***
Теффи с презрением взглянула на Чую, который и впрямь сверлил её взглядом, показывая гнев, ненависть и неприязнь по отношению к ней. Ацуши лишь осматривался по сторонам, не понимая, что происходит. Ему ведь толком никто ничего так и не объяснил. Хотя нет, Накахара пытался. Когда Тигр проснулся, рыжий сжал его руку, по лицу бежали слёзы, кажется, Чуя даже периодически всхлипывал, после прижав к себе беловолосого. Да, точно, рыжий говорил что-то про потерю памяти, и что воспоминания он обязательно вернёт. Правда, всё это не смогло избавить Накаджиму от множества вопросов. Донцова же рыпалась, пытаясь выбраться из хватки Чуи, что у неё не получалось. Кажется, она была даже готова в этот момент прибить рыжего, хотя, признаться честно, у Накахары из-за всей этой ситуации нервы тоже медленно начинали сдавать. Но всё-таки он старался не выходить из себя, держаться, успокаивая себя тем, что совсем скоро всё это закончится, похоже, у него и впрямь железные нервы — Даже не думай об этом. — прошипел рыжий, когда пепельноволосая попыталась стереть его воспоминания. — Если ты не заметила, то на мне всё ещё линзы. Видимо, ум — явно не твоё. — Я, так, на всякий. Эй, вы, двое, — она обратилась к Ацуши с Дашей. — Скажите спасибо своим дружкам, когда память получите. Ибо я просто не знаю людей, которые способны так долго терпеть и спасать задницы таким, как вы. После этого Теффи взглянул на них, её глаза стали вновь серыми, в то время как Донцовой с Накаджимой вернулись прежние цвета. Они начали учащённо дышать, но потом просто потеряли сознание. А вот это, кажется, уже смогло выбесить Чую. — Что ты наделала?! — Я вернула память. Вы ж этого сами хотели. — пожала плечами она. — Я ведь тогда стёрла им все воспоминания. Естественно, памяти за всю их жизнь нужно время, чтобы устаканиться. Они пролежат без сознания где-то пару дней. И да, если что, они могут бредить во сне, но не беспокойся, это нормально. — Вот и прекрасно. — сказал Дазай, вошедший в комнату. — Чуя, забирай Ацуши к себе, а я возьму на себя Дарью и ещё одну неугомонную женщину. Пошли, гений мысли.***
Донцова открыла глаза, не понимая что происходит. Она пристала, оглядываясь по сторонам, пытаясь понять что происходит. И тут до неё дошло — она в квартире Осаму. Да, в тот раз Даша хорошо запомнила его квартиру, в том числе спальню шатена, кажется, на подоконнике до сих пор лежат его верёвки. Блондинка с каждой секундой всё больше осознавала, что произошло. Она вскочила, выбежав из комнаты в поисках Дазая. Когда же Даша наконец увидела немного взволнованного шатена, то сначала замерла, а потом, совершенно неожиданно, накинулась на него с объятиями. — Осаму! — крикнула она. — Видимо, память к тебе вернулась. — усмехнулся он. — Долбозвончик, нам надо поговорить. — серьёзно сказала Даша. — Хорошо, я полностью готов. — Прежде всего я хочу извиниться. — выдохнула блондинка. — Мне правда жаль за всё, что произошло. И ты был прав, что я не совсем ответственно относилась к нашим делам. Впрочем, я вновь поплатилась за мои ошибки. И да, прости за всё, что я тебе тогда наговорила. Я жаловалась на то, что ты не видишь меня как личность, но чёрт возьми, сама ведь не видела тебя как отдельную личность! Ты совершенно не похож на этого ублюдка. То есть да, ты тоже гений, в некоторой степени тоже манипулятор, но тем не менее, это не из-за тебя моя жизнь пошла под откос. Извини, что взвалила чужие грехи на тебя, Осаму. — Я рад, что ты вернулась. Но раз ты закончила, пришло время и мне высказаться, потому что устал чувствовать вину. Меня и впрямь некоторые люди могут так видеть: что я — Бог, а все остальные — никто. Но я не считаю себя совершенством и это недалеко от правды. Уж прости, если порой кажусь ехидным. И тебя могу понять, мне всё же знакома боль одиночества, но эту боль я у тебя не заберу. Ты мне не проблема, ты сама своя проблема. Теперь ты поставила защиту для себя, сама занесла себя в чёрный список. И я всегда буду здесь, но не смогу спасти тебя от себя. — Дазай вздохнул. — Мне жаль, что всё так, как есть, но надеюсь, что однажды ты всё поймёшь. — Хе-е-ей, я понимаю. И я рада, что ты мой друг. Хотя порой мне кажется, что я до сих пор всего лишь раненный ребёнок, до сих пор та маленькая девочка, которую предали и оставили одну буквально на смерть, среди горы трупов товарищей, оставили одну с одиночеством. — призналась Донцова. — А способен ли маленький ребёнок на то, что делаешь ты? Разве может ребёнок не дать себя сломать, стоять за себя, понимать ответственность и в случае чего ответить за свои действия? Продумывать планы, пойти против всех ради благого дела, и главное — сделать это успешно, иметь свою голову на плечах? Нет, а вот взрослая девушка на это способна. И сейчас я говорю именно с ней. — Спасибо, — она улыбнулась. — Значит, всё так же друзья. И у меня уже есть план, я знаю как можно быстро уничтожить «Орден», и для этого хватит лишь четырёх человек — «Квартала неудачников» будет вполне достаточно. — Я весь во внимании, хоть и не совсем верю в это. — Ому, вся проблема гениев в том, что они придумывают запутанные планы, создавая лишние проблемы. Я же всегда действую прямо, без всяких заморочек. Всегда можно спровоцировать разногласие в обществе, и тогда оно падёт. «Орден» — то же самое общество. И поверь, мне ничего не будет стоить устроить разногласия в организации. И если я немного подготовлюсь, то окажусь вне подозрений. — Только не говори мне, что собираешься для этого потерять память. — Слушай, я, конечно, сумасшедшая дура, но ведь не настолько же. — Донцова вскинула бровь, — Нет. Ни Толкин, а уж тем более Федя, ещё не в курсе насчёт того, что у меня есть воспоминания. Так что я могу просто подыграть, что всё ещё на стороне «Ордена». Проблему с цветом глаз решу с помощью линз. Ну, а ещё, даже если меня раскроют, то я прекрасна подготовлена к этому, в физическом плане. Порой, чтобы расформировать организацию достаточно знать лишь пару вещей — кто самый сильный, а кто самый слабый. И тогда можно нанести по одному из них или сразу по двум удар. — Ты же понимаешь, что надо обойтись, ну знаешь, без трупов. — сказал шатен. — И я это прекрасно понимаю. Не беспокойся, я могу контролировать мощность своих пуль так, чтобы они никого не убили. Правда, это будет немного тяжело, но я справлюсь. Такова уж я — привыкла справляться практически со всем, как говориться, добро пожаловать в мой мир, порой полный разочарования! — тут она даже немного посаркастировала. — И да, приоденься. Ведь это будет леге...подожди-подожди...Дарно! Легендарно! — Я отлично выгляжу. — фыркнул Осаму. — Пф, умоляю тебя, у кого-то явные проблемы с понятием миссий. Любая миссия становится лучше, если на тебе есть костюм. Точно! У меня дома был же мужской костюм! — Одежда Достоевского? — Упаси, Господи! Нет, конечно же! — возмутилась Даша. — Просто когда Ацуши тусил с Фёдором, я подбирала его гардероб, правда, в первый раз маленько ошиблась с размерами... Но думаю, тебе должно подойти. Плюс, мне самой нужно кое-что сделать со своим внешним видом. А ещё надо нас как-нибудь обозвать. — Обозвать? — Дазай не понял. — Ну да, мы ведь теперь команда, что-то вроде напарников. Как насчёт, хм... — она задумалась, после чего её зелёненькие глазки засияли. — Донзай! Донцова и Дазай равно Донзай! Ну или Донзаи.... — Это звучит странно, но пусть будет так. Что прикажете делать, Босс? — усмехнулся Осаму. — Устроим легендарщину этим европейским выскочкам! Но сначала Донзаи воссоединят «Квартал неудачников». И я в очередной раз заставлю Федю корёжится от злости. — Погоди, не спеши так идти к Достоевскому. То есть, да, ты его взбесишь, но как я знаю, вы просто доведёте друг друга. Ты ведь очень болезненно и токсично относишься ко всему тому, что вас связывает. Плюс, ты ведь ему всё равно ничего не докажешь. И я пойму, если тебе тяжело его предавать, но... — Заткнись, пока не сказал очередную чушь! — прикрикнула блондинка. — Несколько лет назад, когда прошло некоторое время с момента, как эта сволочь предала меня, когда я смогла всё осознать, я возненавидела его раз и навсегда. Он никогда не поднимется в моих глазах и не заслужит моего прощения. За всё то, что он сделал, надо наказывать. Мы ненавидим друг друга. Это единственное, в чём наши чувства взаимны. — Понял, всё равно не рискуй собой лишний раз. Кто знает, вдруг на этот раз Достоевский всё-таки убьёт тебя. И знаешь, я скучал по тебе. — признался шатен, от чего у девушки появился небольшой румянец на щеках. — Думаю, это взаимно. И да, ты мне уже не так противен как раньше, думаю, я даже проявляю к тебе некую дружескую симпатию. — прошептала Даша, после взбодрившись. — Ну всё! Поскакали галопам по Европам! Я ждать не буду! «Чёрт, что со мной происходит? Нет, я соскучилась по Ому. Погодите! Ому?! Я, что, дала ему ласковое прозвище?! Не-е-ет! Долбозвончик, Осаму, но только не Ому. Да, я соскучилась по нём, но это нечто другое. Какое-то непонятное мне чувство, такого почему-то раньше не было. Как будто я нашло то, чего мне не хватало многие годы. Возможно, что моя симпатия к этому парнишке далеко не такая уж и дружеская». — размышляла Донцова, взглянув на Дазая, как будто бы увидев его в каких-то необычных, других красках, как будто он изменился. А может, это она меняется? Что если, это с ней что-то случилось, а не с ним? Донцова обязательно должна узнать ответы на эти вопросы, однако сейчас, ей пора вернуться обратно и выполнить долг, наконец стать человек, которым мечтала когда-то быть.