***
— Ацуши-сан, — начал Дюма. — за что ты так ненавидишь Достоевского? — Ненавижу, — усмехнулся Тигр. — Забавно. Но нет. Я не ненавижу его. Скорее, недолюбливаю. Достоевский видит всех как своих пешек, как собственные вещи. А вот это я уже ненавижу. Я не переношу, когда меня используют. Потому что я, блять, не вещь, которой можно подвинуть как хочется. — Но ведь никто не пробовал ему дать второй шанс. Ты был одним из тех, кому дали второй шанс, такой была Донцова. Может быть, Фёдор тоже мог бы измениться... — Да не изменился бы он! — крикнул Ацуши, явно выйдя из себя. — Пойми, самое главное, что тебе надо знать — Достоевский — это бездушная сволочь! Не все люди меняются. Мне не веришь — спроси у Даши насчёт него. Поверь, она тебе многие вещи рассказать насчёт него сможет. А после просто сравни его действия тогда и сейчас. Разницы не будет. Да даже если мы все разом вдруг сойдём с ума и дадим ему шанс, то Фёдор всех нас убьёт, прежде чем изменится. Алекс, ты просто не знаешь Фёдора. Я видел что он может творить, я участвовал в его планах, поэтому прекрасно знаю на что он способен. Откуда такие вообще вопросы? — Просто вы все так негативно против него настроены, но ведь в каждом человеке есть что-то хорошее. По крайней мере, мне так кажется. — объяснил блондин. — Послушай, я сам не знаю многих вещей, но всё-таки смогу дать тебе один совет — ни при каких обстоятельствах не позволяй Достоевскому убедить тебя в чём-либо. Ты и оглянуться не успеешь, как твоя головка станет личным летним домиком для него. А когда наконец прозреешь — будешь очень сильно жалеть. — Ты всё-таки прав. А это правда, что у тебя были романтические отношения с Фёдором? — Откуда ты знаешь? Я ж никогда об этом напрямую не говорил. Донцова, что ли, рассказала? — Нет, просто когда ты в ту ночь с ним разговаривал, то мне показалось, что между вами что-то было. — сказал Алекс. — Ладно, между нами что-то было. Но назвать это отношениями у меня просто язык не поворачивается. Просто идиотом я был, а он этим воспользовался. — Ацуши вздохнул. — В подробности вдаваться не хочу.***
— Хей, ты куда? — спросил Чуя, когда увидел, что Накаджима собрался уходить. — Да так, проветриться. Не переживай, скоро вернусь. — улыбнулся беловолосый, после поцеловав рыжего. — В конце концов, не смогу же я навсегда оставить своего рыжего извращенца. — Собираешься встретиться с Фёдором? — немного нервно усмехнулся Накахара, Тигр хотел что-то сказать, но лишь промолчал. — Можешь дурить кого хочешь, но только не меня. Я знаю тебя как самого себя. — Чуя... — Что, Чуя?! Знаешь, это единственное в чём мне тебя не понять — у тебя есть всё, но нет, надо же себе найти приключений на одно место! Без этого ж жизнь не та! — Это ради чести! — Чей чести?! — Нашей, идиот! — крикнул Ацуши. — Ох, так я теперь идиот?! А напомни-ка мне, кто же много месяцев назад был под манипуляциями крысы, и кто от этой самой крысы спас тебя?! Дай-ка вспомнить... А, точно, мне ж, нечего вспоминать, память ведь мне три раза не стирали! — На личное не переходи! — Жизнь тебя вообще ничему не учит?! Тогда выучи один простой урок — твоя позиция кидаться на рожон тебя однажды доведёт! После всего, что я сделал для тебя, ты поступаешь так?! — кричал Накахара. — Да знаешь кто ты?! Ты неблагодарная сволочь, политая сволочизмом! — Велико счастье! А то без тебя бы я не справился! Да я бы сам мог себе память вернуть! Даже без твоей идиотской помощи! — Да если бы не я, то ты бы до сих пор с Фёдором был! Ты должен быть мне хоть каплю благодарен! Хотя знаешь, может твой бывший не такой уж и плохой тип, раз не захотел с такою дрянью быть! — Знаешь, в ту идиотскую ночь тебя всё-таки стоило убить! Нет, даже раньше — когда Фёдор почти разобрался с тобой, а мне всего лишь надо было добить! Как же жаль, что я упустил тогда свой шанс! — Вон из моего дома! — прошипел рыжий, указав на дверь. — Пошёл вон! — С удовольствием! Не буду мешать такому уёбку как ты! Аривидерчи! — это было последнее, что сказал беловолосый, перед тем, как уйти. Они оба бросили взгляд друг на друга, переглянувшись красными глазами.***
Странности стали происходить не только у Чуи с Ацуши, но и у Даши с Дазаем. В последнее время блондинка стала настолько нервной и даже агрессивной, что у шатена порой не всегда хватало спокойствия. Дазай явно не мог понять, что случилось с Донцовой — она ведь не была такой раньше, с её лица даже пропала улыбка, а глаза вдруг приобрели красный цвет. Осаму старался молчать, ибо понимал, что просто огребёт от блондинки. Однако однажды он всё-таки решил искусить судьбу, попытавшись спокойно поговорить с Дашей: — Может поговорим? — О чём? — Донцова вскинула бровь. — О тебе. Что-то случилось? Почему ты так себя ведёшь? — Ты, блять, серьёзно?! Я не собираюсь перед тобой оправдываться! Потому что ты херов эгоист и лицемер! — крикнула Даша. — Дарья, успокойся... — Вот все вы такие одинаковые — пару раз помогли, так вам теперь надо быть благодарным до конца жизни! Велико дело — прервал стычку с Федей! Вау! Тебе теперь до конца жизни должна! Я два года справлялась без всяких придурков в своей жизни, но теперь, блять, я не могу этого делать! Ну конечно, я ведь безмозглая дурочка! — Ты ведёшь себя глупо. — заметил Дазай. — Ну класс, я теперь ещё и глупая! — Быть глупой и вести себя глупо — две разные вещи. — всё таким же спокойным голосом сказал шатен. — Это одно и то же! Так всегда! Знаешь, я в очередной раз усвоила урок — нельзя доверять людям! Особенно таким, как ты! Ты... Ты... Ничем не отличаешься от Феди! — на её щечках даже слёз выступили. — Дон-Дон, успокойся, выдохни. Никто тебя ни в чём не обвинял. — Осаму всё ещё пытался сохранить спокойствие. — Ты ведь такой не была. Я переживаю за тебя. — Дохера времени не переживал, а тут решил попереживать?! Милосердие, блять! Так благодарна, что в ноги тебе брошусь! — Донцова даже чувствовала как ей уже становилось плохо. — Дарья... — Хватит! Я слишком долго терпела тебя! Мы больше не соседи! — её крик был похож на рёв дикого животного. — Убирайся отсюда! Чтобы мои глаза тебя не видели!***
Даша сверлила Осаму взглядом, полным презрения и ненависти. Дазай же взглянул на неё с неким сочувствием и непониманием. Шатен прекрасно понимал, что с ней что-то случилось, лишь желал помочь ей, не зная что нужно сделать. Дазаю больно смотреть на Донцову только в двух случаях — когда она плачет из-за своего прошлого и когда она совершает ошибки. И, пожалуй, сейчас был второй случай. — Как видишь, я ухожу. — сказал Осаму, стоя у двери, на плече висела сумка с вещами. — Ты удовлетворена? — Вполне, — прошипела она. — Надеюсь, что больше не увижу тебя. — Ну и куда ты денешься? Ты же всё равно помогаешь нам. — А я уезжаю. — Даша пожала плечами, а от услышанного шатен впал в некий шок. — Вернусь в Россию. Буду жить в Питере и пить вино. — Ты же это не серьёзно... — Нет, вполне серьёзно. Меня все достали, надоели, как черти. Я не хочу видеть никого из тех, с кем общаюсь. — Донцова, запомни. — Дазай хотел прочитать ей какое-то нравоучение, но потом махнул рукой. — Да чёрт с тобой... Хочешь валить на все четыре стороны — пожалуйста. Это больше не моя забота. Просто знай, что я подселился к тебе, потому что хотел защитить тебя, зная, что в любой момент Фёдор может тебя убить. — Дазай открыл дверь, выходя из квартиры. — Подумай об этом на досуге. До никакой встречи, Дарья...