***
Восемь месяцев назад — Ацуши! — это было первое, что услышал Накаджима после пробуждения. — Ради бога, прости меня! Я должен был остановить тебя раньше! Ты пострадал из-за меня! Прости! Тигр увидел Накахару, лицо которого было в слезах, тут же почувствовав как рыжий сжал крепко его руку. Ацуши сначала не понял ничего, однако потом начал припоминать. Их очередная миссия — точно! Использование «Порчи», а дальше сплошная темнота. — Всё в порядке, ты ни в чём не виноват. — спокойно ответил черноволосый. — Ты же знаешь, я не боюсь этого. Хотя… Мне страшно только из-за того, что пока буду использовать «Порчу», убью близких мне людей или останусь совсем один после её использования. — Не беспокойся, я всегда буду рядом, чтобы вовремя остановить тебя. — Чуя взял синию ручку, после нарисовав на руку маленькую звёздочку и показав свою ладонь напарнику. — Вот, смотри. — Звёздочка? И какое это имеет отношение ко мне? — Дурашка, это не для тебя. — Ну и зачем тогда ты мне это показываешь? — недоумевал Ацуши. — Я буду рисовать это, а то, что я тебе даю — обещание. Звёздочка — всего лишь символ… — Прерву тебя, если мне скажешь что-нибудь тошнотворно сладкое, сейчас не самое подходящее время. А если ты скажешь как-нибудь потом, то я решу, что передо мной не ты, а злой двойник и прикончу его. — буркнул Накаджима. — Заткнись, ты уходишь от темы и перебиваешь меня. — ответил Чуя, после вздохнув. — Итак, обещание. Дело не в моей каракуле на руке. Пока я рисую её, ты мой — мой партнёр, напарник. И я не позволю «Порче» убить тебя. «Не стоит давать обещаний, которые ты не собираешься сдержать». — промелькнула мимолётная мысль в голове черноволосого.***
Настоящее время — Звёздочка. — тихо произнёс Ацуши. — А? — Ты до сих пор рисуешь звёздочку на ладони. Твоё обещание до сих пор в силе. И это даже не смотря на то, что наши пути разошлись. И я ценю это, Чуя-сан. — ответил беловолосый, самую капельку улыбнувшись. — Даже в такой ситуации смог вспомнить, это хорошо. И мне правда очень жаль за всё, что произошло. — тяжело вздохнул Накахара. — Чёрт… За последние несколько месяцев столько всего произошло… Теперь я вообще не знаю, что мне делать… — Ацуши начал плакать, горячие слёзы текли по его ещё ледяному лицу. — Мне некуда идти, у меня ни дома, ни семьи… Я даже не знаю кому теперь могу верить… Могу ли я доверять вообще! Я уже абсолютно ни в чём не уверен! — Всё хорошо, я рядом. — Чуя обнял беловолосого. — Мы ведь вместе, мой дом — твой дом. Я знаю насколько болезненным может быть предательство и помогу пройти тебе все пять стадий. Последние слова рыжего Накаджима уже не слышал, он лишь пытался отрицать, вернее сказать, отрицал предательство. Говоря что-то вроде: «Мы просто друг друга не поняли. Это было просто недопонимание». Чуя смотрел на это и ему было больно смотреть на то, как человек, которого он любит страдает. — А вот и первая стадия. Отрицание — ты отрицаешь тот факт, что тебя предали, находишь отговорки. Просто не желаешь признавать предательство. — Вовсе нет! Это тут не при чём! — крикнул Ацуши, а потом затих. — Хотя… Даже если и так, то почему меня предали? В ком проблема — в них или во мне? Что могло послушать этому? Наверное, это я во всём виноват… — А вот и вторая стадия подъехала. Непонимание — ты потихоньку начинаешь понимать, что тебя предали. Ищешь причину такого поступка, пытаешься разобраться кто прав, а кто виноват, при этом виня себя самого. Тут важно понять одну простую вещь — проблема не в тебе, а в них. — продолжал говорить Чуя. — Чёрт… Ты как будто бы будущее предсказываешь. Помнишь, я просил как-нибудь рассказать про вот этот принцип? Так вот, расскажи мне, Чуя-сан. — серьёзно попросил беловолосый. — Конечно. Существуют пять стадий предательства — отрицание, непонимание, осознание, гнев и принятие. Самые первые из них наиболее тяжёлые. Их тяжко преодолеть, если ты совсем один. Следующие ступени будут даваться легче. И совсем скоро ты придёшь в норму. — Знаешь, я это часто говорил, но на этот раз скажу точно, раз и навсегда — ты был абсолютно и всегда прав. Я такой идиот. То, что ты сказал мне при первой нашей встрече — правда. Мною просто пользовались, а я был слеп и ничего не видел. Прости меня за все те наши ссоры и перепалки, во время которых я тебе доказывал, что Фёдор прав. Мне правда стыдно за это, мне очень жаль! — крикнул Накаджима сквозь слёзы. — Ацуши, всё в порядке. Я рядом с тобой, мы вместе пройдём через это. Тебе больше нечего бояться. — тихо сказал рыжий. «Ты держишь своё обещание. И я это ценю, Накахара. С тобой так тепло и уютно». — подумал Накаджима. «В тот день, я пообещал не только то, что ты смог услышать. Обещание было ещё и в том, что я буду любить тебя». — пронеслись мысли в голове Чуи.***
— Цветаева, ты такая молодец! Так хорошо помогаешь! Прямо само золото! — Помолчи, Донцова! Твой сарказм здесь вообще ни к месту! — крикнула шатенка. — А тут не только сарказм. Впервые за столько лет я благодарна тебе, в некотором роде. Потому что если бы не ты, то он бы ещё долго мялся на одном месте. — ответила Дарья. — Прекратите это медленно, обе. Цветаева, я ведь говорил тебе не приближаться к Накаджиме. Из-за тебя все наши планы трещат по швам. — прервал девушек Достоевский. — Но, Фёдор! Он нас предал! Естественно, он заслужил подобное! Все планы трещат из-за этого пацана-тигра и твоей бывшей! — Нас сюда только приплетать не надо! Не выгораживай этого подонка! Я напомню, он прекрасно знал на что идёт, когда предлагал мне работать и понимал, что с Накаджимой будет всё не так гладко. Я ведь права, Федь? — спросила блондинка, вскинув бровь. — Я не собираюсь с тобой обсуждать это. Цветаева, выйти из комнаты. Донцова, нам надо поговорить. — сказал Достоевский, на что Дарья кивнула, а Марина вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. — Думаю, мы можем начать. Фёдор, мои поздравления, — улыбнулась Донцова, — Ты изобрёл новый вид глупости. Как же ты это любишь говорить-то? Точно! «Вред, что никогда не исправить» — вот какую глупость! «Открыть все клетки в зоопарке» — следующую глупость! «Ты и вправду сделал это без задней мысли» — вот какую глупость! Посмотрим же, ты решил выбрать не очень-то и достоверный слушок, о котором может человека два, ну максимум, три и знали. И опроверг это, сделав то, в чём тебя никто не обвинял в общем-то. Когда-то я просила тебя сделать перерыв, остановиться, но ты отказался. Ты не хочешь этого признавать, но так боишься того, что с тобой сделают враги. Ты — сам себе враг, единственный, что ты не в состоянии одолеть. Знаешь, почему Чуя может делать то, что захочет? Он не удостаивает детские подначки ответом! Так что, да, мои поздравления! — Донцова… — Ты полностью переписал своё наследие, поздравляю! — крикнула она. — Это был акт жертвы! — Достоевский удивился своему голосу. — Жертвы? — тихо прошептала Дарья, а по щекам побежали слёзы. — Я пожертвовала людьми, которых любила, ради тебя. И когда была одинока, совсем одна, перечитывала письма, что ты писал мне, пускай они, и причиняли мне одну боль. Знаешь, порой я смотрю на всех нас и спрашиваю себя — боже, что же мы наделали с нашими жизнями и к чему это привело? Эту боль не сотрут ни года, ни слёзы… Однако я вернулась. И не смей говорить мне о жертве, подонок! — Дарья… — Я здесь не ради тебя! Я знаю Ацуши, как знаю саму себя! Поверь, ты не найдёшь никого более верного, преданного и, пожалуй, безрассудного, чем он! Когда-то давно, он как-то сказал мне насчёт тебя: «Этот парень — мой». И я уступила. Знаешь почему? — она уже начала рыдать к этому моменту. Донцова совсем недавно признала себе одну простую вещь для всех, но сложную для себя самой — она влюбилась в Накаджиму. Однако прекрасно понимала и другое — им просто не быть вместе. Ведь как ни крути, Ацуши любит Чую. Тигр будет по-настоящему счастлив только рядом с ним. Да, она могла бы начать отношения с беловолосый, когда у него не было памяти. Но к чему бы это привело? Да ни к чему бы, лишь к неловким дружеским отношениях в будущем. — Я люблю Ацуши больше всего в своей жизни! Я всегда предпочту его счастье, вместо своего! Накаджима — это лучшее, что есть в наших жизнях! Так что никогда не смей забывать тот факт, что тебе был дан самый лучший парень на Земле, а ты его упустил. Мои поздравления! Я не прошу тебя делать все свои жертвы ради него, потому что хочу и понимаю — он не будет счастлив и удовлетворён с тобой. Ты никогда не будешь удовлетворён! Поздравляю!***
«После осознания идёт гнев — ты срываешься на людях, которые тебя окружают… »
С того случая прошло пару недель и Ацуши стал меняться. Пожалуй, он стал более раздражительным и нервным, нежели обычно. Его могла начать раздражать любая вещь и мелочь. Именно из-за этого у парней вновь стали случаться перепалки друг с другом, и случилось то, чего Ацуши не ожидал — Чуя стал раздражать его. — Так, мне это уже надоело! — не выдержал рыжий после очередной вспышки гнева тигра. — Мне кажется, что решение многих твоих проблем кроется в обучении тебя контролю над эмоциями. Думаю, тебе нужна терапия с надёжным психологом. И ты живёшь вместе с ним на протяжении двух последних месяцев с половиной. Да ладно? Вообще ничего не скажешь? Что ж, хорошо. Я буду счастлив быть твоим личным психологом. Я понаблюдал за твоим поведением и теперь знаю, как тебе помочь! Такой жизнерадостный настрой вновь начал бесить Ацуши. Почему этот рыжий решил, что всё так просто и легко? Почему Накахара решил, что может его понять? Этого ведь просто не может быть, рыжему не дано понять через что ему пришлось и приходиться проходить. Поэтому с каждым сказанным словом, Чуя начинал всё больше раздражать Накаджиму. — Тебе просто нужно выговариваться! Ты скрываешь свои чувства до тех пор, пока уже не можешь утерпеть. Не можешь их остановить, так что они выплескиваются в нечто плохое. — Выговориться?! Или взорваться?! Ты думаешь, что это охереть как просто?! Естественно, я бешусь, когда люди доводят меня! Когда они мне указывают! Когда они трогают меня и пытаются передвинуть меня так, словно я какая-то вещь! — Ацуши окончательно закипел, просто взорвался. — Я либо взорвусь, либо буду просто сидеть и ни черта не делать! И последнее я делал слишком часто. — Конечно ты можешь злиться. У тебя есть всё право чувствовать себя злым. Ты можешь испытывать чувства, не только эти, но и другие. — Я не могу. — коротко сказал беловолосый. — Конечно ты можешь. — Н-но я правда не могу. Мне нельзя. — всё отрицал Накаджима. — Можно. — Нельзя! — Можно. — Но быть эмоциональным — плохо. Эмоции только мешают. — Бред полнейший. Я эмоционален, порой, даже через чур. И разве это плохо? Это как-то мешает нам общаться? Или создаёт проблемы? Не-а. — продолжал рыжий, взяв беловолосого за руку. — Я не знаю… — тихо прошептал Тигр. — Ты знаешь. — ответил Накахара, — Например, моя шляпа. Что ты чувствовал, когда мы дурачились? — Это просто шляпа. — фыркнул Накаджима. — Ты что-то почувствовал. Я видел твоё лицо. Что ты ощутил, Ацуши? — спросил Чуя. — Я опять не знаю. — вновь шепнул беловолосый, пустив слезу. — Тогда что ты чувствуешь прямо сейчас? — вновь задал вопрос Накахара. — Я уже говорил, что без понятия… Ничего? — Это не «ничего». Это запутанность. Ты запутался в своих чувствах, потерялся, может быть, напуган. Это чувства, Ацуши. — Я же сказал, что мне нельзя. — А я сказал, что можно. — вздохнул рыжий, — В таком случае, это уже не имеет смысла. Кто бы тебе это не сказал, его здесь больше нет. — И что мне тогда делать? — со слезами на глазах спросил Накаджима. — Всё, что захочешь. Ничего, никто не сможешь остановить тебя. — ответил Чуя, обняв Ацуши. — В начале будет сложно. Но теперь у тебя есть человек, который поддержит и поймёт тебя. Начнём с лёгкого. Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь. Давай, постарайся. — Эт... Эти твои дурацкие рыжие волосы — они меня порой раздражают, но при этом они мне нравятся. И твоя шляпа! Почему ты даже по дому в ней иногда ходишь? В этом нет ни капли смысла! И что за прикосновения? Меня пугают твои резкие объятия! Это слишком неожиданно! А ещё ты совершенно без понятия, через что прохожу я. Ты счастливчик! На тебя никогда не возлагались огромные надежды, ты не был тем, кто должен всех спасти и всем должен! Ты свободен, не зависим от чьего-то мнения! И я завидую тебе, Накахара! — Однако теперь ты свободен, ты можешь просто быть самим собой. — Пожалуй, ты прав. Спасибо. — улыбнулся Ацуши.«Принятие — ты принял факты и смирился с тем, что тебя предали. Теперь ты просто продолжаешь жить дальше. Ты начал новую жизнь, ты удовлетворён, так как теперь у тебя есть люди, которые тебя поддерживают и заботятся о тебе — твоя семья...»