***
— Господи, ну и что за упрямое создание? — размышлял Чуя, возясь на кухне. — Я же как лучше хочу. Знаю ведь как тяжело и неприятно болеть. Нет же, я тигр, я крутой, ничего меня не берёт. А теперь ты валяешься с температурой, кашлем и соплями. Ну ничего, быстро поставлю тебя на ноги.***
Когда всё было готово, Чуя вернулся в спальню. Он тихонько открыл дверь, хотел было окликнуть Накаджиму, но заметил, что беловолосый спал. Поэтому он поставил поднос с супом и лекарствами на тумбочку. Сев на край кровати, Чуя стал тихонько будить Ацуши. — Ацу, просыпайся. — с некоторой нежностью говорил Накахара, беловолосый же достаточно быстро проснулся, разлепив глаза и смотря сонным взглядом на рыжего. — Организму откуда-то нужно брать силы на борьбу с болезнью, поэтому поешь, выпей лекарство и можешь спать дальше. — Ты слишком заботлив ко мне. — прошептал Накаджима. — Я ведь и убить тебя могу. — Убить? Интересно чем? Своими соплями? — усмехнулся рыжий. — Не смешно. — буркнул Ацуши — И да, как бы это странно не звучало, но прости меня за моё поведение. Ты ко мне с добром и заботой, а я веду себя как маленький и капризный ребёнок. — Да ничего страшного, с кем не бывает. — сказал Чуя и начал кормить беловолосого с ложечки. — Прямо вот так? — Конечно. А тебя что-то не устраивает? — Нет-нет, я всем доволен. «Он так заботлив и тёпл ко мне. Боже, с каждым днем, я всё больше влюбляюсь в этого рыжего извращенца. Хотя, может хватит его так звать? Не такой уж он и извращенец». — размышлял Ацуши. — Я тут успел кое-что заметить — на мне сейчас розовая пижама. И я определённо не помню, чтобы вчера надевал её. Так вот, это твоих рук дело? — спросил Накаджима, вскинув бровь. — Да. Ну, а что мне нужно было делать? Ты вспотел во сне, а поменять одежду надо было. Кстати, а пижамка-то твоя. Я её из твоего дома взял. — сказал Чуя, пытаясь не засмеяться. Это было правдой. За несколько дней до того, как рыжий нашёл Ацуши на улице, Накахара зашёл в старый дом беловолосого. И случайно открыв шкаф, он нашёл эту самую пижаму. При виде этой вещицы, он сразу же вспомнил, как ранее уже находил эту одежду у Ацуши. Он тогда даже спросил у напарника, что подобная одежда делает у него дома. На что Накаджима смутился, а потом серьёзно ответил, чтобы Чуя даже не спрашивал. — Да я бы ни за что такое не хранил бы дома! Нет, Накахара, ты точно рыжий извращенец! — крикнул Ацу. — Ну извини. Однако, ты выглядишь очень милым в ней. — Чего?! — возмутился Накаджима, заметно покраснев. «Он, что, флиртует со мной? Так, Ацуши, хватит быть таким извращенцем. Никто с тобой не флиртует, этот рыжий просто прикалывается надо мной». — пытался успокоиться беловолосый. — Боже, ты весь покраснел. Наверное, температура поднялась. — Чуя потрогал лоб и шею Накаджимы на наличие жара. — Да, и вправду, температура поднялась у тебя. Накахара подал Ацуши стакан воды и пару таблеток. Беловолосый тут же принял это от рыжего, выпив лекарство. После Чуя вышел на пару минут из комнаты, вернувшись с тряпками и водой. Смочив ткань водой, Накахара положил тряпки на лоб, шею, руки и ноги Ацуши. — Ты обязательно скоро поправишься. — сказал рыжий, потрепав Накаджиму по голове. — Чуя-сан! Не уходи от меня! Не бросай меня одного! — крикнул Ацуши, схватив Накахару за рубашку. — Дурашка. Глупый котёночек, конечно я от тебя не уйду. Я буду рядом. — прошептал Чуя, улыбнувшись. «Видимо у него сильный жар, он уже начинает бредить». — размышлял рыжий. — Тогда спой песню про пушистого котёнка, пожалуйста, — попросил Накаджима, на что Чуя положительно кивнул, после запев:Тёплый, пушистый котёнок спит, Свернулся в клубочек и мурчит.
Однако, после взглянув на Ацуши, рыжий увидел уже спящего Накаджиму. Он лишь тихо посапывал. И Чуе Ацуши обычно казался просто милым, однако сопящий, так ещё и в розовой пижамке Накаджима выглядел ещё более милым, чем обычно. Невольно улыбнувшись, Накахара тихо лёг на кровать к Ацуши, обняв беловолосого. «Сладких снов, любимый котёночек»***
Прошло несколько дней, Ацуши и вправду чувствовал себя лучше. Правда, он особо не помнил того, что мог сказануть, пока находился в бреду. А вот Чуя всё это прекрасно помнил. И его кое-что удивляло — обычно Ацуши либо спокоен и не проявлял особых чувств, либо вообще был холоден. Однако, во время болезни беловолосый стал каким-то другим — более сентиментальным и открытым? Да, похоже, действительно на это. Однако, даже, когда Ацуши перестал бредить, он оставался тёпл к Чуе. Накаджима сам стал инициатором внезапных объятий, порой неожиданно обнимая Чую со спины. А по вечерам часто ныл, когда Накахара не сразу ложился с ним в кровать, говоря, что просто не может заснуть без рыжего, ведь только мафиози обеспечивает необходимое спокойствие и сон. Но сейчас же Ацуши отказывался пить лекарство, какой-то сироп, или кажется, микстуру, он сам до конца не понял что это такое. Однако, и Чуя не сдавался, он всеми силами пытался заставить Накаджиму выпить лекарство. Ацуши же отнекивался как малое дитя, говоря каждый раз что-то вроде: «Чуя-сан, ты это сам пробовал? Оно же горькое!», «Оно воняет, я это пить не буду», «Ты совсем с ума сошёл, да? Сам пей эту гадость». Эта наиглупейшая война у них длилась уже часа два, а может и три. И вот, Ацуши применил новую тактику — он залез под одеяло и это было крайне надёжное убежище. Однако, весь этот спор успел уже достать Накахару и он намеревался добиться того, чтобы беловолосый выпил это чёртово лекарство. — Накаджима! — крикнул он. — А ну вылез немедленно! — Не-а. — лишь шепнул беловолосый. — Хочешь ты того или нет, но я заставлю тебя выпить это! — Чуя принялся отбирать одеяло у Ацуши, в которое второй тут же вцепился крепкой хваткой. На эту борьбу со стороны можно было смотреть как со слезами, так и со смехом. Однако, в конце концов, рыжий вздохнул и первым отпустил несчастное одеяло, которое явно много чего успело натерпеться за эти часы. Вдруг, у Накахары что-то щёлкнуло в голове, от чего он даже сначала заулыбался, а потом и рассмеялся в голос. От смеха рыжего, Ацуши даже самую малость вылез. Ещё раз всё хорошенько обдумав и убедившись, что идея и вправду хорошая, Чуя принялся исполнять свой план. Чуя лишь сделал вид, что выпил лекарство, лишь задержав лечебную жидкость у себя во рту. Рыжий чем-то напоминал хомяка, и Ацуши, настороженность и бдительность которого к этому моменту ослабели, и он вылез из-под одеяла, смогло рассмешить такое выражение лица рыжего, но всё-таки Накаджима смог поймать некий подвох в происходящем. — Накаха… — Ацуши даже не успел задать вопрос до конца, как почувствовал губы Чуи на своих губах, а после ощутив то самое лекарство, из-за которого и началась эта самая нелепая война из всех возможных. — Ты… Ты… Ты чего вообще творишь?! — кричал Накаджима, покраснев и явно желая сгореть от стыда со всей этой ситуации. — То, что надо. Ты не хотел пить лекарство, не оставив мне никакого выбора, кроме этого, конечно же. — ответил рыжий, слегка надув губы. — По-твоему другого варианта вообще не было, да?! Ты точно рыжий извращенец! Накахара, ты дурак! — Ну котёночек, не обижайся на меня. Ты просто вновь был слишком упрямым, и да, прости, если я вдруг засмущал тебя. Я, правда, не хотел ввести тебя в неудобное положение. — извинился Чуя. — Да неважно уже, просто забей. — фыркнул Ацуши. Хоть Накаджима и сказал, что можно просто забить, мол, ничего страшного не произошло. Но он не мог совершенно никак не отреагировать на это. Его начала преследовать одна, возможно дурацкая, но всё-таки мысль — он, что, поцеловался с Чуей? Это вообще можно считать поцелуем или нет? И если да, то это определённо не было неприятно для Накаджимы. Да что с ним вообще происходит? «Это ведь поцелуй был, да? Но это глупости! Он просто заставил меня выпить лекарство, таким вот, немного странным методом. Однако, этот «поцелуй» не был мне неприятен. Нет, сейчас на это нет совершенно никакого времени. Чёрт, ты ведь не должен был привязываться к этому рыжему, а что же сделал? Привязался и влюбился. Не смогу ведь его просто так убить. Хотелось бы мне, чтобы мы познакомились в другом времени и вместе. Как только я завершу миссию, мы вновь будем по разные стороны баррикад. Вот только буду я злодеем в твоей истории. Я выживу, а ты нет, этот грех будет навсегда со мной. Если бы я только знал, как надо поступить. Если бы...». — размышлял Ацуши, смотря на Накахару.