Тьма, окрашенная Светом

      Утро. Солнечные лучи начали бить по глазам, из-за чего Ацуши медленно открывал глаза. Обернувшись, увидел ещё спящего Чую, волосы которого взъерошились за ночь и были спутаны. Беловолосому даже показалось, что сегодня Накахара спал не так чутко, как обычно. Сначала Ацуши впал в некий ступор, не поняв что вообще происходило. Однако спустя несколько секунд в голове всплыли события ночи. — Ацу, — зевнул только что проснувшийся рыжий. — С добрым утром. — Чу… — прошептал Накаджима, не успев больше нечего сказать, так как Накахара перебил его поцелуем, от чего Ацуши даже покраснел. — Прежде чем ты начнёшь вопить что-то вроде: «Чуя, ты совсем что ли? Ты рыжий извращенец!», я скажу, что мечтал об этом десять месяцев и извиняться за это не собираюсь. — Я и не собирался. — сказав это, Накаджима поцеловал рыжего, после усмехнувшись. — Потому что я тоже умею соблазнять парня, по которому сох дважды. — Ох, до соблазнений тебе ещё очень далеко. Тем более я никого не соблазнял. Хотя, знаешь, я так много времени не говорил, что люблю тебя, что теперь хочу говорить это каждую секунду. — признался Накахара. — Ха… В момент, когда ты видел мою лживую смерть, я ни за чтобы не подумал, что во-первых — увижу тебя вновь и буду говорить с тобой как обычно, а во-вторых — признаюсь тебе в чувствах, буду рядом с тобой, что мы вместе будем просыпаться по утрам, спать в одной кровати, дарить друг другу поцелуи и нежности. — прошептал беловолосый, по лицу которого пошли слёзы. — Весь второй пункт казался мне просто нереальным, лишь несбыточной мечтой. И я до сих пор не могу понять — почему, Чуя? Почему из всех людей в мире ты выбрал такую сплошную проблему как я? — Проблему? Не говори глупостей. Ты изменил мою жизнь и, пожалуй, изменил меня. Ты никогда не приносил мне проблем, тигрёнок.       Услышав последнее слово, зрачки Ацуши сузились. В голове сразу же стали всплывать воспоминания о Достоевском, на него нахлынули эти напоминания о прошлом, а в голове лишь слышался голос Фёдора, зовя Накаджиму тигрёнком. Хотелось, чтобы всё это прекратилось, но ставилось лишь на некий повтор, память тигра воспроизводила всё это снова и снова, прокручивая вновь плёнку воспоминаний. — Ацу? Ацуши! Ты как? Всё в порядке? Что-то не так? — взволновался рыжий. — Не зови меня тигрёнком. — лишь серьёзно прошептал Накаджима. — Ла-адно. — немного нервно вздохнул Чуя, не совсем поняв в чём тут дело. — Смотри, радуга. Похоже, мы были так заняты и взволнованы этой ночью, что не заметили как шёл дождь. — Да, ночка и вправду была сумасшедшей. Но итоги более чем прекрасны. Мы теперь и вправду по-настоящему вместе. У нас был тернистый долгий путь, но, похоже, мы его преодолели вместе. — Ацуши потёр переносицу. — И, похоже, этот путь ещё не закончился. — Хе-ей, давай не будем о грустном. — перевёл тему Накахара. — Нам, конечно, надо бы сегодня идти в мафию, возиться с твоим возвращением и прочими вещами. Но, знаешь, мы можем провести его абсолютно вдвоём, ни о чём и ни о ком не думая. И у меня, и у тебя последние семь месяцев, скажем так, были напряжёнными. — Пожалуй, я более чем согласен с тобой. Мне хочется просто отдохнуть от всего. И в первую очередь от мыслей, которые слишком долго сидели у меня в голове. Не думать о том, что в любой момент мой, теперь уже бывший, разочаруется во мне и не будет признавать меня. Чёрт… Извини. Не знаю, что на меня нашло. Пора бы уже забыть про всё это. Ведь я возвращаюсь назад. — Всё в порядке, естественно, что ты не отпускаешь так легко то, что произошло. Я не буду тешить тебя надеждами, так что скажу, что боль, которую эта крыса причинила тебе, может не проходить годами, возможно навсегда останется с тобой. Однако я также отлично знаю, что мой ученик давно усвоил один урок — умей отпускать прошлое. И более чем уверен, ты с этим справишься. — Знаешь, мне кажется, я уже совсем забыл, каково это жить нормальной, обычной жизнью. Ну, то есть, как раньше. Когда мы были напарниками, работали на миссиях, а иногда ты приглашал меня к себе выпить вино. — усмехнулся Накаджима. — И рад, что наконец возвращаюсь к этому, за исключением одного — мы теперь встречаемся. Никогда бы не подумал, что подобный день настанет. Погодь, у тебя, что, слёзы? — Не-ет! — отрицал Чуя, закатив голову к потолку. — Просто глаза слезятся. И я рад, что всё относительно удачно сложилось. Ты в порядке и с памятью, мы вместе, Достоевский сидит на попе ровно без книги, да и с Донцовой, наверное, всё нормально. — Донцова? Ты знаком с Дашей? — Похоже, что вы и вправду друзья. Да, я её знаю. Она нашла меня совершенно случайно, она помогала вернуть тебя. Сливала кое-какую информацию, удерживала Достоевского на месте, чтобы он не вмешивался. Не знаю, считает ли она меня другом, но мы ладим. — Поправка — мы были друзьями. — подметил Ацуши. — А что между вами-то произошло? — За дней десять до того, как я, скажем так, сбежал, мы сильно поругались. — вздохнул Накаджима. — Она пыталась вразумить меня насчёт Фёдора, ну, ты же знаешь, что в те времена это было не так уж и легко. В итоге я наговорил ей много гадостей. Наверное, она меня ненавидит. Я был таким идиотом. — Ты шутишь что ли? Она тобой очень даже дорожит. Я уверен, что она всё прекрасно понимает и не так уж и сильно злиться на тебя, может быть вообще этого не делает. — Думаю, ты прав. Однако, я всё равно должен извиниться перед ней. Даша была единственным человеком, кто был всегда честен со мной, она всегда поддерживала меня. Она видела во мне не вещь, которая нужна для достижения целей, а человека. Даша тренировала меня, а ещё мы вместе проводили время по ночам, когда мы оба не могли заснуть. Надеюсь, что с ней там всё в порядке. Хотя тут больше за Достоевского волноваться надо, ибо она умеет его доводить и бесить. Я называю это, шоу «Достать Достоевского за пять минут». — улыбнулся Ацуши, вспомнив пару случаев из прошлого.

***

«Хах, в последнее время он выглядит таким подавленным… Стоп! Подавленным? Федя? Не-ет, это слово тут не подходит. Скорее, он напряжён. Естественно, всё его планы трещат по швам. В последнее время он вообще не спит, впрочем, как и я. А этой ночью его что-то определённо чуть не довело до белого каления. Неужели у Накахары и вправду получилось?». — размышляла Дарья. — Так, а ну кончай быть таким. И выкладывай мне всё. — заявила она. — Если ты так хочешь знать, то к Накаджиме вернулась память. Он и Накахара признались друг другу. Память не должна была вернуться через поцелуй. Это ведь не имеет никакого смысла. — Да… — прошептала со слезами на глазах Донцова, улыбнувшись. — У них получилось! Это свершилось! Я так рада за них! Чуя молотит, Федя в пролёте. Ой… Подожди-ка, неужели тебя сделал и обыграл тупой сосуд, для сдерживания Арахабаки? Напомни, кто там говорил, что к Ацуши ни за что и никогда не вернётся память? Кто же говорил, что Накаджима верен тебе? Помоги, а то я никак не могу вспомнить… О, точно! Это же ты! — Скажи честно, тебе заняться не чем? Ты своего добилась, теперь можешь идти. — вскинул бровь Достоевский. — Ох, дорогуша, веселье только начинается. — усмехнувшись, с неподдельным восторгом, вздохнула она. — Ты морально издевался надо мной, когда мы встречались, и последние пару лет занимался тем же. Теперь пришла моя очередь поиздеваться над тобой. Как же жаль, что Чуя и Ацуши разрушили все твои планы. Наверно, придётся всё заново планировать и строить. И в этот раз я тебе помогать не буду. Я ведь тогда сказала тебе, что как только уйдёт Ацуши, уйду и я. Раз такое дело. — Дарья наконец сняла наручники, которые она делила с Фёдором на протяжении трёх месяцев. — Вот! Теперь всё официально закончено! Ну давай, я же вижу, когда немо злишься. Вижу же по твоим глазам, что ненавидишь меня. Убей меня своей способностью, когда-то ты же ведь это почти сделал. Так доведи это дело до конца! — Прекрати. — серьёзно прошептал он. — Нет никакого смысла. Не вижу ни одной причины, чтобы тратить на тебя свои силы и время. Тем более, ты и сама прекрасно понимаешь, что я убью тебя, но это случится потом. Кстати, как хорошо ты анализируешь себя и Накаджиму? Ты ведь завидуешь ему. Хотя при этом влюблена в него. Я тоже умею видеть тебя насквозь. — Ты… Ты… Это не твоё дело! Боже, и почему все гении так раздражают? — вздохнула она. — Да, ты прав, я люблю Ацуши. Но люблю его как мелкого брата, который вечно ввязывается в передряги и которого из этих самых передряг нужно вечно спасать. Завидую ли я ему? Нет, ни капельки. Я рада за него. Рада, что у него всё так хорошо сложилось. Я знаю, что с Накахарой он будет счастлив. Всем довольна. — Ты никогда не была удовлетворена. Так с чего сейчас ты довольна? Ты совершенно не умеешь врать, Донцова. Я вижу тебя насквозь. Впрочем, ты это и сама прекрасно знаешь. Ты очень интересная личность, но вот Накаджима куда интересней и сложней, нежели ты. Мне и вправду следовало быть более внимательным и сконцентрироваться на главном. Во второй раз я не намерен отдавать победу Накахаре. И да, пожалуй, он выиграл. Правда, выиграл только один бой, но никак не войну. «События приобретают интересный поворот. Как же мы все безумны… Хах, всё изменилось и тревога лишь возрастает. Пора послать подальше горделивое эго, хоть это будет и нелегко». — пронеслись мысли в голове блондинки, переведя свой взгляд с Фёдора, на окно.

***

      Ацуши зашёл на кухню, где Чуя готовил что-то напевая себе песни под нос. Накаджима простоял так несколько минут, наблюдая за рыжим, который уж слишком увлёкся процессом кулинарии и пения, не заметив беловолосого вовсе. Ацуши издал смешок, улыбнувшись. Он подбежал к Накахаре, обняв того за талию, буквально набросившись на рыжего. Ацуши что-то переполнило, что-то тёплое и до безумия приятное. — Чуя, — прошептал он. — ты лучший парень и человек из всех. Я тебя люблю. — Я знаю. — улыбнулся в ответ Накахара. — Не зря ведь предложил тебе встречаться. — Пожалуй, это одно из немногих моих решений, о котором я ни капельки не жалею. — Ацуши принюхался. — Ты, что, приготовил отядзуке? — Угу, ты ведь его любишь. — Что ж, тогда пускай начнётся наш первый день как уже не друзей, а парней. — воодушевлённо ответил Накаджима.       Сидя за столом, Ацуши просто не знал с чего следовало бы начать разговор. Казалось, он как будто бы разучился общаться с рыжим, в принципе разговаривать по нормальному с людьми. Поэтому беловолосый всматривался в Чую. Ранее он никогда не замечал насколько же заразительной, тёплой и чудесной может быть улыбка рыжего, насколько счастливым она может сделать кого-то. Что у Накахары всё-таки имеются незаметные вьющиеся волосы, которые просто невозможно как-то уложить, что в голубых глазах рыжего можно просто утонуть и всплыть обратно будет невозможно сложно. — Хе-ей, ты в порядке? — поинтересовался Чуя. — Не пугай меня так. — Да. Чу, спасибо, что вновь спас меня. Теперь в таком долгу, что и жизнью не расплачусь. Однако я счастлив и впервые в жизни удовлетворён. Нам и вправду повезло, что мы живём в это время. И моя жизнь будет прекрасна, ведь в ней есть Чуя. — улыбнулся Накаджима.

***

      Ацуши с непониманием взглянул на рыжего, который приглашал беловолосого на танец. Из радиоприёмника раздавалась песня «Darlin'» группы «Beach boys». Накаджима сразу же вспомнил как раньше любил эту песню, по-тихому напевал и мычал её, пару раз даже пританцовывал. Но сейчас беловолосый был взволнован и лишь отнекивался, отказываясь от столь заманчивого предложения. — Чу, я не танцую. — тихо сказал Накаджима. — То есть семь месяцев назад пляски в моём кабинете можно было устраивать, а теперь потанцевать со мной нельзя, да? Не танцует, видите ли, он. Да всё ты отлично танцуешь. — рыжий схватил любимого за руку.       Одной рукой он держал талию Накаджимы, другой же держал уже саму ладонь беловолосого. Ацуши тут уже понял, что отказываться бесполезно и стоит танцевать начать. Поэтому, положив свободную руку на плечо Чуи, наконец-таки принял предложение и приступил к процессу. Слыша при этом строчки песни:

Don't know if words can say But darlin' I'll find a way To let you know what you meant to me Guess it was meant to be I hold you in my heart As life's most precious part...

      Ацуши начал припоминать как раньше танцевал, так что дальше всё пошло куда лучше. Правда, если не считать того, когда рыжий слишком сильно наклонил Накаджиму к полу, от чего второй чуть было не упал. Однако это ни капельки не портило процесс, лишь придавало некую изюминку происходящему. Они даже покружились, причём, при этом даже никто не пострадал. После этого, Ацуши взглянул в глаза рыжего, на чьём лице была улыбка, подпевая:

I was living like half a man Then I couldn't love but now I can You pick me up when I'm feeling sad More soul than I ever had Gonna love you every single night Cause I think you're too outta sight...

      Чуя же быстро подхватил настрой парня, сделав при этом небольшой танцевальный манёвр:

Oh darlin' I dream you often my pretty darlin' I love the way soften my life with your love Your precious love uh huh huh....

      Их обоих переполняли слишком светлые чувства. Наконец-таки можно укрыться в объятиях любимого человека, не думая ни о чём, совсем забыв о всех проблемах. И это была абсолютной правдой. Ацуши и вправду совсем забыл о Достоевском, о Крысах, о всём том, что напоминало о его недавнем прошлом. С Чуей можно забыть про многое, потерять счёт во времени, чувствовать себя живым и настоящим, чувствовать себя счастливым. И этого вполне достаточно.

«Oh darlin' I dream you often my pretty darlin' Darlin' you're so fine I love the way soften my life with your love Your precious love uh huh huh...»