Тьма, окрашенная Светом

      Остальная половина месяца пролетела совершенно незаметно для Накаджимы. С каждым днём его жизнь становилась всё лучше и лучше. Он уже особо не переживал из-за ситуации с Крысами. На это просто не было времени — в компании Чуи просто некогда было думать об этом. За эти пару недель Ацуши и вправду начал чувствовать себя по-настоящему счастливым человеком, он никогда раньше так часто и так много не улыбался и не смеялся, как это было сейчас.       Но оставалась одна проблема — у Ацуши осталась некая привязанность к Достоевскому. Что-то говорило ему, что он должен следовать плану Фёдора — обязан убить Накахару. Быть может, если Накаджима и вправду это сделает, то его вновь признают, Достоевский его признает и будет продолжать любить. В некотором роде, это и вправду звучало разумно, но при этом что-то другое кричало, что это полный бред, нельзя так поступать, ничего не измениться.       В такие моменты, Ацуши ощущал себя лгуном и лицемером перед Накахарой. Этот рыжий столько всего делает для него, а он должен так коварно поступить с ним. Чуя никогда подобного не заслуживал. Теперь Накаджима просто не представлял свою жизнь без него, это невозможно. С каждым днём, беловолосый всё больше влюблялся и привязывался к рыжему. Пару раз даже бывало такое, что Ацуши чуть было не сказал Накахаре, что любит его.       В первые дни, возможно, он и вправду старался следовать планам Достоевского, держа в голове, что от Накахары следует избавиться — такова его миссия. Он должен был не привязываться к рыжему, но привязался. Должен был влюбить в себя Чую, но не влюбиться самому. Однако, сделал всё наоборот. Теперь Ацуши просто не знал как надо поступить.       И сейчас, ночью, беловолосый держал в руках нож над спящим Накахарой, но при этом, не в силах нанести нужный и последний удар. Предательские слёзы текли по его бледному личику, он лишь молча плакал, не издавая ни единого звука. Казалось бы, всё легко — просто нанести удар и дело с концами, рыжий умрёт тихо и во сне, ничего не почувствовав вовсе. Но рука просто не могла совершить решаемый удар. «Тут ведь всё легко. Он умрёт во сне, тихо и безболезненно. Чёрт, почему предательские слёзы мне не остановить? Я, правда, не хочу стать злодеем в твоей истории, Чуя Накахара... Но у меня ведь просто нет никакого выбора! У меня больше нет права на ошибку! Я-я должен сделать это! Ведь тогда Фёдор признает меня и будет мной гордиться! Он ведь бывал со мной, когда мне было плохо... И я благодарен ему за это». — размышлял Ацуши.       Но вдруг его пронзило — Достоевский не был с ним, когда Накаджима в этом нуждался. Фёдор давал лишь ложные надежды и обещания, обманывал, использовал и манипулировал им. Достоевский определённо не был тем, кто был рядом в нужную минуту. Таким человеком порой была Донцова, но кто действительно являлся таковым — это Чуя. Он оказывал необходимую поддержку, заботу и внимание. Дал всё, чего ему не доставало несколько месяцев, помог взглянуть на мир по-другому, помог почувствовать вновь себя живым. «Кажется, я прозрел. Однако, чёрт! Как же всё сложно! В моей голове столько мыслей, а ответ, возможно, как бы это банально не звучало, знает только моё сердце. Всё по-прежнему при мне, но кажется, что чего-то определённо не хватает. Только всё больше не понятно: что хорошо, а что плохо. По какому пути мне тогда идти? Если бы только понимать, что говорит сердце и нужно ли его слушать. Что это за чувства? Как узнать это вообще? Возможно, я бы смог понять тогда, кем я должен быть и что мне дальше делать. Если бы только... Может, просто брежу и схожу с ума? Или мы всё же будем вместе? Ты останешься со мною, когда всё это закончится? Определённо нет...». — вздохнул Ацуши.       Вдруг Накаджима начал рыдать в голос, он больше не мог сдерживаться, но рука, в которой он держал нож, по-прежнему дрожала. Ацуши даже не успел заметить как Чуя проснулся. Рыжий несколько секунд смотрел на него изумленными и непонимающими глазами, однако потом выхватил нож из рук беловолосого. — Ацуши, что это значит? — прошептал Накахара. — Объясни, что это означает! Я требую от тебя объяснений!       Вот и настал этот момент. Наступила пора самого серьёзного решения в жизни тигра, всё должно решиться сейчас — казнить или помиловать?