***
— Ты… Ты убила его! — кричала Цветаева, только что прибежавшая. — Убийца! Больная! Ты же понимаешь, что это был твой единственный шанс выжить! Это была единственная возможность быть достойным человеком! Без Фёдора ты — ничто! Ты никогда не сможешь быть сильной без него! Ты даже… — Мне не нужна такая жизнь, — Дашка прервала шатенку. — Мне не нужна жизнь, где я забуду саму себя, мной будут манипулировать и управлять, буду лишь ходячим трупом без эмоций. — Ты какой идиоткой была, такой и осталась. Опять несёшь романтическую чушь. Помнишь, я говорила, что тебе не жить, если вздумаешь предать нас? — А смысл? — Донцова вздохнула. — Марин, я тут и так умираю, как бы. — Господи, ты так жалко выглядишь. Смотреть мерзко. Если ты думаешь, раз Фёдор мёртв — всё закончилось, то ты… — Цветаева не успела договорить, как Дашка прострелила ей плечо. — Сволочи, вы, всё-таки, — болезненно усмехнулась блондинка. — Может, я тут и умру, а обо мне более никто и не вспомнит, но запомни одну вещь — у вас ничего не выйдет. Просто потому, что у вас нет и никогда не будет преимущества, которое может быть у меня, Ому, Чуи и Ацуши или Саньки с Есей. Надеюсь, твои крошечные мозги смогут догадаться о чём я говорю. — Почему? Тебе, что, совсем жить надоело? — Да, надоело, — послышался смешок, после чего взгляд Дашки потемнел. — Я каждый раз умираю — какой смысл стараться, если потом придёт какая-нибудь случайность?! Какой смысл, чтобы потом всё снова пошло под откос?! — дыхание блондинки участилось, после чего она прорычала. — Уходи! Иначе очень пожалеешь. Я серьёзно, Марин. Лучше не испытывать ни меня, ни судьбу. — Ты неисправима. Удачи со смертью.***
— Встала! Ну же! — кричала Дашка в некой истерике, бив кулаками по земле. — Встала! Донцова всё больше и больше понимала насколько она беспомощна. Блондинка пыталась подняться на ноги, не понимая даже почему хотела сделать это. В голове невольно крутилась лишь одна мысль — насколько же она идиотка. В очередной раз проявила собственный эгоизм, не особо задумавшись о последствиях, может даже, наплевав на остальных. Дашка столько раз сама себе твердила, что совершенно не эгоистична, хотя это не так. Она подметила, что опять слишком много взяла на себя, погрязнув в своих принципов того, что работает в одиночку, помощь ей не нужна. — Чёрт… — шепнула Донцова, задрав голову. — Надо было работать над собой, Даша… Вдруг в глазах резко потемнело, от чего у блондинки даже появились мысли, что всё, конец — да здравствует чёрный парад. Дашку даже особо не поразил страх того, что смерть буквально может уже стоять у неё за спиной, скорее Донцову захватил страх всех её ошибок, которые она уже никогда не сможет исправить, не сможет измениться в лучшую сторону. Перед глазами мелькало всё то, что когда происходило с Дашкой. Множество воспоминаний всплывали в её голове. Пускай Донцову периодически посещали мысли сожаления о том, что когда-то случилось, но она не жалела об этом. Всё случилось так, как должно. Быть может, поступи Дашка по-другому, всё пошло бы иначе, может, по плохому исходу. Все решения верны — вот та истина, которой Донцова всегда придерживалась. И сейчас Дашка понимала эту фразу как никогда раньше. Неожиданно для себя Донцова почувствовала чьи-то тёплые прикосновения, шершавые руки. Дашка ощутила чью-то дрожь, не понимая чью именно — её собственную или того, кто был с ней рядом. Блондинка наконец открыла глаза, увидев Дазая, который перевязывал её. Дашка хотела хоть что-то сказать, но сил говорить, как будто не было, из-за чего лишь только мычала что-то совершенно невнятное. — О-о… Ом. Ому? — всё-таки шепнула Донцова. — Подожди, — серьёзно сказал шатен, после замолчав на несколько минут, а потом слегка задумавшись, ответив. — Надо быть осторожнее. — Зачем? — Даша перешла с шепота на крик. — Зачем ты пришёл?! Я причинила боль, разбила тебе сердце, а ты всё равно… Ты же должен нена… — Должен ненавидеть? Нет, ты, конечно, может и дура, но не предательница всё-таки. — Справедливо, — буркнула Донцова, после опустив взгляд и тихо прошептав: — Я полная дура… Это уже поздно говорить, но мне, правда, очень жаль. Прости меня, Ому. — Тебе жаль, — повторил Дазай, усмехнувшись, от чего блондинка с неким недопониманием посмотрела на него. — Неважно уже. Почему ты так упрямишься? Ты вечно отказываешься от помощи, а потом попадаешь в положение. Каждый раз жертвуешь собой, но ты хоть раз задумывалась о том, что чувствуют другие? Нет, ты думаешь о другом. Как пару лет ты не думала о последствиях своих действий, так не думаешь и сейчас. — Я знаю, вероятно, ты сейчас на меня злишься, может, разочарован во мне. Я могу тебя понять. Да у меня язык не повернётся сказать, что я не виновата, или выдать что-то из серии «А что оставалось мне?». Я не всегда говорю и признаю это, но да, была не права. Я не права! — прикрикнула Дашка. — Я просто застряла в своей собственной трагедии из прошлого. Мысль о том, что я одна против всего мира, засела плотно во мне. И я не оправдываю себя, потому что ни при каких обстоятельствах не посмею пожалеть себя. — Посмотри, где ты начинала и где сейчас. Всё поменялось ещё давно. Ты поменялась. Знаешь, когда у тебя была лишь часть воспоминаний, я невольно задавался вопросом: «Точно ли это Даша, которую я знал?». — В этом нет ничего удивительного. В то время я была не слишком умна, — Донцова слабо улыбнулась. — Знаешь, будь у меня больше времени, я бы успела измениться. Только его у меня больше нет. — Ты можешь наконец рассказать что произошло? — Похоже, ты ещё не читал моё последнее письмо. Можно долго объяснять, но если быстро, то Федя поставил на мне метку, которая сводит меня с ума и убивает мой организм. Пускай это и способность, но я не нашла варианта как её можно убрать. Извини, что пришлось наворотить всё это. Я не видела другого выбора, а когда попыталась сказать, то почувствовала резкую боль, которая меня остановила. — Нам надо идти, может, мы ещё можем изменить это. — Нет! — крикнула Дашка. — Послушай, мне осталось несколько часов. И я не хочу умирать непонятно где и с кем. Мы уже ничего не изменим. Я знала, что умру с самого начала. Рано или поздно это произошло бы. Мне хотелось, чтобы моим последним воспоминанием был ты. Я боюсь умирать в полном одиночестве, — призналась она, заплакав, — Но это жизнь как никак. Однажды я покину тех, кто мне дорог, стану фантомом, который поведёт кого-то в лето, присоединюсь к чёрному параду. — Просто помни, что даже если ты уйдёшь навеки, то память о тебе останется. А ещё я прощаю тебя за всё, что случилось в последние несколько месяцев. Я знаю, что эти слова значат для тебя. — Спасибо. Но, пожалуйста, передай всем остальным мои извинения. Подожди, — Донцова достала небольшую записную книжку. — Я ж не просто так к Феде ушла. Не думаю, что Цветаева что-то сделает, поэтому, вот. Здесь наверняка будет что-то полезное для тебя. И да, если вы вдруг найдёте книгу, то, пожалуйста, не возвращай меня к жизни. — Дашка хотела сказать что-то ещё, как вдруг шатен поцеловал её. — Люблю тебя. — шепнул Дазай, прижав Донцову поближе к себе. — Я тоже, Ому. Я тоже… — прошептала в ответ она. — Прости, что я не сдержала обещание. Извини, что никогда не смогу быть твоей женой. В любом случае, я буду ждать тебя на чёрном параде. Где-нибудь мы точно встретимся. — Ты действительно ни о чём не жалеешь? — Не жалею. Ни об одной из моих двух жизней. Здесь были мои ошибки, товарищи, амбиции, страхи, мечты, моя любовь. Я в коем веке была удовлетворена, счастлива, ты — мой главный подарок судьбы, тот самый человек. В этом я уверена. А ещё я наконец увижу их всех — спустя столько лет, — Даша тихо добавила, — В конце концов, все решения верны. — Опять твердишь это. — В любом случае, всё было леген...подожди-подожди...дарно! Кстати, ты заметил этот прекрасный костюм. Как по мне, для похорон — самое то. Исполнишь мою просьбу во второй раз? — блондинка слегка усмехнулась, после шепнув: — Надеюсь, что в отличие от меня, ты умеешь спасать жизни. Меня в счёт не брать. Ты в этом не виноват. Не бойся. Иди сюда, иди, — Даша обняла Осаму. — Всё будет хорошо. У тебя всё будет хорошо. Они оба потеряли счёт во времени, продолжая находиться в объятиях друг друга. Шатен всё время держал Донцову за руки, как будто следя за её пульсом. Как вдруг в какой-то момент Даша прикрикнула, а её сердце остановилось Дазай лишь продолжал держать уже мертвую Донцову. Шатен поглаживал её мягкие и слегка мокрые волосы, от его же слёз. — Спокойной ночи, Даша. Спокойной ночи и прощай.«We'll carry on We'll carry on And though you're dead and gone believe me Your memory will carry on We'll carry on...»