***
— Ску-учно, ску-у-учно. — ныла Даша, болтая ногами на диване. — Что на этот раз? — вздохнула Марина, пытаясь успокоиться. — Костюмы. — ответила блондинка. — Прости, что? — Сейчас у меня нет ни одного костюма. Видимо, все мои чудесные мальчики остались в России. Жаль, что мы так далеки друг от друга. — Донцова прикусила губу. — Иногда кажется, что ты скорее выйдешь замуж за костюм, чем за Фёдора. — усмехнулась шатенка, после добавив: — Знаешь ведь, что Фёдору не нравится твоя мания к костюмам, как в принципе и костюмы. — Да помню я. Но костюмы... — Но Фёдор... — Без костюма я не чувствую себя самой собой. — призналась Дашка, после как-то задумавшись. «Быть может, дело не только в одежде. Так, мать твою! Даша, соберись! После той ночи я сама не своя. Всё из-за этого тупого придурка. Ну какого чёрта не так со мною? Ну позвал он меня по имени и что? Может он это и сделал по-особенному. Но я люблю Федю. Вот на этом и надо остановиться. План таков — вернуть документы, убить Дазая, выйти замуж за Федю, родить детей. Точно! Наши дети будут умными и красивыми». — размышляла блондинка.***
— Так-так, успокойся. Всё не так плохо... — начал говорить Ацуши. — Достоевский всего лишь вернулся, воскресил Дашу, у неё лишь часть воспоминаний, и повезёт если это действительно так, её держат под влиянием «Маргариты». — Ситуация — дерьмовое дерьмо, политое дерьмом. — вмешался Чуя, за что получил подзатыльник от беловолосого. — Эй! Ты чего? — Бьёт — значит любит. Знаешь такое, Чу? Я тут пытаюсь его успокоить, а ты нагнетаешь ситуацию. — Извини, конечно, но тут надо трезво размышлять и понимать насколько всё запущенно. — Ладно, нам всем надо вдохнуть и выдохнуть. — Тигр издал глубокий вздох. — Ацуши, ты был под влиянием этой же способности несколько месяцев. Может, тебе трудно это делать, но вспомни всё насчёт нее. — сказал Дазай. — Хорошо, — кивнул Накаджима. — Ну, поначалу печать не так сильно давит на твоё сознание. В смысле, я, конечно, доверял Достоевскому, но иногда очень мелкие сомнения проскальзывали. Правда, они достаточно быстро исчезли, однако это уже другой разговор. Это дурацкое тату не даёт тебе ни капли мыслить рационально, а если это всё ещё и подкрепляется прекрасным «Душа моя, я люблю тебя», то всё — да здравствует кабздец. Впервые на несколько секунд я почувствовал, что у меня есть хоть какое-то мнение, когда Чуя в первый раз сказал верные вещи. Похоже, что именно от правды печать начала биться, а может от того, что правда прозвучала от любимого человека. — Плюс, есть другая проблема — Даша искренне любила Фёдора. Поэтому, даже если я прекращу действие способности, она всё равно будет ему верить. Потому что много лет назад он не использовал никаких способностей, чтобы получить её расположение. Меня Даша сейчас просто ненавидит. — Значит так, она тебя полюбила один раз — полюбит и во второй. — Наши отношения получились лишь из-за обстоятельств. — Нет! Это судьба! — не согласился Ацуши. — На месте Даши могла быть совершенно любая девушка, но на месте именно Даша. Потому что вам было суждено встретиться спустя много лет. Донцова выбрала именно тебя, не кого-то там, а тебя, точно так же, как и ты её. Это называется судьба. Когда даже несмотря на жизнь и смерть вы всё равно вместе. — Всё же осмелюсь поддержать моего женишка. А вообще, для возвращения Донцовой много не надо — хорошего удара или хлороформа должно хватить. — Да уж, сразу видно как вы познакомились. — усмехнулся Осаму. — Вообще-то мы раньше познакомились. — не согласился Тигр. — Мы это, кстати, вспомнили относительно недавно, — на эти слова рыжий хитро улыбнулся. — Ладно, это была в прошлом году, — вновь хитрющая улыбка. — Хорошо, два года назад это было. — Я пригласил тебя погулять. — Это было похоже на свиданку. — А ты был провокатором! — заявил Накахара, после начав парадировав беловолосого. — Чуя, а кто для тебя самый близкий человек? Так я тот самый человек? — Чтобы ты знал, у меня не такой голос. — А вот и такой. И если кто не согласен, то... — Что тогда? — То он может пойти в постель со мной, прежде повесив галстук на ручку двери в спальню. — шепнул Чуя на ушко Ацуши. — Жди брачной ночи, рыжий извращенец, — в ответ прошептал беловолосый. — Смотрю, вы уже обсуждаете соитие, которое по каким-то неведанным причинам до сих пор не произошло. — Просто кое-кто решил поспорить. — буркнул Чуя. — Сам виноват со своим «Да мы скорее переспим, чем они начнут встречаться». — и прежде чем шатен успел бы хоть что-то сказать, Ацуши перевёл тему. — А вообще, чтобы к Даше вернулись воспоминания достаточно лишь поцелуя — стопроцентная гарантия. — Пф, вы ж не верите в поцелуй любви. — издал смешок Дазай. — Жизненный опыт заставляет в это поверить. Особенно, когда поцелуй спасал уже три раза. — пояснил рыжий.***
Дашу просто так никогда нельзя остановить. Если она вдруг загорелась какой-то идеей, то её хрен оторвёшь. Вот и сейчас блондинка пыталась перерыть весь дом, в буквальном смысле, ради костюма. Ибо ну не может же у неё не быть хотя бы одного костюма. Правда, поиски успехом особо не увенчались, костюма как не было, так и нет. Зато Дашка нашла старые фотографии, на которых она была вместе с Достоевским. И рассматривая их, её сердце наполнялось теплом, но в то же время слегка покалывало от некой боли. Нет, Донцова не чувствовала какого-то подвоха, не видела ничего странного в Фёдора, в конце концов она его любит. К тому же, как только такое покалывание появлялось, что-то неизведанное будто бы морально усыпляло как её саму, так и мнение. Дашка улыбалась, смотря на фотографии, иногда припоминая как при каких обстоятельствах эти фото были сделаны. Порой Донцовой так хотелось кому-нибудь рассказать все эти истории, а потом кто-нибудь бы сказал, что уже слышал их, а Дашка бы ойкнула, но всё равно продолжила. Дазай всегда выслушивал рассказы блондинки, даже не всегда говоря, что уже в тысячный раз слышит их. Ему было достаточно того энтузиазма, с которым Даша рассказывала свои истории, её неповторимой улыбки, которая иногда могла быть грустной. И когда Осаму спрашивал точно ли всё в порядке, Донцова сразу же улыбалась иначе, обнимая шатена, заверяя, что всё хорошо. Жаль, что сейчас она совершенно этого не помнила. Дашка совсем не заметила как умудрилась заснуть. Похоже, что она себя слишком сильно выматывала в последнее время — как физически, так и морально. Донцова лишь закрыла глаза на пару секунд, чтобы потом сделать три глубоких вдоха. А в итоге всё пошло совершенно в другую сторону. Мысли проходили насквозь, словно пули, когда нужно открыть глаза от солнца, что противно било по глазам. Быть может, Даша и впрямь сходила с ума, когда не могла больше спать, пропуская все возможные и невозможные будильники. Донцова аккуратно поднялась на ноги, после подойдя к окну, открыв его полностью, полазила по карманам, чтобы найти парочку сигарет с зажигалкой, которых как на зло там не оказалось. Даша недолго смотрела в окно. То ли от того, что ей это наскучило, то ли от того, что смотреть уже было немного тошно. Блондинка в очередной раз чувствовала, что не удовлетворена, чему ни капли не была удивлена. Даша никогда не была полностью удовлетворена. Быть может, максимально близко к такому состоянию она была когда уж очень давно, но точно не сегодня. — Душа моя, ты в порядке? — спросил Достоевский, вернув блондинку в реальность. — Д-да, — кивнула Даша. — Просто недавно встретила Осаму посреди ночи, а он позвал меня по имени, но как-то по-особенному. Нет, не думай, что я в него втюрилась или что-то вроде того. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Просто зачем ему это? — Ох, Дарья, милая моя, порой ты такая наивная. Он хочет отобрать тебя у меня и помешать нашему счастью. Осаму лишь воспользовался бы тобой, ему большего от тебя не надо. Ведь в отличие от меня он тебя ни за что бы не полюбил. Для него ты — всего лишь инструмент в его планах. «Не смей его слушать! Он тебе врёт!» — буквально рычал чей-то голос в подсознании Донцовой, похожий на её собственный, но Даша откинула эти крики, одёрнув себя. — Это так мило, что ты обо мне заботишься. Люблю тебя, милый. — прошептала блондинка, после поцеловав Фёдора. — Пожалуй, ты — лучшее, что случалось со мной за всю жизнь.