***
— Я хочу бросить Ацуши. — серьёзно сказал Чуя, отчего у Донцовой бешено забилось сердце, после чего на рыжего резко было вылито вино. — За что?! — Чуя, скажи честно — ты, блять, больной?! Тебе мозги промыли?! Под способность Цветаевой опять попал?! Ты там головой ударился?! Хотя нет, для такого надо явно не головой удариться. — кричала Даша. — Не ори на меня! У меня есть причины. — Что, прости?! Какие нахер причины?! Тебе повезло, что я люблю слушать людей, а только потом стрелять в них. Так что, валяй. — Поначалу я и вправду любил Ацуши, но потом он стал таким надоедливым, от него лишь одни проблемы и неприятности. Не понимаю, что я нашёл в нём несколько лет назад. — от каждого сказанного слова Накахарой Донцовой хотелось всё больше врезать рыжему. — С каждой секундой всё больше хочется тебя прибить. — прорычала Дашка. — Где лужа, Чуя? — Что? — В детстве у меня была собака, которая иногда гадила в доме, а узнать это можно было по её морде. Так где лужа, Чуя? — Это ради его блага. — Звучит ещё более прекрасно, чем то, что ты его разлюбил. Какое нахрен благо?! Ты где голову отбил себе, звезда моя?! — Ацуши вечно страдает из-за меня, бросается в огонь, на верную смерть ради того, что защитить меня. Чего только стоила история, когда он пошёл на сделку с Достоевским. Однако если он будет ненавидеть меня, то не будет так рисковать своей жизнью. — попытался объяснить рыжий. — И оскар за самую охеренную логику достаётся Чуе Накахаре! — блондинка даже с сарказмом похлопала. — Поздравляю! Идеальная награда для идеального балбеса! Лучше ничего не смог придумать? Гений мысли, блин. — Это настолько плохо? — Это ужасно. Хотя нет, мне даже слова нужного не подобрать. Давай-ка я напомню тебе, что случилось, когда тебя рядом не было. Точно, Федя похитил Ацуши и заставил его всё забыть. К тому же... — Ацуши — не идиот. Он повзрослел, к Достоевскому не пойдёт. Уверен, так будет лучше для Ацу. — Господи, ну почему ты такой тупой?! Не будет так лучше! Ни-ког-да! Придурок, ты, этакий. Ацуши тебя любит — таким вот решением ты сломаешь бедного пацана. Оба страдать же будете. Это не приведёт не к чему. Я видела ваши отношения, видела отношения Ацуши с Федей. И поверь мне, с моим бывшим он не был счастлив. И никогда не будет. А с тобой Ацуши счастлив — да это даже дураку видно. — Проблема ещё в другом — я не чувствую, что люблю его так же, как и раньше. Да ещё и эти все измены мне с Фёдором. Нельзя винить только меня. — пытался оправдаться Чуя, за что получил пощёчину от девушки. — Да как ты вообще смеешь заикаться об этом?! У Ацуши воспоминаний не было, а в другой раз на него способность давила! Совсем не волнует тот факт, что он ни за что бы в здравом уме тебе не изменил?! И я знаю Ацу как саму себя! Тебе никогда не встретить кого-то более верного, доброго, доверчивого и безрассудного! Ацуши — это лучшее, что есть в наших жизнях. Так что никогда не забывай, что ты был благословлён самым лучшим парнем в мире. — Не смей учить меня жизни! — Уж извини, профессия у меня такая. Да ты ничем от Феди не отличаешься! — Донцова крикнула это сквозь слёзы. — Такая же крыса, как и он! Ты эгоист, Чуя! Совершенно не думаешь о чувствах Ацуши. Хоть знаешь, каково это — когда жених бросает, отрекается от тебя?! О, это невыносимо! Хуже смерти! Когда ты чувствуешь, что совершенно один во всём мире, и никто не в силах тебе помочь! Мне жаль, что я не смогла уберечь девочку от такой судьбы, которую ты ему хочешь устроить. Надеюсь, что он найдёт того самого, потому что ты им явно не являешься. Запомни, если бросишь Ацуши — я буду на его стороне. — Погоди, ты меня бросаешь? — Нет, но я уже теряю всякие надежды, чтобы успешно вправить тебе мозги обратно. Без понятия, что с тобой случилось, но явно что-то не то. Ты поменялся в обратную сторону, дорогуша. — Всё сложно. Сердце одновременно кричит, что я должен и не должен бросать его. И в голове сразу всплывает ночь, когда мы впервые признались в любви. Но я чувствую, что чувства как будто угасли. — Я уже боюсь тебе что-либо советовать. Скажу так — вспомни, что ты чувствовал, когда влюбился в него. Запомни — первая любовь, может, чуть наивна и смешна, но она невероятно ценна. Поэтому, первую любовь надо беречь, за неё нужно бороться. И не верю я, что у тебя угасли чувства к Ацуши. Не-а, вот просто нет. Ты боишься. — Пф, что за бред? — усмехнулся рыжий. — Боишься будущего. И тебя понять можно — мы все этого боимся. Но будущее не так плохо. Ты знаешь, я боялась отношений с Ому. Но тем не менее, сейчас понимаю, что не зря тогда рискнула. Потому что сейчас я счастлива. Порой надо просто идти вперёд и не смотреть в обратную сторону. Жить вообще страшно. За всё стоящее надо бороться. Чудес не бывает, Чуя. Так что, поднял свою задницу и пошёл перед Ацуши извиняться. — она наконец закончила, как вдруг заметила, что парень начал плакать. — Дорогуша... — Я такой идиот... — рыдал рыжий. — Что-то нафантазировал себе... Я обязан всё исправить... Он меня... — Ну, Ацуши не знает, что ты его бросить собрался, так что... А за твой игнор, думаю, простит тебя. Просто иногда, ну знаешь, думай там головой, а не попой.***
Чуя бежал домой со всех ног, прежде купив цветов для любимого. Всю дорогу репетировал речь. По привычке позвонил в дверь, надеясь, что Ацуши, как всегда, откроет её, поцеловал в щёчку или обняв рыжего. Но в этот раз ничего. Накахара открыл дверь, но беловолосого не было. Тогда рыжий попытался подать знак: — Ацу, я дома. — Какая, блять, радость. — послышался голос Тигра из другой комнаты. Чуя, немного напрягвшись, тут же сообразил, что Накаджима в спальне. После зайдя в комнату и увидев, что Ацуши собирал вещи. И, кажется, глаза у беловолосого были красными и опухшими от слёз. Рыжий не мог ничего понять, когда он попытался взять Ацуши за руку, последний оттолкнул Накахару, хмуро взглянув на рыжего. — Чего вещи собираешь? — попытался зайти издалека Чуя. — Уходить собираюсь. — Не понял. В смысле? — Я всё видел. У нас одни воспоминания на двоих, гений. Ты хотел бросить меня! — Ацуши сорвался. — Да ты даже мне сказать это в глаза не смог! Сделал это за спиной! Если не любишь — так и скажи! Всего несколько слов! Я не люблю тебя. Не так сложно, согласись. — Ты видел не всё... — пытался объяснить Накахара, но Тигр его не слушал. — Знаешь, довольно. — прорычал Ацуши, после сняв кольцо с пальца и бросив его Чуе. — Всё это было зря. Прощай, Накахара. Накаджима взял чемодан, позже кинув в рыжего шляпу, которую Чуя когда-то ему подарил. Ацуши быстро вышел из дома, что рыжий не успел его даже догнать. Да даже догони Чуя его беловолосый бы и слушать не стал. Рыжий упал на колени, выронив цветы и начав рыдать так, как никогда раньше. В какой-то момент стало больно кричать. Кричать от невыносимой боли, что сжигала сердце от боли.