это оказалось правдой. Ты дорог мне. Я не хочу, чтобы столкнулся с последствиями провала.       Ацуши начало трясти от возбуждение, сердце забилось намного чаще чем обычно, казалось, что ноги его буквально не держат, а в животе появились бабочки. Ещё бы чуть-чуть и беловолосый бы упал, если бы вовремя не успел крепко схватиться за Фёдора и обнять его. Однако потом было всё, как будто в тумане. Когда Накаджима открыл глаза, то понял и увидел, что сейчас он целовал в губы Достоевского. И через несколько секунд Фёдор ответил ему взаимностью...       Внутри Ацуши бушевал целый костёр с огнём чувств. Да, Накаджима немного боялся этого, но его не отвергли, его любят и не бросят. Но при этом что-то также говорило, что он поступал явно неправильно, он должен был подарить свой первый поцелуй кому-то другому, кому-то, кого он успел забыть... «Почему мне кажется, что я поступаю неправильно? Почему мне кажется, что на месте Фёдора должен быть кто-то другой?», — пронеслись беспокойные мысли в голове Ацуши.