***
— Надо же, вы посмотрите кто наконец соизволил проснуться. — Даша услышала голос Чехова, медленно открыв глаза, при этом будто совершенно не чувствуя собственное тело. — С добрым утром. — шепнул Осаму, придерживая руку Донцовой. — Я, конечно, понимаю, что у вас тут счастливое воссоединение, но всё-таки, — пепельноволосый вздохнул. — Самый главный вопрос — ты помнишь что-нибудь? — Да помню я всё. Хрен всё забудешь-то. — буркнула Дашка. — В принципе, некоторые вещи не так уж и плохи. Память с тобой, говорить можешь, единственное — твой организм сильно пострадал. Метка, конечно, не действует, и дрянь мы всю убрали, но без последствий не обошлось. Всё твоё тело слишком ослабло, поэтому, многие вещи тебе придётся учиться делать заново. Впрочем, не в первый раз, как говорится. И да, я-то не имею право, но вот твой парень или кто он там тебе имеет право мучать тебя так долго, пока ты снова не начнёшь бегать как угорелая по лестнице. Я серьёзно, Осаму — продолжай мучить её, даже если твоя замечательнейшая блондиночка начнёт рыдать, что устала и хочет на ручки, — Чехов сделал паузу. — Думаю, это всё. Оставляю вас вдвоём. Поговорите там по душам, что ли. — закончил он, после удалившись. Возникло молчание. Неловким его было сложновато назвать, но не шибко приятным уж точно. Пожалуй, никто не знал с чего начать разговор. Что вообще следует говорить в подобной ситуации? Сделать вид как будто ничего и не было? Определённо не так. При всём этом Донцова успела поймать себя на одной мысли — ей до ужаса хотелось разрыдаться, но в то же время у неё не было на это совершенно никаких сил. — Как спалось? — Дазай наконец нарушил эту мёртвую тишину. — Нормально, — тихо ответила Дашка, как будто стараясь не смотреть шатену в глаза. — Сколько времени я пролежала? — Месяца два точно. — Как это всё странно. О чём вообще надо говорить после всего, что случилось? — Может, о тебе? Ты, конечно, опускаешь взгляд, что не является чем-то особо новым для нас обоих. Ты в порядке? Донцова не знала что ответить. Своими вопросами Осаму прямо резал без ножа. Ей нужна помощь. Чертовски нужна и необходима. Но по привычке язык так и тянулся опять соврать, что всё нормально, как будто ничего и не было, она в норме. Хотя Даша ни черта не в порядке. Это один из тех редких случаев, когда ей хотелось попросить помощи, но горделивое эго и принципы вновь давили. — Ну, я всё ещё чувствую, что жива, — начала Даша, пытаясь сдерживать себя. — Ибо мёртвым так херово не бывает. Везёт же некоторым, хах. Всё нормально. Я в порядке… Кхм, буду в порядке. Дерьмо случается. Но это не повод становиться там мямлей, принимать позу ложечки или что там ещё делают, когда что-то не так? Я не могу говорить об этом. Не потому, что мне больно или что-то вроде того. Просто я распущу себя, и тогда будет хуже всем. Если начну рассказывать, как это обычно говорят, что у меня на душе, то снова буду подавленной и способной только на то, чтобы рыдать, закуривая сигарету, а потом запивать всё это алкоголем. — Если ты так боишься, то я могу останавливать тебя. Необязательно ведь выдавать всё в один момент. Если хочешь, можешь лечь мне на колени. — Чего-чего? — Говорят, что это помогает. — Дазай пожал плечами. — Нет уж, спасибо, — хмыкнула Донцова, после выдохнув. — Я всё испортила. Намудрила столько всего, в итоге сделав абсолютно всё по его плану, при даже не догадываясь об этом. Хотя надо было просто поговорить с тобой. Я такая идиотка… Я должна была понять всё это. — она пыталась сдерживать слёзы. — Никогда практически не говорю этого, но мне нужна помощь. Потому что я одна не справляюсь. Пытаюсь каждый раз разорвать этот дурацкий порочный круг, а в конце концов всё повторяется! Я стараюсь защитить дорогих мне людей, в итоге умираю, потом вновь становлюсь живой. И я понимаю, что не могу оставить тебя или кого-либо ещё, но в то же время задаюсь вопросом — а какой в этом смысл? Я опять напортачу, доставив всем море проблем. — Смысл в том, что нам нужна ты. Может, мне и нужна Даша, которая могла бы придумать план, но намного ценнее и важнее для меня будет та Даша, которая морально поможет, а я в ответ поддержу её. — Возможно, — блондинка болезненно усмехнулась. — В этом и проблема — ты полюбил ту Дашу, самую первую, которая бьёт болты на многие вещи, выглядит классно и достойно, постоянно принимает вызов, носит костюмы. Вот какую Донцову ты любишь! И уже во второй раз возвращается не тот человек, а в голове живёт лишь образ того, кого ты полюбил. А возвращаюсь я — ходячая мертвечина, которая пытается не развалиться от всего, что случилось, пытается сохранить всё то, что было у неё раньше, но это не получается! — Ты есть ты — нет ничего, что могло бы это изменить. И я никогда бы не влюбился в образ, так как я влюбился в тебя. Вопрос в другом — почему мы не можем быть просто вместе как все? Почему мы всегда всё усложняем? — спросил шатен. — Ну, мои первые серьёзные отношения закончились тем, что мой партнёр практически меня убил и морально сломал. А ты, ну, это ты. Без обид. Серьёзно, я первое время гадала чем ты вообще интересуешься — девочками, мальчиками, бинтами? Кхм, в общем как-то так, — Даша задумалась. — Знаешь, я думала, мы ж в некотором роде совершенно противоположны друг другу. Разве противоположности не должны притягиваться? Может, нам действительно лучше не быть вместе? — Ты предлагаешь расстаться? — на этот вопрос Донцова кивнула. — Это, конечно, звучит разумно, но ты на ногах стоять не можешь. Причём буквально. — На что намекаешь? — Я хочу сказать, что так называемые моральные принципы не позволяют мне тебя бросить, когда ты совершенно беспомощна. Давай так — мы подождём, пока ты не вернёшься в норму. И только тогда решим что делать. Но до этого момента мы как бы забудем о разговоре. — Что ж, звучит неплохо. Хотя, может, я как обычно говорю сгоряча. В любом случае, ты бы мог немного приблизиться ко мне, а потом, — шепнула Дашка, улыбнувшись, после поцеловав Дазая. — Вот так. Признаюсь честно, я скучала по тебе. И, да, можешь смеяться с этого сколько влезет, потому что, вероятно, немного странно слышать подобное от человека, который был мёртв почти год. — Отнюдь нет, — Осаму покачал головой. — Думаю, я тоже. — Что ж, у нас ещё море работы. Если Федя захотел войны, то будет она. Я не убила его только потому, что в таком случае могла бы сама помереть. А этого мне не хочется. Не хочется покидать тебя вновь. Думаю, в этот раз я задержусь подольше. — улыбнулась блондинка.***
— Выглядит как самое настоящее издевательство, — сказала Даша, смотря на лестницу. — Вот серьёзно. Впрочем, справедливое наказание. — Это всего лишь лестница. Тем более, я не буду бросать тебя с неё. — Мне хождения по квартире больше нравились, честное слово. Слушай, может мне и их хватит? — Ты хочешь снова начать ходить? — Вот знаешь как меня замотивировать, — усмехнулась Донцова, после став серьёзнее: — Вызов принят. Я спущусь с этой чёртовой лестницы. Тем более, всего-то один этаж преодолеть — не так уж и страшно. — Нет, так не пойдёт. С десятого на первый, прошу. — Так, ладно, я совершенно спокойна, — Дашка пыталась сохранять спокойствие. — Ому, у меня только один вопрос — ты шутишь или да?! Это слишком жестоко. Что ж, ладно. Это моя карма. Нечего было ломать лифт несколько лет назад. — Как можно было сломать лифт? — Если я выживу после того, как спущусь на первый этаж, то обязательно расскажу тебе эту занимательную историю. — буркнула блондинка, отпустив руку Дазая, пытаясь удержаться на ногах, которые, казалось, совершенно не хотели стоять. Донцова же в мыслях всё-таки находила некое успокоение в виде перил, за которые пыталась держаться. — Я сама, — прошипела Дашка, когда шатен предложил ей опереться. «Чёрт возьми, как же больно.» — подумала Даша, когда в очередной раз стиснула зубы от боли, как вдруг в этот раз ноги всё же скосились, от чего блондинка уже приготовилась к болезненной встрече со ступеньками и полом, но в самый последний момент почувствовала, что кто-то её придерживал. — А ты всё так же по-детски наивна и доверчива, — улыбнулся Осаму, держа Дашу. — Успокойся, держи меня за руку, закрой глаза и иди. — Н-но… — она попыталась возразить, так и не находя нужных слов. — Ты мне веришь? — Да. — Даша выдохнула, закрыв глаза. Если поначалу Донцова прямо вцепилась в Дазая, а рука была напряжена, то спустя некоторое время, лишь почувствовав спокойствие и безопасность, ладонь была расслаблена, а страх упасть, быть может, так вообще испарился. Впервые за долгое время Даша смогла почувствовать, что вот, всё хорошо, теперь всё в порядке, ничто ей не угрожает, а окружающий мир — это не сплошная война, в которой она проигрывает. Вновь это чувство некого счастья и удовлетворения. — Получилось. — шепнула Донцова, после чего ноги опять подкосились. — Не падай. — Постараюсь. Но, как говорится, ничего обещать не можем. — Пойти обратно сможешь? — Мне чертовски больно от каждого шага, — шепнула Даша, кажется, начав плакать. — И не факт, что когда-нибудь снова смогу не то, что бегать, просто ходить как раньше. Так ещё и ты… Всё время нянчишься со мною… Почему? Я причинила тебе столько дерьма, а ты всё равно меня прощаешь?! Да что с тобой не так?! — Ну, может, потому что это называется любовью? Когда ты жертвуешь собственными интересами ради кого-то. И знаю, что ты сделала бы точно так же ради меня, — шатен на неё, понимая, что сказанные слова особо не помогли и не успокоили её. — Хочешь, я понесу тебя на руках? Уже поздно, завтра продолжим. — Пф, ты не донесёшь меня обратно, заколебаешься же. — Даша издала болезненный смешок сквозь слёзы. — А вот и донесу, — Дазай подхватил блондинку, — Мы всего два этажа прошли. Послушай, я не очень люблю обнадёживать, но всё будет хорошо, правда. Ты встанешь на ноги, у тебя всё будет хорошо. — Долбозвончик, — шепнула Донцова. — У меня уже всё хорошо. Я не нуждаюсь в чём-то лучшем, чем то, что у меня есть. Не знаю, говорит ли во мне факт всей херни, что случилась за последнее время, но я не представляю как бы была без тебя. Я рада, что несколько лет назад мы встретились. И не знаю сколько это продлится, но мне хочется провести всё время, что у меня есть с тобой, Ому. Это прозвучит заезжено, но я люблю тебя. — Я тоже, Даша. Люблю тебя.